Следы сехметов

Диония подошла к нему и высыпала песок из пакета на небольшой поднос. Затем взяла его и подошла к маленькой нише, которая была похожа на старую русскую печь. Старейшина поставила поднос в эту нишу, потом положила руку на небольшой плоский кристалл, который от прикосновения ее руки засветился легким голубым светом. Диония подошла к противоположной стороне и взяла большой бокал, больше похожий на старинный кубок.

– Ты хочешь пить? – спросила она меня.

– Не очень, – ответил я.

– А я, пожалуй, выпью водички.

Она подошла к нише и поставила кубок на небольшой уступок. Подождав несколько секунд, она снова взяла его и сделала несколько глотков. Затем протянула его мне.

– Попробуй.

Я взял кубок и посмотрел на него. Внутри была самая обыкновенная вода.

– Попробуй.

– Ладно, – согласился и сделал большой глоток. Вкусная вода какая!

– Это родниковая вода. Чище здесь нигде нет.

Я кивнул. В этот момент мне показалось, что комната закружилась вокруг меня. Я улыбнулся. Какая смешная водичка. Но тут я увидел, словно сквозь туман, наш город, тот нормальный, человеческий. И из него, словно река, текло какое-то серое вещество. И внутренний голос подсказывал, что течет эта речка именно в сторону подземного города сехметов. Более того, я отчетливо услышал те же голоса, которые тревожили меня в последнее время.

– Ты видишь это? – спросил я Дионию.

– Я увидела это еще у реки, – ответила она.

– Что это такое?

– Это усиленный сигнал. Кубок сделан из стекла, а стекло делается из песка. Родниковая вода прошла сквозь песок, который мы принесли с берега реки, и усилила информацию в несколько раз. Кубок – своего рода ретранслятор. Я специально привела тебя сюда, чтобы ты смог понять то, что я тебе говорила там.

– А что это все значит? То, что я вижу.

– Это значит, что нам нужно ждать гостей. Сеты почувствовали тебя. Они ищут тебя, так как считают, что ты до сих пор один из них. Они придут сюда очень скоро.

– Насколько скоро? – напрягся я.

– Очень скоро, – ответила Диония. – Они придут сегодня ночью. Нам нужно готовиться.

– А ты уверена в этом?

– Вода никогда не ошибается. Единственное, что меня смущает, – Диония помолчала. – Это то, что они решили напасть уже на целое поселение. Вот это странно.

***

Я и не представлял себе, сколько народу живет в подземном городе. Когда старейшины собрали сход всех жителей, я впервые осознал размеры этого сооружения. Не менее пяти тысяч, пронеслось в моей голове. Двадцать две тысячи, поправил меня Антоний.

– Так много, – не выдержал я, – Где они все прячутся?

– Город очень большой, поверь.

Я и не спорил. Диония рассказывала мне, что простирается почти до самого моря, хотя до него было около тридцати километров.

– Друзья! – говорила Диония. – Сегодня ночью ожидается нападение на наш город. Камарилья сетов, прочно обосновавшаяся на территории человеческого полиса, проявила неожиданную инициативу по захвату одного из своих адептов на нашей территории. Я знаю, что это звучит странно, но, тем не менее, это так.

Мы должны подготовиться к вторжению. Я прошу смотрителей законсервировать все входы в город по древней технологии, чтобы они не смогли нанести удар со всех сторон. Нам нужно постараться, чтобы все проникшие сеты оказались в резервации ковчега, тогда мы сможем сильно уменьшить их популяцию в этом регионе.

Я прошу увести женщин и детей на территорию второго поселения, о которой сетам ничего не известно. Если наш план не удастся, нам придется открыть шлюз, чтобы уничтожить их прямо здесь.

Я надеюсь на ваше понимание. В этой части света мы единственные, кто остался, поэтому мы не можем позволить себе проиграть в этом сражении.

После собрания мы собрались в зале приемов. Лорд Уотергейл отбыл с частью населения во второе поселение, Камаль сидел и нервно теребил четки. Диония о чем-то переговаривалась с Антонием. Как бы я не напрягал слух, ничего из их разговора услышать так и не смог. Наконец они наговорились и повернулись к нам.

