Защитник

Он защитник на поле

И в жизни своей.

Если нужно спасет

И подруг, и друзей…

1 глава. Сон

Луна в черном небе, миллиарды звезд вокруг, как свита …

Волшебство…

Сказка…

Я просто пронизана счастьем, особенно когда в его потемневших глазах читаю неприкрытое желание.

– Ты такая невероятная, – звучит хрипло, и наши губы снова находят друг друга, и поцелуй, как воронка, утягивает в бездну наслаждения.

Его руки стягивают лямки сарафана с плеч и находят грудь. Отзываюсь на это бомбическое прикосновение нечленораздельным мычанием.

– Двигайся сама.

Упираюсь коленками в сиденье и выполняю просьбу.

Тяжелое сбившееся дыхание, перекликающиеся стоны, его руки на моих бедрах, убыстряющие ритм, и я взрываюсь, распадаюсь на атомы и падаю на его плечо…

Парень догоняет, сделав всего несколько движений, и до боли вжимает меня в свои бедра.

Пару минут не двигаемся и молча приходим в себя.

– Хочешь прокатиться? – звучит неожиданно.

Хлопаю ресницами, не до конца осознав вопрос. Я все еще расплавленная субстанция, у которой отключена функция схватывания на лету.

– Не тормози, детка! На машине… На мне ты уже покаталась.

– Но у меня нет прав… – растерянно лепечу я и слышу его такой сексуально-будоражащий смех.

– Ночь уже. Да и откуда здесь гайцы?!

Сесть за руль – моя навязчивая идея.

Я прокомпостировала Артему все мозги, упрашивая дать мне прокатиться на его крутой тачке, когда получу права. Он все время ловко уходил от ответа, и вот так неожиданно прозвучало долгожданное «да», оглушив и обездвижив мое тело.

– Соглашайся, пока не передумал.

Киваю и растягиваю губы к ушам, осознавая, что я не ослышалась и через пару минут сяду за руль и дам газу этой шикарной малышке.

Машина – эта мечта из другой заоблачной жизни, которая у меня обязательно будет, и я просто не могу отказаться от предложенной возможности.

Открываю дверь, слезаю с парня и, поправив одежду, направляюсь за руль.

Плюхаюсь на сиденье и, вспоминая слова инструктора, регулирую кресло, поправляю под себя зеркала и пристегиваюсь.

 Ухмыляется.

– Ты готовишься, словно собралась участвовать в гонке.

– Так положено, – бубню я, не обращая внимание на прозвучавший сарказм. – Ты тоже должен пристегнуться.

– Не учи ученого!

Не спорю. Не хочу оказаться на пассажирском сиденье и завожу мотор. Он так приятно ласкает слух. Наслаждаюсь этим звуком, как всегда наслаждаюсь процессом получения из негатива с помощью проявителя и закрепителя фотографии. Несмотря на существующие крутые цифровые камеры, я люблю взять потрепанный «Зенит» отца и сделать снимки по старинке. Меня увлекает таинство рождения фотографии.

– Лупи!

Трогаюсь и медленно направляю «Ауди» на дорогу. Она такая послушная и отзывчивая, что едва я касаюсь педали газа, мгновенно стартует.

Первую улицу осторожничаю, потом немного ускоряюсь.

– Молодец! – хвалит Артем. – Ты толковая девчонка. Во всем.

Улыбаюсь.

– Сейчас будет прямой участок. Можешь ускориться.

Киваю и даю газу.

Машина тут же прибавляет, и я, не сдерживая эмоций, воплю:

– Вау!

Смеемся, пока он резко не орет:

– Тормози!

Прекрасно слышу голос парня, но перед глазами вылетевший на перекресток автомобиль, и я впадаю в ступор.

– Тормози! – еще громче орет Артем, и я вроде давлю на педаль тормоза и одновременно выкручиваю руль влево, пытаясь уйти от столкновения.

Оглушающий жуткий звук скрежущегося металла и бьющегося стекла.

– Нет! – вырывается из меня, и я вскакиваю в постели.

