Чили

Пролог

Девять тридцать шесть…

Элль никогда не была пунктуальной, но главное – пришла.

Он прищурился, глядя в узкое окошко на маленький зал кафе, и задержал дыхание, будто она могла его почувствовать – девушка с копной непослушных рыжих волос, небрежно собранных на затылке так, что это ни черта не имело смысла – волосы все равно падали на глаза, оплетали шею, забивались под воротник рубашки. Потертая футболка, такие же джинсы. Как бы ни пыталась затеряться среди пыльных городов, пестрых кварталов и душных кафе, она все равно притягивала взгляд.

Его взгляд.

Прошла за любимый столик в углу у окна с одним креслом, на ходу снимая пестрый рюкзак. Он знал – сейчас вытащит ноут и займет им половину стола. Слежка за ней не прекращалась все эти годы, и не только с его стороны, но пришло время забирать свое – иначе заберут другие. Он и так едва не опоздал…

К ней уже направился официант, но ее заказ не интересовал – для нее было готово совершенно другое меню.

– Привет, Марк, уже готовишь? – окликнул его хозяин от черного входа – добродушный испанец в летах.

Пришлось раздраженно кивнуть: он платил не за то, чтобы его дергали и изображали фальшивое дружелюбие. Конечно, имя было ненастоящим, но оно дало возможность похозяйничать на кухне облюбованного Элль кафе. Кухня тут до зубовного скрежета жалкая, но выбирать не приходилось.

Вымыл руки в который раз и, подтянув к себе накрытую полотенцем миску, выгреб из нее на стол тесто. Оно уже перестояло минут двадцать, но и черт с ним – хуже не будет. Скосил взгляд на край стола, где лежали ножи – принес собственные. Хоть какое-то утешение!

Лезвие хищно блеснуло в его руках, как всегда, успокаивая.

Быстро разделался с тестом, порезал его на куски… От нетерпения и предвкушения пальцы дрожали. Интересно, что она сделает, когда поймет?

Да к чему это все?! Можно было схватить ее и увезти к себе.

– Круасан просит и латте… – На стол легла бумажка с заказом. – Как обычно.

Нет, только не с ней…

– Ну да, – рассеянно заметил он, придирчиво изучая чистоту противня.

Она все равно уже его. Всегда была… Нужно только протянуть руку. Но именно этого он и боялся.

Он. Боялся.

Кривая усмешка изогнула губы. Он прикрыл глаза, тяжело дыша…

Элль нравилось смотреть, как он готовит… Тогда, в прошлой жизни. И сейчас он представлял, что она следит за ним.

Пока духовка набирала жар, забросил в миску все для начинки, нарезал моцареллу, натер пармезан. Оскалился, растирая между пальцами щепотку кардамона с корицей. Побег из ада стоил того, чтобы добраться до девочки первым. До судороги хотелось мстить, но вернуть ее – важнее.

– Черт!

Говорят, пища перенимает настроение повара. Его «пиде» в таком случае должно было воспламениться и сгореть к чертям! Но нет – «лодочки» из теста послушно румянились в духовке.

– Латте готовить? – Помощнику шефа явно нечего было делать.

– Воду ставь…

Глава 1

– Придурок, – проворчала я, едва открылась страничка моего блога на мониторе ноутбука. – Как ты меня достал…

С утра болела голова, невыносимо хотелось спать. Не ложиться до четырех утра уже вошло в привычку, но вставать в восемь так и не вышло из нее. Пробежалась глазами по гадкому комментарию под моей последней записью еще раз и протерла лицо руками.

«Милая девочка …»

Урод каждое свое сообщения начинал вот с этого «милая девочка»!

«…да будет вам известно, что морской окунь, которого выбирают для приготовления салатов, недопустимо мариновать, как это предлагаете вы, да еще и в таком примитивном наборе специй для маринада!»

