– Юр, – Илья остановил течение мысли юного философа. – я, конечно, понимаю, что каждый человек имеет право на личное мнение. И я вижу, что твои рассуждения не безосновательны. Однако я тебе честно скажу, что то, что ты говоришь, бред.
– И почему же? – усмехнулся Колюшин. Его больше не клонило в сон, и в голове было чисто, так что отстаивать свою точку зрения ему было нетрудно.
– Скажи, у тебя есть сестра или брат?
– Есть брат.
– И сколько ему?
– Девять.
– А теперь скажи, ты готов забыть своего брата? Навсегда.
– С чего бы это? – не понял к чему клонит его собеседник Юра.
– Ты же сам говоришь, что "гораздо лучше просто не видеть во что превращается близкий человек, чем потом всю жизнь мучиться, что не смог ничего изменить". Так, по-твоему? Вот и скажи: ты лучше забудешь, что у тебя есть брат, или все же останешься с ним, будешь помогать ему в трудных ситуациях? Он же у тебя из последнего поколения. Разве не это является долгом родителей и старших братьев и сестер – сделать своих младших лучше? Тебе самому не противно, даже думать о том, что твой брат будет, как ты сам выразился, деградировать, а ты в это время будешь довольствоваться оставшимися воспоминаниями о нём?
Юра насупился, но промолчал. Илья в точности повторил то, что говорил он сам, но почему-то после слов Светина Колюшину и самому показалось, что он говорил до этого бред. Возразить было нечего, однако и признавать свою неправоту Юра не собирался. Он промолчал, но Колюшин собирался потом ещё подумать над этой темой и разнести доводы Ильи в пух и прах.
– Итак, вернёмся к началу нашего разговора, – продолжил Илья. – я уже сказал, что моё желание возвратиться стало гораздо сильнее. Поэтому я принял решение. С этого дня можешь спокойно набирать опыт, где угодно и когда угодно. Больше не обязательно собирать для меня редкие ресурсы. Я вижу, что мои просьбы тормозят тебя, и доставка ингредиентов тратит слишком много времени впустую. Ты можешь заходить за зельями в любое время, так что не переживай.
– Получается, ты собрался тащить весь бизнес на себе? – усмехнулся Юра. – Хочешь оставить меня без доли?
– Вот только давай без этих твоих дурацких шуточек. Я уже проверил, что где продаётся и по какой цене. Мне хватит денег.
–Я вижу, ты хорошо подготовился. Ну, раз говоришь, что справишься сам, я тебя отговаривать не буду.
Чайник закипел, и Илья, поднявшись, погасил огонь и разлил сперва заварку, а затем кипяток. Две глиняные кружки стояли на столе и испускали белый, еле видимый пар. В центре Илья разместил тарелку с доделанными гренками.
– Погоди, я сейчас за медом схожу, – Илья направился к выходу с кухни, но далеко ему идти не пришлось.
– Доброе утро, дядя Илья, – в дверях стояла Саша и держала в руках горшок, накрытый тряпкой, завязанной веревкой.
Она уже была причесана и одета, и при свете дня Юра смог лучше её разглядеть. Теперь она казалась ему ещё младше, чем ночью. Саша была худенькой и невысокого роста девочкой, у которой ещё сохранилась пухлота в щеках. Если бы в этот момент спросили, сколько ей лет, Колюшин, не задумываясь ответил бы, что она ровесница его брата. У неё был слегка суженный разрез глаз, что говорило о дальнем родстве с татарами, однако в то же время, кожа у неё имела более бледный оттенок, чем подобает обычному ребенку.
На плече у Саши сидел и оглядывался по сторонам Иск. Заметив своего хозяина, он легонько тяпнул девочку, и та, почесав его шею, опустила саламандру на пол. Оказавшись на деревянных досках, Иск подбежал к ноге Колюшина и самостоятельно взобрался тому на правое плечо.
Саша проследила за Иском и только после этого заметила, сидящего Колюшина.
– Тебе тоже доброе утро,… м-м, – задумалась девочка.
– Юра, – подсказал ей тихо Илья.
– Юра, – повторила Саша и неловко улыбнулась.
