Слоны под фуражкой
– Слушай, дядь, всё равно очередь не движется, расскажи, как вы выпивку добывали? – спросил я.
Мы с Платоном Игоревичем уже полчаса сидим в длиннющем коридоре поликлиники, и надоело нам это конкретно. Но в институте требуют справку. Иначе деканат сочтёт мои пропуски за прогулы. Нет бы, здоровому человеку печать поставить без очереди, и сразу бы дело с концом. Но видать уж участь у меня здоровым застрять среди больных – чему-то я, значит, тут должен научиться. Посмотрим-посмотрим. Хорошо хоть дядя согласился со мной пойти, а то одному было бы совсем грустно. Но теперь мне перед ним неловко. Талончик-то мы получили уже давно. Вот он бумажный у меня в кулаке – Д-503. А очередь стоит как вкопанная. Все недвижно замерли на своих местах, и даже не шелохнется никто. Это что же получается – мы тут все «скованы одной цепью»? Вот только цели у всех разные.
Нет, тут дело неладное. У врачей, похоже, обед. Я, вообще, их белые халаты с детства недолюбливаю и, скорее всего, взаимно. Вроде, как и понимаю, что они людям жизни спасают, а всё равно не люблю. Вернее, не люблю сам процесс обследования. «Садитесь, раздевайтесь, дышите, не дышите» – как будто кроме этих глаголов они и не знают ничего. Ладно, должно быть я не прав в отношении докторов. Во всяком случае, стоит об этом подумать.
С момента моего последнего вопроса дядя сидел молча, с мечтательным видом рассматривая чебурашку, нарисованного на стене. Всё-таки отрадно видеть, как преобразились поликлиники. Малыш может и расплачется от укола, но потом посмотрит на весёлого жирафика, и улыбка сама расплывётся по его лицу. Прикольно, наверное, рисовать на стенах. В детстве я пытался, но родители зорко следили за чистотой обоев.
Наконец дядя перевёл взгляд на меня и с хитринкой начал:
– В любой стране всегда найдутся магазины, в которых для моряков всё продаётся круглосуточно и беспошлинно. Надо всего лишь зайти и показать свой паспорт. Продавец быстренько проверит, к какому судну ты относишься, и, если всё в порядке, покупай на что денег хватит. Но есть одна засада: на руки ты вообще ничего не получишь. Товар запакуют и привезут на корабль только на следующий день. Причём все покупки экипажа сложат в трюм, и там капитан вместе с таможенниками каждую коробку опечатают. Вскрыть своё имущество можно только, когда покинуты территориальные воды.
Вот, например, в Бельгии мы ничего не покупали. Цены там конские. Зато много было хорошего этилового спирта, который в начале 90-х у нас на родине ценился особо. В Бельгийском королевстве за несчастных три с половиной доллара пятилитровую баклажку можно было купить. Подарок судьбы, я тогда пять штук себе взял. В Одессе и Москве они очень пригодились, ну ты и сам понял.
Много народу у нас в те времена плохая водка сгубила. А моряки делали себе настойки из хорошего европейского спирта. Я правда, и их тогда не употреблял.
– Почему же? – непроизвольно вырвалось у меня.
– А я себе слово дал. Зачем? Сейчас и сам не пойму…. – дядя задумался и пожал плечами.
– В общем, накупили мы тогда банок двести на всех. Открывать их было строжайше запрещено, а стояли мы в Антверпене целый месяц. Обидно до слёз! Однако, неужели ты думаешь, что русский человек не найдёт способа обойти ихний запрет? Ребята слегка смачивали печати водичкой, подковыривали их ноготком и спокойненько себе отливали спирт. Дальше дело за малым – долить воды, чтобы никто не заметил убыли в баклажке. И – вуаля! Такой трюк прокатывал много раз, но однажды случился облом.
Мы тогда спокойно себе работали на палубе, как вдруг по громкоговорителю – у нас его «спикером» называют – вахтенный помощник вызывает капитана в каюту номер… номер… – дядюшка честно, но безуспешно попытался припомнить – короче, в ту самую! Оказалось, таможенникам что-то не понравилось в какой-то печати. Портовые службы незамедлительно распорядились вскрыть товар. И как только печать спала, все увидели, что крышка-то на ободке не держится. Тут оправдываться было бесполезно. Инспектор засунул два пальца в горлышко баклажки и попробовал содержимое на вкус… Закончилось эта сцена обещанием немедленного штрафа в двадцать тысяч долларов. Кошмар! Капитан пребывал, мягко говоря, в шоке, понимая, что в пароходстве за такие деньги с него живого шкуру снимут и башку оторвут. Канистры-то не подписаны и, к кому ни подойди, каждый скажет, что вскрытая не его. Остолбеневший от переживаний капитан вернулся к жизни, только услышав неожиданно миролюбивые нотки в голосе грозных стражей порядка: «Мы прекрасно понимаем, что вы устали. Всё-таки переход в двадцать с лишним суток дело непростое. Мы готовы войти в ваше положение и снисходительно закроем глаза на это недоразумение, если вы в свою очередь подарите нам двух фарфоровых слонов». Вот так прямо и недвусмысленно намекнули на взятку. И это был шанс. Реальный. Таможенники знали, что судно пришло из Юго-Восточной Азии, и кто-нибудь наверняка прикупил желанный сувенир – заветную мечту каждого бельгийца.
