Работает магический контроль!

Полная луна освещает площадку перед фамильным склепом. Так уж вышло, что принадлежит он моей фамилии. Вольты отдали служению академии много веков, причем основатель Вольгаф пожелал покоиться на её территории. Как по мне, абсолютно недальновидное решение, потому что кладбище вокруг склепа активно используется для практикумов. Покоиться с миром в окружении оголтелых магов-недоучек сложно.

– Итак, – мэтр Торн без привычной мантии выглядит лет на десять моложе, – готовим свои неокрепшие умы к работе. Студенты мэтра Ксавье уже заканчивают, поэтому, мисс Вольт, – протягивает мне руку, – становитесь ближе. Какие приёмы используются для умерщвления зомби? И сколько ММЕ для этого нужно?

– Сорок четыре, – отвечаю не раздумывая. – Двадцать на вектор, обратный вектору разрушения, и двадцать четыре для приёма Ставильского-Конье.

– Превосходно, мисс Вольт! – хлопает в ладоши Торн. – А теперь не теряйте времени. Пособие уже на месте.

Поворачиваюсь на ватных ногах. Ой, мамочки! В первую секунду просто закрываю глаза руками. В пяти метрах от меня стоит, покачиваясь, свежеслепленный зомби. Плоть, поврежденная временем, магией и, похоже, многократными тренировками студентов, местами свисает с костей. Пустые глазницы горят мертвым зеленоватым свечением, а с полуистлевшего уха ошалело таращится на происходящее какой-то червь.

– Мисс Вольт, – укоряет преподаватель, – поторопитесь.

Бешеная метла в печенки! Стараюсь подбодрить себя всеми известными ругательствами. Амелия! Соберись! Делаю глубокий вдох, тут же жалея об этом. Запах, стоящий вокруг, настолько мерзкий и плотный, что с трудом получается сдержать рвотные позывы.

– Два метра, мисс!

Да-да. Приём Ставильского-Конье подразумевает расстояние. Складываю ладони лодочкой, начиная вливать туда магию. Бледно-розовые искорки по капле наполняют импровизированный сосуд. В это время выстраиваю цепочку разрушения.

– Мисс Вольт!

– Лия!

Что-то холодное и склизкое касается руки. От неожиданности и испуга я открываю глаза, упираясь взглядом в пустые глазницы.

– А-а-а-а! – Несчастного червяка сносит звуковой волной, а когтистая рука зомби уже тянется к моему горлу.

– Приём Ротгильда! – кричит мэтр Торн.

– Падай! – кричит Айдж.

Влчеку за время обучения привыкла доверять практически беспрекословно. Поэтому прежде, чем мозг успевает обработать информацию, колени подгибаются. Волна чистой голубоватой магии сносит мертвяка, будто океанская вода, разбрасывая куски плоти по окрестностям.

– Лия! – Айдж подбегает ко мне. – Ты в порядке? Лия!

***

– Лия! – лёгкая, освежающая магия щекочет нос. – Лия, открывай глаза.

Силы возвращаются вместе с чужой, но очень знакомой волшбой.

– Айдж? – Медленно поднимаю голову. – Ты как здесь?

– Ты ушла молча, записку не оставила, – с укором сообщает друг. – Что мне было думать? Потом увидел, как ты с этим хмырем ушла, и решил проследить.

– Айдж! – Слегка взъерошиваю его светлые волосы. – Это мой начальник! У нас вызов! Кстати! – Судорожно поднимаюсь, ища глазами командира. – Он ранен! Ему помощь нужна.

– Кровь я ему остановил, – фыркает друг, – не сдохнет.

– Айдж!

– Не будет подвергать опасности мою невесту. – Парень непреклонно складывает руки на груди.

– Он мой командир! – Упираю руки в бока, надеясь казаться более грозной.

– А я – твой жених!

– Ты сам это придумал!

– Да? Я думал, ночи, проведённой вместе, достаточно!

– Что?! – задыхаюсь от возмущения.

– Какого лешего тут?! – подает голос командир.

– Всем мордой в пол! Работает магический контроль! – раздается резкая команда от входной двери.

Глава 6

– Да успокойся ты! – раздражённо бросает Геныч. – Командир не идиот и хахаля твоего не посадит.

Генрих Егер – ещё один мой напарник, огромный, как скала, с широкой добродушной улыбкой. Именно с ним вчера столкнулись на проходной.

