Кабинет хозяина оказался на третьем этаже. Большой, шикарно обставленный, с бронированным маленьким сейфом в стене. Клюв встал перед ним, размышляя, как бы его открыть, и именно в эту минуту вдруг сообразил, что не сможет ничего сделать. Даже если бы документ лежал перед ним на столе, совершенно открыто, и тогда он бы встал перед неразрешимой задачей. Еще не совсем освоившись в новом качестве, Эрик совершенно забыл, что не обладает материальным телом и унести что-либо отсюда совершенно невозможно. Правда, он видел контуры своего тела, руки, ноги, плечи, но это были энергетические контуры, всего лишь дублирующие его материальное тело. Для эксперимента он попробовал взять в руки книгу, лежащую на столе. Безрезультатно. Пальцы просто прошли сквозь книгу, ухватив всего лишь воздух. Он попробовал ухватить ножку стула. С тем же успехом. Теперь ему стали понятны древние поверия, по которым духи должны вселиться в тело, чтоб суметь что-то сделать в материальном мире… Стало как-то не по себе. Захотелось поскорее убраться отсюда. Вызвав мысленный образ своей квартиры, он в мгновение ока перенесся туда, нырнул в свое тело и какое-то время сидел неподвижно, анализируя то, что с ним произошло…
Фактически, новые возможности оказались не такими беспредельными, как представлялось вначале. Иначе любой человек, овладевший техникой выхода из тела, мог бы стать властителем мира, если бы был лишен определенных моральных принципов. Он мог бы ограбить самые крупные банки Земли, оставаясь незамеченным и неуловимым, мог бы стать самым опасным киллером или террористом за всю историю человечества, беспрепятственно проникая на самые охраняемые территории, мог бы украсть ядерную боеголовку и шантажировать целые страны. Бог действительно не фраер, и он позаботился о том, чтоб создать разделительные барьеры между мирами. Правда, если верить фантастическим романам и эзотерическим теориям, Клюв мог бы вселиться в тело одного из охранников и заставить его вынести документ из особняка. Но, во-первых, он не думал, что это по-настоящему возможно, во-вторых, если это даже было возможно, то для этого нужно было обладать глубинными знаниями, техникой, которыми он не обладал и не хотел обладать, ибо он ни за что не согласился бы влезть в шкуру незнакомого человека и диктовать ему какие-то поступки.
Что же ему оставалось? Как он мог использовать свои новые возможности? При зрелом размышлении Эрик пришел к выводу, что определенные плюсы во всем этом есть. Он мог совершать короткие блицпутешествия, максимум на несколько часов, в любую точку мира, скажем, в Париж или Нью-Йорк, Лондон, Москву и т.д. Надо было только сосредоточиться и представить себе улицу или площадь, где он хотел оказаться. Правда, так как при этом он оставлял свое тело дома, то лишался возможности получать удовольствие от еды, пива, общения с жителями, от мимолетного романа, всего того, от чего балдеют туристы. Но зато не существовало проблемы денег, страховок, долгих перелетов, тяжелой поклажи, таможенных досмотров, гостиниц, такси, метро, не вовремя подхваченной простуды, болей в желудке от чужой, незнакомой пищи, риска быть обманутым и, наконец, риска потерпеть крушение в неисправном самолете.
