Русь и Степь. Борьба славян с кочевниками
Tekst© Фридрих Антонов, 2017
ISBN 978-5-4485-0067-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Книга, под названием «Русь и Степь», посвящена борьбе славян с кочевниками, с древнейших времён и до дней, описанных в «Слове о полку Игореве». Дело в том, что свою поэму «Русь и Степь», я написал задолго до собственных исследований «Слова о полку Игореве», ещё основываясь на общеизвестных данных, которые имелись на тот час. Написание поэмы «Русь и Степь» собственно и подвигло меня на изучение «Слова о полку Игореве».
Именно при написании поэмы «Русь и Степь» у меня возникли сомнения в строгости и точности некоторых деталей перевода «Слова о полку Игореве», которые были приняты на то время. Именно эти сомнения и удержали меня тогда от публикации поэмы «Русь и Степь», сразу же после её написания. Кстати, называлась она тогда не «Русь и Степь», а «Борьба славян с кочевниками». Но это не имеет особого значения.
И вот, по происшествии многих лет, имея сегодняшний багаж знаний о «Слове о полку Игореве», я столкнулся с такой задачей. С одной стороны законченная поэма, названная – «Русь и Степь» и написанная, кстати сказать, прекрасными стихами, а с другой стороны понимание того, что написана она на не совершенной основе (то есть на старых переводах «Слова о полку Игореве»). И передо мной встала задача – либо выбросить всё написанное, либо в состав этого давно законченного произведения включить некоторые «вкрапления», которые бы внесли коррективы в уже написанное.
Поэтому в данной книге и предлагается поэма, которая создана на основании ранее написанной поэмы «Борьба славян с кочевниками», с добавлением пояснительных поэтических включений.
В первых двух пояснительных статьях поясняется один из основных вопросов: «Против кого князь Игорь пошёл воевать?». Это очень важный вопрос потому, что все кто, так или иначе, сталкивался со «Словом о полку Игореве» убеждены, что Игорь пошёл воевать против хана Кончака. На самом деле Игорь пошёл воевать против хана Гзы. А с Кончаком он, в то время, имел не просто военное сотрудничество, а они на тот час были уже сватами. Так что, им было не до войны. Все дальнейшие события говорят о том, что Игорь не воевал с ханом Кончаком.
В «Сказании о ковуях» говорится – кто такие ковуи (или «чёрные клобуки») и какую роль они сыграли в походе Игоря на половцев.
В пояснении под названием: «О набеге на Русь», высказываются мысли отличные от того, что обычно принято говорить и думать на эту тему. Набег на Русь здесь рассматривается, как результат несогласия между ханами, а вовсе не «восхищённо умилительное: «Гляди-ка ты, на всю Русь сразу кинулись». Кинуться то они кинулись, да вот результат от этого набега разрозненными силами был нулевым. А бить нужно было только объединёнными силами и в одну точку.
И отношения между Гзаком и Кончаком здесь представлены несколько иными. А эти отношения являются исключительно важными в понимании сути вопроса.
В «Саге о происхождении Овлура» излагается одна из возможных версий о происхождении этого героя «Слова о полку Игореве» и приводится доказательство того, что именно он – Овлур, является Автором «Слова о полку Игореве». Собственно в самой поэме такого доказательства, как вы сами понимаете, нет и быть не может, ибо это поэма, а не научный труд. Доказательство обычно даётся в научном труде, а в поэме – приводится уже готовая данность, что это именно так, а не иначе.
И наконец, последняя пояснительная вставка – это «Сказание о побеге». В ней описывается бегство Игоря из плена и это описание полностью отличается от того, как это представлялось до сих пор. Начнём с того, что представление о том, что Игорь с Овлуром бежали из плена на северо-запад, в Русскую землю, не выдерживает ни какой критики.
Дело в том, что Игорь был ранен и попытка уйти на северо-запад от половцев, природных воинов и следопытов, была полностью обречена на неудачу. Половцы требовали казни Игоря и он жил в плену только благодаря заступничеству своего свата Кончака. Все попытки выставить хана Кончака, как основного «пленителя», абсурдны.
