Горелое озеро

Издание подготовлено при участии литературного агентства «Флобериум»

© Федотова Е., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Горелое озеро

Глава первая

– «Чтоб вы заживо сгорели, нелюди проклятые!» – выкрикнул, превозмогая боль, окровавленный путник. Главарь посмотрел на него с издевкой, пнул сапогом и плюнул прямо в лицо. Помощники заржали. Из их безобразных ртов изрыгались скрежет и блеянье. Казалось, что вместе со звуками выплескивались яд и вонь.

Они швырнули путника в канаву, чтобы его разорвали на куски дикие звери, и уже решили уезжать, как кто-то предложил освежиться в озере, от крови отмыться. Поскидывали свою рванину, прыгнули в воду, и тут как грянул гром, которого сроду не слыхали, молния все небо прорезала, раздвоилась у самой воды и точно в головы главаря и его главного прихлебателя попала. Помощник-то сразу помер, а главарь задергался как бешеный, глаза почернели, из ушей кровь полилась и…

– А-а-а!!! – заорал, закрыв уши руками, щуплый мальчишка.

– Молчи, придурок! – зашипел на него рассказчик. – Сейчас вожатые прибегут, мне опять из-за тебя достанется!

– Но-но, полегче! Не ори на него. Он тебя просил просто истории про озеро рассказать, а не пугалки всякие, – вступился за младшего брата Димка. – Пойдем, Вить, я тебя в твою палату провожу. Говорил же тебе, нечего по ночам к нам бегать. Что ты как хвост за мной везде ходишь?

– Не пойду. Никуда не пойду, давай на одной кровати ляжем. Мне страшно. Я теперь до утра не засну, – заканючил Витя.

В тусклом свете фонаря Димка заметил, что в глазах брата заблестели слезы.

– Ох, и зачем тебя в лагерь отправили? – с досадой пробормотал Димка. – Ты ведь ничего сам не можешь, всего боишься… Ладно, ложись валетом. Утром я тебя разбужу, и чтобы до подъема к себе перебрался, понял?

Мальчик кивнул, но все еще испуганно исподлобья смотрел на брата.

– Ложись-ложись, – поторопил его Димка. – Ты не слушай, враки это все. Ты же помнишь, что тебе вожатая рассказывала? Это озеро волшебное, мудрое. Кто с добрыми мыслями к нему приходит, у того только хорошее случается. Ну, клад там можно найти, или еще что-то хорошее случится.

Через полчаса в палате было тихо, заснул даже маленький Витя. Не спал только Димка. Во-первых, ему было очень неудобно на узкой пружинистой кровати рядом с братом, а во-вторых… Наташа. Вчера он первый раз коснулся в беседке ее руки, когда помогал рисовать ей спортивный плакат. А потом, вечером, на дискотеке, он осмелился пригласить ее на танец. И она согласилась и, кажется, даже была рада. И у нее так чудесно пахли волосы. Солнцем и какой-то вкусной травой…

Димка почувствовал, как у него запылали щеки. «Вот бы остаться с ней вдвоем! Без этих прилипчивых подружек, без присмотра вожатых, без вечно болтающегося под ногами Витьки… Вот бы сбежать с ней к этому самому Горелому озеру и уплыть далеко-далеко, прямо до другого берега, касаясь, будто случайно, ее руки под водой. Как бы только выбраться так, чтобы вожатые не засекли?» Димка иногда видел, как втайне от администрации лагеря местные посудомойки выносили сумки с остатками ужина, отодвигая доску в заборе. Но согласится ли Наташа? Надо как-то выбрать подходящий момент и предложить ей погулять по лесу.