– Он не мой хахаль, мистер Егер! – Перестаю нарезать круги по кабинету, замирая напротив парня.

– Ну да, – Лис вытягивает ноги и кладет на стул, – не твой.

Час назад мы приехали в отдел. Вика наскоро подлатали более опытные целители, и он пошёл допрашивать Айджа. Я же осталась с парнями в кабинете, мучаясь от паники и неведения.

– Айдж не виноват ни в чем, – почему-то тянет оправдываться, – мы дружим с академии.

Надо же было додуматься напасть на Мунна. Этот идиотистый ботаник сведёт меня с ума.

– На, – Гена протягивает кружку с дымящимся напитком, – выпей и успокойся. Твой или нет – неважно, но парень явно отмороженный.

Не глядя делаю глоток и тут же шиплю от боли. Видно, что кипяток, но нервы сдают.

– Ты не видела, что горячо? – осуждающе говорит Кристоф. – Держи себя в руках, малышка.

– Да пошли вы все! – Плюхаю кружку, злясь больше на себя.

Коричневые брызги ложатся на стол, пачкая какие-то документы.

– Действительно, – дверь в кабинет открывается почти бесшумно, – пошли вы все, – шаг в кабинет, – разносить повестки оборотням.

Вик обводит суровым взглядом нашу компанию. Лицо бледное, уставшее, рука болтается на перевязи, а здоровой прижимает к себе объемную папку.

– Командир! – Лис подрывается, убирая ноги со стула. – Мы же неделю провозимся.

– Отлично. – Мунн садится в кресло, стоящее у дальней стены. – Если будет вызов – подскочите туда. А сейчас быстро за работу. – Чуть прикрывает глаза, выравнивая дыхание. – Ген.

– Да. – Мужчина невозмутимо протягивает ему кружку с кофе.

– Сделай официальный запрос главе вампирского клана. – Капитан морщится от боли, пытаясь найти более удобное место.

– Так, может, сначала парня допросить, кто его так? – Егер задумчиво чешет лысую голову.

– Очухается через пару дней только. А нам нужно знать, кто такой отмороженный. – Вик делает глоток кофе. – Бросить в центре города новорождённого птенчика, ещё и без документов.

– Как скажешь, командир. – Гена берет тонкую куртку со стула, а потом также в охапку сгребает протестующего Лиса.

– А я? – Мнусь, не понимая, бежать за парнями или сидеть на месте.

– А ты здесь. – Еще один невозмутимый глоток. – Почему не спрашиваешь про своего жениха?

– Потому что его у меня нет! – чеканю каждое слово, чтобы собеседник лучше усваивал информацию. – И никогда не было!

Вик не смотрит в мою сторону, погруженный в собственные мысли, но я кожей чувствую пристальное внимание.

– Он так не считает, – тихо, спокойно.

Внутри меня бушует шквал эмоций. Семь фей под хвост дракону! Дыши, Лия, дыши.

– Что будет с Айджем? – Подхожу вплотную к командиру.

– Ничего, – снова кривится, желая пристроить плечо удобнее, – посидит ночь в камере, подумает над своим поведением и заплатит штраф.

– У него нет таких денег.

– Ты одолжишь, – невозмутимо произносит капитан.

Эта фраза выбивает у меня почву из-под ног, возвращая на землю. Денег нет. У Амелии Вольт нет денег. В сумке пара тысяч дэнгхе, и все. Этого может хватить на пару недель, если не включать расходы на штрафы. Отец заблокировал все счета, лишив меня содержания. Помочь Влчеку финансово я не могу.

– И у меня нет, – произношу еле слышно, глуша подступающие слезы.

Амелия! Бешеная метла тебе в печенку! Возьми себе в руки. Нельзя показывать эмоции, тем более начальству.

– Рассказывай. – Вик открывает глаза.

– Что? – Замираю, чувствуя, как сердце со стуком падает вниз.

Мужчина молча открывает папку, выкладывая на стол свежие журналы и газеты, пестрящие однотипными заголовками: «Волкер Вольт и его непутевая дочь», «Наследница рода Вольт лишена магии!», «Амелия Вольт признана невменяемой», «Позор знаменитого семейства! Эксклюзивное интервью мистера Вольта», «Многолетняя ложь Вольтов вскрылась!». Все статьи сопровождаются фотографиями из академии. Приплыли. Эксклюзивное интервью? Папенька топит меня по-крупному? Что ж, пусть катится вслед за феями. К драконам такую родню.

