Я как раз чистила зубы, когда пришло первое, поэтому отложила ответ на «после кофе». Но во время завтрака мы снова разболтались с Адирэ о всякой ерунде, а поняв, что уже опаздываем, стали спешно собираться – и я снова не ответила.

Потом, добравшись до университета и распрощавшись на время с подругой, я сразу попала в оборот к Олишке: мы разбирали и корректировали кое-какие отчёты, внезапно потребовавшиеся раньше обычного.

После сэр Архибальд собрал внеочередное совещание с проректорами и деканами – обсуждали общую безопасность в Азуине, необходимость усиления охраны, включая возможность привлечения не магов к обслуживанию – и опять мне было не до переписки.

Разве можно подумать, что я избегала общения с профессором? Просто занята, и всё.

Просто надо делать свою работу. Документы оформить. Агмараты проверить (цветение усилилось, и я начала искусственное опыление).

Ну, хорошо, избегала, да.

Неприятное необъяснимое предчувствие скребло душу. Почему он так смотрел на Бо-Хотар? Так ли всё просто в этой истории с заказчиком материалов про монстров, как он говорил? Правда ли, что ему нужны были лишь деньги?

Что-то не клеилось.

Или это я всё усложняла из-за болезненных воспоминаний о той давней истории? Обжёгшись на молоке, дуешь на воду? Может, я просто боюсь?

С другой стороны, я не припомню случая – даже в детстве – чтоб я боялась чего-то ошибочно. Все до единого мои опасения оправдывались (ну, или могли оправдаться, считая случай с ядовитыми кроликами: кто ж знал, что железы им уже успели удалить).

Да… ситуация…

Впрочем, не ответить нельзя, тем более с учётом вечерних планов. Опять же, лучше написать, наверное, а то он не выдержит и придёт искать меня самолично, а вот этот-то момент хотелось оттянуть. Время, как сказала Адирэ… нужно время.

Проигнорировав большую часть вопросов, я кратко отписалась, что по уши в делах, что увидимся, как договаривались, в «Элизиуме», причём отметила, что меня не нужно встречать, я приду сама и постараюсь не опаздывать.

Эрчин попытался возразить, но я настояла, сославшись на то, что мне так удобнее и быстрее. В конце концов, у нас не свидание, а почти шпионская операция. Незачем отвлекаться на личное. На том и остановились.

Хотела бы я сказать, что после забыла о Мавинусе до самого вечера, но нет.

Вернувшись из теплиц, я засела в кабинете и несколько часов шастала по системе, копаясь в научных материалах, отзывах, комментариях и светских сводках, собирая каждую крупицу информации о моём любовнике. Её, и вправду, были крохи. Вернее, не нашлось почти ничего, что пролило бы свет на непонятные моменты, объяснило бы и раскрыло те слухи, что вывалили на меня коллеги.

Наука… здесь всё разложено по полочкам, что мне и так было известно, поскольку именно эти данные я изучала при приёме его на работу.

Благосостояние… приличное. Награды, доходы от усмирения монстров и открытия новых видов, вложения. Ничего предосудительного (если, конечно, где-то не прячутся тайные счета и подпольные бизнесы).

Семья… всё, как он сам и рассказывал. Уважаемые и довольно известные родители, дед и дядюшка. Трагедия с братом и обеспечение ему профессором лучших врачей: вроде как он не терял надежды вылечить одержимого. Нет, неправильно выразилась, как раз здесь я узнала кое-что новенькое. Не одержимого. Эрчин упоминал о проклятии, но не конкретизировал, а я не уточнила. Так вот, ходили разговоры, что это проклятие потери души. Жуткая штука, от которой нет спасения, и отменить её нельзя, так что не понятно, на что мог бы рассчитывать Мавинус. Потеря души – истаивание её по кусочку, размывание частицами по миру —невосполнима. Остаётся только пустая животная оболочка, сосуд, наполняющийся чем угодно извне, но чаще страхом, злобой, агрессией, похотью. Беспричинные убийства собак, упоминавшиеся профессором, вполне вписывались в такую версию. Боже, ужас какой!