На следующий день во время тихого часа Димка незаметно выскользнул из палаты. На улице было почти тихо. Вдали слышались глухие удары мяча и радостные восклицания. Вожатые играли в волейбол на дальней площадке. После недолгого дождя пахло прибитой пылью и свежескошенной травой. Повсюду были вывешены спортивные плакаты. Даже беседки были выкрашены в цвета флагов дружественных иностранных государств. 1968 год обещал быть знаковым для советских спортсменов, надеющихся вырвать-таки заветное первое место у американцев. И дети, и вожатые всю смену только и обсуждали предстоящие летние Олимпийские игры в Мехико. От спартакиад и конкурсов на выносливость у неспортивного Димки постоянно ныли мышцы.

Терзаясь сомнениями и страхом прослыть незадачливым ухажером, он прошел к Наташиному корпусу и неуверенно заглянул в окно первого этажа. Если бы ему сказали еще вчера, что он не просто будет нарушать лагерную дисциплину, но и организует совместный побег во время тихого часа, он никогда бы в это не поверил. Димке показалось, что за эти сутки он почти превратился в киношного шпиона.

Наташа сидела вполоборота к окну и читала книгу. Завиток русых волос выбился из тугой косы и спустился золотистой спиралью к нежно-розовой мочке уха. Дима, борясь с волнением, чуть слышно постучал кончиками пальцев по стеклу. Наташа вскинула голову, улыбнулась и уже через несколько секунд выскользнула из двери.

В воздухе парило. Палящее солнце прижало к земле набухшую сизую тучу. Над горячим асфальтом низко проносились суетливые ласточки. На улице никого не было, даже вожатые спасались от жары в помещениях. Димка неуклюже взял девочку за руку и, озираясь по сторонам, повел ее уже знакомым путем в лес. В тени хвойных деревьев было чуть прохладнее. На стволах сосен блестели янтарные капли. Остро пахло смолой, можжевеловой хвоей. Наташа шла совсем рядом. И Димка сквозь лесные ароматы улавливал едва ощутимый сладковато-манящий запах ее кожи. На загорелой гибкой руке были чуть заметны выцветшие за лето волоски.

Когда пришли к озеру, Димка хотел угостить подругу шоколадной конфетой, но с обжигающей неловкостью понял, что она полностью растаяла. Смутившись, он незаметно выбросил ее за спину и вытер руки о штанину.

– Может быть, искупаемся? Здесь вода очень чистая. Я здесь как-то плавал… И охладимся немного, – предложил Димка.

– Да ты чего? – Наташа удивленно захлопала ресницами. – У меня ведь купальника нет. Да если бы и был, я бы здесь ни за что купаться не стала. Ты что, не знаешь про мертвецов?

– Каких мертвецов? – недоуменно переспросил Димка.

– Ты шутишь, что ли? Думаешь, почему нас сюда купаться не водят? Здесь омуты страшные!

– Да брехня это. Я здесь несколько раз плавал. Нет здесь ничего.

– Тебе повезло просто! Их не видно, а они есть. Несколько лет назад тут два мальчика утонули. И еще одна вожатая купалась и пропала. Ее всем лагерем искали, так и не нашли. А про молнию тоже не знаешь?

Димка отрицательно покачал головой.

– Вот ты чудной! Мне девочки из старшего отряда рассказывали, что здесь бабулька местная чернику собирала. Ну, давно, не знаю, когда точно. И вот гроза началась. Бабушку прямо у воды и убило! Труп весь обгоревший нашли. Думаешь, озеро просто так Горелым назвали? Нет уж, спасибо, я как-нибудь без купания обойдусь.

Вдалеке грянул гром. На Наташину руку упала крупная тяжелая капля. За ней еще одна. Розовато-лиловое небо резко потемнело. Набухшая туча лопнула, и начался ливень. Дети побежали назад. Сосновые кроны приняли удар на себя, защитив ребят от потоков льющейся с неба воды. Димка предложил остаться в лесу, чтобы не промокнуть на просеке до нитки. Наташа ответила, что в лесу пережидать грозу еще опаснее, но ярко блеснувшая молния напугала ее, и она, вздрагивая всем телом, прижалась к Димке. Он стоял, опираясь на пятнистый ствол кряжистой сосны, и слушал сбивчивое дыхание девочки. Промокшее платье прилипло. Маленькая, но уже хорошо очерченная грудь учащенно поднималась и опускалась. Трясущимися пальцами Димка снял с себя рубашку и накинул ее на плечи девочки, как бы случайно коснувшись упругой бусины ее соска. Тело резко пронзил электрический ток. Внизу живота стало волнительно тепло. Димка нервно сглотнул и коснулся мокрыми губами ее шеи.

