Проклятие фараонов

© Анастасия Шлейхер, 2021

ISBN 978-5-0053-8610-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Дайте демонам действовать, и они накажут себя сами.

Ганди Махатма К.

– При всем уважении, миссис Рэндолл, я буду вынужден отказать вам, – с притворным сожалением сказал Эдвард Финч. – Должен признаться, что это дело кажется мне обреченным на провал. Вы и сами наверняка понимаете: то, о чем вы меня просите… Как бы мне лучше выразиться… Весьма сомнительно. Я вижу, что вы мудрая женщина, и в глубине души осознаете, что подобные услуги не что иное, как простое мошенничество. Своего рода трюк!

Миссис Рэндолл с обидой посмотрела на детектива. Она, разумеется, была в курсе всеобщего мнения о подобных «мероприятиях», но последние слова Эдварда Финча задели ее женское самолюбие. «Мне кажется, что этот молодой человек считает меня дурой?» – подумала про себя пожилая дама.

Детектив будто бы прочел ее мысли и поспешил исправиться:

– Не поймите меня превратно, миссис Рэндолл. Я вовсе не хотел вас обидеть. Я лишь пытался сказать, что добиться правды от людей этой «профессии» почти невозможно. Вы же понимаете, что этот народ… И я не хочу показаться предвзятым… Но всем этим гадалкам, предсказателям судьбы или… Как вы их называете?

– Медиумы, – поспешила подсказать ему миссис Рэндолл.

– Да! Вот этим людям стоит доверять в последнюю очередь. Нам с вами очень повезло: мы живем в двадцатом веке, миром давно правит наука, все мы теперь люди прогрессивные. Без сомнения, любую проблему можно решить иным способом. Вам совсем не обязательно прибегать к помощи этой…

– Но вы просто не понимаете! – перебила детектива миссис Рэндолл. – Я была вынуждена обратиться к ней! Я уже давно мучаюсь вопросами, на которые никто бы не сумел дать мне ответы. До настоящего времени…

– Если вы сумели уладить свои проблемы, что же в таком случае могу для вас сделать я? – удивился Эдвард.

Пожилая дама вдруг нахмурилась. Она поправила выбившиеся из-под шляпки локоны и посмотрела на детектива очень сурово.

– Как же так, мистер Финч? – Она укоризненно покачала головой. – Неужели вы совсем не слушали меня?

Действительно, к своему стыду детектив Эдвард Финч уже позабыл суть их разговора. В последние две недели он не мог думать ни о чем, кроме одного невероятно запутанного дела о весьма необычном крупном ограблении. По крайней мере, именно таким оно представлялось на первый взгляд. Около месяца назад из дома одного богатого и влиятельного джентльмена пропали фамильные драгоценности. Надо отметить, что Эдвард всегда поражался тому, какими неосмотрительными и самонадеянными бывают эти состоятельные господа. Спрятать самое ценное в простой деревянной шкатулке в ящике письменного стола! Ну, не глупость ли? Чем плох, к примеру, надежный металлический сейф или, скажем, банковская ячейка? Этими же вопросами задавались и полицейские, которые первыми расследовали это дело. Все их попытки докопаться до истины окончились провалом. Ограбление было настолько хорошо продумано, что сотрудникам Скотленд Ярда только и оставалось, что развести руками и с сожалением признать свое поражение.

И вот тут-то на сцене появляется Эдвард Финч, теперь уже довольно известный и весьма успешный частный сыщик. Без тени сомнения он берется за это дело в полной уверенности, что и на этот раз удача улыбнется ему, а его интуиция и опыт укажут ему путь к цели. Но, увы! Его постигла та же участь, что и следователя из полиции.

