Loe raamatut: «Следы Империи. Как из Малороссии сделали Украину», lehekülg 2
Глава 4
Польша под флагом Бонапарта
«Во время одной из частых остановок раздался громкий крик. Человек громадного роста – второй встреченный нами житель Москвы – в синей поддевке, застегнутой до самой шеи, вышел из запертого дома и хотел перейти через улицу; ни слова не говоря, он растолкал солдат, которых на улице было множество.
Так как войскам перед вступлением в город был отдан строжайший приказ хорошо обращаться с жителями, солдаты ничего ему не ответили; но, когда он толкнул офицера, последний выругал его и погрозил ему шпагой, после чего и солдаты стали огрызаться. Он, ни слова им не отвечая, разорвал поддевку, обнажил грудь и крикнул:
– Вонзайте ваши клинки в грудь русского!
Эти слова заставили всех замолчать. Русский с вызывающим видом ушел, открыл дверь маленького домика и запер ее изнутри так старательно, что все мы это слышали.
– Ну! Если здесь все такие, – сказал унтер-офицер саксонской кавалерии, стоявшей поодаль, – нам много придется здесь поработать!»
Поражен был не только саксонский офицер, но и сам автор этих мемуаров – капитан польского 2-го полка Висленского легиона Генрих Брандт.
Как так вышло, что поляки, спустя ровно двести лет после того, как их выбили из Московского Кремля ратники Минина и Пожарского, снова вошли в него? Они вступили в древнюю столицу своих давних врагов под флагом великого Наполеона.
Это для нас война 1812 года – Отечественная. Для Наполеона Бонапарта она была Польской войной. Именно так он назвал ее, обращаясь к своим солдатам перед выступлением в поход. Есть свидетельства, что в разговоре с министром иностранных дел Австрии Меттернихом французский император заявил, что намерен закончить эту войну в Смоленске и Минске.
Он, согласно первоначальным планам, собирался разгромить русскую армию еще на тех землях, которые когда-то принадлежали Речи Посполитой. Но все пошло не по плану. Мудрая тактика Кутузова разрушила замысел великого полководца и привела его к катастрофе.
Начиналось все и для него, и для поляков весьма перспективно. В пределы Российской империи вторглась полумиллионная армия непобедимого полководца. И в ее состав входило существенное количество воинов, мечтавших о новой Речи Посполитой.
Польский историк Анджей Неуважний утверждает, что всего в кампании 1812 года в составе разных воинских формирований приняли участие 96 тысяч поляков и литовцев. Представьте себе, почти пятая часть всей армии!
Юный шляхтич Адам Мицкевич, увидев французские войска, входящие в город Ковно, ныне Каунас, охваченный радостным возбуждением, написал поэму «Пан Тадеуш». Там были такие очень показательные строки:
«Где ж битва?» – молодежь кричит
И брать оружие спешит.
А группы женщин простирают
В молитвах руки к небесам,
В надеждах, волю дав слезам;
«За нас, – все хором восклицают, —
Сам Бог: с Наполеоном – Он,
А с нами – сам Наполеон!»
Поляки, конечно, надеялись, что Бонапарт возродит их государство. Представители польской шляхты в тот момент были преимущественно франкофилами. Таковым было веяние времени. Любовь к культуре Франции, моде, литературе и общение в большинстве своем на французском языке, а не на языке родного государства, было распространено и в России. Можно даже сказать, что таким образом польская элита и российское дворянство нашли точки соприкосновения. Подобные увлечения в итоге задурманили сознание: шляхтичам хотелось верить, что вот сейчас-то великий Наполеон вернет им их разделенную страну. Но чего же на самом деле хотел он сам?
Император, конечно, не планировал оккупацию России. Он понимал, что это совершенно невозможно. Бонапарт хотел принудить Александра I неукоснительно поддерживать континентальную блокаду, которую он объявил Британии. Русские, несмотря на волю французского правителя, продолжили торговлю с англичанами, нанеся таким образом оскорбление Наполеону. Польша для француза была очень удобна. Эти территории и настроения в польском обществе были выгодны для решения французских задач, но никак не шляхты. Император даже говорил, что ни названия Польши, ни поляков не хочет видеть на геополитической карте.
Император хотел создать из польских земель некий буфер между российским гигантом и Европой. Стал бы он возвращать шляхтичам полноценную государственность – большой вопрос. На деле, а не на словах их судьба для него была разменной монетой в переговорах с Александром.
Ведь после своих побед 1807 года на отвоеванных у Пруссии землях Наполеон создал всего лишь герцогство Варшавское, которое включил в состав союзного ему Саксонского королевства. Император французов был крайне прагматичен. И несмотря на теплые чувства к польской аристократке княгине Валевской, с которой у него был роман, Наполеон вряд ли собирался сделать своего сына от этой связи польским королем.
