ЮНОНА и АВОСЬ, или Развод длиною в четверть века

Жизнь – это одиночество…

Ты совсем один, пойми это раз и навсегда.

Рэй Брэдбери. Вино из одуванчиков

От автора

Вопрос «Для кого написана эта книга?», по мнению автора, является неотвечаемым.

Правильнее и проще звучит вопрос «Зачем написана эта книга?»

Очень часто человек «просто живёт», попадая в те или иные обстоятельства, меняющие ход его жизни, непрерывно выбирая в пространстве вариантов ту единственную, неповторимую версию, оглядываясь на которую, человек (хотя и не каждый) пытается оценить в конце пути – каков результат. Редки попытки проанализировать цепочки причинно-следственных связей, обобщить группы событий, эпизодов, знаков. И ещё более редки попытки сделать выводы из всего произошедшего.

Эта книга – именно такая попытка, сделанная на базе субъективной оценки автора произошедших в его жизни событий. Да, она полна мужского шовинизма, обнажённых эмоций и упаднических настроений. Недаром эпиграфом к целой книге выбрана именно такая цитата из Рэя Брэдбери.

Структура книги: на шампур хронологии нанизаны разнокалиберные куски аналитических обобщений и размышлений автора. Строгой хронологии, однако, нет, некоторые главы логически вытекают одна из другой, прочие являются полностью самостоятельными рассказами.

В целом данное повествование – это мозаика, которая складывается в картину – эпическое полотно в стиле Ильи Глазунова. И это отражено в названии – четверть века. Возможно, слово «эпический» покажется странным в отношении истории отдельно взятого человека, но если иметь в виду такие значения, как «повествовательный», «спокойный» и «бесстрастный» (как подсказывает нам Современный толковый словарь изд. БСЭ), то вполне можно употребить это слово. Кстати, слово «развод», использованное в том же названии, следует трактовать двояко: одновременно с традиционным матримониальным значением надлежит иметь в виду и новое значение, ставшее особенно популярным в могучем устном русском языке в девяностых годах прошлого века.

При чём здесь «авось»?

Название не имеет ничего общего с популярной рок-оперой Алексея Рыбникова, а слово «авось»… Да, знаменитое русское «авось»… Попробуйте объяснить европейцу или американцу – человеку другого менталитета –что такое авось! Не сразу получится. Исконно русское слово сие очень точно характеризует настроение русского человека пустить всё на самотёк в извечной надежде, что всё само собою как-нибудь уложится, образуется, а беда пройдёт мимо. В данном случае автор использовал это слово как показатель многократно допущенных ошибок, неверных решений, принятых на распутье. Показатель надежды, что проблемы с Юноной рано или поздно «как-нибудь» разрешатся. На тему «авося» в русском языке есть много пословиц и поговорок – как положительных, так и отрицательных. Представленная в книге четвертьвековая история, к сожалению, подтвердила пословицу «Авось до добра не доведёт».

Несколько слов критикам-профессионалам, дабы сэкономить их силы, время и энергию.

«Нет! Так нельзя! – вскричит возмущённый критик-литературознатель, – что это за смешение стилей! Разве можно в беллетристической форме произведения использовать отсылки типа «См. главу такую-то»! Что это вам – учебник что ли?»

«Зачем автор понапихал столько цитат и ссылок на тексты песен, книжек, фильмов? – ворчливо добавит другой критик, – автор явно свою эрудицию хочет выпятить таким образом».

«А фразы! Вы посмотрите, что автор вытворяет с построением фраз!» – вторит ему профессиональный лингвист. «Да разве можно вставлять в одно предложение по два замечания в скобках!»

Да, профессиональные критики будут полностью правы – автор сознательно поступился чистотой формы и стиля для одной единственной цели – точности передачи мыслей, чувств и информации.

Кому не надо читать эту книгу.

Не стоит читать эту книгу всякого рода профессиональным и доморощенным психологам, которые любят давать рекомендации, как жить людям. Тем психологам, которые не пережили и десятой доли трудностей, с которыми довелось столкнуться герою книги «Пан или пропаН».