– Странно, что такой приличный с виду маг читает «жёлтую» прессу. – Стараюсь сохранять невозмутимое лицо.

– Плохо. – Вик снова откидывается на спинку кресла.

– Что плохо? – вопросительно поднимаю бровь.

В следующую секунду мощная волна магии впечатывает меня в стену. Холодная удавка сжимает горло.

– Ненавижу, когда врут. – Мунн спокойно встаёт и подходит, нависая надо мной. – Что скажете, маленькая мисс Врушка, в свое оправдание?

Он как будто становится выше и шире в плечах, давя мое сопротивление не только магией.

– А не пошли бы вы, кем-то там уважаемый инквизитор Мунн, – слова даются с трудом, – к гарпии в задницу! – последняя фраза тонет в надсадном кашле.

Кислорода все меньше, в глазах темнеет. Мгновение, и я начинаю проваливаться в темноту беспамятства. Где-то на краю бездны меня подхватывает чужая освежающая, как родниковая вода, магия. Она кружит в танце среди серебряных брызг, возвращая в реальность.

Все тот же кабинет и Вик, крепко прижимающий к стене магией.

– Я. Не. Приемлю. Ложь, – чеканит каждое слово командир. – Это понятно?

Киваю, тут же хватаясь за шею в поисках следов удушения.

– Сейчас. Ты. Все. Расскажешь. Честно.

– Не привыкла трясти грязным бельём, – огрызаюсь, глядя на него исподлобья. – И ради вас менять привычки не стану! Вы ничего не понимаете! Бешеная метла! Никогда не поймете! Вы…

Кулак ударяется в стену рядом с моей головой.

– Амелия…

– Мисс Вольт. – Поднимаю нос вверх, чтобы казаться увереннее. – Неужели так сложно запомнить?

– Села, – рычит мужчина.

– Что? – возмущенно взвизгиваю.

– Села! – Его магия резко толкает в направлении стула. – Или ты сейчас все рассказываешь по порядку и честно, или сегодня же отправляешься домой, к своему отцу!

– Но…

– Хочешь составить компанию жениху в камере?

Да пошёл ты, господин старший инквизитор!

Капитан Людовик Мунн, старший инквизитор службы магического контроля

Не нравится мне этот Влчек. Есть в нем что-то неживое, фальшивое. Чутье внутри просто воет, что нельзя его отпускать.

Еще раз бегло оглядываю допросную из-за стекла. Невысокого роста, щуплый блондин в клетчатой рубашке поправляет трясущейся от волнения рукой очки. Даже обмочился от страха при виде следаков.

Но ведь решился, засранец, на нападение. Мутный он.

– Что думаешь? – Из допросной выходит инквизитор Митчел.

Не могу сказать, что мы с ним закадычные друзья, но приятельствуем со времен моего переезда в Стоунфит.

– Мутно. – Морщусь от головной боли.

– Согласен, но прикопаться пока не к чему. – Мужчина задумчиво качает головой.

– Пусть ночку позагорает тут. – Жму руку приятелю, прежде чем направиться к себе в кабинет.

Надо разобраться с одним своим очень интересным сотрудником. Тем более что вся служба бурлит слухами из свежей прессы. Папаша Вольт запустил информацию о своей единственной дочурке в тираж. Но пока абсолютно не ясно зачем. Грязный пиар? Так их фамилия и без этого звучит из каждого утюга. Месть? За что?

Плечо подлатали в местном медпункте, но болеть будет ещё сутки. Бездна, как все не вовремя.

– Да пошли вы все! – доносится из-за двери возмущенный голос нашего недоцелителя.

Успела уже с парнями поругаться? Или опять они Василием пугают?

Максимально бесшумно открываю дверь в кабинет. Девчонка мечется из угла в угол, высунув язык, а бравые инквизиторы гипнотизируют кофейные пятна на документах. Работнички, чтоб вас феи покусали.

– Действительно, – обвожу взглядом компанию, – пошли вы все, – делаю паузу, чтобы дать возможность изобразить работу, – разносить повестки оборотням.

Лисовец, до этого вольготно развалившийся на стуле, подрывается, сбивая несколько папок со стола. Бумаги разлетаются живописным веером.

– Командир! Мы же неделю провозимся. – Его возмущению нет предела, хотя не забывает несколькими пассами вернуть документы на место.

– Отлично. – Медленно опускаю тело в кресло. – Если будет вызов – подскочите туда. А сейчас быстро за работу. – Закрываю глаза, слабость накатывает волнами. – Ген.