Но тогда… тогда Эрчину только и остаётся, что поддерживать неживое существование своего брата. И это, должно быть, дорого. Многие предпочли бы избавиться от такой обузы сразу, и никто не смотрел бы на них косо. А профессор не стал. Разве не говорит это о том, что он хороший человек?

Вот только… бывает ли хороший человек хорошим во всём?

Может, найденные сплетни о любовных похождениях и есть та доля плохого, что компенсирует остальное? А в связях Мавинус был не слишком разборчив, судя по всему. Хотя стоит ли верить бульварным газетёнкам и кривотолкам?

Я должна спросить у него самого. Да, должна. В конце концов, даже если он не скажет правды, по реакции тоже можно будет сделать кой-какие выводы, а?

***

В «Элизиум» я явилась раньше оговорённого времени, часов в семь.

В баре только-только началось вечернее представление: сегодня Саул пригласил пляшущих фей. Нежные, почти бесплотные существа, столь совершенные, утончённые и одинаково прекрасные, что даже пол их угадать можно было с трудом, кружились под потолком, взмахивая хрупкими крыльями, будто инкрустированными тоненькими пластинками алмазов, рубинов и изумрудов. Шелест крылышек вливался в мелодию, которую наигрывал разношерстный оркестр, расположившийся внизу полумесяцем. Время от времени одно из парящих неземных созданий опускалось и смеясь утаскивало с собою кого-нибудь из посетителей, заставляя присоединиться к своему замысловатому танцу. В основном, получалось красиво, как ни удивительно, даже у самых странных завсегдатаев бара. Вот как сейчас, когда толстющий серый гоблин, страдающий одышкой, пытался подражать лёгким движениям фей: это одновременно выглядело и уморительно, и органично.

Тёмный мир, что ж тут необычного. Как бы сильно его обитатели не отличались друг от друга, всё же каждый из них прекрасно дополнял другого. Гармония, в общем.

В отличие от творящегося в моей душе.

Я расположилась у стойки и заказала себе тёмного портера. Горько-сладкое пиво отчего-то показалось сегодня лучшим выбором.

Переодеться я после работы не удосужилась и теперь время от времени ловила косые взгляды ярко наряженных гостей «Элизиума»: действительно, вечером, среди волшебства и огней, строгий серый костюм выглядел странно. Будто на проверку пришла. Глупо, конечно: надо было подумать о том, чтоб не выделяться. Впрочем, кому какое дело, а? Я скинула жакет, закатала рукава рубашки, расстегнула несколько пуговиц, открыв шею и чуть больше. Из-под белого хлопка теперь выглядывал краешек расшитого кружевами бра. Ну вот, ещё распустить волосы – и сойду за обычную посетительницу демонской забегаловки.

За стойку встала Нивеннен, заменив предыдущего бармена – милого парнишку-полуорка (жаль, на него приятно было посмотреть – рост, саженные плечи, гладкая бронзовая кожа с зеленцой, усыпанная чёрными извивами татуировок, и приятная улыбка, обнажающая белоснежные клыки). Молча кивнув мне, демонесса принялась за работу, однако время от времени меня касался её взгляд, в котором можно было прочесть одновременно обеспокоенность и любопытство.

Через пару минут очевидной внутренней борьбы Нив сдалась:

– Значит, он водил тебя на Бо-Хотар?

Что это, неужто зависть в её голосе? Разве наш короткий визит к их святыне столь уж необычен?

– Да, – кивнула я, – он показал нам холм. Там приятно, – я пожала плечами, демонстрируя, что не слишком-то заинтересовалась ни тамошней природой, ни остатками древних сооружений. – И не подумаешь, что такое важное место. Руны творения.

– Тс-с! – перебила она, с опаской оглядевшись вокруг – не слышал ли кто мои слова, очевидно, показавшиеся ей крамольными. – Нельзя так несерьёзно со старой магией! Ты же декан университета, вроде, а болтаешь, как приготовишка в школе. Думаешь, тут мало лишних ушей?

– Да я… – мои глаза округлились от её неожиданного выговора.