Саймон Сэлмон – не зря выбрал себе такое прозвище – не упускал возможности первым полить каждый мой пост смесью пресного скептицизма с научными опровержениями и присыпать трухой словесных оборотов с претензией на искрометный цинизм.

Я фыркнула и подняла глаза. В излюбленном кафе «Мэйтон» на приятной громкости наигрывали романтические испанские мелодии, пахло кофе и мускатом с корицей, и казалось – вот она, жизнь. Протяни руку…

Но последние три года мне это было недоступно. Я стала человеком-невидимкой, путешественником сквозь мир. Другие люди вокруг жили, а я лишь проходила мимо. Казалось – стала бессмертной. И только регулярные звонки инспектора Дика Фрейдли напоминали, что мое исключение из жизни – вынужденная мера, и что я все еще осязаема. Звонил он, как правило, в одном случае: сообщить, что мне снова надо переезжать.

За эти три года я сменила больше тридцати мест жительства, имен и легенд. Я уже не запоминала, как меня обозвали в очередном паспорте – зачем, если через месяц выдадут другой. Все, что было постоянного: кулинарный блог Элль Макферсон, лошадь Кролик, которую я возила за собой, и дурные привычки – кофе, алкоголь и сигареты. К дурным привычкам я бы отнесла еще и знакомства на одну ночь с мужчинами, имен которых не помнила, как и свои собственные.

– Элль, доброе утро! – Материализовался рядом официант и с трудом улыбнулся.

– Опять на двух сменах? – ответила с натянутой улыбкой, содрогаясь внутри от звука своего имени. Вот зачем назвалась здесь настоящим? Давно не слышала его от живых людей?

Хотя сейчас именно оно, как никакое другое, казалось выдуманным.

– Ага, – пожал он плечами.

Однажды мы разговорились с Рикардо. Оказалось, здесь – в Майами-Бич, можно работать круглосуточно, жизнь тут не затихает ни днем, ни ночью. И парень старался заработать так много, как только мог. Говорил, что один кормит семью.

– Что будете?

– Давай сегодня круасан и латте? Меня ждет плотный обед.

– Окей… – он вдруг замялся у столика, поджав губы, но потом снова кивнул и ретировался.

А я подперла щеку и глянула на улицу.

Оушен-Драйв оживала. Народу здесь всегда было много, но на этой улице – больше всего. И мне здесь нравилось. Люди гуляли, гоняли на всех видах транспорта, просто бегали, в общем – радовались жизни, и это было заразно.

Днем нужно было смотаться на обед в одно кафе и протестировать местное легендарное блюдо – цыпленка с овощами в кисло-сладком соусе. Моя разъездная жизнь была отличной основой для коммерчески успешного и немного скандального блога. А еще у меня на сегодня запланирована встреча с фотографом… Не многие могли фотографировать меня так, чтобы и узнать было невозможно, и интригу оставить столь же вкусную, как и основная тема блога. Я запланировала фотосет в том же кафе.

Слух подсказал, что вернулся Рикардо, но я с головой ушла в ответ Салмону, коротко кивнув. Пальцы порхали по клавиатуре, губы кривились в усмешке. Интересно, Салмон, может, скрытый садомазохист? И каждый раз, когда читает мои ответы, приговаривает «Сделай мне больно?». Рикардо молча и, как показалось, нехотя ушел, но было не до того – я ярко представила картинку коленопреклоненного человека-селедки, протягивающего мне ремень.

И тут я перевела взгляд на столик и забыла, как дышать. Смотрела на тарелку, пытаясь оторвать взгляд, и не могла. Нельзя было реагировать! Нельзя! Но ничего не выходило – перед глазами стояла навязчивая и до боли выворачивающая душу картинка…

… Наше с Кираном утро. Я сижу на широком подоконнике нашей кухни. Не потому, что стульев нет – отсюда лучше видно. А оторвать взгляд, как и всегда, невозможно.

