Как и все, я молча наблюдал за окутанными синим пламенем объектами, за чёрным шлейфом дымного следа, еле различимого на фоне потемневшего неба. Видимо, люди допекли Богов своим поведением, и те отдали свой судьбоносный приказ: «Уничтожить грешников». Сам не понимаю, откуда взялась эта мысль о Богах и их гневе, ведь я атеист. Как минимум агностик. Наверное, сказывались долгие вечера, проведённые в детстве с набожной бабулей.
Через некоторое время стало понятно, что небесные посланники – не разношёрстные обломки астероида. Это были небольшие, раскалённые до яркой синевы шары.
Не отводя взгляда от самого крупного «снаряда», я постарался проанализировать свою жизнь – вроде так полагается перед смертью. Или же самые яркие кадры из памяти должны автоматически пробежать перед глазами в последний миг? Я посмотрел на своё отражение в окне водительской двери. Опрятный молодой холостяк тридцати лет отроду, рубашка, брюки, чёрные ботинки и лёгкое пальтишко – как-никак, ведущий специалист отдела информационных технологий в нефтедобывающей компании. Жены нет, детей – тоже, насколько мне известно.
Размышления мои прервал первый из долетевших до земли «снарядов». Объятое синими языками пламени сферическое тело ударилось в девятиэтажный дом, расположенный сразу за перекрёстком, справа от дороги. Пронзив монолитно-кирпичное строение, словно пуля – лист картона, оно, теперь уже укутанное в чёрную копоть и пыль, пролетело под острым углом вниз и врезалось в землю. В воздух взмыли фонтаны пыли, куски смятого забора и асфальта. Я почувствовал вибрацию под ногами, а через мгновение лицо обдало порывом тёплого ветра. Воздух наполнился едким запахом гари. Как и мужчина из соседней машины, я стоял, словно вкопанный, и всё, что мог в этот момент, – это, прищурившись, разглядывать зияющую дыру в жилом доме, клубы дыма и пыли, перемешанные с бетонным крошевом и фрагментами вещей, вынесенных наружу вместе с частью бетонных перегородок. Улицу заполнили крики, визг, плач детей из машин за спиной… Где-то вдалеке хором взревели сирены.
3
Боль в правом боку заставила меня перейти на шаг. Я пробежал не меньше трёх километров, торопясь в свой загородный дом, – в общем-то, моё единственное жильё. В первую очередь мной двигало переживание за своего преданного друга – пса по кличке Дарти – чёрного как уголь добермана с яркими и чётко ограниченными подпалинами рыжего цвета в области груди и кончиков лап. Как и положено заботливому хозяину, я всю дорогу гадал, не снёс ли один из «снарядов» мою двухэтажную крепость вместе с Дарти. Сложно было сказать, что осталось нетронутым после небесного «града», который длился около четверти часа. Судя по вздрагивающей земле и всполохам пожаров, отражающимся малиновым заревом на тёмном небосводе, целей достигли сотни, а то и тысячи смертоносных шаров. Некоторые угодили в лес, выжгли поляны, поломали деревья, иные ворвались во дворы, сминая детские горки и песочницы и корежа автомобили, что стояли на придомовых парковках. Жертв и разрушений, должно быть, много – это и дураку понятно. Скольких, находившихся дома, в машинах или бегущих по улице людей настигла эта страшная участь?..
Когда я вбегал в ворота своего дачного кооператива, то увидел несколько разрушенных, полыхающих домов. Вокруг них бегали галдящие люди с вёдрами в руках, особо сообразительные смельчаки пытались протянуть шланги с соседних участков, кто-то выбивал стекла и влезал в окна, чтобы спасти оставшихся внутри погорельцев, а может, нетронутые огнём вещи.
Не сбавляя шага, я пробежал мимо них и свернул на свою улицу – она находилась почти в самом конце посёлка, тянулась дугой вдоль берега озера.
– Вот зараза! Кой леший вас сюда звал-то?
