Любовь по Цикенбауму. рассказы

© Игорь Павлович Соколов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вечер на Оке

Когда-то мы умрем и ляжем в Вечность, даже не хочется верить, что это когда-то произойдет… Однако Цикенбаум говорит, что надо выпить водки и позвать девчонок, а его несчастной студентке Стелле опять хочется пива…

– Но где же пива я тебе найду, говорит уже выпивший со мной Цикенбаум, – если очень хочешь, то сходи и попроси у Бога, Бог он добрый, – он всегда и для всех все найдет! И тогда Стелла с нами тоже выпила водки, решив, что бесцеремонно просить у Бога пива…

– А тебе не кажется, что мы все уже давно умерли, – говорю я Цикенбауму, и он неожиданно соглашается. Мы сидим с ним и со Стеллой на берегу Оки и пытаемся сказать что-то очень важное, но у нас не всегда это получается…

– Да разве это так уж важно, живем мы, или уже умерли, говорит вдруг Стелла уже отхлебывая водку прямо из бутылки, – нет, главное, я захотела пива, а вы меня специально споили водкой, чтобы я заснула, а вы наслаждались мной по очереди!

– Ты так смело говоришь, что я уже стыжусь самого себя, – покраснел Цикенбаум, – и вообще, зачем тебе пива, когда есть водка?!

– Это ужасный напиток, с него все время я падаю замертво, – призналась неожиданно Стелла…

– Все мы давно уже мертвые, – говорю я и раздевшись догола, бросаюсь с удовольствием в Оку…

– Неужели нам дано увидеть себя мертвыми?! – неожиданно вслух задумывается Цикенбаум и обнимает Стеллу…

– И зачем нам хотеть опять того, что раньше уже было, – говрит Стелла, опять отхлебывая водку…

– Ты хочешь сказать, что мы раньше уже умирали, – встрепенулся Цикенбаум, обнимая ее..

– Все будет вновь и мы все опять не раз повторимся, – засмеялась Стелла, закусывая водку цветущим цветком одуванчика…

– Так я тебе и поверил, – усмехнулся Цикенбаум…

– А мне, кажется, что там где-то за тьмою прячется Бог, сказал я, выходя из воды…

– т Он как будто тоже сошел с ума, – рассмеялся Стелла, и прыгнув ко мне, обняла меня и упала со мной в траву…

– Так не честно, – сказал Цикенбаум, – оценку-то тебе по философии ставлю я, а не он!

Стелла только отмахнулась от него рукой, продолжая самоупоенно насиловать меня…

– И где ее только этому учили?! – удивился Цикенбаум, но через некоторое время он вообще перестал для нас существовать… Мы удалились с сладкое волшебство проникновения через себя в другую Вселенную…

А Цикенбаум горько плакал, он даже рыдал и тогда, когда мы вернулись обратно на землю и стыдливо отползли друг от друга…

– Меня никто совсем не любит, – всхлипнул профессор Цикебаум, – если только за оценку, а так по настоящему никто! И зачем я живу?!

– А думаешь мы знаем?! – зло усмехнулась Стелла…

– Мы вообще ничего не знаем и не хотим знать, – поддержал ее я…

– Н-да! – вздохнул Цикенбаум, – и почему я такой несчастный?!

– Ну, иди ко мне, я тебя пожалею! – со смехом обняла его Стелла, но он оттолкнул ее от себя, и на какое-то время мы погрузились в великолепное молчание… Солнце уже садилось за лесами, его лучи алым блеском отражались в реке, в ее спокойном и мудром течении… И наши жизни тоже протекали спокойно как волны Оки, уже никогда не возвращаясь назад…

Цикенбаум уже давно доживает свой век в богадельне, Стелла неудачно вышла замуж, спилась и повесилась, а я все еще живу и даже захожу иногда сюда повспоминать наш прошлый вечер на Оке, ведь тогда со мною что-то такое важное было, как и с этими прекрасными и совершенно несчастными беззащитными людьми…

Ночь в горах Карадага

На Крымское побережье быстро опустилась ночь, а мы в это время слушали тишину в отрогах Карадага…

Мы почти доползли до Чертова пальца… Внизу плескалось Черное теплое море… Яркая луна освещала наши задумчивые лица…

– Эх, сюда бы с девчонкой забраться, – мечтательно вздохнул Цикенбаум.