– Я уж вижу. Что вы там, в Мире-основе, понимаете?! – она фыркнула. – Мир-основа, тоже мне. Это ещё как посмотреть, что основа… Ладно. На будущее: придержи язык, – Нив перешла на шёпот, – не выкладывай первому встречному всё о рунах творения.

– Да я и не знаю ничего особого. Так, мифы.

– Мифы… пф… Вы – люди и маги – такие забывчивые. Живёте, как бабочки: фр-р-р – и жизнь пролетела мимо… потом десять жизней… сто… вот и кажется вам жизнь первых сказкой.

– А это не так? Все легенды о Бо-… ну, о холме – правда?

– Ты не почувствовала, – скорее констатировала, чем спросила барменша, сверкнув чёрными, будто смола, глазами. – Хм… я думала, ты сильнее.

Вздохнув, я отхлебнула пива и развела руками: дескать, ну, я не виновата.

– Саул сказал, – я тоже теперь говорила тихо, – что нужна жертва, тогда…

Нив громко стукнула шейкером о стойку, ещё заглушая мои слова.

– Саул много болтает… для демона – так просто не затыкается…

– А ты что-то знаешь?

Она напряглась и выпрямилась, потом процедила сквозь зубы:

– Все наши знают. Но это не значит, что мы будем делиться с такими, как ты или твой приятель, – демонесса кивнула в сторону входа, и, обернувшись, я заметила Мавинуса, – вон, явился тоже. Вот что скажу: держитесь от наших мест подальше. Не трогайте то, что принадлежит не вам.

– Да мы ради дела, – попыталась оправдаться я ни с того ни с сего: показалось, что мы копались в её нижнем белье, не меньше. – Ты же слышала про Изумрудного Азуина наверняка. Что его украли. Ну вот. И мы пытаемся…

Наморщив нос, Нивеннен хмыкнула, останавливая мои словоизлияния.

– Я предупредила. Не лезьте, – отвернувшись, она отошла к посетителям на другом конце барной стойки, оставив меня в некотором недоумении от только что состоявшегося разговора.

Эрчин тронул меня за плечо.

Интересно, он слышал что-нибудь из нашей беседы с Нив?

– Привет! Ты уже здесь. Давно?

– Не особенно, – я приподняла кружку с отпитым наполовину портером, – вот, первая. Решила с работы сразу сюда, чтоб не опаздывать. Хотя Саула всё равно нет пока.

– Вижу. Не заметила ничего там? – он кивнул в сторону третьей кабинки и уселся на табурет рядом со мной.

Я оглянулась через плечо на зарезервированный для нас закуток. К своему стыду, за этим коротеньким разговором с демонессой я совсем забыла о цели нашей сегодняшней вылазки сюда.

– Н-нет… – промямлила я, – никого. Но пока народу не много, как видишь. Феи вот только, – я махнула в сторону пёстрокрылых созданий, – они, кстати, везде летают, по всем закуткам вытанцовывают. Но ты же не думаешь, что феи…

– Вряд ли, – согласился профессор, – это должен быть кто-то более… м-м… приземлённый. В буквальном смысле тоже, мне кажется. Эти стрекозки мало интересуются материальным, не говоря уже про научные изыскания – очень далеки они от такого. А дракон должен представляться им жуткой жутью: всё огненное для них смертельно. Вот, убедись: здесь сегодня ни свечи, ни факела, хотя твой инкуб такое любит. Нет, Азуин феям ни к чему. И, давай честно, здесь предостаточно толчётся демонов, чтоб рассматривать кого-то ещё. Слишком многое указывает на их братию. Кстати, Нив ничего не заметила?

– Нив? – я немного смешалась. – Нет. Вернее, я не спросила.

– Вы болтали…

– Так, ни о чём. Поздоровались. Спросила, где Саул.

– Ладно. Пойду я, поинтересуюсь. Допивай своё пиво и пересаживайся туда, в кабинку. Проверим. Хозяина заведения подождём, – и он направился к барменше.

Не сумев удержаться от короткого взгляда на его обтянутую тёмными джинсами задницу, я поднялась, захватив кружку с собой, и пошла в уютный уголок с мягкими скамьями. Феи попытались зазвать меня к себе в хоровод, пока я протискивалась по уже заполнившемуся посетителями проходу, но, естественно, я отказалась. Поплясать-то я люблю, а вот с высотой у меня более напряжённые отношения.

