Если б солнце вставало на западе… Мистически-юмористическое

© Борис Юрьевич Вараксин, 2018

ISBN 978-5-4490-7696-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Исчезновение

Чемодан был ужасно тяжёлый и оттягивал руку. Ныло плечо, в спине наметились подозрительные боли. А тут ещё эта ручка… Того и гляди отвалится… И что тогда?

Платон Кузьмич тащил свою поклажу и проклинал всё на свете. Зачем он взвалил на себя столь непосильный груз?

В чемодане были книги. Много книг. Они достались Платону Кузьмичу от дедушки, завзятого книголюба и библиофила. Книг было столько, что в квартире шагу ступить некуда. И в какой-то момент Платон Кузьмич понял: если он не избавится хотя бы от части печатной продукции, она его накроет. Просто свалится со шкафа – и поминай, как звали. Тогда-то он и достал с антресолей старый чемодан и набил его полным собранием сочинений Ленина. От него он решил избавиться в первую очередь. Но не выбрасывать (это было немыслимо), а отвезти на дачу. Там тоже было под завязку, но в сарае классику марксизма место бы нашлось.

Вход в метро «Курская» был нескончаемо длинным. Платон Кузьмич аж взмок, тащивши своё богатство, и всё чаще жалобно поглядывал по сторонам. Чем, видимо, и привлёк к себе внимание симпатичной дамы в форме, стоявшей возле большого ящика. Её цепкий взгляд остановился на тщедушной фигуре потомственного интеллигента, изнемогавшего под тяжестью сомнительного груза. Подозвала:

– Поставьте чемодан… Вот сюда…

Платон Кузьмич с облегчением взгромоздил своего мучителя на ленту транспортёра и тот скрылся за занавеской. Видимо, ничего подозрительного в нём не обнаружилось, потому что транспортёр заработал снова. Однако, с той стороны ничего не выехало. Дама взирала на пустую резиновую ленту и что-то соображала. Наконец, до неё дошло, что чемодан каким-то образом остался внутри. Заглянула… Пусто!

– Гражданин, вы что себе позволяете? Где ваш чемодан?

Платон Кузьмич растерянно переводил взгляд с дамы на ящик и обратно и ничего не мог понять. Чемодан исчез! Но сей факт не вызвал сожалений об утраченном. Наоборот! Почувствовалось облегчение. Неужели не придётся тащиться с ним сначала на метро, потом на электричке, а потом ещё полтора километра до дачи? Боже, какое счастье!

Однако, в глазах дамы не было оптимизма. Наоборот, в них поселилось беспокойство. И чем дольше продолжалась возникшая пауза, тем большее недоверие к подозрительному субъекту рождалось в полицейском мозгу…

– Предъявите ваши документы!

Платон Кузьмич суетливо достал паспорт с московской пропиской, протянул… Дама внимательнейшим образом исследовала соответствующий штамп… Просканировала взглядом нарушителя… Придраться было не к чему!

На лице блюстительницы порядка отразилась растерянность. Она ещё раз заглянула внутрь ящика. Чемодан исчез! Бесследно!

Наконец, дама спохватилась и, поднеся рацию ко рту, прокричала:

– Первый, я третий! У меня ЧП! Срочно!!!

Тут же, словно из ниоткуда, возник офицер. ЧП на пункте досмотра – это серьёзно! Раздался свисток и несколько сотрудников метрополитена скоренько перекрыли проход к опасному месту. Вследствие чего уже через какие-то пару минут жидкий поток пассажиров превратился во внушительную толпу, сдерживаемую сбежавшимися отовсюду стражами порядка. По метрополитену объявили тревогу и поезда начали следовать мимо станции без остановки. Напряжение в воздухе нарастало. Наконец, по толпе пронеслось: «Бомба!» и все бросились врассыпную.

Мгновенно были подняты по тревоге все спасательные службы города, к месту происшествия направились сапёры, а антитеррористические подразделения ФСБ оперативно заняли позиции на крышах домов на Земляном Валу. Вот-вот должен был прибыть робот, который всегда вызывается в подобных случаях. А пока суть да дело, следователь по особо важным делам приступил к допросу изрядно струхнувшего Платона Кузьмича. И после выполнения нехитрых формальностей (кто, где, с какой целью и по чьему поручению) подозреваемому предложили сотрудничество со следствием, то есть признаться во всём и сразу. Следователь многозначительно поглядел на морально уничтоженного террориста и придвинул к нему чистый лист бумаги:

– Пишите, голубчик…

Платон Кузьмич дрожащей рукой описал всё, как было. Следователь прочёл и переменился в лице:

– Вы что написали? Я, такой-то, вёз в чемодане полное собрание сочинений… В.И.Ленина… доставшееся мне по наследству от дедушки, Сидорова Ивана Петровича, 1907 года рождения, проживавшего… А где про взрывчатку?

