Принцесса для врага

Пролог

– Ты должен соблазнить ее! – талдычил премьер-министр своему сыну. Люсьен слушал и кивал, но его совершенно не вдохновляла эта идея. Отец видел скуку в глазах отпрыска и пытался разжевать план, чтобы даже этому олуху было понятно, – Сейчас, когда король отправил все свои войска во главе с наследным принцем завоевывать горенцев, у нас есть шанс захватить власть. Ты спишь с принцессой, королю ничего не остается, как выдать ее за тебя, и вот ты уже часть королевской семьи. А потом с Его Величеством случится несчастный случай. Принца, скорее всего, нет в живых, он уже две недели не выходит на связь. Все! Ты единственный претендент на трон! Понимаешь меня, Люсьен?

– Да, понял я… Только она такая плоская… и белесая… как моль. Па, а может как-то по-другому… – прогнусавил парень.

– Идиот, – прошипел министр, – У тебя элементарная задача, Лавандина с детства в тебя влюблена, просто уложи ее в кровать и стань ее мужчиной. Поженитесь, можешь всех ее фрейлин перепортить, и никто тебе слова не посмеет сказать, ты будешь королем. Да они сами все на тебя вешаться будут.

– Так они и так вешаются… – пробубнил Люсьен, гордо откидывая назад роскошные каштановые локоны.

Отец прикрыл веки, глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул:

– Давай сосредоточимся на первом пункте нашего плана. Сейчас ты идешь во дворец и приглашаешь принцессу погулять по городу, заводишь ее на постоялый двор, комнату я для вас снял. Там ты ее… сам понимаешь. И потом вы вместе возвращаетесь к ее отцу, винитесь, оба клянетесь в вечной любви и убеждаете его, что жизни друг без друга не мыслите. Он соглашается на ваш брак. Все понятно?

– А если не соглашается? – смотря на отца с легким недовольством, поинтересовался отпрыск.

Премьер-министр уже было хотел стукнуть сына чем-нибудь потяжелее, но тут в его голове родилась идея.

– А ты прав! Не будем торопиться. Сначала ты ее обрюхатишь. Когда невеста на сносях, родители обычно сговорчивее. Так и решим. Ты ее сегодня соблазняешь, и потом еще месяц жарко и страстно любишь.

– Месяц? – возмутился Люсьен.

– Все от тебя зависит. Чем быстрее она понесет, тем быстрее вы поженитесь. А после свадьбы у тебя будет полная свобода действий. Все, хватит болтовни. Иди… дело делай.

Люсьен поправил свои безупречно уложенные каштановые волосы и танцующей грациозной походкой отправился в королевский дворец. В столице королевства Цвети́ния было суетно, и это несмотря на то, что многие мужчины пошли на войну с грозными горенцами.

Войну король развязал, якобы, чтобы дать шанс простым людям обогатиться. Жизнь в Цветинии в последнее время стала слишком тяжелой. Страна была небольшой и жила в основном за счет торговли с соседями. Продавала она в большом количестве зерно, фрукты, овощи и цветы. Земля Цветинии щедро одаривала своих детей. Но за последние пять лет в королевстве значительно похолодало. С гор, которые раньше заботливо защищали страну от северных ветров, пришли туманы и обильные дожди, а зимой и снег. Урожаи мерзли, и торговля шла все хуже, подступал голод.

Королю Цветинии нужно было как-то раздобыть денег, и он не придумал ничего лучше, как напасть на богатых соседей. Горенцы жили в горах и добывали драгоценные камни. Со всего мира к ним съезжались купцы и ювелиры. Цветинцы решили, раз зерно выращивать не получается, значит нужно попробовать себя в другом деле, рудники показались им заманчивой перспективой.

Люсьена, правда, все эти народные проблемы мало интересовали. У него всегда стол от яств ломился, костюмы были пошиты из лучших тканей в соответствии с последними модными тенденциями. Что еще нужно молодому человеку для счастья? Любовь? У него каждую ночь была любовь, причем каждый раз новая!

Дворец премьер-министра был через сквер от королевского. Люсьен шел по липовой аллее и вздыхал:

«Из-за дурацких планов отца придется отменить свидание с розовощекой Адэлией, а я ради нее месяц в театр таскался».