Усевшись, я попыталась разглядеть Мавинуса через толпу. Он переговаривался с Нив, склонившись к ней через стойку, а эта черноволосая бестия ему улыбалась. Нет, вы подумайте, на меня крысилась, а с ним флиртует. Ха, да чтоб ты знала, он-то гора-а-аздо больше заинтересовался вашим священным Бо-Хотаром, чем я. Не был бы он взрослым мужчиной, я б сказала, из штанишек выпрыгивал от восторга… и чего-то ещё… пугающего… Ну, чёрт, опять вспомнила! Спросить или нет? А если мне просто показалось? Решит, что паникёрша, или что я ему не доверяю. А я не доверяю… не могу… и не хочу, чтоб он знал об этом.

Эрчин кивнул собеседнице и развернулся в мою сторону.

Я уткнулась в кружку, скрывая, что пялилась на них.

Через мгновение он плюхнулся напротив, потянулся ко мне через стол и смачно чмокнул в губы.

– Привет ещё раз, Зу. Как день прошёл?

Я отговорилась общими фразами. Профессор, впрочем, не настаивал на подробностях. Правда, его заинтересовало упоминание, что к нам может присоединиться Адирэ. Он не слишком обрадовался, что я рассказала ей о нашей эскападе, но отметил, что помощь демонолога в этой затее может прийтись и кстати.

Мы заказали себе ещё по пиву со свиными рёбрышками под кислым соусом на закуску и ещё раз обсудили наш план.

Он был прост, в общем-то.

Посидеть здесь, делая вид, что у нас свидание (почти так оно и было). Поместить новые бумаги, над которыми он работал, в тайник под половицей. Дождаться хозяина «Элизиума». Поболтать с ним. Потом сделать вид, что уходим, оставить кабинку: Саул поставит её в стоп-лист для, якобы, обслуживания. Мы же выйдем наружу, перекинемся в другие личины в подсобке – проверенные зелья с собой – и снова вернёмся в бар. Там разместимся в соседней кабинке – демон обеспечит – и будем ждать. Когда откроют третью, профессоров заказчик может появиться и полезет в наш схрон: тут-то мы и припрём его к стенке. Саул и Нивеннен, раз уж они в курсе, помогут. Ну и подружка моя, если придёт.

Топорно, но может сработать. А, может, и нет: вдруг заказчик сегодня не покажется? Вдруг он приходит в случайный день? Наши знакомцы-демоны будут наблюдать, конечно, но есть риск упустить момент. Опять же, кто их знает: вдруг они, увидев, что заказчик из «своих», не станут ничего предпринимать и нам не скажут? Лучше б сегодня у нас самих всё вышло. Если только этот тип вообще придёт. Может, добравшись до артефакта, он утратил интерес к этому странному обмену.

Мясной жир стекал по пальцам, пока я обсасывала каждую косточку угощения – готовили в «Элизиуме» мало, но очень вкусно – а острота соуса приятно горячила кровь, будто напоминая, что ты находишься в демонской вотчине. И её хозяин скоро объявился.

Инкуб внезапно нарисовался рядом, присел и обнял меня за плечи, чмокнув в щёку, чем вызвал раздражённое ворчание Мавинуса. Демон только осклабился в ответ, словно нарываясь на стычку. Эрчин, как ни удивительно, благоразумно промолчал.

Пепельные волосы, уложенные волосок к волоску и отливающие лунным серебром, тёплые глаза, опушённые столь длинными и густыми ресницами, что казались накрашенными, ямочки на щеках и хитрый прищур – Саул был в своём репертуаре. Расстёгнутая почти до пупка чёрная шёлковая рубашка и узкие чёрные же брюки выгодно подчёркивали его превосходную фигуру (ну, я не могла не отметить, я же живая женщина). В распахнутом вороте покачивалось надетое на длинную цепочку кольцо из воронёной стали с огненно-красным глазком рубина в центре – украшение, с которым инкуб не расставался никогда, как никогда и не рассказывал, откуда оно и что значит. Но интригующе, да, как и всё в нём.