Второе, что он мог – это добывать информацию. Любого рода, даже самую конфиденциальную. Правда, при этом он не был в состоянии сфотографировать ее, украсть, скачать на дискету, записать на диктофон, одним словом, иметь ее в материальном выражении, но зато мог подслушать или подсмотреть самые тайные переговоры, проникнуть в самые закрытые помещения и прочитать ее на бумаге, если она не в сейфе, или на мониторе компьютера, если он включен, одним словом, мог стать самым информированным человеком на планете. Если бы захотел. Но вот зачем ему все это? Ответа на этот вопрос Клюв не знал. Разве что совать нос в чужие дела из принципа…
И третье, на данный момент самое важное для него. Он мог использовать эти возможности для того, чтоб стать ближе к Мине. Эрик подозревал, что это именно она послала ему книгу, раскрывшую перед ним новый мир. Правда, до сих пор он воздерживался от визитов к ней, считая, что еще не полностью овладел техникой выхода из тела. Ему хотелось явиться к ней профессионалом. И теперь, за эти несколько дней постоянных тренировок, он понял, что готов к этому визиту. Пусть он будет внетелесный, не важно. Пусть во время этого визита не будет контакта. Ему просто хотелось увидеть ее, вдохнуть запах фиалок, услышать, как она смеется или ругается. Не важно. Но прежде надо было обдумать ситуацию с одноклассником. Хотя думать там особо было нечего. Был единственный вариант, который сыщик и собирался использовать. Вариант заключался в том, чтоб снова наведаться в дом в бестелесном состоянии, когда был бы дома хозяин кабинета, подглядеть шифр, каким он открывает сейф, выведать наиболее безопасный путь проникновения и отхода для обычного человека и, выбрав подходящий день, просто украсть этот документ. Тем более что за него было обещано пять тысяч. А пока Клюв принял решение навестить Мину. Период обучения закончился. Надо было приступать к решительным действиям…
Глава 5
Он принял душ, хотя не брал на свидание свое тело. Тем не менее Эрик подумал, что, быть может, душ будет полезен и его энергетическому телу. Потом он приоделся, тоже на всякий случай. Потом закурил и выпил пятую за день чашку. Иногда случалось, что во внетелесном состоянии ему настолько сильно хотелось чашку кофе или сигарету, что он вынужден был прерывать свои экскурсии и возвращаться назад, в тело, чтоб удовлетворить эту потребность. Наконец, устроив тело так, как он его обычно устраивал, когда собирался покинуть его надолго, он выбрался из него, мысленно представил себе дом Мины на перекрестке улиц Поэта и Писателя и через секунду оказался там. Зашел в подъезд, благо дверь была открыта и не пришлось проникать сквозь нее, поднялся на третий этаж и встал перед входной дверью с цифрой 21. То, что она живет в этой квартире, он выяснил давно, через день после их первого знакомства на площади Республики. Постояв так минут пять, весь в колебаниях относительно правильности своего шага, он, наконец, решился и прошел сквозь дверь в квартиру. Никогда еще ни к одной женщине он не проникал таким необычным способом, в таком необычном состоянии. Если бы у него в данную минуту было бы тело, то он бы явно вспотел. Но так как тела не было, но привычка к телу оставалась, то Эрик просто ощутил, что потеет, но без пота. Автоматически он поднял руку и вытер лоб. Потом на цыпочках, тоже по привычке, прошел по коридору в сторону кухни, моля бога, чтоб в квартире не оказалось собаки или кошки. Их в квартире действительно не оказалось, по крайней мере, никто не лаял и не шипел. Но никто и не разговаривал. Судя по всему, в квартире в данную минуту никого не было. Ни голосов, ни звуков музыки, ни открытого крана, ни стука посуды. Двери на кухню, в ванную, в туалет, в гостиную и, судя по обстановке, в супружескую спальню были настежь открыты. Наверно, из-за лета и жаркой погоды. Клюв заглянул во все. Действительно никого. Оставалась последняя дверь. Но она была закрыта. Эрик понял, что это дверь в комнату Мины. Глубоко вздохнув, снова по привычке, он шагнул к двери и прошел сквозь нее. Первое, что ему бросилось в глаза – сама Мина. Она лежала на низкой восточной тахте, на животе, в джинсах и майке, и читала книгу. Рядом стояло блюдце с солеными орешками, наполовину пустое. Сама комната, уютная, милая, наполненная солнечным светом, сразу же понравилась Эрику. Она разительно отличалась от его холостяцкой берлоги. Не решаясь продвинуться дальше, он стоял у двери, переводя взгляд с лежащей Мины на обстановку и обратно, снова на Мину. Точнее, на ее гибкую спину, на узкие, изящные ступни. Его захлестнула волна нежности. То место, где должно было быть сердце, странно заколотилось. Он сделал шаг в ее сторону. И тут она вздрогнула. Клюв замер. Она отложила книгу, села на тахте и взглянула в сторону двери. Прямо на него. На ее лице не было страха. Не было удивления. Скорее, наоборот. Глаза заблестели, в них появилось присущее ей выражение озорства.