Следов взлома или иного рода проникновения в дом обнаружено не было, как и любых других улик вообще. Ситуация напоминала не то розыгрыш, не то просто досадное недоразумение. Напрашивалась мысль, что лишь кто-то из обитателей дома был способен провернуть подобную кражу. Такой вариант был единственным логичным выводом в данной ситуации. И, разумеется, самым удобным решением проблемы для Скотленд Ярда. Те, недолго думая, выдвинули эту версию потерпевшим. Горничная, кухарка, дворецкий, а, может, даже садовник, могли беспрепятственно проникнуть в кабинет и выкрасть драгоценности хозяев. По мнению полиции, прислуга чаще всего бывает прекрасно осведомлена о всех «тайниках» ее нанимателей. Ну, разве может быть проще? Однако, к досаде стражей порядка, две крошечные детали не позволили этой версии сложиться в единую картину.

Первая деталь – это засушенный цветок розы, найденный в той самой старинной шкатулке, из которой пропали драгоценности. Было очевидно, что его оставил грабитель, как намек или как знак владельцам украденного. Вторая деталь – это ключ от шкатулки, который всегда носила при себе хозяйка дома. По ее заверениям она никогда и не при каких обстоятельствах не расставалась с этим ключом. Все, что в этой ситуации оставалось детективу, так это только поверить ей на слово. Отсутствие свидетелей и каких-либо улик делало решение этой задачи практически невозможным. Такого мнения придерживался Эдвард, но, несмотря на это, вновь и вновь возвращался к расследованию, хватаясь за малейшие предположения. Каждый божий день он жалел о том, что взялся за эту работу. Возможно, его бы и вовсе не попросили о помощи, не случись еще пара подобных ограбления несколькими неделями позже в двух других известных семействах. Подчерк преступника оставался прежним: засушенная роза не месте украденных ценностей, отсутствие подозреваемых и свидетелей, а главное – нежелание потерпевших сотрудничать со следствием. Последнее больше всего раздражало детектива. Все, кого он опрашивал, говорили с ним уклончиво и крайне неохотно. Даже сами пострадавшие все время юлили, что-то умалчивали или вовсе поджимали губы и коротко отвечали: «Это личное» или «Вас это не касается». Особенно его разозлила госпожа Стэнтон, жена лорда Стэнтона. Именно их дом был ограблен первым, и именно они обратились к Эдварду Финчу.

– Сложись все немного иначе, я бы навряд ли воспользовался вашими услугами, – походя оскорбив детектива, заявил лорд Стэнтон. – Но то, как в нашем случае сработала полиция – просто вопиющий случай невежества и бесполезности со стороны Скотленд Ярда. Я, вероятно, никогда бы не узнал, насколько они бездарны и ленивы, не случись в моем доме… подобное. – Лорд Стэнтон избегал слов «кража» или «ограбление», как будто они оскорбляли его лично. – Вы можете себе представить, что, спустя каких-то три часа, они предложили арестовать кого-нибудь из наших слуг? Они уверили нас, что подобный прием может сработать им на руку. Они возьмут под стражу наиболее вероятного подозреваемого, и, даже если он окажется невиновен, истинный преступник тут же расслабится. И в тот момент, когда он решит, что отныне он в безопасности…

– Он выдаст себя, – закончил за него Эдвард.

– Вот именно! – воскликнул лорд Стэнтон. – Просто абсурд, вы не находите?

– Полностью согласен с вами. Такой способ работает крайне редко. Скорее всего, настоящий вор уже сбежал с награбленным или намеревается это сделать. В таком случае подобный прием лишь даст ему форы.

– А вы не глупы, молодой человек, – отметил лорд Стэнтон. – Должен признаться, я был настроен крайне скептически, когда мне посоветовали к вам обратиться.

Такой сомнительный комплимент в обычное время, разумеется, задел бы детектива за живое. Но ему уже не раз приходилось иметь дело с подобного рода людьми: высокомерными, напыщенными снобами из высшего общества, смотрящими на вас свысока только потому, что им, в отличие от большинства простых смертных, посчастливилось родиться «с серебряной ложечкой во рту».

– Я слышу это довольно часто, – спокойным тоном признал детектив. – Увы, многие недооценивают явные преимущества частного сыска, одно из которых – секретность. Лорд Стэнтон, вы можете не беспокоиться о том, что детали вашего… происшествия станут известны общественности. Чего, к сожалению, нельзя сказать о полиции. У нескольких крупных издательств там есть свои люди.