– А я разве не девчонка, – обиделась Стелла.

– Ты изменщица, – усмехнулся Цикенбаум, глядя на нас со Стеллой…

Мы словно в знак согласия с ним слились в долгом поцелуе…

– Вот, скажи, зачем ты ее взял?! – обратился ко мне Цикенбаум.

– Потому что она этого захотела, и потом нам с ней хорошо! – удивился я…

– Вот, так всегда, всегда я один и никому не нужен, – покачал головой Арнольд Давыдович.

– Ну, не преувеличивайте, профессор, – засмеялась Стелла, – уж мне-то известно, сколько вы девчонок охмурили!

– Ну, так уж и охмурил, – и Цикенбаум достал из сумки бутылку водки, которую мы стали пить втроем из стаканчиков, сидя на камнях и вглядываясь в ночное волнующееся море…

– Вот, скажите, профессор, а вы верите в Бессмертие?! – спросила Стелла, прижимаясь ко мне…

– Ну, раз, так красиво кругом, то, конечно существует, – кивнул Цикенбаум…

– Какое простое объяснение! – удивился я…

– Эх, дети мои! – обнял нас душевно Цикенбаум, – мы вечны, потому что можем любить, а Любовь вечное чувство!

– Согласна! – закричала Стелла, и ее крик тут же эхом прокатился по горным ущельям Карадага… И даже посыпались камни, вниз по склону к морю, хотя это Арнольд Давыдович их специально толкнул ногой…

Свет луны холодный и желтый ярко озарял наши мечтательные лица…

– Представляете, – сказал Цикенбаум, мы стоим с вами на той самой тверди коры земной коры, которая существовала еще миллионы лет назад, и здесь когда-то ползали динозавры!

– Да, – согласился я, снова целуя Стеллу…

– И почему они исчезли?! – задумалась Стелла.

– Наверное, потому что они были только промежуточным экспериментом Творца в создании человека! – вздохнул Цикенбаум…

– Значит, мы не исчезнем?! – спросила его Стелла…

– Ну, это не проблема, главное, куда исчезнуть, – улыбнулся Цикенбаум…

– А, что вам известно, куда мы все исчезнем?! – спросил я профессора…

– Неизвестно, но догадываюсь куда, поэтому давайте выпьем за жизнь где бы она не была, и с кем бы нас не сводила, – поднял свой стаканчик Цикенбаум и мы все втроем чокнулись…

– А тебе хочется меня? – шепнул я Стелле…

– Охота! – засмеялась Стелла, и профессор неожиданно быстро исчез за Чертовым Пальцем, а мы со Стеллой слились в сладком и нежном поцелуе…

А потом я проник в ее нежное тело, и плакал от счастья, а Стелла ласково гладила меня по голове и говорила ласковые слова… А на следующий утро мы увидели, выходящего к нам из-за Чертова Пальца Цикенбаума, идущего к в обнимку с известной поэтессой Маргаритой Розовской, после чего мы вчетвером спустились с гор Карадага в Коктебель, где продолжили наше романтическое пиршество…

Незабываемая ночь в Карадаге

Через день мы опять отправились к Чертовому Пальцу, на этот раз вчетвером, я, Цикебаум, Стелла и известная поэтесса Маргарита Розовская… По дороге Маргарита Розовская сломала каблуки на обеих туфельках и поэтому профессору Цикенбауму пришлось ее нести на своих плечах… Правда последнее время поэтесса сидела больше года на японской диете и ничего кроме мидий и креветок с тунцом и икрой летучей мыши не ела, поэтому Цикенбауму было относительно легко. Сначала мы искупались в Лягушачьей бухте и немного погрелись на солнце, а ближе к ночи забрались в горы к Чертовому Пальце, где опять пили водку и мечтательно вздыхая, глядели на море и на лунную дорожку…

– Эх, сейчас бы услышать какой-нибудь волнующий стих, – с улыбкой взглянул на Маргариту Розовскую профессор Цикенбаум.

– Ну, что ж, если вы хотите?!