Не стоит читать эту книгу двадцати-тридцатилетним домохозяйкам, для которых самый большой стресс в жизни – это большая очередь в супермаркете или сломанный каблук.

Не стоит читать эту книгу женщинам, рьяно отстаивающим «равноправие» полов, превратно его понимая.

Как профессиональные, так и прочитавшие несколько модных книжек доморощенные психологи несомненно углядят в этой странной книге яркий образчик фрустрации автора, его попытки «освободиться» от гнетущих его воспоминаний и переживаний путём изложения всех событий на бумаге. Спешу разочаровать и, переиначивая слова Остапа Бендера, обращённые к Александру Ивановичу Корейко, сообщить, что там внутри благородное и очень здоровое сердце, незамутнённый рассудок и мозг без признаков маразма. Прошу занести этот факт в протокол.

Итак, зачем?

В данной книге нет ни выводов, ни подведения итогов – каждый может сделать выводы сам. Автор убедился на собственном опыте, что если воспринимаешь другого человека, подсознательно наделяя его своим менталитетом и уровнем интеллекта, то и поступки его пытаешься понять с позиций рационального мышления или зловредности. Отсюда возникают раздражение и злость: «Как же так – такой близкий человек, а ведёт себя, как враг?» Но если понять и принять, что этот «близкий» человек живёт в своём, особенном мире, видит ситуации совсем другими глазами, то отпадает смысл наделять его действия осмысленной плановостью. А если к этому добавить щепотку шизофрении или болезни Альцгеймера, то негативные эмоции в отношении такой особы и вовсе теряют смысл.

Просто автор считает, что если среди трёхсот человек, которые прочитают (может быть) данное творение, найдётся хотя бы один, для которого некоторые из изложенных событий, переживаний и мыслей окажутся близкими и понятными, то уже тогда книга была издана не напрасно.

Варшава, 2022 г.

Глава 1. «Я рассчитывал на тебя, Саид…»

Гора не сходится с горой,

Но жизнь свершает круг, —

И старый недруг нам порой

Милей, чем новый друг.

Вадим Шефнер

Первоначально эта глава планировалась для книги «Пан или пропаН», но поскольку о бизнесе здесь совсем ничего, а только о человеческих отношениях, рассказ о приключении с приобретением автомобиля БМВ перекочевал в эту книгу.

В 1994 году Андрей зарегистрировал первую польскую фирму, а апортом в уставный капитал решил внести легковую машину. Необходимость в ней давно уже назрела, обещанной служебной шеф фирмы, в которой пока ещё продолжал трудиться россиянин, так и не предоставил.

Через московских знакомых, которые в самом начале перестроечной «кооперативной вольницы» быстро подсуетились и организовали с немцами какое-то совместное предприятие, связанное с туристским оборудованием, Андрей нашёл неплохие оферты подержанных «бмв»-ушек. Договорились, что немецкий бизнес-партнёр поможет провернуть всю сделку, поскольку визы в Германию у россиянина не было, да и не особо хотелось самому отправляться в чужую страну и заниматься формальностями. Поэтому за небольшую доплату машину обязались доставить прямо в Варшаву – к дому Андрея – полный сервис! И вот в долгожданный день во дворе около своей панельной многоэтажки россиянин получил от немецкого бизнес-партнёра москвичей чёрную «трёшку» БМВ. Немец (по имени Георг) совсем не подходил к словосочетанию «бизнес-партнёр». К весёлому удивлению россиянина, это оказался сухощавый, затянутый в байкерский комплект – чёрные кожаные штаны и кожаную же куртку-косуху – длинноволосый молодой человек. Он что-то оптимистично пробомотал напутственное Андрею, вручил ему документы и ключи и, вскочив в ожидавшую рядом машину с немецкими номерами и его подругой за рулём, испарился.

У новоиспечённого автовладельца не было практически никакого опыта приобретения автомобилей, связанных с процедурой импорта, поэтому и документов он, естественно, не проверял. Приходилось положиться на опытность и порядочность продавцов. Ну, с другой стороны, ведь москвичи тоже покупали себе машины через этого Георга, поэтому причин беспокоиться вроде бы не было.