Тело трясет, на лбу испарина, а я пялюсь в пустоту перед собой и пытаюсь успокоиться, осознав, что сейчас авария мне всего лишь приснилась. Да, снова этот детально прорисованный сон, будто фильм, снятый по мотивам моих воспоминаний и транслируемый мне не менее нескольких раз в месяц.

Вытираю краем пододеяльника лицо и вылезаю из кровати.

Меня все еще трясет и необходимо успокоительное, чтобы отпустило.

Подхожу к столу и вытаскиваю из ящика помятую пачку «Vogue».

Я редко курю в последнее время. Почти справилась с зависимостью, которую приобрела из-за настоящей аварии, перевернувшей мою жизнь на до и после, но сейчас мне необходима пара затяжек никотина.

Всовываю ноги в тапки, тело в длинную кофту и выхожу из комнаты.

Внизу на кухне горит свет. Я вижу полосу, рассеивающую темноту, и практически бесшумно спускаюсь по лестнице, чтобы не привлекать к себе внимание.

Подойдя к двери, слышу храп. Видимо, отчим опять загулял и уснул прямо за столом.

Как мне осточертело все! И дыра, в которой я живу, и мать, что терпит этого отвратительного мужчину.

Захожу на кухню. Так и есть. Недоеденная закуска на столе, недопитая бутылка и пьяная морда, уткнувшаяся в руки и издающая отвратительные звуки.

Выключаю свет и иду на улицу.

Холодный ветер бьет в лицо, и я начинаю дрожать сильнее. Ночью в марте еще прохладно, а я вырядилась по-летнему. Ничего, проветрю мозги.

Дрожащими руками прикуриваю сигарету и, закрывая глаза, затягиваю в себя дым, который поможет мне на время поставить блок и не думать о разрушающих меня мыслях. В моей жизни и так много всего разрушающего: люди, обязательства и еще с этим утяжелителем из прошлого я не вывезу подобную жизнь.

2 глава. Знакомство

Перемещаюсь по спортивной базе, выискивая глазами поле, на котором будет проходить первая игра ежегодного турнира «Крымский подснежник». Я освещаю это мероприятие снимками. И пусть за работу мне заплатят гроши, втайне я преследую другие цели: ищу мажора, способного увезти подальше от родного города и проблем, в которых увязла.

Задача, прямо сказать, непростая, но вовсе не оттого, что я страшная или полная. С этим как раз мне повезло: и сиськи зачетные, и талия тонкая, и задница упругая. Все при мне. Умею я и улыбаться красиво, и в глазки нежно заглядывать, просто претенденты на меня, любимую, готовы только развлекаться во время сборов, а дальше нюни распускать: «Да ты чего! Да я с родаками живу». Мелкие, короче, недоросли, а я девочка с пробегом: двадцать один уже.

Подхожу к искомому полю, пристраиваюсь на пока свободных пластиковых сиденьях для болельщиков: свой излюбленный наблюдательный пост, и кручу головой по сторонам.

Игра еще не началась, но футболисты из обеих команд уже разогреваются на поле. Парни в зеленой форме, судя по скудным данным, что есть на сайте турнира, приехали из какой-то дыры, и интерес к ним мгновенно отпадает, а вот красные – из Питера. И это круто.

Срываюсь с места и иду в их сторону, чтобы присмотреться и выбрать свою жертву. Едва подхожу к кромке, собираю оценивающие взгляды и слышу вслед: «Задница у нее зачетная!»

Оборачиваюсь и, подмигивая, добавляю:

– И не только!

Парни зависают от моей реакции. Я вообще многих ввожу в ступор просто потому, что часто говорю в лоб то, что думаю, а люди не любят слышать правду.

Около штрафной зоны торможу и останавливаю взгляд на приглянувшемся темноволосом футболисте. Он под ворчание тренера стаскивает с шеи толстенную цепочку с крестом и направляется в раздевалку. Но даже если бы я не видела его килограммовый ошейник, одного взгляда было бы достаточно, чтобы понять: чувак – хозяин жизни. Парень источает из себя убийственную уверенность, словно является владельцем заводов, яхт, пароходов. А еще шикарным бонусом фотогеничная физиономия и офигительная фигура… В общем, джекпот! Не меньше!