Её голос не имел никакого намёка на ехидство, а все действия были открыты и дружелюбны. Складывалось такое ощущение, что она напрочь забыла, что произошло ночью. Сашино поведение невольно напомнило Юре о Ляле, а также своей промашке во время знакомства одноклассников с "Первыми". От этих воспоминаний Юра невольно фыркнул, однако, осознав, что это со стороны выглядело невежливо, он мигом исправился:
– И тебе доброе.
Саша кивнула, улыбнувшись, и обратилась к Светину:
– Дядя Илья, достаньте ложки. Мед я принесла.
– Вот ты молодец, – Илья положил руку ей на голову и направился к баночке, в которой стояли вилки, ложки и ножи.
Саша усмехнулась, будто то, что она "молодец", это что-то само собой разумеющееся. Она подошла к столу, положила горшок, села и протянула руки к Колюшину, на которые мигом переползла саламандра. В следующую секунду девочка сидела и, приговаривая что-то навроде "кто тут у нас такая милая?", почесывала ей то головку, то шейку, словно маленькому песику, а Иск в свою очередь спокойно сидел с закрытыми глазами, то и дело открывая беззубый рот. Юра глядел на них и, сам не замечая этого, улыбался. Хотя ничего интересного не происходило, он не мог отвести взгляд. Илья был прав, всё-таки дети действительно слишком забавные существа.
Следующие полчаса прошли в тишине. Саша поглаживала необычную ящерку, успевая пить чай, закусывая гренками с медом и подкармливая при этом Иска. Юра попивал чаёк и молчал. Ему сейчас стоило продумывать, что делать дальше. Раньше ему требовалось принимать заказы от Ильи и исполнять их. Однако теперь пришлось самому придумывать, где повышать уровни.
Солнце перестало окрашивать помещение в оранжевый цвет, и с улицы послышался хохот и разговор. Это означало, что пора бы уже начинать рабочий день.
– Хорошо, – Юра допил остывший чай и встал из-за стола. – спасибо, всё было вкусно. А сейчас я схожу, соберу нужные мне зелья, и чао бамбино на неопределённое время. Иску, я как погляжу, здесь снова интересно, так что я оставлю его у вас.
– Как это на неопределённое время? – спросил Илья. – Ты же вечером вернёшься.
– Так ты ж сам сказал, что я тебе больше не нужен, – не понял Юра. – Зачем мне возвращаться?
– Я думал, ты итак знаешь, но всё же Костя был прав. Ты об этом забыл, – Илья покачал головой.
От его слов Колюшину стало ещё непонятней. Он пытался вспомнить, что обещал сделать сегодня вечером, но ничего путного не приходило в голову. У Юры даже начали появляться подозрения, а нет ли у него раздвоения личности?
Глядя на напряжённое лицо парня, Илья окончательно удостоверился, что он всё забыл:
– Сегодня День рождения.
Саша отставила пустую кружку в сторону и с интересом посмотрела на Илью. Иск тоже перестал беззвучно покрякивать с закрытыми глазами. Один Колюшин так ничего и не понял.
– В смысле День рождения? У кого День рождения? У меня нет Дня рождения сегодня. Илья, у тебя День рождения?
Светин схватился за голову.
– Я тебе прямым текстом сказал, а ты так и не вспомнил! Как можно было забыть? Насколько я понял, они были твоими близкими друзьями в настоящем мире, а ты забыл, когда у них День рождения? Денису сегодня исполняется шестнадцать лет.
– Понятно, – Юра сразу погрустнел.
И не из-за того, что ему стало стыдно за свою забывчивость. Нет, просто он не считал Костю и остальных своими друзьями. Друг, по мнению Юры, был кем-то постоянно близким, верным, постоянно поддерживающим и понимающим тебя в любом настроении. Никто из одноклассников не подходил по этим параметрам. Именно поэтому Юра относился к ним, как к простым знакомым. А это значило, что помнить и приходить на День рождения не так уж и обязательно. Однако и портить отношения с ребятами Колюшину тоже не хотелось. Может, они и не столь близкие, но в этом мире они одни из немногих, с кем Колюшин может спокойно поговорить. А раз Костя напомнил Илье пригласить Колюшина, они его ждут на праздник.
– Хорошо, тогда я возле города похожу, монстров здесь поубиваю. Во сколько нас ждут?