– Пожалуй, это – главная причина нашего с вами сотрудничества, – согласился лорд Стэнтон. – Вы должны четко понимать, что наша ситуация довольно… щекотливая.

– Мне не нужно знать причин, по которым вы хотите избежать огласки. Я могу о них догадываться. Но все, что касается подробностей случившегося, любых деталей, которые могли ускользнуть от полиции, мне необходимо узнать из первых уст. А это значит, что я должен побеседовать со всеми, кто постоянно проживает или бывает в вашем доме: с членами вашей семьи, прислугой, вашими близкими друзьями и родственниками.

Лорд Стэнтон, как и все остальные, кого опрашивал детектив, были, мягко говоря, не в восторге от его расспросов. И, к большому разочарованию Эдварда, эти разговоры практически ничего ему не дали. Что же касается леди Стэнтон… Из нее детективу удалось вытянуть лишь несколько фраз, а точнее в большинстве своем короткие ответы – «Да» и «Нет».

– Леди Стэнтон потрясена случившимся, – объяснил поведение своей жены лорд Стэнтон. – Ей все еще очень тяжело об этом говорить. Все, что вам необходимо для расследования, вы можете уточнить у меня.

– Меня интересует ключ от шкатулки, – объяснил детектив. – Есть ли вероятность того, что леди Стэнтон случайно оставила ключ без присмотра, возможно, вне дома? Быть может, она кому-то рассказывала о нем? Постороннему или близкому человеку? Кто еще знал об этой шкатулке, кроме вас двоих? – Тут он очень серьезным, почти проникновенным тоном добавил: – Любая информация на этот счет помогла бы мне значительно сузить круг подозреваемых.

– Что ж, я могу вам сказать с абсолютной уверенностью – Маргарет никогда не расстается с ключом от шкатулки. Даже во сне! Он все время при ней: висит на золотой цепочке у сердца, можно сказать, в виде медальона. Сама шкатулка всегда хранилась в нижнем ящике рабочего стола в моем кабинете. Там, как вы уже знаете, мы держали наши семейные драгоценности. Мы сами крайне редко туда заглядывали. Она пылилась там вот уже с десяток лет.

– Что же заставило вас проверить шкатулку? – поинтересовался Эд.

Лорд Стэнтон тяжело вздохнул. Было очевидно, что воспоминания о случившемся несчастье вызывали у него душевные муки.

– В тот злополучный день Маргарет была не в духе. С самого утра у нее болела голова, и поэтому она никак не могла найти себе места: бродила по дому, проверяла, все ли на своих местах, все ли убрано и подготовлено к приему гостей. Мы ожидали их на следующий день. Я пытался помочь ей, спросить, отчего она так нервничает и зачем беспокоится, ведь все уже давно обговорено и готово. После полудня я отлучился по делам, а когда вернулся через час или полтора, в доме уже царил настоящий хаос. Леди Стэнтон рыдала на полу в кабинете, а слуги бегали по дому, не зная, что делать. Разумеется, я привел ее в чувства и только тогда узнал, что случилось. Она показала мне шкатулку. Та была совершенно пуста. Лишь этот проклятый цветок на дне… – Лорд Стэнтон прокашлялся и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и не наговорить лишнего.

– Ваша супруга сказала вам еще что-то об этой шкатулке? Как она стояла? Была ли она открыта или закрыта в момент, когда она вынула ее из ящика стола?

– Боюсь, что нет, – разочарованно ответил джентльмен. – Она была так расстроена и напугана… Потеря этих украшений привела ее в абсолютный шок.

– Понимаю…, – печально произнес Эдвард. – Леди Стэнтон упомянула, почему она все-таки решила проверить шкатулку?

– Да, она сказала, что хотела взглянуть на свое обручальное кольцо.

– Почему именно в тот момент?

– Признаюсь вам честно, я так и не смог понять ни слова из того, что она твердила мне сквозь поток слез. – Лорд Стэнтон нахмурился. – Женщины! – с упреком в голосе сказал он. – Вы наверняка знаете, как это бывает, мистер Финч?