Приподнимаю уголки губ. Ну что, цель есть. Осталось только не облажаться.

Весь первый тайм ношусь с фотоаппаратом за красавчиком, словно Шарик из «Простоквашино» за зайцем в лесу и умудряюсь сделать шикарные фотки с его персоной, несмотря на то, что задание у меня снимать игру, а не конкретно этого футболиста.

Но у меня уже есть оправдание: он звезда своей команды и данной игры в целом.

В перерыве, понимая, что надо переходить к действиям, иду в атаку.

Улыбка на пол-лица, которая, знаю, очень красит меня, и располагающе, по-дружески бросаю ему, сравнявшись:

– Привет!

– Пока! – огрызается парень, и мне с трудом удается удержать губы в натянутом состоянии.

«Хам» – кричит все мое существо, но вслух произношу:

– Вы круто их раскатали.

– Да.

Захожу с другой стороны.

– Меня зовут София.

– Разве я спрашивал? – летит резко, и я стопорюсь от такого явного игнора. Нет, я понимаю, на вкус и цвет все фломастеры разные, но чтоб так конкретно, меня никогда еще не отшивали.

Заставляю себя снова улыбнуться, хоть не так широко и искренне и, пытаясь состроить беспросветную дуру, бросаю:

– Ну мало ли, постеснялся спросить.

Он улыбается, но как-то недоброжелательно.

– Я без комплексов.

– И я тоже, – подхватываю, стараясь протянуть между нами хоть какую-то ниточку, но все без толку. Тащусь за ним до раздевалки, но хам делает вид, что меня не существует.

Второй тайм – избиение младенцев. Зеленые совсем сдулись. Я все еще охочусь за своим грубияном, но умудряюсь сделать кадры и других ребят.

После финального свистка снова направляюсь к красавчику. Он слишком хорош, чтобы вспоминать про гордость, да и обстоятельства давят…

Лучший игрок матча стоит с товарищем по команде, и я надеюсь, что этот факт сыграет мне на руку. Парни же любят выпендриваться друг перед другом, типа: «вот какая зачетная цыпочка ко мне клеится!»

– Какие планы? – смотря ему в глаза, спрашиваю я, завуалировав в этом вопросе предложение: «Могу пойти с тобой».

Красавчик виснет на белобрысом парне рядом, выше его на полголовы, и произносит:

– Ванек, ты этой девушке очень приглянулся. Она стесняется тебе об этом сказать. Вот меня попросила.

Что?!

Вот козел! Чувствую себя страшной подружкой, которую слили другу, и просто убиваю его взглядом.

Блондин поворачивается ко мне и растягивает губы. Вижу, зацепила. В глазах лихорадочный блеск. Но он точно не тот, кто мне нужен. Наверняка живет с родителями и мечтает об интрижке.

С чего я это взяла?

Не знаю. Как-то само собой получается. Я столько занимаюсь фотографией, что, наверно, стала наблюдательной и научилась считывать людей.

– Ты мне тоже понравилась. Если хочешь, пойдем прогуляемся, – бормочет этот Ваня, и мой неполученный трофей под шумок делает ноги, оставляя нас одних.

Конечно, можно в резкой форме отшить его и не заморачиваться, но что-то стопорит меня это сделать. Нет, стать его курортным развлечением я не желаю, но возвращаться домой, где наверняка уже похмеляется отчим, и быть свидетелем их скандалов с матерью желания нет.

– Хорошо, – выдыхаю обреченно и слышу восторженное:

– Ты согласна?

Смотрю на парня.

Светловолосый и светлокожий, с прямым носом с горбинкой и твердой линией губ. Ваня, конечно, не красавчик, слишком блеклый, по мне, но сейчас, когда в голубых, как лазурь над головой, глазах парня светятся искры чего-то завораживающего, он кажется очень даже симпатичным.