– Конечно хотим! – закричали мы, и Маргарита несколько раз откашлявшись и будто птичка прочистив себе горлышко, стала нам нараспев читать свои волнующие стихи…

 
Страсти бушуют как волны в камнях,
Морем безумным объят Карадаг,
С тьмою кромешною ко мне в Естество
Входит со стоном твое Колдовство…
 
 
Я умираю, но только на миг, —
Счастье рождает волнующий крик,
Кучкой бакланы дрожат на скале
И тоже находят сказку себе…
 
 
Вечное Пламя в бегущей крови
В нас возникает как шум из волны,
Куда мы летим все – туда да сюда,
Круги оставляя лишь после себя…
 

Цикенбаум неожиданно расплакался и, горячо обняв Маргариту, расцеловал ее…

– Ну, это ж надо, какие прекрасные стихи! – говорил он нам, снова разливая водку по стаканчикам, – за такой талант, как и за сам Карадаг надо обязательно выпить…

И мы выпили, и опять погрузились в нежное молчание… Я целовал Стеллу, Цикенбаум Маргариту… В перерывах мы снова пили водку и снова слушали необыкновенно красивые стихи Маргариты, чье грудное бархатистое меццо-сопрано просто завораживало нас, и мы все плакали, а потом обнимали и целовали ее от восторга, а потом опять разбредались по парам и целовались, я со Стеллой, а профессор с Маргаритой…

– Вот, если бы эта ночь не заканчивалась никогда! – мечтально вздохнул Арнольд Давыдович…

– А она и не закончится никогда, – убежденно сказала Маргарита, – она останется навечно в наших сердцах!…

– Ты говоришь о ночи как о покойнике! – засмеялась Стелла…

– Да, я люблю сравнивать все мертвое с живым, как свет с тьмою! – вздохнула Маргарита…

– Боже, какая она необыкновенная! – и Цикенбаум опять обнял Маргариту…

– Боже, какая она умная, – усмехнулась Стелла…

– Не обращай на нее внимания, она просто завидует твоему таланту! – усмехнулся Цикенбаум, глядя на нас со Стеллой…

– Нет, я не завидую, я даже сочувствую! – улыбнулась Стелла…

– Отчего же?! – удивилась Маргарита…

– Наверное, от того, что все талантливые люди очень одиноки!

– Фи, какая глупость! – поморщился Цикенбаум…

– Нет, она права, – печально поглядела на всех Маргарита…

– И ты хочешь сказать, что тебе и со мной одиноко?! – обиделся Цикенбаум…

– Нет, просто я думаю, что ты никогда не сможешь понять мой внутренний мир!

– Достаточно, того, что я чувствую тебя как женщину! – крикнул Цикенбаум, и его крик эхом прокатился по горным отрогам Карадага…

– Безумец! – вздохнула Маргарита и поцеловала Цикебаума, зажмурив от счастья глаза…

И мы со Стеллой тоже слились в дивном поцелуе…

– Вот, скажи, почему мне так с тобой хорошо?! – обратился к Маргарите Цикенбаум…

– Наверное, потому что я очень чувственная женщина!

– Я тоже очень чувственная женщина! – крикнула Стелла с вызовом…

– Нет, я чувственная! – крикнула Маргарита…

– А я тебе говорю, что я! – крикнула Стелла…

– Эй-эй! Вы только не подеритесь – испугался Цикенбаум….

– И зачем ты взял Стеллу?! – обратился он ко мне…

– А ты зачем взял Маргариту?!! – удивился я…

– Потому что нам с ней хорошо! – крикнул Цикенбаум.

– Вот и нам тоже с ним хорошо! – крикнула за меня Стелла…

– Это просто какое-то безумство, – вздохнул я…

– Кажется на нас так действует Карадаг, – взволнованно прошептал Цикенбаум, – вы не чувствуете, как кружится голова…

– Чувствую! – сказала Маргарита, поеживаясь в его объятиях…

– И я чувствую! – сказал Цикенбаум…

– Кажется, вы просто перепили! – засмеялась Стелла…

– Нет, я сейчас точно отрежу язык этой дерзкой девчонке, – рассердился Цикенбаум…

– Не обращай на него внимания, он, кажется, действительно перепил, – шепнул я Стелле…

– Чего вы там шепчетесь как шпионы! – крикнул Цикенбаум, вырываясь из объятий Маргариты…

– Угомонись, они просто объясняются в любви, – дернула его за руку Маргарита…

– Вот так всегда, одни объясняются в любви, а другие в головокружении, – жалобно поглядел на нее Арнольд Давыдович.