Хлопок пощечины заглушил новый раскат приближающего грома. Но оба удара не отдалили ребят друг от друга. Наоборот, Наташа, как будто вырываясь, прижималась еще ближе. Димка, оглушенный желанием и пульсирующим в висках гулом, зажмурился и впился в ее губы. Девочка укусила его. Не размыкая губ, Димка почувствовал неведомую ранее волну томительно-сладкой боли.

Этот день стал для него отправной точкой в познании неизведанного и недоступного ранее мира прикосновений и чувств. И даже много лет спустя с каждой новой подругой он как будто сверялся со своим тайным компасом: так ли сильно захлестывает его мощная волна наслаждения, как тогда, в лесу, на берегу Горелого озера. Удивительно, но с годами эти волны становились все менее стремительными и менее теплыми. Иногда они вовсе не накрывали его с головой, а только дразнили и откатывались обратно, оставляя после себя гулкое эхо.

Когда он встретил Ингу, сладостные волны вернулись с сокрушающей, непреодолимой силой. Это были самые счастливые годы. А потом как-то случилось, что вместе с ее уходом он потерял не только волны, но и, кажется, самого себя.

Сын уже вырос, с работой из-за пошатнувшегося здоровья пришлось расстаться… Пожалуй, кроме брата и маленького внука, Дмитрий Николаевич не был интересен никому. Эх, как много бы он отдал, чтобы хоть на миг вернуться на берег того самого озера и еще раз почувствовать, что все впереди, что все только начинается и надо просто в это поверить…

Дмитрий Николаевич грустно улыбнулся своим воспоминаниям и отложил газету на журнальный столик. «Каким же счастливым было детство! Да и юность тоже. А главное – мы были свободными. У нынешних детей этого и близко нет. Всюду с родителями. А если без взрослых остаются, то одна учеба и компьютер с телефоном. Внучке Марине только четырнадцать исполнилось, а вся жизнь у девчонки в гаджетах этих проходит. И даже романы там же. Это ж чушь собачья какая-то! Кем они вырастут, не зная нормального детства? Как будут общаться между собой, если только и умеют что стучать по клавишам?! Надо хотя бы Сережку не пустить раньше времени в этот виртуальный мир. Показать ему, как жить по-настоящему. Рассказать поподробнее про мальчишеские забавы моего времени. Поймет ли, правда? Пять лет всего мальцу. Интересно, а есть ли сейчас это Горелое озеро? Самое яркое воспоминание ранней юности. Когда все еще впереди. Протяни руку – и вот она, жизнь. И почему это озеро так называлось? Ерунда, конечно, про этих утопленников с погорельцами. Надо бы съездить туда с Сережкой на выходные, пока еще дни теплые стоят».

Глава вторая

– Деда, ну как сломалась? Ты же мне обещал, что мы за грибами пойдем к озеру! И что сосиски на костре жарить будем! Давай починим машинку? Давай я тебе помогу, хочешь?

Дмитрий Николаевич ласково потрепал внука по макушке:

– Деловой ты какой у меня! Но не сможем мы с тобой машинку починить сегодня. Там детали нужно кое-какие купить сначала. Подожди немного, через недельку наш «Ниссан» как новенький будет, вот мы и поедем с тобой за грибами.

Внук побежал в свою комнату и через минуту вернулся оттуда с горящими глазами и с пригоршней десятирублевых монет.