– Бой будет, – сказала Диония.

– Что, прямо вот так бой? – спросил я.

– Да, прямо вот так, – ответил Антон.

– Камаль, нужно будет разместить твой отряд на входе в город, чтобы они постарались сдержать натиск противника, а если не получится, направили их к «Осирису».

– Вы уверены, что тот уровень радиации уничтожит их?

– Щиты будут включены на полную мощность, это уничтожит любое существо, которое попадет в ангар.

– Подождите, а как же это? – я встрял в разговор. – Я же там был, и кроме облучения ничего не получил. Живой же. Как они там все передохнут?

– Виктор, нам с тобой антирадиационный препарат ввели, поэтому мы тут с тобой сидим. А когда сеты там окажутся, двигатель немного взорвется. Я уже заложил устройство. В нужный момент оно детонирует. – Антон посмотрел на меня. – Когда дверь закроется, щиты включатся и не пустят радиационное излучение сюда. Через эти щиты ни одна волна не пройдет.

– Будем надеяться, что так и будет, – ухмыльнулся я.

– Все будет хорошо, – Диония села. – Я хотела бы, чтобы ты покинул город на время битвы.

– Я? – Ну уж извините, это в мои планы не входило.

– Да, Виктор.

– Прошу прощения, но это из-за меня каша такая заварилась, и я не хочу отсиживаться где-то в стороне.

– Это опасно.

– Опасно было оказаться в том месте, где все началось, но, тем не менее, ничего же не было.

– Я не могу тебе запретить здесь остаться, но советую подумать. Мы не можем обеспечить твою безопасность, да и говорить о планах сетов я не могу. В любом случае – им нужен именно ты, как мне кажется, поэтому тебе резонно будет покинуть город перед нападением, чтобы ввести врага в заблуждение.

– Диония, при всем уважении к тебе, я хочу сказать, что останусь. Вы же помогли мне, и я хочу отплатить тем же. Да и когда еще представиться такая возможность поучаствовать в драке.

В этот момент Камаль и Антоний взорвались смехом. Диония тоже улыбнулась. Сехметы ржали так громко, что у меня зазвенело в ушах.

– Настоящий воин, – вытирая слезы, пробормотал Камаль. – Чувствую в тебе хорошего бойца.

– Ты меня точно со смеху убьешь, – сказал Антон и посмотрел на Дионию. А она смотрела на меня, как на маленького мальчика, со снисхождением, мол, пусть дите поиграется в войнушку. В тоже время в ее глазах была какая-то грусть, не уловимая для меня, но ощущаемая в глубине души. Я призадумался. У меня было такое ощущение, что подобный разговор уже происходил, но когда-то давно и Диония тоже принимала в нем участие. Если честно, то мне показалось, что кто-то из ее окружения также настаивал на участии в битве, но не вернулся. Ах, эти сехметские корни!

Надо немного поспать. Когда разговор в зале приемов закончился, я направился было к себе, но тут меня потянуло в лазарет. Когда я туда пришел, там была только Рада. Я встал в дверях и стал смотреть на нее. Она меня не видела, продолжая заниматься своими делами. Я рассматривал ее, стараясь подловить каждое ее движение, в котором бы угадывалась ее женственность. Да, да, пытался заглянуть под юбку, образно выражаясь. Тут она замерла, словно почувствовала, что на нее смотрят. Обернулась.

– Привет, – сказал я.

– Здравствуй, – ответила она. – Как самочувствие?

– Нормально, – ответил я. – А ты разве не перебираешься во второе поселение?

– Нет. – Она посмотрела на меня, потом перевела взгляд на шкаф с препаратами. – Мы будем нужны здесь. Во втором поселении тоже много врачей.

– А я тоже здесь остаюсь.

– А ты зачем? – удивилась она. – Тебе же не стоит, ты же не воин.

– Я думаю, что так будет лучше.

– Кому лучше?

– Мне, – ответил я.

– Вы, люди, такие странные, – Рада отошла к креслу, в котором меня лечили. – Пытаетесь постоянно принять участие в какой-нибудь драке. Причем, надо это или нет.

– А я не совсем человек, – усмехнулся я. – Я страшный вампир и сехмет в одном флаконе.

