Loe raamatut: «Слово Вирявы», lehekülg 4

Легенда о трех сестрах

Мерно и сонно покачивалась юная Вирява на теплой спине Овто. Там, на границе ее вотчины, упали в день сотворения две другие звезды. Кто они? Такие же лесные девы, что и она? Хозяева иных пределов? Други или недруги? Как бы ни стучало в груди, как бы ни пекло щеки от одной только мысли о ком-то неведомом, способ узнать был лишь один: выйти из родного леса и увидеть своими глазами.

Несколько дней и ночей шла она шаг в шаг с могучим Овто через густой Вирь, и чем ближе они подбирались к его краю, тем труднее было ей идти. Где Овто бежит – Вирява бредет. Где он бредет – она еле пудовые ноги поднимает. Подставил ей тогда спину Овто, понес на себе, обливаясь потом. С каждым шагом все тяжелее становилась Вирява. Когда сквозь древесные ветви брызнул свет Чипаза²⁴, Овто едва переставлял лапы. Как открылось их взору млеющее под солнцем поле, упал медведь, придавленный невыносимой тягой.

– Прости, Вирявушка. Нет тебе дальше дороги, – тихо произнес зверь.

Скатилась Вирява с косматой спины и тут же крохотной стала, не выше травинки.

Встрепенулся Овто, забегал, запричитал:

– Не уберег я молодую хозяюшку нашу, вай-вай, не хватило ума у Овто!

Выглянула тогда из травы Вирява:

– Здесь я, друг милый!

А у самой коленки подкашиваются: вкруг нее трава да цветы – что сосны да дубы в родном лесу. Овто же ей чудовищем лохматым показался.

Раздался над ней мягкий голос – так шелестит набухшее пшеницей поле:

– Здравствуй, сестренка! Вот и свиделись.

Подняла Вирява голову, а над ней, вся в золотых одеждах, склонилась красавица. Светлые кудри выбиваются из-под панго²⁵, глаза что василек, брови с ресницами совсем светлые, цвета колоса. По всему видно – хозяйка полей и лугов. Паксява²⁶.

– Шумбрат, Паксявушка! – поклонилась Вирява. – Что же ты меня в своей вотчине так привечаешь? Меньше травинки меня сотворила, а сама головой до Чипаза достаешь.

Нахмурилась Паксява.

– Оттого мне такая сила дана, чтобы ты, Вирявушка, мои поля да луга не вытоптала, чтоб лесное зверье свое место знало, как и ты сама. Где моим владениям начало, твоим – конец.

– Много дней и ночей ждала я нашей встречи, сестрица, но не такой ее себе представляла, – покачала головой Вирява. – Подарок тебе несла – отдам, не обратно ж нести. Если захочешь ты спрятаться от чужого глаза, сможешь ты отныне вмиг лесной куропаткой оборачиваться, – сказала и с ладони мерцающее перышко сдула.

Поймала его Паксява, закусила губу, промолчала. Только глазами проводила Виряву – как она меж травы к медведю пробиралась.

Лишь когда они оказались в лесу, а Вирява обрела прежний облик, донесся до них голос:

– Не серчай, сестрица. Ведява²⁷ то же тебе скажет.

Побрели Овто и Вирява через Вирь туда, откуда издалека слышались плеск волн, тянуло водорослями, илом, мокрым песком. И вновь содеялось с Вирявой так, что у края лесного навалилась на нее неподъемная тяга, увязли ее ноги в земле. Вынес ее Овто, насколько выдюжил пройти, на берег реки, а там – нагая, с волосами до пят, вся в капельках воды, словно лепестки цветов поутру в росе, сидит хозяйка рек и озер Ведява, молодым телом красуется.

– Шумбрат, Ведява, сестрица моя, – молвила Вирява, кланяясь, – вот и свиделись.

– Шумбрат, Вирява! – поджала губы Ведява. А сама глядит – не осыпается ли речной берег под Вирявиным весом. – Свиделись – и добро. Ступай обратно в свою вотчину, там тебе место. – Так сказала и прыгнуть в прозрачные воды собралась.

– Вот как ты меня привечаешь, сестрица, – едва вымолвила Вирява. – Много дней и ночей ждала я нашей встречи, но не такой ее себе представляла. Что ж, уйду. Только есть у меня для тебя подарок. Отдам – не обратно же нести. Если захочешь побывать в моей вотчине – вот тебе ключ. Где ключ воткнешь, там родником пробежать по лесу сможешь, озерцом ко мне заглянуть. – И бросила ей ключик слюдяной.