В войске Наполеона было немало участников восстания против Российской империи 1794 года. Того самого, которое завершилось взятием Варшавы Суворовым. Этот разгром привел к окончательной ликвидации Речи Посполитой и разделу ее территории между Россией, Австрией и Пруссией. Конечно, шляхтичи не могли с этим смириться.
Собственно, и командующим польским корпусом армии Наполеона был генерал Юзеф Понятовский – активный участник восстания 1794 года. Позднее он был помилован Павлом I, желавшим привлечь его на русскую службу. Однако пан Юзеф предпочел Бонапарта. Кстати, он сам был блестящим и отважным кавалеристом и единственный из иностранцев на службе императора получил звание маршала Франции.
Первые по-настоящему большие потери поляки понесли в сражении у Смоленска. Генерал Алексей Ермолов констатировал: «Не пощадил Наполеон польские войска». А потом было Бородино, где уланы Понятовского так и не сумели выйти в тыл русским воинам, чем вызвали недовольство императора. И все же поле боя осталось за французской армией. Путь на Москву открыт. И поляки гордо вступали в нее, надеясь, что, несмотря на все потери, близки к реализации мечты, сполна заплатив за нее своей кровью.
Но судьбу войны, на которую отважные шляхтичи сделали такую высокую ставку, в конечном счете решил тот самый простой русский мужик, непреклонное и суровое мужество которого так потрясло капитана польского легиона на улицах Москвы. Собственно, так же случилось и за двести лет до этого в Смутное время.
⁂
Любые послабления со стороны Российского государства поляками воспринимались как слабость. Полякам всегда хотелось быть бо́льшими европейцами, чем все остальные европейцы.
Алексей Кочетков, политолог, Глава координационного совета движения «Русский союз»
Глава 5
Спор славян между собою
Был момент в истории многовекового противостояния России и Польши, когда кичливый лях мог воистину торжествовать – русский царь коленопреклоненно приносил присягу королю Речи Посполитой.
Это немыслимое ни для предков, ни для потомков действо состоялось 29 октября 1611 года в Сенатском зале королевского замка в Варшаве.
Этот позор увенчал карьеру одного из самых неприглядных персонажей русской истории. Царь Василий Шуйский на своем пути к престолу предал сначала Бориса Годунова, а потом Лжедмитрия I. Вместе с ним поклонились в землю королю польскому его братья Дмитрий и Иван. Первый из них и был непосредственным виновником катастрофы.
Дмитрий Шуйский, бездарный, но амбициозный полководец, потерпел сокрушительное поражение в битве при Клушино, состоявшейся 4 июля 1610 года. Он командовал русскими войсками, усиленными шведским корпусом генерала Делагарди. У него было численное преимущество.
Но крылатые гусары гетмана Жолкевского разгромили и обратили в бегство большую часть воинства. Иноземные наемники просто перешли на сторону поляков.
Крылатые гусары были уникальным, чисто польским родом войск. Кавалеристы в стальных кирасах, с длинными пиками и белыми крыльями за спиной символизировали ангелов мщения. Считалось, что сила их удара так сокрушительна, что они никогда не ходят в атаку дважды.
Впрочем, под Клушино им пришлось атаковать, согласно источникам, целых десять раз. Несмотря на упорное сопротивление, разгром в итоге был настолько сокрушительным, что привел к падению самого царя Василия Шуйского.
Не прошло и месяца после битвы при Клушино, как царь был свергнут с престола и насильственно пострижен в монахи. Заговорщики образовали правительство – Семибоярщину. В нее вошли представители нескольких знатных родов. Но никто из них не дерзал уже претендовать на русскую корону.
Они поступили иначе – отдали ее Владиславу, сыну короля Речи Посполитой Сигизмунда, который в это время как раз осаждал русский город Смоленск и по чьей воле гетман Жолкевский и водил в атаки своих крылатых гусаров.
Положение России тогда было совершенно катастрофическим. Законной династии нет. На трон посягает самозванец Лжедмитрий II, кругом предательство, трусость и обман. В этой ситуации элита решила присягнуть Владиславу на условиях принятия им православия. Он казался боярам меньшим злом перед угрозой разгула самозванчества и полного распада государства.
И тогда победитель при Клушино гетман Жолкевский явился с войском в Москву, где и принял присягу москвичей новому царю «Владиславу Жигимонтовичу». Жолкевский оставил в Кремле польский гарнизон, а сам отправился в Варшаву рапортовать об успехах. А во избежание проблем и намереваясь угодить королю захватил с собой бесславных братьев Шуйских.
Так они и оказались на коленях в варшавском замке. Василий и Дмитрий из польского плена не вернулись. Там и скончались. Ивану повезло. Уже после воцарения Романовых его затребовали на родину.
