Тьма. Часть первая. Кикимора

Глава первая.
Деревня.

Густой сосновый лес уходил вдаль рядами деревьев, похожих на исполинов. Богдан спешил добраться до озера, видневшегося за густой посадкой. Небо заволакивало тучами со всех сторон. Только над озером оставался небольшой просвет. Подобравшись поближе к берегу, он увидел на той стороне небольшую охотничью лачугу, в небольшое окошко которой, пробивался свет. Он чувствовал, что преследователи уже рядом. Выбора идти в обход или переплывать через озеро у него не было. Не думая ни секунды, он двинулся в пучину темнеющих волн. Раскат грома одновременно тревожно и плавно перекатился с неба на озеро, наполнив его вибрацией.

***

Будильник на телефоне надрывно работал, с каждой секундой все больше обрывая сон.

– Встал я, встал. Подняв телефон с пола, раздражённо пробурчало с кровати.

Ноги отказывались выполнять команды, всё тело будто вросло в такой необычайно удобный матрас. С кухни донёсся щелчок включившегося по таймеру чайника. Нужно было вставать. Надев тапочки, он направился, прямиком к ванной комнате.

Оживляющий душ и чашечка кофе – всё, о чём сейчас думалось. На кухне, тихонько посвистывая, закипал электрический спаситель, пока Даня пытался настроить комфортную для себя температуру в душе. Встав внутрь, парень ощутил, как всё его тело наполнилось ощущением приятной неги: капли воды были чуть теплые, как во время грибного лёгкого «душа». В зеркало он увидел свои небесно-голубые глаза на освежённом лице. Теперь только не хватало чашечки кофе для полного пробуждения. Закончив водные процедуры, он медленно направился на кухню.

– Алиса, включить новости! Убавить до пяти.

Залив кипятком растворимый кофе, привычным ему маршрутом, он подошёл к окну. Вид с десятого этажа, квартиры, где жил Богдан, завораживал. Ночная Москва, в свете уличных фонарей, рекламных баннеров вдоль шоссе и круглосуточных заведений, всегда увлекала его. Новостная программа, идущая на экране, перекрывала собой шум Дмитровки.

***

– А у нас, срочные новости. Ситуация на границе накаляется, с места событий, на связи со студией, наш военный корреспондент, Тамара Бесстрашная.

– Да, здравствуйте, Петр, обстановка, как Вы это уже отметили, накалена, были слышны звуки прилётов…..

– Тамара, Тамара, Вы нас слышите? К сожалению, связь с нашим военкором прервалась, но мы не перестаем следить за развивающейся ситуацией. К другим новостям.

– Правительство Москвы в очередной раз призывает, быть бдительными…

***

– Алиса, выключить телевизор. Пробираясь на цыпочках к гардеробной, тихо произнёс Богдан. Настроения слушать, как каждодневно развивающийся конфликт развивался с новой силой, не было. В соседней комнате спали домочадцы. Посмотрев на часы, он убрал телефон; время, без десяти шесть. С осторожностью прикрыв дверь квартиры, Даня вышел на лестничную клетку и отправился на работу.

– Отчёт еще этот, как же хочется в отпуск. Бурча про себя, он быстрыми шагами спускался по лестнице, так как лифт в очередной раз сломался.

Проходя по тротуару мимо домов, работников жилкомсервиса, изо всех сил старающихся очистить дорогу, он прибавлял ход и думал про себя: первые два дома прошёл, еще три и метро. Даня немного опаздывал.

Со всех сторон раздался звук сирен. Через минуту, Богдан, почувствовал неладное. Вдали, послышался взрыв. Сирены не смолкали. Он постарался ускориться, переходя в бег.

