Иршуэ стоял пред отцом, обсуждая план предстоящего сражения. Лицо Бога было угрюмо, от грузности мыслей его небесно-голубые глаза стали синими. План был не идеален, но нужно было решать быстро, с каждым прошедшим часом, днем армия Игнеса возрастала, гибли люди, а их души пополняли ряды воинов деспотичного существа, мечтающего добраться до Бога и свести старые счеты. Заманить врага в ловушку было правильно, только так можно было спасти людей от не нужной войны, о которой они даже не подозревают. Но другая сторона одной медали, ловушка, приготовленная Игнесу, могла сыграть против небес и ада, обратившись в кровавую баню, а впоследствии в братскую могилу. Бог не хотел брать на себя такую ответственность, он выбрал нейтралитет уже давно, и стал просто сторонним наблюдателем, лишь изредко давая советы.

Бог не воспринимал Ангелоса, как хорошего воина или трудолюбивого работника, по его мнению, этот ангел был довольно ленив и создавал лишь видимость усердия в трудах. Конечно, он был надёжный, но в простых делах и не сложных поручениях, не требующих больших усилий и не затрачивающих много времени.

– Ангелос слишком… посредственный. Он может не справиться. За чтобы он не брался, все у него прямо в руках и разваливается! Грядущая война слишком серьёзное дело, мне будет спокойнее, если мы запрем этого ангела где-нибудь подальше. Думаю, он и на войне найдет что испортить. Он будет лишь обузой сын мой!

– Отец, дай ему шанс. Он хочет доказать, что может быть небесам полезен. – Ирши в отличии от других ангелов верил в этого неуклюжего ангела. Он считал, что у Ангелоса просто не было возможности открыть совой скрытый потенциал.

– Под твою ответственность сын. Но ты должен понимать, что если он не справится, тебе нужно будет в короткие сроки придумать другое решение. Исход битвы и все жертвы будут на твоей совести. И я хочу, чтобы Анафиэль стала частью плана, она уже давно не маленькая девочка, ее место среди воинов. Я верю, что она будет полезна на поле боя, думаю, ее в клад будет неоценим. Вдобавок мне не нравится, какой она вернулась с земли. В ней, что-то поменялось, хорошее дело, во благо всего святого, ей пойдёт на пользу.

– Что? Нет! Она… не должна… – Иршуэ разволновался. Единственное, что его пугало в этой войне, лишь то, что может пострадать его младшая сестра, которая грела его своей любовью, словно солнышко и была его опорой. Но он не мог перечить отцу, поэтому его возражения были похожи на невнятные оправдания провинившегося школьника.

– Вместе вы сильнее, вы позаботитесь о других, будете присматривать и оберегать. На поле боя вы будете представлять мое имя.... – Бог встал со своего престола и крепко обнял сына, просто по отцовски, последний раз он одарил его такими объятьями, когда Иршуэ принял грехи людей на себя и испытал мучительность искупления.

– Как скажешь отец, если ты считаешь присутствие Афи необходимым, то так оно и будет. Я уверен, что она справится, но я буду за ней присматривать.

– Ирши, это лишнее, Анафиэль справится сама, а ты будь добр и сосредоточься на битве, от тебя зависит не только жизнь сестры, но и жизни всего небесного войска! И ты должен понимать, что иногда жертва одного воина пусть и близкого тебе, может спасти несколько твоих солдат, а то и повлиять на исход сражения. Помни об этом, и если битва пойдет не по твоему плану, твоя голова должна оставаться светлой, не позволяй эмоциям затуманивать твои мысли. В войне твой главный советник – это разум, а не сердце.

На круглом деревянном столе лежали бумаги с планами и разными исходами сражения. Вокруг витало напряжение предстоящего боя. На больших листах стояли маленькие фигурки ангелов демонов и армии Игнеса в виде маленьких безобразных гномов, со смешными волшебными шляпами.