Однако через пару дней, когда Андрей отправился в отдел таможни, где оформляли импорт автомобилей, оказалось, что на документе САД не хватает печати пограничника, которая бы подтверждала факт пересечения этой машиной немецко-польской границы. Растерявшийся россиянин спросил таможенника, что же следует сделать в таком случае? Последовал ответ: «Очевидно, что надо вернуться этой машиной на границу и проставить печать». Раздосадованный Андрей сел в машину и направился в сторону дома, чтобы оттуда созвониться с москвичами и договориться, как поступить дальше. Мысли о внезапно вскрывшейся проблеме полностью завладели россиянином, и он даже не заметил, как за его машиной пристроился полицейский «Фольксваген» и через некоторое время, включив мигалку, обогнал его и заставил остановиться. Транзитные немецкие номера сделали своё дело – бдительные стражи порядка в середине 90-х проявляли особое внимание к перегоняемым из Германии машинам. Впрочем, вполне обоснованно. Россиянин протянул подошедшему полицейскому свои российские права и все документы на БМВ, которые у него были. Представитель власти бегло просмотрел бумаги, вернул водительское удостоверение Андрею и вдруг спросил: «А где страховка?» Горемычный владелец пригнанного пару дней назад из-за кордона БМВ совершенно не задумался о такой формальности. Сказалось отсутствие опыта и то, что рядом не было никакого советчика из поляков. Андрей только сокрушённо развёл руками: нету, мол…

И тут начался грамотный «развод» (россиянин это уже потом, со спокойной головой понял). Сначала полицейский и его напарник, который тоже вышел из «Фольксвагена» и подошёл к ним, увидев, что что-то наклёвывается, воодушевлённо и красочно рассказали незадачливому обладателю незастрахованного транспортного средства, что они по инструкции сейчас обязаны сделать. А именно: отогнать БМВ на штрафстоянку и задержать до… Рассказ был короткий, но настолько перегружен суммами штрафов, дней выяснения, оформлением каких-то бумаг, цен оплаты за каждый день штрафстоянки, что россиянин с ужасом понял только одно: к ещё нерешённой проблеме получения (неизвестно как) печати на документе импорта, добавилась такая проблема, которая даже и не позволит ему двинуться этой машиной в сторону границы. В общем, замкнутый круг. В панике Андрей предложил полицейским решить проблему «штрафом на месте», наличными. «Пан полицейский понимает, надо ехать оформлять на границу, никак, пан полицейский, не могу я…» Проговаривая на ломаном польском свои аргументы, россиянин лихорадочно искал по карманам деньги, приготовленные для процедуры таможенного оформления. Наконец, вытащив наугад некую сумму из конверта, он сказал: «Вот, десять миллионов¹ и прошу меня отпустить, я обязательно оформлю страховку…» Как позже на спокойную голову понял Андрей, сумма «штрафа» многократно превзошла ожидание полицейских, они просто не могли поверить в свою удачу! Возможно даже, что пришло им в голову (так подумалось позже Андрею), что с самой машиной что-то нечисто, раз этот русский даёт такую бешеную «лапувку» ². Россиянин же, когда отсчитывал сумму «штрафа», исходил из тех сумм оплат, которые понаперечислял страж порядка, а самое главное – сыграло роль отчаянное положение, которое требовало решить проблему с документами о пересечении границы, а тут ещё это…

Патруль после того как стороны пришли к «согласию – продукту при полном непротивлении сторон» (как гласит бессмертное произведение Ильфа и Петрова), стал очень обходительным и горел желанием помочь. Видимо, опасаясь того, что отпустив россиянина без оформленной страховки, они сильно рискуют, если следующая проверка на дороге приведёт к выяснению очередным конкурентным патрулём факта, что «штраф» уже был оплачен, полицейский предложил водителю БМВ проехать вместе с ними до ближайшего почтового отделения, где можно оформить обязательную автомобильную страховку. Андрей, конечно же, согласился. С эскортом «радиовоза» ³, как какая-то VIP-персона (вот только без включённой мигалки), он подъехал к почте. Один из полицейских вошёл вместе с ним. Выяснив у россиянина, что тот не имеет опыта оформления такой страховки, он предупредительно взял бланк, сам его заполнил, дал Андрею на подпись и показал, в каком окошке можно оплатить. Полный сервис. Позже-то Андрей, конечно, сориентировался, что за десять миллионов (тысяча злотых в пересчёте на новые) не было ничего странного в том, что, как пел Высоцкий, «все вдруг стали очень вежливы со мной…».