– Эй… Кто тут? Это ведь ты, сыщик-любитель? – протянула она.
Эрик отошел на шаг. Он не ожидал быть узнанным.
– Ты. Точно. Я узнаю твою ауру… Чувствую ее… Смотри-ка… Я не думала, что ты так быстро усвоишь эту книгу…
Клюв подумал, что был прав в своих предположениях. Книгу ему прислала действительно она.
– Здорово. А ты, оказывается, способный парень… Слушай, если это ты, я не могла ошибиться, никто другой в этом ГОРОДЕ не умеет делать этого, стой там, где стоишь. Я сейчас…
Она легла на спину, расслабилась, и тут Эрик со стороны увидел, как бывает, когда душа выходит из тела. Словно из первого, грубого тела выпорхнуло второе, тех же размеров, но сотканное как бы из воздуха. Мина действительно выглядела точно так же, как и в теле. Но – более легкой, более воздушной. Встав на ноги, она улыбнулась Клюву.
– Привет, – сказала она. Точнее, не сказала, а подумала, а он сразу же телепатически уловил ее мысль.
– Привет, – улыбнулся ей в ответ Эрик.
– Ты выглядишь так же, как в жизни, – констатировала она, серьезно оглядев его.
– Ты тоже.
– Правда, твой нос кажется меньше, – хмыкнула она.
– А твои ноздри все так же трепещут.
– Это можно считать комплиментом?
– Еще каким…
Она снова улыбнулась, подошла поближе.
– Много же ты тренировался, раз сумел так быстро научиться этому, – проговорила она.
Клюв кивнул, не сводя с нее глаз.
– Трудно было?
– Трудно. Но я…
– Что?
– Я вспоминал тебя. И у меня получилось…
– Это что, признание в любви?
– Да. Это признание в любви, – решительно сказал Эрик. Точнее, подумал.
Она улыбнулась. Они стояли в нескольких метрах и разглядывали друг друга.
– А ты давно научилась этому? – спросил ее Клюв.
– Давно. С семнадцати лет.
– Тебя кто-то научил? Родители?
– Ты ведь интересовался и моими родителями, правда? – усмехнулась она.
– Правда. Они у тебя довольно необычные…
– Может быть. Но этому я научилась не у них. Они этого не умеют.
– А у кого?
– Это что, так важно?
– Тебя учил мужчина?
Мина рассмеялась…
– Нет, милый. Меня учила родная бабушка. И долго учила. Целых два года. Так что ты способнее, чем я… Можешь гордиться…
Она снова улыбнулась. Улыбка получилась не менее очаровательная, чем в материальной жизни. Клюв шагнул к ней. Коснулся ее руки. Странно, но он почувствовал ее астральное тело.
– Я тебя чувствую, – пораженно проговорил он.
– Ну и что? Так и должно быть. Ну да, ты же в первый раз встречаешь астральное тело другого… Это просто… Я – энергия, ты – энергия… Мы общаемся энергетически… У нас даже может быть секс, если хочешь знать… Правда, не такой, как в обычном мире…
– У тебя что, есть опыт такого секса? – нахмурился Клюв.
Мина вздохнула. Мысленно. Но он ее услышал.
– Почему вы, мужчины, такие… глупые?
Она отошла к окну и некоторое время смотрела наружу. Потом снова повернулась к нему.
