Loe raamatut: «Веди меня», lehekülg 2
Они стояли так близко, что он чувствовал, как ее теплое дыхание щекочет ему подбородок. Флинн готов был поклясться, что вкус ее кожи так же приятен, как и исходящий от нее аромат. Запах лета, меда и сладости…
Блин. И еще раз блин!
Нельзя так возбуждаться. Все это не имело никакого отношения к женщине, с которой он танцевал. Самая обычная биология. Она прижалась к нему. Естественная реакция на такой близкий контакт. Ничего более.
Усилием воли представив свою двоюродную бабушку, Флинн подавил в себе эту реакцию, пока Габби ничего не заметила. Он продолжил покачиваться – без ритма, без цели, просто чтобы двигаться.
Они стали медленно продвигаться по комнате, и все это время она стояла у него на ногах. Он подхватил Габби за спину, чтобы она не потеряла равновесие. И так они поворачивались и бродили, пока у обоих не закружилась голова и Флинн не перестал чувствовать себя грязной скотиной за свои дурные мысли.
Когда он остановился, хватая ртом воздух, Габби откинула голову назад и рассмеялась. Резинка соскочила с хвостика, волосы перепутались. Он убрал пряди с ее лица, с трудом подавив желание провести большим пальцем по подбородку. Щеки Габби раскраснелись, глаза сияли, и ее нельзя было назвать просто очаровательной. На ум Флинну пришли совсем другие определения, но он отогнал их подальше. И очень надеялся, что его лицо оставалось абсолютно невозмутимым. Во всяком случае, он старался.
Улыбка вдруг исчезла с ее лица, а во взгляде появилось… понимание? Пальцы еще крепче вжались ему в затылок. Она замерла и через пару мучительных мгновений высвободилась из его объятий. А затем стала старательно поправлять слишком длинную футболку, которую он ей одолжил, глядя по сторонам и намеренно избегая его взгляда.
Стремительным жестом, словно опасаясь обжечься, Габби вытащила свой телефон из кармана его футболки.
– Встретимся завтра в «Шутерс» с ребятами?
Они договорились о встрече сегодня днем, зачем напоминать ему об этом? Флинн кивнул, но ему не понравилась такая странная перемена настроения.
Я приду.
– Мне пора… – Она указала большим пальцем на дверь. – Спасибо, что поддержал меня.
Он едва не ответил жестами: «Тебе спасибо за урок танцев», но сдержался.
Глава 3
Субботними вечерами в «Шутерс» всегда было людно и шумно. Из динамиков на потолке гремела рок-музыка. Несколько посетителей танцевали на импровизированной сцене в глубине зала. Стук шаров на бильярдных столах тонул в грохоте. Воздух пропитал запах дешевых духов и какой-то безысходности.
Габби, сидевшая за столиком в углу, ковыряла этикетку своей бутылки с пивом, пока Эйвери жаловалась на Железных леди, которые постоянно вмешивались в организацию ее свадьбы.
– А теперь Мэри сказала, что будет весело, если мы сначала разрежем торт, а потом бросим его друг другу в лицо.
Мэри, мэр города и тетка братьев О’Грейди, была самой старшей из тех, кого Кейд называл Железными леди. Она, сколько Габби себя помнила, постоянно вмешивалась в жизнь обитателей Редвуд-Риджа.
Габби пожала плечами и сказала:
– Мне кажется, это мило. Кейд – веселый парень. Почему нет?
Эйвери убрала с лица прядь волнистых каштановых волос.
– Я не спорю. Но, по-моему, это какой-то цирк. Мы хотели скромно отметить. А вместо этого они превратили все в какой-то филиал сумасшедшего дома!
Брент рассмеялся и театрально взмахнул руками – этот жест сразу выдал в нем открытого гея.
– Да, куколка, ты попала в сумасшедший дом. Смирись с этим.
Флинн встал со своего места и показал на пустую бутылку, словно спрашивая, не желает ли кто-нибудь повторить. Половина сидящих за столом подняли руки, и Флинн ушел к бару.
Кейд поцеловал Эйвери в щеку.