Иршуэ и Михаил оживлённо спорили, архангел то и дело возмущенно двигал фигурки по бумаге и доказывал Ирши, что воинов Люцифера не обязательно вовлекать в сражения, так как они могут в любой момент предать и встать на сторону врага. Нужно придумать план без участия демонов. Что его солдаты хорошо обучены и в подкреплении не нуждаются. Ирши же говорил, что без демонов не будет достаточный противовес силе противника, так как количество воинов Игнеса продолжает расти, а силу противника они могут только предполагать. Создания огненного Бога оставались в тени, и все попытки найти хоть одного огненного солдата не увенчались успехом.

Анафиэль стояла в стороне у большой белой колонны, которая была белого цвета с красивой античной резьбой наверху. Колонна была очень широкая, девушка на фоне нее выглядела миниатюрной. Афи была облачена в земной наряд, на груди весели крылья, которые поблескивали от заполняющего яркого света комнату. Она молча наблюдала за происходящим. Ее пугал предстоящий бой, план небес был не из лучших, везде были недостатки, много аспектов зависело от того кому нельзя верить и от тех кто мог не справится.

Основной упор плана был на силы небесных воинов и на их бесстрашие умереть за небеса и их создателя. Заманить Игнеса на остров, чтобы сохранить жизнь людей, души которых бессмертны ей казалось глупостью. Разве можно хитростью заманить очень сильного и умного врага? Который по своему статусу есть Бог. Разве все небесное воинство не идёт на верную смерть? Почему их создатель и отец посылает их умирать за свои прошлые грехи? За то, что у него не хватило духу или сил убить врага, теперь должны погибать все его создания, а он в свою очередь хочет стать безучастным зрителем. Ангел чувствовала полное разочарование в отце «он знает, чем закончится эта война, но все равно посылает нас умирать за него, он хочет, чтобы история повторилась».

Ангел подходит к столу, где все ещё спорят Михаил и Иршуэ, опираясь руками на стол, она смотрят на все эти безнадёжные планы и схемы боя. Голосом полным разочарования и страха начинает говорить:

– Видимо это и есть апокалипсис, конец не только нам, но и всему созданному отцом. Я не представляю, как мы сможем победить огненного Бога, он был сильнее своих собратьев разве нам под силу с ним тягаться?

Иршуэ поднимает растерянный взгляд, в глазах читается удивление. Он смотрит на сестру абсолютно другим, непривычным для него взглядом, словно пытаясь оценить, насколько глобальные перемены произошли у неё в душе. Михаила же, наоборот, слова ангела подначивают на открытие нового спора, чтобы доказать силу и непобедимость его армии.

– Глупо полагать, что мы не сможем одолеть человеческие души и существо что… – Завел дискуссию Михаил.

Но Афи даже не в состоянии выслушивать ангела перебивает, не дав высказаться, ее голос срывается на крик с нотами отчаяния.

– Глупо полагать, что кто-то из нас выживет! Мы идём войной против Бога. Игнес ни ангел, ни архангел, ни даже дьявол, он Бог! Даже если удастся одолеть его армию, кто одолеет его? Может ты Михаил? сколько ты продержишься против него один на один? Секунду две? Или мы всей толпой побежим на Игнеса? Тогда кто же разобьет его армию?

– Бог есть и у нас! Он справится с ним, наш создатель не бросит нас … Анафиэль да что с тобой такое? Ты же знаешь, если бы не могли справиться, создатель бы нас не посылал. – Михаила пугало поведение Афи, он чувствовал, что в ней поселился страх, но помимо страха в ней изменилось что-то еще.

– Наш создатель бросил нас давно, на поле боя его не будет… Воины Игнеса идут в бой умирать за своего создателя, но в отличии от нас они будут сражаться с ним плечом к плечу. Он разделит с ними победу или поражение, не важно. Мы идём умирать за идею нашего создателя, но увы, нашей участи он с нами не разделит. Он изо всех сил делает, что к нему это не относится. Он посылает нас на смерть! – Глаза ангела наполнились слезами.