– Ладно, Эрик. Возвращайся в свое тело. Мне надо дочитать кое-что…
– Я могу вернуться сюда в своем теле. И мы можем поехать куда-нибудь пообедать…
– Не сегодня. У нас столько времени впереди… Не стоит спешить… Иди…
Сыщик хотел возразить, но, передумав, пошел к двери. Там он оглянулся. Она смотрела ему вслед. Он кивнул ей и прошел сквозь закрытую, как и раньше, дверь…
Ночью он плохо спал. До пяти часов ворочался с боку на бок, вспоминая свой визит к Мине и анализируя его. Чем-то он все-таки привлек ее, по крайней мере, Эрику хотелось надеяться на это. Правда, он не обладал красивой внешностью, не был, что называется, мачо, и назвать себя особенно успешным он не мог. Постоянно меняя профессии, он знал понемногу обо всем, но этим дело и ограничивалось. К тому же у него был довольно скверный характер, сформировавшийся за годы холостяцкой жизни, ибо кратковременные связи с доступными женщинами сформировали вполне определенное отношение к женщинам вообще, и Мина, наверно, это чувствовала. Да и скрытая ирония, пофигизм и привычка к одиночеству не были теми качествами, которые способны заинтересовать женщину, тем не менее, видимо, что-то хорошее она в нем все-таки нашла. Иначе с какой стати она общалась с ним? На этой приятной мысли, где-то к пяти утра он, наконец, уснул…
Во сне Клюв увидел сцену. Очень большую сцену. Она начиналась где-то внизу и поднималась вверх, но не вертикально, а так, что ее всю можно было обозревать под углом. Внизу, у основания сцены, толпились люди. Много людей. Все они, задрав головы, смотрели на сцену. А там, наверху, разворачивался спектакль. Скорее всего, много разных спектаклей. На первый взгляд, как будто и не связанных друг с другом. Актеры говорили и говорили. Диалоги, монологи. Все эти разговоры почему-то казались очень примитивными. Будто слово потеряло свою ценность, будто это был словесный понос. Разыгрывались какие-то сцены, и все было неинтересно. Своеобразное дежавю, свидетелем которого он был много раз. На Клюва напала зевота, и он все время зевал, широко открыв рот. Он стоял в самой гуще, но у него было такое ощущение, что он наблюдает все со стороны. Казалось, Эриков было двое. Один, настоящий, это тот, со стороны, а другой – тот, что в гуще. И настоящий знал то, чего не знал второй. И этот настоящий ожидал чего-то. Так ждешь события, которое может что-то изменить. Настоящего события, а не имиджмейкерства, за которым ничего нет. Пусто. А остальным, тем, кто был рядом с ним, маленькие спектакли даже нравились. Судя по реакции. Они аплодировали, орали, плакали, смеялись. И все как-то невпопад. А может, и впопад, но как-то странно. Было такое ощущение, что это нужно им, чтоб чувствовать себя живыми. Чтоб таким образом самовыразиться. Эрик, тот, что в гуще, иногда присоединялся к этим крикам, смеху и дерганию, чтоб не показаться странным своим соседям. Но на самом деле все время оглядывался на себя второго, невидимого остальным. Точное его местоположение ему трудно было описать. Но он точно помнил, что где-то он был. И вот наступил момент, когда он ощутил, что что-то происходит. Или, точнее, что-то начало происходить. Это был импульс со стороны “я – настоящего”. На сцене пока не было никаких изменений. И тем не менее какая-то энергетика покрыла эту сцену. Она наполнилась светом. Актеры продолжали играть, не замечая этого. Но энергетика все усиливалась, и, наконец, на сцене появилась Мина. Она просто взошла на сцену, но этого оказалось достаточно. Остальные все повернулись в ее сторону. Разрозненные спектакли на миг замерли. Откуда-то сбоку полилась музыка. Настоящая музыка, несущая тебя на своих волнах. Женщина плавно закачалась, вознеся руки к небу, и все остальные, глядя на нее, тоже стали покачиваться в такт и тоже вознесли руки. Все, что происходило на сцене, вдруг обрело смысл. А потом все куда-то исчезло…
Глава 6
В двенадцать дня его разбудил звонок мобильного. Умер индусский гуру Шамшан Рахмаради, уже десять лет обосновавшийся в ГОРОДЕ и открывший на его окраине под названием Бангладеш свой ашрам, который стал центром тантрической философии на всем пространстве Пятиморья. Как ни странно, Эрика приглашали расследовать это дело. Определенно судьба взялась за него, ибо это было серьезное дело, достойное лучших частных сыщиков, а не слежка за неверными женами и мужьями.