– Да. – Мужчина невозмутимо протягивает кружку с кофе.

О да, Егер, был бы ты бабой – женился бы не раздумывая.

– Сделай официальный запрос главе вампирского клана. – Глоток горячего напитка немного проясняет мысли.

– Так, может, сначала парня допросить, кто его так? – Генрих задумчиво чешет лысую голову.

– Очухается через пару дней только. – Из-за повязки никак не получается найти удобное положение. – А нам нужно знать, кто такой отмороженный. – Делаю глоток обжигающе горячего кофе. – Бросить в центре города новорождённого птенчика, ещё и без документов.

– Как скажешь, командир. – Гена берет тонкую куртку со стула, а потом также в охапку сгребает протестующего Лиса.

– А я? – мнется мисс Вольт.

Хороший вопрос. Слишком много в тебе загадок, девочка. И мне совсем не хочется их отгадывать.

– А ты здесь. – Кофе приятно согревает тело изнутри. – Почему не спрашиваешь про своего жениха?

– Потому что его у меня нет! – резко огрызается Амелия. – И никогда не было!

– Он так не считает.

Да, маленькая стерва, именно потому, что вы просто друзья, он треснул меня по башке. Словно в подтверждение моих слов затылок начинает ныть.

– Что будет с Айджем? – Подходит вплотную, на что-то внутренне решившись.

– Ничего, – хочу улыбнуться, но вместо этого получается болезненная гримасса, – посидит ночь в камере, подумает над своим поведением и заплатит штраф.

– У него нет таких денег.

– Ты одолжишь, – произношу спокойно, – вы же друзья.

Девушка резко меняется в лице, пару раз хватая воздух ртом, будто рыба.

– И у меня нет, – выдавливает эти слова, словно боится их больше всего на свете.

Да, девочка, похоже, разговор будет сложнее, чем я предполагал.

– Рассказывай. – Полностью открываю глаза.

– Что? – Замирает с широко распахнутыми глазами цвета утреннего неба.

Молча открываю папку, выкладывая на стол свежие журналы и газеты, пестрящие однотипными заголовками: «Волкер Вольт и его непутевая дочь», «Наследница рода Вольт лишена магии!», «Амелия Вольт признана невменяемой», «Позор знаменитого семейства! Эксклюзивное интервью мистера Вольта», «Многолетняя ложь Вольтов вскрылась!». Все статьи сопровождаются фотографиями, на которых запечатлены мисс и мистер Вольт и где-то на фоне мистер Влчек, совсем не похожий на того ботаника в допросной. Всю пачку удалось отобрать у девочек из бухгалтерии. Их любопытство настолько сильное, что еще немного – и мой кабинет взяли бы штурмом.

– Странно, что такой приличный с виду маг читает «жёлтую» прессу, – язвительно сообщает блондинка.

Ах ты, мелкая стерва! Метлу тебе в печенку! Выпороть бы тебя, чтобы перестала хамить взрослым дядям!

– Плохо. – Внешне стараюсь совсем не показывать эмоций.

– Что плохо? – хмыкает, вопросительно поднимая бровь.

Надоело. Магией впечатываю её в стену, сжимая горло стальной хваткой.

Глаза распахнуты от испуга, скребет руками по краске, но не сопротивляется. Совсем. Ни блока, ни щита, ни даже самого маленького всплеска магии. Бездна!

– Ненавижу, когда врут. – Встаю, пытаясь не упасть от слабости, магия отнимает много сил у организма. – Что скажете, маленькая мисс Врушка, в свое оправдание?

– А не пошли бы вы, кем-то там уважаемый инквизитор Мунн, – слова даются с трудом, – к гарпии в задницу!

Сухой, надсадный кашель смазывает эффект от фразы. Бездна! Я её уже ненавижу! Девушка бледнеет и закатывает глаза. Передавил ты, кем-то там уважаемый Мунн. Выдыхаю немного энергии в блондинистую голову, а сам жадно впитываю один из артефактов-подпиток, висящий на стене.

– Я. Не. Приемлю. Ложь, – чеканю каждое слово, когда мелкая приходит в себя. – Это понятно?

Кивает, ощупывая шею.

– Сейчас. Ты. Все. Расскажешь. Честно.

Бездна! Как найти в себе силы?!