В ответ Эдвард лишь покачал головой.

– Ну, раз мне не нужно вам объяснять… В такие моменты от них мало чего можно добиться. Маргарет все рыдала и твердила про какое-то проклятье, про судьбу, про злой рок. Я так по-настоящему и не понял, что она имела в виду на самом деле.

– Проклятье? – удивился Эдвард. – Ваша супруга случайно не называла имен или фамилий? Она уточнила, кого именно прокляли и за что?

Лорд Стэнтон с искренним удивлением уставился на детектива.

– Вы же не думаете… – Он покачал головой. – Вы не можете всерьез задавать мне такой вопрос?!

– Разумеется, нет. – Эдвард поспешил себя поправить. – Я лишь подумал, что леди Стэнтон могла подозревать кого-то конкретного…

– Хм, – лорд Стэнтон задумался. – Сомневаюсь, что слова, сказанные почти что в бреду, могут что-нибудь значить. Маргарет была в ужасе и не могла здраво мыслить. Она плакала навзрыд и бормотала нечто несвязное. Обычная женская реакция в подобном случае. Неужели вы не понимаете?

Эдвард кивнул в знак согласия.

– А чуть погодя миссис Стэнтон больше не упоминала об этом… проклятье?

– Нет, – твердо ответил лорд Стэнтон. – Но вы должны знать еще одну вещь, мистер Финч. И я попрошу вас отнестись к этому очень серьезно!

– Несомненно.

– Обручальное кольцо… То, что я уже упомянул ранее. Золотое с круглым изумрудом в обрамлении множества мелких бриллиантов. Именно его вы должны найти. По правде говоря, остальные драгоценности меня волнуют меньше всего.

– Что особенного в этом кольце, позвольте спросить?

– Оно передается в нашей семье из поколения в поколение. Это кольцо досталось мне от моей матери, да упокоит Господь ее душу. Я подарил его леди Стэнтон в день нашей помолвки. Теперь по традиции оно перейдет к нашей внучке. Это очень важно для меня… Для нас с Маргарет. – Лорд Стэнтон заметно помрачнел. – Я не хотел говорить вам всего, но, может быть, если я объясню, в чем заключается причина моего волнения, вы будете искать его чуть усерднее.

– Вы не обязаны раскрывать мне ваши семейные тайны, если это напрямую не относится к делу.

– Это не тайна, – сухо объяснил лорд Стэнтон, – и даже не секрет. Для наших близких друзей и родных, по крайне мере… Вы, мистер Финч, теперь также знаете о нас довольно много личных подробностей. – Пожилой джентльмен собрался с духом и сказал очень сдержанно: – Господь Бог подарил нам с супругой прекрасную дочь Александру. Но жизнь была к нам слишком жестока. – Он опустил глаза. – Наша дочь погибла пятнадцать лет назад. Несчастный случай…

– Примите мои соболезнования, – посочувствовал Эдвард.

– Александра вместе со своим мужем каталась верхом недалеко от нашего загородного поместья. Ее лошадь взбрыкнула и встала на дыбы: дорогу им перебежала черная кошка. Бестолковое животное сильно испугалось и помчалось вперед, что было силы… – Лорд Стэнтон сделал паузу, чтобы сохранить спокойствие. – К несчастью, докторам не удалось спасти Александру. Наша единственная внучка Шарлотта – это все, что осталось нам от дочери. Я просто не могу допустить, чтобы ее наследство досталось бандитам. Эта мысль разбивает мне сердце…

– Я обещаю вам найти его, – неожиданно сам для себя заявил Эдвард. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы отыскать преступника и вернуть вам украденное.

Каждый день детектив сопоставлял показания лорда Стэнтона и остальных потерпевших, искал новые улики и возможных свидетелей, но, в то же время, старался не привлекать к себе повышенного внимания. Еще ни разу за всю свою практику расследование так не тяготило Эдварда. Он прекрасно понимал, что зашел в тупик. Данное лорду Стэнтону слово лежало на нем тяжким бременем. Ни обещанное вознаграждение, ни интерес к делу не заставили бы его продолжать поиски. Лишь опрометчивое обещание, данное по неосторожности, не давало ему спать по ночам.