– Иди переодевайся, – мягче произношу я. – Я тебя здесь подожду.

3 глава. Прогулка

«Иди переодевайся. Я тебя здесь подожду!» – звучат слова, от которых взлетаю до небес. Эта необыкновенная, просто офигительная девочка, на которую пустили слюни все наши парни, согласилась погулять со мной!

С чего вдруг мне выпал джекпот?! Чем я отличился?!

– Я сейчас. Быстро, – лепечу, как самый счастливый придурок на свете, и несусь вслед за удаляющимся Ромкой.

– Спасибо, бро! – бросаю ему, подлетая, и вижу кривую ухмылку.

То, что красотка про меня спрашивала, это, конечно, друг приврал, но за то, что поспособствовал нашему дальнейшему общению, ему большой респект. Черта все равно другие девчонки не интересуют. Он сохнет по своей Лизе, которая уехала в спортивный интернат и на связь выходит исключительно вечером, в определенное время.

Скидываю вонючую форму и быстро ополаскиваю тело. Даже не высушив толком волосы, несусь обратно, очень надеясь, что девушка-красавица выполнит обещание и подождет.

Вижу ее издалека. Высокая, фигуристая, темноволосая… Улыбка сама собой растягивается на губах.

Не ушла!

– Спасибо, что подождала! – первое, что выдаю, когда подхожу.

Взгляд пронзительных черных глаз, в обрамлении темных ресниц, снисходительная улыбка…

– Я не спросил, как тебя зовут.

– София.

– София, – повторяю, смакуя каждую букву, как какое-то изысканное лакомство. Это имя очень идет девушке. Именно София или Софи, а не просто Соня.

Представляюсь:

– Ваня.

Она кивает.

Мы выходим с огороженной территории, и красотка поворачивается ко мне:

– Куда ты хочешь пойти?

Пожимаю плечами.

– С тобой в любое место.

Задерживает на мне взгляд и впервые по-настоящему улыбается.

Она ожидала чего-то другого?! Я ее удивил?!

– Пойдем к морю.

– Отлично. Я каждый день хожу к нему.

Снова смотрит внимательно и чуточку удивленно, а потом звучит первое признание:

– Я тоже люблю ходить к морю, особенно когда на пляже никого нет.

Зачарованно слушаю звонкий переливающийся голос и поражаюсь, какое сокровище мне досталось.

– Его можно увидеть совершенно разным, – продолжает делиться девушка. – То сердитым, мрачным и ворчащим, то утягивающим своей синевой в глубь, словно…

Она замолкает и хмурится, и всю дорогу до моря говорю практически только я.

София ловко обходит все вопросы и явно не хочет рассказывать о себе. Но я не давлю. Вот из Ромки тоже все надо вырывать клещами или ждать, когда созреет и поделится сам. Особенность людей.

На пляже никого нет, один ветер гуляет, да волны, сворачиваясь в барашки, с шумом выплескиваются на берег.

– Ворчит, – произносит она, смотря куда-то вдаль, а я любуюсь ее изящным точеным профилем и неожиданно осознаю, что пропал.

Не знаю, как люди понимают, что с ними происходит что-то подобное. Меня вот словно накрыло волной и осенило: эта девушка – мое все. Я в лепешку разобьюсь, но она будет моей.

София поворачивается и внимательно смотрит на меня.

– Что?

– Ты очень красивая!

– А ты не слишком изобретателен в комплиментах, – кривит уголки губ в усмешке.

Да, с этим у меня проблема. Я всегда играл роль второй скрипки, и в знакомстве с девушками лидерство принадлежало Ромке, пока он не слился и не пропал в своей любви.

– Зато искренен!

Улыбка исчезает с ее лица, как следы, что слизывает волна.

– Сейчас это опасное качество.

– Почему?

Она поднимает найденный камушек и запускает в воду.

– Люди часто стараются подловить других, чтобы заставить их использовать в своих целях. Так что будь осторожен.

– Откуда такие познания?

– Я взрослая девочка!