– К шести часам.
– Поздновато.
– Ну, сам понимаешь, им тоже нужно подготовиться, – усмехнулся Илья. – Ах да, про подарок не забудь. А не то, как обычно, задумаешься и забудешь.
– Ага, ясно, – Юра открыл портал и с опущенной головой шагнул в него. Вновь утро не задалось у него. И вновь ему придётся встретиться с Лялей и Саней. С первой ему не хотелось встречаться после последней встречи, а Саня, он не сомневался, начнет вновь читать ему лекции и упрекать.
Портал повисел несколько секунд в воздухе и быстро закрылся.
– Дядя Илья, мне кажется, что Юра какой-то слишком одинокий, – высказала своё мнение Саша.
– Да, ты права, – вздохнул Илья. – но проблема в том, что он сам отгораживает себя от остальных и проводит черту, ставя себя выше. Если он поймёт это и перестанет так поступать, у него окажется много друзей. Я пытался ему об этом сказать, и Саня пытался, но он нас не слышит. Остаётся надеяться, что появление одноклассников поможет ему. Костя знает его лучше, чем я. У него больше шансов вразумить Юру. Также как и у Ляли.
– У Ляли?
– Это девочка, которая познакомилась и вступила в клан к одноклассникам Юры. Она понимает людей. Гораздо лучше, чем все, кого я знаю. И самое главное: она пытается сперва понять человека, что он хочет, что им движет. Этим она отличается от всех нас, потому что мы хотим поменять человека, не узнав его полностью. Она не собирается никого менять, Ляля слишком скромная для этого, но… она также и не из тех людей, кто просто будет смотреть на темные пятна в душах других людей. Нам остается только подождать, когда она решится, или же помочь ей сделать шаг быстрее.
– А-а, ясно, – Саша задумчиво продолжала чесать Иска. Саламандра тоже с интересом слушала разговор. Но вот на Сашином лице вновь играет озорная улыбка. – Дядя Илья, а у нас уже готов подарок?
– Разумеется! Думаешь, я зря вчера полдня отсутствовал? – улыбнулся Светин. Он собрал кружки из-под чая и пошёл к рукомойнику.
– Отлично! – Саша положила Иска на стол и бросилась к выходу. – Я тогда открою наш магазин! Нам сегодня рано закрываться, так что, чем раньше начнем, тем раньше закончим!
– Удачи! – крикнул вслед совсем юной и неопытной, но достаточно умной и языкастой, чтобы доверять ей лавку, леди Илья.
В шесть часов в четвертом секторе уже было темно. Нельзя было сказать, лето здесь или осень. В царстве мертвых было далеко до холодов второго сектора, но и по сравнению с первым температура казалась ниже, хотя, возможно, это происходило из-за пугающей обстановки.
Так или иначе, но и без того темный день заканчивался здесь раньше, чем того хотелось бы. Юра не так часто бывал до этого в четвертом секторе, добывая более редкие ресурсы в пятом и шестом секторах, а потому и плавное наступление ночи он прозевал. Когда он посмотрел на время, было уже без двадцати шесть. Вроде бы времени ещё достаточно, если не одно "но": Колюшин находился в двух километрах от Дидтауна на разоренном кладбище. Так и не пройдя локацию полностью, Юра раскрыл портал и шагнул в него. Однако это были последние остатки манны. Парень, не задумываясь откупорил последнюю малую бутылочку на восстановление манны, – как-никак он не привык опаздывать – и осушил её, но и эликсира хватило лишь на то, чтобы добраться до ворот.
– Стоять! Пройти проверку обязательно! – остановил Юру седой стражник.
А ведь Колюшин и забыл, что в столицах проводят обязательную проверку перед входом! Он привык попадать в город порталом, не обращая внимания на пост охраны на входе. Парень остановился и смиренно ждал, когда его "прошмонают", осмотрев отравленный нож и всю его экипировку. В инвентарь, к счастью, стражник не полез, а то бы времени было потрачено ещё больше.
– В розыске есть? – спросил старик у своего молодого партнёр, рассматривающего какие-то листке на стоящем в сторонке столе.
– Нет!
– Проходи, – стражник вернул Змеиный зуб Колюшину и освободил проход.