Осознав, что он топчется на месте, Эдвард решил отложить свои поиски на несколько дней. «Если я продолжу в том же духе, то скоро буду походить не привидение, – подумал Эд, взглянув на себя в зеркало перед приходом миссис Рэндолл. – Старушка подумает, что я какой-нибудь аскет-фанатик, и, наверное, не ел и не пил уже несколько недель. Испугается меня и сбежит, не иначе. А мне бы сейчас пригодилось какое-нибудь простое дельце, которое отвлекло бы меня от этих тщетных поисков».

И вот теперь, когда упрямая и беспокойная пожилая леди сидела у него в кабинете и просила его отправиться не к кому-то, а к медиуму, чтобы выяснить, была ли она обманута коварной гадалкой, Эдвард проклинал свое решение «отвлечься от насущных дел». «Лучше бы я продолжал шататься по Лондону в поисках неуловимого грабителя, чем сидел тут и выслушивал этот бред, – сокрушался про себя детектив. – И как же мне теперь от нее отделаться?»

Глава 2

– Прошу прощения, миссис Рэндолл. Видимо, я немного отвлекся. Вы уже наверняка поняли, что я плохо разбираюсь в подобных… вопросах.

Презрительный тон детектива не ускользнул от внимания пожилой дамы. Но вместо того, чтобы вновь оскорбиться, она еще сильнее расстроилась и даже сникла. Миссис Рэндолл опустила глаза и уставилась на свою маленькую дамскую сумочку цвета индиго, расшитую ярким цветочным узором и блестящими камушками. Надо сказать, что эта леди произвела на Эдварда вполне приятное впечатление, несмотря на то, что проблема, с которой она к нему обратилась, привела его в недоумение.

Миссис Рэндолл, пожилая дама лет шестидесяти семи, представляла собой образец английской добропорядочности. Как и многие другие женщины ее класса, одета она была безупречно, держалась очень достойно и даже чопорно. Весь ее образ говорил о том, что она ценит простоту и порядок. Одежда была идеально подобрана по тону: синее шерстяное пальто, отороченное черным мехом, светло-синяя шляпка-колокол, украшенная серым пером и маленькой серебряной брошью, темно-коричневые кожаные туфли с металлическими пряжками. И только непослушные седые локоны, которые упрямо выбивались из-под шляпки, придавали ее облику немного наивный вид.

Как только миссис Рэндолл вошла в кабинет детектива, она тут же вежливо указала ему на то, что в комнате очень сыро и холодно. Поэтому во время беседы она то и дело снимала свои черные бархатные перчатки и растирала озябшие пальцы, а затем вновь надевала их. Пожилая дама повторила эту процедуру уже несколько раз, и это крайне раздражало Эдварда.

Миссис Рэндолл молчала где-то минуту. Она перебирала в руках кожаный ремешок своей сумочки, затем вновь потерла замерзшие руки и уже начала натягивать первую перчатку, когда Эдвард вдруг прервал ее «ритуал».

– Мне крайне неловко, что вам здесь так некомфортно, – извинился он. – По правде говоря, в последнее время я очень рассеян и редко бываю в своем кабинете. Слишком много дел накопилось, я все время в поездках. Сейчас попрошу хозяйку растопить камин…

– Не стоит ее беспокоить, – перебила его миссис Рэндолл. – Меня волнует совсем другое…

– Лучше вам зайти на днях, – попросил детектив. – К тому времени я уже покончу с одним важным делом и смогу заняться вашим вопросом без отлагательств.

– Вы меня прогоняете? – с обидой в голосе спросила дама.

– Нет, ну что вы! Как вы могли такое подумать? Я лишь хотел сказать, что сейчас не самый подходящий момент… К тому же, ваша медиум навряд ли куда-то денется. Как я понял, эта госпожа…

– Мирела.

– Мирела. Думаю, она устроилась там весьма неплохо. Готов поспорить, что через неделю я найду ее на том же месте и тогда уже постараюсь выяснить для вас то, о чем вы просили.

