Tsitaadid raamatust «Не вычеркивай меня из списка…»
Есть два типа женского лица: «Подойди ко мне!» и «Отойди от меня!».
Человек, проживший в Узбекистане много лет, с недоумением смотрит на огромные шампуры, унизанные крупными шматами розоватого мяса и обгорелых овощей. Человек, проживший в Узбекистане много лет, отлично знает, каким должен быть шашлык: на маленьких шампурах. Кусочки смуглого мяса, прослоённые перламутровым прозрачным жирком, должны перемежаться более плотными кусками янтарного бараньего жира. Не говоря уже о неповторимом аромате сизоватого дымка от хорошо замаринованного мяса, жаренного на открыт
Вы что? Вы для чего приехали? Диагноз поставлен вашей маме давно, несколько лет назад. С чем вы сражаетесь? И опять в тоске, в отчаянии я стала бормотать что-то о каком-нибудь хорошем препарате, который бы её хоть немного успокоил … – Чтоб она спала круглые сутки и не морочила вам голову? Так не получится. Послушайте… – Ирина Ефимовна налегла грудью на стол и приблизила ко мне лицо: – Ваша мама уже лет пять как должна находиться в специальном заведении для больных Альцгеймером. Таких заведений м
наверху, в момент, когда перл человеческий вышел на орбиту Судьбы? Чего не учли, что не доделали в высочайшем отделе кадров и кто из ответственных лиц так напортачил?.. Другими
требовательное, всё на быстроте пальцев. Виртуозы работали со скоростью конфета в секунду. – Конфета в секунду?! – недоверчиво спрашивала я бабку. – Ну, в две, – отвечала та. Берта была второй по старшинству. Между прочим, она и образование получила неплохое – класса четыре гимназии, кажется. И обладала немалой склонностью к точным наукам – но это так, к слову. А на дореволюционной карточке, что хранилась… Господи, ну почему – хранилась? Просто валялась
Книги хорошо пишутся в одиночной камере тюрьмы, с горечью думала я, поминая Сервантеса и О. Генри; это наилучший режим для работы писателя.
первостатейная, моя высоконравственная животина, мой грандиозный пёс, невероятная моя псина, легендарный
замедленную, отчуждённую. Древнюю, как черепаха Тортилла… * * * «…Сейчас вернулась от мамы, которую не видела два месяца. Её вывезли в холл, а я была в маске и в перчатках, и хотя издали снимала маску и повторяла: «Мамуля, это я, Дина, твоя дочь…», она заявила: «Я-то понимаю, что я – Дина Рубина. А вот вы – чёртова самозванка!» Но потом мы кое-как наладили хроменькую беседу, с её стороны – отстраненно-вежливую. Я объясняла, кто из нас кем кому приходится, впрочем, довольно безуспешно. «Ты же
бабки, а пальцами левой – маленькой юркой ручки собственной внучки, и удовлетворённо понимаешь: ты на месте. Ты там, где, даже и умерев, положено тебе стоять во веки веков.
окнапросвета в другие миры? 2011, Иерусалим