Парень, не мешкая, кинулся через площадь в город, где уже горели фонари, а где и факелы. Времени он потратил на то, чтобы сюда добраться не так уж и много, но без манны бежать через полгорода Юра ещё ни разу не пробовал. К тому же, его всё время не покидала мысль, что он что-то забыл сделать. Однако, не находя на этот вопрос ответа, Колюшин начинал нервничать.
Юра несся по городу, сворачивая в переулки и вновь выходя на широкие улицы. Ему казалось, что бежит он слишком медленно. И это неудивительно, если до этого он мог оказаться за секунду в сотни метрах от места, где стоит. Народ на улицах не толпился, так что маневрировать было легко. Ничто не тормозило его путь, но ничто и не ускоряло.
Наконец, показалось знакомое двухэтажное здание. Юра уже начинал запыхаться, когда заметил заходящих в открытую дверь одетого в костюм Илью и Сашу в платьице, держащую в руках какой-то сверток.
– Эй, меня погодите! – прокричал Юра, размахивая рукой.
Илья с девчонкой помахали руками в ответ. Добежал до них Колюшин секунд за десять, а поравнявшись с ними, прислонился рукой о стену, чтобы отдышаться. И именно в этот момент из здания раздался веселый голос Кости:
– Наконец, все в сборе!
М-да, кажется, пунктуальность "Первых" оказалась заразной. Костя был одет в чёрный пиджак на белую рубашку с черной бабочкой на шее и разглаженные строгие брюки. Только на ногах у него как-то неприлично выделялись бордовые тапочки. И одет так оказался не только Костя. Когда они вошли в дом, их вышли встречать Володя и сам виновник торжества в точно таких же костюмах.
– Поздравляю тебя, Денис! – пожал руку именинника Илья.
– И я тебя поздравляю! – Саша протянула Дэну свёрток.
– Спасибо, – коротко кивнул Денис. Как всегда, он был немногословен, даже находясь в центре внимания.
– Поздравляю тебя, Дэн! Вот ты ещё на один год ближе к армейке, – попытался объединить поздравление и шутку Юра, но, как обычно, его потуги лишь вызвали усмешку у Кости.
– Спасибо, – вновь повторил Денис и поплелся на кухню. – проходите в гостиную.
Юра скинул свои сапоги в угол и переоделся в тапочки, Илья проделал тоже самое со своими туфлями, но только аккуратней.
– Ляль, гости уже пришли! – крикнул в кухню Костя.
– Что? Но стол ещё не готов!
Лязг ложек и вилок прекратился, и послышалось, как пар повалил из сковородки, с которой сняли крышку.
– Кость, еда готовится, развлеки гостей! Праздник всё-таки, нельзя позволить никому заскучать! – сквозь шипение вновь донесся голос Ляли.
– Хорошо! – Костя развернулся к гостям и задумчиво почесал лоб. – Ну-у, есть предложение сыграть в какую-нибудь словесную игру. Например, снежный ком?
– Нет, это скучно, – воспротивилась Саша. – может, у вас есть какие-нибудь настольные игры?
– Кстати, Илья, – Володя поглядел на девочку, стоящую возле Светина. – Скажи, кто это?
– Я Саша! – отозвалась малолетняя красавица. – Так у вас есть какие-нибудь настольные игры?
Один из рыжих близнецов вопросительно поглядел на Илью.
– Ты сам слышал, – пожал плечами продавец настоек. – Это Саша. Такая же попаданка, как все мы. Встретился с ней недавно, и теперь она помогает мне по хозяйству.
– Ясно. А эта саламандра кажется мне слишком знакомой. Неужели, кто-то решил бросить нашего общего знакомого? – Володя посмотрел на Колюшина.
Только сейчас Юра заметил, что на плече у девочки лежит и озирается по сторонам Иск. Его черно-желтый окрас очень хорошо сливался с угольными волосами Саши и её желтым платьем, поэтому парень его сразу и не заметил.
– Ну да, как видишь, Иск явно предпочитает маленьких леди красивым юношам, – прокомментировал это Колюшин, на что саламандра недовольно вытянула шею и шикнула, затем спокойно улегшись обратно. – однако я вижу, что и у вас не все дома. Что-то тут слишком тихо. По-моему, не хватает Санька. Он бы точно моё появление без "бурного приветствия" не оставил. И Витьки с Семкой не видно.