В комнате повисла гнетущая тишина. Архангел растерянно сел на стул стоящий позади него, ему больше не хотелось поддерживать этот диалог. Он думал, что Афи все это говорит от страха, ему и самому было не по себе. В глубине души был страх перед врагом, но он отрицал это и делал вид непобедимого воина. Михаил всю свою жизнь готовился к чему-то подобному, но он всегда думал, что его бой будет с воинством Люцифера, некогда его главного друга и названного брата, ныне самого заклятого врага. Он много тренировался и был уверенным в своих силах, он чувствовал внутри себя ту необъятную силу, которой наделил его создатель. Он безоговорочно верил Богу и в победу, но слова ангела посеяли небольшие сомнения, так как он действительно впервые задумался о том, что противник на поле боя есть Бог.

Анафиэль медленно повернулась в сторону выхода, но Ирши схватил её за руку. Слова, сказанные сестрой, словно окатили его холодной водой. Он не злился на неё, так как вовсе никогда не испытывал таких чувств. Он знал, что есть правила, которые нужно придерживаться, что Богу нужно служить и безоговорочно верить, его понимание состояло лишь из черного и белого, из добра и зла. И все эти слова, сказанные Афи приближали её к не правильному. К чему-то злому и темному в его понимании. В этих словах он никак не мог узнать сестру малышку Афи, так безгранично любившую своего отца.

Их взгляды встретились, Ирши в этом новом выражении лица не мог узнать свою младшую сестру, в ней чувствовалось какие-то перемены, которые он не как не мог понять и разглядеть. Ее глаза ярко зеленые стали намного темнее, чем были прежде, толи из-за усталости и слез, толи из-за перемен, что с ней произошли на земле. Но в данной обстановке он не стал заострять на этом внимая.

– Что ты такое говоришь сестра? Ты не права! И ты знаешь это! Отец любит нас, любит свои создания, если будет все плохо он придет на выручку. Он не оставит нас умирать. Если он не участвует в создании плана, это не значит, что он будет просто наблюдать, как нас убивают.

– Как бы я хотела ошибаться брат, но твоя слепая вера не даёт тебе здраво оценивать ситуацию. – Голос ангела дрожит от слез и страха.

– Что ты такое говоришь? Как ты вернулась с земли, тебя словно подменили, это не ты, не настоящая ты… Люцифер затуманил твой рассудок. У меня сейчас ощущения, что я говорю с ним, а не с тобой Афи.

Ангел лишь грустно улыбнулась брату, она понимала, что его не переубедить и не хотела его расстраивать ещё больше. В ее новом мировоззрении ещё оставалось место для любви и уважении к брату. Афи всегда была готова его поддержать и всегда верила в то, что он делает. Но сейчас все его действия были не правильными, она хотела ему объяснить, достучаться. Иршуэ любил свою сестру, но у него всегда не хватало на нее времени. Небесные дела кружили его в каждодневном танце, что у него не оставалось времени даже для уединения с собой. После сказанных Афи слов, Иршуэ вдруг осознал, что никогда не знал, какая сестра на самом деле. Он не знал, что твориться в ее душе, в этих диалогах он вдруг увидел абсолютно не знакомое ему существо с внешностью его сестры.

Афи устало сидела на белом камне под пышными ветвями вечно цветущей сакуры, это место за столько лет стало её секретным источником внутренней силы. Лишь там она чувствовала одиночество не так сильно. Там ее сердце билось ровнее, на душе было спокойнее. Но перед смертельным боем она чувствовала лишь ужас его будущих последствий, потерь. Не смотря на то, что она была небесным воителем, она ощущала сковывающий страх, бессилие, душа тревожилась. Девушка предчувствовала что-то необратимое и ужасное. Все небесные обитатели казались ей слепцами, идущими на верную смерть, безумными фанатиками своего создателя. Она не могла контролировать свои чувства и обида со злостью на отца все больше заполняли её душу. Впервые словно прозрев, она почувствовала себя давно покинутой своим отцом. Ангел не понимала, почему раньше она не замечала безразличие отца ко всему созданному им и к ней. Анафиэль всегда искала оправдания поведению отца. Винила себя, людей, ангелов, предателя дьявола. Но сейчас она осознала, что проблема не в них, а в самом создателе.

