Последний поход. Сборник стихов

© Евгений Меркулов, 2019

ISBN 978-5-0050-5593-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В сборник «Последний поход» включены стихи, песни, наброски, которые ранее не выходили в печатном виде и были написаны в период 2018 – 2019 гг.

На некоторые тексты уже написаны песни, которые можно послушать на моём сайте http://e-merkulov.ru/.

Отдельно хотелось бы обратить внимание на подборку из нескольких десятков стихов о народных музыкальных инструментах, написанную специально для музея русских народных инструментов, основанного Романом Ломовым.

По уже устоявшейся традиции в сборник также включена избранная коллекция малых форм (короткие стишки, лимерики, стишки-порошки, экспромты).

Большое спасибо художникам Андрею Ляху, Владимиру Юкаеву и Александру Гаршинёву за неоценимую помощь в оформлении сборника.

Читателям приятного прочтения!

Автор

В королевстве тридевятом

 
В королевстве тридевятом
Все друг друга кроют матом,
Только будучи поддатым
Можно что-нибудь понять.
Изъясняются сурово,
Посылают через слово,
Вместо «здравствуй», «будь здорова»
Слышно всюду «Вашу мать!»
 
 
Припев:
А в тридесятом красота,
Здесь в уши льют тебе елей.
Но, если честно, господа,
Мне тридевятое милей.
 
 
Здесь министры очень важно
Обсуждают трёхэтажно,
Как ловчее с прочих граждан
На налоги деньги снять.
Сам король с утра до ночи
На три буквы шлёт рабочих,
А крестьян и всяких прочих
Направляет сразу в пять.
 
 
Здесь народ с хмельного глаза
Королевские указы
Кроет штучно, кроет разом
Через перед, через зад.
А властям того и надо,
Понимают эти гады —
Не пойдёт на баррикады,
Кто протесты сводит в мат.
 
 
Припев
 
 
Есть отдельные ребята
В королевстве тридевятом,
Обольют витиевато
С головы до самых ног.
А объекты будут рады —
Удостоены награды!
Даже Шнур из «Ленинграда»
В этом деле сосунок.
 
 
Матюкаются, заметьте,
Здесь и взрослые, и дети.
В этом странном диалекте
Даже музыка слышна.
Из изысканного мата
Привести хотел цитату,
Жаль, что строгий модератор
Не оставил ни хрена.
 
 
Припев
 

Купе-СВ

 
Пристроив чемоданы,
Я плюхнулся на место,
Махнул жене в окошко на прощание.
Нечаянно, нежданно
В купе вошла ″принцесса″
И завладела всем моим вниманием.
 
 
Мы оба едем к морю,
Какой же я везучий!
Нет, в этом нет ни капли самомнения.
Есть несколько историй
Как раз на этот случай,
Чтоб девушек сломить сопротивление.
 
 
СВ-купе, красивая попутчица,
Шансонный шарм вагона-ресторана.
И думал я, что всё у нас получится,
Открыта дверь для нового романа.
 
 
Я, знаете, разведчик.
Хочу подать в отставку,
Наскучили секретные задания.
Вот, еду с тайной встречи
В Анапу на поправку,
Желаете составить мне компанию?
 
 
Такая жизнь простая,
Я денег не считаю,
Беру всё, что обычно подороже, но
Запас рублей не тает.
Эх, доля холостая!
Жениться нам по службе не положено.
 
 
СВ-купе, красивая попутчица,
Шансонный шарм вагона-ресторана.
И думал я, что всё у нас получится,
Открыта дверь для нового романа.
 
 
Давайте по рюмашке?
Нет, это просто ″Старка″.
Простите, нет ″Мартини″ – конспирация.
Позвольте снять рубашку?
Немного стало жарко.
С чего Вы это начали смеяться, а?
 
 
Себя окинул взглядом,
Всё вроде так, как надо,
Но в зеркале увидел отражение —
Написано помадой:
″Не верьте, бабы, гаду!
Женат, нет денег, ищет приключения″.
 
 
СВ-купе, красивая попутчица,
Шансонный шарм вагона-ресторана.
И думал я, что всё у нас получится,
Но оказалось, радоваться рано.
 

Толерантность или Захотела меня мать

 
Нет проблемы с женихами,
Тот пригож, и тот хорош,
Тот с усами, тот с деньгами,
Только мужа не найдёшь.
 
 
Захотела меня мать
Да за цЫгана отдать.
На уме у Янки
Кони да гулянки.
Ой, не отдай меня, мать!
 
 
Захотела меня мать
За укрАинца отдать.
Но важней Мыколе
Сала шмат поболе.
Ой, не отдай меня, мать!
 