Он любил актрис, они знали толк в развлечениях. А теперь вместо зажигательной ночи ему придется соблазнять наивную девственницу, которая больше на мальчишку похожа…

У ажурных ворот на солнце что-то блеснуло. Люсьен как сорока тут же заинтересовано наклонился и в траве у ограды обнаружил прелестный медальон на бронзовой цепочке: цветок лаванды в стекле. Красиво, но дешево, решил парень и уже хотел пройти мимо, но и в его голове время от времени появлялись мысли.

«А почему бы не подарить эту дешевую побрякушку Лави. Лаванда для Лавандины! Гениально», – решил Люсьен и подобрал украшение.

Принцессу он нашел как всегда в саду. Она любила возиться с цветочками, поэтому у нее были вечно перепачканы руки, а иногда и лицо, как у плебейки.

– Добрый день, Ваше Высочество! – поприветствовал Люсьен принцессу и ослепительно улыбнулся. Он знал, что его улыбка действует на женские сердца безотказно. Лави тут же отвлеклась от созерцания роз и с нежностью посмотрела на парня. Они все детство провели вместе, бегая по дворцу, исследуя каждый его закуток.

Люсьен с тех пор вырос в стройного и красивого молодого человека, а Лавандина в бледную, тощую девушку. Ее почти белые волосы всегда были убраны в строгую кичку на затылке. Белесые брови и ресницы делали ее обычное лицо скучным. Единственное, что могло привлечь в ней – это яркие глаза цвета лаванды. Ей и имя дали соответствующее.

– Люсьен, сколько раз я просила тебя забыть про церемонии, мы же сейчас вдвоем, к чему это «ваше высочество». Мне куда приятнее, когда ты зовешь меня просто Лавандина.

– Я не осмеливаюсь, принцесса, – с покорным поклоном заявил Люсьен и потянулся к ее ручке. Обхватил своими горячими ладонями и медленно, дразня дыханием, поцеловал.

Щеки девушки вспыхнули.

– Раньше ты был смелее, – заметила она.

– Раньше и вы всегда готовы были отправиться со мной в любой самый неожиданный поход, а теперь отказываетесь.

– Когда это я тебе в чем-то отказывала! – наиграно возмутилась девушка.

– Тогда пойдем, погуляем по городу. Сегодня чудесная погода. Людей на улицах полно. Все такие интересные, – коварный соблазнитель знал, чем завлечь принцессу. Ей всегда нравилось помогать людям, узнавать, как и чем они живут. Его расчет оказался верным.

– Хорошо. Я как раз одета подходяще, – обрадовалась Лавандина и сняла фартук, в котором стригла разросшийся куст чайной розы. Платье на ней действительно было простым, из шерсти, с воротом почти под горло, серого цвета, без оборок и украшений, длинные рукава и глубокие карманы, в которых принцесса всегда держала несколько монет на всякий случай, вдруг кому-нибудь нужна будет помощь. Отличный наряд для прогулок ранней весной.

Конечно, никто бы не разрешил принцессе покинуть дворец, но она ни у кого и не спрашивала. Девушка всегда отличалась живым интересом к миру, поэтому часто сбегала с уроков и исследовала дворец. Тайные ходы и выходы давно не были для нее тайными. Поэтому она в компании Люсьена никем не замеченная убежала в город.

Оказавшись в парке, разбитом перед пышной королевской резиденцией, Люсьен снова перехватил руку девушки и, так же провокационно поцеловав ее, тихо сказал:

– Лави, разреши сделать тебе подарок. Я, как только увидел эту вещицу, решил, что она должна быть у тебя. Это пустяк, сувенир. Прошу, прими, – и красавец с мольбой в глазах извлек из кармана медальон с цветком лаванды. Принцесса ахнула от восторга:

– Какая прелесть!

– Разреши, я помогу надеть тебе это, – попросил даритель. И девушка тут же встала к нему спиной.

Он подошел вплотную и немного наклонился, чтобы его горячее дыхание обжигало ее шею. Его пальцы как бы случайно пробежались по ее ключице и ласковым движением скользнули чуть ниже за высокий воротник. У девушки от этих прикосновений встали волоски дыбом и побежали мурашки.