Каждая смерть – это рождение чего-то нового. Так говорят философы. Шамшан Рахмаради олицетворял собой мужское начало и проповедовал странную истину о том, что к Богу надо идти через секс. И его многочисленные последователи искали эти тропинки. Сначала друг к другу, а потом и дальше. Ввысь. Все это, конечно, делалось и до Шамшана, и достаточно долго, но гуру придал этому процессу осознанный и глубоко содержательный характер, подняв его до высот истинного творчества. Можно сказать, что двадцатый век благодаря ему стал веком массового самопознания посредством не оргазмического, а энергетического коитуса. А это две большие разницы. Кто не знает об этом, может прочесть Шамшана. Но главное не в этом, хотя, может быть, именно в этом. Потому что люди не выдержали общения на энергетическом уровне и быстро скатились в пучину материализма. История еще даст ответ на вопрос, кто в этом виноват: Шамшан или люди. Мы больше склонны считать, что виноваты в этом люди. Но это, конечно, всего лишь теория.
Как бы там ни было, Шамшан умер, прожив долгую и увлекательную жизнь на благо человечества. У него было много женщин, и написал он порядочное количество трактатов, опровергнув этим то общепринятое мнение, что только отказавшиеся от мирской суеты личности могут создать нечто гениальное. Шамшан никогда ни от чего не отказывался, утверждая, что как раз отказ от благ ведет к психозам, и тут как бы уже не до высоких материй. А вкусивший всех благ легче поймет их тщетность, потому что знает, от чего и ради чего отказывается. Такая соблазнительная философия не могла не заиметь сторонников, причем многочисленных, но после смерти Шамшана они переврали его учение. Такое случалось неоднократно и не раз еще случится. Со всеми великими людьми и их учениями. Поэтому прежде, чем захотеть стать великим, любой человек должен подумать, а стоит ли игра свеч…
Но это было потом. А в середине 2006 года Шамшана не стало. И это явилось горестным событием для многих, в первую очередь для его учеников и тех, кто просто читал его книги. И конечно же горестным это событие было вдвойне, потому что на самом деле Шамшана, кажется, убили. Об этом мало кто знал, мировая пресса почти не освещала данное событие, но любители философии и секса как-то сразу, по беспроволочному телеграфу пронюхали о странных обстоятельствах смерти своего кумира. Есть свидетельства, что некоторые из них плакали перед изображениями известного гуру и философа, а иные дали обет никогда больше не заниматься ни философией, ни сексом. Правда, неизвестно, сдержали ли они это обещание, по крайней мере вторую его составляющую. Но это частности. Интересные только для бытописателей начала двадцать первого столетия. Нас же больше должны занимать обстоятельства смерти Рахмаради. Хотя, как известно, смерти как таковой нет, а есть всего лишь переход от одного состояния души к другому, и индусы, быть может, лучше всех осведомлены об этом, а до индусов об этом более подробно говорили египетские жрецы и посвященные, но все же мы живем в материальном мире, и одна из движущих сил этого мира – любопытство. Помимо веры, надежды и любви. Так вот. Движимые любопытством, многие люди устремились в ГОРОД, точнее, в его предместье Бангладеш, где и находился ашрам, в просторечии, школа Шамшана, в надежде узнать то, что от них хотели скрыть. Другие, и их было не так много, приникли к интернету. И только один человек, добившийся немалого состояния благодаря тому, что женился на богатой женщине, применив на практике методологию Шамшана, решил не пожалеть денег на частного сыщика и провести свое собственное частное расследование. Он чувствовал себя обязанным Рахмаради, к тому же методика Шамшана позволила ему удовлетворять не только жену, но содержать еще шесть женщин, при этом не неся больших энергетических затрат. И в день смерти Шамшана Рахмаради секретарша положила перед ним на стол список из одного-единственного частного сыщика, проживающего в ГОРОДЕ. И Погос Аматуни, а именно так звали богача и знатока женской психологии, решил поручить ему расследование странных обстоятельств смерти гуру Шамшана Рахмаради. Звонок был от него.
Их встреча произошла в Дилижане, в мотеле, который Аматуни построил для богатых людей со всего мира. Богач сам проживал в этом мотеле каждое лето в течение месяца без жены, детей и любовниц. Один месяц в году он позволял себе расслабиться и поразмыслить о смысле жизни.
Когда охрана проводила Клюва в номер, владелец отеля сидел в кресле с отрешенным видом и слушал чирикающих снаружи птичек. У него был вид человека, которого мучает геморрой. Он спросил Эрика, как тот относится к творчеству Шамшана Рахмаради. “Это интересное творчество. Но спорное”, – ответил Клюв. “Все в этом мире спорно. Вы любите женщин?” Сыщик кивнул. “А я устал от них. Но это не имеет значения”. И он дал Клюву аванс в пять тысяч. Плюс деньги на расходы. Остальные пять были обещаны после того, как сыщик найдет убийцу.
