Loe raamatut: «ГОЛОД ТЕЛА: психосоматика лишнего веса. Как перестать утешать себя едой и запрограммировать мозг на стройность», lehekülg 3

Похудение на противодиабетических препаратах

К сожалению, в жизни, как в науке, всякая почти цель достигается окольными путями, и прямая дорога к ней делается ясною для ума лишь тогда, когда цель уже достигнута.

И. М. Сеченов, основоположник отечественной физиологической школы и естественнонаучного направления в психологии

И в разрезе данной проблемы неизбежно придется коснуться нашего относительно нового информационного пространства – социальных сетей и блогеров. Если блогер снимает на камеру то, как делает себе укол «модного» препарата, и говорит: «Я худею на нем уже неделю, и вам нечего бояться», – это преступление. Ведь все побочные эффекты останутся за кадром, чтобы не испортить красивую, искусственно выстроенную картину его ложной публичной жизни.

Сегодня можно выделить три химических вещества, используемых в коммерческих препаратах, которые должны назначаться только по рекомендациям врача, но в попытках похудеть быстро и без диеты ведомые рекомендациями блогеров люди находят лазейки и самоназначают себе лекарственные средства, применяемые для лечения тяжелых форм ожирения и сахарного диабета второго типа без всякого медицинского контроля и наблюдения.

Но блогеры не рассказывают в вирусных видео о том, что рекламируемый ими препарат способен вызвать такие осложнения, как:

• рак щитовидной железы;

• панкреатит;

• паралич желудка;

• камни в желчном пузыре;

• ухудшение зрения;

• почечная недостаточность;

• проблемы с пищеварением;

• гипогликемия;

• аллергическая реакция;

• депрессия;

• выпадение волос;

• резкое увеличение веса после отмены.

И человек, которого подстегивает заданная в детстве установка «Похудеть любой ценой», попадается на крючок легкого результата и жертвует здоровьем ради цифры на весах. Сегодня подобное происходит все чаще, несмотря на то что применение данных препаратов даже по показаниям у пациентов с сахарным диабетом несет за собой порой необратимые последствия [22].

А теперь давайте посмотрим на ситуацию изнутри, чтобы было понятнее, что происходит с организмом. Из-за некой истории, повредившей человека, начал нарастать аппетит, выросла потребность в глюкозе, изменилось пищевое поведение, увеличился набор калорий. Разумеется, в ответ на это стал постепенно откладываться лишний вес: сначала незаметно, но все увереннее и прочнее он осел на животе, на боках, на бедрах, сделал фигуру тучной и тяжелой.

Человек пытался сидеть на диетах, ограничивал сладкое, бегал по утрам, но все тщетно. А потом решил, что пора худеть, и увидел рекламу чудо-средства, которое применяют даже пациенты с диабетом, что еще больше в его понимании усиливает эффект похудения. «Ну теперь-то точно!» – и с энтузиазмом начал принимать препарат просто как верное средство против накопленного лишнего веса. В какой-то момент что-то пошло не так, препарат оказался действительно активным и вызвал побочный эффект в виде осложнения.

В кабинете у врача человеку его отменяют, рекомендуют правильное питание, нагрузки и лечение полученного осложнения. Препарата нет, мотивации нет, вес возвращается в двойном объеме. А за ним приходят три подруги: отчаяние, тревога и депрессия, и вбивают последний гвоздь в крышку гроба, под которой похоронена надежда на похудение. Это страшно, ведь кажется, что отчаяние разлилось прямо по странице книги.

Но нам важно его почувствовать, чтобы сделать для себя два важных вывода:

• первый – худеть на препаратах нельзя: ни на слабительных, ни тем более на препаратах для лечения заболеваний;

• второй – мозг плохо воспринимает информацию, которая отклоняется от установки «Похудеть любой ценой», в то время как мы все чаще слышим, что снижение веса является полностью психологическим процессом и должно начинаться в кабинете психолога или врача-психотерапевта.

Но мозг упорно игнорирует это и потому не воспринимает всерьез. «Ну какой еще психолог? Разве он сравнится со слабительным эффектом? Разве выгонит из меня отек, который я набрал, злоупотребляя соленым и сладким?». И прежде, чем переходить к тому, как мозг сам себя загоняет в ловушку, остановимся на жидкости и мочегонных препаратах.