Кончак был здесь не враждебной, а защитительной силой. Поймав Игоря во время бегства, половцы попросту бы убили его и Кончак не смог бы его защитить. И бежать тут было необходимо не от Кончака, а от половцев. И побег этот устроил не кто-нибудь, а именно хан Кончак. Потому, что убийство Игоря в плену, в его доме, (и даже во время побега), для Кончака было неприемлемо и накладывало на него моральную ответственность по всем законам гостеприимства.
Кончак этого допустить не мог. И именно поэтому побег был устроен не в северо-западном направлении, в Русскую землю, а в прямо противоположном, восточном направлении, где Игоря даже не искали. А сам Кончак организовал поиски и погоню в прямо противоположном, западном, направлении.
Поэтому и понадобилась легенда о побеге. Кончак в этом случае должен был быть вне подозрения, иначе его самого половцы судили бы военным судом. О бегстве на восток, а не на запад дважды говорится в самом «Слове».
Да в «Слове» дважды говорится, что Игорь с Овлуром ушли «к Лугу Донца». А по Донцу есть только одно место, которое называется Лугом. Это современное Луганье или Полуганье, место вблизи которого находится современный Луганск. А это на восток от места пребывания Игоря в плену. То есть бежали они не на северо-запад, а на восток. Но на это почему-то упорно, до сих пор, никто не обращает внимание.
Очевидно сказывается сила традиции. Один раз выбрали понимание этого вопроса и навсегда. Но рано или поздно, всем учёным, которые так или иначе связаны с исследованием Слова о полку Игореве, придётся пересматривать свои взгляды на вопросы, связанные с бегством Игоря из плена. Да и не только их. Но это дела последующих научных публикаций.
А здесь всё это облечено в поэтическую форму. Это не научный труд и, упаси боже, не научный отчёт. Здесь только поэтическое изложение материала. А любой поэт имеет право на поэтический вымысел и даже фантазию. Поэзия на этом как раз и стоит. Но повторяю, что это не какое-то «фэнтэзи». Это поэтическое изложение материала по сути данного предмета.
Ф. Антонов
ВСТУПЛЕНИЕ
Дела давно минувших дней
Преданья старины глубокой
А. С. Пушкин
Это сказ о наших предках,
Наших пращурах далёких,
Мирно живших на равнине,
Средь полей и рек широких.
Как они пахали землю,
Засевали пашню хлебом
И с надеждой ожидали
Не пошлёт ли влаги небо.
Как они слагали песни
И водили хороводы,
Как они обожествляли
Землю, лес, поля и воды.
Как сражались за свободу,
Рек, дубрав широких дети,
Как отпор давали Полю1,
Уходя в леса из степи.
Приходивших в гости с миром
Принимали честь по чести,
А с войною приходивших
Гнали прочь, собравшись вместе.
Угощали напоследок
Воронёнными мечами
И границы устилали
Побелевшими костями.
Я хотел бы петь о травах,
О разливах рек широких,
О раскидистых дубравах,
О преданиях далеких.
Песни петь о том, что было
Здесь, у этих вод равнинных,
Песни петь о том, что мило
Нам во времени былинном.
Рассказать о них, ушедших,
Воинах непобедимых,
Отстрадавших, отлюбивших,
Грешных, праведных, невинных.
Как трудом тысячелетий,
С грозною судьбою споря,
Создавался многотрудный
Облик воина-героя.
Я стою, как на распутье
И не знаю как начать.
Словно золотоискатель.
Жила здесь! Но где копать?
В общем, как не извивайся,
Выбора не миновать!
«Мальчик, в школу собирайся…»2
В добрый путь! Начнем копать!
Я избрал предметом песен
Стук мечей и пенье копий.
А для них, для этих песен —
Стих упругий и высокий.
Чтоб воспеть суровым слогом
Звуки воинских походов
И овеянные славой
Дни трагедии народа.
Время яростных набегов
И безудержной отваги,
Когда жизнь ценилась меньше,
Чем глоток прохладной влаги.
Духом битв пропитан эпос —
Прошлых лет повествованье,
Летописные сказанья —
Горькой горечью страданий.