 
Захотела меня мать
Молдаванину отдать.
Не дождаться Лойки,
День и ночь на стройке.
Ой, не отдай меня, мать!
 
 
Захотела меня мать
Да за русского отдать.
А тому Ивану
Всё по барабану.
Ой, не отдай меня, мать!
 
 
Захотела меня мать
За евреюшку отдать.
Исаак хороший,
Да шибко любит гроши.
Ой, не отдай меня, мать!
 
 
Захотела меня мать
За татарина отдать.
Только у Марата
Жён уже богато.
Ой, не отдай меня, мать!
 
 
Захотела меня мать
За казаченьку отдать.
Любы мне Ерошка
И его гармошка.
Ой, да отдай меня, мать!
 

Вишни

 
Хуторок наш одет в бело-розовый дым.
А весне наплевать, что война.
И летят письма клином, одно за одним.
И грустит молодая жена.
 
 
– Наши вишни в цвету, а тебя нет и нет.
Возвращайся, любимый, я жду.
– Я живой, дорогая, – он пишет в ответ —
Не волнуйся, я скоро приду.
 
 
Ну а что тут напишешь, коль раны болят?
Штыковая, огонь, лазарет.
И врачи говорят, что пойдёшь ты навряд,
А тебе двадцать с хвостиком лет.
 
 
– Возвращайся, любимый, я Бога молю.
Наши вишни созрели в саду.
А в ответ – Дорогая, тебя я люблю,
Не волнуйся, я скоро приду.
 
 
Душу женщины, ох, нелегко обмануть,
Затуманить словами нельзя.
Треугольник письма отправляется в путь,
В каждой строчке сочится слеза.
 
 
– С наших вишен уже облетела листва,
Сердце горькую чует беду.
Тихий голос за дверью – А ты не права,
Я ж писал тебе – скоро приду.
 

Бесконечно любимая Русь (Осенняя Русь-2)

 
Пыль вздымая над сонной долиной,
Свежий ветер играет в траве,
Машет крыльями клин журавлиный
Высоко-высоко в синеве.
 
 
В шапках золота лес белоствольный,
Сжатых нив беспредельная грусть,
Да малиновый звон колокольный…
Бесконечно любимая Русь!
 
 
Под белёсою дымкой тумана
Серой лентой струится река,
И плывущие вдаль караваном,
Отражаются в ней облака.
 
 
Чистый воздух родимой сторонки
Жадно пью, но никак не напьюсь.
Твои песни крылаты и звонки,
Бесконечно любимая Русь!
 
 
И повсюду такая истома,
Так легко и свободно дышать.
Только здесь я действительно дома,
Только здесь для меня благодать.
 
 
Осенённый покоем осенним,
Я стихами тебе помолюсь,
Дивный край, где родился Есенин,
Бесконечно любимая Русь!
 

Не казаки

 
Ох, в ″гражданку″ на Дону всё перемешалось.
Белый, красный, как узнать, кто из них правей?
И губили, позабыв про любовь и жалость,
Внуки дедов-стариков, батьки сыновей.
 
 
Досить ясности нема, как всё это было,
Развязали ту войну с чьей лихой руки?
Кто народы, как дрова, пошвырял в горнило?
Мы не знаем, только факт, то – не казаки.
 
 
Для них и Дон – мелка река,
Для них и степь – полынь горька,
У них в крови наверняка
И капли нет от казака.
 
 
Вот и минуло сто лет, затянулись раны.
Вновь, завидев казаков, всколыхнулся Дон.
Вдруг, откуда ни возьмись – псевдо-атаманы
Налетели на Присуд полчищем ворон.
 
 
Вроде нет сейчас войны, но разят не хуже.
Ой, не любы кой-кому новые ростки.
Дан приказ – Стереть народ тихо, без оружия.
Кем? – не знаем, только факт, то – не казаки.
 
 
Для них и Дон – мелка река,
Для них и степь – полынь горька,
У них в крови наверняка
И капли нет от казака.
 

Искусство и политика

 
Я гляжу попеременно
На Матисса и Гогена,
Айвазовского, Серова, Левитана.
Их пейзажные сюжеты,
Натюрморты и портреты
Так смотрел бы и смотрел бы непрестанно.
 
 
А в политике пейзажи —
Помесь сурика и сажи,
Я бы тон усилил даже,
Да и так на сердце дрожь.
Очень мрачная палитра,
В смысл не въехать без пол-литра,
А третейского арбитра
И со свечкой не найдёшь.
 
 
Ведь и раньше были битвы
И за власть, и за молитвы,
Но искусству в этом мире было место.
Рафаэль и Перуджино
Популистские картины
Не писали даже в качестве протеста.
 