Капитан многозначительно взглянул на боцмана, и тут же началась беготня. Я честно ответил, что тарелки есть, божки есть, а вот слонов нету. Счастье великое, что был у нас в этом рейсе один парень – Жмотяев. Он, кстати, первый начал из канистры хлебать и к тому времени уже три успел осилить.
Вообще-то, к нам он попал по блату, его мать тогда в министерской бухгалтерии работала. Парень оказался бесполезный вовсе – ничего не умел, да ещё и алкоголик хронический. И что было делать? Покупать билет и отправлять на родину обошлось бы дорого. Вот и решили: пусть себе валяется. Проще найти тех, кто его работу, в общем-то несложную, выполнит, чем морочиться с таким подарочком.
Капитан пребывал в полном отчаянии и уже хоронил свою карьеру, но тут кто-то вспомнил про Жмотяева. Воспарявший в надежде на чудо кэп лично вбежал в нору к нашему лоботрясу и наконец-то выдохнул с облегчением. Вся каюта была заставлена фарфоровыми фигурками. «Жмотяев, мне нужны два слона. С тобой я потом расплачусь», – сквозь зубы выдавил капитан. «Да пошёл ты…» – ну продолжение ты и сам понял. Не при детях. Просто Жмотяев ничего не соображал и так замысловато промычал эти слова, что все, кто слышал этот диалог, облегченно заржали. Вахтенный помощник, наскоро отсмеявшись, взял под мышки двух самых больших слонов и с победоносным видом пошёл к иностранным визитёрам.
Эх, жаль, не было тогда телефона с камерой. Заснял бы обязательно. Представляешь картину: два инспектора в форме достают из велосумки верёвки, привязывают этих фарфоровых слонов к себе на спины, садятся на свой служебный двойной велосипед и счастливые едут домой. С такими себе рюкзачками. Смех и грех! А ты говоришь, коррупция.
Как по волшебству, по окончании дядиной истории, подошла моя очередь. Видать, нарисованный на стене чебурашка оценил рассказ по достоинству и дал нам зелёный свет. Милый пушистик, спасибо тебе!
Кругосветные барыши
– Коля, ну что, ты готов к большому футболу?! – обратился я к брату ещё из прихожей, даже не успев снять шапку и расстегнуть пуховик. Настроение было на мощном подъёме. Всё казалось замечательным и волшебным, хотелось петь и танцевать. И, главное, ведь есть от чего. Вроде всё те же заботы, здания, лица – но именно сейчас они мне так милы, так приятны.
– Эквадор против Бразилии – это тебе не шутки! На кону стоит одна из путёвок на чемпионат мира. Рубка за победу будет ого-го! – агитировал я братца. Будучи фанатом большого футбола топовые матчи посмотреть успеваю редко. Но если вдруг удаётся, то для меня настаёт истинный праздник.
– Это которые в полночь играть будут? Да ну тебя! Я лучше спать пойду – Коля не был таким рьяным болельщиком, как я.
– А вот это ты зря! В полночь в Эквадоре происходит всё самое интересное! – неожиданно за моей спиной возник дядя Платон. Видимо, он выходил за продуктами и как раз вернулся с сумками.
Мы с Колей посмотрели на него заинтересованно, предвкушая новую любопытную историю. Дядя разделся, и мы дружной компанией прошли на кухню. Я принялся раскладывать продукты в холодильнике, терпеливо ожидая начала повествования.
– В Эквадор мы ходили из Одессы на банановозе итальянской постройки. Там мы забирали фрукты и везли их во Францию. В Европе загружали масло и с ним возвращались на родину. В таком плавании мы проводили около двух месяцев и заранее знали, когда и где окажемся. Поэтому, было легко ориентироваться, что и как выгодно купить или продать – в этот момент Платон Игоревич достал сырок из холодильника и начал его со вкусом уплетать.
