Н. Я. Жук
работник Свято – Воскресенского собора в Бресте
Владыка был человеком необыкновенной души, Человеком с большой буквы. И теперь, когда я вспоминаю его, на глаза наворачиваются слезы. Как мы познакомились? Я был военным – служил прапорщиком, одновременно был секретарем комсомольской организации своей части и работал в нашей части фельдшером в должности начальника аптеки. После службы в Чехословакии, в 1984 году вернулся на Родину, и, хотя время было атеистическое, меня очень тянуло в православный храм, и я стал ходить на службы в Свято-Симеоновский кафедральный собор.
Как-то я собрал для храма полноценную аптечку первой медицинской помощи, так как знал, что на приходе аптечки нет, и принес ее в церковную лавку. Стоим мы, разговариваем с работниками храма, и вдруг я слышу за спиной: «О, владыка!», «Благословите, владыко!» Слова «благословите» и «владыка» были мне абсолютно не понятны. Оборачиваюсь: стоит, весь в черном старенький человек с длинной седой бородой. Но лицо – удивительно моложавое, красивое, спокойное. И глаза улыбаются. Положил мне руку на плечо и спрашивает: «А это что у нас за войско пришло?»
Я растерялся, не знаю, что отвечать. А он продолжает: «Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, как вас величать?» Я отвечаю: Николаем. И тогда он ко мне, – представляете? – обращается: «Ты мой хороший военный Николай! А пойдемте с вами побеседуем». И мы сели на скамеечке возле храма и беседовали часа три. Подходили люди, брали у владыки благословение, я мысленно вникал в это дело, начинал понимать, что значит благословение, зачем и как его берут. О чем мы беседовали? Он расспрашивал меня про мою жизнь, а я отвечал на все его вопросы. Кто я, откуда, сколько служу, где я работаю, спросил о семье, о жене. Потом начал рассказывать о себе, о своей жизни, о войне, о том, как чуть не расстреляли его фашисты, о других испытаниях. Я слушал, раскрыв рот, потому что это было очень интересно. В конце беседы он спросил: «А вы часто ходите в храм?» – «По возможности, – ответил я, – потому что детки еще маленькие, школьники». – «Я бы хотел вас видеть на службе в субботу». Конечно, я пришел. Помазывая меня, владыка неожиданно сказал: «Я вас приглашаю на ужин». После службы мы вместе поужинали, он записал наш домашний номер телефона и наказал, чтобы, приходя в храм, я всегда обязательно заходил к нему.
В третью нашу встречу он рассказал, как умерла его матушка, и почти одновременно – умерла матушка у священника из соседнего прихода. И как они вдвоем поехали к митрополиту, чтобы он благословил, как им быть дальше. Митрополит поговорил с обоими, и посоветовал другому батюшке оставаться на приходе, а отцу Константину принимать монашеский постриг. Так отец Константин принял монашество и вскоре был возведен в сан игумена и назначен наместником Жировичского Свято-Успенского монастыря. Рассказывал владыка о многих сложностях и подводных камнях своей жизни, и я начинал понимать, что в жизни многое не так сладко, как нам кажется со стороны.
Хотя ему было 84 года, он свободно сам передвигался, мы могли пройти вместе по улице Ленина до аптеки, я только его поддерживал при подъемах на бордюры. При этом у владыки был облитерирующий эндартериит нижних конечностей с сильными болями. Ноги были просто черные в страшных язвах. Когда я это увидел, я был в ужасе, бросился советоваться с дерматологами, терапевтами, хирургами, и мы подобрали владыке нужные лекарства, стерильные бинты, мази, при помощи которых нам удалось снять многие симптомы.
Владыка иногда звонил: «Приезжайте», и я приезжал. «Познакомьте меня с женой», – и мы приехали на Пасху. Жена моя до сих пор от него в восторге: «Я такого жизнерадостного и подвижного человека не видела никогда в своей жизни». Примерно через год после нашего знакомства он сказал: «Я буду служить в Никольском храме, приходите туда к исповеди и причастию». Нас исповедовал отец Михаил, мы причастились у Владыки, потом нас пригласили к трапезе.
Когда я попал в больницу, владыка лично приехал меня навестить с букетом роз, после чего отношение ко мне персонала изменилось до неузнаваемости. Все решили, что я какая-то важная шишка, раз сам архиерей меня навещает. Как он меня называл? То «Николай Яковлевич», то «отец Николай», то «Николай», то «Коленька», но «дорогой» у него стояло перед любым обращением. И не только ко мне – ко всем людям.