Похудение на мочегонных препаратах

Предупреждать развитие заболеваний, уменьшить количество тех, кто заболел, будет еще важнее, чем вылечить захворавшего.

С. П. Боткин, русский врач-терапевт, основоположник физиологического направления научно-клинической медицины

Игра с отеком лучше всего показывает, как можно психически зависеть от цифры на весах. Взвешивание каждое утро с минимумом одежды, поджав живот, чтобы цифра на весах определила настроение сегодняшнего дня. Если она стала больше чем вчера, то настроение будет неизбежно испорчено. Если ниже… это повод устроить пищевой срыв, чтобы завтра неизбежно испортить себе настроение. Вам даже ничего не нужно для этого делать: у мозга уже давно заготовлен рабочий сценарий вашего пищевого поведения.

Замкнутый круг, откуда нет логичного выхода. Бессознательное блуждание от обезвоживания к отекам, которые, кстати, не исключают друг друга. Можно иметь отечность тканей и страдать от общего дефицита жидкости в организме. Особенно когда на помощь приходят мочегонные препараты. В одной из социальных сетей я своими глазами видела, как молодые девочки от 13 до 15 лет делились между собой секретами того, сколько нужно сегодня выпить таблеток известного мочегонного препарата, чтобы завтра сбросить два-три килограмма на весах.

Под видео было более тысячи комментариев с точными дозировками и пугающе конкретными советами о том, что делать, если упадешь после этого в обморок. А почка, которая привыкает к суперраздражителю, начинает хуже работать, когда этого раздражителя нет [23], и когда девочка, принимающая мочегонные препараты, вдруг решит от них отказаться, она не сможет этого сделать, ведь цифра на весах начнет угрожающе расти. И это тоже серьезная проблема, о которой почему-то не говорят. Мужчины, женщины, подростки находятся в опасном состоянии внушенного «похудения ради похудения», не понимая, что расплачиваются за это своим здоровьем.

Нужно быть осторожными также и с мочегонными чаями, и «детокс»-препаратами, которые также распространяются под ложными внушениями очищения организма от шлаков, каловых камней и прочих глупостей, придуманных командой необразованных псевдоспециалистов и грамотных маркетологов. Кроме почки, нуждающейся в повторном приеме мочегонного препарата, психической зависимости от цифры на весах и нарушения функциональной активности кишечника можно получить другие, не менее грозные осложнения бесконтрольного приема биологически активных препаратов и лекарственных средств растительного происхождения.

Здесь необходимо обратить внимание на тот факт, что тело словно становится игрушкой, безделушкой, и надо просто нажать на нужную кнопку, чтобы начался процесс быстрого избавления от всего лишнего. Этой кнопкой становятся вредные методы похудения, очень простые и «подручные» в своем использовании. И можно поразиться упорству людей, снова и снова нажимающих на старую кнопку при полном отсутствии какого-либо результата. Стоит задуматься о том, что надо сбросить пару лишних килограммов, в голове тут же загорается красная кнопка, которую нужно нажать, выпив слабительного чая.

Но снова прошу не спешить вас обвинять себя или кого бы то ни было, ведь не просто так я повторяю о вреде и отсутствии пользы, применяя уже третью метафору, – прямо сейчас мы пытаемся сломать, подковырнуть, открутить эту дурацкую кнопку, чтобы она как минимум перестала мигать у вас в голове. Можно тысячу раз повторить, что «Это вредно! Так нельзя!», и снова нажать на нее в момент паники. Так устроен мозг, так устроено мышление, так работает бессознательное. Поэтому сейчас подведем большой итог части первой главы о вредном похудении:

• любые назначения по приему препаратов должен выдавать только врач с высшим медицинским образованием на очном приеме после предварительного обследования;

• контроль жидкости и лечение от отеков также происходят под наблюдением квалифицированного медицинского специалиста и в том числе включает в себя осознанное управление потреблением сладкой и соленой пищи;

• врач может назначать мочегонные и слабительные препараты в случаях, когда это требуется, однако взвешивания в данном случае будут происходить без акцентирования внимания на лишнем весе, важно понимать, что в такие моменты происходит отток жидкости из организма, и весы отражают именно эти колебания;

• в процессе снижения веса под наблюдением врача действительно следует восстанавливать физиологические дефициты (например витаминов), но об этом мы поговорим в пятой главе.