Он взбивал яйца в миске, добавляя ингредиенты один за другим, а мне было все равно – все, что он готовил, было божественным. Я знала его руки наизусть, каждый шрам, каждую венку, но мне хотелось знать их еще и на ощупь… и на вкус. Сколько раз я представляла, как облизываю его пальцы, чувствуя специи, которые он брал ими. Они разливаются, вспыхивают на языке фейерверком острой чувственности и обжигают.

Только самые желанные руки в мире оказались руками убийцы.

Я не скрывала от него своих чувств. И Киран… он будто растягивал удовольствие от моего внимания и с каждым днем привязывал к себе все больше, добавляя в наш с ним собственный рецепт остроту взглядов, сладость невинных прикосновений и – в итоге – горечь одиночества…

И вот теперь я сидела и смотрела на… его пиде. Он готовил его для меня по выходным. И мед! С хрустящей корочки на тарелку стекал растаявший от горячей начинки мед! Я поджала губы, прищурилась… и, наконец, равнодушно перевела взгляд на экран.

Схожу с ума? Вряд ли. Мог ли кто-то, кроме него, приготовить мне такой завтрак? Шанс, что на кухне что-то в суматохе перепутали и приготовили фирменный рецепт Кирана Дэвира, ничтожно мал. Да и что это, вообще, значит?!

Кровь прилила к лицу, захотелось смести все это со стола и броситься бежать. Ведь от кого меня прятали все эти три года? От него! Звонить агентам? Боже, что делать?!

Взгляд снова упал на пиде. Сырная начинка потихоньку застывала, покрываясь корочкой.

– Да пошел ты!

Я взяла нож и вилку и с невинным видом принялась разделывать угощение. Кофе мне тоже не принесли. Бросив злой взгляд в чашку, закатила глаза и положила в рот кусочек теста с сыром и медом:

– Расстарался, ничего не скажешь, – проворчала. – Подавись…

Но, как это часто бывает, закашлялась сама – мед с пряными специями скользнул в горло, обжигая, и я схватилась за чашку чая с молоком – вместо латте. Отвыкла, что ни говори. Для человека никакое новое блюдо не будет столь волнующим, как то, которое готовила, к примеру, мама. У меня мамы не было, поэтому первое такое воспоминание было связано с Кираном.

Я ела, невозмутимо запивая чаем и лихорадочно соображая. Возможно ли сбежать от человека, который приготовил для меня этот завтрак? Или нет, не так. От человека, который вот так изящно решил обозначить свое присутствие рядом? Вряд ли. Интересно, даст взглянуть в свои глаза последний раз? Дик говорили, что прячут меня по многим причинам.

Отцу досталась какая-то весьма важная информация, доступ к которой важен для многих. А я – единственное, что осталось от него. Хотя, без отца я была не сильно полезна, шантажировать моими отрезанными пальцами было некого, и это давало надежду на то, что он все еще жив. Разве стал бы он делиться со мной такими вещами, перед тем, как пропасть? Вернее, я думала, что он просто снова уехал по работе. А потом мне сказали, что он исчез.

Аппетит разыгрался зверский.

Я думала, что, пробуя шедевры кулинарии все это время, я ела. Чушь! Я, как выяснилось, голодала! Второе пиде я подхватила пальцами и изящно вгрызлась в хрустящий бок, жмурясь от удовольствия. И, как говорится, пусть весь мир подождет!

Сердце колотилось все быстрее. На языке вместе с пряным вкусом расцветал и вкус к жизни. Опасный, перченый, обжигающий… Жажда перемен заставила задышать чаще – как прежде ведь теперь не будет. Киран здесь. Зачем?

– Счет!

О, да! Мне скоро его предъявят. Буду платить с процентами за свою доверчивость.

Вместо счета Рикардо принес бумажку, свернутую вдвое. Развернув ее, я обнаружила слова, выведенные красной пастой:

«Три, два…»

– Все нормально, Элль? – послышался обеспокоенный голос.