Размышления и страх невыносимой тяжестью давили на Афи, и она вспомнила слабого человека, героически спасшего её от смерти. Решив нарушить одно из правил небес, «никогда ангелам, не принадлежащим рангу хранители душ, не переступать часть сада именуемым Эдем». Эдем был частью райского сада, но он был создан исключительно для душ праведников. Скопление человеческих душ, большой энергии, в Эдеме души очищались от земной жизни. Лишь хорошо обученные ангелы могли следить за очищением душ. Хранителей обучали с раннего детства, они получали доступ к Эдему и обучались справляться с душами без физического контакта. Афи никогда там не была, ей было не положено. Не являясь хранителем душ, решила найти Тима и убедиться, что его душа в безопасности и ему воздалось по заслугам, и он по нелепой случайности не попал в ад. Афи переживала за душу полицейского, она могла исчезнуть, как и другие души.

Ворота в Эдем были блестящие, серебрённые с золотыми наконечниками на прутьях. Меж прутьев виднелся зеленый сад с яркими цветами и водопадом, который впадал в длинную, уходящую вдаль, реку. Хранители были облачены в бесформенные бледно бежевые рясы с широкими рукавами. На груди было изображение вечно цветущей райской сакуры, как знак бесконечного перерождения душ. Чтобы не выделяться из толпы хранителей, ангел надела рясу и накинула капюшон, который был мал и плохо скрывал лицо Афи. Опустив голову, девушка надеялась, что она не будет замечена. Анафиэль подошла ко в ходу в Эдем, потянула за ручку двери, но та не поддалась, ангелу ничего не оставалось, как обойти Эдем вдоль ограждения и просто верить, что сможет встретиться с душой Тима. Она заглядывала между широко расставленных прутьев, между ними был барьер, чтобы души не могли покинуть Эдем, но коснувшись рукой, Афи не ощутила со своей стороны сопротивления и без препятствий проскользнула на территорию человеческих душ. Среди человеческих душ, облаченных в белое одеяние сменялись лица, но она все никак не могла увидеть именно то лицо, ради которого она пришла, нарушая правила. Афи остановилась, потерянно блуждая взглядом по саду и по части дворца принадлежавшей душам. Тима нигде не было, долго находится она там не могла, так как не хотела попасться на проникновении, сейчас и без того небесам хватало проблем, нарушить это правило ей было довольно трудно. Поэтому она чувствовала себя неуютно, и ей хотелось поскорее уйти. Нервно выдохнув и потеряв всякую надежду, ангел направилась к выходу. У самых ворот её внимание привлекла душа, ходившая вдоль ограждения, она то взбиралась на прутья, но энергетический барьер скидывал ее вниз, то пыталась проскользнуть между прутьями, но барьер не позволял душе этого сделать, отбрасывая душу прочь от ограждения. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет ни душ, ни хранителей, девушка размеренным шагом направилась душе. Оказавшись рядом, Афи узнала в неудачном беглеце душу бывшего полицейского Тима. Не услышав, что кто-то подошёл Тим снова пытался протиснуться между прутьев. Ангел сняла капюшон и с доброй улыбкой заговорила с неудачливым беглецом.

– Через прутья не получится, они защищены от энергии человеческих душ, – зазвучал тихий, спокойный голос Афи.

Тим испуганно обернулся, на его лице промелькнул испуг и узнавание, полицейский устало и облегченно выдохнул.

– Нельзя так пугать, я чуть не умер второй раз. – Мужчина выглядел растерянным, когда говорил, оглядывался по сторонам и почти не смотрел на ангела. – Не знал, что когда-нибудь буду шутить о собственной смерти.

– Тим, люди не могут умереть дважды, – Афи улыбнулась теплой улыбкой. При виде полицейского у нее на душе появилась, легкость. – Не ожидала тебя все-таки найти Тим, я рада тебя видеть!