Эрик раскрыл это преступление достаточно быстро. Точнее, он раскрыл это преступление в тот же день. И это было логично, потому что единственный из всех частных сыщиков-любителей в мире он обладал способностью путешествовать вне тела и оказываться там, где его вовсе не ждали. Получив аванс, он пошел в номер, который ему выделили для того, чтоб он осмыслил ситуацию и разработал план расследования. Заказав обед в номер, он плотно поел, думая не о расследовании, а о Мине. Потом закурил. В это время в номер к нему зашел Аматуни.
– Кстати, я хотел спросить вас. Вы верите в гадания, гороскопы и т.д.?
– А что? – насторожился сыщик.
– Знаете, что такое Таро?
– Да. Египетские гадальные карты.
– О, вы осведомленный человек. Дело в том, что Ошо, учитель Шамшана Рахмаради, составил свое Таро из шестидесяти карт. Если вы в определенной ситуации и хотите понять, как она для вас складывается, вы вынимаете карту, и она вам советует. Это, скорее, не карты, а притчи. Шестьдесят притч Ошо. Каждая имеет названия. Первая карта называется “Ошо”, затем идут “Коммуна”, “Просветление”, “Полная сдача”, “Последний шанс”, “Алчность”, “Ученичество”, “Чудо”, “Цена”, “Обыкновенность”, “Принятие”, “Знание”, “Доверие”, “Уязвимость”, “Концентрация” и т.д. Хотите вынуть одну карту, перед тем как поехать в ашрам и приступить к расследованию? Может быть, Таро Ошо посоветует вам что-то дельное… Эту колоду я всегда ношу с собой и иногда, при случае, сам советуюсь…
Говоря это, миллионер достал из заднего кармана белых брюк сафьяновый футляр, бережно вынул колоду карт большего размера и другой раскраски, чем обычные карты, и протянул их сыщику. Эрик-Клюв колебался недолго. Он взял колоду, смешал ее, подержал в левой руке некоторое время и правой рукой вытянул одну из карт. На ней крупно было написано “КОНЦЕНТРАЦИЯ”, а ниже была надпись помельче: “Всегда оставайтесь сосредоточенным. Не позволяйте чужому мнению манипулировать вами, не допускайте, чтоб другие направляли вас в ту или иную сторону. Не опускайтесь до уровня других”.
– Спасибо, – сказал Клюв, внимательно прочитав карту.
– Надеюсь, все это поможет вам в вашем расследовании, – вздохнул миллионер и вышел из номера.
После его ухода Эрик придвинул к себе фотографию ашрама и фото Шамшана Рахмаради, которые он взял у помощника миллионера. Сконцентрировался на них, вводя их в свое сознание, потом вышел из тела, правда, с некоторым трудом, ибо плотный обед всегда привязывает дух к телу, и через секунду оказался в ашраме. Ашрам представлял собой несколько гетаров земли, взятых в аренду у мэрии ГОРОДА на 99 лет. Эти несколько гектаров были обустроены таким образом, чтоб на людей тут снисходили умиротворение и покой. Территория была похожа на детский рисунок солнца: несколько тенистых аллей, как лучики, ответвлялись в разные стороны. В Будда-холле, просторном одноэтажном помещении, на стене висел портрет Шамшана Рахмаради, под портретом были помещены его слова: “Но я утверждаю, что смогу помочь вам, потому что я не специалист, не эксперт, я не посторонний. Я путешествовал по той же самой тропе… Я прошел через то же, что и вы, – через то же страдание, ту же муку, через такие же ночные кошмары. И что бы я ни делал, все это лишь для того, чтобы убедить вас, – убедить избавиться от вашего безумия. Где бы вы ни были, я бывал там, и повсюду, где побывал я, можете быть и вы. Вглядитесь в меня так глубоко, как только возможно, и почувствуйте меня так глубоко, как только сможете, потому что я – ваше будущее. Я – ваше возможное”.