Пару шагов и мощный поток воздуха сбил его с ног. Раздался сильный хлопок, пошатнувший, как ему в тот момент показалось, стоявшие в отдалении высотки. Нырнув в ближайший открывающийся подъезд, сбивая с ног выходящего оттуда местного, он направился прямиком к подвальной двери. Со всей силы навалившись на закрытое препятствие, Богдан попал внутрь к спускавшейся лестнице. Дверь показалась ему на тот момент картонной; адреналин делал своё дело. Спуститься удалось только до ближайшего угла. Раздался очередной хлопок. Он не успел ничего понять: пол под ногами улетучился. Падение сначала больше напоминало скатывание, потом провал и сильный удар о землю. Самое простое решение, которое всплыло в Данином бессознательном состоянии, – это не приходить в себя.

***

Берег моря с бескрайними просторами всегда напоминал ему детство. Стоя на берегу, всматриваясь вдаль на поднимающееся над горизонтом солнце, он думал о еще живых родителях. Тяжело, когда из воспоминаний одни отрывки.

За его спиной находился невысокий подъем, на котором находилась трасса. Густой туман начал подниматься с земли и заполнять собой всё пространство. Богдан попытался вернуться к дороге, но ноги отказывались передвигаться, утопая в превратившуюся в болото гальку. Дыхание спёрло.

– Даня, сынок…

В отдаление послышался женский голос. Он обернулся на звук. Всего в десяти метрах стоял силуэт. Но туман всеми силами не давал ему продвинуться и на метр, ноги всё больше вязли.

– Сынок…

Послышалось ему снова, уже совсем рядом, пробирая его до дрожи. Теперь туман, не давал повернуть даже голову. Над всем берегом поднялся невыносимый шум.

***

Очнулся Даня, от жуткого звона в ушах.

– Вот так накрыло, подумал он, присаживаясь в более удобное положение.

Спиной и ногами Богдан сразу почувствовал замкнутость пространства. Всё тело гудело. Судорожно доставая телефон, включив фонарик, он осветил завал над собой и переключился на осмотр своего состояния. Пуховик, порванный по швам, отсутствие шапки, первое, что он заметил. Прощупав голову, открытых ран им не было обнаружено. Руки и ноги были целые. Положив телефон, Богдан на минутку окунулся в мысли. В голове всплывали сирена, волна, хлопок, бег, взрыв, замкнутость. Все складывалось, как минимум к войне, а как максимум, концу света. От осознания этого, ему становилось не легче. Шанс, что его раскопают, при таком раскладе, почти равен нулю. И уж тем более равны нулю, все его попытки откопаться самому. Сверху над ним, пирамидой стоял тот самый бетонный угол, до которого он добежал, справа и слева плотный грунт.

Сети на телефоне не было. Освещая по кругу помещение, в котором он оказался, в душе считавший уже его своим склепом, в левой части, всего в метре, был небольшой бетонный люк. Такое стечение обстоятельств казалось невозможным. Осмотрев бетонную крышку и убедившись, что ему не померещилось, он попытался её открыть.

Под крышкой люка открылся вид на ведущую вниз, под углом в тридцать градусов шахту. Спускающиеся бетонные ступеньки были очень малы, но вполне подходили для спуска, держась за них всеми конечностями. Во время спуска, в какой – то момент ему хотелось начать их считать, но понимая, что уже было много пройдено, затея казалась бесполезной. Сам проход очень узкий. Пробираясь вниз, Богдан касался почти всем телом стенок.

Чем ниже он спускался, тем тяжелее было дышать. Температура в шахте здорово поднялась, и Даня решил избавиться от своего пуховика, накинув его на вышестоящие ступени.

– Тепло, это хорошо, значит скоро метро.

Станция метро «Тимирязевская» территориально находилась совсем рядом. Все надежды его были заключены, в шансе попасть на пути, ведущие к ней. Сама станция залегала на глубине более шестидесяти трех метров, построенная еще в тысяча девятьсот девяносто первом году, имела все шансы стать общим бомбоубежищем, с находящимися там одними из первых пассажирами.

Примерно через пять минут спуска ступени оборвались. Достав телефон, теперь уже лежащий в кармане штанов, он осветил остаток пути. Примерно четыре метра до конца, остаётся только скатываться, рассуждал про себя Даня.