– Сколько тебе лет? – вылетает само собой.

Смотрит на меня и пусть говорит серьезно, в глазах появляются веселые огоньки.

– Девочкам не задают подобных вопросов.

– А какие задают?

– Такие, которые не смущают и не выдают конфиденциальную информацию.

Мы бродим по берегу около получаса, пока Софии на телефон не приходит эсэмэска, от которой она мрачнеет и бросает мне холодное:

– Мне пора.

– Я провожу тебя.

Решительно мотает головой.

– Давай еще встретимся.

Снова отрицательный ответ.

Молча смотрю ей вслед, не зная, что мне сделать, чтобы девушка, похитившая сердце, просто так не исчезла из моей жизни.

Она, словно почувствовав пронзительный взгляд, оборачивается и спрашивает:

– Не заблудишься?

– Нет, конечно, – произношу ей слету и сразу жалею. Возможно, если бы так не сказал, София бы побыла еще немного со мной, а так махнула рукой и буквально исчезла из зоны видимости.

Вздыхаю. Не умею я общаться с девушками. Слишком простой, слишком открытый, слишком читаемый…

Смотрю вокруг. Красота. И не тороплюсь уходить с пляжа.

Ромка сейчас секретничает с Лизой, и мне не хочется им мешать. Лучше побродить здесь, где еще несколько минут назад мы ходили вдвоем, и подумать о самой красивой и загадочной девушке, что мне встретилась, очаровала и сейчас исчезла из моей жизни… Надеюсь, на время, и София еще придет делать фотографии других матчей.

4 глава. Новое задание

– Завтра отправляешься в Севастополь, – звучит голос человека, которого ненавижу всем сердцем.

– Это твои подопечные, – продолжает он, протягивая конверт, а я возмущаюсь:

– Но я снимаю турнир!

– Значит, больше не снимаешь! – с раздражением произносит мужчина.

– Но…

– София, тебе напомнить условия нашего договора?!

Нет! У меня отличная память, к сожалению…

– Но это не может длиться бесконечно! Вы обещали, что это временно! – эмоционально бросаю я.

– Да? Где бы ты сейчас была, если бы не я?! Работала бы от звонка до звонка, хлебала баланду и делила камеру с зечками!

Передергивает. И помимо ужасной картинки, что обрисовал Заболотский, напоминает об Артеме.

Сердце в груди сжимается. Я виновата в его смерти. И даже не смогла проститься с ним и попросить прощения. И до сих пор не знаю, где похоронили его родители и где они сейчас.

Сникаю.

Мужчина встает и, подойдя ко мне, кладет руку на плечо.

Вскакиваю, сбрасываю ее. Его поползновения в мою сторону пресекаю резко и однозначно. С меня хватит того, что я работаю на этого негодяя.

– Кто лучше тебя сделает мне золотые снимки? – сладко льет он в уши, но меня не пронять лестью. То, что я отличный фотограф, знаю и без него.

– Шантаж – это уголовно наказуемо! – чеканю ему то, что он прекрасно понимает сам, но мужчина затыкает мне рот:

– Ты бы лучше помалкивала и больше работала.

Понимая, что дальнейшие препирательства ни к чему хорошему не приведут, прекращаю спорить.

– Я смогу вернуться, как только сделаю снимки?

– Да, рыба моя.

Направляюсь к двери и буквально отшвыриваю ее вместе с секретаршей.

Я знаю, она любовница Заболотского. Не раз заставала их в пикантной ситуации, и ее поведение сейчас явно странно.

Неужели девица реально думает, что я хожу потрахаться с ее боссом?!

По-моему, с таким лицом, как я захожу в его кабинет, отправляются на казнь, а не получать удовольствие.

До дома иду пешком, пытаясь поднять настроение, прогнав в голове свой отшлифованный до блеска план избавления от рабства. Найти состоятельного парня, влюбить в себя и уехать в большой город, где смогу затеряться и порвать с прошлым. Первоначально, правда, все было задумано без присутствия посторонних людей, но отчим украл заначку. Скопить такую сумму снова с моими смешными подработками и потерять еще как минимум пару лет в этом аду – ужасная перспектива, а ехать ни с чем туда, где нет ничего и никого –страшно.