«Пусть потомится курица», – со снисходительной насмешкой подумал Люсьен и отступил.

Взяв принцессу за руку, юноша повел ее по узким извилистым улочкам в направлении нужного ему постоялого двора.

– Я так переживаю за брата, – поделилась Лави, – От него почти две недели нет вестей. Отец сказал, что если он погиб, мне придется в ближайшее время выйти замуж за младшего царевича из Зимории. Он будет провозглашен наследником нашего престола.

– Какой ужас, Лавандина, ты так спокойно об этом говоришь. Неужели ты согласна выйти за этого дикаря? Они же все невоспитанные волосатые великаны.

– Так можно сказать про все другие народы. Только цветинцы отличаются хрупкостью телосложения, – улыбнулась принцесса.

– Нет, я не допущу, чтобы ты страдала в лапах какого-то орка. Давай зайдем в эту таверну и все обсудим в спокойной обстановке, – предложил Люсьен. Они как раз подошли к пункту назначения, о котором наивная Лави даже не догадывалась.

– Не думаю, что это хорошая идея. На постоялом дворе обычно больше народу, чем на улицах. Не хочу, чтобы кто-нибудь меня узнал. Потом сплетен не оберешься, – разумно засомневалась девушка.

– Мы сядем в отельной комнате. И на тебя накинем мой плащ, чтобы никто не узнал. Договорились? Я что-то запыхался. Хочу освежиться. А ты?

Лавандина сомневалась. Тогда Люсьен применил свое безотказное оружие. Очаровательно улыбнулся девушке и поцеловал ее ручку, а во взгляд прекрасных небесно-голубых глаз добавил мольбы.

– Хорошо. Но только ненадолго! – поддалась влюбленная девушка.

– Конечно, получаса нам точно хватит! – заверил ее Люсьен, с трудом спрятав победоносную ухмылку.

Укутанная в шелковый синий плащ юноши, Лавандина без приключений добралась до отдельной комнаты. Это было небольшое, но чистое помещение с круглым столом у окна, узкой кроватью и двумя табуретами.

– Присаживайся, сейчас принесут освежающие напитки! – предложил галантный кавалер. Действительно, тут же в дверь постучали и вошла пышногрудая служанка, с ярко-рыжими кудрями. Люсьен не смог скрыть плотоядного взгляда.

«Вот женщина моей мечты, а не это нелепое величество», – с досадой подумал парень. Но появление служанки оказало благотворное влияние на его организм, он почувствовал, что готов брать крепость немедленно.

Стоило служанке, виляя бедрами и кокетливо поправляя тонкие бретели на округлых плечах, скрыться, Люсьен перешел в атаку. Щедро налил принцессе в глиняную кружку яблочный самогон. Себе плеснул каплю.

– Выпьем за нас, Лави! – с тоской посмотрев на девушку, предложил соблазнитель.

Принцесса с готовностью сделала несколько больших глотков и, закашлявшись, отставила кружку.

– Что это, Люсьен? – морщась, удивленно спросила она.

– Это сидр. Он совсем слабый, зато хорошо освежает. Выпей еще, – не моргнув глазом, соврал парень.

– Спасибо… – даже не посмотрев в сторону почти полной кружки, поблагодарила девушка.

– Ну же Лави, это мой любимый напиток. Тебе не понравилось? Может, ты не распробовала, сделай еще глоточек, – принялся уговаривать девушку друг детства.

Принцесса не в силах устоять перед комичными рожицами, которые он строил при этом, опять сдалась:

– Ладно-ладно. Один глоточек. А ты мне пока рассказывай, о чем ты хотел поговорить.

Лавандина с неохотой взяла в руки кубок и сделала глоточек, когда она хотела уже отнять кружку ото рта, Люсьен придержал ее, со словами:

– Ну же, Лави, еще пару глоточков.

Девушка непроизвольно сделала еще несколько глотков и снова закашлялась, облившись содержимым. Люсьен тут же бережно постучал по ее спине ладонями, присел рядом и стал приговаривать:

– Лави, любимая, тебе наверно душно тут, давай расстегнем твое платье слегка. Пока никого нет можно. Меня ты ведь не стесняешься?