– Эх, была, не была…

Скатившись, ничего похожего на тоннели метро Богдан не обнаружил. Новый путь, на две ладони выше его роста и не более двух метров в ширину, был куполообразной формы. В одну сторону, в восьми-девяти метрах от оборвавшейся лестницы, проход был завален, стены и пол тоннеля идеально отшлифованными. По левую сторону, на высоте немного выше метра, во всю длину располагалась ложбина овальной формы, ровная, в диаметре не более десяти сантиметров. Освещая дорогу фонариком телефона, Богдан двинулся вперёд. В двадцати минутах ходьбы появилась развилка. Два идентичных пути идущих перпендикулярно этому. Просветив их на всю возможность своего телефона, он не увидел отличия, и решение, продолжать движение прямо, было принято моментально.

Зарядки телефона оставалось сорок процентов. Впереди проявились невысокие, широкие ступени, ведущие наверх. В этот раз считать было принято с самого начала. Ровно девяносто девять. Помещение тридцати метрового диаметра, распахнувшееся перед ним, явно было сделано в одном стиле с тоннелями. Пол и стены так же были доведены до состояния зеркала. Из помещения вели два новых прохода. Ложбина в стене продолжалась, разветвляясь по ним. После осмотра периметра, было решено остановиться на отдых. Расположившись, условно в середине помещения, Даня почувствовал свою усталость. Сети в телефоне уже не было. Время показывало без десяти восемь. Удар все-таки был более существенный, чем ему казалось. Слабость давала о себе знать. Выключив фонарик, свернувшись на полу, он задремал.

***

Всё небо затянули ярко-красного цвета облака, над головой пролетали истребители. Дом за домом впереди сыпались, как песочные замки омываемые волной. Даня продолжал бежать по руинам когда-то родного города. Вот он уже в метро, все толкаются. Давка. Вдруг маленький мальчик начинает его пинать и бить по щекам. Сон начал рушиться. Но пинки и тычки мальчишки не заканчивались. Богдан вскочил на ноги.

***

Помещение, в котором он засыпал ранее, озарилось ярким светом. По кругу, в двух местах находилась светодиодная подсветка. Один контур света следовал по ложбине, второй находился, обводя условный пятиметровый центр под куполом. Ему сразу стала понятна причина такой качественной шлифовки. В помещении было так же ярко как при дневном свете.

Рядом с ним стоял мужичок, одетый в балахон, тёмно-зелёного цвета. Ростом не более метра двадцати. Телосложение его было физически крепким. Цвет одежды, подходил цвету его глаз.

Даню пробрала дрожь. А мужичок, с огромной улыбкой обратился к нему:

– Ну, наконец – то, я уж думал такого бугая тащить, одному не сподручно.

– Ты кто? Спросил еще до конца не очнувшийся Даня.

– Я Кузя. Не хочешь ли ты пить?

Пить, такой жажды Богдан не ощущал с детских летних гулянок, когда из-за всех сил приходилось терпеть, не поднимаясь, домой, чтобы не загнали.

– Конечно. Ответил Даня, беря приятную на ощупь, небольшого размера фляжку, в два глотка осушённую им.

– Да мил человек, знал бы что так, взял бы еще пару. Что вы там наверху наделали? Забрав сосуд, спросил собеседник.

– Мы тут всем народом, битый час, только и занимаемся расчисткой наших вентиляционных систем. А еще, я слышал, что в один из водозаборов упал целый вагон метро. Людей в нем не было, скорее всего, путь держал из ДЕПО. Воду теперь нужно брать на анализ, вагон разбирать и вытаскивать.

– Я особо не понял, что произошло. В городе были взрывы, я решил укрыться в подвале ближайшего дома. После помню полёт и удар. Очнулся примерно в часе ходьбы отсюда. Отвечая, Даня поймал себя на мысли, не мираж ли перед ним.

– А как ты сюда попал? Какой еще водозабор? Он попытался потрогать собеседника.

– Пока пил, не понял, что не спишь? Немного отклонившись, сказал странного вида мужичок.

– Я здесь был всегда. Водозабор, про который тебе рассказал, питает нашу деревню и большую часть города.