Я сама каждый раз удивлялась себе: отчего при всём этом мне никогда всерьёз не хотелось начать с ним интрижку? Нет, всегда было достаточно просто приятельствования, лёгкой дружбы.

Ну и правильно, только демона-искусителя в моём списке сложных любовных историй не хватало!

Короче, мы втроём поболтали немного, не торопясь доели угощение, потом вышли потанцевать, не забывая вскользь наблюдать за кабинкой: Эрчин уже провернул всё с тайником. После, громко попрощавшись с Саулом, мы вышли в ночную прохладу Тёмного мира.

За полутёмной аллеей, освещаемой только розовыми фонарями «Элизиума», улицы городка начинали переливаться вечерними огнями всё ярче: мерцающие ленты сходились в центре у ратуши.

Кардиб – небольшое поселение, с натяжкой соответствующее своему городскому статусу – в общем-то и не славился больше ничем особым, кроме бара за нашими спинами. Обычное обиталище магических существ обширной Сарунейской равнины: на тысячу миль вокруг только такие же города и более мелкие деревушки, а то и отдельно стоящие фермы. И только потом чуть холмистая степь сменяется северными лесами, переходящими в скалистые твердыни, усаженные старинными крепостями (и их развалинами, что уж) и современными техно-виллами, или океанским побережьем на юге – жаркими и влажными райскими кущами с их парящими дворцами и городами на воде.

Отвлеклась…

Так вот, провернули мы всё, как задумывалось, но, как вы, верно, догадываетесь, ни чёрта не вышло. Адирэ тоже не пришла, да и ничего не потеряла. Документы остались лежать нетронутыми до самого закрытия «Элизиума», далеко за полночь. Ну, может, в следующие несколько дней…

Оставалось лишь гадать, раскрыл ли нас тот, за кем мы охотились, потерял ли он интерес ко всей этой истории, добившись желаемого, или просто время было выбрано неудачно. Не стоило сбрасывать со счётов и вероятность того, что этот таинственный заказчик вообще не при чём. Может это наш знакомый демон и есть, и он просто играет с нами. Он вполне бы мог такое провернуть. Опять же, удобно делать вид, что помогаешь кого-то поймать, когда ты сам и являешься потенциальной добычей: так ты точно не угодишь в капкан, но как бы будешь вне подозрений. Так вот.

Обговорив сделанное, мы собрались уходить, когда Саул заметил напоследок:

– Знаете, что-то тут нечисто. Я имею в виду, с этой вашей сделкой. Может, ты, приятель, – он кивнул на Эрчина, – чего-то недоговариваешь, а?

Профессор взвился.

– Я?! Да какого дьявола ты придумал?! На что это намекаешь?

– Ну, – демон ничуть не смутился взрыву ярости собеседника, – ты сказал Зулине… нам… что получал за свои услуги деньги от этого неизвестного.

– Золото.

– Да, золото, – Саул постучал пальцами по подбородку, будто обдумывая свои слова, – золото понятно. Но вот что: я проверил тайник и – не могу определить точно – оттуда так и тянет магией. Что-то знакомое. И опасное. Будто где-то я уже сталкивался с подобным, но не вспомню. Может, ты прояснишь?

Эрчин раздражённо дёрнул головой.

– Нет. Понятия не имею, о чём ты говоришь. Может, что-то там и есть, фон какой, но ни к моим бумагам, ни к полученному это точно не имеет отношения. Я получал только золото: монеты и слитки. В основном, первое. Не могу ручаться, где они побывали до того. Может, и фонят, я не ощутил и не проверял. Могу принести парочку, показать, мне скрывать нечего. К тому же, знаешь, у тебя тут не школа благородных девиц, кто только не шастает. Мало ли, чего там пролили или натоптали.

– Тоже верно, – не стал спорить инкуб. – Но ты всё же принеси деньги. Вам же любой след в плюс, насколько я понимаю?

– Да. Занесу на днях. Спасибо за помощь. Мы пойдём, пожалуй, – профессор схватил меня за руку и потянул за собой.