– И Толи, – добавил Илья.
– У них на сегодня были планы, – уклончиво ответил Костя. – Они поздравили Дэна и ушли.
– Точно? – усмехнулся Юра. – Или вы расстались с "Первыми" и разошлись, как в море корабли? Хотя, почему тогда Семка ушёл с ними, а их жильё теперь у вас? – и тут Колюшина поразила страшная догадка. – Неужели вы променяли своего товарища на жалкие двадцать квадратных метров?
– Фантазер, мы в первый же день объединили наши кланы, так что нечего выдумывать всякие байки!
– А куда и зачем тогда они ушли, если не секрет? – уточнил Юра.
– Секрет.
– Так, может, вы мне скажите уже: есть у вас настольные игры или нет? – в конец обиделась Саша за которое уже по счёту игнорирование её вопроса.
– Да-да, вроде, что-то есть, – Володя побежал в спальную комнату и, выдвинув их-под дивана кучу непонятных ящиков, вынул на свет Божий раскрашенную коробку.
– Вот! – гордо выставил он перед собой игру. – "Лабиринт" называется.
– Вот и хорошо! – воскликнула Саша. – Что за игра не знаю, но ничего страшного. Сейчас разберемся.
– Мы и сами в неё ещё ни разу не пробовали, – признался Володя. – Вот и хорошо, будем вместе проверять. Костян, Денчик, идите сюда! Помогайте раскладывать.
Вова положил коробку на стол и плюхнулся на единственное кресло, предоставив своим соклановцем выбор между диваном и стульями. Как всегда спокойный Денис и качающий головой Костя подошли и стали помогать старшему из близнецов. Вслед за ними разбираться в "Лабиринте" вприпрыжку поспешила Саша.
Улучив момент, Илья пихнул локтем Юру и спросил:
– Слушай, у меня тут появились вопросы по тому, подготовил ли ты подарок Денису? – прошептал он.
– Разумеется. Думаешь, я бы забыл такое? – также шёпотом ответил Колюшин.
На самом деле он вспомнил об этом лишь, когда Саша с Ильёй дарили свой подарок. И после этого он всё время думал, как выкрутиться из сложившейся ситуации. И выход был найден.
– Сейчас.
Юра отошёл в сторону и залез в свой инвентарь. Единственное, как он мог сгладить свой промах, это подарить что-то из недавно добытого. Однако это "что-то" должно иметь хоть какую-то редкость. Как ни крути, а подарком не может быть яблочный огрызок. Однако ничего подходящего Юра не мог найти. Всё, что он добыл в бою с зомби, скелетами и вурдалаками, было обломанными костьми и ржавыми мечами. И даже клык единственного попавшегося упыря не был таким уж ценным. Листая вниз, Юра уже начал отчаиваться, ведь всё ближе было его собственное снаряжение.
Но, наконец, кое-что заслуживающее внимание ему удалось найти. "Сандалии преторианца". Те самые, что он стянул с Безымянного, пока тот висел вверх тормашками. Колюшин прочитал их статы:
"Сандалии преторианца.
Редкость – редкий.
+2 к скорости;
нет штрафа на горной и пустынной местностях".
Для редкого снаряжения нормально. К тому же, является частью комплекта. Самое то для подарка.
– Кхм-кхм, – Юра подошел к столу и кашлянул в руку, привлекая к себе внимание. – Денис, у тебя сегодня День Рождения. Как-никак знаменательный для тебя праздник. И вот я решил, что тебе стоит подарить что-нибудь грандиозное. Как-никак я впервые на твоём Дне Рождения. Однако у меня вышли заминки в графике и в результате… вот.
Юра отдал Денису сандалии. В комнате мигом наступила тишина.
– Спасибо, – как всегда скупо отозвался Денис, но по его лицу было видно, что он приятно удивлён. Володя с Костей были поражены не меньше.
Юра сглотнул. Он не совсем понимал, что их так удивило в столь неприглядном подарке.
Костя первым подал голос:
– Юр, ты хоть сам понял, что только что подарил Денису?
– Сандалии.