 
А в политике пейзажи —
Помесь истины и лажи,
Слева перья и плюмажи,
Справа яд и острый нож.
Очень мрачная палитра,
В смысл не въехать без пол-литра,
А третейского арбитра
И со свечкой не найдёшь.
 
 
И у нас сегодня в моде
Не картины о природе.
Деньги, слава, а не разум и не чувства.
Ниши заняли повсюду
Фрики или лизоблюды,
Ну, короче, сатана – король искусства.
 
 
А в политике пейзажи —
Заказные репортажи,
Слева «Их», а справа «Наши»,
Отовсюду веет ложь.
Очень мрачная палитра,
В смысл не въехать без пол-литра,
А третейского арбитра
И со свечкой не найдёшь.
 

Наурские щи

В память обороны Наура в июне 1774 г.

 

Женщинам-казачкам посвящается

 
I
Давным-давно, в начале лета,
В Моздок пришла плохая весть —
Турецкий корпус близко где-то,
А с ним союзников не счесть.
 
 
И цель такого нападенья,
Как уяснили казаки, —
Пожечь все русские селенья
Дотла вдоль Терека-реки.
 
 
Для укрепленья обороны
С окрестных сёл, станиц в Моздок
Шли под знамёна гарнизона
Все, кто держать оружье мог.
 
 
Казачьих жёнок да детишек,
Да стариков, да тех, кто хвор,
В Наур отправили, в затишек,
Их гарнизону под призор.
 
 
Туда ж с обозом вместе с целью
Охраны конных и возков
Полковник выехал Савельев,
А с ним полсотни казаков.
 
 
Придя в Наур, не тратя время,
Савельев сразу приказал
Рвом окружить всё поселенье
И укрепить высокий вал,
 
 
Поставить пушки на форпосте
И оборудовать редут,
Чтоб не могли лихие гости
Свой длинный нос засунуть тут.
 
 
II
Был Духов день, и люди рьяно
Молились Господу-Творцу,
Казак на взмыленном буланом
Примчал к церковному крыльцу.
 
 
Сказал, что у Моздока, в поле,
Большая сила собралась.
А тысяч восемь, может боле,
В Науре будут через час.
 
 
Враг появился раньше срока,
Хотели горцы «на ура»
Нежданно взять Наур с наскока,
Да не пошла у них игра.
 
 
На бруствер вместе с казаками,
Сменить наряды не успев,
С цепами, косами, серпами
Пришёл отряд казачьих дев.
 
 
Савельев ставил им задачу —
По трое к каждому котлу,
Держать огонь, а после значит,
На басурманов лить смолу.
 
 
Все в саже, ранены порою,
Сбивая новую волну,
Казачки шли единым строем,
Шли на священную войну.
 
 
И вроде всё почти в ажуре,
И враг отбит, и все дела.
Проблема новая в Науре —
В котлах кончается смола.
 
 
И тут почтенная Федотья,
Перекричав орудий вой,
Сама схватилась за поводья,
Тряхнув седою головой.
 
 
– Давайте, бабы, для победы
Тащите праздничные щи,
А ну-ка, ворог, щей отведай,
Да только после не взыщи.
 
 
Лей кипяток, а как иначе?
Простят мужья, что мы гостей
Едой исконною, казачьей,
Заугощали до костей.
 
 
Призыв казачки подхватили
И в огромадные котлы
Щи всем селением налили
Заместо вара и смолы.
 
 
– Ой, бабы, взбучка будет знатной,
Когда мужья узнают весть,
Что их обедом забесплатно
Мы басурман кормили здесь.
 
 
III
Савельев вместе с гарнизоном
Наур отважно защищал,
Когда Федотья с батальоном
Казачек к ним пришла на вал.
 
 
Узнали турки в этот вечер,
Как может драться «бабья рать»,
Ей не страшны огонь и сеча,
Она умеет воевать.
 
 
Свист пуль, гром пушек, звон булата…
В пыли, в крови, в дыму, в огне
Казачки били супостата
Вполне с мужами наравне.
 
 
Стволы чугунные тягали,
Да не враскачку, а бегом.
Нередко женщины вступали
И в рукопашную с врагом.
 
 
Случилось так, в разгаре боя
Прорвались горцы через ров.
Марьяна первому косою
Из горла выпустила кровь.
 
 
Схватив ружьё, пальнула прытко,
Прицельно прямо в узкий лаз
По остальным, и их попытка
Пробраться снова сорвалась.
 
 
Уже часов двенадцать кряду
Враги Наур пытались взять.
Савельев сдерживал осаду,
Но понимал – Не устоять.
 