– Все так рады, что ты уломала меня сделать тебе предложение. Никто и не думал, что этот день когда-нибудь настанет. Вот увидишь, все будет замечательно.
Эйвери прищурилась и спросила:
– Уломала сделать предложение? Еще неизвестно, кто за кем бегал!
Кейд рассмеялся легким веселым смехом, от которого все женщины просто сходили с ума.
– Это я образно выражаясь.
Дрейк – самый старший из братьев О’Грейди – поставил стакан на стол и взглянул на Кейда.
– Мое предупреждение в силе. Если хотя бы секунду вашего брака она будет несчастна, пеняй на себя.
Габби усмехнулась. Пока Эйвери не переехала в Редвуд-Ридж, Кейд слыл городским плейбоем и просто не знал, что такое верность одной женщине. Дрейк, овдовев, до недавних пор почти не выходил в люди, но в последнее время очень сдружился с Эйвери и старался оберегать ее, хотя Кейд был хорошим парнем и его братом.
Эйвери пнула Дрейка ногой под столом.
– Успокойся!
Один уголок рта Дрейка слегка приподнялся – лишь некое подобие улыбки, но Габби уже давно не видела, чтобы он улыбался. Он поднял свой стакан в шутливом приветствии.
Габби бросила взгляд на бар, проверяя, не нужно ли помочь Флинну принести их напитки. Он стоял спиной к их столику, облокотившись о стойку, даже не подозревая, что рядом с ним на барном стуле расположилась привлекательная рыжеволосая женщина в черном платье, едва прикрывавшем ее прелести. Габби женщину не узнала, решив, что это туристка.
Так, так, может, сегодня Флинну повезет? Эта мысль ей настолько не понравилась, что внутри все сжалось. Как глупо. Ей ведь хотелось, чтобы он нашел себе кого-нибудь и был счастлив. Правда?
Внезапно Габби вспомнила один момент из их вчерашней встречи у него дома и тут же достала телефон, чтобы отвлечься от этих воспоминаний. Ей просто показалось, что она увидела огонек желания в его глазах. Она убеждала себя в этом всю ночь после того, как уехала от него. И даже если у нее у самой тогда приятно свело живот и порозовели от страсти щеки, это тоже какая-то ошибка.
«Позади тебя потрясающая красотка».
Она видела, как Флинн достал телефон, прочитал сообщение, оглянулся, отыскал взглядом Габби и только после этого посмотрел на длинноногую рыжеволосую особу. Он заразительно рассмеялся и кивнул.
Зоуи, грумер ветеринарной клиники, опрокинула свою рюмку и взглянула на Габби.
– Как прошло твое свидание вчера вечером? – Она заправила за ухо прядь зеленых волос. Год назад Зоуи начала краситься в неестественные оттенки. Никто не знал причины, но и не спрашивал.
Габби собралась уже ответить ей, но вдруг поняла, что не сводит глаз с Флинна. Получится ли у него на этот раз довести дело до конца? Она давно уже не видела, чтобы он уходил домой в компании какой-нибудь девушки. Рыженькая облокотилась на стойку рядом с ним. Он кивнул в ответ на ее слова и улыбнулся своей фирменной улыбкой.
Кажется, у них все хорошо складывалось. Откуда же тогда этот неприятный тугой узел в животе?
Флинн положил руки на уши, показывая, что он глухой. Пульс Габби отбивал бешеную чечетку – так сильно она за него переживала, надеясь, что эта женщина окажется не совсем уж поверхностной и недалекой. Но через мгновение рыжеволосая распрямила спину, взяла свой напиток и ушла прочь от бара. Габби со злостью скрипнула зубами.
– Габби?
– Что? – Она взглянула на Зоуи. – Ой, прости. – Габби допила пиво, поставила бутылку и мысленно втянула свои выпущенные было когти. О чем они там говорили? Ах, да. – Оказалось, что это вообще никакое не свидание. Мне пришлось смотреть кино и есть тирамису, чтобы хоть немного утешиться.
Дома у Флинна. Где она учила его танцевать медленный танец, а в итоге уехала домой окончательно сбитой с толку.