Если про слабительные и мочегонные препараты все относительно понятно, то далее мы переходим к гораздо более противоречивой теме, которая до сих пор точно так же активно используется маркетологами. Это диеты. Ведь, принимая тот или иной препарат, человек невольно задумывается о том, что причиняет вред своему здоровью, и в какой-то момент может сам остановиться, не доводя до осложнений и последствий. А вот диеты и системы питания до сих пор считаются универсальными методами в борьбе за похудение.

Диеты и голодание

Встав из-за стола голодным – вы наелись; если вы встаете наевшись – вы переели; если встаете переевшись – вы отравились.

А. П. Чехов, русский писатель, врач

Итак, диеты. Сперва стоит отметить, что мы не рассматриваем те, что являются лечебным алгоритмом питания, назначенным лечащим врачом [24–27]. Подобные алгоритмы питания направлены на усиление эффекта общего лечения пациента с тем или иным заболеванием для получения комплексного результата. Например, лечебное питание играет важную роль в терапии конкретных нозологических форм: целиакии, фенилкетонурии, сахарном диабете, подагре, остром панкреатите, определено место рекомендательных тактик при воспалительных заболеваниях кишечника, а также у пациентов, страдающих заболеваниями из группы метаболического синдрома, и у онкологических больных [28].

Мы будем говорить о диетах, которые спонтанно или системно самоназначают себе люди, желающие сбросить вес, а также о диетах, которые пропагандируют лжеспециалисты без медицинского образования. Кроме того, нужно указать, что единственной на сегодняшний день системой питания, признанной эффективной для снижения веса и поддержания здоровья организма, является средиземноморская диета [29]. Исследователи Гарварда в испытании на 26 тысячах женщин подтвердили использование средиземноморской диеты в качестве здоровой модели питания для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, а также для снижения веса при соблюдении дефицита калорий [30–32].

Но здесь мы натыкаемся на первый подводный камень: подсчет калорий. Схема, которая кажется универсальной, – просто считай, что ты ешь, и будет тебе снижение веса. На первый взгляд мы видим, что все логично и удобно, ведь человеческое тело только так может снижать вес – через дефицит поступающих калорий и увеличение расхода энергии тела. Силой мысли невозможно избавиться от лишнего веса, если продолжить при этом питаться в том же режиме, но на эту тему поговорим позже. Сейчас давайте подробно разберем, как наш мозг, загнанный сломанными стереотипами похудения, воспринимает дефицит калорий.

Почему дефицит калорий оказывается не только нерабочей, но еще и вредной схемой? Все дело в том, что тревога, ложные идеалы, стереотипы похудения, навязчивое желание измениться любой ценой негативно влияют на мозг. Тревожный мозг не просто подсчитывает калории, а попадает в ловушку тревожной зависимости от того, сколько он сегодня съел, и каждый результат вознаграждается гормональной реакцией. Если вечером при пересчете калькулятор калорий показывает то, что вы сохранили дефицит, мозг получает поощрение в виде дофамина, серотонина и других «веществ радости». Зато, если окажется, что вы превысили пределы дозволенного, на него обрушивается наказание в виде кортизола, вплоть до снижения скорости передачи электрохимических импульсов между гипоталамусом и гиппокампом [33].

И это очень серьезное наказание, ведь в этот самый момент эмоциональный фон окрашивается в болотные темные цвета, а мозг (да-да, который сам себя наказал!) экстренно пытается найти пути, как бы быстро восстановиться, ведь он испытывает настоящее нейробиологическое страдание в этот момент. И самым быстрым способом восстановления является… глюкоза. У нашего мозга свои отношения со «сладеньким», ведь сахар не просто приятен на вкус – он высвобождает опиоиды и дофамин, а его отмена протекает по классическим стадиям абстинентного синдрома [34]. Вы превысили порог калорий, начался пищевой срыв, мозг получил желаемое, и в одно мгновение сформировался цикл зависимости.

Дальше подсчет калорий сам по себе, просто как способ снижения веса, становится очередным стереотипом, вслед за которым неизбежно следует срыв. Вы можете выдержать целую неделю, выстоять эпическую битву против внутреннего голодного чудовища, а потом вечером на фоне сильной усталости мозг подаст один-единственный импульс, что-то вроде «Сгорел сарай, гори и баня» – и далее никакая сила этой Вселенной не остановит ваше неуправляемое желание открыть холодильник.