Никогда я не видел, что бы он на кого-то повысил голос, за исключением одного случая. Пришла женщина, взяла благословение на какую-то поездку, он ее благословил, а она говорит: «Владыка, какой вы добрый, какой вы хороший». Он ей говорит: «Ну хватит, хватит меня хвалить», и похлопал по плечу, а она вдруг опускается перед ним на колени со словами: «Владыка, вы святой человек». Владыка страшно смутился: «Поднимитесь, что вы делаете, зачем это такое, поднимитесь, я вам говорю!». Она поднимается со словами: «Владыка, вы на этой земле безгрешный». И тут он рассердился и повысил голос: «Я не понял вас, почему я безгрешен? Да вы знаете, что я грешнее вас всех во много раз?» Я, присутствовавший при этом разговоре, сидел с трепетом. Женщина испугалась и стала просить прощения. Он ответил: «Не волнуйтесь, идите с Богом». Она ушла. Он сел, вздохнул и сказал: «Вот видишь, дорогой мой, какие люди бывают».
И тут я первый раз в жизни задал ему вопрос: «Владыка, а почему вы так ответили, что вы самый грешный?». Он ответил: «Мой дорогой, ведь все, что люди мне говорят, входит мне в голову, и остается в сердце. И там накапливается, накапливается годами, и сколько уже там накопилось! Все грехи людские, все нехорошие мысли, с которыми приходят ко мне и делятся, они же все во мне остаются». Эти слова – о тяжести креста священника и архиерея – я запомнил на всю жизнь.
С особенной болью владыка относился к разводам. Он говорил: «Наше «снятие церковного благословения» – это пустая дань времени. Кто возьмет у Бога то слово, что ты дал ему пред алтарем? – «Господи, верни мне слово, которое я Тебе дал» – вот что такое наши «развенчания». И хотя современные богословы и находят оправдания разводам, я сам не верю в их законность перед Богом».
«Господи, спаси и сохрани», «Матерь Божия, помоги!» – эти краткие молитвы всегда были на устах у Владыки.
Султановы Людмила и Андрей
Приезжая из деревни в Брест, мы всегда посещаем кафедральный Свято-Симеоновский собор. А там просто нельзя пройти мимо оградки, где покоится владыка Константин. Люди с благоговением прикладываются к его могильному кресту, шепча что-то каждый о своем. Знакомые рассказывают, как со своими проблемами, с тревогами или просто с болью головы, рук, ног верующие в помощь владыки по его молитвам ко Господу, прикладываются к кресту на могиле с молитвой и получают исцеление и облегчение. Исцеление без лекарств! Попробуйте!
Нежданно-негаданно в мою семью пришла беда. Накануне празднования Воздвижения Креста Господня(26-го сентября) мой 9-летний сын выпал из окна второго этажа. Он очень хотел помочь мне вымыть окно к празднику, пока я на работе. «Скорая помощь» приехала не сразу, ведь мы живем в 40 км от г.Брест. От ушиба при падении на позвоночнике образовалась опухоль размером с булку хлеба. Вся семья была в шоке. А сынок, очнувшись, со слезами просил всех простить его, что он никого не хотел обидеть. Он говорил, что нечаянно выпал из окна, возможно потому, что раскрутил огромную раму, а она оказалась непослушной и очень подвижной. Рентгеновские снимки показали компрессию 3-х позвонков, остальное из-за опухоли не просматривалось. Обезболивающее не назначили (врачам виднее). И сыночек мой, как мученик беззвучно плакал и тихонько стонал. Так тяжело было смотреть на его страдания. Спохватившись, я стала благодарить Господа Бога и Его Пречистую Матерь за спасение сына, за милость, что Он оставил моего сына живым. От жалости сжималось сердце. Как помочь сыну? Поняла, бежать надо в церковь, молиться, просить… Мысли путались, но уныния, слава Богу, не было, была какая-то надежда на лучшее. Из больницы звоню знакомой монахине, она поддерживает желание моего сына исповедоваться и причаститься. Оставляю сына на соседей по боксу и бегу, не раздумывая, в Свято-Симеоновский собор. Был перерыв между службами, людей у храма почти нет. Захожу в знакомую оградку… И тут меня как будто «прорвало». Прикладываюсь к дорогому моему сердцу могильному кресту на могиле владыки, как когда-то в ноги самому владыке. Не могу уже сдерживать рыданий: «Угодник Божий, батюшка родной, Преосвященный владыка Константин, помоги, вымоли сына моего! Господи, прости меня, нерадивую мать! Господи, возврати здоровье моему сыну! Святой Андрей Первозванный, моли Бога о сыне моем Андрее! Упокой, Господи, душу верного раба твоего, Преосвященного владыки Константина и святыми его молитвами прости мои согрешения!».
