Кампания 1742 года показала, что силы не равны. Русские всюду наступали, шведы пятились. Был взят Борго (современный Порвоо), потом основные шведские силы угодили в окружение близ Гельсингфорса (Хельсинки) и подписали капитуляцию, по которой оставили победителям всю артиллерию. Затем пала и финская столица город Або (Турку). После этих поражений шведы наконец запросили мира, который и был заключен в следующем 1743 году. Теперь уже Стокгольму пришлось компенсировать победителям их затраты, и России достался изрядный кусок шведской Финляндии «в совершенное непрекословное вечное владение». Покончив с северной проблемой, Елизавета больше ни с кем воевать не собиралась. На словах провозглашая верность заветам отца, она, в отличие от Петра, не вынашивала никаких экспансионистских планов и желала со всеми жить в мире. Это стремление на долгое время стало главным мотивом российской внешней политики. А между тем стране, которая считала себя империей, в тогдашней международной ситуации не воевать было трудно. Начиная с 1740 года на континенте все шире разворачивалась очередная, уже третья с начала столетия большая драка за передел Европы. В 1701–1714 гг. великие державы бились за испанское наследство, в 1733–1735 гг. – за польское, а ныне шел спор за наследство австрийское. Для того чтобы понимать действия российской дипломатии, нам придется разобраться в подоплеке и развитии этого запутанного конфликта. Изначально это было все то же противостояние двух главных континентальных лидеров – Франции и Австрии. Последняя оказалась в уязвимом положении, потому что император Карл VI умер, не оставив сына. Права его молодой дочери Марии-Терезии выглядели сомнительно и оспаривались. Впервые с 1556 года возникла вероятность, что корона Священной Римской
Обратно капитан вернулся уже при Анне и стал доказывать, что где-то в той стороне все же находится Америка, ибо море приносит оттуда древесные стволы. Заполучить кусок континента, так обогатившего западные державы, в Петербурге очень хотели и потому снарядили новую экспедицию, намного масштабнее первой. Берингу было приказано привести в российское подданство все народы, которые он обнаружит, но ни в коем случае не покушаться на земли, уже принадлежащие иным державам, включая «китайского богдыхана» и «японского хана».
Эпоха Екатерины представляет особый интерес для понимания законов власти, которые в тоталитарном государстве являются определяющими. История либеральной государыни, которая желала одного, а пришла к чему-то совершенно противоположному, наглядно демонстрирует, насколько ограничены возможности правителя, даже обладающего неограниченной властью. Власть всегда ограничена – строением государства, состоянием народа, настроениями элиты.
При этом выдающейся личностью Екатерина отнюдь не являлась. Единственным ее талантом был так называемый женский ум, благодаря которому она сумела привязать к себе вспыльчивого и непоседливого Петра. Когда ему требовалось, жена была рядом; когда мешала – не докучала; исправно рожала детей; опекала кратковременных (и неопасных) любовниц; никогда не теряла бодрости и веселости;
Прусский посол докладывал своему королю: «Могущество Меншикова невообразимо возросло в несколько дней. Он вполне владеет и душой, и личностью молодого императора, который окружен лишь креатурами Меншикова… Князь никому не дозволяет разговаривать с императором, если сам или кто-нибудь из его поверенных не присутствуют при этом».
Народу становится тяжело, историку – интересно
правительству сообщает, что искусных военачальников у русских нет, а солдаты нехороши, ибо вместо боевой подготовки их используют на тяжелых работах, скверно кормят и не лечат; что, хотя списочный состав равен тремстам тысячам человек, на самом деле под ружьем находится едва треть, ибо в полках много больных и процветают приписки – начальство кладет жалованье за выбывших себе в карман. При этом на содержание армии уходило три четверти государственного бюджета – одиннадцать миллионов рублей.
царицей. Александр Николаевич во всем раскаялся, сослался на свое сумасшествие и сумасбродство, но это его не спасло. Александр Радищев. В. Гаврилов Книгу сожгли, автора осудили на смертную казнь. «В намерении сей книги на каждом листе видно: сочинитель
данным Ключевского, в 1732 году, то
ность, а в каких нельзя. (Как мы увидим, своему преемнику эту трудную науку Екатерина преподать не сумела.)