Я подняла затравленный взгляд на Рикардо.

– Увольте шеф-повара и больше не пускайте его на кухню, – хрипло выдохнула и подскочила со стула.

Однозначно – бежать. Куда – все равно…

Я выскочила из кафе и бросилась в гущу Оушен-стрит. На людях ведь не тронет? Удаляясь быстрым шагом, я рылась в воспоминаниях, выстраивая все эмоции-пазлы того времени, когда у нас в доме жил Киран Девир.

Отец сказал, что он – сын его давнего друга, который погиб в автокатастрофе. Киран первое время не выходил вообще из комнаты, да и мне было не до него – с учебой был завал. Я занималась до поздней ночи, готовясь к экзаменам, и как-то раз спустилась в кухню за полночь. И неожиданно обнаружила там его.

Он сидел на столешнице с чашкой чая и какими-то странными бутербродами в тарелке. От одного их вида хотелось встать перед мужчиной на колени и вымолить кусочек! Про еду я забывала регулярно… На колени я, конечно, не встала, но мы познакомились. Вернее, он молчал, а я с наслаждением уминала пиде – как узнала позже – безмерно удивляясь тому, что вообще имею какие-то незадействованные мозгом ресурсы, способные получать наслаждение от еды.

Киран тогда был молчалив… Просто смотрел, как я ем, и грустно кривил уголки губ. Откуда мне было знать, что не стоило обращать на себя внимание этого темного взгляда?

Вытащив на ходу телефон, я набрала номер агента Фрейдли, но аппарат так и не начал звонить. В панике я набрала номер ещё несколько раз – бесполезно.

– Простите, – рванулась я к какому-то парню на скамейке с книжкой, – можно позвонить с вашего мобильника, мой не звонит почему-то.

– Да, конечно, – он с готовностью протянул мне аппарат, но тут кто-то положил мне руку на плечо и мягко потянул к себе.

– Спасибо, не нужно, – прозвучал над ухом хорошо знакомый голос. Он часто звучал в моих одиноких ночах или слышался из уст совершенно незнакомых мужчин, которым я отдавалась без разбора, лишь бы забыть обладателя этого голоса. – Я здесь, – прижал к себе сильнее.

Я задышала чаще, вцепившись в запястье мужчины, бегая взглядом по прохожим.

– Пусти меня – закричу, – собралась с мыслями.

– Кричать будешь позже, – зарычал он, прижимаясь губами к моему виску. От него пахло кардамоном и корицей.

– Совсем с ума сошел? – Дернулась я, рывком заполняя легкие воздухом.

У меня за эти годы было много мужчин, но никто так и не сравнился с ним. Киран завораживал меня, как удав кролика. Я чувствовала силу и злость мужчины, жар его тела и влажное дыхание на своей скуле.

– Давно. – И он рванул меня к дороге.

– Я не поеду с тобой!

– Поедешь, – Он даже не остановился. – Агентов поблизости нет, Элль.

– Ты врешь! – А теперь накрыло волной паники. Я сбросила оцепенение и упиралась уже в полную силу, только силы эти были не равны. Когда перед глазами уже распахнулись дверцы авто, я опомнилась: – Помогите!

…и полетела в радушно распахнутые двери. Стоило растянуться на заднем сиденье, меня к нему придавили, многозначительно уперевшись бедрами в мои ягодицы, и, легко соединив запястья за спиной, надели наручники. Я уткнулась лбом в кожаное сиденье и, подтянув к себе ноги, уселась как раз в тот момент, когда Киран сел за руль. Он бросил рядом наши сумки и хищно улыбнулся в зеркало заднего вида, где как раз показалось мое раскрасневшееся лицо:

– Привет, Чили.

Я протестующе раздула ноздри и поджала губы, переведя взгляд на мужчину.

Изменился. Волосы стали короче, линия скул жестче, и взгляд пугал как никогда – решительный и дикий.