Открываю калитку и иду по тропинке к дому. Флинт бросается ко мне и требует ласки. Несколько минут треплю его лохматую морду под аккомпанемент его эмоционального тявканья.

Вхожу в дом.

Пипец!

Вот кого я точно не ждала увидеть, так эту пьяную рожу.

Он же должен быть на работе! Снова уволили?!

– Сонька, сбегай за бутылкой! – вопит нечто, что язык не поворачивается назвать мужчиной, едва фокусирует на мне свой мутный взгляд.

С пьяными спорить бесполезно, и я, игнорируя, литерой поднимаюсь наверх, к себе в комнату.

Сбрасываю сарафан, подхожу к шкафу, чтобы взять шорты и майку и переодеться для новой «командировки». Не хочу медлить и собираюсь отправиться в Севастополь прямо сейчас, чтобы быстро сделать работу и вернуться снимать турнир, а вернее, искать своего спасителя.

Слышу скрип двери и молча матерюсь на себя за то, что забыла ее запереть.

Масляный взгляд, от которого начинает подташнивать, наглая ухмылка…

– А ты так ничего! Сисястая!

Меня достали похабные взгляды и якобы случайные прикосновения этой свиньи, но сейчас он вообще перегнул палку!

– Пошел вон! – ору на отчима от нахлеста одних отрицательных эмоций на другие.

Идиотская улыбка на губах.

И как мать только его терпит?! По мне лучше быть одной, чем с таким быдлом.

Хватаю сумку, вытаскиваю из нее баллончик и направляю на него.

– Еще шаг и распылю эту гадость тебе в рожу.

Не понимает и приближается.

Делаю обещанное, и пока он кашляет и трет глаза, хватаю нужные для поездки вещи и сваливаю из комнаты.

На первом этаже налетаю на мать.

– Софийка, ты чего в белье по дому бегаешь?

– Спроси у своего… – не нахожу слов, как обозвать это ничтожество.

– Доченька!

Кривлюсь.

– Сегодня ночевать дома не буду, – бросаю ей и вылетаю во двор, чтобы одеться и уйти.

5 глава. Работа

Сижу в темном углу кафе и делаю снимки из специально обустроенной сумки, в которой спрятана фотокамера, как лысый, постоянно вытирающий пот платком кабан распускает пальцы перед девчонкой.

А еще его ладонь на ее ноге, стремительно скрывающуюся под юбку.

Брр!

Ей на вид едва больше, чем мне!

Как можно ложиться под этого борова?!

Фу!

«Нашлась моралистка!» – тут же вступает со мной в спор внутренний голос. «Сколько раз за последние полгода ты занималась сексом совсем не из-за прекрасных чувств, вспыхивающих в сердце?»

«Они мне нравились!» – оправдываю я себя. – «С таким бы я точно не смогла!»

Замечаю, как парочка расплачивается, и тоже подзываю официанта.

Натянув кепку на глаза, следую за клиентами к машине.

Морщась, наблюдаю, как мужик сгребает несчастную и целует, одновременно незаметно снимаю из-за колонны этот ужас.

Ну что, осталось только запечатлеть парочку в отеле, в который наверняка он ее повез, и все: моя работа сделана, можно уезжать.

Нет смысла торчать здесь двое суток, чтобы просто продублировать снимки. Скряга все равно не платит за работу, только дает гроши, чтобы хватило не умереть с голоду в чужом городе и снять какой-нибудь хостел. Вот я и экономлю.

Они скрываются в машине, а я ловлю тачку, бросившись чуть ли не под колеса.

– Тебе что, жить надоело?! – вопит мужик, высунувшись в окно, но я делаю самое несчастное лицо на свете и причитаю:

– Мой муж уехал с любовницей на том «Мерсе». Мне очень надо за ними.

– Садись.

Плюхаюсь на сиденье и бесплатно доезжаю до гостиницы, рассказывая жалостливую, выдуманную на ходу историю.