– Не завидуй, мы тоже сейчас будем объясняться с тобой в любви! – притянула его к себе за галстук Маргарита…

– Профессор, а почему у вас галстук одет поверх футболки?! – засмеялась Стелла…

– Чтобы вы не забывали, что я профессор, – обиделся Цикенбаум…

– А если я забуду, то вас кондратий хватит?! – не унималапсь Стелла…

– Слушай, уйми, свою девчонку, а то я не знаю, что с ней сделаю! – топнул ногой профессор…

– Стелла, уймись! – попросил я…

– А если не уймусь, что тогда будет?! – еще громче засмеялась Стелла…

– Кажется, у нее истерика, – вздрогнула Маргарита, и днйствительно через какое-то мгновение Стелла разрыдалась…

– Я же говорил, что на нас Карадаг так действует! – нахмурился Цикенбаум…

Но я его не слушал, а обняв утешал плачущую Стеллу…

– Ну, что с тобой, скажи, – просил я…

– Ничего, отстань! – ревела Стелла, внезапно отбиваясь от меня кулаками…

– Позвольте я ее успокою, – сказала Маргарита и подойдя к Стелле обняла ее и стала что-то шептать на ухо, а потом неожиданно поцеловала в губы…

– Это все Карадаг действует! – прошептал мне Цикенбаум…

– Да уж, – вздохнул я… А потом резко подошел к ним, и оттолкнул Маргариту от Стеллы, – я ее сам как-нибудь успокою!

– Как хотите! – усмехнулась Маргарита и опять бросилась в объятья к Цикенбауму…

– Это просто какая-то сумасшедшая ночь! – улыбнулась на меня сквозь слезы Стелла…

– Я люблю тебя! – прошептал я…

– А я тебя люблю сильнее! – закричала Маргарита…

– Может, мы уже разойдемся по парам, – вежливо кашлянул профессор, к тому же я думаю, что все ценное мы уже друг другу сказали!

– Действительно, кажется, пора расходиться по парам, – заметила Маргарита, еще крепче обнимая Цикенбаума за шею…

– Да, уж, моя дорогая, пойдем, я послушаю твои замечательные стихи, – и они ушли за Чертов Палец…

– Почему ты плакала?! – спросил я Стеллу…

– Потому что я очень много думала о себе!…

– И что ты думала?

– Просто я думала, почему ты до сих пор никак не сделаешь мне предложения!

– Но мы же всегда можем это сделать потом, – задумчиво поглядел я на море…

– Как бы это потом не превратилось вро всегда, – грустно вздохнула Стелла…

– Ну, что ты в самом деле, здесь так здорово, красиво, а ты ищешь проблемы! Кстати, а что тебе шептала Маргарита?!

– Она призналась мне в любви! – неожиданно улыбнулась Стелла…

– В Любви?! – ошарашено выдохнул я…

– Но она же поэтесса, и ей просто по природе необходимо все время в кого-то влюбляться, – простодушно заморгала глазами Стелла…

– Надеюсь, ты в нее не влюбилась?!

– А тебе-то что?!

– Как что, я же люблю тебя!

– Ну, ладно, не обижайся, —нежно обняла меня Стелла, но стоило мне ее поцеловать в шею, а потом в губы, как она вся сразу же обмякла, а я хищным зверем тут же проник в ее сладостное лоно… Она дышала глубоко и часто, и временами шептала: милый, как хорошо мне с тобой…

И снова проваливалась в забытье… А внизу о камни плескались морские волны, и чудилось будто это бывшие до нас здесь люди оплакивают навеки свою светлую и великую Любовь… Мы провели незабываемую ночь на Карадаге, а утром мы со Стеллой были уже не такими близкими и родными как ночью… Что-то изменило ее облик…

А когда они с Маргаритой обнялись, поцеловались и даже расплакались, то мы с Цикенбаумом даже как-то встревожено переглянулись … Что-то действительно с нами со всеми случилось и мы были уже не такими, как были вчера ночью у Чертова Пальца… И обратной дорогой, уже не Цикенбаум, а Стелла несла на себе Маргариту…