Засмеялась Ведява.

– Думаешь, воде твое позволение нужно? Где хотела побывать – я уж побывала. Как ты в гладь озерную собой любовалась – видала. А тебе по гостям нечего ходить. Не расти лесу ни в реке, ни в поле. Не бывать полю ни в лесу, ни в озере. Только я куда захочу – туда побегу! – расхохоталась, разбежалась, водяными брызгами окатила и была такова.

Утерла лицо Вирява, как от плевка, сжала кулаки, чтобы не расплакаться. Превозмогая тягу, расправила плечи и с прямой спиной ушла к себе в лес, а как скрылась в глуши – упала ничком и зарыдала. Неужто ей одной вечность коротать? Неужто нет никого, кому до нее дело есть?

Поднялись в лесу стон и крик звериный, закачались, заскрипели деревья. Ощетинился Вирь, а его хозяйка вдруг почувствовала, как все выше и выше поднимается. Глянула вниз: Овто не больше волчонка стал. Осмотрелась: вокруг зеленое бархатное море шумит-гуляет. Лишь тогда поняла, что громадной сделалась, силу леса приняв.

Семимильными шагами понеслась Вирява обратно к речному берегу, сотрясая все вокруг. Вырвала великанскими руками несколько деревьев, словно сорняки, да и закинула их издалека в воду. Запруда образовалась посреди реки. Вышла та из берегов, залила поле, подмыла лесные окраины. Смешались вирь-лес, пакся-поле да ведь-вода, а Вирява в гневе своем захохотала.

– Не бывать лесу в реке?! Не бывать полю в озере?! – И знай себе деревья кидает да посмеивается.

Заходила вдруг земля ходуном, разошлась пропастью, приняла в себя лишнюю воду. А из недр голова поднимается, черные влажные волосы за головой тянутся. Упала Вирява на колени, лбом бухнулась.

– Ох, прости, Масторава, хозяйка земли и всего живого. Паксява и Ведява со мной знаться не хотят, прочь гонят, вот я с нравом своим и не совладала.

Открыла Масторава серые глаза – полетела пыль с ресниц. Разомкнула губы – комья земли посыпались в бездонную расселину.

– Негоже вам, сестры, делить то, что есть одно целое, – сказала Масторава громогласно и ручищами Ведяву с Паксявой схватила, рядом с Вирявой поставила. – Рассказывайте, чем лесную хозяйку обидели?

– Вирява поле вытоптать хотела, я ее прогнала, – отозвалась Паксява тише мышки полевой.

– Вирява берега речные смять хотела, и я ее прогнала, – прожурчала Ведява.

– Что скажешь, Вирява, так дело было? Тебе слово, – прогрохотала матушка-земля.

– Как дело было, каждая из нас сама знает, – отвечала Вирява. – Кто на мой поклон не ответил – и подавно. Не по-сестрински это. Не будет моей ноги больше ни в поле, ни в воде, но подарки обратно просить не стану и в гости приму. Только отныне кто ко мне наведается, тот волей-неволей кланяться мне станет.

Прикрыла глаза Масторава, качнула согласно головой, троих сестриц по их вотчинам разнесла.

Повелось с тех пор так, что если ручеек или озерцо в лесу появляются, то только в низине да овраге. Если куропатка в лес и залетает, то все земли держится, высоко летать не умеет. И когда человек приходит лесные дары собирать – только и кланяется. Грибы да ягоды близко к земле растут.

Все по сказанному слову свершилось. Слову Вирявы.

Глава 5. Шимкино

 
Бояравинеть-ялгинень,
Азоравинеть-оинень,
Ужо, мерян, приказан:
Козонь мольтядо
Кизэнь мазый читнестэ
Пижень сурсемекс вирьга якамо,
Мазый цецянь кочкамо…
Кочкинкая монь частькем,
Сезинкая монь долям,
Илинка кадо
Лиси Чипазнэнь костямо,
Илинка кадо
Пуви варманень пувамо²⁸.
 