– Помощь нужна? – уточняет «таксист», останавливая машину.

– Нет, спасибо. Вы и так очень помогли! Дальше я сама.

Делаю завершающие снимки и отправляюсь на автобусную станцию, радуясь, что так быстро справилась и мне не придется, экономя на себе, кемарить где-нибудь на стуле.

Возвращаться сразу домой нет желания, к тому же все равно сказала матери, что не приду, и я бреду в сторону стадиона, упрямо рассчитывая еще раз попытать счастья с красавчиком-футболистом.

Их корпус нахожу не сразу, а вот с поиском комнаты везет. Едва вхожу в коридор, вижу, как объект моего преследования заходит в нее. Думаю окликнуть и остановить, но торможу себя. Мало ли как отреагирует парень, а я не хочу привлекать внимание.

С бешено колотящимся сердцем и надеждой, что сегодня мне повезет больше, без стука врываюсь внутрь и, закрыв за собой дверь, прислоняюсь к ней, словно показывая: не уйду и не выпущу.

Встречаемся взглядом, и я мгновенно считываю: бесполезно. Он смотрит на меня, как на подгнившие яблоки, что по осени выкатываются на дорожку под ноги и мешают пройти.

– Ты с первого раза не понимаешь? Тебя прямым текстом послать?

Собираю ошметки гордости и вскидываю подбородок.

– Я вообще-то Ваню искала.

Секундное замешательство. Усмешка.

– Ну-ну.

Не ведусь на его ухмылки и продолжаю играть начатую игру.

– Где он?

– Пошел топиться в море оттого, что одна… не слишком хорошая особа отказалась с ним встречаться.

Рассказал.

– А я передумала!

Смотрит внимательно.

– В какие игры ты играешь?

– Ты еще до них не дорос! – кидаю ему в лицо вместе с разочарованием и выхожу вон.

Естественно, я не иду искать Ваню. Он хороший милый мальчик, и ему нужна такая же хорошая милая девочка, а не как сказал его придурок друг, «не слишком хорошая особа».

Смотрю на часы. Сегодня все-таки придется возвращаться домой. Еще холодно ночевать на пляже.

Поворачиваю на нужную улицу, решая, что заберусь к себе в комнату по крыше через окно, чтобы родственники и не знали о моем возвращении, и жмурюсь от слепящих фар.

Кто-то знакомый. Точно. Специально включил дальний, чтобы я не видела машину.

И кто у нас такой шутник?!

Через минуту на обочине рядом останавливается навороченная тачка, и я кривлюсь, смотря, как из нее вываливается Гришка, прихвостень Заболотского.

Терпеть его не могу и иду мимо, но придурок не в состоянии не прицепиться ко мне, видимо, иначе день будет прожит зря.

– Ты почему не в Севастополе? – спрашивает парень так, словно я его шавка, а он мой хозяин.

– Тебя забыла спросить! – огрызаюсь в ответ и направляюсь дальше.

– Сонька, ты берега не попутала?!

– Отвали!

Он догоняет меня, и больно схватив за запястье, тянет к машине.

– Отпусти! – воплю я. – Сдурел?!

– Поехали к Николаю Сергеевичу, расскажешь ему, почему не выполняешь работу!

– Никуда я сейчас не поеду! – заявляю, отчаянно сопротивляясь.

– А я говорю, поедешь, – сквозь зубы бормочет Гришка.

Он сильный, но я жилистая и не даюсь так просто и пытаюсь вывернуться из его рук.

– Саня, помоги мне! –  кричит придурок увальню, сидящему в машине.

Чувствую, что с двумя мне не справиться и ору единственное, что может вытащить людей из дома.

– Пожар!

– Пасть закрой!

Парень затыкает мне рот ладонью, и я кусаю ее.

– Сучка! – вопит он, смотря на следы моих зубов на своей ладони, а я сплевываю кровь на землю и, смотря на него с ненавистью, еще острее чувствую, как же я хочу вырваться из этого ада!