– Какую взрывчатку? Откуда у меня взрывчатка? Зачем она мне?

– Так… В несознанку, значит, пошёл? Говори, где взял взрывчатку? Всё-равно же узнаем!

– Да не было никакой взрывчатки. Ну, если только не считать таковой труды вождя мирового пролетариата. Но ведь это только слова…

До следователя начало что-то доходить:

– Так вы что же, книги везли?

– Ну да… Ваша сотрудница подтвердит! Она же видела… В этом… как его… аппарате…

– И куда они делись?

– Не знаю… Ей-богу, не знаю! Вот те крест!

Платон Кузьмич истово перекрестился, причём сделал это впервые в жизни, ибо с октябрятского возраста был атеистом. Следователь задумался. Не похож этот пожилой москвич на террориста. Ну, какой из него мученик за веру? Он даже крестится не так, как надо. В смысле – наоборот. Сотрудников ФСБ специально просвещали по этому вопросу. Враг частенько ловится на мелочах…

Удовлетворённый своей наблюдательностью, следователь мягко побарабанил пальцами по столу:

– Ну, допустим… И о чём писал этот, как его – Ленин…

– Честно говоря, я читал его лет сорок назад… Конспектировал в институте… Теперь он и вовсе не нужен… Никому… На дачу решил отвезти… Чтобы не мешал…

– Ленин – это тот, что на Красной площади?

– Он самый…

– Не экстремист?

– Это как посмотреть. На мой взгляд – самый настоящий…

– Но за экстремистскую литературу…

– Но это официальное издание. Вроде не запрещено…

– И куда оно делось?

– Послушайте, товарищ… не знаю вашего звания… Ну, откуда мне знать? Мне сказали – я поставил. Оно поехало. И – всё… С концами!

– Будете писать заявление? О пропаже…

– Нет, не буду! Мне же лучше! Я ж не знал, как от него избавиться! Только благодарен…

Следователь задумчиво поглядел в окно. «Ситуация неординарная. Но шут его знает: может, и не врёт. Эти эмвэдэшники порой такое отмочат… А нам разбираться! И, в принципе, даже если в чемодане и взрывчатка – она же исчезла! Всплывёт где-нибудь? А мне-то что? Пусть там, где обнаружится, и колупаются…»

Успокоенный сделанными выводами, следователь окончательно подобрел. Но что делать с этим доходягой? Отпустить? Снял трубку телефона:

– Семёнов, ну что, нашли что-нибудь?

– Нет, товарищ полковник, ничего не нашли! Ни чемодана, ни взрывчатки…

– А хорошо искали?

– Да лучше некуда! Всё разобрали! По винтику!

– Так, может, и не было ничего?

– Скорей всего. Не могло же оно взять – и исчезнуть…

– Ладно. Отбой тревоги. Скажешь этим, метрополитеновским – учения прошли успешно…

– Есть, товарищ полковник! Уходим на базу…

Полковник подержал исписанный Платоном Кузьмичом лист и медленно порвал его… Выбросил в урну…

– Вот что, уважаемый… э-э-э… Платон Кузьмич. Вы свободны. Но если что – вы у нас на примете. Так что…

– Да я… Да мне… Спасибо, товарищ полковник. Всегда рад помочь!

Полковник снисходительно улыбнулся и подписал пропуск. Платон Кузьмич как на крыльях вылетел из комнаты:

«Так вот, значит, как они работают! Органы!»

В последнем слове было столько уважения и даже восхищения, что и не сообразишь, чего больше. Одно ясно: с ними – как за каменной стеной!

Успокоенный и просветлённый, Платон Кузьмич направился к дому. Больше ничто не отягощало его руки. Надо же, как всё удачно сложилось! Он уже подходил к подъезду, когда в голове молнией сверкнуло: «Чёрт побери, а ведь дома ещё столько ненужной литературы! И можно…»

Поражённый открывшимися перспективами, потомок книголюба и библиофила вошёл в подъезд, давно уже требовавший ремонта. Наследие ленинизма ещё давало о себе знать…

Золотой косяк

Северные широты… Холодные, коварные просторы, бороздимые судёнышками с героическими экипажами… Места не для слабаков. Здесь нужны люди особенные, с характером. Рыбаки!

Сейнер «Непобедимый» уже вторую неделю боролся с волнами. А рыбы всё нет! Но вот и удача: большой косяк. Закипела работа. Сноровисто действуют моряки. И вот уже в трюм хлынули представители морской фауны. Есть улов! Только…

Боцман Степаныч ввалился в капитанскую рубку и осипшим от волнения голосом прохрипел:

– Михалыч!

Мыхалычем звали капитана сейнера, который сразу понял: что-то случилось…

– Чего тебе?