Он торопливо стал расстегивать крючки корсета. Девушка пыталась успеть за его шустрыми пальцами, но, одурманенная хмелем, все время опаздывала. Тут до нее дошли слова нахального юноши, и она забыла про корсет.

– Любимая? Ты назвал меня любимая? – удивилась Лави.

– Да, я предан тебе и люблю с детства. Думал, что смогу прятать чувства и просто восхищаться тобой со стороны. Но я не допущу, чтобы тебя отдали дикому зиморцу. Ты должна быть моей, только моей, Лави…

Пока бессовестный язык очаровывал девушку, наглые руки откинули прочь корсет и стянули с плеч и груди шелковую рубашку, оголяя девушку по пояс. Она попыталась прикрыться, но парень развел ее руки в стороны.

– Не прячься от меня, любимая… да там и прятать нечего, – сорвалось у него.

Лавандина тут же покраснела и со слезами в голосе спросила:

– Я не красивая?

– Не говори глупости, душа моя… – откликнулся Люсьен и грубо впился в еще никем не целованные губы принцессы. Руки подхватили хрупкое тело и понесли на кровать. Но Лави начала сопротивляться.

– Нет, Люсьен, нет. Остановись. Мы должны сначала поговорить с отцом.

Коварный соблазнитель на миг заглянул в глаза своей жертве и с горечью спросил:

– Лави, скажи честно, ты меня не любишь?

– Люблю! Очень люблю… давно, – призналась девушка.

– Тогда будь моей! Давай сделаем друг друга счастливыми!

Он принялся неистово целовать тонкую шейку, ключицу, спускаясь все ниже к острым вершинкам. Но принцесса вновь проявила характер, надавила на плечи парня, отстраняясь.

– Я согласна стать твоей, но только после благословения отца!

– Плевать мне на твоего отца! – потерял терпение Люсьен. Он не понимал, почему эта влюбленная дурочка сопротивляется, ведь он готов ее осчастливить. Парень грубо толкнул принцессу на кровать и стал стягивать с себя штаны.

Лавандина хоть и была шокирована и напугана поведением того, кого считала единственным другом, не стала плакать в ожидании, что он одумается. Она пихнула его ногой, вскочила с кровати и бросилась к выходу, но Люсьен успел схватить ее за локоть, потянул к себе, но девушка упиралась, этот яростный отпор ошеломил горе-любовника и он выпустил жертву из рук. Миниатюрная принцесса от неожиданности потеряла равновесие и упала прямо на угол стола, а затем рухнула на пол.

Люсьен, тяжело дыша, с ужасом наблюдал как из рваной раны на виске принцессы, пульсируя, течет кровь. Губы и лицо девушки быстро побледнели. И как ни старался парень, привести ее в себя не получалось.

– Черт! Я ее убил! Отец меня выпорет! А если кто-то узнает, то меня и вовсе казнят, – схватился за голову соблазнитель-неудачник, – Какая же она дура! И чего сопротивлялась. Лежала бы тихонечко на кровати, пока я дело свое делал, потом бы поженились. Я бы ее иногда навещал, чтобы не скучала… Что же теперь делать?

Лужа крови под головой принцессы становилась все больше, безнадежно испортив ковер.

– Ковер! Точно! – обрадовался Люсьен.

Замотав тело принцессы в ковер и кое-как перевязав его разодранной простыней, парень выглянул в окно. Оно выходило на боковой забор. Преступник, заметающий следы, выскочил наружу, нашел свободного крестьянина и уговорил его подогнать в этот тихий проулок лошадь с пустой телегой. На дне телеги еще было немного соломы, прихваченной для лошади, остальное добро фермер удачно продал на столичной ярмарке.

Люсьен вернулся в номер и выкинул принцессу прямо в телегу. Кулек из ковра с глухим шлепком шмякнулся в солому, и вознице пришлось успокоить лошадь, которую растревожил этот звук. Люсьен попросил подкинуть его к городской стене у западных ворот. Те ворота в последнее время всегда были закрыты, именно от них шла дорога в Горению. Король опасался внезапного нападения в ответ на его неудачный поход против замкнутых соседей.