– Кто? – засмеялась девушка, – Вампир? Что это?

– Мы так сетов ваших называем.

– Ты уже не сет почти, это пройдет очень скоро.

– Однако они нашли меня.

– Я все-таки не понимаю, зачем тебе это? – Рада вновь повернулась ко мне.

– Вы помогли мне, Диония помогла, Антон помог, ты. Разве я не могу отплатить тем же?

– Не знаю.

– Да и вообще, девушка, – тут я немножко замялся. – У меня на ваш счет…

– Что? – не поняла Рада.

– Гмнэ, как бы это грамотнее сформулировать, – я почесал нос. – Далеко идущие планы.

– Не поняла.

– У меня на ваш счет далеко идущие планы, – все кранты мне. Юлька не простит.

– Хм… да…, – Рада показалась мне ошарашенной. – Нормально.

– Ну, я так думаю.

– Сейчас не время так думать,– парировала Рада.

– Почему? – удивился я.

– Время неподходящее.

– Прямо так радикально?

– Прямо так радикально.

Я пожал плечами. Нагибайтесь, товарищ Виктор, подставляйте свой зад и получайте с размаху. Отшили, нечего сказать. Я обернулся к девушке.

– Рада, а можно еще один вопрос?

– Какой вопрос, – она посмотрела на меня.

– Он маленько не скромный, я понимаю, что девушке его не задают, но, тем не менее, я хотел бы узнать.

– Что именно?

– Сколько тебе лет?

Рада посмотрела на меня, как слон на моську. Я понял, что сморозил глупость, потому что она направилась ко мне, видимо, с целью надавать мне по морде за такие вопросы. Она взяла меня за плечи, развернула на сто восемьдесят градусов и слегка подтолкнула к выходу.

– Иди.

Я пожал плечами и направился к себе в опочивальню. Глядя себе под ноги, я думал, что вот так, по тупому, испортил даже не успевшие начаться отношения. Кобелино. Я уже почти вышел из крыла, как меня окликнул голос Рады.

– Виктор!

– А? – я обернулся.

– Двадцать.

– Чего?

– Мне двадцать. Просто двадцать.

– Спасибо, – я улыбнулся. Ну, что ж. Значит, еще не все потеряно. Юлька не поймет. И не простит. Ну и хрен с ней.

Часть 3

Проснулся я от дикой жажды. Во рту пересохло. Казалось, кто-то специально засунул мне в рот газовую горелку и держал ее там до тех пор, пока вся влага не испарилась. Тело не хотело слушаться, ноги казались ватными, руки с трудом выполняли команды мозга. Тем не менее, я нашел в себе силы подняться и добрести до графина с водой, который стоял на маленьком столике напротив кровати. В два присеста он был осушен. Стало немного полегче. Немного.

От холодной воды дико заломило в зубах. Надо было идти к стоматологу, когда мама говорила. Теперь вот сиди и мучайся от любого перепада температур. Более того, невозможно конфетки шоколадные кушать, тоже больно, а так хочется иногда грильяжа! Я прижал руки ко рту. Блин. Надо было собираться и идти. Мне вспомнился разговор с Радой. А с ней посложнее будет, нежели с моими человеческими соплеменницами. С ними вообще редко проблемы бывают. Вспомнить, хотя бы, Юлинскую.

Я оделся и вышел в коридор. Было людно. Всюду сновали одетые в странные одежды, смахивающие на военную форму, люди. Среди всей этой суматохи я сумел различить голос Камаля, который раздавал приказы направо и налево. Вот промелькнул Давир, с которым мне посчастливилось познакомиться в карцере. Он кивнул мне в знак приветствия, я ему тоже. Забавно, подумалось мне, в простой день тут никого практически не видно, зато сейчас полно народу.

– Виктор?

Я обернулся. Ко мне подошел невысокий мужчина, одетый по форме (а как же еще). В руках он держал такой же комплект.

– Да, а вы кто?

– Меня зовут Аштар. Приятно познакомиться. Старейшины просили найти тебя и передать вот это, – он протянул мне форму.

– Спасибо, – я взял комплект.