 
Нужна подмога! Где подмога?
Но сам Моздок держал удар,
И нападавшими дорога
Была закрыта на Кизляр.
 
 
Выходит так – никто не сможет
Помочь осилить вражью рать.
Лишь на себя самих надёжа,
Что ж, казакам не привыкать!
 
 
IV
Бой стал потише в час заката,
Враг отошёл назад для сна.
Сказал Савельев: «Нам, ребята,
Ночная вылазка нужна.
 
 
Тут надо действовать умело,
Устроить им переполох».
С друзьями вызвался на дело
Казак отважный – Перепорх.
 
 
Не будет туркам передышки.
Пускай не «мат», а только «шах».
И взяв орудие под мышки,
Герои скрылись в камышах.
 
 
А ночью вдруг разрыв снаряда,
Пальба ружейная слышна,
Огни, движенье, канонада…
И после снова тишина.
 
 
Зажглася алая полоска
Зари, и где же смельчаки?
Должно быть сгинули геройски
В бою у Терека-реки.
 
 
Бойцы построились понуро,
И там, и там тяжёлый вздох.
Вдруг глядь – знакомая фигура,
В отряд вернулся Перепорх,
 
 
За ним с ночного поля брани
Орудье тащат храбрецы,
И пленный турок на аркане
Трясётся, словно хвост овцы.
 
 
Был выстрел в цель, как оказалось,
И растерялися враги.
Трёх важных мурз сразили зараз,
Да плюс племянника калги.
 
 
Уразумел наутро турок,
Победа будет не близка.
Решил осаду снять с Наура
И увести свои войска.
 
 
А чтобы знали супостаты,
Как горек может быть медок,
Им подсказали путь до хаты
Огнём из крепости Моздок.
 

Хотя рассказ о казаке Перепорхе и его удачном выстреле довольно популярен среди жителей Наурской станицы, но большинство казаков и доныне приписывает снятие осады и бегство неприятеля только особому Божьему покровительству. Предание гласит, что защитники станицы вдруг увидели двух святых всадников на белых конях и в белых одеждах – апостолов Варфоломея и Варнаву, появившихся в День их памяти и сильно напугавших врагов. К вечеру бой постепенно утих. На ситуации сказался и удачный выстрел казака Перепорха из пушки в шатер калги на кургане, в котором погиб любимый племянник крымского наместника. Шабаза-Гирея это сильно расстроило и, увидев в этом дурной знак, калга снял осаду со станицы. Казаки и казачки праздновали великую победу. Разбитое вражеское войско еще раз было обстреляно из пушек у Моздока и вынуждено было уйти через Терек на р. Чегем, а позднее и на Кубань. Говорили, что и через десятки лет встречая горцев с обожженными лицами, казачки, подсмеиваясь над ними, говорили, что те «ели казачьи щи под Науром». Многие женщины – участницы обороны, были награждены императрицей Екатериной II специальными медалями за турецкую войну 1768—1774 годов.

Телесупермен

 
Мне повезло родиться с яркою харизмой,
Красивый тембр, высокий рост и внешность мачо.
Вы мне не верите? Включайте телевизор,
Меня смотрите в популярной передаче.
 
 
Программа «Голос»,
Все профи мимо,
Я у наставников один,
Причём любимый.
А ну-ка громче
Аплодисменты!
Тон ваших ручек
Увеличит дивиденды.
 
 
А убедиться в интеллекте не хотите ль?
Я далеко ходить не буду за примером.
В «Что? Где? Когда?», «Своей игре» – я победитель!
И у Диброва стал давно миллионером.
 
 
На викторине
Все профи мимо,
Я знаю всё, что людям знать
Необходимо.
А ну-ка громче
Аплодисменты!
Тон ваших ручек
Увеличит двиденды.
 
 
Свои я образы меняю регулярно,
Мне интересно вас со сцены одурачить.
Да нет, я добрый, а не злобный и коварный.
Вот, посмотрите в популярной передаче.
 
 
Парад пародий,
Все профи мимо,
Для них задание жюри
Невыполнимо.
А я везунчик!
Аплодисменты!
Тон ваших ручек
Увеличит дивиденды.
 
 
Нет, я не ангел, я из плоти и из крови,
А человека не найти без недостатка.
Люблю приврать, точнее, вру на каждом слове.
Да, я – обманщик наивысшего порядка.
 
 
Кто мне не верит,
Идите мимо,
Я на уход ваш посмотрю
Невозмутимо.
Тем, кто остался —
Аплодисменты!
Тон ваших ручек
Увеличит дивиденды.