– Но за неделю они сами найдут наследство и заберут его себе! – запротестовала мисси Рэндолл

– Наследство? – Эдвард словно очнулся ото сна.

– Да, наследство моего мужа. Я ведь уже все вам рассказала! – Пожилая дама недовольно затрясла головой. – Госпожа Мирела знает… То есть, должна узнать, где мой покойный супруг спрятал свое наследство.

Эта «маленькая» деталь почему-то ускользнула от Эдварда. Все, о чем рассказала ему миссис Рэндолл, свелось для него к гадалкам и предсказаниям судьбы. Сама мысль о том, чтобы наведаться в салон какой-то пророчицы и всерьез расспрашивать ее о чем-либо, в надежде на то, что эта мастерица обмана и иллюзий скажет хоть слово правды, казалась ему абсурдной. Эдвард еще не выжил из ума, чтобы рассчитывать на подобное. Не говоря уже о том, как это могло сказаться на его профессиональной репутации, узнай об этом кто-то из его товарищей или, чего хуже, конкурентов. Ко всему прочему, это просто весьма нелепо и унизительно: просвещённый молодой человек, такой, как Эдвард, твердо верящий в теории современной науки, никогда бы не стал опускаться до общения с шарлатанами и жуликами, развлекающими толпу на ярмарках предсказаниями судьбы по руке.

«Вот еще! – подумал Эд, услышав фразу „общается с духами“. – Да за кого она меня принимает? Ноги моей не будет в подобном месте! Я не какая-то взбалмошная девица, ищущая острых ощущений, или зачем еще они туда отправляются… Пощекотать нервы, поговорить с мертвыми родственниками? Какая чушь! Да меня на смех поднимут, если заметят рядом с этим салоном!»

Но, очевидно, миссис Рэндолл была иного мнения. Проблема, с которой она пришла к детективу, казалась ей отнюдь не дамским капризом. Она была очень взволнована и расстроена, и потому отступаться от своей задумки не собиралась.

– Ах, мистер Финч! – со слезами в голосе воскликнула миссис Рэндолл. – Я решительно не знаю к кому мне еще обратиться! Вы моя последняя надежда!

Эдвард не был мягкосердечным: он умел настоять на своем, и в подобной ситуации с любым другим человеком он, скорее всего, повернул бы все в свою пользу. Ему не хотелось связываться с этим заранее провальным делом, но что-то заставило его проникнуться сочувствием к миссис Рэндолл. Она была воспитанной и достойной женщиной, ее лицо излучало доброту, а ее искренняя вера в эту довольно «необычную» проблему показалась Эдварду даже милой. Эта пожилая дама была так откровенно поглощена и раздосадована происшествием с госпожой Мирелой, что детектив решил уделить ей еще несколько минут своего времени. Он расположился в кресле и, вооружившись блокнотом и ручкой, очень серьезным тоном обратился к миссис Рэндолл:

– Я попрошу вас еще раз описать мне все, что случилось между вами и этой… дамой. Как вы познакомились с ней, где, а главное – зачем? Что она вам пообещала, и каких действий вы теперь ждете от меня?

Глубоко вздохнув, миссис Рэндолл мечтательно посмотрела в окно. На несколько мгновений ее мысли унеслись куда-то вдаль, во времена ее молодости. Ее взгляд остановился на красном кленовом листике, приставшем к стеклу. Пожилая дама следила за тем, как он медленно сползает вниз, подгоняемый каплями дождя. Ее лицо приобрело спокойное выражение, и она тихо заговорила:

– В моем саду растет огромный старый клен. Возможно, Том спрятал деньги под этим кленом…

– Какие деньги? – Эдвард начинал злиться. – Миссис Рэндолл, пожалуйста, начините с самого начала, чтобы я понял, о чем именно идет речь! Иначе, я ничем не смогу вам помочь.

– Вы правы, – дама очнулась от своих размышлений. – Так глупо с моей стороны! Я наговорила вам столько всего, что вы, наверное, приняли меня за какую-то слабоумную старуху. А ведь я вовсе не такая!