Люсьен волоком затащил тело принцессы на крепостную стену. Хорошо уже стемнело, и караул мирно дремал в башне. Никто не видел, как парень скинул объемный кулек вниз. Тот с тихим всплеском упал прямо в мелкую речку, что протекала вдоль города, создавая естественную защиту от внезапных набегов. Люсьен с облегчением выдохнул и бросился бежать к розовощекой прелестнице. После таких душевных потрясений ему нужно было отвлечься. Он решил, что даже отцу ни за что не признается, что убил принцессу. Впрочем, она сама виновата!

Глава 1. Вторжение

Богиня заглядывала прямо в душу, а в ее глазах было столько любви и нежности, что хотелось утонуть в них, но что-то щекотно терлось о щеку. Прекрасное видение начало растворяться в боли, и мне пришлось открыть глаза. Прямо надо мной висел бледно-желтый блин луны, и чернело ночное небо.

«Где я?» – с трудом соображая, подумала и вздрогнула, потому что на меня уставился огромный серый кот. Нет, даже не так, в лунном свете он казался серебряным. И его внимательные серые глаза сверкали мистическим блеском. Кот разглядывал меня с таким же интересом, как и я его.

Не знаю, сколько бы мы еще играли в гляделки, но у меня заныли спина и ягодицы, про голову вообще молчу. Ощущения были, будто из меня готовили отбивную. Попыталась сесть, но смогла лишь приподнять руку. Голова закружилась, стало дурно, и я снова закрыла глаза. Тошнота тут же отступила.

Неожиданно я почувствовала, как шершавый язык лижет мне висок, старательно и методично. Вообще, кошачий язык не очень приятно чувствовать на коже. Но от прикосновений этого дикого кота мне становилось легче, отступала боль и появлялись силы.

«Может, он хочет меня сожрать?» – вдруг подумалось мне. Но я прогнала эту мысль. Все равно сделать что-то сейчас у меня не хватит сил, а чего тогда зря беспокоиться?

Не знаю, сколько я так провалялась. Да и где я валялась наедине с моим усатым и пушистым спасителем? Кажется, я снова задремала. Проснулась оттого, что холодный, мокрый нос тычется мне в шею.

– Эй, киса! Щекотно! – захихикала я и села. Кот мурлыкнул. Хотя это больше напоминало рычание.

Я протянула руку к его широкому лбу с интересным узором на шерсти и погладила. Судя по удивленному взгляду животного, он никак не ожидал от меня такой фамильярности.

– Ты спас меня, малыш! Спасибо! – улыбнулась я своему странному лекарю. С малышом я, конечно, погорячилась… И тут меня накрыли воспоминания. Люсьен, его грубость и настойчивость. Я запоздало испугалась. До меня дошло, что все его поступки были обманом, он специально заманил меня в ту таверну.

«Неужели хотел надругаться? – не веря очевидному, подумала я, – А что, если он осуществил свой план, пока я была без сознания?!»

В панике осмотрела себя. Руки были в синяках, грудь все еще обнажена. Но дискомфорта или боли в том самом месте не было. Судорожно натянув на плечи рубашку, я осмотрелась. Ноги были замотаны в грязный ковер, мокрый насквозь, как и мое платье. Рядом валялись обрывки простыни и ковра. Неужели котик смог вот так разодрать ковер? Какого же размера у него когти? Сидела я на берегу речушки, что протекала мимо моего родного города, столицы Цветинии.

– Этот подонок выкинул меня из города! – ошарашенно прошептала я. – Но зачем?

Кот с интересом склонил голову набок.

– Видимо, он решил, что убил меня, и в панике избавился от трупа. Негодяй! Как я могла только подумать, что влюблена в него? – бормотала я себе под нос, вызволяя из плена свои ноги, – Отец говорил мне, что верить никому нельзя. Все они притворяются. Кто-то хочет разбогатеть, кто-то хочет власти. Всем от нас что-то нужно! А я не верила. Думала, Люсьен не такой. А он еще хуже! Хотел вынудить отца отдать меня ему в жены! Я принцесса и выйду замуж по расчету! Ради процветания родного королевства.