Расставшись с полицейскими, Андрей направился домой, по дороге думая, как же организовать эту злополучную печать с границы. Добравшись до квартиры, начал дозваниваться в Москву. На счастье, проблема, по словам его знакомых, была решаема. Поскольку «накосячил» Георг, при пересечении границы не проследивший, чтобы таможенник проставил все требуемые печати, то он и займётся проблемой Андрея. Единственное, что требовалось – пригнать БМВ снова на тот же погранпереход.

Дело было весной 1994 года – россиянин ещё ни разу не ездил в одиночку по Польше на машине. Перемещался только в Варшаве. Поэтому, чтобы чувствовать себя спокойнее и увереннее в такой долгой поездке (в один конец почти полтысячи километров), Андрей обратился к хорошему знакомому из той фирмы, в которой в тот момент работал – Павлу. Столы их находились в одном кабинете, коллега был старше его лет на двадцать, но это не помешало им стать приятелями – Павел не раз приглашал Андрея к себе домой, познакомил с женой и дочкой. Поэтому, первое и самое естественное, что пришло в голову горемычному владельцу БМВ – это обратиться за помощью к более опытному товарищу, который прожил в Польше достаточно долго и знал язык. Кроме того, Андрей опасался не столько длительного пребывания за рулём (в конце концов, по российским меркам это не такое уж большое расстояние), сколько риска встретить на дороге очередную полицейскую проверку. И хотя страховка теперь уже была, но кто их знает – не прицепятся ли как раз к таможенным документам… Опять «штраф» платить…

Неожиданный отказ Павла огорчил Андрея – он как-то не задумывался о том, что приятель не найдёт возможности ему помочь. Тем более что собственно дату встречи с Георгом можно было перенести и на другой – более удобный день. Но… судя по увиливающим аргументам Павла, если бы Андрей начал предлагать выбрать ту дату поездки, которая подходит приятелю, он только поставил бы его в неловкую ситуацию. Это Андрей прочувствовал даже по телефону. Огорчённый – не столько самим фактом отказа, сколько тем, что Павел оказался не совсем таким приятелем, как это казалось россиянину – он решил обратиться ещё к двоим знакомым. Они работали в торгпредстве. Оба были старше Андрея, оба знакомы были с его отцом, оба оказывали посильную помощь и выказывали всяческое расположение. Они даже зарегистрировали втроём совместную фирму – товарищество с ограниченной ответственностью – с мыслью о будущих совместных проектах. Эта фирма в последующем так и не начала никакой деятельности, она была, видимо, предложена одним из «торгпредских» в надежде, что Андрей проявит кипучую инициативу и организует какой-то бизнес, но… Дальше оформления нотариального акта по утверждению Устава дело не пошло. Также один из упомянутых знакомых (Вячеслав) «сосватал» россиянина в фирму «НЕФТЕХИМГАЗ», где и работал Павел. Короче, все знакомые, все друзья. Каково же было удивление Андрея, когда и один, и второй под разными предлогами отказались поехать с ним на границу.

Позже Андрею пришла в голову мысль, что они боялись ввязаться в какую-нибудь историю с документами на машину, может быть опасались, что в случае непредвиденных происшествий они могут как-то пострадать по линии торгпредства. Трудно сказать, что было настоящей причиной. Мысли о том, что они допускают, что с пригнанной из Германии машиной что-то может быть не в порядке, у россиянина в тот момент не возникало. Такая догадка появилась у него позже. Но Андрей не мог поверить, что его знакомые могли подумать, что он мог бы приобрести «левый» автомобиль.