– На, дедуля! – сказал он торжественно, протягивая деду деньги. – Пойдем покупать детальки. И сразу же за грибами поедем. Мы успеем до вечера, я тебе обещаю. А я днем сегодня совсем спать не буду!

Дмитрий Николаевич покачал головой:

– Сережка, так быстро дела не делаются. Мастеру время нужно, чтобы машину починить.

– Ну так на такси давай поедем или на автобусе! – не унимался мальчишка.

– Да уж мы с тобой как пойдем куда-нибудь, так сразу во что-то да вляпаемся!

Дмитрий Николаевич вспомнил, как ему досталось от невестки, когда он убедил ее отпустить с ним Сережку в лес за елкой перед Новым годом, и как они застряли потом в непролазных сугробах. Вытащить массивный Nissan Patrol удалось только со спецтехникой поздно вечером. А потом Дмитрию Николаевичу пришлось еще платить штраф за незаконную вырубку деревьев.

Недавний поход с внуком на футбольный матч закончился и того хуже. Дедушка с Сережкой традиционно заняли места около ворот, чтобы получше видеть самые напряженные моменты игры. Погода была теплой, светило яркое послеобеденное солнце. Не разъехавшиеся по дачам на время каникул дети собрались крикливой стайкой за кромкой поля, чтобы успеть подать футболистам вылетевший в аут мяч. Сережка, насупившись, с завистью смотрел на счастливчиков, которым удалось дотронуться до мяча, но в начале второго тайма не выдержал:

– Деда, ну пожалуйста, разреши мне тоже постоять на поле. Я бегать не буду. Постою просто.

И дедушка разрешил. Сначала все было отлично. Девочка лет десяти, поймавшая мяч, даже принесла его Сереже, чтобы тот смог сам передать его вратарю. Но при следующей неудачной атаке на ворота эта же девочка быстро ринулась вперед, случайно оттолкнув маленького Сережку. Вроде и поле было мягким, и падал Сережка с высоты собственного роста, но итог был печальным. Перелом локтевой кости со смещением.

Больше навлекать на себя гнев невестки Дмитрий Николаевич не хотел. И как ни жалко ему было, он был непреклонен в отмене запланированной поездки.

После бесплодных попыток убедить деда мальчик сник и ушел к себе в комнату. Дмитрий Николаевич в нерешительности подождал несколько минут и осторожно заглянул в детскую. Сережа сидел на подоконнике и размазывал кулаком капающие слезы.

Заметив деда, внук, всхлипывая, проговорил:

– Ты ведь мне сам говорил, что клад у Горелого озера можно найти только когда тепло. А уже листья желтые. И я уже кофту на футболку надеваю. Не найдем клад теперь. И вообще, ты меня чему учил? Что слово нужно держать. А ты не держишь!

Дмитрий Николаевич вздохнул, подошел к мальчику и, прижав к себе вихрастую голову внука, сказал дрогнувшим голосом:

– Вот ты упрямец! Хорошо, давай одеваться. На такси как-нибудь доберемся. Поплутаем, конечно, но дорогу найдем. Только я чай заварю, чтобы в термос налить, и в магазин на минутку сбегаю, куплю что-нибудь перекусить в дороге.

На деле выяснилось, что искать дорогу к озеру совсем непросто. Того лагеря, в котором Дмитрий Николаевич проводил свои летние каникулы почти шестьдесят лет назад, уже давным-давно не было. Весь берег реки был застроен дачными и коттеджными поселками. Проехав около двадцати километров от города на такси, Дмитрий Николаевич попросил водителя свернуть к реке. Немного повиляв по дачным улочкам, натыкаясь повсюду на шлагбаумы и заборы, дедушка решил отпустить машину и поискать с внуком Горелое озеро самостоятельно. Тем более место, где заканчивался очередной дачный поселок и начинался сосновый лес, показалось Дмитрию Николаевичу знакомым.