Сколько времени простояла в безмолвном отчаянии, не помню! Душа кричала, звала на помощь…
Окликнула меня женщина, расспросила, стала советовать. Эта женщина как-то сразу вошла в доверительную со мной беседу. Дай Бог ей здоровья, мира и благополучия всей ее семье! Видно было, что она помолилась о нас, и вдруг предлагает мне набрать земельки с могилки владыки Константина и взять розочки, что лежат прямо у подножия могильного креста. Я в каком-то непонятном состоянии, соглашаюсь сразу. Женщина очень аккуратно, не спеша, наверное, опять с молитвой, набирает земельку в пакетик, отдает ее мне. Потом осторожно, с благоговением, обрывает лепестки с темно-бордово-красных роз и протягивает их мне. «Лепесточки можно скушать, а земельку попробуйте приложить на место ушиба» – спокойно говорит она. Толком даже не поблагодарив незнакомую женщину за сочувствие и помощь, я помчалась к иконной лавке, где наскоро объяснив свою беду, заказала исповедь и причастие для сына в больнице. И быстро побежала к ожидавшему меня сыночку. Листочками и земелькой поделилась с соседями по боксу. Сыночек с молитвой пожевал несколько лепестков, разложила лепесточки на опухоль и прикрыла земелькой с могилки Владыки Константина. Сверху положила еще «стопочку» от иконы Почаевской Божией Матери. На голове у сына была надета шапочка от преподобного Никиты Столпника, переславского чудотворца, освященная на его мощах.
Впервые за двое суток беда, что случилась с моим сыном, показалась мне не такой страшной, я положилась на волю Божию и на молитвы Его святых угодников. И мой сын впервые тихо уснул. Я расслабилась, задремала. Под утро поспешила снять с больной спины Святыни, во избежание гнева лечащего врача. (Он очень сердился за стоящие на тумбочке у изголовья ребенка иконочки и молитвословы). Снимаю изображение Стопочки Почаевской Божией Матери, затем пакетик с земелькой, хочу снять и лепесточки от роз. Но, о чудо! Лепесточков нет, они превратились в крохотные сухие, почти черные, бумажечки, будто засушенные в прошлом году, а не этой ночью. С удивлением все смотрели на это чудо! А сыночек говорит, что спинка у него уже не горит, а просто только болит.
Я плакала и благодарила владыку Константина, называла его «родным» за его помощь, за его молитвы ко Господу и Матери Божией о моем сыне Андрее! С удивлением я узнала, что лечащего нашего врача то же зовут Андрей. Пришел исповедовать отец Василий, молодой священник, который сам недавно побывал в автомобильной аварии. После причастия сынок преобразился, просветлел и даже пытался шутить со мной. Лепесточки и земельку прикладывали еще три дня. Опухоль заметно уменьшилась, температура нормализовалась. Затем земельку положила под подушку, так как сынок уже привык и хотел, чтобы земелька всегда у него была «под рукой». Слава Богу за все!
Светлая память и вечный покой Вам, Преосвященный архиепископ Константин!
Дай Господь Вам в райских селениях вечную радость и вечный покой.
В. Ильенков
журналист газеты «Пинский вестник».
Под осень в глухом лесу где-то между деревнями Теребень и Доброславка я набрел на старое хуторское кладбище. Чаща уже почти поглотила оставшиеся могилы. На памятниках, где еще можно прочесть надписи, везде одна и та же фамилия усопших – Хомич. Мне вспомнился достопочтимый старец, не раз виденный в детстве и юности. Мои близкие с благоговением называли его Владыкой. Одно это слово открывало для меня, тогда еще подростка, иной мир – мир духовности. Каков он был, я тогда не знал, но уже хорошо понимал, что существует нечто более значимое и высокое, чем повседневность, в которой боялись открыто перекреститься у храма, крестить младенцев…
Когда моя тетка собиралась в Жировичи, она всегда заранее оповещала об этом своих знакомых из церковных приходов. И те приносили к машине гостинцы для архимандрита Константина, просили помолиться за больных. К Жировичскому монастырю старались приехать, когда уже стемнеет.