– Ты подарил последнюю часть сета! – не выдержав, прокричал Володя
И тут Юра вспомнил, что Костя уже говорил ему, что Денису остались лишь сандалии для полного комплекта "Преторианца".
– Ну что, Денис? Теперь будешь принимать ещё больше урона? Смотри только, Вовке хоть что-то оставь, – пошутил Юра, подсаживаясь на свободный стул.
– Ну уж нет, спасибо, – отмахнулся второй танк, разворачивая правила игры. – Я, пожалуй, отдохну.
– Иждивенец! – воскликнул Юра.
– Кто? Я? Да может, я еду им готовлю! – ответил Володя.
– Эй! – прервала насмешки над танками выглянувшая с кухни Ляля. – Ужин готов, но с десертом придется подождать. Можете ещё полчаса посидеть?
Все понимающе кивнули. Только Юра, как всегда, не удержался от шпильки в её адрес:
– Не волнуйся, мы знали, что шли туда, где еда не может быть готова вовремя. Мы готовы ещё подождать, я даже сухариков на такой случай припас!
Но Ляля услышала только первые два слова, а после у неё вновь что-то начало подходить, и она убежала обратно. В комнате тоже Юрина шутка никого не рассмешила.
– Глупая шутка, – прокомментировала Саша, вертя в руке фишечку.
– Какая шутка? – тут же начал выкручиваться Колюшин. – У меня действительно в инвентаре лежат сухарики. Хотите, покажу?
– Стоп! – прокричал на всю комнату Володя. Сразу наступило молчание. – Внимание, пацаны…
– И девчата, – поправила Саша.
– И девчата. В этой игре могут участвовать лишь четверо игроков. Так что у нас возникает проблема: либо надо выбирать новую игру, либо двое из нас должны заняться чем-то ещё.
– Я не буду, – подал голос Илья. – я и со стороны понаблюдать могу.
– Ну, и давайте я, – Денчик попытался встать с дивана, чтобы освободить место играющим, но Костя посадил его на место.
– Нет, именинник обязан участвовать в играх. Так что играть не будем я и Юра.
– Эй, а за меня ты чего решаешь? – возмутился Колюшин.
– Потому что я знаю, что ты со мной согласишься, – улыбнулся Костя. – Ты же не откажешься сыграть со мной в это? – Глава обоих кланов залез к себе в инвентарь и через несколько секунд вытащил оттуда…
– О да, в это я не откажусь сыграть, – потёр руки Колюшин.
Они оба встали из-за стола. Юра направился в спальню, но Костя остановил его.
– Ты чего? – не понял Колюшин.
– Пойдём на крышу. Она у нас не покатая так что на ней можно сыграть в шахматы.
– А почему не здесь?
– Я хочу с тобой поговорить, – серьезно сказал Костя.
И в этот момент настроение Колюшина упало ниже плинтуса. Желание играть с Костей пропало напрочь. Ещё ни один серьёзный разговор один на один не заканчивался на веселых тонах. Однако идти обратно, прерывать игру и заставлять всех придумывать новую по причине плохого настроения, было, как минимум, эгоистично и глупо с его стороны.
– Хорошо. Пошли.
Крыша у объединенного клана оказалась обычной площадкой со сливными щелями на краях. Несмотря на ночь и черные тучи, скрывающие луну со звездами, на крыше было довольно светло благодаря факелам и фонарям на улице. Здание гильд-корпуса являлось двухэтажным, что было довольно низко для здешнего района, поэтому свет спокойно освещал всю площадку.
– Как обычно: я черными, ты – белыми? – уточнил Костя, садясь на край крыши.
– Да без разницы, – отмахнулся Колюшин, усевшись рядом, но оставив между ними расстояние для доски.
– Тогда, как обычно, – кивнул Костя, свесив ноги, и принялся расставлять фигуры.
Юра последовал его примеру. Несколько секунд царила тишина, в которой слышался лишь стук деревянных фигурок и редкие голоса из города. Но как только последняя пешка встала на свое место, Костя, усмехнувшись, сказал:
– Забавно. Раньше ты испуганными глазами смотрел, как твои одноклассники высовывают голову в окно, а теперь сам сидишь на краю крыши. Ты действительно изменился. Кстати, твой ход.