– Так ты деревенский. Значит, знаешь, где здесь выход наверх? Проводи, мне срочно нужно в Москву. Как я мог так далеко забраться по тоннелю? А ты карлик, что ли?

– Тихо, тихо. Какие вы наверху разговорчивые. Ты не за Москвой, а под ней. Как бы помягче. Помолчав пару секунд, Кузя продолжил:

– Сейчас я расскажу тебе то, что мы рассказываем всем попавшим к нам людям. Но не уверен, что ты сразу мне поверишь. Обычно те, кто попадают в тоннели, по каким-то невероятным стечениям обстоятельств и остаются живыми, до последнего времени не верят не только рассказам, но даже своим глазам. Поэтому я прошу тебя сосредоточиться, слушая меня. Чтоб нам не пришлось терять время на бессмысленные пережёвывания, с вопросами и выжиманиями у меня доказательств.

– Хорошо, но постарайся вкратце.

– Начнем с того, что я не карлик. Десятки тысяч лет назад мой народ называли Тьма. С начала веков мы с вами жили в мире. Между нашими народами было полное взаимопонимание. Мы делились друг с другом ресурсами и знаниями. В то время в ваших умах еще оставалось осознание того, что все существа окружающие нас, имеют одну Праматерь. Спустя большое количество столетий и войн между Вами, с постоянным втягиванием под разными причинами, нашего народа. Мы попали под гонение. Собрание Старейшин в Вече решило, нам нужно уйти в историю, чтобы в неё не уйти. Они издали распоряжение, завалить максимальное количество тоннелей на поверхность, оставив только самые неизвестные и незаметные. С тех пор развитие наших цивилизаций пошло сторонами. Или почти. Ваши же народы за большое количество войн и отсутствия доступа в основном к нашим технологиям, растеряли все свои знания. И после глобальных катаклизмов начинали строить новый мир, оставив нас в сказках и преданиях. Специально обученные шпионы, заполонили все возможные дома людей. Они вслушивались, учились и пытались обеспечить себе безопасность на будущее, за счет знания о вас окружающем. После очередного развития людей до крупных государств, собрание старейшин наладили скрытые отношения с вашими Царями, в дальнейшем, Вождями и Президентами. Большое количество добываемых металлов, драгоценностей, разведки залежей нефти, газа, подземных вод, – это наша ипостась. В обмен на это, мы получаем от вас материалы и культуры, не доступные нам, и мирную землю над головой. Для того чтобы спрятать от обычных людей знание о народе Тьма, в массы была пущена сказка про домовых, живущих за печкой. Каждый, завидевший домового, интуитивно считал, что мы плод его воображения. С тех самых пор это самая охраняемая тайна на планете, выгодная всем. Сказки прижились и у нас. Последнюю тысячу лет мы в душе сами себя так зовём. Народ вы всегда были воинственный. Ваша цивилизация, возрождаясь, каждый раз снова себя уничтожала. Решение нашего собрания о скрытой от вас жизни было лучшим решением во все времена.

– Получается с твоих слов, вы народ, живущий под землей. На поверхности известные как домовые. Вы добываете для нас полезные ископаемые, имея сговор с нашим правительством?

– Всё правильно.

– Значит деревня у Вас под Москвой, и там нет выхода на поверхность?

– И, да и нет.

– В такой рассказ, конечно, очень сложно поверить, как и сказать, что он краткий.

– Но я вижу, ты начинаешь верить. И хотел бы немного дополнить. Сегодня в районе шести утра, я, замешивал тесто, у меня пекарня к слову. Всё затряслось. По новостям сообщили, что все свободные от дел мужчины и юноши, должны рассредоточиться по закрепленным за ними воздушным шахтам, для проверки их состояния и предотвращения каких либо неисправностей. Так же была команда, оперативным службам, выдвинуться на дежурство, ко всем выходам вдоль наших границ. В связи с ситуацией в данный момент, они все перекрыты и под охраной. Прежде чем тебе ими воспользоваться, я должен сопроводить тебя в Вече.

– Богдан. Протягивая руку, наконец, представился он.