Флинн вернулся за столик и принес напитки. Всем остальным он, вероятно, казался таким же, как всегда: внимательным, беззаботным, расслабленным. Но Габби хорошо изучила его – они столько лет дружили и работали вместе, что она в совершенстве знала язык его тела. Ссутуленные плечи говорили о том, что он потерпел поражение.
Черт. Как же ей хотелось броситься через весь бар к этой мисс Маленькое черное платье и сказать ей, какая она пустоголовая дура!
– Кхм! – Брент многозначительно поднял брови. – Как случилось, что свидание вдруг превратилось в не-свидание? Объясни мне, сладкая булочка!
Для нее это было делом обычным. Даже сейчас, когда она была в окружении, наверное, половины холостых обитателей Редвуд-Риджа, большинство обладателей Y-хромосомы не обращали на нее никакого внимания и смотрели только на Зоуи.
– Просто случилось недопонимание.
– Так-так. – Брент скрестил на груди руки. – И что же, во имя Гуччи, на самом деле произошло?
Эйвери поперхнулась своим напитком.
Габби наконец сдалась.
– Его интересует кое-кто другой. – Она бросила быстрый взгляд на Флинна и тут же отвернулась. Как же ей надоело, что мужчины в упор не желали ее замечать! И ее попытки утешиться в компании Флинна ничего не меняли. – Может, мне стоит напиться в стельку и станцевать на барной стойке? Думаю, после этого парни перестанут смотреть на меня как на хорошую девочку?
Кейд почесал шею.
– Но ты в самом деле хорошая девочка.
Она сложила руки на груди.
– Я могу быть и плохой.
По правде говоря, как раз этого она и не могла.
Брент рассмеялся.
– Сладкая булочка, мы очень по-разному понимаем, что такое плохо.
Дрейк уставился в потолок – казалось, в эту минуту ему хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, а потом провел ладонью по лицу, словно пытаясь избавиться от какого-то неприятного образа.
– Я могу. Могу станцевать на барной стойке. Двигаюсь я не хуже Мика Джаггера. – Она улыбнулась своей шутке, надеясь, что никто не предложит ей подтвердить слова делом, иначе она целый год от стыда не сможет выйти из дома. И тогда им придется просить соседей навещать ее, чтобы узнать, жива ли она еще.
Пора действительно стать плохой девчонкой и прекратить жалеть себя. И дело даже не в отсутствии сексуальной жизни. К этому она уже привыкла. Но жалость к себе совершенно непродуктивная штука.
Брент нарочито покачал головой.
– Двигаешься ты как зомби из «Ходячих мертвецов», но мы все равно тебя любим.
Она засмеялась.
– Ну ладно. Так и быть, на стойке танцевать не буду. – Она сделала еще один глоток и посмотрела поверх стакана на Брента. – Может, стоит начать играть за другую команду?
На этот раз Кейд подавился пивом и громко закашлялся.
Зоуи пристально посмотрела на нее через плечо.
– Я бы с тобой замутила.
Лесбиянка из Зоуи была такая же, как и Габби, поэтому та улыбнулась.
– Ой. Правда? Ты серьезно?
– Да, черт возьми! – Зоуи хлопнула ладонью по ладони Габби.
– Боже. – Дрейк стал щипать переносицу. – Я так сразу себе и представил.
– И не говори, – тихо поддержал его Кейд, но Эйвери тут же шлепнула его по руке. – А что? Две горячие девчонки вместе. В конце-то концов, я всего лишь примитивный самец. И пускай я знаю их всю свою жизнь, все равно это чертовски горячо!
– Прямо так и вижу. – Дрейк потер лоб.
У Зоуи глаза полезли на лоб от изумления.
– По статистике, мужчины начинают представлять женщин обнаженными через пять минут после знакомства.
Дрейк пригвоздил ее взглядом, полным безграничного страдания.
– Мы познакомились еще детьми. – Он указал большим пальцем на Габби. – Ее я увидел в первом классе.
Зоуи равнодушно пожала плечами.
– Значит, вы очень рано начали.
Эйвери наклонилась вперед.
– Со мной вы познакомились всего несколько месяцев назад.