«Наш батюшка», как еще называли пинчуки отца Константина, расспрашивал у тети о знакомых из Пинска. Помнится, называл фамилии священников – Владимира Котара, Петра Макаревича, прихожан – Баневичей, Шахлевичей, Черкашиных… В трудные годы богоборчества православные пинчане поддерживали своего земляка – архимандрита Константина, принявшего тяжкий крест наместника Жировичской Свято-Успенской обители, не прерывали связь с ним, жертвовали на монастырь средства и продукты. С великим ликованием встречали мы известие о наречении в 1987 году архимандрита Константина во епископа Пинского.
На одном из архипастырских визитов мне удалось сделать фотографию. Владыка перед Свято-Варваринской церковью в г.Пинске. Получился почти иконописный облик одухотворенного старца, перенесшего испытания нескольких эпох.
Владыка Константин перед Свято-Варваринской церковью в г Пинск
Он избрал служение Православию, когда Церковь терпела притеснения в довоенной католической Польше, со своей паствой пережил трудные годы фашистской оккупации, а затем смиренно исполнял свой пастырский долг в стране, где воспитывали атеистов. А когда его авторитет и уховная сила понадобились для восстановления Церкви, то, несмотря на преклонные годы, он возглавил епархию в Пинске, а затем, с 1990 года, Брестскую и Кобринскую епархии.
Г. В. Гордеева
поэтесса
В 1989 году я приняла таинство Святого крещения, но из-за духовной непросвещенности в храм не ходила, пока не узнала, что должна исповедоваться и причаститься. Исповедовалась у священника Свято-Симеоновского собора отца Симеона (Костко), ныне покойного. Исповедовал он меня долго. Исповедь перевернула все во мне.
Придя домой, написала стихотворение «К Тебе на исповедь иду», и, посвятив его отцу Симеону, принесла ему. Но отец Симеон по своей скромности это стихотворение не принял. Я была опечалена. Через день я снова пришла в Свято-Симеоновский собор, чтобы поговорить со священником о моей печали. И тут вдруг я увидела высокого благообразного старца, на нем была черная монашеская одежда. О том, что это епископ Константин, я узнала позже. Я обратилась к нему. Владыка пригласил меня к себе почитать стихи. Так легко мне еще ни с кем не было. Два или три часа прошло, я не помню, но ушла я от него окрыленная. Владыка тогда сказал, что Господь милостив и может простить все мои старые грехи, если я покаюсь и не буду их повторять. Это была великая Надежда в моей жизни. Владыка рассказал мне о своей жизни, о покойной жене Александре, о сыне Андрее и о многом другом.
Такие понятия, как благодать, духовность, для меня тогда еще не имели смысла. Только теперь я понимаю значимость этой встречи и благодарю Господа за то, что Он послал мне истинного духоносного Старца. Меня покорила необыкновенная простота владыки. Это было 6 июня 1990 года. Далее я буду свои воспоминания сопровождать стихами, ибо они неразрывно связаны с владыкой.
Духовной красотою Вы светились,
Неодолимой силою влекли к себе.
Несмело подошла я к Вам, смутилась,
И попросила уделить вниманье мне.
Как искренне со мной Вы говорили,
Как много подарили мне тепла,
Вы мудрые слова мне находили,
И Истина доступною была.
Мне так легко и просто было с Вами,
Как будто долго в жизни рядом шли,
Мне никакой морали не читали,
Со мною общий Вы язык нашли.
О самом сокровенном говорили,
Душа моя в смятении была,
Меня, заблудшую, благословили,
Воздай Вам Бог за добрые дела.
Развеяли житейские печали
И поняли сомнения мои,
В моих глазах себя не возвышали,
Лишь высказали мысли мне свои.
Меня Вы покорили простотою
(Осмелилась читать стихи я о себе),
Беседу светскую вели со мною,
Ее считаю проповедью мне.
Такой простоты в общении я раньше не встречала ни в среде школьных учителей (я 38 лет проработала в школе и в ВУЗе), ни в среде военных Южного городка, где прожила более 20 лет. Самое главное, владыка увидел, что я не воцерковлена, ничего не знаю о Боге, да еще увлеклась Агни-Йогой и модными тогда учениями, что очень и очень грешна.
Через год отмечали 80-летие владыки Константина. Во время торжественных поздравлений юбиляр поразил меня своей скромностью. Скромным он был всегда, до конца своих дней. Вот мое поздравление юбиляру:
Жировичи – деревня не простая, прославлена давно монастырем,
Источником, где бьет вода святая, и Вашим благодетельным трудом.