Послав Саулу короткую благодарную улыбку на прощание, я пошла за Эрчином. Вечер, вместо того, чтоб дать хоть какой-то ответ, обернулся новыми вопросами.

Не мой ли приятель-демон всё это устроил? И странный договор, и кражу Азуина?

Или мой любовник оказался очередной ошибкой и сам творит что-то за моей спиной? Он так уверенно ответил Саулу, что не было ничего, кроме золота. Так уверенно, будто бы это было правдой. Но, хоть режьте меня, я чувствовала, что не было. А, знаете, чем я славилась в магическом и научном мирах, кроме успехов в растениеводстве и обучении? Интуицией.

Интуицией, чёрт бы её побрал.

И сейчас она просто вопила об обмане.

Глава 14

Как мне спалось в эту ночь? Отвратительно, правду сказать.

Эрчин, проводив меня до дому, быстро ушёл – даже как-то излишне быстро – сославшись на желание обдумать ситуацию в одиночку. Крайне странно, учитывая, как он рвался вчера делать всё вместе. И отчего-то это казалось мне связанным с загадочным замечанием Саула о том, что с платежами за профессорскую работу дело нечисто.

Может, я просто излишне мнительная, впрочем.

Проворочавшись в наполненной снами – размышлениями полудрёме до рассвета, когда чернота за окном стала сменяться туманной серостью, я встала, решив не убивать бестолку время. Редко я поднималась в такую рань, даже Плюх ещё сладко посапывал, не пытаясь выбить из меня дух наскоком.

Душ и кофе несколько взбодрили меня, а круассан, пусть и вчерашний, примирил с действительностью (булки и шоколад – лучшее лекарство от уныния). Однако, я не собиралась просто забыть о своих подозрениях, отодвинув их в дальний угол. Нет, я не стану прятать голову в песок. Нужно всё выяснить, и побыстрее. С другой стороны, лезть на рожон тоже не имеет смысла: если спросить Эрчина в лоб о своих опасениях, то есть два пограничных варианта последствий. Первый – он ответит честно, убедив меня в беспочвенности моих домыслов либо дав логичное объяснение своему поведению. Второй – он соврёт – в малости или по-крупному – я останусь мучиться догадками, а профессор получит шанс подчистить за собой, избавиться от улик. В общем, лучше бы сначала подготовиться, сделав, наконец, то, что по недомыслию я не сделала до приёма его на работу.

Нужно лично проверить его досье. И не только по бумагам, но и из первых рук, так сказать.

Видимо, пора нанести визит в Баллерелент.

***

Смысла откладывать поездку я не видела, потому сразу направилась к сэру Архибальду.

Выкладывать всё о наших с Мавинусом эскападах – в личных отношениях или импровизированном расследовании – я, конечно, ректору не стала. Но наличие сомнений по поводу профессора не отрицала, сказав только, что не хочу обвинять никого голословно. Тахони понял мой настрой, как часто бывало, и согласился прикрыть на пару дней перед всем университетом, включая Эрчина, а также перед следствием. Якобы, я отправлюсь в столицу по его личному поручению (а говорить, в чём таковое заключается, он никому не обязан).

Я же пообещала, что не буду тянуть с объяснениями и изложу сэру Архибальду все соображения по поводу происходящего сразу, как только смогу их вразумительно сформулировать и посчитаю обоснованными.

Прихватив небольшой рюкзачок и написав профессору коротенькое спокойное сообщение (прибавив поцелуйчик в конце), я отбыла, понадеявшись, что Эрчин не станет допытываться до истинной цели моей внезапной командировки.

Баллерелент встретил меня ужасным шумом – ну, по сравнению с привычной тишиной провинции, ставшей уже родной.

Шагнув из кабинки телепорта на углу парка Элек и Департамента по делам иностранцев, я огляделась, вспоминая: в конце концов, я провела здесь всё детство, должно же было что-нибудь отозваться внутри. Но нет, как всегда.

Я не слишком любила столицу.