– Я знаю, – Колюшин по старой привычке сходил пешкой не от короля, а от дамы. – Раньше я часто представлял себя на месте других, что вызывало у меня чувства, будто я нахожусь на их месте. Теперь я знаю, что у меня есть портал, и в случае чего я окажусь снова здесь без каких-либо последствий.
– Да? – Костя сходил зеркально, и партия началась. – Но я разговаривал и с Ильёй, и с Саней, да и сам я прекрасно вижу, что ты изменился не только в этом плане.
– Что ты хочешь этим сказать? – Юра сделал рисковый ход и предложил противнику размен дамами, при этом заставив черного короля сделать ход. Костя, недолго думая, согласился.
– Я не буду перечислять всё, но приведу один из наиболее ярких примеров, – Юрин одноклассник умудрился вытащить запертую ладью и поставить хоть какую-то защиту. – В классе ты всегда сидел за своим телефоном. Ты ни на кого не обращал внимания и выглядел скучным на уроках. И это я имею ввиду ещё не столь давнее время. Всего лишь восьмой-девятый классы. Правда, кое-что могло тебя вытащить. Это шахматы. Но играть в нашем классе тебе интересно было лишь со мной – у всех остальных опыта не хватало. Но не об этом речь. Однако у телефона зарядка не бесконечна. И в эти времена с тебя спадала маска безразличия. И вот в те моменты тебя было не узнать: ты начинал бродить по всем рекреациям; постоянно приставал к любой группе, где был хоть один знакомый человек, а твоё настроение могло меняться с счастливого на злобное в считанные секунды. Тебя, конечно, отовсюду выгоняли, попутно предлагая сходить во всем известное место. Ты ни с кем не сближался, но и тебя недолюбливал весь класс. Твоё непостоянство никому не нравилось. Но, самое главное, ты привлекал к себе внимание, просто обрывая людей на полуслове глупой шуточкой. Тебе нравилось выводить людей, ведь ненависть уделяет человеку больше внимания, чем многие другие чувства. Ты и сейчас любишь вставлять свои шутки, но теперь ты не влезаешь в разговор, а сам являешься его участником, что позволяет тебе не удаляться со спокойной совестью, а продолжать выводить людей из себя дальше. Однако, если в школе после глупой шутки ты порой понимал, что она была ни к месту и после этого долго мучился стыдом, то теперь ты, кажется, совсем про совесть позабыл. Мне показалось, что в прошлый раз после того, как ты посмеялся над словами Ляли, тебя вновь одолел стыд. Но обдумывая это сейчас, я понимаю, что ошибался. Стыдом это можно назвать лишь на треть, а остальное было обычной детской обидой.
– И? – Юра сделал запоздалую рокировку.
– Сейчас ты стал слишком "свободным". Тебя ничего не ограничивает, и это кружит тебе голову. В результате, ты перестал видеть окружающих. Не пора ли понять, что ты не пуп земли, и что у других тоже есть своё мнение. И оно, попрошу заметить, может быть более верным, чем твоё.
– Твоё мнение, моё. Правильное мнение, неправильное, – фыркнул Юра и поставил шах слоном, от которого Косте пришлось защищаться. – Кто вообще решает, чьё мнение верное? "Избранные", которые имеют власть и которым хочется, чтоб все плясали под их дудку? Или толпа, безвольное сборище людей, которой легко пользуются те самые "избранные"? Честно говоря, я об этом не раз задумывался. И единственные разумный вывод был, что люди сами выбирают, что, по их мнению, правильно.
– Извини, но я не соглашусь, – Костя тоже поставил шах, однако прозевал, что клетка, куда он поставил коня, пробивалась белым слоном с противоположной стороны поля. – Мнение у всех разное, и, если каждый будет считать своё правильным, то это вызовет конфликт. И будет хорошо, если он разрешится мирным спором или люди просто разойдутся, но у каждого свой характер. Не все могут выслушивать оскорбления того, что ты считаешь прекрасным, или восхищение тем, что ты всей душой ненавидишь. Ты представляешь, сколько смертоубийств это вызовет?
– Представляю. На этот вопрос я не могу дать точного ответа, но я склоняюсь к тому, что лучше пусть будет один эталон.