Я шла к крепостной стене, и сама не замечала, что разговариваю с котом, который трусил рядом, нервно дергал хвостом из стороны в сторону и время от времени рычал. Возможно, он отгонял каких-то хищников. Рядом с ним мне было спокойно.

– Знаешь, котик, я раньше переживала, что мне, как принцессе, не суждено выйти замуж по любви. А теперь вижу, какой глупой и наивной я была. Нет никакой любви! Пойдем со мной? Я позабочусь о тебе… – позвала я своего спасителя, потому что как раз подошла к тайному ходу в город. Я все свое детство изучала дворец и крепость, поэтому все ходы и выходы были мне известны. Надавив на один из множества камней в кладке стены, я заставила решетку канализации бесшумно отъехать в сторону. Проход открылся, был он узким, мне предстояло проделать путь в пару километров вприсядку, но зато я выйду прямо во дворе дворца.

Погладив кота по голове, я еще раз позвала:

– Пойдем со мной, кис-кис-кис!

Но кот сел возле входа и, нетерпеливо махнув хвостом, отвернулся от меня.

– Никому я не нужна, даже тебе, – вздохнула, прекрасно поняв кошачий намек. Мой спаситель рыкнул, как бы возражая, но так и не взглянул на меня.

Вздохнув, я полезла по проходу домой. Я помнила, что упала и ударилась об угол стола, помнила, как засверкали искры в глазах и острая боль резанула сначала по голове, а потом и по сердцу, но сейчас, согнувшись в три погибели, я двигалась бодро и легко.

– Как же мне повезло, что этот чудо-кот меня вытащил на берег и вылечил. За что мне такое счастье?

Какими же глупыми мне показались эти слова буквально через несколько часов.

Я никем не замеченная добралась до своей комнаты. Приняла горячую ванну, смывая липкое чувство предательства.

– Нати, сделай мне прическу, – попросила я свою личную служанку. Она была мне ровесница и сколько я себя помню, всегда была рядом. Милая, скромная девушка, сирота. Мой отец был добрым королем, он организовал несколько сиротских домов по всей стране, и часто приезжал туда с проверками. Если ему нужны были слуги, он обращался именно к воспитанникам этих домов, они были благодарны ему за хлеб и кров, преданнее людей сложно найти, а научить можно всему, было бы желание учиться!

Нати улыбнулась мне и принялась расчесывать мои светлые, почти белые локоны.

– Ваше Высочество, откуда у вас на виске этот шрам? Еще вчера его не было! – удивилась девушка.

– Отлежала, наверно, – отмахнулась я, а про себя подумала: «Какая она глазастая! И какой все-таки волшебный кот мне попался…»

Когда у меня на затылке красовалась идеальная кичка, и я выбирала между темно-синим и коричневым платьями, в мою комнату влетел начальник стражи и потребовал:

– Принцесса! Вам нужно срочно покинуть замок. На нас напали!

Сильный мужчина, закованный в прочные латы и с гигантским мечом в крепкой руке, выглядел испуганным. У меня не возникло и тени сомнений в его словах. Я схватила первое попавшееся платье и с криком «Я сейчас…» побежала одеваться. Нати помогала мне как могла, но у нее так тряслись руки, что она скорее мешала.

– Сэр Уолт, а кто на нас напал?

– Горенцы! Они каким-то образом проведали про наши тайные ходы и ворвались прямо на двор замка. Нам нужно торопиться, пути отступления могут быть перекрыты. Ваш отец сейчас со всем дворцовым гарнизоном сражается с ними в районе парадных залов. Он просил меня позаботиться о вас…

Сэр Уолт говорил на бегу, а я, услышав про тайный ход, замерла как вкопанная.

«Неужели это я?! Я навела врага на тайный ход. Они видели меня ночью, поняли, что по тайному проходу можно пробраться в город, и воспользовались эффектом неожиданности для победы над нами», – едва сдерживая рыдания, обдумывала я слова начальника стражи. И это промедление спасло мне жизнь. Потому что господин Уолт продолжил бежать по коридору и, завернув за угол, наткнулся на меч. Я увидела, как его пронзила острая сталь, и красная кровь обильными каплями заструилась на каменный пол.