Песня невесты на вечерней заре

Варя

Илья не только согласился сопровождать Варю в Шимкино, но и вызвался отвезти ее туда на своей машине. Вариной маме такой поворот событий пришелся по душе: дескать, не совсем дочь рохля, раз мужика на извоз раскрутила. Если бы еще неженатого – даже б в ладоши похлопала. Возможно, поэтому настроение у мамы с самого утра было приподнятым. После завтрака она тихонько напевала на кухне, а потом с мечтательным видом листала на диване старый фотоальбом и время от времени вздыхала.

После пятого или шестого вздоха папа не выдержал.

– Ты нам что-то хочешь сказать, Лидусик?

Мама посмотрела на него поверх очков, бережно закрыла альбом и лишь после этого удостоила ответом:

– Если б хотела, то сказала бы. У женщин должны быть свои тайны. Да, Варюш?

Варя, жевавшая бутерброд, чуть не поперхнулась.

– А я-то тут при чем?

– Как это? Ты мне очень нравишься в образе сыщика! Сплошной таинственный флер! Едешь в мистическую деревню с мужиком, у которого отбило память, искать другого мужика, который пропал!

– Мам…

– Даже не спорь! Тебе очень идет! – полушутя-полусерьезно отмахнулась мама. – И чтоб нашла этого Тумайкина!.. Слушай! – Она заговорщически наклонилась через стол. – Может, он тоже потерял память и бродит там где-то?

– Все это время?

– Ну а что? Поселился у какой-нибудь одинокой бабушки. Рубит ей дрова, топит печь. Ничего не помнит, а той только того и надо.

– Лид, ну какие дрова? Какая печь? Мы в каком веке живем? – Папа закатил глаза.

– А вот не знаю. Минимум половина нашей страны непонятно в каком живет. Топят дровами до сих пор! По воду ходят! – Она закивала, словно соглашаясь сама с собой.

– Так, я пошла за сумкой. – Варя с преувеличенной поспешностью посмотрела на часы и залпом выпила оставшийся чай.

– Я тебе помогу! – вскочила мама.

Папа хмыкнул. Варя на секунду остановилась, вжала голову в плечи и пошла в свою комнату. Все яснее ясного: маме любопытно посмотреть на Илью. Теперь можно начинать молиться, чтобы она не ляпнула ничего лишнего и не подорвала его доверие.

Чемодан Варя решила оставить дома. Мало ли какие в этом Шимкине дороги. Еще не хватало колесики сломать. Да и вещей много брать не стала. Распределила самое необходимое между спортивной сумкой и рюкзаком. Предложат – останется в Шимкине буквально на пару дней.

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.

– Доброе утро, Варя, у вас какой этаж? – протараторил в трубку Илья.

– Десят… А вам зачем?

– Тут внизу в подъезд как раз заходили, я тоже просочился и теперь стою у лифта, поднимусь сейчас помочь с багажом.

– Не надо, я сама спущусь! – прокричала Варя, но Кулаев успел положить трубку.

Варя застегнула сумку, закинула на спину рюкзак и выскочила в коридор.

Там уже дежурила мама.

– Какой воспитанный молодой человек!

– Мам, ты только не сболтни чего, очень прошу! Я вам ничего не рассказывала, ясно?

– Да я вообще молчать буду, не мельтеши! – Она отперла замок и толкнула наружу входную дверь. – Ой, здравствуйте! Заходите!

Илья принес с собой атмосферу радостной и деловитой суеты.

– Так, путешественница готова? Отлично! А вы Варины друзья? А-а-а, родители? Здравствуйте-здравствуйте! А я думал, она неместная, у друзей остановилась. А я-то ей вчера про «медвежью лапу» рассказывал. Эх! А вы, Варя, чего же не признались, что родом из Мордовии?

Варя не успевала даже придумать ответ на каждый из его вопросов, начинавшихся с недоуменного «а».

– Скрытная она у нас. Все других расспрашивать горазда, – изрекла мама.

Краем глаза Варя заметила, как папа толкнул ту локтем.

– Ну, мы поехали. – Ничего умнее Варе в голову не пришло. Она зашнуровала кроссовки и двинулась к выходу.

– Ой, а вы когда обратно-то теперь?

Варя и Илья переглянулись.

– Я сегодня же вечером вернусь. У меня жена вот-вот родит, я надолго не могу ее одну оставлять. Варя, если захочет, может со мной назад.

– Сомневаюсь, что вам за полдня удастся найти пропавшего друга. Так уж и скажите, что боитесь там долго находиться. – Мамино лицо выглядело теперь так, словно она проглотила дохлую муху.