Не поймите неправильно, Энтуария в целом прекрасна, её внутреннему разнообразию могут позавидовать большинство других стран, и мне нравились и высоченные горы, и сотни мелких речек, и густые леса, и старинные города, и уютные деревеньки, но, вот, столица…

Я вполне могла оценить Баллерелент как любитель красивой архитектуры, как ценитель искусства, как научный работник, но внутри, в душе, не испытывала к главному городу государства никаких особых чувств. Превосходная картинка – и только (а, нет, ещё головная боль, это уж столица всегда обеспечит).

К счастью, слишком долго пробыть здесь мне не грозило. Да, разузнать мне предстоит многое, но метаться по городу в поисках нужных людей, полагаю, не придётся.

Я упоминала, что попалась на глаза сэру Архибальду (а потом и уехала в Азуин-ап-Фаринеч) благодаря своей тётушке?

Так вот, Филика Чимер по-прежнему проживала в столице и, уж поверьте, никто другой не знал столько что-то значащих в Баллереленте людей, как она. И помочь любимой племяннице она не откажется.

В принципе, со многими я знакома и сама – агмараты, напоминаю – но не пойду же я к ним со своими вопросами в лоб, надо исподволь, будто бы по ходу другого, основного разговора. Однако так дело может затянуться, поэтому не помешает заранее знать, кто в принципе может владеть информацией на интересующую меня тему. Не пытать же всех подряд.

Смахнув прилипшие к ресницам снежинки – белые хлопья уже захватили этот город, в отличие от пока ещё не до конца сдавшегося зиме Азуина – я вдохнула морозный воздух, накинула широкий капюшон пальто на голову и направилась к тётке: в этот утренний час она, должно быть, как раз прихорашивается после сна, попивая чай из любимой золочёной пиалы. Ну, и я напрошусь.

Я угадала. Филика, уже с макияжем и уложенной волосок к волоску причёской, встретила меня, ещё будучи в домашнем халате (ну, если розовый бархат считать подходящей для домашнего одеяния тканью). Тётушка сразу радостно заохала и потянула меня в свою квартирку, крепко стиснула в объятьях, а потом усадила пить малиновый чай с блинчиками.

Вкусные ароматы, заполнившие маленький эркер, где у неё размещался столик для завтрака, расслабили и одновременно взбодрили меня, настраивая на хороший день.

Она удивилась, конечно, моему внезапному появлению, а ещё больше тому, что я посетила её первой, обойдя родителей (сомнений нет, они бы сообщили ей, если б знали, что я в городе), но особо виду не подала. Просто искренне радовалась встрече. Впрочем, только до того, как я прикончила первую чашку чая. То есть, радовалась Филика и дальше, но от допроса было уже не отвертеться.

Она была ещё довольно молодой, моя тётка, чуть меньше пятидесяти, и выглядела очень мило со своими тёмно-золотыми волосами и искренними светло-карими глазами, но от этих глаз ничего не могло укрыться. В выведывании важного Филике Чимер не было равных.

Короче, так или иначе, я вывалила ей почти всё (даже почувствовала облегчение, что с кем-то поделилась, надо отметить), обойдя разве что интимные моменты и парочку самых страшных подозрений (вроде кровавых ритуалов на демоническом холме). Она слушала внимательно, задавая лишь самые простые вопросы, качала головой и чуть щурилась: можно было почти воочию увидеть через зрачки, как роятся мысли в её мозгу.

Выслушав, Филика сразу принялась за дело (не преминув подколоть меня парочкой непристойностей насчёт Эрчина, хотя и отметив, что любовь к красавчикам – это семейное). Тут же на салфетке она набросала с десяток имён, из тех, кто точно знал о профессоре Мавинусе больше, чем выносилось на публику официально. Всех опрашивать было бы слишком хлопотно, поэтому в итоге мы вдвоём сократили список до четырёх человек: проректора Королевской академии Герри Абрауза, специалиста Департамента по контролю за Тёмным миром Яни Хогер, врача-психиатра лечебницы Св. Игналии Коллесиуса Пру и главной сплетницы всея Энтуарии и по совместительству тёткиной подружки гранд-дамы Сарки Верлийской.

С последней и начали.