«Еще миг, и враг выйдет из-за угла, и мне конец», – запаниковала я, крепко сжав руку Нати, все это время верно бегущей со мной рядом. И тут она проявила чудеса хладнокровия, потому что затолкала меня в нишу у опорной колонны за гобелен. Еще и рот мне зажала.

– Замок зачищен. Стражи не осталось. Наши караульные заняли свои места. Нужно доложить повелителю. Харн будет доволен. Мы быстро управились, – услышала я низкий мужской голос и лязг металла.

Мимо прошли двое, а может, и трое мужчин. Эхо их шагов стихло, а мы с Нати все еще стояли, прижавшись к стене и боясь шелохнуться. Но рука служанки мешала мне дышать, и я слегка отклонила голову, давая ей понять, что пора меня отпустить. Она оказалась действительно сообразительной девушкой и тут же отступила от меня на шаг, отвесив низкий поклон.

– Простите, Ваше Высочество…

– Перестань извиняться. Ты только что спасла мне жизнь. Что же нам теперь делать?

– Нужно бежать из дворца! – решительно заявила Нати.

– Я не могу бросить отца, – возразила я и посмотрела в сторону парадных залов. Сейчас оттуда отчетливо слышались крики и шум.

– Мы слабые девушки. На войне мужчины рискуют только жизнью, а мы еще и честью. Оказаться в лапах врага – участь куда страшнее смерти, – очень убедительно и искренне заявила Нати, будто знала, о чем говорит.

Я чуть было не смалодушничала, но вспомнила теплые, искрящиеся любовью глаза папы и решительно шагнула в ту самую нишу, где мы прятались минуту назад. Там нажала на нужный камень, зашуршал хорошо смазанный механизм, и в стене появился узкий проем.

– Я не оставлю отца. Вдруг в моих силах будет его спасти!

Не раздумывая, нырнула в мрачный тайный ход, и только когда дверь за мной закрылась, поняла, что не одна здесь.

– Я пойду с вами, Ваше Высочество, – прошептала рядом Нати, – Вы всегда были добры ко мне. Я в долгу перед вашей семьей!

Мы шли как мышки, с каждым шагом звуки борьбы становились все громче, лязг мечей все пронзительнее, а крики боли – отчаяннее. Неожиданно все стихло. Я тоже замерла, в страхе прислушиваясь.

«Неужели все наши умерли?» – подумала с ужасом и зажала себе рот, чтобы сдержать рыдания.

Нужно было узнать точно, что за этой тишиной кроется. И я пошла в тронный зал. Именно в нем объявлялись главные решения для королевства, и я надеялась, что даже завоевателям будет удобно в этом просторном и торжественном месте. Ведь именно там были спрятаны щели для глаз в одной из картин на стене за королевским троном.

Когда мы дошли до нужного места, у меня уже тряслись коленки от беспокойства. В зале кто-то был, низкий гул голосов был хорошо слышен, но слов я не могла разобрать. Заглянув в отверстия, я с облегчением выдохнула. Отец сидел на троне. Я видела только его макушку без короны, но все-таки он был жив. Это уже стало огромным облегчением. Рядом толпились горенцы, все они были как на подбор высокими, мощными мужиками. На них были черные кожаные штаны и серые рубахи, спускающихся до середины бедра. Поверх накинуты легендарные горенцевские кольчуги, известные на весь мир своей прочностью и легкостью. Благодаря двум этим качествам, воины Горении были сильнейшими в мире.

«Зачем отец пошел на них войной?» – подумала я. И тут до меня дошло. Наверняка это все премьер-министр. Король уважал его и прислушивался к его советам. А тот мечтал о власти и создавал возможности для себя.

Слезы сами потекли по щекам. Предали не только меня, но и всю мою семью.

Пока я пыталась справиться с нахлынувшими на меня эмоциями, из толпы горенцев вперед вышел мужчина. Он был облачен во все черное: штаны, рубашка, плащ. На поясе болтались ножны, а в них меч. Выразительные скулы были перепачканы кровью, и мне было непонятно, чья это кровь. Темно-русые волосы были в полнейшем беспорядке, но все равно красиво оттеняли бледность его кожи, добавляя в его образ пугающей мистики. Он был ниже всех, его плечи не поражали размерами. Телосложением он больше походил на цветинца. Но когда он заговорил, в его речи было столько силы и власти, что у меня неожиданно пересохло в горле. Нестерпимо захотелось пить. Я облизнула пересохшие губы, но это не принесло облегчения.