Я обернулся на крики и увидел соседа, Аркадия Михайловича, – «серого кардинала» этого дачного кооператива и по совместительству приятеля председателя. Он стоял с двуствольным ружьём в руках, в распахнутом пальто, из-под которого выглядывал свитер, на ногах его были спортивные штаны и незашнурованные туфли – кожаные, классические. Слегка покачиваясь то ли от шока, то ли от выпитого
алкоголя, Аркадий Михайлович занял позицию рядом с дорогой, у поваленного забора. От изогнутых рифлёных листов зелёного цвета вглубь его участка уходила ровная полоса взрыхлённой земли. Видимо, один из сферических объектов, ударившись о забор, пробороздил собой ещё несколько метров. Поправляя вязаную шапку, надетую набекрень, возмущённый сосед махал ружьём и матерился на чём свет стоит. Но подойти ближе к «небесному посланнику» или выстрелить в него не решался.
– Добрый вечер, Михалыч, – поздоровался я, тут же осознавая, как нелепо прозвучала эта фраза.
Во-первых, был не вечер, а день. А во-вторых, какой же он добрый.
– О, Антоха! Сосед! Слышь, – старик махнул рукой, подзывая меня. – Чё это за хрень? А?
По запаху перегара, исходившему от него, стало понятно, откуда взялась такая дерзость и смелость – стоять и ругаться на неопознанный объект с небес. Как говорится: «Пьяному море по колено». Или, как, наверное, теперь будут говорить: «Пьяному и прилетевший из космоса шар не страшен».
Не отрывая взгляда от лежавшего «снаряда», мы обменялись рукопожатием.
– Сам бы хотел знать, что это за штуковина такая, – ответил я соседу. – Но боюсь, что пока никто не ответит на этот вопрос.
Сделав пару неуверенных шагов к слегка зарывшемуся в землю объекту, я постарался его разглядеть. Форма была действительно идеально круглой и без каких-либо изъянов. В данный момент шар этот не полыхал языками пламени, но лёгкое, едва заметное свечение синего цвета от него исходило. Он не двигался, не издавал никаких звуков – просто лежал посреди огорода, словно вырос тут, а не с неба упал. Стенки сферы были глянцевыми, зеркальными и, если не принимать во внимание размеров, сфера эта напоминала огромный шарик из подшипника, в диаметре не меньше двух с половиной метров.
– Слава богу, хату не снесло, – Михалыч кивнул на свой одноэтажный кирпичный домик. – У меня внучка гостит. На каникулы осенние приехала. А тут… Ух, черти! Мать их ети, – выругался он и нажал на спусковой крючок.
Раздался выстрел.
Я вздрогнул и, машинально прикрыв лицо руками, отпрыгнул в сторону.
– Ты чего творишь, сосед?! – возмутился я.
– Пусть знают, – Михалыч угрожающе потряс ружьём. – Не пальцем, поди, деланы. Дадим отпор, коли надо будет.
Судя по звуку, пуля отрикошетила от зеркальной поверхности неземной сферы, не оставив и следа.
Секунда-две…
Ответной реакции не последовало, и я выдохнул с облегчением. Откуда ж знать, как мог отреагировать неземной объект. Например, из него мог вырваться луч лазера и за долю секунды разделать наши тела на маленькие кусочки. Или того хуже: он мог извергнуть из себя вспышку света, обращающую в пепел всё живое, что встретится на пути. Я тряхнул головой, стараясь остановить проснувшуюся фантазию. И без того было тошно и страшно.
– Иди-ка ты лучше к внучке, – я похлопал Аркадия Михайловича по плечу. – Наверняка ей страшно там одной и выйти во двор не решается. Смотрит в окно, за тебя переживает. Страшно всем, а детям, с их фантазией, наверное, ещё страшнее. Согласен?
Михалыч что-то пробубнил себе под нос, а затем решительно кивнул, видимо, осознав суть сказанного мной. Закинув ружьё на плечо, он с прищуром покосился на шар – мол, я слежу за тобой и при необходимости разделаюсь глазом не моргнув. Он снова кивнул, на этот раз мне, как бы прощаясь, и, быстро шагая, направился в дом.