То самое чудовище прорывается наружу, и начинается не что иное, как «отвоевывание» – да, так называемый «жор» – это требование некой внутренней раненой части в том, чтобы забрать себе свое. Отвоевать себе право на еду, на сладкое, на соленое, на что угодно, лишь бы прекратить слышать внутренний вой своего поврежденного существа. Так кем же на самом деле является это чудовище? Мы будем искать ответ на этот вопрос дальше, медленно путешествуя по страницам книги. Сейчас определим следующую реакцию человека после срыва: ты сорвался, снова закрепил собственное поражение перед самим собой, заклеймил себя «безвольным» или «слабым», и теперь готов повторить.

Опять начинается подсчет калорий и, по моему опыту в работе с тревожными расстройствами, психосоматозами и лишним весом, наиболее разрушительным данный метод становится для людей с высоким уровнем тревоги [35, 36]. Они продолжают считать калории даже тогда, когда не снижают вес², самым грубым и безжалостным образом наказывая себя за любые погрешности. Склонность к самонаказанию лишь закрепляет механизм повреждения, заложенный в тревожном человеке в детстве, оттого он так искусно и скрыто встраивается в бессознательные паттерны его мышления [37, 38].

Здесь нужно остановиться и выделить мысль: диета – это форма наказания себя. За то, что не вмещаешься в шаблон маминых ожиданий, за неудачи, за плохую работу, за слабость, за… Да за все. Мы продолжаем наказывать себя точно так же, как с нами это делали в детстве.

При этом следует отметить, что само понятие «диета» побуждает внутри психических механизмов готовность к «худеем с понедельника», что приводит не только к эмоциональной, но и физической реакции. Тело начинает запасать то, что у него пытаются отобрать, и, согласитесь, это разумная реакция с его стороны. Наиболее опасны с данной точки зрения голодания и жесткие ограничения каких-либо продуктов в рационе, например, когда человек, который любит сладкое, решает одномоментно убрать сахар из жизни.

Это не что иное, как жестокость по отношению к себе. Как именно она формируется, скоро разберем, а пока давайте вспомним, что кроме подсчета калорий, существует великое множество монодиет и пищевых ограничений, к примеру популярное до недавних пор интервальное голодание. Когда вы начинаете резко ограничивать поступление калорий или входите в «голодный» режим интервальных окон, это само по себе становится стрессом. И даже этот факт может в какой-то момент обратиться против человека.

Все дело в том, что, когда мы переживаем стресс, умный и расчетливый организм начинает поглощать больше калорий. Ту же самую пищу, особенно сладости и орехи, кишечник будет переваривать с удвоенной силой, забирая в каждый прием пищи на 104 калории больше, что в пересчете на год составляет более пяти килограммов веса [39, 40]. А если продолжите удерживать окна интервального голодания, то организм станет расщеплять белки собственных тканей и начнет с сердца.

В 2024 году Американская кардиологическая ассоциация (AHA) опубликовала постерное исследование³ с тревожным выводом: ограниченное по времени питание способно увеличить риск сердечно-сосудистой смертности на 91 % [41]. Результаты настолько шокировали общественность, что их забрали на вторичное, а то и третичное наблюдение, и не просто так: полученные выводы заставят мировое сообщество пересмотреть подход к голоданию в целом, а также к диетам и временным интервалам между приемами пищи.

Данное исследование только начинает греметь в медицинском и диетологическом сообществах, мы наблюдаем, как поднимается волна обсуждений, и требуется пересмотр привычного нам подхода к «похудению».

Голодать нельзя! Кажется, это прописная истина, но почему именно голод используется как наказание и некий способ решения проблемы лишнего веса?

Наказание – это когда мать наказывает ребенка эмоциональным голоданием, игнорирует и замораживает его молчанием. Наказание – это когда мы, вместо того чтобы разобраться в причинах лишнего веса, просто сажаем тело в голод. Сиди терпи, что хочешь делай, пока не похудеешь, ничего не получишь.