– Приказом Исык Камаля ты направлен в мой отряд, чтобы удерживать противника на первой позиции, – сказал Аштар. – Так что добро пожаловать.

– А оружие у меня будет? – поинтересовался я.

– Переоденься. Я подожду. Потом пойдем в оружейную, там тебя снарядят.

– Отлично, я быстро.

Через десять минут мы были уже в оружейной. Признаюсь честно, я пожалел, что не сходил в армейку. Тут столько было пестиков и пушек, что глаза разбегались. Мне выдали винтовку, несколько магазинов с патронами. Я сразу обратил внимание на то, что патроны эти сильно отличались от привычных мне. Они были, кажется, стеклянными, а внутри капсулы был зеленоватый раствор. Также мне вручили большой нож, очень похожий на меч римских легионеров, шлем и латы. Я представил себе, как в таком виде можно фарцануть перед девками. Мое эго было счастливо.

– Поторапливайся. Сигналы сработали в районе карьера, – поторопил меня Аштар.

Мы взобрались на вершину горы и стали аккуратно спускаться к подножью. В отряде, помимо меня было еще семь сехметов. Между собой мы почти не разговаривали – Аштар запретил использовать даже телепатическую речь, чтобы мы раньше времени не обнаружили себя. Спустившись со склона, мы разбились на четыре группы по два солдата в каждом. Меня прикрепили к пареньку, которого звали Винсент. Пареньку этому оказалось двести пятнадцать лет, что делало из меня морального цыпленка.

Мы залегли за небольшим холмом. Винсент достал бинокль и стал осматривать окрестность.

– Что видно? – прошептал я.

– Ничего, – пробормотал Винсент, затем передал бинокль мне. – Посмотри, может, ты что заметишь.

Я прильнул к окулярам и сильно удивился. Это был тепловизор, то есть прибор, отслеживающий теплоту. Мы были выделены теплым красным цветом, а окружающая нас природа – синим, меняющим свою гамму до черного.

– Сеты намного холоднее окружающей температуры. Вдобавок ко всему они распространяют вокруг себя флюидный след, который прекрасно засекает этот аппарат, -пояснил Винсент. – Ничего не видишь?

– Неа, – ответил я. – Скажи, а что это за пули такие странные?

– Там раствор какой-то, который превращает сетов в пыль. Не знаю, я не алхимик.

– А как стекло выдерживает выстрел?

– Так газом же стреляем, порох – это не эстетично и неэффективно.

– Понятно, – я почувствовал себя чайником.

Я передернул затвор. Винсент посмотрел на меня с удивлением, мол, ничего себе, только сейчас подготовил оружие к бою, и снова прильнул к биноклю. Мне ничего не оставалось, как тоже уставиться в темную даль, чтобы в этой мгле увидеть что-либо интересное.

Через несколько минут в моей голове послышался голос Аштара:

– Приготовились. Сеты показались.

Винсент вскинул винтовку, я тоже. Он щелкнул затвором на шлеме, опуская очки, которые до этого момента спокойно висели на козырьке.

– Одень тоже, так лучше видно.

А ведь, действительно, лучше. Отлично просматривались кустарники, камни, да и вообще выло все лучше видно. Наверное, я так и днем хорошо не вижу.

– Подпустим их поближе, – опять телепатировал Аштар.

Тут я увидел одного. Он стоял примерно в двухстах метрах от нашей дислокации, осматриваясь. Вампир был высок, крепкого телосложения. Одет был во что-то, похожее на комбинезон. В руках он сжимал, что бы вы думали? Такой же меч, которым отрубили голову тому несчастному на складах.

Гость повернул голову в нашу сторону. Внимательно посмотрел, как показалось, на меня. Затем присел и втянул носом воздух. Я крепче сжал рукоять автомата. Вампир выпрямился и издал такое противное шипение, что меня передернуло. Через секунду слева от меня раздался приглушенный хлопок. Сет отшатнулся и сразу начал рассыпаться, словно был сделан из песка. В эту же секунду начали появляться и другие вампиры. Я спустил курок.