Однако именно это, казалось бы, абсолютное торжество сыграло с королем Речи Посполитой злую шутку. Шанс окончательно решить русский вопрос Сигизмунд упустил из-за своего упрямства и высокомерия. Своего сына Владислава он в Москву так и не отпустил. И стало ясно, что условия договора он соблюдать не собирается, а явно намерен сам стать монархом объединенной сверхдержавы.
Но вот с перспективой такого национального унижения русские люди смириться не смогли. Казалось, наши предки стряхнули с себя какое-то оцепенение и отчаяние, которые овладели ими в период Смуты. Через год после роковой битвы при Клушино в Нижнем Новгороде формируется ополчение Минина и Пожарского, которое отправляется в свой легендарный поход на Москву.
Он завершится освобождением Кремля от засевших там сподвижников Жолкевского. А затем был созван Земский собор и началась новая эпоха в истории России – правление династии Романовых.
Королевич Владислав с этим не смирился. В 1618 году ходил в поход на Москву. Большинство шляхты эти его претензии на царский трон не поддержало. Поэтому основную часть его войска составляли казаки во главе с гетманом Петром Сагайдачным. Их поход потерпел неудачу. Владислав наконец отказался от планов покорить Москву.
Он нашел иные направления для реализации своего честолюбия. Например, Владислав мечтал ни много ни мало завоевать Османскую империю. Это был, наверное, пик могущества Речи Посполитой. Поэтому отчего же было не помечтать? Но реальность оказалась суровой.
Восстание Богдана Хмельницкого началось как раз в последний год правления Владислава. И никто тогда не мог помыслить, что это начало крушения польского государства. Русский царь Алексей Михайлович откликнется на зов о помощи казаков и вступит в войну с Речью Посполитой.
Она будет долгой – целых 13 лет. Она будет тяжелой и кровавой. Но в результате Москва вернет себя земли, потерянные во время Смуты, а также присоединит Левобережную Украину. От этого удара Речь Посполитая уже не оправится.
Спустя сто лет после катастрофы под Клушино Петр Великий победой при Полтаве на века определит судьбу Восточной Европы. Его непреклонная и беспощадная воля выковала стальные легионы русской армии.
Опираясь на их мощь, продолжательница дела Петра Екатерина Великая ликвидирует польскую государственность вовсе.
⁂
При малейшей проблеме России будут припоминать раздел Польши и обвинять ее во всех смертных грехах.
Наталия Таньшина, доктор исторических наук, профессор РАНХиГС, МПГУ
Глава 6
Последний бой: XX век
Возродится Польша только после крушения Российской империи. И сразу же снова заявит претензии на превращение не просто в национальное государство, но на соперничество с мощным восточным соседом. Последней русско-польской войной можно считать боевые действия 1920 года. Хотя возможны разные мнения.
Ведь все-таки это была не русско-, а советско-польская война. И Красная армия пыталась решить в ней ни много ни мало, а судьбу мировой революции.
Впрочем, представьте себе, с обеих сторон фронта вождями были видные революционеры. И у всех были глобальные планы.
Во главе Польши стоял Юзеф Пилсудский. Титул у него был впечатляющий. Он официально именовался Начальником государства Польского. Сегодня он почитается отцом современной польской нации.
Впрочем, он грезил о большем. Юзеф Пилсудский выдвинул идею создания Междуморья. Это был проект конфедерации, которая включала бы в себя Польшу, Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию, Венгрию, Румынию, Югославию, Чехословакию, а также, возможно, Финляндию. Это объединение должно было простираться от Черного и Адриатического морей до Балтийского, отсюда, собственно, и название.
Понятно, что цель была, как и некогда у Наполеона, – создать мощный рубеж между странами старой Европы и Россией. Правда, на тот момент России формально не существовало. Был Советский Союз, и его лидеры мечтали о прямо противоположном.
«Бойцы рабочей революции. Устремите свои взоры на запад. На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! К решительным битвам, к громозвучным победам! Стройтесь в боевые колонны! Пробил час наступления. На Вильну, Минск, Варшаву – марш!»
Таким был Приказ № 1423 командующего Западным фронтом Михаила Тухачевского от 2 июля 1920 года.
Но вот что интересно: изначально Пилсудский и большевики были союзниками. Все они стремились уничтожить Российскую империю. Пан Юзеф в юности был арестован за причастность к заговору, имевшему целью убийство императора Александра III. Правда, его участие было очень косвенным, поэтому он отделался ссылкой в Восточную Сибирь.
Его старший брат Бронислав был приговорен к казни вместе – с кем бы вы думали? С Александром Ульяновым – братом будущего вождя мирового пролетариата. Правда, смерть ему заменили на 15-летнюю каторгу.