– Ваше Величество, я рад, что вы сдались и мне не придется вас убивать. Честно говоря, меня мало интересует ваше королевство. Мои люди предпочитают охоту и рудники, огороды и сады не для них. Мне искренне жаль, что вы совершили такую глупость и напали на нас. Но я готов сохранить ваше королевство. Мне всего лишь нужна моральная компенсация…

– Казна Цветинии пуста. Именно это заставило нас искать удачи в войне, – глухо откликнулся отец.

– Хм… жаль…

Мое сердце сжалось от страха за отца, таким пронизывающе ледяным было это «жаль», но горенец продолжил:

– Жаль вас. Без казны будет сложно справиться с народом и соседями. Но тут я вам помогать не буду. Сами разбирайтесь. А нам в качестве контрибуции завтра утром передайте сто женщин в возрасте от двадцати двух до тридцати, здоровых и свободных от обязательств. Желательно не девственниц.

– Что? – нерешительно переспросил король.

– Какое слово в моей речи вы не поняли? – с раздражением уточнил захватчик. В его облике было столько надменности и презрения, что я непроизвольно сжала кулаки. Как смеет он требовать наших женщин? Для чего они ему? Для утехи его воинам. Это страшная участь. В подтверждении моих мыслей я почувствовала, как Нати рядом затрясло. Я сжала ее руку, успокаивая.

– Я не смогу за ночь собрать для вас сто женщин нужного вам возраста. В городе всего около двухсот жителей.

– У вас большой город, сир. Напрягитесь.

Я с ужасом наблюдала за горенцами, но не видела на их лицах сальных усмешек или торжествующей похоти. Они стояли ледяными столбами и взирали на моего отца как на букашку. Хорошо, что их всего было семь человек, а то боюсь, даже король не выдержал бы этих тяжелых взглядов.

– Я согласен, – едва слышно выдохнул отец.

– Нет! – вырвался у меня писк.

Я не смогла сдержать эмоций. Как мог отец?! Он вот так просто отдаст на потеху врагам сто сестер, дочерей Цветинии? От природы хрупкие они сломаются под напором этих варваров. Огромные мужики растопчут их. В моих ушах уже слышался их плач, крики боли и отчаяния.

Но зря я увлеклась судьбой своего народа, нужно было подумать о себе. Мой тихий писк, не громче мышиного, услышал главный горенец. В два широких шага он оказался возле картины, за которой я пряталась, и быстрым движением распорол полотно. Я от неожиданности потеряла равновесие и начала падать. Единственное, что я успела, оттолкнуть Нати вглубь тайного хода, под защиту мрака. За мою глупость я буду отвечать сама.

– А вот и первая крошка! – усмехнулся мужчина, легко поймав меня. В его крепких руках я была как в железных оковах. Попыталась вырваться, но какое там.

– Оставьте ее, это моя дочь! – вскочив с трона, пылко кинулся на мою защиту отец.

Но горенец даже и не думал ставить меня на пол, с задумчивым видом он осмотрел мое лицо, фигуру, почему-то принюхался и с довольным видом заявил:

– Сир, завтра утром вы должны передать нам семьдесят женщин, и отдать мне в жены принцессу. Семейные узы укрепят мир между нашими странами. Как вы считаете?

Великий и мудрый король Цветинии побледнел. Он бросил на меня испуганный взгляд и замотал головой:

– Нет… Нет! Моя дочь еще очень молода. Ей только-только исполнилось восемнадцать.

– У принцессы есть недостатки, – вполне серьезно заявил наглый тип, который даже не думал выпускать меня из своих загребущих рук, – Но ее жизнь станет надежной гарантией безопасности моего королевства. К тому же ваш сын тоже еще молод. Сколько ему? Лет двадцать. Сейчас он в моем плену, а у нас в казематах очень тяжелые условия содержания, ваш наследник может и не выжить.