Это знакомо многим из нас. И трагично знакомо. Так почему мы, выросшие в трагедии синдрома хороших послушных детей, продолжаем требовать от нашего тела, чтобы оно тоже стало «хорошим» и «худым»?

Пришло время увидеть, что человек – это больше, чем просто тело. Нельзя сажать себя на голод. Нельзя отбирать у тела его единственный источник материального ресурса. В этом нет пользы⁴. Есть повреждение сердечной мышцы и единственного друга, всегда стоящего на нашей стороне, – нашего тела.

Завершая обсуждение «диет» в разрезе снижения веса, подведем итог: любое жесткое ограничение является орудием, нацеленным против собственного тела. Это оно будет голодать, страдать и выживать в искусственно созданных противоестественных для него условиях, которым нет логического объяснения. Тело не понимает, почему сейчас надо прекратить есть, когда еду никто не отнимает, не нужно убегать от дикого зверя и нет угрозы жизни на фоне какой-то грядущей катастрофы. И запускается естественная защитная реакция – запасание жировой ткани, замедление метаболизма, болезненное искажение пищевого поведения – тело начинает выживать.

Расстройства пищевого поведения (РПП)

Я то, что я с собой сделал, а не то, что со мной случилось.

К. Г. Юнг, психолог, психиатр, основоположник аналитической психологии

В конце первой главы мы разберем пограничную тему, которая станет мостиком между повреждающим социальным давлением и психосоматикой. Любое похудение ценой собственного здоровья – это расстройство пищевого поведения (РПП). Это не только анорексия и булимия, как принято ошибочно считать, но и похудение на мочегонных или слабительных препаратах, голодание и прочее [43]. В целом, любое системное искажение интуитивного или осознанного питания, опирающегося на потребности тела, приводящее к голоданию или избеганию группы каких-либо продуктов, а также к навязчивому подсчету калорий, является нарушением пищевого поведения. Давайте немного подробнее остановимся на нетипичных признаках РПП, которые сигнализируют, что еда перестала быть просто едой.

• Цифра на весах при утреннем взвешивании напрямую влияет на настроение в течение дня.

• Сложилось четкое убеждение, что нужно быть худым, иначе невозможно сохранить отношения, заслужить любовь или добиться успеха.

• Неосознанные попытки сравнивать себя со всеми, кто стройнее, худее, успешнее и эффектнее – будь то модели, актеры или знакомые.

• При нахождении рядом с худыми, спортивными, стройными людьми, складывается ощущение, будто вы «человек второго сорта», так как они очевидно лучше и успешнее вас.

• Каждый пищевой срыв тянет за собой мысли о слабости, отсутствии силы воли и напоминает обо всех прошлых неудачах и провалах.

• Постоянно одолевают мысли о еде, перед походом в ресторан вы стараетесь заранее изучить меню, чтобы распланировать, что будете есть.

• Мысли о еде доставляют физическое удовольствие, вы ощущаете упоительное чувство «успокоения» в эти моменты.

• Вы постоянно считаете калории и ругаете себя за то, что превышаете «норму».

• После еды растет уровень тревоги, появляются чувства стыда и вины.

• Вы используете запрещенные приемы для мгновенного похудения, задумываетесь над тем, чтобы начать вызывать рвоту после обильного приема пищи.

РПП наиболее явно показывает нам, как «застрявшая» в уме человека мысль становится новым циклом его мышления. Девочке-подростку говорят, что она сильно поправилась за каникулы, и эта фраза сломает все ее внутренние опорные конструкции за одну секунду. Она будет всю жизнь помнить об этом поражении, провале, ранении – назовите как угодно! – но это настоящая травма, которая поселится внутри ее бессознательного. И начнется бой. За килограммы, за талию, за чужое мнение, однажды способное одобрить внешний вид девочки. Посмотрите, что происходит: внешнее становится приоритетом.

И ведь действительно, большинству окружающих нас людей безразлично то, что мы чувствуем внутри себя. Куда важнее внешний вид. РПП – это не просто дефект потребления еды и болезненное похудение, нет. Это последствия психоэмоционального (а также сексуального и физического) насилия, перенесенного ранее [44]. Это травма стыдом. Это изъязвляющее чувство неполноценности и несоответствия шаблонам, возведенным другими людьми. Поэтому я называю РПП мостиком между повреждением и психосоматикой.