Ирония судьбы – старшие братья могли взойти на один эшафот, а младшие стали лидерами двух стран, которые сошлись в 1920-м в беспощадной схватке.
Весьма характерно, что помощь Пилсудскому предложил другой известнейший русский революционер и террорист – Борис Савинков. Он прибыл в Варшаву вместе со сформированным вокруг него интеллектуальным кружком, в который входили известный писатель Дмитрий Мережковский, его супруга поэтесса Зинаида Гиппиус и их друг, публицист Дмитрий Философов.
Савинков предложил Пилсудскому сформировать на территории Польши корпус антибольшевистски настроенных русских бойцов. И встать во главе его под польские знамена в борьбе с красными.
Пилсудский принял собрата-террориста с распростертыми объятиями. Работа по формированию русских частей началась.
Однако Красная армия не стала дожидаться, когда они превратятся в боеспособные силы. Да, впрочем, они и не смогли бы уже всерьез повлиять на ход борьбы.
На рассвете 4 июля Западный фронт перешел в решительное наступление. Красное командование сосредоточило серьезные силы и сумело в короткие сроки занять обширную территорию. Уже 13 августа Тухачевский начал операцию штурма Варшавы.
Случилось то, что польские историки назовут «чудом над Вислой». У красного командования случилось головокружение от успехов, расплата за которое была очень суровой. Польские части нанесли неожиданные удары во фланг и тыл наступающей группировке, и дерзкий план мировой революции в очередной раз рухнул.
А ведь уже был сформирован Временный революционный комитет Польши, который должен был взять власть в стране, когда рухнет власть Пилсудского. Во главе его стоял не кто иной, как создатель ВЧК Феликс Дзержинский. С Пилсудским они, кстати, некогда учились в одной гимназии.
Красная армия понесла тяжелейшие потери. Точное число павших – по сей день предмет дискуссий. Впрочем, это еще был не конец. Финальным аккордом этой войны стало знаменитое сражение под Комарово. Первая конная армия Буденного была брошена в рейд на Замостье, чтобы отвлечь на себя польские силы и позволить Красной армии уйти от полного разгрома. В случае успеха Тухачевский не исключал попытки нового наступления.
Но Первую конную встретила польская Первая кавалерийская дивизия.
Эта чудовищная рубка стала крупнейшим кавалерийским сражением XX века. Да и вообще оказалось, что это была последняя массовая битва конников в истории. Русское и польское оружие вписало вот такую интересную строку в мировую летопись войн.
Буденновцы потерпели поражение. И, с трудом избежав окружения, откатились в пределы Страны Советов.
12 октября 1920 года было подписано польско-советское перемирие. Оно обрушило планы Савинкова и его соратников. Ведь, заключая перемирие с большевиками, Пилсудский признавал легитимность Совета народных комиссаров. И тем самым савинковское правительство в изгнании и его армия оказывались вне закона. Варшава предписывала русским антисоветским отрядам в течение десяти дней покинуть территорию Польши.
Тем не менее силы во главе с Савинковым и то ли генералом, то ли атаманом Булак-Балаховичем в ноябре 1920-го предприняли с территории Польши поход на Москву. Впрочем, дальше Мозыря они не продвинулись. Там Балахович провозгласил создание Белорусской народной республики. Однако буквально через пару недель все рухнуло. Подошедшие красные части разгромили отряды Балаховича, и они отступили на территорию Польши. А там их показательно разоружили в присутствии советских представителей.
Так завершилась череда войн, начавшаяся ровно за 930 лет до этих событий.
Василий Татищев пишет, датируя этот поход 990-м годом: «Князь Владимир за многие противности польского князя Мечислава, собрав войска, на него пошел. И, найдя его за Вислою, победил так, что едва не все войско и с воеводами побил или в плен взял, и сам Мечислав едва в Краков ушел и, прислав послов с великими дарами, просил о мире. И Владимир, учинив мир, возвратился в Киев».
Русско-польских войн всего можно насчитать двенадцать, но существует мнение, что на самом деле их было не так много: одна война была в XVI веке, две войны – в XVII веке и одна – в XX веке. В то время как в Польше в силу современной политической ситуации предпочитают выделять намного больше конфликтов. Нас сложно назвать друзьями, но так уж устроена жизнь, что исторические факты переписываются в угоду интересам политиков. В том же разделе Речи Посполитой сейчас преимущественно обвиняется Россия, на деле – Пруссия и Австрия были больше всего задействованы в процессах распада государства.
⁂
История русско-польских войн – это история жадности. Любую территорию, которая существует вокруг Польши, они считают своей.
Александр Мясников, историк, писатель, главный редактор проекта «Россия – моя история»