– Не привыкла трясти грязным бельём, – огрызается, не сдавая позиций. – И ради вас менять привычки не стану! Вы ничего не понимаете! Бешеная метла! Никогда не поймете! Вы…

Кулак ударяется в стену рядом с ее головой. Еще чуть-чуть, и на одну Вольт в мире станет меньше. Вздрагивает, но взгляда не отводит. Светлые волосы рваными прядями падают на лицо.

– Амелия. – В горле застревает ком.

Как же она похожа на ту, что я любил много лет назад. Но нет. Глаза, губы, волосы, даже лёгкий аромат цветочных духов, но стоит открыть рот, и разница очевидна.

– Мисс Вольт, – перебивает, гордо задирая нос. – Неужели так сложно запомнить?

– Села, – рычу, не зная, на кого из нас двоих злюсь больше.

– Что? – возмущенно взвизгивает.

– Села! – Толкаю магией в нужном направлении. – Или ты сейчас все рассказываешь по порядку и честно, или сегодня же отправляешься домой, к своему отцу!

– Но…

– Хочешь составить компанию жениху в камере?

Пыхтит, пытаясь удержать невозмутимое выражение лица. Ничего, пусть продышится. И ты заодно, капитан.

Я смотрю в ее глаза и тону. Ясные, словно утреннее небо тёплой весной. Поддаваясь какому-то порыву, касаюсь большим пальцем щеки и веду вниз к пухлым губам. Девушка замирает от удивления. Приближаю лицо, чтобы впиться поцелуем в приоткрытый рот.

– Вы пристаете, мистер Мунн? – еле различимо, но сильно отрезвляюще.

Отворачиваюсь к окну, чтобы прийти в себя. Ее сходство выбивает из колеи, заставляя раз за разом проваливаться в омут памяти и сравнивать, сравнивать. Бездна! Мунн, ты сдохнешь сейчас от желания к ней прикоснуться. Вот только это не та девушка.

Глава 7

Последнее время Аманда сама не своя. Я не узнаю свою скромную девочку. Мы никогда не ругались по-настоящему раньше. А сейчас? Бездна! Что ни день, то скандал. Плачет, кричит, говорит, что для меня не существует ничего, кроме работы.

А как по-другому? Она же знает, что служба в магическом контроле – это не яблоками на рынке торговать. Зло сминаю очередную сигарету.

Телефон надрывно вибрирует в кармане. Да сколько же можно?! Сегодня утром опять ругались: не хотела, чтобы я уходил. Дурочка малолетняя, ничего не понимает. Все настроение гарпии под хвост теперь. Сейчас возьмёшь – и придётся битый час выслушивать все свои реальные и вымышленные косяки. Ничего, пусть остынет, а после смены уже с цветами мириться.

Я не идеален, а работа накладывает свой отпечаток. Меня могут вызвать среди ночи, в выходной, даже пару раз пришлось прервать секс, потому что вызов срочный.

Может, Мэнди права? И ты просто идиот, Мунн? Ради всяческой нечисти упускать такую сладкую девочку. Все! Решено! Клятвенно обещаю с сегодняшнего дня пересмотреть приоритеты.

– Парни! – В дверь комнаты заглядывает взлохмаченный диспетчер. – Западная двадцать пять. Нападение оборотня.

Слова эхом отражаются в моей голове. Это же наш адрес. Выхватываю телефон из кармана, судорожно набирая номер. Абонент недоступен.

Для кого недоступен? Бездна! Для инквизитора магического контроля доступно все!

– Вик, – Альберт сжимает плечо, – я сам за руль сяду. Мы успеем.

Молча киваю напарнику. Успеть.

Дорогу почти не помню, все смешалось с диким, пожирающим изнутри чувством ужаса. Только не выходи из дома, Аманда, только не выходи. Я буду лучшим мужем. Да, семь фей под хвост дракону! Я уволюсь к драконовой матери и пойду торговать яблоками!

Из жилы выныриваем прямо во дворе многоэтажки. Альберт каким-то чутьем выводит точку так, что капотом мы отбрасываем тварь на несколько метров. Огромный чёрный оборотень тут же резко встает на ноги, тряся лохматой башкой. Выскакиваю из машины, бегло осматривая двор. Много крови. Мэнди, надеюсь, ты дома.

Зверь быстро приходит в себя. С обнажённых клыков капает вязкая слюна вперемешку с чьей-то кровью. Шерсть местами слиплась, хитиновые пластины в бурых потеках.