Лес пах мхом и осенней сыростью. Буквально через несколько шагов Дмитрий Николаевич присел на корточки и показал внуку блестящую шапочку гладкого масленка. Внук погладил осклизлый гриб, вытер о штанину руки и вдруг радостно воскликнул:

– Дедуля, а это что за толстяк такой?

Сережа с удивлением показывал на крепкий боровик с бархатной темно-коричневой шляпкой.

– Да ты ж у меня настоящий грибник! – восхитился Дмитрий Николаевич. – Это сосновый белый гриб. Редкое явление! Признак очень хорошей экологии бора. Считай, что ты клад нашел! Давай покажу, как его правильно срезать нужно.

Дедушка с внуком долго бродили по лесу. Они даже разожгли небольшой костер и пожарили на нем толстые сочащиеся сосиски, но озеро так и не нашли.

– Ладно, – сказал Дмитрий Николаевич, – зачем нам с тобой озеро, если здесь река рядом? Пойдем прогуляемся вдоль нее немного и будем выбираться отсюда. Еще такси как-то вызвать нужно.

Широкая река заметно обмелела. То тут, то там из стальной глади воды поднимались песчаные островки. Еще высокое сентябрьское солнце золотило колышущиеся на ветру стебли ковыля. Где-то вдалеке тарахтел трактор – заканчивались работы по уборке урожая.

– Эх, Сережка, какая полноводная раньше была река! – с горечью заметил Дмитрий Николаевич. – Нам здесь даже с вожатыми не разрешали купаться. Течение сносило так, что только опытные пловцы могли реку переплыть. Да и то не ровно по прямой переплывали, на метров пятьсот ниже по течению выбирались на берег. Мы с мальчишками иногда хулиганили: сбегали к реке втихую от вожатых, но чаще всего не купались, а в войну играли. Тут недалеко еще дзот был. Как же он мне нравился! Вокруг простор: река шумит, пшеница колосится, солнце палит, а ты сидишь в прохладном дзоте и наблюдаешь за противником из узких окошек. Как сейчас помню сладковато-сырой запах влажной земли. При входе обычно еще сыроежки или маслята росли. А сейчас уж, наверное, этого дзота и в помине нет.

Дмитрий Николаевич пристально смотрел в поросшие ивняком берега, пытаясь разглядеть что-то знакомое. И вдруг он радостно вскрикнул и потянул за собой внука:

– Сережка, нашел! Вон он, наш дзот! Айда смотреть! Значит, и до озера доберемся потом. От дзота-то я уж точно к нему дорогу найду.

Показав оборонительное сооружение с узкими, густо заросшими мхом амбразурами, дед повел Сережку в сторону леса. Пройдя сквозь кряжистые деревья с причудливо вылезающими из песчаной почвы корнями, путники вновь оказались в прохладном сосняке. Вдали за желто-коричневыми стволами деревьев показался высокий решетчатый забор.

Дедушка подвел внука к забору и присвистнул. Метрах в тридцати за оградой начиналось то самое Горелое озеро. Вокруг него – благоустроенная полоска пляжа с расставленными пластиковыми лежаками.

– Ты смотри, – протянул Дмитрий Николаевич, – и здесь частная собственность, етить ее налево… Ничего народного не осталось. Как место хорошее – так все себе забирают. И наверное, еще и бесплатно. Ладно, мы нашли что хотели, давай к дому направляться. А то уже скоро темнеть начнет. И холодает сильно. Даже в лесу ветер чувствуется.

– Дедушка, – Сережка дернул Дмитрия Николаевича за рукав, – смотри, вон калитка. Давай попробуем туда зайти? Ты ведь говорил, что грибов больше всего у озера растет? И про клад ты что, забыл?

– Так там замок висит, видишь? Хотя вроде приоткрыто. Давай попробуем. Погуляем у озера и обратно. Хочу понять все-таки, почему оно Горелым названо.