Варя буквально вытолкала наружу Илью, принявшего ее сумку.

– Я, скорее всего, задержусь на пару дней. Позвоню!

– А как же ты там одна будешь? – Мама высунула голову на лестничную площадку.

– Уверен, ваша дочь не пропадет! – крикнул уже из лифта Кулаев.

Варя поежилась. Игра слов – осознанная или нет – показалась ей мрачной.

До самого выезда из города Илья хмурился и молчал. Варя готова была сквозь землю провалиться после выходки мамы. Надежда на то, что повисшее в воздухе напряжение как-нибудь само по себе рассосется, быстро умерла. Надо было как-то объясниться.

– Вы простите мою маму. Она ужасно любопытная. – Варя сделала паузу и осторожно посмотрела на Илью. – Вчера, когда я разложила на столе досье пропавших, она сразу схватила газетную вырезку с фотографией Сергея. Сказала, что он очень похож на кого-то из ее юности.

– Тумайкин-то? – поднял брови Илья.

– Ну да. Она сегодня все утро какие-то фотоальбомы перебирала. Если честно, мне кажется, там какая-то древняя романтическая история замешана. – Варя несмело улыбнулась. – Мама мне велела, чтобы я Сергея непременно нашла.

– В этом наши с ней интересы совпадают. – Лицо Ильи смягчилось. – Моя фотография тоже лежала на вашем столе?

– Ваша – нет. Вы же не пропали. Но я рассказала и о вас, да… И если что, я ничего такого о вас не думаю…

– Да все нормально, Варвара. Родители должны знать, куда и с кем отправляется их дочь. Даже если она уже такая большая. – Илья по-доброму посмотрел на нее.

Варя рассмеялась. Эту же фразу вполне мог произнести ее папа.

В автомобиле, за окнами которого уже мелькали загородные пейзажи, снова воцарилось молчание. Только теперь оно уже не было неуютным и неловким. Так молчат люди, между которыми не осталось недомолвок. Илья сосредоточенно, но спокойно смотрел на дорогу. Не то что Руслан с его дерганой манерой вождения и вечно раздраженным лицом. Варя поймала себя на том, что впервые за долгое время смогла расслабиться в машине, думать о чем-то своем, а не пытаться развлекать спутника.

– Вы же там были еще раз… после всего этого? – Варя первой возобновила разговор.

– В Шимкине? Был. Да и в лесничестве тоже. Только Трофимыч… ну, лесник… не пускает теперь никого на Священную поляну. Так что вы особо не рассчитывайте на экскурсию.

– А почему не пускает?

– Говорит, там дорога совсем завалена, местами даже пешком не пробраться. Ну и, наверное, боится, что опять кто-то пропадет, как Сергей.

– Минуточку. Строго говоря, Сергей пропал не там. Он не вернулся из командировки, в которую отправился сразу после случая на реке.

– Все же и дураку теперь понятно, что его исчезновение как-то связано с Шимкино, – пожал плечами Илья.

– А если мне, например, не совсем понятно?

– Ох, давайте вы сами Трофимыча спросите? А то я наговорю вам… Вон уже в дураки вас ненароком записал.

– Тогда расскажите мне историю знакомства Трофимыча и Сергея. Вы обещали. – Варя хитро посмотрела на Кулаева.

– А ваша мама оказалась права: расспрашивать вы горазды, – засмеялся Илья.

За полтора часа, которые потребовались, чтобы добраться до Шимкина, Варя узнала и о Сергее, и о самом Илье в разы больше, чем во время интервью в ресторане. Пока за окном мелькали указатели на Дегилевку, Судосево, Большие Березники, в ее сознание одна за другой впечатывались личные истории. Об отце Сергея, который работал сельским фельдшером и посмеивался над своей женой, бегавшей по бабкам-ворожеям в надежде забеременеть. О том, как та чуть не заблудилась в лесу в поисках Священной поляны, а лесник Трофимыч услышал ее крики и вывел к Дубу желаний. Как вскоре после того случая родился Сергей. Как Трофимыч уже несколько десятилетий охраняет и лес, и поляну, и дуб, прослывший на всю округу волшебным. Как много отчаявшихся семей обзавелось дубовятами – желанными детьми, вымоленными, выпрошенными внутри огромного дупла шимкинского Тумо. И среди таких семей – сам Илья с Ириной…

– …но эту историю вы уже знаете, – завершил свой рассказ Илья.