Дрейк бросил на нее быстрый взгляд, словно хотел сказать: «А ты не помогай», отчего улыбка Эйвери стала еще шире. Понимая, что спор ему не выиграть и что Зоуи подтрунивает над ним, Дрейк поднял глаза к потолку, словно умоляя о чем-то высшие силы, и благополучно промолчал.
Габби смеялась, пока у нее не заболел живот, а затем поймала на себе веселый взгляд Флинна, сидевшего напротив нее.
– Что думаешь?
Уголок его рта дрогнул.
Я не думаю. Я просто любуюсь.
Кейд хлопнул ладонью по столу.
– Вот о чем я и говорил.
* * *
Флинн отвез Брента домой, и не потому, что его приятель напился, просто в «Шутерс» его привезла Эйвери, и он был без машины. Во время этой короткой поездки Флинн изо всех сил старался прогнать из мыслей образ Габби, смеющейся вместе с друзьями, и не думать о том, как ей удалось завести его намного сильнее, чем игривой рыжеволосой девице у бара.
Они с Габби дружили без малого уже тридцать лет, и всего один неуклюжий урок танцев похоронил эту дружбу ко всем чертям. Да, за эти годы подобные мысли не раз приходили ему в голову. Но они были такими мимолетными. Не сравнить с тем, что случилось недавно. С тем, что случилось прошлой ночью.
Хотя ничего особенного не произошло. Ничего. Ему просто нужно перестать вспоминать об этом и не думать о Габби больше, чем обычно. И начать думать головой, а не головкой. И то, что у него на нее встало, не давало права пустить все коту под хвост.
Он свернул к жилому комплексу, где обитал Брент, – преимущественно коттеджи, напоминавшие своим видом пряничные домики, и кедры вдоль тротуаров, – а потом поехал к концу улицы сквозь пелену тумана. Когда они оказались на подъездной дороге около дома Брента, Флинн с удивлением заметил, что глаза фельдшера злорадно блестят, и начал с тревогой ожидать какого-нибудь шокирующего откровения, которые Брент любил выдавать во время самых обычных дружеских бесед.
Брент включил верхний свет, чтобы Флинн смог читать по его губам. Он знал язык жестов, но Флинну также было известно, что для многих слов, которые использовал Брент, просто не было подходящих аналогов среди жестов.
– Почему вы с Габби так и не замутили?
Первая мысль была: «Вот черт!» Неужели это так очевидно, что все обратили внимание? Флинн быстро подавил в себе эту мысль. Ведь он вел себя как обычно. Может, Брент просто напился и несет чушь. На всякий случай он решил не отвечать.
– Вы двое не можете нормально друг без друга жить. Мне кажется, в этом есть смысл.
Флинн задержал дыхание.
О чем ты вообще говоришь?
Он прекрасно обходился без Габби. Как и она без него.
– Неужели ты этого не видишь? – Брент развалился на сиденье. – Не замечал, что, когда мы в компании, на нее ты смотришь больше, чем на всех остальных? Она передает тебе жестами каждое слово, которое говорят другие, чтобы ты ничего не упустил из разговоров.
Габби уже много лет так делала, зная, как иногда трудно Флинну читать по губам. И чем многочисленнее была компания, тем больше возникало сложностей. Он к этому привык и научился все время смотреть на нее. Флинн провел рукой по лицу. Это стало для него совершенной обыденностью.
– Знаешь, она иногда так делает, даже когда тебя рядом нет. Передает слова жестами в разговоре с кем-нибудь.
Разумеется, он этого не знал. Да и откуда?
На душе стало тяжело. Возможно, от чувства вины. Какими-то неравноценными были их отношения. Флинн невольно задался вопросом, а что получала от их дружбы Габби?
– Думаю, это одна из причин, почему мужчины не обращают на нее внимания. Давай посмотрим правде в глаза. Она хорошенькая. Но все, кто ее знает, постоянно видят с ней тебя. Как будто она уже занята.
Так вот в чем дело? Получается, это он отпугивает парней, не позволяя им сделать первый шаг? В животе словно разрасталась дыра, постепенно расширяясь, пока не заполнила всю грудную клетку.