– Ну что вы, я даже не думал…

– Не нужно извинений. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, как подобные рассказы действуют на окружающих. Большинство людей считают общение с мёртвыми абсолютной глупостью, дурачеством, а кто-то даже богохульством. Впрочем, как и я сама до последнего времени. Но кое-какие события в моей жизни заставили меня пересмотреть мои взгляды.

– Что же с вами произошло?

– Я буду предельно откровенна с вами, мистер Финч, хоть я и не привыкла делиться подробностями своей личной жизни с посторонними. Но, раз уж я сама пришла к вам… – Миссис Рэндолл поправила шляпку и наконец-то спрятала «злосчастные» бархатные перчатки в сумку. – Мой дорогой супруг, сэр Томас Рэндолл, скончался десять лет назад. Умер во сне. Перед этим он недолго, но очень тяжело болел. Никакой тайны в его смерти нет. Я говорю вам это, чтобы избежать ненужных вопросов.

– Хорошо, я не стану спрашивать ни о чем, что может показаться вам неуместным.

– Вы очень добры, – улыбнулась пожилая леди. – Я вышла замуж за Томаса, когда мне было чуть больше двадцати лет. Этот брак был устроен нашими родителями, и потому до свадьбы мы виделись всего лишь пару раз. Но, надо сказать, что уже при первой встрече мы очень друг другу понравились. Первые годы мы с Томасом прожили как в сказке. По крайней мере, мне так казалось. Мой супруг был деликатен и нежен со мной, дарил чудесные подарки, позволял мне подолгу путешествовать в компании моей младшей сестры. Томас никогда не бранил меня и не заставлял делать того, чего мне не хотелось. – Щеки пожилой дамы немного порозовели. – Словом, я не могла нарадоваться на наш союз. Единственное, чего нам не доставало, так это детей. – Миссис Рэндолл стыдливо опустила глаза. – К сожалению, этим господь решил нас обделить. Поначалу мы жили в поместье моего мужа в графстве Кент, а когда его отец скончался, все его состояние перешло к Томасу. Тогда мой супруг решил, что пришла пора нам перебраться в Лондон. Томас планировал начать совместный бизнес с одним из своих школьных приятелей. Тот занимался торговлей с восточноазиатскими странами, а моему мужу подобное дело казалось очень интересным и заманчивым. Я не противилась его идеям, ведь меня ждала светская жизнь, балы и званые приемы, возможность «выгулять» мои украшения, которые Томас дарил мне в первые годы брака. И все было прекрасно до тех пор, пока он не объявил мне, что купил для нас дом в пригороде Лондона. Откровенно говоря, я была немного расстроена таким решением, ведь я уже привыкла к еженедельным выходам в свет, поездкам в театр и оперу. Этот стиль жизни был мне по душе. Но Томас настаивал на своем, уверял, что чистый воздух и более размеренный темп жизни пойдут мне на пользу. В конце концов, через какое-то время я поселилась в «Блюберри Лодж» в Ричмонде, и мне там даже понравилось. Я стала заниматься садом, увлеклась чтением и вышиванием. Общество там не слишком разнообразное, но некоторые семьи очень даже приветливы.

– Простите за нескромный вопрос, миссис Рэндолл. Скажите, ваш муж жил в этом новом доме вместе с вами?

– Да. То есть, сначала он бывал там по нескольку раз в месяц, но со временем стал появляться все реже. Дела его фирмы не ладились, и, видимо, от постоянного напряжения, он увлекся азартными играми и алкоголем. К сожалению, его слабости взяли над ним верх. Я была слишком покорной женой, о чем теперь очень жалею, и не смогла уберечь его от подобных ошибок. Он содержал наш дом, и я никогда ни в чем не нуждалась, хотя больше не видела прежней роскоши. Как и моих драгоценностей…

– А вот отсюда пожалуйста поподробнее, – попросил Эд.

– Однажды, после его очередного визита, я решила проверить свою фарфоровую шкатулку, в которой хранила оставшиеся от прежних времен украшения, но, к своему удивлению, не обнаружила там ничего ценного, кроме самых простых безделушек.