– Ты убьешь меня? – спросила, тяжело дыша.

Он глянул на меня в зеркало и изумленно выдохнул с горечью:

– Дура…

Я отвела злой взгляд и уставилась в окно автомобиля. Киран всегда был немногословен.

– Зачем я тебе?!

Но он не ответил, зло выкрутив руль так, что я отлетела за его спину. Машина набрала скорость и помчалась вдоль океана. Пришлось расставить ноги и упереться ими надежнее. В мрачном молчании мы неслись по трассе в сторону одного из прибрежных районов Майами и чуть ли не на такой же скорости влетели в узкую улочку частного сектора. Машина юзом развернулась и остановилась перед белоснежными воротами, которые тут же неспешно распахнули створки. От дома к нам уже спешил какой-то темнокожий мужчина.

– Как всегда феерично, босс, – заглянул он в открытое окно с противоположной стороны. Его взгляд стремительно помрачнел, когда он увидел меня.

– Не сейчас, – хлопнул дверцей Киран и открыл мою, обращаясь к темнокожему: – Шмотки захвати. Не бросай – там ноут и ножи.

Я вздрогнула и опасливо покосилась на Кирана. Его жесткие пальцы до боли впились в плечо и рванули к крыльцу дома.

– Помогите! – взвизгнула я, но никто особо не придал выходке значения.

Участок утопал в зелени, и дом едва просматривался через все эти джунгли – идеальное логово. Даже окна были заплетены вечнозеленым плющом. Киран распахнул двери и втащил меня в просторный холл. Справа успела только заметить большую кухню, стол посредине и уютные занавески, так напоминающие о моем доме. Пахло кофе. Но дальше все потонуло в полумраке коридора.

– Куда ты меня тащишь? – зло процедила и тут же получила ответ на свой вопрос: перед носом распахнулась ближайшая дверь, и Киран толкнул меня в комнату.

Он пугал меня и раньше, но так, как сегодня – еще никогда. Тем сильнее было желание отрезвить нахала пощечиной, только бы руки расцепить! Он шагнул в комнату следом и хлопнул с силой дверью. А я перестала пятиться и с вызовом уставилась ему в глаза. Только ему было плевать – он быстро шагнул ко мне, толкнул к стене, прижимая собой и оставляя лишь слабую возможность трепыхаться, и притянул за шею, впиваясь в губы поцелуем. Оттолкнуть и вырваться не получалось, осталось только грызануть его за губу. Киран зашипел, и во рту разлился солоноватый вкус его крови.

– Пусти! – рванулась я.

– Когда ты будешь просить того, чего на самом деле хочешь? – зло процедил он и облизал прокушенную губу. – Или у кого угодно, только не у меня?!

– Ты… – прошипела я, вступая с ним в борьбу взглядов.

– Что я?! – зло тряхнул меня.

– Все из-за тебя…

– Пожалуй, да, – зло скривился он, презрительно сощурившись. – Только меня никто не спросил…

Я молчала.

Мне сказали, что, Киран был на самом деле замешан в гибели своего собственного отца и пропаже моего. Уже позже я узнала, кто он был на самом деле – сын главы военно-промышленного гиганта «Текноком», погибшего во время страшного пожара у себя дома. Мой отец был внедрен в их службу безопасности за год до трагедии…

Все эти годы я репетировала ночами то, что скажу Кирану, если доведется еще раз взглянуть в его глаза. Но стоило ситуации превратиться из грез в реальность, я оцепенела. Я не знала, кому верить!

Не дождавшись ответа, Киран рывком развернул меня спиной к себе. Щелкнул замок на наручниках, послышались шаги, и дверь комнаты хлопнула так, что стенка, к которой я прижималась лбом, задрожала.