Кровь отлила от лица Флинна.
– Так вы вдвоем никогда… ни разу?
Флинн внимательно изучал лицо Брента, пытаясь не поддаться мучившему его чувству вины, но все старания оказались безрезультатными. А Брент, как терьер, цепко ухватился за свою догадку. Нужно было сбить его с этой мысли.
Мы с тобой тоже давно знакомы, но между нами ничего не было.
– Ох, сладкий. Если бы твоя дверь открывалась в мою сторону, я бы только с радостью. – Брент щелкнул пальцами и качнулся, словно под воображаемую музыку. – Наверное, у вас с Габби нет друг к другу сексуального влечения? Поэтому вы ни разу не перепихнулись. Ясно.
Флинн поднял руку, но вдруг понял, что ему нечего ответить. Дело было не в отсутствии влечения. По крайней мере, с его стороны. Но почему, черт возьми, он вообще обсуждает это с Брентом?
– Не переживай. – Брент похлопал Флинна по груди. – У меня есть идея.
В висках застучало от неожиданно охватившего чувства тревоги.
Что еще за идея?
– Как устроить личную жизнь Габби. Но раз тебя это не интересует, я сам все организую. У меня к этому большой талант. – Он округлил глаза, словно подчеркивая всю серьезность своих намерений.
Черт возьми! Не успел Флинн проглотить комок в горле, как Брент уже выскочил из машины.
Флинн снова выехал на дорогу и направился домой. Но только мотор он заглушил не перед своим домом, а перед домом Кейда. И даже не мог вспомнить, как там очутился.
Ели и вечнозеленые секвойи окружали двор со всех сторон и отбрасывали густую тень на дом. Их ветви почти не пропускали лунный свет. Стояла ранняя весна, снег уже растаял, но на деревьях только начали набухать почки, а из-под земли пробивались первые ростки. Флинн опустил окно и вдохнул полной грудью терпкий запах хвои, но это не помогло привести в порядок мысли.
Он так и не смог разобраться в событиях последних двадцати четырех часов, поэтому просто вышел из машины и постучал в дверь. В окнах горел свет, и он увидел Кейда до того, как тот появился на пороге. Они с братьями часто подшучивали друг над другом, ругались, но он всегда мог обратиться к ним с любой проблемой.
Не то чтобы у него была серьезная проблема. Ничего подобного. Просто решил заехать в гости – он посмотрел на часы, – была уже полночь, и прошло всего полчаса с тех пор, как они расстались в баре.
Но у Флинна все было хорошо. Он совсем не переживал. Его сердце не колотилось о ребра в панике, он не вцепился в дверной косяк с такой силой, что тот едва не треснул, и уж точно не испытывал никаких опасений, что через пару секунд его может вывернуть наизнанку.
Дверь распахнулась, и Кейд заслонил собой дверной проем.
– Что…
У меня проблема.
Кейд вздохнул.
– С мамой все хорошо?
Да, – тут же ответил жестом Флинн.
Кейд выдохнул и замер, изучая его лицо. Затем медленно кивнул и указал на кресло-качалку на крыльце. Флинн уселся в него.
– Что-то случилось?
Флинн потер глаза и вздохнул.
Да. – Он проглотил комок в горле и посмотрел во двор, где пробежало какое-то ночное животное. – Мне кажется, я… возможно, я немного… – Да к черту! – Запал на Габби.
Ну вот. И пусть все боги дружбы и здравого смысла покарают его за это смертью.
Кейд засмеялся – сначала медленно и тихо, но потом все громче и громче, пока наконец не схватился за бока, а потом не начал вытирать слезы с глаз.
Флинн бросил на него испепеляющий взгляд.
Кейд замер и медленно наклонился вперед. Он открыл рот, но сразу же закрыл его. Обождав мгновение, он поднялся и ушел в дом, а вскоре вернулся с бутылкой виски, которое им прислали дальние родственники из Ирландии. Он протянул виски Флинну.
И больше, в общем-то, добавить было нечего.