– Мы народ, доброй души, в Вече тебе помогут. Протянув в ответ свою руку, с улыбкой произнёс мужичёк.

– Пошли, нам в правый проход.

В освещенном светодиодами тоннеле было не так уж и дискомфортно. Каждый луч отражался на гладко отшлифованной поверхности. Впереди виднелось очередное ответвление.

– Вот именно сюда я и держал путь, по этому тоннелю вперёд, две действующие воздухозаборные шахты. Проверив их, я вышел и услышал громкий храп. На самом деле, тебе очень повезло, что я здесь оказался. В тоннеле легко можно заплутать. Мы изредка, передаём вашему правительству, тела обезвоженных и, к сожалению, не редко мертвых диггеров. Шахты, по которым они смогли к нам попасть, обычно заваливаем сразу.

Дальнейшие полчаса пути они шли в полной тишине. Богдан пытался сложить в своей голове всё, что произошло с ним за сегодня, особенно пытаясь вставить, часть про домовых.

В отдалении начали доноситься не разборчивые голоса.

– Сейчас мы будем проходить мимо ферм, постараемся проскочить быстрее, чтоб не привлекать внимание рабочих. А то они все как дети, сбегутся на тебя посмотреть, потом до конца смены будут об этом судачить, место работы. Заговорил Кузя.

Фермы оказались совсем не такими, как мог себе представить Даня. Два наиогромнейших помещения, с высокими десяти метровыми овальными потолками, соединённые между собой, огромным куполообразным проходом. С другой стороны находилось два рядом идущих, разного размера тоннеля. Сам проход был в диаметре, не менее двух сотен метров. Фермы соразмерные ему в ширину, в длину растягивались на километры. Купола каждой отдельно стоящей фермы и прохода, были усеяны тысячами ламп. На всем расстоянии теплиц, ровными рядами, шли многоуровневые грядки и леса, по которым перемещались с полтысячи домовых, выполняющих каждый свою задачу.

Ближе к высокому тоннелю, стояли пустые грузовые электрофуры и отдельно стоящие погрузчики.

– Давай по быстрее, только зашли, а уже столько внимания. Увеличивая темп шагов, произнес Кузя.

И, правда, отвлекаясь от осмотра столь грандиозных, как на тот момент казалось Дани, сооружений, он увидел не меньше сотни смотрящих на него ошеломлённых глаз. Тьма столпилась вдоль всего пути через теплицы. Даже с дальних грядок все готовились отлынуть от работы, и посмотреть, кого это там снова к ним занесло.

– Нам в пешеходный тоннель. Сказал Кузя, махнув рукой в сторону расположенного с правой стороны от основного. Через пару минут они уже были там.

– Да, с освещением я посмотрю у вас полный порядок, и где вы берёте столько энергии? Завёл разговор Даня.

– Вот ты даёшь, а у вас откуда? Конечно же, Атомные и Гидроэлектростанции. Народу нас много, потребление зашкаливает. Только в моей деревне проживают около двадцати тысяч. А вокруг нашего города, более девяносто деревень. Встречаются и больше. Опять же, маршруты электробусов, спецтехники, производства и все подобное. На все это, нужна уйма энергии.

– Это сколько народа живёт в городе, при таком населении деревень?

– Город у нас не большой, тысяч восемьсот. Все более или менее крупные города, находятся в отдалении от ваших. К сожалению, проблема перенаселения, даёт о себе знать. По самым скромным меркам, нас почти двенадцать миллиардов на всей планете.

Удивлению Дани не было придела. Двенадцать миллиардов домовых, а мы продвинутая цивилизация, с репортёрами всех мастей, не одного не засняли, думая, что это сказки и игра воображения. Вот тебе и бедные домовята без крова, живущие за чужой печью.