Их было очень и очень много. Мы старались сдерживать их натиск, но восемь человек – это мало, чтобы удержать такую толпу. Я видел, как четверо вампиров утащили двоих наших товарищей, слышал их крики. Винсент старался огнем загородить ребят, но вампиры настолько ловко управлялись своими мечами, что пули до них просто не долетали. Мы начали отступать. Аштар метнул в толпу вампиров гранату. Она взорвалась почти бесшумно, однако сильно ослепила нас своим светом. Фосфорная, подумалось мне. В этот момент на гребень холмика, за которым укрылись мы с Винсентом, запрыгнул сет. Он ловким движением врезал Винсу ногой по голове, отчего тот отлетел в сторону и упал на спину. Затем вампир посмотрел на меня и замахнулся мечом. Я нажал на курок, но магазин оказался пуст. Тут из моей груди вырвался какой-то странный шип, угрожающий такой, что я сам испугался. Вампир замер и с удивлением посмотрел на меня, опустив меч. Я тоже уставился на него, пытаясь нашарить в кармане очередной магазин. В эту секунду, появившись ниоткуда, Винсент снес мечом половину черепа этому зазевавшемуся существу.

– Ты что, сукин сын, не стрелял?

– Патроны кончились.

– Отступаем! Живо! Перезаряжайся, – крикнул Винсент и швырнул в сторону вампиров гранату. – Быстро, иначе сметут!

Мы бросились к горе. Откуда-то сверху послышались характерные хлопки. Я бежал за Винсентом, стараясь не смотреть назад, но прекрасно понимал, что за нами несется целая орда. Дышать было тяжело, сил уже не было. Я отцепил гранату, выдернул чеку и, не глядя, швырнул ее за спину. Взрыв. Нас подкинуло в воздух, свет обжег спину. Я рухнул на каменистую почву, перевернулся на спину, и вдруг меня потянуло вниз. Я схватился за Винсента, и мы вместе свалились в глубокую траншею.

Голова сильно гудела, было очень похоже на сотрясение. Я посмотрел на Винсента. Он лежал ничком, ноги его подергивались. Мне показалось это странным, я подполз к нему и повернул на спину. В эту секунду мне в лицо брызнула струя крови.

Винсент ударился шеей об острый камень и пропорол ее. Он судорожно хватал ртом воздух, выплевывая кровь. А она хлестала из пробитой артерии фонтанчиком, заливая ему лицо, одежду. Я склонился над ним, пытаясь остановить кровь руками. Напарник уже хрипел. Я облизал губы. Тут произошло нечто странное. Моя усталость начала куда-то уходить. Не могу объяснить, что со мной произошло, но я наклонился и впился в шею Винсента. Он задергался, но сделать ничего не мог. А я высасывал кровь из раны, чувствуя, как тепло растекается по всему моему организму. В тоже время я ощущал в себе дикую ярость на себя, на то, что делаю. Но остановиться не смог.

Когда я смог все же совладать с собой, Винсенту было уже не помочь. Его глаза безжизненно смотрели в небо, на лице застыло удивление с долей сожаления. Я огляделся. Слышались выстрелы. Рука нащупала оружие, я хотел подняться, как надо мной нависла тень одного из вампиров. Он посмотрел на меня, усмехнулся и присел. Я встал, поднял винтовку и направил ствол в его сторону.

– Добро пожаловать в наш клуб, – произнес вампир и гоготнул.

– Завали, – только и сказал я, нажав на спусковой крючок. В этот момент противник дернулся и завалился назад. Я хотел было сунуться за ним, но в этот момент какая-то херня стукнула меня по голове и я отключился.

***

Первым включился слух. Я отчетливо слышал незнакомые мне голоса, пытался понять, о чем они говорят. Пока это получалось с трудом. Через несколько минут вернулось зрение, но я не стал этого показывать, так как уже догадался, что нахожусь не в городе, а в какой-то жопе.

– Этот скрун отличается от остальных. В его жилах течет кровь, наша кровь. Но он все же был в клане сехметов.

– Наимун решит, что с ним делать. Если решение будет в нашу пользу, он будет предан хом-дай, как неверный. Если же мать разрешит ему жить, что маловероятно, он будет обращен.