Глава 4
Габби вошла в клинику «Животный инстинкт» за десять минут до начала рабочей смены и замерла.
Железные леди вместе с Флинном, Брентом и Эйвери о чем-то оживленно болтали у стойки регистрации. Вот черт! Если мать Флинна и его тетки заявились в клинику до открытия, значит, что-то случилось. И, скорее всего, ничего хорошего.
Она вопросительно взглянула на Флинна, но тот только дернул плечом, давая понять, что сам ничего не знает.
– Габби, как раз ты нам и нужна! – Мэри обняла Габби за плечи, и прядь ее темных, подстриженных под боб волос попала Габби прямо в глаз.
Еще раз вот черт и ну нафиг сверху! Большинство жителей Редвуд-Риджа знали: если видишь Железных леди, лучше уносить ноги. Эти женщины вмешивались во все, во что только можно и нельзя. Такие у них были хобби и цель жизни. Но Габби они редко беспокоили своим вниманием. Скорее бы рак на горе свистнул, чем они стали бы морочить ей голову. Для них она была слишком хорошей девочкой.
– Ну… хорошо. Чем я могу вам помочь?
Роза улыбнулась, став очень похожей на мультяшного Гринча, замышляющего какую-то пакость. Средняя из сестер работала офис-менеджером в клинике до Эйвери, и Габби хорошо знала этот взгляд, от которого на спине тут же выступил холодный пот.
Мэри отошла от нее и сложила руки.
– Ты же знаешь, что скоро у нас Праздник весны?
– Ну да.
В Редвуд-Ридже в течение года проходило несколько больших мероприятий. Праздник весны устраивали в парке рядом с побережьем, обычно он бывал приурочен к Пасхе. Раньше Габби его очень любила, поскольку вскоре после отмечала день рождения.
– Ты же знаешь, что по правилам за кабинку для поцелуев отвечает кто-то из холостых членов нашего комитета. Сначала мы думали, что это будет Эйвери, но теперь у нее есть пара. И мы выбрали на замену ей тебя.
Когда Флинн встретился с ней взглядом, его глаза удивленно округлились.
– Ну… – Габби потерла ладонью лоб. – Не думаю, что это хорошая идея.
Кто станет платить за поцелуй с ней, если даже бесплатно желающих нет? Эта кабинка не принесет городу ни цента.
– Чушь! – усмехнулась Гейл. Мать Флинна была самой тихой и сдержанной из всей троицы, но выражение ее лица ясно говорило о том, насколько серьезны ее намерения. – Ты хорошенькая девушка, и многие выстроятся в очередь, чтобы чмокнуть тебя.
Роза скрестила руки на груди.
– Ты же не хочешь разочаровать мужчин Редвуд-Риджа и наш комитет, правда?
Сердце Габби забилось раза в три быстрее.
– Нет, конечно. Просто…
– Вот и хорошо, – кивнула Роза, и ее пальцы запорхали над экраном телефона, который самым неожиданным образом материализовался в руке.
– Что вы делаете?
– Пишу в Твиттер, – улыбалась она. – Вот. Теперь официально подтверждено. Ты – королева поцелуев.
Габби открыла было рот, но Роза не дала ей возможности вставить слово.
– Ой, смотрите, нам уже отвечают!
У Железных леди были аккаунты в Твиттере и Пинтересте, которыми они пользовались преимущественно для сплетен. А также для публикации всего, что можно выдать за новости.
Габби с тоской посмотрела вглубь клиники, где были врачебные кабинеты. Если она сейчас с криками убежит, может, ее оставят в покое?
Флинн расправил плечи и вмешался:
Мне кажется, ей не нравится затея с кабинкой. Почему бы вам не выбрать кого-нибудь еще?
Боже. Она готова была расцеловать его в знак благодарности, но это бы только укрепило Железных леди в мысли о правильности их выбора.
– Да ладно! – отмахнулась от него Мэри.
Флинна, казалось, их идея тоже немного встревожила. Он смотрел то на Габби, то на теток, его плечи под синим медицинским костюмом напряглись. Он поднял руку, намереваясь жестом сообщить что-то Габби, но она не разобрала, поскольку в разговор вдруг вмешался Брент.