На лице человека заиграла улыбка, он раскрыл объятья и сделал шаг к ангелу, но та лишь отступила назад.

– Ангелам нельзя соприкасаться с человеческой душой без сосуда. Это может быть опасно и для тебя и для меня.

Тим озадаченно сделал шаг назад, поднимая руки в воздух как бы сдаваясь.

– Я тоже рад тебя видеть! Ты не представляешь как… Я не чувствую себя мёртвым, чувствую себя даже более живым… Знаешь я не чувствую тоски или грусти, что умер. И нет желания вернуться, я не скучаю по бабушке, ни каких терзаний или забот, только покой, мне так хорошо за всю жизнь не было, разве такое может быть?

– Тим так действует на тебя Эдем. Со временем ты начнёшь забывать свою земную жизнь. Происходит очищение от прежней жизни, это нужно, чтобы переродится и занять другой сосуд. Если ты умер раньше срока, то ты забудешь жизнь на много быстрее, так как для баланса тебя нужно вернуть на землю. Я переживала, что не застану тебя в памяти, сомневаюсь, что по судьбе тебе было предначертано умереть от рук полубога. Так что скоро ты вернешься на землю. Я пришла тебя поблагодарить за свое спасение. – Девушка виновато опустила голову, ей было стыдно, что Тим погиб из-за нее.

Тим лишь грустно кивал ему было жаль свою прежнюю жизнь, но он не чувствовал горя ее потери, хотя по его мнению должен был.

Анафиэль кинула изучающий взгляд на забор и доброжелательной улыбкой спросила:

– Тебе здесь не понравилось, решил бежать?

–Нет, я хотел найти тебя. Там в мотеле все случилось так быстро, я хотел тебя найти и поговорить с тобой. Я боялся, что существо или как его там, мог убить тебя и дьявола. Я за него не переживал, ты не подумай, он ведь зло, да и вообще невыносимый засранец, но я боялся что его смерть тебя расстроит. У вас с ним вроде полное понимание. – Тим улыбнулся, но через мгновение улыбка сползла с его лица, лицо стало задумчивым. – Я… я хотел тебя спросить, но не могу вспомнить о чем. Не могу вспомнить, – Тим занервничал, он не мог вспомнить, что за вопрос, мысль так легко выскользнула из его головы. – Чем больше он задумывался, тем больше он не мог вспомнить.

Тим не мог вспомнить, где он находится, и как попал сюда, его заполнял ужас непонимание. Ужас исчезновения собственного «я». Он чувствовал, что его память растворяется, покидает его голову так же быстро, как вода ускользает сквозь пальцы. Он взялся за голову и закрыл глаза пытаясь отыскать хоть часть того, что хотел сказать ангелу. Но открыв глаза, он лишь удивлённо оглянулся, и посмотрел на Афи, словно впервые её видел, он был потерян и не мог понять, что он вообще тут делает. Память покидала его с невероятной скорость, рождение его нового сосуда должно было случиться в ближайшее время. Потеря памяти начиналась с самого детства и заканчивалась последними событиями, то есть смертью. Душа забывала кто она, становилась как чистый лист, который скоро заполнит новая жизнь с новой судьбой.

– Простите, я не понимаю… Как я здесь оказался. Я думаю, мне лучше уйти извините.

И махнув рукой, душа Тима побрела к дворцу. Ангел лишь печально посмотрела в след, на глазах затрепетали слезы, жалость и чувство вины кольнули где-то в глубине души. Развернувшись, чтобы уйти, девушка столкнулась лбом с другим ангелом. Держа ладонь на больном месте, девушка медленно подняла взгляд.

Ангел был в бесформенном балахоне, с длинными светлыми волосами и кукольными чертами лица. Большие голубые глаза смотрели укоризненно на злостную нарушительницу.