Вот тебе и здрастье! А что значит это хумбум? Я приоткрыл глаза. И увиденное, скажем так, мне не очень понравилось. Я находился в какой-то комнате, смутно напоминавшую камеру пыток при инквизиции. Стены были из каменной кладки, чего в нашем современном городе не было вовсе. Вокруг стояли странные приборы, опутанные прозрачными трубками. Справа от меня возвышался непонятного вида стол. Наверное, чтобы операции делать или опыты проводить, подумалось мне. И так домой захотелось, что и представить себе невозможно.

В этот момент меня окатили ледяной водой. Я встрепенулся, мотая головой, чтобы отряхнуться. Передо мной стоял странный тип, в его руках было ведро, наполовину заполненное водичкой, часть из которой сослужила роль будильника для меня. А я и не спал, собственно!

– Во уроды, – пробормотал я.

– Для закрепления результата, – усмехнулся водовоз и плеснул остаток воды в меня.

– Слушай, ты достал уже меня! – я не очень радовался такому обращению.

– Ты нужен нам в трезвом уме и здравой памяти. Сейчас за тобой придут, – водовоз развернулся и вышел из комнаты. Через минуту, пока я отплевывался, в помещение зашли два крупных мужика неопределенного возраста. Они развязали мне руки, подняли за шиворот и поставили на пол. А ноги не слушались, они подкосились, и я чуть не рухнул на пол, если бы не эти два мордоворота. Они подхватили меня и потащили в коридор.

А коридорчик-то мрачноватый. И отдаленно напоминает подземелья города, правда, не так явно, но общие черты имеются. Не было больших залов, не было лестниц, одни сплошные коридоры и крепкие двери в стенах. Наконец они втащили меня в большую комнату, где находились три человека – одна тетка и два чумовых перца. Почему чумовых? Так прикиды были у этих товарищей – чумовые. Отдаленно напоминали наряды Славы Зайцева, то есть полный бред. А тетка ничего так, вроде как симпатичная даже. И совсем не старая. Наверное.

– Он пришел в себя, – сказал один из моих конвоиров.

– Отлично! – воскликнул один из псевдозайцевых. Он подошел ко мне. Внимательно так осмотрел.

– Вот интересно. А почему вы, молодой человек, оказались в том месте, где вам не полагалось быть? – спросил он. – Более того, вы были совершенно не на той стороне, на какой полагается вам быть. Почему так?

– Что почему? – переспросил я.

– Не понимает, – усмехнулся клоун. – Повторю. Почему вампир был на стороне противника?

– А кто тут вампир? – поинтересовался я.

– Хороший вопрос.

– Ну, наверное.

Легкий удар по моему любимому и некогда красивому лицу решил, что таким образом можно ответить на поставленный вопрос. Не угадал.

– Повторим? – клоун нагнулся ко мне.

– Легко! – Искры из глаз на этот раз были не такими яркими.

– Прервись, Аптом! – подала голос тетка. – Наш гость не очень понимает твоих вопросов.

– А у меня рот занят, – промычал я.

– И чем это таким? – гоготнул второй клоун.

– У меня зубами, а вот у тебя… – я сплюнул кровь на пол.

– А он шутник, – заметила тетка. – Но это не столь важно. Твой искрометный юмор в данный момент никого не интересует. Ответь только на один вопрос: почему ты был на стороне противника? Перебежчик? Не похоже. Новенький? Вариант, но достаточно странно твое место обращения. Да, вопрос оказался не один.

– А можно подсказоньки там какие-нибудь? – я попытался мотнуть шеей.

– У нас тут не игра «О, счастливчик», – парировала тетка. – Желательно отвечать честно.

– Это все коммуняки, во всем они виноваты!

– Неправильный ответ. – И тут же удар в челюсть. – Бросьте его в саркофаг, пусть немного подумает над ответом.

– Не, не, не, – я помотал головой, – вот туда я точно не хочу. Для начала, может быть вы мне объясните, где я вообще, а то как-то некрасиво получается, может быть я в гостях, а мне тут репу лупят почем зря.