– Мне тоже обязательно надо к дубу, – вырвалось у Вари.

– Из-за расследования?

– В том числе. – Под внимательным взглядом Ильи Варя покраснела.

– Вы тоже, что ли… Ну, дела… – Илья сделал паузу. – Попробую убедить Трофимыча.

После Шугурова дорога резко свернула.

– Ну, почти приехали! – объявил Илья, выворачивая руль. – Мы в поселок или сразу в лесничество?

Варя задумалась.

– А вы знаете, где живет зять лесника? Можно сначала к нему?

– Знать не знаю, но там наверняка подскажут. Спросим!

Илья оказался прав. Уже на въезде в Шимкино им попалась компания мальчишек, едущих на велосипедах по обочине. Один из ребят тут же понял, о каком «Павле – зяте лесника» речь, и вызвался в провожатые. Илья сбавил скорость и последовал за его худой, обгоревшей на солнце спиной.

– Во чешет! – хмыкнул Кулаев, кивнув в сторону мосластого пацана, который лихо крутил педали и срезал повороты.

Варя только успевала вертеть головой, разглядывая немудреную местную архитектуру. Не прошло и пяти минут, как парнишка махнул рукой в сторону одного из домов, прятавшегося за штакетником и густым садом, и исчез в следующем проулке.

– Сразу видно, тут дочь лесника живет, – угадал ее мысли Илья, осторожно паркуясь у забора. – Всё в зелени.

Они одновременно вышли из машины. Сладковатый деревенский воздух приятно защекотал ноздри. Соседские собаки залаяли, видимо, сразу почуяв чужих. Из-за забора тоже послышалось предупреждающее рычание.

– Хороший, хороший! Свои! – ласково сказала Варя, приближаясь к воротам.

Собака умолкла, словно задумавшись над Вариными словами, и шумно засопела в щель в заборе.

– А вы и с собаками горазды разговаривать! – рассмеялся Илья.

Тут же послышался возмущенный лай.

– Кажется, я все испортил.

– Ну что, я звоню? – Варя показала на кнопку рядом с дверью.

– Не работает звонок! Сейчас! – отозвался со двора женский голос.

Послышалось шарканье обуви, щелкнул замок, и наружу выглянула светлоглазая женщина лет сорока.

– Здрасьте? – Она вопросительно окинула их взглядом.

– Мы к Павлу. Вы меня помните? Я Илья, друг Сергея Тумайкина.

– А-а, как же, как же… – закивала та. – Не нашелся Сергей?

Кулаев отрицательно покачал головой.

– А это Варвара, она…

– …тоже знакомая Сергея, – быстро продолжила за Илью Варя.

– Только Павла нет пока дома, но скоро будет, к обеду. Заходите!

– Да мы здесь подождем, в машине, не беспокойтесь, – замахал руками Кулаев.

– Ой, а я бы не отказалась водички попить, – улыбнулась Варя.

Илья бросил на нее выразительный взгляд.

– Если можно, – добавила Варя.

– Да о чем разговор! Говорю же, заходите, а то Леська, вон, того и гляди выскочит.

Хозяйка схватила за ошейник грязно-белого алабая и потянула на себя, чтобы Варя и Илья могли пройти.

– Ого! – присвистнул Илья.

– Да добрая она, только лает страшно.

Громадная Леська прижала уши, исподлобья взглянула красноватыми глазами и завиляла хвостом, будто подтверждая слова хозяйки.

– Хорошая Леська, хоро-о-ошая! – повторила Варя и погладила собаку по голове.

– Ну вы даете! А если цапнет? – восхитился Илья.

– Так если сразу не укусила, теперь уж не станет. Это вам не человек, – пожала плечами Варя. – Какие вы молодцы, что уши с хвостом купировать не стали. – Она потрепала Леську, и та доверчиво облизала ей руки.

– Вы, видимо, собак любите. Ишь как ластится, – умилилась хозяйка.

– Просто собаки чуют страх, а я их не боюсь, и все тут. А вас как зовут? Кличку собаки уже знаю, а ваше имя – нет.

– Тамара.

Пока Тамара проявляла гостеприимство и возилась на кухне, Илья шепнул:

– Профессионально работаете, но не совсем честно.