– Тебе нельзя здесь находиться, это запрещено и ты знаешь. Мало того что ты здесь, ты еще и говорила с душой, что запрещено вдвойне. Я не понимаю, как вообще ты сюда попала! Врата в Эдем могут отворить только хранители, а ты как мы знаем не одна из нас! Голос зазвучал строго, лицо ангела выражало недовольство.

Ангел наклонилась к Афи и испуганно почти шепотом добавила

– Страшно представить какое тебя ждёт наказание Анафиэль. Прежде никто не осмеливался нарушать границы Эдема, даже падшие.

–Пениэль, о каком наказании ты говоришь? Если кроме тебя меня здесь никто не видел. – Анафиэль была весьма спокойна, а заносчивость Пенниэль ее немного раздражала. Вокруг творится немыслимое, враг на подходе, а она зациклена на мелочах.

Пениэль нервно начала хватать воздух ртом, будто кто-то выкачал весь кислород из сада. Подталкивая Афи своей рукой в спину, повела ее к воротом и путая слова от волнения заговорила:

– Что… ты. Раз разве я не должна… то есть я в любом случае доложу это Иршуэ, пусть он с тобой разбирается! Надо же такое происшествие и это накануне войны. Да еще и в тот момент, когда я присматриваю за Эдемом. Нет Анафиэль! Я все видела, а молчать не могу и не буду! Это против правил.

– Пениэль, но ты же можешь никому не говорить. Представь, что ты меня не видела. Все готовятся к войне, сейчас не самое подходящее время для разборок с такими мелкими проблемами.

– Ты предлагаешь мне соврать? – Голос ангела срывается на крик. – Ты же знаешь это не возможно. У меня даже в голове не укладывается, что ты мне предложила соврать! Покрыть нарушения одного из правил небес… Ужас… Анафиэль, мне придётся доложить и об этом. Хотя, знаешь ли, я не удивлена, что именно ты нарушила правила, ты всегда мне казалась странной… Сидишь вечно под кустом и о чем-то думаешь в место того, чтобы приносить пользу небесам. Когда у меня появляется свободное время, я все равно остаюсь и помогаю в Эдеме, потому-что это важно. Наши дела намного важней тебя или меня

Анафиэль лишь закатила глаза, она знала с самого начала, что если попадётся, ее ждёт наказание. Ведь не отыскать на небе ангела, который бы умолчал о какой-либо провинности, тем более дочери самого Бога, «ты как никто другой должна подавать хороший пример, а не попадаться на провинностях» вспомнила важное правило отца. Она не сердилась на Пениэль, ведь та поступала так, как считала правильно, делала то во что верила. Афи знала, что у брата не будет выбора, и он доложит о нарушении отцу. Тем более, что правила на небесах никто не нарушал, даже самые незначительные, а те кто когда-то осмелился нарушить, уже греется у неугасимого адского пламени. Но самое интересное для Афи было то, что она не чувствовала ни капли своей вины. И абсолютно спокойно, без каких либо переживаний покинула Эдем.

Пениэль же была в ужасе от поступка Анафиэль, Пениэль всегда чтила традиции и правила, для нее нарушение правил было страшнее смерти, по ее мнению порядок начинается с исполнительности, поэтому после того как она выпроводила нарушительницу, сразу же поспешила к Иршуэ. Она перехватила его в коридоре, ведущему к залу, где восседал Бог. Ирши, весь в заботах и стратегиях, не заметил ангела и прошел мимо, но Пенниэль поспешила за ним.

– Иршуэ, у нас чрезвычайное происшествие, мне даже страшно признать, что в случившемся есть и моя вина, я пришла сразу же доложить тебе.

Сын Бога остановился и повернулся к девушке, его лицо было серое и измученное. Усталые глаза устремились на ангела. Он смотрел на раскрасневшуюся, взволнованную Пениэль безучастным взглядом, его мысли были слишком далеко отсюда.

– Пэниэль, рад видеть, что у тебя случилось? Что-то случилось с душами. – Ирши устало потер глаза.