Подобным мостиком является также и вегетативная нервная система, соединяющая невидимые мысли и эмоции с вполне конкретными физическими проявлениями. Дрожь от страха, боль в животе перед важным выступлением, слезы в ответ на грустную сцену и так далее. Все эмоциональные переживания, за которыми следует телесный отклик, – это психосоматическое явление. Расстройства пищевого поведения показывают нам, как эмоциональное страдание в конце концов станет болью самого тела.

Ведь оно будет худеть. Терять микроэлементы. Его будут заставлять тошнить, угнетая рвотный рефлекс, все больше и больше и выжигая слизистую пищевода кислым желудочным соком. Его будут мучить слабительными, нарушая баланс микрофлоры и функции кишечника. А самое главное, что все это время, изо дня в день, его будут ненавидеть. Черная изъедающая ненависть⁵ обращена к телу, к самому себе и к той истории, которая сделала тебя сломанным.

Не таким, как ты ожидаешь. Или не таким, как ожидают другие? А если заглянем чуть глубже, то увидим, что человек с РПП в процессе жизни не приобретает, а теряет внутренние ориентиры, все больше устремляя свое внимание на внешнее. Вес подруги, объем талии у топ-модели, платье с витрины, цвет глаз коллеги и так далее. Кажется, что просто и поверхностно, но это лишь защитная реакция психики (такая же, как у людей, выстраивающих шаблоны) – воспринимать информацию как можно проще, чтобы не пораниться об осколки, скрытые на глубине. Поэтому разберем чуть подробнее.

• На первое место в развитии РПП выходит повреждение стыдом (системные пристыжения, обесценивание, сравнение, любые формы подавления и манипуляции над ребенком) [45]. С раннего детства маленький человек знает, что он «не такой». Не такой, какого можно любить. Не такой, какого можно уважать. Быть «не таким» – это пожизненно исполнять родительский приговор, пытаясь поместиться все в тот же шаблон чужого представления о себе. Дети, раненые стыдом, теряют внутреннюю опору, не в силах разглядеть собственную ценность, сложность и целостность. Им проще поверить во внешний идеал, чем попытаться разгадать самого себя. Повреждение стыдом является одним из самых сложных в психологии и психосоматике, так как буквально «поселяет чудовище, выжирающее изнутри» и подменяет поведение, реакции, эмоции, даже образ мышления. Под давлением родительского шаблона ребенок вырастает кем угодно, только не собой, и именно этот конфликт лежит внутри последующего неосознанного повреждения своего тела.

• На втором месте находится пищевое насилие, когда ребенка заставляют есть вопреки его физиологическим потребностям [46]. В ход идут установки и убеждения, лежащие в основе исторической памяти семьи: «Не оставляй силу в тарелке», «Хлеб всему голова» и так далее. Как правило, это происходит с детьми-малоежками или в семьях, где в целом нарушена культура пищевого поведения. Но важно понимать и называть вещи своими именами: если ребенка заставляют сидеть над тарелкой по несколько часов, наказывая и угрожая ему, это не что иное, как пищевое насилие. Рефлекторный защитный механизм выстроит в бессознательных стереотипах ребенка устойчивое убеждение о том, что «Еда – это опасно», и всю последующую жизнь он будет выстраивать оборонительные конструкции вокруг этого убеждения. Изменятся вкусы, будет меняться периодика «голодание/переедание», подход к попыткам изменить тело, но сам внутриличностный конфликт останется неизменным, направленным против самого себя.

• На третьем месте располагаются дефициты [47]. Причем нам с вами кажется наиболее очевидным представить, что это дефицит еды, шоколада, вкусных сладостей или просто качественной еды, но нет. Куда важнее психоэмоциональные дефициты, в которых порой ребенку приходится выживать. Если с отсутствием шоколада или газировки он эффективно справляется по мере взросления в кругу поддерживающих близких, контакт с которыми наполнен теплом, любовью, ценностями и смыслами, то, будучи наедине с самим с собой, в звенящей ледяной отверженности холодного родителя, не получится вырасти, не изменившись. Именно дефицит любви предопределяет состояние нехватки внутренней целостности в будущем, и еда может стать самым простым способом «замазать» трещины внутри себя. Кроме того, дефицит маминой любви, ее отрешенность и преднамеренная отстраненность от ребенка могут играть ключевую роль в развитии нервной анорексии в подростковом периоде.