Так или иначе, но трое самых близких знакомых, на кого мог рассчитывать россиянин в чужой стране, под разными предлогами отказали в помощи. Это было неожиданно и очень неприятно. В принципе, Андрею даже легче было, если бы каждый (или хотя бы кто-то) из них просто честно сказал: «Слушай, так и так, мол, боюсь ехать, потому что…». Это было бы честно и понятно. Но каждый из них предпочёл выдумать какую-то причину. В которую Андрей интуитивно не верил.

У Андрея в те годы был недостаток, плавно переходящий в достоинство – такого типа проблемы или трудности его только раззадоривали. «Ах, вы так, ну и хрен с вами, сам поеду и сам всё сделаю. Обойдусь», – такие мысли крутились тогда в его голове. Кстати, по дороге туда и обратно, заметив стоящий на обочине «радиовоз», россиянин старался спрятаться в параллельном ряду за каким-нибудь грузовиком, если дорожная ситуация позволяла. И, вот удача, ни разу не был остановлен для проверки, что граничило просто с чудом, учитывая его транзитные немецкие номера.

На границе Георг, уже поджидавший его, одетый всё так же в свой байкерский костюм, после короткого приветствия взял документы, пошёл к будке пограничников и через десять минут вернулся с долгожданной печатью. К БМВ никто даже не подошёл. «Европа, блин-оладьи», – подумалось россиянину. Попрощался с Георгом, сел в БМВ и направился, успокоенный, в Варшаву. Но по дороге домой, как назойливая муха, постоянно возвращалась одна мысль. Выразилась она почему-то в цитате из «Белого солнца пустыни». Вспоминая своих варшавских приятелей, всех вместе и каждого по отдельности, Андрей прокручивал одну и ту же фразу: «Я рассчитывал на тебя, Саид…».

Глава 2. Случайная встреча. «Эти польки такие меркантильные…»

Путеводными знаками являются те, которые указывают на возможный поворот в течении вариантов. Другими словами, знак служит предвестником события, которое внесет вполне ощутимое изменение в размеренное течение жизни.

Вадим Зеланд

В старых русских сказках главный герой частенько встречает на своём пути каких-то неприметных старичков или старушек, которые оказываются на самом деле иногда волшебниками, а иногда пророками. Одну такого типа встречу судьба устроила Андрею в конце так называемых «нулевых» годов начинающегося века. Позже он понял, что, возможно, это был один из тех «знаков», которыми так полна наша жизнь. Тех самых «знаков», о которых писал Вадим Зеланд, и которых обычный человек, как правило, в упор не видит. Недаром во всех языках мира глаголы «смотреть» и «видеть» имеют различное звучание и значение.

С годами к Андрею пришло понимание, что из всех людей, что направляют свой взгляд на что-либо, девяносто процентов (если выражаться фигурально) просто смотрят, видят – только девять процентов. А ещё один процент видит без необходимости смотреть. Общество таких признает колдунами, ведунами, волхвами и т.д. и т.п.

Некоторые думают, что если люди смотрят на одно и то же, то они и видят одно и то же. А это не так.

Анджей Перовски

В те годы россиянин – кроме всех прочих направлений – активно развивал деятельность интернет-магазина. Ассортиментом его было компьютерное оборудование, бытовая электроника, музыка, фильмы и прочие подобные товары.

Магазин функционировал по схеме дроп-шиппинга, т.е. собственного склада не было, после получения заказа от клиента товар получался со склада дистрибьютора и отправлялся заказчику. Обычно за товаром ездил работник, но иногда, если была такая необходимость, мог поехать и Андрей. Не один, конечно – обычно брал в помощь Юнону или кого-то из офиса.

Эта поездка за товаром Андрею запомнилась, как ему теперь думается, на всю жизнь. Был обычный приятный теплый солнечный летний день. Склады фирмы дистрибьютора – одного из пятёрки крупнейших в Польше – представляли из себя огромные современные ангары с большим количеством подъездов. Возле одного из них припарковался россиянин на своём Вольво. Юнона пошла внутрь отмечать накладные и формировать заказ по списку, а Андрей остался ждать у машины. В этот день большой очереди не было – всего несколько клиентов на легковых автомобилях или микроавтобусах стояли рядом с машиной россиянина. Теперь уже трудно восстановить в памяти – как именно завязалась случайная беседа с одним из ожидавших неподалёку клиентов. Оказалось, что это также русский. Парень лет тридцати.