– Нет, что вы, с душами все в порядке. Дело в вашей сестре, она нарушила правила, мало того что она облачившись в одеяния хранителя проникла в Эдем, так она еще и контактировала с душой человеческой. – Последнее слово Пенниэль сказала зловещим голосом, словно помимо человеческих душ в Эдеме обитали какие-то другие.

– Человеческой? – Иронично переспросил Ирши. – Тогда дело серьезное, нужно действовать без замедлений. Спасибо тебе Пенниэль, за твою верную службу.

– Да я должна признать, что в этом есть и моя вина, я не досмотрела и допустила проникновение, могло случиться непоправимое, это опасно не только для душ, но и для самой Анафиэль. Меня бы обвинили в невнимательности. – На глазах ангела заблестели слезы, лицо ее было красным и очень виноватым.

Иршуэ тяжело выдохнул.

– Ты не виновата, тебе не стоить себя винить, я все улажу, такого больше не повториться, ты можешь вернуться к работе.

– Хорошо, но ее нужно показательно наказать, чтоб впредь такого больше не было. Я не вынесу еще одного инцидента. Правила написаны для того, чтобы их соблюдать и если Афи пренебрегает правилами и законам и небес, зачем тогда кому-то другому их соблюдать? – Пениэль была взволнована и недовольна.

– Иди Пени. – Ирши говорил спокойно, он сочувствовал Пени, но она выглядела больше, как фанатик, нежели законопослушный хранитель душ.

Поступок сестры зачаровал Иршуэ и прибавил ему на одну заботу больше. Он решил с начало поговорить о ее проступке с Михаилом, а позже доложить отцу. Он знал, что отец будет рад и обязательно накажет сестру. Но не сказать ему он не мог, так как особо старательные ангелы, в особенности как Пэниэль, при отсутствии наказания весьма забеспокоится и начнут выяснять, почему ангела не наказали.

Пени переминалась с ноги на ногу в нерешимости уйти.

– Если что, я готова сама доложить создателю! Ведь у вас сейчас много дел, я не хочу вас отвлекать, но вы же понимаете, то что произошло весьма важно. Я просто решила сначала доложить вам, но я вижу, как вы устали и безумно заняты военными делами. Я могу сделать для вас услугу и доложить сама.

– Ты права, то что случилось очень важно! Поэтому я сам разберусь и сам доложу. Ты свободна Пенни, хранителям нельзя надолго покидать сад, как бы чего еще не случилось. – Ирши хотел поскорее отделаться от присутствия ангела. Ее навязчивость и многословность тучным грузом упали на его плечи. Он устал. Единственное что он хотел, так это то, чтобы эта девушка ушла заниматься своей работой, и больше не вмешивалась в его дела.

Пени засуетилась, слова Ирши вернули ее к обязанностям, азарт наказания Афи вдруг погас. Она взволнованно заговорила и бросилась прочь от залы.

– Вы правы, там сейчас все так уязвимо. Что же это я!

Как только хранитель исчезла из вида, Ирши взглянул на дверь и тоже удалился прочь на поиски Михаила, ему нужно было что-то решить с выходкой сестры, пока Пенниэль не решила это все сама, доложив отцу о проступке Афи.

На небесах был большой переполох, всюду встревоженные ангелы. Кто-то предвкушал войну и мечтал героически отдать свою жизнь на благо небес и создателя, искренне веря в безоговорочную победу, лишь где-то в отдалённом уголке души допуская другой исход. Кто-то в ужасе предстоящей битвы пытался насладиться последними минутами обыденности, кусочками прежней жизни, и пытался заниматься привычными делами. Некоторые просто готовились к войне без лишних эмоций и страхов. Михаил без устали тренировал своих солдат, они с небольшим интервалом сменялись, но он все также стойко продолжал руководить тренировками, чтобы у его воинов было больше шансов выжить. Хорошо обученный солдат уже пол победы.