• На четвертом месте находятся все формы психических травм, перенесенных в процессе жизни [48]. Все то, что жестко разделило жизнь на «до» и «после», а также могло заставить ребенка застрять «во время». Чаще всего это касается периода детства, однако может стать отправным моментом и после перенесенного сверхсильного стресса во взрослом возрасте. Еда обретает новые ценности и смыслы, становится инструментом наслаждения и кратковременного «выключения» стресса, а также избавлением от груза страшных темных воспоминаний. В отличие от предыдущих пунктов, в данном случае чаще всего нарушение пищевого поведения носит защитный характер, и набор веса начинается бесконтрольно и неуправляемо нарастать.

Некоторые исследования доказывают связь с нарушенными пищевыми привычками в семье: наличие РПП у матери или отца с последующим формированием проблем с пищевым поведением у ребенка [49]. В целом, то же самое происходит, когда внутри семьи высокий уровень тревожности или существуют неразрешимые конфликты между отцом и матерью, которые выливаются в затяжные скандалы с криками и руганью. Детство, являясь почвой для роста и развития ребенка⁶, включает в себя и совокупность психоэмоциональных факторов, транслируемых обоими родителями. Поэтому, разумеется, традиции и привычки пищевого поведения родителей отражаются на пищевом поведении ребенка [50, 51].

Однако не всегда пословицы, поговорки и личные проблемы родителей играют ключевую роль: помня о первостепенном значении индивидуальных факторов, мы также рассуждаем о влиянии социальных отношений [52]. То есть контакта человека с родителями, с родственниками, с одноклассниками, учителями и социумом в целом. Да, мы снова касаемся темы внешних насаждаемых стереотипов «стройного тела», но также добавляем к нему нечто новое, сложное и неоднородное по силе и форме повреждения – хроническое чувство стыда. И здесь, пожалуй, главную роль будет играть авторитетный для ребенка близкий человек, который однажды вложил в его сознание чувство «неполноценности, несоответствия, несовершенства» [53].

Помните историю про Наташу, которая, по словам матери, «стала такой здоровой»? Именно так случайно брошенная фраза может разрушить формирующуюся психику ребенка, подростка, а порой и взрослого человека. Вес, форма тела и внешность становятся главными мерилами самооценки и самоидентификации, прочно закрепляясь как во внешних социальных отношениях с миром, так и во внутреннем самоопределении.

Постепенно нарастают симптомы РПП [54, 55]:

• навязчивые мысли о еде и весе: у людей с РПП постоянные мысли о калориях, диетах и внешнем виде. Это может проявляться в чрезмерной озабоченности своим телом или страхе набрать вес;

• искажение образа тела: человек может видеть себя в зеркале иначе, чем его видят окружающие. Это приводит к низкой самооценке и постоянному недовольству собственным телом;

• самонаказание: систематически и бесконтрольно применяемые непроверенные и опасные методы снижения веса или с целью улучшения фигуры в виде приема противодиабетических или слабительных и мочегонных препаратов без назначения врача, провокация рвоты, изнуряющие интенсивные тренировки, голодание, ограничения в приемах пищи;

• перфекционизм: многие люди с РПП стремятся к недостижимым стандартам во всех сферах жизни, что усиливает стресс и тревожность;

• эмоциональная нестабильность: часто наблюдаются резкие перепады настроения, депрессия или повышенная тревожность. Эти состояния могут усиливаться при попытках контроля над едой;

• социальная изоляция: страх осуждения или непонимания со стороны окружающих может привести к избеганию социальных ситуаций, особенно тех, где предполагается прием пищи;

• изменения в весе: быстрая потеря или набор веса без очевидных причин могут быть физическими проявлениями РПП;

• нарушения пищеварительной системы: постоянное переедание или ограничение в пище могут привести к проблемам с желудком, кишечником или другими органами пищеварительной системы;

• усталость и слабость: недостаток необходимых питательных веществ влияет на уровень энергии, вызывая постоянную усталость;

• гормональные изменения: у женщин это может проявляться в нарушении менструального цикла, у мужчин – снижением уровня тестостерона;

• снижение иммунитета: из-за недостатка питательных веществ организм становится более уязвимым к инфекциям и заболеваниям.