– Старшие товарищи со мной поделились, что в Эквадоре очень ценится металл: всякие лерки, метчики, подшипники. Они в Советском союзе продавались очень дёшево – всего рубль с чем-то. А продать их можно долларов за двадцать. Но я покупать не стал. Зачем деньгами швыряться, когда у меня был товарищ, знакомый которого работал на судоремонтном заводе. Да, вот такие, порой, случаются хитросплетения судеб. Мы подогнали судоремонтнику две бутылки той самой заветной водки, и сговорчивый мужик на радостях отвалил за них аж двадцать пять б/ушных железяк. Вот она – мотивация! Он и не смекнул зачем нам. Главное, что на его улице праздник уже случился.
Мне с моим компаньоном оставалось только привести свою добычу в порядок. Сначала мы всё это добро бросили на три дня в солярку. Затем, пока судно бороздило просторы Атлантического океана, мы каждый день в рабочее время спускались в машинное отделение и наждачкой оттирали ржавчину.
– Как это в рабочее время? Неужели и скрываться не надо было? – для меня было неожиданностью услышать про такой поворот истории.
Я внимательно следил за повествованием и сильно переживал за результат кампании. Перечистить всё это железо, перевести его за океан и вдруг потерять разом было бы чертовски обидно. Напряжённая история.
– А зачем скрываться? Во время вахты мы полчаса работали как обычно, а минут десять занимались уже своим товаром. Да и кто бы нас поймал: может мы экипажное имущество чистили? А только был у нас в те времена на корабле помполит. Странный мужик, Сергеем Сергеевичем звали – до этого в армии служил и ушёл на пенсию полковником. Вот он нам жизнь весёлую и устраивал.
Прибыли в порт удачно – сразу ночь наступила, время самых прибыльных сделок. Но и помполит не спал. Видать, знал, что сейчас начнётся. Однако, ничья бдительность не беспредельна, и в какой-то момент его всё-таки сморило. Оно и понятно: мужику уже под семьдесят было. Как только помполит исчез в каюте, вахтенный начал фонариком подавать сигналы берегу. Тут сразу набежали ченджовщики – это мы их так называли от английского слова change (обмен). Они тихонько поднялись на палубу и проскользнули в стандерсы – помещения для хранения вещей. Мы заперли двери, включили свет и приступили к торгу. Тут уж мне пришлось проявить всё искусство переговорщика. Даже Афанасий Никитин, я думаю, гордился бы мною. Судите сами, почти не понимая местную речь, и общаясь исключительно шёпотом в целях конспирации, мы за неполный час заработали больше тысячи долларов на двоих.
Подобные операции продолжались ещё две или три ночи. Те эквадорцы, что прибежали первыми – самые продвинутые. Им легче всего было сбить цену у нашей морской братии, поэтому они увозили с судна полные багажники. Потом приходили уже те, кто мог и подороже взять. Но мы с компаньоном решили не рисковать. И правильно, кстати, сделали.
В этом месте рассказа на нашем дворе заорала противоугонная сирена. Видать, кто-то со злости пнул машину соседа, припарковавшегося неудачно. Мне стало страшновато. Я настолько увлёкся историей в моменте, что решил – это типа наших моряков застукали, скоро придёт помполит и всем кранты. Чудом дядя успел своё добро продать… Вот ведь наваждение.
Машина потихоньку успокоилось, и я выдохнул. Как только шум окончательно смолк, Платон Игоревич продолжил как ни в чём не бывало:
– Следующей ночью помполит всё-таки встал и, прогуливаясь по палубе, наткнулся на эквадорца. Местный житель тащил на спине огромный мешок, из которого во все стороны торчали свёрла. Старый вояка схватил товар и давай тащить на себя. Металлический клад тяжёлый, помполит изо всех сил тянет его к себе. Бедный эквадорец не знает что делать: на корабле он находится нелегально и мешок свой силой отнять не решается. Но деньги-то за товар уже уплачены. Стоит, чуть не плачет. И вдруг как заревёт: «ЭЭЭЭ ТУ САУЗЕНД ДОЛЛАРС». До сих пор мне того парня жалко!
– Ту саузенд, ту саузенд – на кухню вошла тётя – а бананы купить забыл. Возвращайся-ка ты в магазин пока не поздно.
– Ладно, товарищи, студенты. Готовьтесь свой футбол смотреть. Латинская Америка – это всегда про чудеса и магию. – с этими словами дядя встал, оделся и отправился бороздить снежные просторы города в поисках тропических фруктов.
Пронесло их, конечно. Вот что значит народная мудрость: не откладывай на завтра то… Вот и я не буду тормозить: пора открывать чипсы. Футбол ждать не будет.