В обителях Вас старцы почитают, родными стали Кобрин Вам и Брест.
Повсюду ждут и с радостью встречают и едут к Вам из самых дальних мест.
И сами Вы, усталости не зная, спешите наши храмы освящать,
Посеять доброе всех наставляя и всех, не уставая, просвещать.
Вы Архипастырь наш и мне поверьте, моя Вам совесть не позволит льстить,
Я поняла: Вас избирали сердцем, и сердцем Вам дано Творцу служить.
Художники Вас в Минске атакуют, ваш написать портрет – большая честь,
С таких, как Вы, святых, всегда рисуют, как хорошо, что вы на свете есть.
Вы получили дар великий свыше: учить, любить и просветлять людей!
И я молюсь, чтобы послал Всевышний еще Вам много светлых дней!
Иногда владыка встречал меня или на почте или во дворе собора и приглашал к себе в дом. Обычно он что-то очень важное рассказывал, давал почитать какую-нибудь статью и на дорогу дарил книжечку или Акафист, чувствуя, чего мне не хватает. И уже в апреле 1992 года я поняла, что он меня обогащает неизмеримо добротой, которой мне не доставало раньше и порой не достает и сейчас.
Для меня это было тяжелое время: мы с невесткой не могли понять друг друга и владыка выслушивал и успокаивал меня. Однажды он пригласил меня на скромный ужин. Я не знала, как мне себя вести. И вдруг оказалось, что у владыки все очень просто, он прочитал молитву, сам положил мне на тарелку отварной картофель, пододвинул селедочницу и тарелку с овощами. После чаепития сам помыл посуду. Мне не разрешил даже встать, чтобы помочь. Это был незабываемый вечер.
Уже через много лет я услышала от его сына Андрея, что владыка и раньше, когда был священником, радовался, когда садился обедать или ужинать за стол с гостем или паломником.
Иногда он возлагал руку на голову человека и, казалось, чувствовал его душевное внутреннее состояние. Я впервые поняла, что он владеет особым даром видеть то, что сокрыто от других. Владыка никогда не возмущался, всегда был терпелив и скромен, никого не осуждал.
Однажды он зачитал выдержку из письма, где прихожане рассказывали о своем односельчанине, который занимался целительством в нетрезвом состоянии. Улыбнулся, отложил письмо в сторону.
Люди приходили и приезжали к нему за советом и благословением. Если Владыка что-то не благословлял, а люди не прислушивались, ничего хорошего из этого не получалось.
Однажды в октябре месяце я поехала в Жировичский монастырь на 5 дней на послушание. Владыка благословил, но не велел купаться в источнике. Мне не хотелось быть «белой вороной» и я искупалась, как все.
Несколько месяцев болела бронхитом, не осознавая, что это из-за нарушения благословения владыки. Потом такое же повторилось в Крипецком озере, когда весь автобус уговаривал меня искупаться и даже обвинял в слабоверии. Надо было сразу исповедоваться за непослушание, но я многого еще не понимала.
Где бы я ни была, везде встречала людей, знавших и любивших владыку Константина: на Валдае, в Дзержинске (близ Нижнего Новгорода) и в других местах.
Владыка съездил в Ленинград и помолился святым: Блаженной Ксении Петербургской и Святому Праведному Иоанну Кронштадскому. Он всегда много молился за Брест и всех нас, его прихожан.
Спасибо Вам за все молитвы Ваши у Ксении Блаженной на Неве,
За то, что знаете все беды наши и молитесь за мир на всей земле.
Спасибо Вам, что любите так Бога, нас учите прощать и всех любить
И, принимая боль души, тревогу, стараетесь в беде нас ободрить.
К владыке приезжали люди издалека. Так я познакомилась, ожидая выхода владыки из собора, с людьми из Украины, России. Монахиня Екатерина (Украина) приехала к нему за благословением на поездку в Иерусалим, фронтовичка Лидия Михайловна Вартапетова, чтобы поговорить с владыкой Константином и, если будет Богу угодно, причаститься у него. Всех не перечислить. Радостно было, что в Бресте есть Старец, так нужный людям.
И вот наступил юбилей владыки Константина: 85- летие со дня рождения и 60 – летие пастырского служения. Для меня явилось неожиданным услышать, что владыка год с семьей был в концлагере в Австрии, чудом избежал расстрела. Матушка его Александра в годы оккупации была связной у партизан и помогала им медикаментами.