Клюву эти строки понравились. Сам ашрам ему тоже понравился. До этого визита, хоть и бестелесного, он ни разу не был ни в одном ашраме. Честно говоря, он вообще нигде не был за пределами своей страны. Но теперь, имея восемь тысяч в кармане и в перспективе еще пять тысяч, он собирался как следует расширить свой географический кругозор. Разумеется, вместе с Миной. И разумеется, для этого надо было сначала успешно провести это расследование. Эрик не имел никакого плана, ибо он был сыщиком-любителем, как уже говорилось выше, и полагался скорее на интуицию, чем на индукцию и дедукцию. Одним словом, Клюв не был похож на Шерлока Холмса. Но у него было бесспорное преимущество перед любым сыщиком, вообще перед любым человеком, и он собирался его использовать, просто присушиваясь к разговорам и приглядываясь к действиям, не предназначенным для чужих ушей и глаз. По информации, которую ему передала секретарша заказчика, он знал, что в ашраме находится тридцать человек из разных стран мира: Европы, США, России, Канады. Он знал также, что, несмотря на смерть Рахмаради, занятия в ашраме не прерывались, их просто проводили помощники убитого гуру. Ведь люди заплатили большие деньги за курс лекций, к тому же, так как местная полиция вела свое расследование, гостей ашрама попросили временно не покидать его территорию. Поэтому Эрик решил найти Дзен-Центр, где в данную минуту шли занятия. Ему хотелось посмотреть на людей, приехавших со всех концов планеты сюда, в этот ашрам, чтоб постичь истину. И скоро он нашел это помещение по одухотворенному голосу преподавателя. В зале на корточках, в позе лотоса, сидели все тридцать студентов. Пожилой индус с лицом философа говорил, сидя перед группой в такой же позе. “Верните свое детство! Станьте таким же невежественным, каким были, когда только родились, наивным ребенком, который ничего не знает, ни о чем не спорит и не спрашивает. Нужно вернуться к той точке, в которой вы начали быть “хорошим” вместо того, чтобы быть естественным. Играйте! Вам нечего терять! И если вы сможете стать маленьким ребенком, то вам многое удастся. Даже то, что кажется невозможным. В вашем детстве была точка, в которой вы перестали расти и научились фальши. Возможно, вы сердились, а вам сказали строго: “Не сердись, это нехорошо!” Вы были естественным, а вас поставили перед выбором: если останетесь естественным, лишитесь любви своих родителей. Играйте, чтобы вернуть свое детство. Это будет нелегко, вам придется отбросить свои маски, отбросить свою личность. Отбросьте ее! Это будет болезненно, но стоит того, чтобы родиться заново. Позволяйте происходить всему, что угодно, не заботясь о том, имеет ли это какой-либо смысл, разумно ли это. Вышвырните наружу весь умственный мусор и создайте пространство, в котором появится Будда. Начните первую стадию с произнесения бессмысленных звуков. Это могут быть любые звуки, только не говорите на каком-либо языке. Старайтесь выразить то, что внутри вас и хочет быть выраженным. Вышвырните все наружу, станьте сумасшедшим. Ум мыслит словами, и пусть тарабарщина сломает этот словесный поток. Разрешается все: петь, плакать, кричать, бормотать. Пусть ваше тело прыгает, лежит, расхаживает, лягается… Нельзя только молчать. Хотя бы просто повторяйте: “Ла-ла-ла-ла-ла”, но не молчите. Если вы занимаетесь в группе, ни в коем случае не общайтесь с другими людьми и не мешайте им. Не обращайте никакого внимания на то, что проделывают другие, оставайтесь собой. Во второй стадии сядьте и сидите неподвижно, безмолвно и расслабленно. Глаза закрыты, спина прямая, дыхание обычное. Не давайте мыслям увлечь себя, станьте наблюдателем, позвольте им течь своим чередом без вашего участия. Ваши мысли устремятся в прошлое или будущее – наблюдайте, оставаясь в настоящем. В третьей стадии, после свидетельствования, упадите, не прилагая никаких усилий, не контролируя свое тело умом. Лежа на спине, продолжайте свидетельствовать и осознавать, что вы не являетесь ни телом, ни умом, вы – нечто отличное от того и другого”.