– Если бы вы сразу сказали, что я журналист, она бы нас и на порог не пустила. Что я, в первый раз, что ли?

– И поэтому вы мной прикрылись.

– Не прикрылась, а воспользовалась случаем. – Варя приложила палец к губам.

В гостиную вошла Тамара с графином воды и двумя стаканами.

– Чай я тоже поставила завариваться. У нас сегодня пироги с творогом, с луком, яйцами…

– Да вы не беспокойтесь, пожалуйста, а то прямо неудобно, – попросила Варя.

Илья посмотрел на Варю круглыми глазами и спрятал улыбку.

Тамара опустилась на краешек дивана – удивительно изящно, не сутулясь.

«Спина как свеча. Или береза», – подумала Варя и тоже расправила плечи.

– …а еще с фаршем есть, – продолжила Тамара. – С мясной начинкой Сережка, кстати, любит. Придет в гости на пироги – мясные как помелом сметает. – Ее глаза залучились.

– Вы так тепло о нем говорите. Сразу его вспомнил. Так и кажется, будто он сейчас зайдет, – тихо произнес Илья.

– Так, может, и зайдет. Погуляет и вернется. Мне кажется, мы зря всполошились. Он же один раз на целый год пропадал – и ничего, приехал, – развела руками Тамара.

Илья и Варя переглянулись.

– Это когда такое было?

– Лет десять назад… Точно не помню. Хотя нет, подождите-ка: у меня тогда дочка родилась, мы собирали родню, друзей, праздновали. А вскоре после этого Сережка исчез. А Лизоньке сейчас как раз десять.

– Мы тогда еще не были знакомы, но он никогда об этом не упоминал, – задумался Илья.

– Стыдно, наверное. Он тогда взял и уехал в Бразилию, никому не сказал.

– В Бразилию?! – хором переспросили Варя и Илья.

– Ага. Рассказывал потом про карнавал, обезьян всяких, коал…

– Про коал? Я не ослышалась?

– Да, они ему очень понравились. Показывал даже фотку с коалой на руках.

– Я видел, кстати, у него в соцсетях, точно! – вспомнил Кулаев.

– Подождите, а родителей он тоже не поставил в известность? – Варя подалась вперед.

– А кто его знает! Они тогда уже здесь не жили, – пожала плечами Тамара.

– Как это? Сергей говорил, что они только недавно решили перебраться в город, – возразил Илья.

– Недавно? – усмехнулась Тамара. – Вы что-то путаете. Лет двенадцать назад! Для всех нас это стало шоком. Понимаете, тетя Маша… мама Сергея… она мне, считай, мать заменила. А с Сережей мы как брат с сестрой росли. Даже когда я вышла замуж за Павла, мы постоянно связь поддерживали, из гостей не вылезали – Дмитрий Михайлович, тетя Маша, Сергей, я, мой папа… А потом Сережины родители взяли и съехали буквально одним днем, ни с кем не попрощавшись. Сегодня были – назавтра их нет. Представляете? Короче, есть ему с кого плохой пример брать, между нами говоря. А Сергей только руками разводил. Мол, решили ради комфорта перебраться в город. «Долгие проводы – лишние слезы…» «Не хотели никого беспокоить…» Папа тогда несколько месяцев ходил сам не свой. Понятное дело, обижался. Потом тосковать начал. Сергей вроде бы дал ему их телефон, но он так ни разу и не позвонил.

– Если это тот же номер, что и у нас, то он давно числится за другим абонентом. И кстати, семью Тумайкиных в Саранске никто из соседей не знает, – вставила Варя.

– Почему в Саранске? Они же в Рузаевку переехали. – Тамара растерянно перевела взгляд с Ильи на Варю и обратно.

– Видимо, они туда переехали так же, как Сергей ездил в Бразилию, – не удержалась Варя.

– Вы о чем?

– В Бразилии нет коал. Коалы водятся только в Австралии. – Варя скрестила на груди руки. – Сдается мне, Сергей обманывал и вас, и Илью.

Илья

Илья машинально потянулся за еще одним пирогом, но остановился: вдруг кому не хватит. Какой бы гостеприимной ни была хозяйка, он не у себя дома. Илья поднял глаза на Тамару, чтобы убедиться, что та ничего не заметила. Ее взгляд был устремлен внутрь себя; чайной ложечкой она размешивала в кружке давно растаявший сахар. Видимо, переваривала слова Вари. Да, не очень-то приятно узнать, что человек, которого ты считала близким другом или даже братом, что-то скрывает. Уж кого-кого, а Тамару он сейчас понимал как никто иной.

