– Петроов! Пеетроов!
– Не кричи, я здесь, – обратился он к длинноволосому очкарику в белой одежде.
– Ух, ты! – обрадовался тот, – Даже искать не пришлось. Исправляешься, Петров. Иди, вызывают тебя.
С момента возвращения прошло немало времени, он не мог сказать точно, но по земным меркам где-то месяца два или три. О том, что произошло на последнем задании, с ним никто не обсуждал. Он весь измаялся в ожидании решения.
Белая дверь как всегда была открыта. Он постучал.
– Входи, Петров.
Он зашёл. Человек в длинной белой одежде пристально смотрел на него. Петров виновато опустил голову.
– Как ты? – голос человека был мягок.
– Куда меня теперь? Назад вернут? – Петров задал мучивший его вопрос.
– Да.
– Как бы «стажировка в Америке» закончилась, и я вернулся домой? – он не мог сдержать эмоций. Горечь и обида заполнили его. Обида на себя, за то, что не справился. Горечь за то, что не простили.
– Может быть, и эта версия сгодится, если тебе понадобится встречаться с родными и друзьями в процессе задания.
– Задания? Меня отправят на задание? – он был сильно удивлён, – Значит, меня простили и я остаюсь?
– А ты хочешь остаться?
– Конечно, хочу!
– В том, что произошло, есть и моя вина, я плохо тебя подготовил к встрече с ними, в этот раз я постараюсь сделать это лучше. Но времени у нас как обычно мало.
– В чём будет заключаться задание?
– В этот раз всё гораздо конкретнее. Тебе нужно найти и попытаться спасти заблудшую душу.
– Кого?
– Николай Марченко, сын священника, студент. Решил, что продал душу за возможность остаться рядом с любимой женщиной. Кстати, твоей знакомой, Лилит, – с усмешкой произнёс человек.
Петров дёрнулся как от удара и поморщился. Это имя ещё доставляло боль и заставляло сердце сжиматься.
– А почему «решил»? Это не так?
– Не так. Огонёк веры и надежды на спасение ещё теплится в его груди. Поэтому тебя и посылаем. Но он хочет спасти не только себя, но и её. А это уже сложнее, тебе ли не знать. Её уже не спасти.
Петров вздохнул:
– Мне предстоит встреча с ней?
– Возможно не только с ней, но и с её хозяином. Они так просто своё не отдадут.
– Как я смогу справиться с ними? Кто я и кто они?!
– До этого же справлялся. У тебя будет козырь, про который я тебе не сказал в прошлый раз. Они не умеют читать мысли. Аггелы считывают эмоции, реакции. И если умело этим воспользоваться, можно выиграть в битве за эту душу.
– У меня не будет помощников?
– Ты можешь воспользоваться любой помощью того, кто её предложит. Ну и Павлов с тобой пойдёт.
– Павлов?
– Длинноволосый очкарик, – человек рассмеялся, – который тебя раздражает.
– Так он Павлов?
– Ну да. Был учеником Апостола Павла. Проявил незаурядное тугоумие. Хотели вернуть назад, но я выпросил к себе, на обучение. Он неплохой, но долго соображает, – человек улыбнулся, – так что поднатаскаешь его. У него будет одна задача: вернуть тебя в реальность, когда Лилит начнёт опять свои игры с тобой.
Петрову стало обидно:
– Да я справлюсь, сказал же, справлюсь!
– Я и не сомневаюсь. Но Павлов тебе пригодится.
…..
Конференция была в разгаре. Выступающие ораторы сменяли друг друга на трибуне, вызывая то бурные аплодисменты, то гул и улюлюканье. Петров с помощником сидели на заднем ряду и в полумраке аудитории, работал проектор, были практически незаметны.
– Ты хоть бы причесался, что ли, и одежду сменил, Павлов, – прошептал Петров помощнику.
– На себя посмотри, – не отрывая взгляд от изображений на экране от проектора, ответил Павлов, – тоже мне, красавец нашёлся.
Павлов помолчал, потом тихо добавил:
– Я умылся.
– Ну, хоть это сделал, – усмехнулся Петров.
Вызвали следующего оратора. Аудитория разразилась бурными аплодисментами. Сердце Петрова сжалось. По проходу к трибуне шла Лилит, прекрасная и невозмутимая, впрочем, как всегда.
– Понимаааю, – протянул Павлов, искоса поглядывая на Петрова.
– Что б ты понимал! – шикнул на него Петров, не отрывая взгляда от Лилит.
Она встала за трибуну, обвела взглядом притихшую аудиторию. Вдруг резко приподняла подбородок, сощурила глаза, будто пытаясь разглядеть что – то или кого – то на задних рядах.
– Не шелевись, – прошептал Петров �