– Подожди, – Костя умудрился поставить последним конем вилку, но, к его сожалению, Колюшин в свой ход тоже атаковал пешкой сразу и коня, и ладью. – я так и не понял: ты за то, чтобы всё решали, как ты их назвал, "избранные", или всё-таки за то, чтобы каждый человек сам выбирал, что правильно, а что нет?
– Я считаю, что недовольства между людьми, порождают их различия. Разные взгляды на одну вещь порождают споры. Поэтому, если мнения людей будут одинаковы, то и жить станет лучше.
– И чьё мнение взять за эталон? Твоё, что ли? – хмыкнул Костя.
– А чем оно плохо? Я чем-то хуже остальных?
– Знаешь, – Костя с усмешкой съел последнюю пешку на левом фланге противника. – все мы неидеальны. И ты не исключение. Сперва доучись, начни разбираться в экономике и социологии, а уж потом предлагай, что хочешь. Но пока у тебя нет хотя бы общих знаний, лучше сиди и держи своё мнение при себе. Думаешь, ты один таким умным себя считаешь?
– Все неидеальны? – в свою очередь хмыкнул Юра. – И ты считаешь, что то, что тебя окружает, может считаться хоть на малую долю адекватным? Ты не хуже меня видишь, что происходит с людьми. Скажи, может ли стать мир лучше, если в нём большинство будет безвылазно сидеть в социальных сетях, посмеиваясь над оскорблениями даже над людьми, с которыми не случалось никаких казусов и чьи речи имеют понятный любому обывателю смысл? Скажи, насколько работает мозг у таких людей? Ты разве не слышал, как и о чём разговаривают наши одноклассники? Каждое второе слово состоит из трёх букв, а основные темы для разговоров: кто какой айфон купил или от кого ушла жена! Хуже любой бабульки на скамейке!
– Но это не объясняет, почему ты не хочешь вступить в наш клан, – воскликнул Костя.
– Так вот истинная причина, по которой ты меня позвал сюда, – удовлетворенно кивнул Юра. – Ладно, тебе всё равно, – Колюшин поставил свою последнюю ладью, атаковав запертого короля, которого нельзя было ничем прикрыть, – мат. И пока ты будешь собирать шахматы обратно в коробку, я тебе объясню. Я устал всё время объяснять, что мне просто НРАВИТСЯ играть в одиночку, что я НЕ УМЕЮ играть в команде и что я ПРИВЫК решать всё один. Под последним я подразумеваю, что меня раздражает долгое обмусоливание тактики с постоянными спорами и перетягиванием одеяла. Поэтому я скажу понятной для тебя фразой: вы мне просто будете МЕШАТЬ со своими низкими уровнями и жесткой кооперацией, без которой вы никто. Вы меня будете просто тормозить не только в развитии, но и просто при перемещении. Такой ответ тебя устроит?
– Не устроит, но, к сожалению, сделать я ничего не смогу. Ты сам решаешь, как тебе поступить. Но знаешь, по-моему, человеку стоит побывать в различных ситуациях, чтобы набраться опыта и судить всесторонне о чём-то. Кто знает, может то, чего ты не пробовал понравится тебе гораздо больше, чем то, что ты знаешь сейчас. А смотреть только на своё отражение в зеркале и судить о чём-то через него – это, по меньшей мере, неразумно.
– С чего ты взял, что я не пробовал? Пробовал. И знаешь, мне не очень понравилось. И ещё: ты начнешь наконец собирать шахматы?
– Знаешь, – Костя посмотрел в глаза своему оппоненту. – если ты что-то делаешь сложа руки, а потом говоришь, что получилось плохо, потому что материал плохой, то ты простой дурак. А насчет шахмат… Я дал тебе время, чтобы ты нашёл свою ошибку, но ты её так и не заметил.
Костя взял ладью, якобы поставившую королю мат, и убрал её с поля. На её место он поставил своего чёрного слона.
– Знаешь, я признаю, что ты всё ещё неплохо играешь, но отсутствие практики делает своё дело. Ты уже не можешь так хорошо видеть поле, как раньше. Так же и в жизни: если ты, наблюдая, за окружающими сделал для себя вывод, не стоит останавливаться. Продолжай наблюдать и узнавать что-то новое, иначе твой вывод может оказаться ошибочным, а ты о нём так и не узнаешь. Никогда.