НАЧАЛО
Каждый год, из лета в лето,
Под обильный урожай,
Приходили за добычей степняки.
Из края в край
Смерчем огненным пройдутся,
Дань богатую возьмут,
Вдоволь кровушки напьются
И опять к себе уйдут.
Бросив все свои заботы,
Брались руссы за мечи.
И сходились в чистом поле,
Вражью силу «посечи».
Так веками и трудились —
От сохи да за копьё.
Чтоб врасплох не захватили,
В поле брали, на жнивьё,
Снаряжение для битвы.
Что там, в поле! На молитву!
Снять кольчугу не могли
И за сошкой так и шли,
Опоясавшись для брани.
Память давняя преданий…
А коль образно сказать —
Жизнь на огненном вулкане.
И пахали, зорко глядя,
В степи тонкую полоску,
И прислушивались чутко
К отдалённым отголоскам.
Всё в тревоге ожидали
Не пылят, не ржут ли кони,
Не покажется ли недруг,
Там, на дальнем перегоне.
А покажется – не мешкай!
Плуг долой, скачи в селенье,
Бей в набат, сзывай округу:
«Горе, люди! Нападенье!»
ЗАРОЖДЕНИЕ ОРД
Где-то там в степях далёких,
От Китая до Балхаша,
В недрах Азии Великой,
Времени седого чаша
Заполнялась до краёв,
Под верблюжий громкий рёв…
В час отмеренный природой,
Среди выжженных холмов
Сила грозная рождалась
Из разрозненных родов,
Средь кибиток и шатров.
Воля ханов утверждалась
Над единою ордой
И прости, прощай покой.
Так движенье начиналось!
Каспий, Волга, Дон, Азов,
Днепр, пониже падунов3,
Благодатная равнина
Черноморских берегов…
Скрип кибиток, дым костров,
Топот конских табунов…
Медленно, как стон печали,
Орды грозных степняков
Заполняли всю равнину
До дунайских берегов.
Постепенно появились
Вдоль, по южным рубежам,
Торговали скакунами,
Пенье струн по вечерам.
Подступали под границы
Древнерусских городов,
Беспокойные потомки
Древних кочевых родов.
Здесь и «вороны»4 лихие,
«Змеи», «лебеди», «орлы»
Да и «коршуны» стальные —
Быстры, как полёт стрелы,
В устремлениях коварны,
В битвах – ярости полны.
Много стран и царств великих
Под копыта им легли.
Их движенье завершилось
У границ святой земли.
И соседство было сложным.
И дышал степной емшан5
Бедствиями для славян.
Вынырнет, как смерть, внезапно
Из-за дальнего кургана,
В островерхом малахае
Воин грозного кагана.6
Постоит, посмотрит молча
Зорким взглядом на равнину
И как жуткий сон исчезнет.
Тишина… И вдруг – лавина!
Было всё – огни пожарищ,
Смерть от вражеских мечей,
Леденящие набеги,
Свист арканов и плетей.
Орды дикие упрямо,
Сокрушая племена,
Двигались вперед, на Запад,
И гудела вся земля
От могучего движенья…
Боевые столкновенья,
Коим не было числа,
А лавина шла и шла.
Над землёю плыли годы,
Шли столетья чередой,
Степь дышала непогодой,
Шли дожди, сменяя зной.
Наконец настало время,
Когда в славе древних дней
Русь стеной могучей встала,
Выставив богатырей.
Так судьбе угодно было,
На границе двух миров,
Поселить народ великий,
Вольный испокон веков.
Справа Запад горделивый,
Слева алчущий Восток.
И бескрайняя Равнина
Подступала под порог.
Не смогли пройти свободно
Через русские равнины
Торки, половцы, хазары7,
Печенежские лавины.
Все разбились, как о камень.
Каждая волна в свой срок.
Кто в траве истлел, кто в яме,
Выброшенный за порог.
Кто осел, «остепенившись»,
Землю стал пахать. «Урок»,
Видимо пошёл на прок.
Только кровь да пепелища,
От набегов степняков,
Постоянной платой были
За свободу от оков.