Сарка, толстая, мягкая и какая-то уютная, совсем не походила на одну из матрон дворянства. Впрочем, приставка «гранд» была как раз по её мерке: госпожа Верлийская возвышалась надо мной почти на голову.

Мы встретились в кафе неподалёку от дома Филики. Будто бы случайно тётушка привела меня сюда, в мир пирожных и конфет, будто бы удивилась от неожиданности, застав там Сарку (естественно, точно зная предпочтения и привычки подруги).

Гранд-дама громко, кудахтающе заахала, увидев меня: в детстве и отрочестве я попадала в её тёплые объятия не раз, так что сейчас она умилилась встрече. Поудивлявшись тому, как я выросла (ещё бы, я давно не ребёнок; хотя она и переигрывала: мы виделись три года назад, пусть и мельком), она тут же пустилась в выяснение подноготной всей моей жизни. Ну и, слово за слово, после пространных рассказов о работе, слушая которые, она откровенно скучала, я упомянула и профессора Мавинуса. Коллега, подчинённый и всё такое… (про личное молчок)…

О! Как она воодушевилась, услышав это имя!

Скажу вам, выложила столичная сплетница столько, что я даже подумала, а нужно ли мне идти к кому-то ещё. Через три чайника травяного настою и большой поднос с заварными пирожными я обзавелась следующей информацией.

Первое: Эрчин пару лет назад был чрезвычайно популярной фигурой и предметом обсуждения во всех домах и салонах Баллерелента. Ну, во-первых, по нему сохли все дамы с шестнадцати и до пятидесяти (или больше, да и не только дамы), и любая интрижка вызывала море слухов. Вешались к нему на шею многие, но Мавинус оказался весьма и весьма избирателен, и в распутники его записать было нельзя (Сарка говорила об этом даже с сожалением). Впрочем, гранд-дама не преминула упомянуть о некоем скандале (и тут я навострила уши), якобы профессор обрюхатил дочку вице-мэра столицы. Только представьте, вице-мэра (дочку, дочку, не самого чиновника)! Ага… Эрчин связь с девицей упорно отрицал. Сама виновница скандала угодила в госпиталь, вызвав вторую волну слухов – уже о потере ребёнка и сумасшествии молодой мамаши. Но потом внезапно, как гром с неба, всё разрешилось: папочкой оказался секретарь вице-мэра! Любовь у них была, понимаете (снова о дочке речь, не ухмыляйтесь), а отец красотки противился. Ну а тут уж припёрло к стенке… не попишешь… Сокрушался он, конечно, но упираться до последнего не стал. В общем, свадьба, роды… дальше всё, как у людей… Нормальная семья получилась. Да и парень своего не упустил: сейчас уж в каком-то Департаменте в руководстве. Вот…

Второе: с Мавинусом, бедолагой, так неудобно вышло, все эти сплетни. А ему и так несладко: мать не в себе, а брат вообще проклят. Поговаривают, что профессор много лет положил, но проклятие снял. Только поздно: душу его брата уже пожрало небытие. И живёт тот теперь в пансионе – уже не чудовище, не монстр, но пустая оболочка считай без жизни. Ужас кромешный! А Эрчин не сдаётся, не забывает родню, содержит. А ведь няньки – сиделки сейчас страх как дороги. Ну а мы – азуинские – молодцы, что перетянули его. Все говорят, что большего профессионала в деле изучения и усмирения чудовищ не сыскать.

Дальше разговор как-то сам перетёк на воспоминания подружек о визите в Азуин-ап-Фаринеч, на обсуждение всех тамошних знакомцев и прочее.

Выждав немного для приличия, я откланялась и сбежала, получив напоследок наказы передать горячие приветы сэру Архибальду от двух его давних приятельниц: с придыханием – от Сарки, и с подмигиванием – от Филики. Клятвенно пообещав расцеловать ректора Тахони по возвращении, я попрощалась и ушла.

На очереди был проректор Абрауз.

В Королевскую академию я входила уже почти спокойной: Саркины излияния сильно приглушили мои сомнения в Эрчине, по крайней мере, в части его истории о семье и приписываемых ему похождениях. Возможно, у него нет желания меня использовать, как… значит, может быть… может быть, что наши отношения настоящие.