Посреди озера шли широкие круги. Дмитрий Николаевич с радостью сообщил внуку, что так дышит рыба, которая может обитать только в очень чистых водоемах. Вдали виднелась деревянная беседка с двумя кормушками для птиц. Дедушка и внук дошли до нее, присели передохнуть и доели взятые с собой бутерброды. Чая в термосе осталось совсем немного, хватило только Сереже. Пока мальчик заканчивал трапезу, дедушка незаметно вытащил из кармана куртки принесенный с собой почерневший от времени царский серебряный рубль и положил его под вылезающий из земли корень. Через пару минут счастливый возглас Сережки, нашедшего клад, гулким эхом разлетелся над озером.

После бурного обсуждения и бесплодных попыток найти еще один клад дедушка с внуком стали собираться домой.

– Вот зараза, телефон разрядился! – с досадой воскликнул Дмитрий Николаевич. – Не нужно было мне, старому дураку, карты и навигатор смотреть. Все равно здесь нормально не загружается ничего. А нам еще такси вызывать. Ладно, давай выбираться, встретим кого-нибудь в ближайшем поселке, попросим такси нам с тобой вызвать. Погоди, малыш, а мы через эту калитку входили?

Сережка утвердительно закивал.

– Постой, ничего не понимаю, – пробормотал Дмитрий Николаевич, дойдя до калитки, – так она закрыта. А замок ведь открытым был. Что за шутки такие? Давай обойдем вдоль забора, вдруг мы все-таки в другом месте зашли.

Однако со стороны реки никаких калиток не было. Дмитрий Николаевич уже решил обойти весь забор по периметру, когда из-за беседки их окликнул невысокий плотный мужчина в коричневой ветровке. Дмитрий Николаевич с радостью поспешил навстречу.

– Вы представляете, – взволнованно начал он, – хотел показать внуку места своей молодости и сам не понял, как оказался заперт. Помогите нам, пожалуйста, выбраться. А тут еще как назло телефон разрядился. Вы, наверное, хозяин этого участка, да?

Мужчина приветливо улыбнулся:

– Да нет, что вы. Этот участок принадлежит лечебнице. А это наша зона отдыха, так сказать. Летом здесь купаются. Пойдемте, покажу вам наши угодья, раз вы здесь когда-то давно лето проводили. Вам, кстати, так до города гораздо быстрее будет, чем со стороны реки.

– Вот спасибо! – обрадовался Дмитрий Николаевич. – Значит, на месте лагеря больницу построили? Я просто не там искал сначала. Позабыл уже – полвека здесь не был. Думал, что дома и коттеджи понастроили. А вы по какому профилю лечение оказываете, кстати?

Между спутниками завязалась долгая беседа с упоминанием каких-то незнакомых Сереже мест и имен. Малышу стало совсем скучно. Он устал, натер ногу и очень хотел домой. Вместе с дедушкой и его новым знакомым они вышли из соснового бора, прошли через просеку, поросшую орешником, и увидели низкие желто-салатовые домики. Их проводник долго показывал им какие-то постройки, прежде чем они вместе зашли в одноэтажное кирпичное здание. За разговором хозяин налил гостям вкусного сладкого чая с незнакомым пряным ароматом, угостил их круглыми мятными пряниками с белой сладкой глазурью и вышел из комнаты.

По телу стало разливаться тепло. Уставшие ноги стали мягкими и непослушными. Сережа видел, как дедушка замахал головой и попытался подняться со стула, но потом его лицо почему-то стало совсем нечетким и вообще расплылось. Вместо дедушки перед глазами появились шляпки скользких маслят и густой зеленый мох.

* * *

На следующее утро Сережу нашли спящим на остановке в незнакомом городе. Несмотря на сильный испуг, ребенок смог четко назвать имя, фамилию и родной город. Полдня он провел в местном участке полиции с девушкой-следователем, пока за ним не приехали сходящие с ума от страха и переживаний родители.

От места, где нашли ребенка, до их родного города было около ста километров. А про Дмитрия Николаевича больше никто ничего не слышал.