***

В конце тоннеля начал появляться просвет. Выйдя в деревню, Даня обомлел. Пешеходный тоннель, ведущий к ферме, находился на высоте. Перед ним открывался хороший обзор на всё поселение, находящееся под огромным, гладко отшлифованным куполом, диаметром около пяти километров. Высота его, в центральной точке, достигала не менее двух сотен метров. По всему верху купола, стояли сотни тысяч высоко мощных ламп. Возле ближних из них, проглядывался обслуживающий персонал, закреплённые под куполом страховкой. С натянутыми шлангами в руках. Вокруг рабочих стояло пыльное облако. Шикарная лестница из белого камня, вела прямиком вниз, к первой линии деревенских домов.

Все здания и дома в деревне, были отделаны, гладкими плитами, окрашенными под светлые породы мрамора. Вдоль каждой улицы и проулка, ровными рядами растягивались зеленые насаждения. Кустарники, карликовые виды деревьев, яблони, вишни, груши и подобные им, находились повсеместно. На одних, приусадебных участках каждого дома были видны грядки, на других зелёный газон с зонами отдыха и не большими бассейнами. Между грядок, через одного, копошились домовые. Заполняющие тротуары местные жители, одетые в разного вида балахоны, больше напоминали школьников. Кошки и собаки, сопровождающие своих хозяев, были только карликовых пород.

– Ну, пойдём, хватит любоваться, еще успеешь. Одёрнул его Кузя.

– Еще должен предупредить, ни какой чужеродной техники. Фото и видео съёмки. Без обид, но телефон тебе придётся убрать подальше, здесь с этим строго, могут и отобрать. Мне лишних проблем хватает и без этого.

Ступени, ведущие в деревню от выхода, были не привычные, чуть короче человеческой стопы. В отдалении показался первый, не высокий электробус. Рядом с лестницей находилось место для посадки.

– Личного транспорта у нас нет. По населенным пунктам, всегда курсируют электробусы. Разные места посадки, разные направления движения. Так же, они двигаются до места проведения работ, по грузовым трассам. Нам в соседний проулок. От туда мы доберемся прямиком в центр, к Вече.

Тротуар, на который они ступили, был вымощен ровными каменными плитами. Электробус, белого цвета с красной полоской под окнами, двигавшийся ранее, остановился, из него вышла милая пожилая пара.

– Здравствуйте, опять Диггеры? Обратился старичок, к Кузе.

– Что-то вроде того. Поклонившись, ответил он.

– Вы не слышали случаем, что там всё-таки произошло наверху? Переходя дорогу в одном направлении, продолжил беседу Кузя.

– Новости пока молчат, устанавливаются обстоятельства произошедшего. Кстати Вагон решили не вытаскивать, анализ воды не изменился и его просто притопили.

– Ну, слава праматери, я уж думал, на пару дней останемся без воды. Всего доброго. Вновь поклонившись пожилым, закончил общение он, направившись в другую сторону.

– И вам! С поклоном ответил доброжелательный старичок.

На дороге показался электробус.

– Это наш. Сказал Кузя.

В подошедшем транспортном средстве, на задних сидениях, прижавшись к стеклу, сидели несколько мальчишек, внимательно рассматривающих Даню.

– Садись на пол, в сидения ты явно не влезешь. Обратился к нему Кузя, пропуская вперёд.

Электробус тронулся. Даня, как мальчишки, вглядывался через окошко, в каждое здание и живые насаждения. Любуясь проплывающими мимо магазинчиками, кафешками и пекарнями.

– А вот и моя пекарня, показав пальцем, сказал Кузя.

– Целый день простоя, сегодня. Бедные соседи, остались без моей выпечки. Но ни чего не поделать, я закреплен за шахтой, и моя работа не является важной, в момент экстренных ситуаций.

Желудок у Дани заругался, есть хотелось очень, но он не подал вида, продолжая наблюдать, как останавливается электробус, как из него выходят и заходят всё новые домовые, в разного вида балахонах. Каждый из них пристально рассматривал и его.

– Скоро наша остановка. В Вече решится твой вопрос.

***

Здание Вече смотрелось, огромной, монастырского типа постройкой, собранной из белого, с золотыми разводами, мрамором. Перед зданием, красовался зеленый парк с фонтами, наполнявшими его лавочками и стоящими рядом с каждой, карликовыми яблонями или вишнями. Домовые в балахонах разных раскрасок, разнообразных полосках, рунах, и росписях, оживлённо перемещались по всем, окружающим взор, окрестностям.