Глава 2

– Что не так, босс? – донеслось, словно издалека, но он не придал значения. Схватил первое, что попалось под руку, и запустил со всей силы в подвесной шкаф. Россыпь осколков разлетелась на пол кухни и даже слегка припорошила темнокожего, который еле успел отскочить к коридору. – Понятно. Звони, как придешь в себя. – Фейс не спеша направился к дверям.

– Я позвоню Марше, чтобы она прибрала.

Да, он знал его, как никто другой.

– Не забудь запереть девчонку! – последнее, что донеслось от двери. А ведь и правда – забыл. Элль всегда разом выносила ему все мысли из головы.

Оперевшись руками на усыпанную стеклами столешницу, он свесил голову, тяжело дыша… Поверила… этим тварям! Не ему! Она думает, что он – тот, из-за кого пропал отец, а ее швырнули в бесконечные бега! Из груди рвался рык, но кухню он решил больше не разносить – все же здесь она была такой, как ему нравилось. Он поэтому и снял этот дом, насчет чего Фейс тоже крутил рукой у виска: подъезд неудобный, драпать было бы проблематично, да и слишком близко к центру. Но драпать и не пришлось – все же близкий друг в «ФБР» еще мог быть полезен. Теперь Элль – только его.

Как же он устал…

– Киран… – по ощущениям, как тупым ножом по сердцу махнула. Он обернулся, сцепив зубы.

Элль стояла в коридоре и смотрела на него. Этот ли взгляд он вспоминал все эти годы? Откуда он вообще взялся, и как вышло, что она теперь смотрит на него с вызовом и ужасом, как на врага?!

– Иди в комнату, – угрожающе прорычал он. – Там все есть…

– Что «все»? – скривила она губы в ухмылке. – Я смотрю, тебе, как и остальным, лучше знать, что мне нужно?

– Раньше, кажется, да… Или я ошибался? – Он шагнул босиком по осколкам, которые, впиваясь в стопы, так достоверно отражали суть его пути к ней. – Сколько было у тебя мужчин до того, как мои ребята начали считать? – Хотел бы он наслаждаться ее эмоциями сейчас, только от сказанного все свернулось внутри смертоносной пружиной. А от того, как рыжая вздернула бровь и прищурилась, едва не развернулась. – За два года насчитали шестнадцать…Без разбора, да, Элль?

Кто бы сомневался! Она даже не дернулась.

– И что?

Хотела казаться равнодушной.

– Шлюха… – Слово растеклось на языке и губах привкусом жженого сахара и неожиданно взбудоражило, как качественная дурь.

– Убийца… – не осталась она в долгу.

Отличный коктейль. Он сводил с ума, но ему нравилось.

– Стоило бы бояться… – Подошел он вплотную, пожирая ее взглядом.

– Я и боюсь… – Дрогнула она, и осталось лишь мысленно взвыть.

– Так и иди в комнату, прячься, – прорычал в ее губы.

Она медленно отшатнулась и, обхватив себя руками, направилась к двери.

Сегодня утром там – на Оушен-драйв, все казалось таким простым. Он ведь и правда хотел ее больше всего на свете. Девчонка, которая однажды прокралась в его стылое одиночество и заглушила звон пустоты сочным хрустом его подгоревших слоек, заставила сфокусироваться на жизни и забыть, из какого ада вытащил его Майкл – отец Элль. Его просто не должно было больше быть, даже могилы бы никто не оставил. Сын главы корпорации «Текроком» в жизни бы не подумал, что его безупречный и безопасный мир однажды рухнет вместе с убийством отца. И сожмется до одной маленькой кухоньки в Уэстфилде…

Горькая улыбка растеклась по губам, и сердце пропустило удар, который заменил хлопок закрывающейся за Элль двери. Поморщившись от боли, он направился в ванную, а, проходя мимо двери комнаты, провернул торчавший из замка ключ…