Что было первой темой завязавшейся беседы, Андрей уже точно не помнил, но вот концовка врезалась в память. Собственно, она и подсовывает постоянно мысль о пророческом характере этой встречи. Есть ведь у мудрых людей излюбленное присловье, что случайных встреч не бывает. Так вот, собеседник Андрея производил впечатление человека глубоко разочаровавшегося в реалиях жизни то ли именно в Варшаве, то ли в Польше, то ли вообще за границей. В разговоре он был довольно открыт и без колебаний поведал, что собирается из Польши уезжать. Ну, не нравится ему здесь… Настроение Андрея в тот день было вполне себе благодушным, сказывалось солнечное летнее настроение, общая расслабленность целого города Варшавы, улицы которого опустели оттого, что многие варшавяне повыезжали в отпуска. Поэтому Андрей, слушая собеседника, с сочувственным пониманием поддерживал беседу, но не вполне разделял пессимистическое настроение его. Из разговора (довольно короткого, впрочем) выяснилось, что случайный знакомый россиянина пережил какую-то душевную травму, потому что бросил в сердцах: «Эти польки… Они все такие меркантильные…» Именно это слово – меркантильные – он использовал, и это Андрею почему-то запомнилось. И ещё запомнилась своя собственная мысль, которую он, впрочем, вслух собеседнику не высказал. Но подумал: «Эх, приятель, просто тебе не повезло встретить такую женщину, как моя Юнона – вот образец полной преданности. И никакая она не меркантильная. Даже наоборот – всё своё готова отдать, если ситуация финансовая фирмы того требует ». Всё это Андрей подумал, но, конечно, ничего не сказал. И только спросил собеседника:

– И куда ж ты (так уж как-то принялось, что русские, встретившись на чужбине, часто довольно быстро переходят на «ты») поедешь – в Москву?

– Нет, – уверенно ответил случайный знакомый, – в Сибирь поеду.

– А почему в Сибирь?

Собеседник пристально посмотрел на Андрея, как бы оценивая степень его информированности, и после короткой заминки сказал:

– Ну, грядут такие перемены… Ты слышал что-нибудь о „Комитете 300”?

Андрею ничего не говорило это название, и он честно в этом признался.

– Вбей в поисковик „Комитет 300” и почитай… Материалов много.

В этот момент вернулась Юнона, надо было идти за товаром. Разговор сам собою прервался.

Конечно же, ни в тот день, ни в ближайшие недели Андрей не кинулся начитываться материалами на тему таинственного Комитета 300, но поскольку слова «Эти польки такие меркантильные…» не выходили у него из головы, то и про Комитет закрепилось. Потом, спустя несколько месяцев, россиянин всё же посмотрел в интернете, что же за тема такая. Информации действительно оказалось море. После этого Андрею стали ясны и настроение и планы того случайного собеседника. А что касается термина «меркантильность», использованного в разговоре – если воспринимать его не узко, только как «мелочную расчётливость», а шире – например, как приоритет материальных тем перед душевными разговорами – то таки-да, чем дольше россиянин жил в Польше, тем более соглашался с такой оценкой. С грустью не раз сам себе он признавался, что и его Юнона, к великому сожалению, подпадает под оценку, данную огульно «всем полькам» тем случайным знакомым. Более того, чем более усиливался и накалялся конфликт в отношениях с Юноной, накручивая одну проблему на другую (даже не «виток к витку», а «внавалку», как когда-то в детстве читал Андрей в «Справочнике юного радиолюбителя»), тем чаще память услужливо подсовывала ему воспоминания о той встрече и разговоре. «Дааа, случайных встреч не бывает, – думалось в такие моменты, – видимо, это был именно ЗНАК, сигнал, звоночек». Позже, после прочтения книг Зеланда, Андрей именно так старался рассматривать происходящие вокруг него события.