Выйдя из электробуса, они направились прямиком в здание, минуя парк стороной. И открыв резную деревянную дверь, вошли внутрь.

К справочному окну для записи, стояла длинная очередь. У всех посетителей, был свой вопрос или просьба. Завидев Даню, очередь расступилась, каждый пытался просверлить нового диггера взглядом.

– Нам нужна встреча с советом, снова заблудший человек. Обратился Кузя в открытое окно справочного отдела.

В справочной послышались гудки.

– Товарищи к Вам новый Диггер. Сообщила в трубку, молодая особа с яркой раскраской волос.

– Проходите, десятый этаж.

– Пошли, нам в грузовой лифт.

По дороге к подъёмнику, Даня осматривал белоснежные арки, выложенные по стенам, неимоверной четкости картины, висящие в середине каждой из них, с изображёнными там домовыми, в золотых одеяниях. Цветочные горшки с пальмами, находящиеся в начале и конце лестницы. И всех взаимно осматривающих его местных.

Грузовой лифт, открывший перед ними двери, был привычного для Богдана размера. Деревянная резная отделка его стен навеивала чувство старины, и только стеклянные кнопки с ярко-зелёной подсветкой, выделяющей нажатый Кузей номер этажа, говорили об обратном.

Помещение совета было не большим. Трех метровые потолки, с наивысшей точкой в середине, четыре пять метров в диаметре. На стене возле витражного окна висел телевизор, с работающей новостной программой. Посередине стоял круглый стол. За ним шла жаркая дискуссия, каждый пытался перебить собеседника, и из-за этого сумбура было ни чего не разобрать.

– Товарищи, обратился к ним Кузя,

– У меня тут пострадавший сверху, хочет, чтоб ему помогли вернуться.

– Какой сверху, Товарищ? Куда вернутся? У нас строгое распоряжение, ни кого не впускать и не выпускать. Так что, как минимум на неделю, ему придется разместиться в деревне. До новых распоряжений. Начал общение, подошедший к ним домовой, ростом, не отличающимся от Кузи. С более округлым телосложением и карими глазами. Одет он был в белый с зелёными полосками балахон

– Как это? Может в качестве исключения? Спросил Даня.

– Езжайте Товарищ, в город. Там пусть Вам и делают исключения, а у нас распоряжение.

– Что случилось то Товарищ, обратился к нему Кузя.

– Идите, не мешайте, как только мы разберемся, обязательно всё сообщим в новостях. Идите, идите.

И снова за круглым столом начался шум и гам.

Около вызванного вновь лифта, Кузя попытался немного поддержать Богдана.

– Не переживай, можешь пожить у меня это время, неделя пролетит быстро.

– А как же второй вариант? Добраться в город, чтоб там для меня сделали исключение.

– В город? Ну, хорошо. Оставайся сегодня у меня. Скоро будет притухать освещение. Завтра, я провожу тебя на посадку.

– Ты со мной не сможешь поехать?

– Не переживай, поехать не смогу. Но в городе тебя встретит мой племянник, Прохор, он парень отзывчивый. Как поужинаем, сразу ему сообщу. Пойдем быстрее, вон наш электробус подходит. Выйдя из Вече, заторопился Кузя.

***

Путь до пекарни наполнил себя новыми впечатлениями. Вечер для домовых был особенным. Они основной массой просто вываливались на улицу, в своих лучших балахонах. Прогуливались, по паркам, выходили в кинотеатры и другие доступные им досуговые мероприятия. Город медленно озарялся неоновыми подсветками магазинов и обычных зданий. Включались придорожные фонари, и вмонтированный в бордюры свет тротуаров. В витринах выделялись выставочные образцы товаров.

Даня, осматриваясь, рассуждал. Что, если его не отпустят? Как родные? Достав телефон, он в очередной раз проверил состояние сети. Без изменений. Не позвонить, не написать. Тоска по дому упала на него снежным комом.