– Я же говорил.
От его певучего голоса у Габби похолодело все внутри. И еще сильнее она встревожилась, когда Брент взглянул на Мэри и приподнял брови в знак подтверждения своих слов.
Да что вообще происходит?
– О чем ты ей говорил?
Мэри проигнорировала ее вопрос.
– Да, говорил, и думаю, ты прав.
– Прав насчет чего?
Все это начинало напоминать какой-то нелепый комедийный скетч.
– Ладно, двигаемся дальше, – сказала Мэри. – По традиции мы должны выбрать по два представителя от каждой частной компании для участия в конкурсах. Вы с Флинном будете представлять «Животный инстинкт».
Под конкурсами обычно подразумевались разные эстафеты вроде бросания яиц. Ничего особо безумного. Но у Габби все равно волосы на затылке зашевелились. Все это начинало подозрительно напоминать попытки Железных леди сыграть роль купидонов. Они точно так же организовывали всякие «случайности» для Эйвери и Кейда несколько месяцев назад. Но… почему она и Флинн? И почему именно сейчас?
Габби взглянула на Брента.
– А я думала, клинику будете представлять вы с Зоуи.
– Это странно, – ответила сухим тоном Эйвери. – Но Брент подвернул лодыжку. – Судя по выражению ее лица, верила она в это не больше, чем в то, что сейчас перед ними явится зубная фея и вручит им по выигрышному лотерейному билету.
Габби прищурилась и процедила сквозь зубы:
– До Праздника весны еще целых две недели. У тебя к тому времени все заживет. А если нет, я могу участвовать вместе с Зоуи.
Роза покачала головой.
– Ну уж нет. Участники должны быть разного пола.
– С каких это пор?
– Новые правила этого года. – Роза пожала плечами, словно была абсолютно ни при чем.
Габби охватила такая паника, что она едва не задохнулась. Если Железные леди вознамерились сделать их парой, им с Флинном не отвертеться. Она понятия не имела, что послужило всему этому причиной, но понимала: такие поползновения следует пресекать в корне, иначе почти тридцать лет дружбы и крепкое деловое сотрудничество просто взлетят на воздух.
Флинн покачал головой.
Пойду проверю, все ли мы собрали. Выезжаем на вызовы через десять минут.
Три дня в неделю они с Флинном ездили на близлежащие фермы, а также к жителям города, которые не могли сами явиться в клинику. Габби следила за подготовкой всех материалов и машины. С таким помешанным на организованности человеком, как Эйвери, иначе было просто невозможно.
– Ты же знаешь, машина уже ждет вас, – сказала она, а губами прошептала: «Трус!»
Флинн усмехнулся, отошел от стойки регистрации и бросил ее на съедение волкам.
Лучше перестраховаться. – Он отсалютовал двумя пальцами и ушел в подсобку.
Брент вприпрыжку ускакал за ним, явно скрываясь от ее гнева.
– Ты же лодыжку подвернул? – нахмурилась Габби.
– А у меня то болит, то не болит! – крикнул из коридора Брент.
В поисках поддержки Габби посмотрела на Эйвери, которой, судя по всему, эта затея тоже совсем не нравилась, но Железные леди уже уходили из клиники с шумом и блеском, чтобы отвлечь внимание и не позволить никому помешать их планам.
Когда они покинули клинику, Габби посмотрела на дверь и со вздохом сказала:
– Такое чувство, словно я попала в Страну Оз.
Эйвери рассмеялась.
– Все будет хорошо. Тебе и нужно-то пережить один день. Что бы там они ни состряпали, мы все это благополучно переварим.
Габби так не думала, но спорить не стала, а пошла в подсобку и распечатала список пациентов текущего дня, решив, что вернется к проблеме позже.
Когда она села в принадлежащий «Животному инстинкту» внедорожник, припаркованный позади клиники, около вольеров для собак, Флинн уже ждал ее на пассажирском сидении. Многие клиенты жили в горах или на побережье, поэтому им требовалась вездеходная машина. В багажник погрузили два пистолета с транквилизатором, спутниковый телефон, дополнительные средства для оказания первой помощи, а также ветеринарные сумки. Габби еще раз проверила, все ли они взяли, затем села на водительское место. Она предпочитала вести машину, а Флинн заполнял электронные истории болезни. Это помогало сэкономить время.