Он никогда ничем не гордился, а перед своим юбилеем с улыбкой рассказал, чуть-чуть гордясь, что ему ни разу не пришлось отпевать фашистов: когда бы за ним не присылали, его не оказывалось дома.
В 1995 году владыку избрали Человеком года в Бресте. Это было признание его авторитета и верующими и неверующими.
Имея дар духовного горенья, Вы в послушание шесть десятков лет!
В безропотности мудрого смирения, в готовности всегда подать совет.
Вы сын многострадального народа, все видели: концлагерь и бои,
Вы стали в Бресте Человеком года- живым примером веры и любви!
Вас с юбилеем мы поздравить рады! Ликуем все! В огнях наш чудный храм.
Мы верим, что Господняя награда за долгий труд придет, Владыка, к Вам.
И награда Господня пришла, исполнилась заветная мечта владыки – он посетил в 1995 году с группой брестских паломников Святыни Иерусалима. Его отсутствие в это время всеми ощущалось остро. Мы знали, что он молится за нас везде, за наше возрождение, обновление, становление.
В день Юбилея звучали стихи и тосты в честь владыки, но он принимал все спокойно и почти безучастно. Лести не было, все говорили с искренней любовью.
Владыка часто стал болеть, но, даже чувствуя себя неважно, он приходил в храм и бывал в алтаре. И мы ощущали, что владыка с нами.
В это время наши постоянные экскурсоводы, возившие паломников по святым местам, стали хвалить разных Старцев, живущих в России и на Украине. И многие из-за одного вопроса стали ездить на остров Залита к протоиерею о.Николаю. Однажды о.Николай сказал одной брестчанке: «Зачем ездите ко мне, если у Вас в Бресте есть свой Старец?". Мне было это очень приятно услышать.
Мы все молились о здравии владыки и надеялись, что он еще долго будет служить Господу и людям:
Вы учите нас мудрости смирения,
Святого послушания и терпения,
В болезни и в беде не унывать,
Молиться и на Бога уповать!
Владыка понимал, что жить становиться труднее во всех отношениях, но никогда и никого не осудил за это и призывал к смирению, терпению и любви.
Все реже и реже мы видели владыку. И только в сентябре месяце 2000 года, незадолго до кончины, мне удалось попросить у владыки благословения на добрые дела. Через несколько дней его не стало… Ночью с 19 на 20 сентября я написала последнее мое стихотворение владыке:
Познал владыка войны и гоненья, концлагерь в Австрии и жизнь монастыря,
Молился Богу он с сыновним рвением, любовью пламенной к нему горя.
Был прозорлив и многое предвидел, мог распознать лукавство и навет,
И никого ничем он не обидел, всех принимал, всем подавал совет.
Примером христианского смиренья вошел навеки в наши он сердца
И мы его исполним наставления- любившего всех мудрого отца.
Он наставлял нас любить Бога, Божию Матерь, нашу защитницу, святых и всех ближних. У большинства из нас есть проблемы, которые мы не можем разрешить по своей духовной немощи – дети, воспитанные атеистами, не хотят идти в храм, поститься, исповедоваться. Мы, старшее поколение, пришли к Богу, а дети не идут. Конечно, в первую очередь виноваты мы, их родители. Владыка велел за них молиться, молиться и молиться.
Так получилось, что мою веру укрепляли вещие сны и я верила снам. Владыка отвергал сны. Я сожгла сонник, но долго еще не понимала, почему нельзя верить снам.
Когда в «Заре» напечатали о том, что радиация увеличилась в несколько раз, я зашла к владыке и сказала, что надо закрыть форточки. Он посмотрел на меня снисходительно и сказал: «А зачем нам дано крестное знамение? Крестите все и все будет хорошо».
Когда подхожу к могиле владыки, невольно вырываются слова, обращенные к нему, как к святому: «Владыченька наш дорогой, моли Бога о нас».
Мы просим Господа простить все прегрешения нашего владыки, вольные и невольные, и даровать ему Царствие Небесное.
У могилы владыки Константина мне пришли следующие мысли:
О как же Вас, владыка, не хватает,
Как нужен мне отеческий ваш взгляд
Мирская суета так угнетает,
Что в детство побежала бы назад.
Скамейка у могилы не пустует,
Идет на встречу с Вами люд простой
А враг через него сильней лютует…
О нас молитесь, добрый наш Святой!