– И вы сразу заподозрили своего супруга?

В ответ миссис Рэндолл быстро закивала головой.

– Почему ваши подозрения не пали на кого-нибудь из прислуги?

– О, это исключено! Мои кухарка и горничная были слишком глупы для подобного. Да и что бы они делали с такими вещицами? Нет, я абсолютно уверена, что именно Томас забрал их. В ту пору я предположила, что он осмелился на такую низость из-за внушительных карточных долгов. Как-то раз я набралась смелости и спросила его в лоб, на что он просто отвернулся и промолчал. Такой ответ оказался красноречивее любых слов.

– После смерти вашего мужа вам совсем ничего не досталось?

– Почти. Наследство, оставленное Томасу его отцом, было поделено на две части. Одну он получил и растратил, а вторую, самую маленькую часть, его отец завещал оставить неприкосновенной, на случай, если у нас все-таки родятся дети. Полагаю, что сэр Рэндолл знал о наклонностях сына и сдерживал их, пока был жив. Он также прекрасно сознавал, что, когда его не станет, сын наверняка пустит на ветер все богатства семьи, что, в конце концов, и случилось.

– Полагаю, вторая часть наследства должна была достаться вам? О ней вы говорили, когда сказали, что ваш муж спрятал деньги под дубом?

– Под кленом, – поправила его дама. – Да, те совсем небольшие средства в итоге достались мне. От Томаса мне остался только наш дом в Ричмонде, так как он изначально был записан на мое имя. Вместо денег я получила лишь долги мужа, но его двоюродный брат, храни его Господь, милейшей души человек, взял их на себя. Он знал, в каком положении я оказалась по вине Томаса, и поэтому помог мне, за что я буду вечно ему благодарна.

– Тогда я не совсем понимаю, о каком конкретно наследстве идет речь?

– Все очень просто… и сложно одновременно. Дело в том, что пару месяцев назад меня стали беспокоить странные сны: в них Томас стоял на одном месте, молча уставившись на меня, и указывал рукой куда-то в сторону, словно пытаясь подать мне знак. Будто что-то важное таилось там, вдалеке… Я никак не могла разглядеть это нечто, но в глубине души понимала, что это не простой сон, а вещий!

– Допустим. Тогда-то вы и решили обратиться за толкованием своих снов к госпоже Миреле?

– Поверьте, я вовсе не собиралась идти к медиуму. Как и вы, мистер Финч, я всегда была человеком рассудительным. Но, когда я поделилась своими предположениями с одной своей хорошей знакомой, она посоветовала мне обратиться к медиуму. Она была уверена, что у Томаса в этом мире осталось незавершенное дело, и таким образом он пытается сказать мне об этом. В тот момент подобное предположение мне показалось весьма нелепым, но она убедила меня, что такое случается сплошь и рядом, а люди просто стараются не распространяться об этих вещах, боясь сплетен.

– Значит, вы обратились к гадалке с вопросом о том, чего именно хочет от вас ваш покойный супруг?

– Нет, сначала я обратилась к другой своей знакомой, от которой прежде уже слышала нечто подобное. Она однажды проговорилась, что побывала на спиритическом сеансе. Когда я рассказала ей о своей проблеме, она уверила меня, что госпожа Мирела – лучшая в своем деле. Она уже помогла многим людям пообщаться с их усопшими родственниками, а неприкаянным душам помогла обрести вечный покой. – Миссис Рэндолл произнесла последнюю фразу так воодушевленно, что Эдвард с трудом сдержал смех.

– Готов предположить, что за такие «ценные» услуги она требует весьма немаленькое вознаграждение?

– Вы правы. Но поверьте, оно того стоит!

– Если бы все было так чудесно, разве пришли бы вы теперь ко мне с просьбой проверить ее заведение?

Миссис Рэндолл заметно смутилась.

– Дело в том, что я просто сбита с толку. Нельзя отрицать тот факт, что госпожа Мирела рассказала мне такие подробности жизни моего супруга, которые знала только я и он сам.