Михаил ценил в своих воинах дисциплину и чёткое следование приказам, и если его приказы выполнены не правильно он был беспощаден, и заставлял их перевыполнять все сначала, дабы добиться совершенства. Небесное войско прежде никогда не участвовала в войнах. С начала времён самое страшное, что произошло с небесами это бунт нескольких уже падших ангелов и стычки с демонами, которые устраивали бесчинства на земле и пытались проникнуть на небеса по своему желанию и гнилой сущности. Бывало, что подлости строил Люцифер через своих доверенных лиц, таких же падших как и он. Все эти казусы нельзя назвать полноценной войной и хорошим опытом военного дела, но опыт хоть и не примечательной борьбы лучше, чем его отсутствие. Хотя и не многие небесные воители могли похвастаться минимальным опытом сражения. Большинство ангелов заранее готовились к смерти от руки врага.

Михаил, как и положено предводителю был лучшим из воинов. Он был просто эталон воина. Бравый солдат, готовый выполнить любой приказ без лишних слов и сожалений. Он был преисполнен нескончаемой верой и любовью к своему создателю, но что его отличало от других архангелов и ангелов, что он был скрытен, не любил лишней болтовни и выставлять свои чувства на показ. Он предпочитал уединение и совершенствование своих силовых навыков. Смех, казалось, вовсе дня него чужд, холодная улыбка, отстранённая улыбка – это все что он являл своим собратьям.

Но некоторые ангелы говорили, что в начале времён, когда небесный мир только зарождался, Михаил был другой, более тёплый по отношению к другим. Особенно много времени он проводил со свободолюбивым и эгоистичным архангелом светоносным Люцифером. Михаил всегда сдерживал и охлаждал пылкий нрав Люцифера его названного брата. Сдерживал его от зла, что с большей силой разрасталась в душе у Падшего. Михаил любил своего названного брата, но боль его заключалась в том, что именно он и низверг Люцифера в ад. В душе он осознавал и принимал, что Падший заслужил такой участи и все это лишь его свободолюбие и гордыня, его ненависть к людям и предательство Бога. Он желал власти и считал лишь себя достойным её. Архангел в деталях помнил, как получил приказ создателя подавить бунт и наказать виновных. И тогда, один на один он вышел против своего брата, в его сердце образовалась большая трещина, которая до сей поры отзывается большой болью. Более спокойно архангел чувствовал себя рядом с дочерью создателя, это не была любовь, какая описана в женских романах, скорее это было некое родство душ. Они проводили много времени вместе, Михаилу нравилось общаться с Афи, бывало в сложно уловимых моментах, она ему напоминала его брата Люцифера. Он часто давал ей советы и ответы на вопросы, которые она не могла задать ни отцу, ни брату. Между ними была связь, каждый нашёл в друге то, что не мог найти и разглядеть среди остальных.

Михаил, наконец-то решил прекратить бесконечный поток тренировок, распустил своих солдат набираться сил, скоро нужно было выступать. Ангелы расходились кто куда, кто-то решил еще немного потренироваться, кто-то отправился травить все сказки и байки про Игнеса, кто-то рассказывал о непобедимости небесных воинов, чтобы поднять боевой дух. Михаил стоял посреди тренировочного поля с пустым взглядом. Он находился далеко в своих мыслях, мыслях о сражении и возможных его исходах. Помимо тренировки силы, Михаилу нравилось тренировать душу, чтобы в сложных ситуациях оставаться холодным и непоколебимым. Из транса его выдернул до боли родной голос Анафиэль.

– Михаил…

– Ты пришла. Я думал, ты меня избегаешь, после дел на земле с Люцифером, – взглянув на ангела, он медленно зашагал, призывая девушку прогуляться.

– Я хотела с тобой пообщаться, но ты же все время занят. Вы с братом строите стратегии и готовите ангелов к войне.

– И поэтому ты решила поискать себе собеседника в Эдеме? – Михаил посмотрел на девушку взглядом, в котором читалась боль, доля разочарования и злость. – Люцифер плохо на тебя повлиял. Ты была не готова вести расследование с ним… Я хотел… Я должен был пойти. – Начал оправдываться Михаил.