Тетка посмотрела на меня с удивлением. Было такое ощущение, что она смотрит на говно, которое кто-то навалил в прихожей и не предупредил об этом. Мадам подошла ко мне вплотную, взглянула на противоположную стену и томно так, нехотя, вымолвила:

– Ты в королевстве. И никто не изволил пригласить тебя в гости, так как ты дома. Все новообращенные обретают тут свой дом, а вот ты, почему-то, по неизвестной нам причине, оказался во вражеской обители, с которой наш дом ведет многовековую борьбу за существование. Меня не интересуют твои доводы, твои догадки и шутки по поводу твоего положения. Важен тот факт, что ты – один из нас. Но мы тебя не знаем.

– Логично. Я же новообращенный.

– Верно, – улыбнулась тетка. – Вот только твоего отца я не знаю, нам никто не сообщал о новом члене семьи.

– Точнее мать, – поправил я. – И не узнали бы. Я ее мочканул.

– Не поняла? – удивилась тетка.

– Это обычная шлюха, я снял ее на вечерок, а она меня кусь-кусь. Что я, терпеть буду? Ну и саданул ее первым, что под руку попалось. А она рассыпалась.

– Больше похоже на правду.

– А то!

– Тем не менее, мне не понятно, каким образом ты оказался в стане врага.

– Этот образ был больше похож на свечку.

– Смешно. Особенно здесь.

– Ну, так!

– Оставьте нас, – тетка повернулась к клоунам. – Я хочу поговорить с ним наедине.

– Да, госпожа, – псевдозайцевы поклонились и вышли из залы.

Тетка резко развернулась и направилась в сторону своего трона, наверное, уместно было бы его так назвать. Я присел на корточки, так как сил стоять не было. Тетка обернулась.

– Как твое имя?

– С какой целью интересуетесь?

– Мне не интересно общаться с безымянной субстанцией. Человек не может быть человеком, если у него нет имени. Это мое убеждение.

– Интересное убеждение, – хмыкнул я. – Ладно. Меня зовут Виктор, для друзей – Папа.

– Да хоть Мама, меня человеческие клички совсем не интересуют. Мое имя Наимун, я правитель этого королевства.

– Внушительно. А много таких королевств?

– Много, порядка восьми сотен по всему миру. Это не секретная информация. Твои друзья это хорошо знают.

– Какие друзья?

– Те, кого называют сехметами.

– А, ну они мне, как бы, не друзья. Мои друзья в пещерах не живут, они живут во вполне уютных квартирах.

– Твои друзья живут здесь! – рявкнула Наимун. – Ты еще не понял, что старая жизнь закончилась? Все, к чему ты привык, кануло в лету! Теперь ты один из нас, наш друг, брат, сын.

– Слушайте, дамонька, – я поднялся. – Мне до женских гениталий ваше мнение и все, что с ним связано. Я, вашу маму грубым образом, уже давно вкурил, что жизнь моя изменилась, так что не хер меня лечить. Леченый уже, доктора постарались. Вам не кажется, что вы слишком дохрена на себя взяли?

– Твой тон непозволителен! – попыталась вставить Наимун, однако меня же не заткнешь, когда я волну словлю.

– Засунь свой тон себе в жопу, – я перешел на ты. – Одни мне втирали, что все поменялось, вторые втирают ту же муть, только с поправками на себя родимых. Я всего лишь хотел присунуть соске. Причем, вы, уроды, весь кайф мне поломали. И что теперь с вами всеми делать? На кол посадить?

– Достаточно эмоционально, – подытожила Наимун. – Мне нравятся такие эмоции. Это у нас в крови. Очередной раз убеждаюсь в том, что ты наш человек.

– С хера ли загуляли? – удивился я.

– Что? – переспросила дама?

– Ничего. Столько лет на свете живете, а нормальной речи так и не научились, – улыбнулся я.

Наимун подошла ко мне, взяла меня за подбородок и пристально посмотрела в мои глаза. Мне показалось, что она смотрела в них с большим интересом, и этот интерес был вызван не только тем, что я был новеньким. Было что-то больше, нежели просто любопытство. Руки мои так никто и не завязал. Что-то странное нахлынуло на меня, и я решил совершить странный, даже для меня, поступок. Короче говоря, я взял даму за жопу. А жопка-то, несмотря на свой дикий возраст, очень даже ничего, пронеслось в моем мозгу. Наимун, продолжая смотреть в мои глаза, улыбнулась, затем ее рука начала скользить по моему телу вниз. Мама родная! Куды? Туды! Я приблизился к ее губам.