У Ильи с Сергеем секретов друг от друга не было, как и ссор, – с тех самых пор, как они встретились в одной из саранских авторемонтных мастерских. Парень со смешливыми глазами попросил у Ильи закурить, а он возьми и ответь: «Не курю. И тебе не советую». На это Сергей спокойно так, будто диктор про погоду, заявил: «За непрошеные советы и по морде получить можно». Илья с Ириной как раз обследоваться тогда начали, искали «виноватого», и Илья как спичка воспламенялся. Искра чуть заденет – и все. Вот он сразу и распетушился, как подросток, мол, «а ты попробуй». А у Сергея ни один мускул не дрогнул, только глаза еще больше засмеялись: «Не покуримши не дерусь!» Так и познакомились. Так и стали дружить.

Илья перевел глаза на Варю. С аппетитом откусывая от пирога, она украдкой, но с явным любопытством осматривала дом. У нее было такое открытое, искреннее лицо, что никак не укладывалось в голове, как она могла пойти в журналистику. Однако хватка у нее имелась, да и беззубой ее никак нельзя было назвать. Удивляло вот что: пока Варя пребывала в образе журналистки, она словно становилась другим человеком – энергичным, дерзким, готовым парировать. Как только она снимала эту маску, черты лица Вари и ее интонации как-то обезоруживающе смягчались. Но и в той и в другой роли она так внимательно, так заинтересованно умела слушать, что ей хотелось рассказать и доверить все на свете. Присуще ли это настоящей Варе или Варваре-журналистке, он пока не мог понять. Во всяком случае, в ресторане он чуть не признался ей в своей галлюцинации, увиденной в день, когда пропал Сергей. Если бы она сама вдруг резко не оборвала тогда разговор и не убежала по делам, он бы наверняка сказал ей больше, чем следовало, и заработал клеймо психа. А он его вполне заслуживал.

Дело в том, что Илья совершенно не помнил, что был с Сергеем на берегу Суры, равно как и свой путь обратно к лесничеству. А вот то, что они вместе стояли на Священной поляне, не в силах оторвать взгляда от женской фигуры в расшитой рубахе, – это прочно врезалось в память… И гул, утробный звук из-под земли и с неба одновременно, и световая вспышка, и боль во всем теле… Только когда и где это произошло? Разве не на самой поляне? Разве не до спуска на Суру, который он никак не мог воскресить в своем поломанном мозгу? Куда подевалась та женщина в народном костюме, с черными волосами? Не она ли увела за собой его лучшего друга? Если Трофимыч видел Сергея после взрыва, то, значит, и не случалось этого вовсе… Илья силился вспомнить – и не мог, и боялся сказать об этом видении даже жене. А вот Варе чуть не рассказал. Чуть не.

И еще – чего уж обманывать себя – Ирине все эти шимкинские чудеса были уже не очень интересны. Внутри нее самой творилось чудо, к которому она каждый день прислушивалась с блуждающей улыбкой. Илье казалось, что так нечестно. Они долго вместе шли к этому, столько пережили, и вот вдруг он остался не у дел. Словно бы она оттолкнула его, отгородилась; прикрывая рукой живот, без слов говорила: «Мое чудо! Только мое! Ты теперь третий лишний!» И если сейчас так, то что же будет после рождения ребенка? Впервые в жизни Илья чувствовал себя одиноким.

Если бы можно было позвонить Сергею, тот нашел бы правильные слова, враз успокоил, одернул какой-нибудь дурацкой шуткой, как умел делать только он. Не все его шутки были смешными, но главное – они были. А теперь ни шуток, ни самого Сергея.

В коридоре хлопнула входная дверь. Тамара наконец перестала размешивать сахар и встала с кресла.

– У нас, что ли, гости? – раздался бодрый мужской голос, и в комнату вошел Павел.

Улыбка тут же исчезла с его лица.

– Не ожидал тут тебя увидеть… Здорово! – Илья и Павел крепко пожали друг другу руки.

– А это Варвара… – Илья поспешил представить спутницу, которую Павел, судя по всему, даже не заметил.

– Варвара Килейкина, корреспондент газеты…

Павел закатил глаза.