– Мы приехали, пошли уже. Одёрнул его Кузя.

Пекарня была отделана в светло-бежевые тона. Два этажа, с витражными окнами. Не большим приусадебным участком, усыпанным грядками с морковью.

На первом этаже расположилась, барная стойка, плавно переходящая в зону заказов и выдачи. Около окон находилось по два столика и четыре маленьких, попарно стоящих стула. Вазы с искусственными цветами придавали этому помещению нотку уюта. В правом углу находился проход с двумя дверями и лестницей на второй этаж. Одна из дверей вела в миниатюрный туалет, другая в саму пекарню.

Комната второго этажа, которую выделил Кузя, была очень скромной. Два на два метра, во все стороны измерений. Диванчик, стоящий у стены, пришлось перенести, что бы Даня мог расположиться на полу по удобнее.

Пока Богдан размещался. Хозяин дома отправился разогревать ужин.

– Заходи в пекарню! Крикнул он ему

– У меня почти всё готово.

За разделочным столом в производственной части, гость расположился на полу. На столе находилась маленькая тарелка с супом для Кузи и большая тарелка для него. По виду было понятно, что использовали её в качестве большой общей салатницы. Между тарелками стоял поднос под завязку заложенный выпечкой. Самая большая ложка в руке Богдана, казалась сродни чайной.

За ужином, отвлекаясь от трапезы, Кузя продолжил посвящение Дани в историю.

– Наша деревня называется Мирная, а город, рядом с которым мы находимся, называется Светлым. Каждый горожанин гордится им, считая самым светлым из всех на планете. Деревня, носит своё название, из-за проезда по ней первых, готовых к мирным переговорам царей, народов с поверхности. Вторая версия её названия уходит корнями к ее создателю, первому копщику, товарищу Мирону. Но эту версию местные жители не поддерживают, из-за ее банальности. Между городом и деревней, около шестидесяти километров проложенной магистрали для электропоездов. Наша деревня насчитывает уже более четырех тысяч лет, а город и во все около семи. Балахоны, как ты уже заметил, для нас не просто одеяние для праздников или в простые дни. Балахоны, это традиция предков. Так они пытались отдать дань уважение нашей общей Праматери. Нашу дань не сравнить с вашей верой. Мы принимаем это как должное. Церквей и молитв у нас не практикуется.

Выслушав до конца рассказ Кузи, Даня молчал. Мысли путавшиеся в его голове, не давали возможности, что-то внятное произнести. Убрав за собой со стола, он направился наверх.

–Утро вечера мудренее. Зевая, произнес Кузя.

Усталость Богдана не передать словами. В выделенную ему комнату, Даня скорее полз, чем шёл. Уволившись на пол, он вырубился ежесекундно.

***

Горнолыжный спуск, находящийся перед ним, был необычайно крут. Вдали по всей округе, лежали величественными грядами горы, усыпанные как декабрьские ели снежными простынями.

Даня, спускался на лыжах, огибая каждый попадавшийся ему на пути флажок. Обернувшись назад, он увидел, как прямиком на него идёт лавина. Огромная снежная глыба, скатываясь, собирала стоящие по краям деревья, как клейкий валик, собирающий волосы животных с усыпанных ими вещей. Всеми силами, он пытался вырваться вперед. Удача была не на его стороне. Буквально через пару секунд она накрыла его с головой. Вылезти Богдан не мог, бетон, оказавшийся вокруг него место снега, сковал все его движения.

***

– Вставай товарищ, завтракаем и в путь…

– Уже встаю. Откликнулся отходящий от сна Даня.

– Когда электропоезд, в город? Ты сообщил племяннику, что я приеду?

– Проша, будет ждать тебя на той стороне тоннеля. Электропоезд по графику, ровно через час. Но находится он, на противоположном конце деревни. Предлагаю нам перекусить и отправляться. Открывая дверь пекарни, зазывал он Богдана.

Плотно позавтракав, на выходе, Кузя передал ему не большую сумку, заполненную свежей выпечкой.