В этот момент произошло нечто странное. Лицо правительницы неожиданно помолодело лет так до двадцати трех. Я сначала маленько испугался, но потом желание мое взяло верх и я, словно какой-то сраный вампирюга, впился в ее губы. И она ответила мне взаимностью. Через несколько минут она повела меня к своему трону, усадила на него. Дальше не буду описывать. Отчасти стыдно. Но было хорошо.

Потом она скинула свою одежду, скажу честно, такой точеной фигурки я не видел даже у самых клевых моделей из глянцевых журналов. Все на своем месте в нужных пропорциях. Наимун с легкой лукавостью в глазах хлопнула в ладоши, и из-за стен появилось еще три девушки, а с ними три молодых парня. Вот тут можно было смело дриснуть. Так, на групповуху мы не договаривались. Я хотел было возразить, что, мол, я не Рокко Зиффреди, и не соглашался на это, но было поздно. Наимун и эти три девочки принялись раздевать меня, а те парни принялись охаживать их в позе одинокого бедуина, собирающего трюфели.

Когда все закончилось, я лежал мордой вверх и тупо смотрел в одну точку на потолке. Рядом, прижавшись ко мне, лежала правительница. Я раньше знал, что в свое время правители были похлеще извращенцами, нежели современные порномагнаты, но никогда не думал, что это случится со мной. С другой стороны – я трахнул королеву. И это есть хорошо. А может быть и не очень. Кто знает, что это за обряд такой, может после этого соития идет ритуальное жертвоприношение с отрезанием конечностей и их поеданием.

– Я знала, что ты не такой, – подала голос Наимун.

– В смысле? – я посмотрел на нее.

– Мне говорили, что ты странный, не похож на обычных новообращенных. У тебя есть наша сила и чуткость сехметов.

– И еще большой пипен.

– Не без этого, – улыбнулась женщина. – Но дело не в этом. Ты можешь нам помочь. Ты обладаешь тем, что многие сеты пытались получить века.

– И чем это? – мне стало интересно.

– Ты первый представитель нового вида сетов. Я подозреваю, что сехметы об этом даже не догадываются. Что делает нам большую честь быть первооткрывателями.

– И что вам это дает?

– Многое.

Я приподнялся. Наимун смотрела на меня с чувством интереса, любопытства и страсти. Я почесал затылок, в этот момент в моем мозгу послышался голос моей новой знакомой:

– Ты не представляешь себе, кто ты, что ты можешь, и что ты сможешь, если будешь с нами.

***

Я сидел в своей комнате и кушал большой сочный жареный кусок мяса, запивая его вкусным вином. Наимун выделила мне комнату недалеко от ее спальни, что давало определенный намек на дальнейшие встречи. Вампиры, которых я встречал, злобно пырили на меня, окидывая оценивающим взглядом и мыслями типа «чего она нашла в этом уроде?». Мне было глубоко побоку на все эти взгляды и прочую ерунду. Я думал о том, как бы мне дать весточку сехметам, что я жив, здоров, с бабами тут сплю. Но чем дольше я находился тут, тем меньше мне хотелось назад. Причем мой мозг прекрасно понимал суть этого явления.

Когда с мясом было покончено, я развалился на огромной кровати. Признаться, я порядком устал от всех этих перипетий, хотелось заснуть крепким сном, проспать часов так сорок, потом проснуться и оказаться у себя дома, ощутить запах маминой жареной картошки, ворчание отца, что шуруп, зараза такая, никак не хочет вкручиваться в стену, услышать по телефону голос Юльки, которая позвала бы меня к себе на пару палок чая. Наконец, сгонять за железом и сдать его на пункте приема чермета, потом отведать литриков десять пиваса с лучшим другом.

Но тут мои мысли о великом и безграничном прервал робкий стук в дверь. Я поднялся с кровати, подошел к двери. Открыв ее, на пороге увидел маленького мальчика. Лет ему было на вид одиннадцать, хотя кто этих нелюдей разберет, может и тысяча.