– Очень приятно! – Он нашел взглядом Тамару и, словно Вари не было рядом, металлическим голосом отчеканил: – Я, кажется, просил не пускать в дом журналистов.

– Так я… не знала… – растерялась Тамара.

– А ты? Мало над тобой журналюги посмеялись? – Павел перевел взгляд на Илью.

– Паш, подожди кипятиться. Варвара ведет собственное расследование. Она хочет помочь найти Сергея… и всех остальных, – ответил он.

– А может, Сергей не хочет, чтоб его находили? – Павел по-хозяйски сел на диван.

– Вам что-то об этом известно? – невозмутимо поинтересовалась Варя.

– Что мне известно – это я при себе держать буду, оно так надежнее.

– А жаль. Ведь это помогло бы нам понять, куда так срочно уехал Сергей, после того как вынес к вам на себе контуженого друга. Ну что ж… – Варя поднялась с кресла.

Павел удивленно посмотрел на Илью.

– Так ты к нам сам вышел. Ты чего понарассказывал? А тащил тебя потом я…

Лицо Вари приобрело победоносное выражение. Мгновение спустя Илья понял почему.

– Ты хочешь сказать, что, когда вы меня увидели, Сергея рядом не было?

– Так его самого неплохо приложило. Не так сильно, как тебя, но у него типа голова сильно кружилась, и он отстал. А ты дальше сам к нам пошел.

– Интересная деталь. – Илья подпер рукой подбородок.

– Это вам Сергей потом рассказал? – будничным тоном переспросила Варя.

– Так нет… Трофимыч. Он побежал за Сергеем и нашел его под каким-то кустом. Сказал, что довел до нашей избушки, отпоил водичкой…

– В газетах цитировали Ивана Трофимовича: якобы именно Сергей вывел к вам Илью. Вы не читали? – Варя склонила голову набок.

– А вы в газетах много че пишете! Слушаете через слово и заголовки лишь бы позлей придумываете! – Павел снова перешел в наступление.

– Я слушаю каждое слово, – тихо сказала Варя. – Расскажите, как было на самом деле.

– Да откуда я знаю? Я ж говорю: Сергея не видел, с ним возился Трофимыч. А я вот за этим вернулся на машине, повез его в больницу. – Павел небрежным жестом показал на Илью. – Он же в обморок бухнулся, кровь из ушей, все дела…

– Как же вы забрали его на машине, если там нельзя проехать?

– Вам бы в полиции работать, – усмехнулся Павел. – Проехал, насколько смог, к месту, где оставил Илью. Мы с Трофимычем к тому времени большую часть дороги расчистили. Илья с Сергеем тоже убирали валежник, пока шли.

– А когда вы забирали Илью, видели Сергея и лесника?

– Нет.

– Как же так получилось? Они должны были попасться вам навстречу.

– Честно говоря, не задумывался. – Павел пожал плечами. – Хотя, по идее, должен был встретить их, да. Разминулись, видать.

Варя и Илья переглянулись.

– А Серегина машина еще стояла, когда ты вернулся из больницы? – спросил Илья.

– Нет, он уже уехал. Я в Саранске долго был. Пока нас приняли, пока мы твоей жене сообщили, то да се. Я ж не мог тебя бросить.

Илья благодарно посмотрел на Павла.

– Спасибо, Паш. Хороший ты человек.

– Да ладно. Ты бы так же поступил.

Тамара все это время переводила взгляд с одного участника разговора на другого, а теперь сидела с поджатыми губами и рассматривала свои руки.

– Правильно ли я понимаю, что вы в чем-то подозреваете моих мужа и отца? – наконец произнесла она, не поднимая глаз.

Она не обращалась конкретно к Варе, но было ясно, что вопрос адресован именно ей.

– Я не следователь, чтобы подозревать кого-то, – покачала головой Варя. – Ваш муж спас одного человека, а отец помог другому. Какие к ним могут быть претензии? Тем не менее в этой истории есть несостыковки, а я пытаюсь выяснить, что и когда именно произошло.

– И что же вам удалось выяснить? – спросил низкий мужской голос.

В дверном проеме стоял Трофимыч с полотенцем, которым, видимо, только что вытирал руки.

Варя вспыхнула, но быстро совладала с собой.

– Здравствуйте! Рада познакомиться. Варвара, – представилась она.