***

Я стояла посреди комнаты и дрожала. Столько адреналина в моей жизни еще, кажется, не было. Скрежет провернувшегося за спиной дверного замка что-то спустил внутри с затвора: я огляделась, схватила со стола вазу и запустила ей в дверь – сочно вышло, но на этом я не остановилась. В стены полетел маленький телевизор, две чашки, поднос, который срикошетил и чуть не вернулся ко мне. Отдышавшись, поискала глазами ванную комнату, вошла в нее и присвистнула – она оказалась королевской! Панорамные окна вели в сад, задернутые темными шторами по бокам, большая ванна со ступеньками располагалась в полу. Скинув слипоны, я ступила на прохладный каменный пол и запрокинула голову, тяжело дыша. Покрутив головой, всерьез подумала о том, чтобы разнести к чертям одно из окон, но далеко ли успею убежать? Да еще с этим психом…

Лицо почти онемело от ледяной воды, когда меня немного отпустило. Я взглянула в зеркало…

– Шлюха… – повторила шепотом, и щеки снова запылали. – Да если бы ты только знал!

Зеркало в ванной раскололось пополам от запущенной в него каменной мыльницы. На пол посыпались десятки моих отражений – маленьких и больших. Я стояла и смотрела им в глаза в ожидании, что Киран ворвется и прибьет меня за разгром, за страх перед ним, за мужчин, в каждом из которых искала его. Я опустилась на пол и обняла колени.

Он должен был стать первым, и я бы не возражала, если единственным. Но нам не дали времени… Вернувшись однажды с учебы, я обнаружила в доме десяток федеральных агентов. Все смешалось тогда в кашу – исчезновение отца, Кирана и моей прежней жизни.

Первого мужчину я едва помню. Напилась в каком-то баре год спустя, подцепила более-менее подходящего, как мне показалось. А когда этот подходящий понял, что я девственница, вышвырнул меня за двери…

Хотелось курить…

В голову лезли глупые мысли о том, что фотограф сочтет меня высокомерной стервой, которая даже не позвонила, а ресторан «Гранд» напишет в блоге много всего нелицеприятного – ждали, приготовились, а блоггер не явилась.

Нужно было набраться сил и потребовать объяснить Кирана, что ему от меня нужно. Но, в очередной раз заглядывая в его глаза, я теряла дар речи. Боялась услышать ответ? Или понять, что мне все равно, что я до чертиков устала, и если он – все, что осталось от прежнего мира, я хочу его назад!

Вдруг раздался щелчок замка, и дверь в комнату открылась. Я задержала дыхание, чуть всерьез не рванув к тяжелой шторе. Но искать меня никто не стал – дверь также тихо закрылась на замок, а на кровати обнаружился мой рюкзак.

Киран в своем уме? Там же телефон!

Но вскоре выяснилось, что ум у него на месте, а мой телефон пропал. А вот ноут остался. Но толку от него без интернета? Машинально открыв крышку, я с грустью пробежалась взглядом по закладкам рабочего стола, когда вдруг обнаружила, что иконка «wi-fi» активна.

– Да ну! Не может быть… – пробормотала я, с замирающим сердцем открывая почтовую программу.

Найдя адрес агента Фрейдли, я послала письмо с одним словом «тест». Письмо тут же вернулось во входящие.

– Ну кто бы сомневался!

А вот браузер работал. Но письмо на почту полицейского участка через форму обратной связи тоже не ушло, вернувшись в мои входящие через несколько минут. Заголовок воодушевил на новую бойню мебели в комнате:

«Ну за кого ты меня принимаешь?»

Я нажала «ответить».

«За психа!»

«Совсем от рук отбилась…»

Глубоко вздохнув, я написала:

«И сколько мне тут сидеть?»

Ответа не было долго. Я даже испугалась, что он придет отвечать лично.

«А где бы ты предпочла сейчас быть?»

Я прикрыла глаза. Пальцы чесались написать «Подальше от тебя», но это было неправда.

«Дома».

Он так и не ответил, а я завалилась на кровать и прикрыла глаза.