Альберт пытается обойти его сзади, чтобы накинуть блокиратор, а Том прицеливается из ружья с инъектором. Согласно последней межрасовой конвенции, убивать оборотней нельзя, можно ловить и лечить. Они же не виноваты, что больны. Оборотничество признано генетическим заболеванием, чтоб его. Семь фей под хвост дракону! А им людей жрать можно?!

Посылаю несколько свободных магических волн, стараясь зафиксировать зверя. Но тот будто ничего не ощущает, бросаясь на меня. Ухожу в сторону, выставляя щит. Пятидесятисантиметровые когти яростно впечатываются в магическую защиту. Этого достаточно, чтобы осуществить выстрел, но Том мажет. Тысяча гарпий! Инъектор ударяется о хитиновый нарост вдоль позвоночника твари и падает на землю. Я прямо слышу этот сухой щелчок. Оборотень поворачивается, чуть наклоняя голову набок, внимательно рассматривая белеющего от ужаса парня. Он с нами всего пару месяцев, и это первая встреча с тварью в обороте.

– Уходи, идиот! – вопит Альберт, бросая в зверя транквилизирующее заклинание.

Вот только во второй ипостаси эти существа практически невосприимчивы к магии.

Том медленно пятится, не сводя глаз с оскаленной морды. Наскоро ставлю щит на него, но держать сдвоенную защиту на расстоянии невозможно. С каждым их шагом заклинание слабее. Зверь издает утробный рык, от которого кровь застывает в жилах. Удар лапы приходится прямо в голову напарника, эффектно отделяя её от туловища. Бездна!

Несколько пульсаров Альберта лишь подпаливают шерсть на твари, пока я перекатываюсь, чтобы достать оружие. Том бросил его рядом с машиной. Пытаюсь перезарядить ружье. Затвор клинит – видимо, от удара что-то повредилось. Драконова матерь! Тонкая заграничная техника, чтоб ее! Зверь поворачивает голову в мою сторону, занося лапу для удара, но в последний момент мне удаётся сделать выстрел. Инъектор попадает в грудь приближающемуся оборотню. Он замирает, недоуменно глядя на исчезающую в нем жидкость. Тело начинает резко уменьшаться, приобретая человеческие очертания. Блокиратор тонкой сетью оплетает обнаженную фигуру тощего патлатого парня.

– Мужики, – он ошарашенно смотрит по сторонам, – это я, что ли?

– Ты. – С трудом сдерживаю желание пнуть его.

Делаю пару вдохов, чтобы восстановить сбившееся дыхание, и достаю телефон. Номер Аманды по-прежнему недоступен. Бездна!

– Вик! – Напарник делает мне знак подойти.

В палисаднике среди кустов пионов и цветущих лилий, раскинув руки в попытке обнять небо, лежит девушка. Светлые волосы слиплись от крови, одежда изорвана в клочья, а все тело покрыто глубокими ранами.

– Мэнди! – Падаю на колени рядом с ней, боясь прикоснуться, чтобы не сделать больнее.

Аманда с трудом открывает мутные от боли глаза.

– Вик, – одними губами, на большее сил нет.

– Да, малышка, – целую ее ладонь, – потерпи, сейчас найдём целителя. – Вливаю обезболивающее заклинание.

Я не целитель! Бездна! Не целитель!

– Вик, – она как будто засыпает между слов, – ребёнок.

Лью магию потоком, но она неумолимо рассеивается из-за большого количества ран.

Дыхание Аманды становится поверхностным, но на лице робко расцветает улыбка.

– Что? – До меня не доходит смысл слов.

Я раз за разом тупо вливаю магию, пытаясь удержать душу в теле. Магия струится по венам, растрачиваясь розовым свечением на открытых ранах. Маги впитывают и аккумулируют любую энергию как губки, но обычные люди ее отторгают. Я знаю, это все равно что лить воду в дырявое ведро, но не могу остановиться.

Чувствую ледяное дыхание смерти за спиной. Она шепчет: «У тебя ничего не выйдет, инквизитор. Сегодня они останутся со мной». Ее голос мерещится в биении пульса, в дуновении ветра и шелесте листьев сирени.

– Ребенок, – выдыхает Аманда, выгибаясь в агонии.

Она пытается сделать вдох, и в глазах остаётся только отражение бескрайнего синего неба.

В кошмарах мне будут приходить жёлтые лилии с каплями крови на лепестках и слова того, кто делал вскрытие: "Шесть недель…"