– Там… это… – и показывает рукой на трюм. Капитан посуровел:

– Говори внятно! Что случилось?

– Там… рыбы…

Лицо Михалыча подобрело:

– Рыбы? Хорошо, что не птицы…

– Золотые!

– Кто?

– Да рыбы же!

– В смысле…

– Ну, вроде – селёдка, а на самом деле – золотые рыбки… Как в аквариуме… Только крупные…

– И много их?

– Да весь косяк!

Капитан недоверчиво смерил боцмана взглядом:

– Ты, Степаныч, часом, белены не объелся? Откуда здесь золотые рыбки? В высоких-то широтах! Вода около нуля! И вообще: мы селёдку ловим, а не золотых рыбок. Се-лёд-ку! У нас план по засолу! Что я скажу заказчику?

На Степаныча было больно смотреть. Словно именно он и был повинен в том, что вместо добротной атлантической сельди в трюме шевелится чёрт знает что. Но даже не это было главным. Главным было то, чего он попросту не мог выговорить. Язык отказывался…

Капитан, между тем, видел: моряка что-то гложет:

– Ну, чего ещё? Договаривай!

– Они… это… требуют…

– Кто требует?

– Да рыбы эти…

Фуражка поползла по голове капитана:

– Ты чего несёшь? Рыбы не разговаривают!

– Михалыч, вот те крест: тебя требуют!

– Меня???

Капитан ошалело уставился на несчастного боцмана. Тот в отчаянии кивнул головой:

– Тебя!

В рубке установилась мёртвая тишина, прерываемая лишь завыванием ветра и криками чаек. Наконец, капитан взял себя в руки:

– А чего хотят-то?

– Чтоб их отпустили… Обратно… В море…

– Весь косяк?

– Ну…

– А что взамен?

– Да что угодно: квартира, дача, внедорожник… Одна корыто посулила… Новое…

– Корыто-то зачем? Уж предлагала бы стиральную машину… Indesit… Нет, лучше Samsung… Или Bosch…

– Да не вопрос! Им это раз плюнуть! Но они галдят все разом. Не разберёшь. Михалыч, может, спустишься к ним? Ты же капитан…

Михалыч задумался… После некоторой паузы лицо его просветлело:

– Сделаем так. Ты их для начала угомони. А чтобы не пускать дело на самотёк – пусть выберут из себя представителя, наделят полномочиями. С ним и потолкуем. А пока ты ходишь туда-сюда, я покумекаю, что нам нужно в первую очередь. Ты, вроде, о ремонте заикался?

Услышав про ремонт, Степаныч аж затрясся от радости. Ну, право, как можно выходить в море на такой лохани? Всё же менять надо! Начиная с корпуса и кончая якорем! Двигатель – вообще ни к чёрту! Перебираешь его, перебираешь… Мотористам стыдно в глаза смотреть! А подъёмные механизмы, а лебёдки, а электрика…

– Ты, Степаныч, губу-то не раскатывай! Что сможем, то сделаем. Неизвестно ещё, на что эти рыбы способны. Может, только болтать горазды. Языком-то и мы… Начни-ка со штурвала, а там посмотрим.

***

Минут через десять, когда орава в трюме начала засыпать, решился вопрос с её представителем. Им оказалась маленькая, но шустрая Золотая Рыбка, с которой и предстояло вести переговоры. И когда Степаныч внёс предложение о замене штурвала на более продвинутую версию (из ценных пород дерева, с перламутровыми вставками), Золотая Рыбка согласно кивнула головой. Но тут же напомнила об условии сделки: весь косяк должен немедленно отправиться за борт. Что и было исполнено.

Степаныч высунулся из трюма и вгляделся в окошко рубки, за которым маячила капитанская физиономия. Похоже, со штурвалом было всё о’кей. Отогнутый большой палец командира это подтвердил. Значит…

– Слышь, рыба, нам бы мотор поновей…

– А какой нужен? Как у ракетного крейсера?

– Не-е… Как у яхты… У этого… У Абрамовича…

Рыбка задумчиво смерила боцмана взглядом:

– И всё? И даже владычицей морской себя сделать не потребуешь? Ну, чтобы я у тебя на посылках…

Степаныч рассмеялся:

– Ну, ты, рыба, даёшь! Это только на Евровидении что ни артист, то или баба с бородой, или мужик с сиськами. Мне-то зачем? У меня семья, дети…

У Золотой Рыбки отлегло от сердца. На радостях, что не придётся обижать хорошего человека, она вильнула хвостом и это стало для Степаныча полной неожиданностью. В результате рыбка выскользнула из рук и скрылась за бортом. Но моряк нисколько не пожалел об упущенной добыче: сейнер уже набирал такой ход, какого у него не было никогда – даже во времена далёкой туманной юности…