Габби, все еще сердясь на Флинна, бросила на него недовольный взгляд.
– Куда подевались твои яйца? Исчезли вместе с хребтом?
Ой, перестань. Все не так уж и плохо. Ну, подумаешь, примем участие в конкурсах, что с того?
Неужели он совсем не догоняет?
– Они пытаются нас свести.
Одна светлая бровь слегка дернулась.
Зачем?
Точно не догоняет. Габби ответила ему гримасой, соответствующей: «Затем», и махнула рукой.
Флинн откинулся на спинку сидения и, кажется, начал соображать. И если она правильно поняла, то в его глазах появилась паника.
Но это же… смешно.
Она сдержала вспышку раздражения – оказывается, даже лучший друг считает отношения с ней полным абсурдом. Или он просто высказался по поводу намерений своих родственниц сделать их парой? В любом случае, ей это казалось неправильным. Отсутствие личной жизни сильно расстраивало. И даже если бы Флинн попытался помешать Железным леди, это помогло бы не больше, чем лейкопластырь во время ампутации.
Габби взяла навигатор и загрузила адреса пациентов. Она уже собиралась завести машину, когда Флинн взял ее за руку.
Ты правда собираешься сидеть в кабинке для поцелуев?
Она думала, что он посмеется над ней или будет подшучивать на эту тему всю следующую неделю. Но брови Флинна были нахмурены – кажется, он переживал.
– Это еще экстремальнее, чем станцевать на барной стойке или завести роман с девушкой.
Хотя все равно никто не придет к ней в кабинку. Кому захочется целовать свою сестру? А большинство мужчин именно так ее и воспринимали.
Еще раз проверив все настройки на цифровой панели и включив субтитры для слабослышащих, Габби завела внедорожник. Флинн снова сжал ее руку, на этот раз еще крепче.
На его лице отразились противоречивые эмоции, когда он уставился на приборную панель, где на экране воспроизводился текст песни, словно бы он никогда не видел ничего подобного. Флинн не мог слышать, но еще в старшей школе Габби поняла, что музыку он любил. Он часто прикладывал руку к колонке или читал тексты песен, звучавших по спутниковому радио в ее машине, когда не занимался оформлением историй болезней. Но при этом старался делать это незаметно.
Она наклонила голову, привлекая его внимание.
– В чем дело?
Когда его глаза встретились с ее, они были полны нежности, и между ними словно что-то промелькнуло. Понимание. Принятие. Это было похоже на вспышку, которая тут же исчезла, но в машине вдруг стало слишком тесно.
Боже. Нужно взять себя в руки.
Габби расправила плечи, тронулась с места и выехала на главную дорогу.
– Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится?
Может, перестанешь жестикулировать, пока за рулем?
Габби улыбнулась – они спорили на эту тему уже так много лет.
– Я могу управлять машиной даже коленками. Видишь?
Флинн недовольно заворчал. Она нечасто слышала, чтобы он издавал какие-то звуки. Очень редко произносил отдельные слова – только когда они оставались наедине, а его руки были слишком заняты, чтобы жестикулировать. Например, во время осмотра животных.
Через мгновение он вздохнул и сдался.
Что тебе во мне больше всего нравится?
Она внимательно посмотрела на него, чтобы читать жесты, а затем снова перевела взгляд на дорогу.
– Ты никогда не возражаешь, если я начинаю петь.
Она прибавила громкости и стала подпевать классической песне Aerosmith. Очень плохо. Но трудно попадать в ноты, если тебя качает во все стороны.
Флинн смотрел на нее с нежным обожанием, и она покачала головой.
Первым их пациентом оказалась миссис Кросби. По примерным подсчетам Габби, этой женщине было уже лет триста, но она умудрилась сохранить отличное здоровье. Миссис Кросби жила одна с шестью кошками. К счастью, Эйвери выделила на этот визит достаточно времени – половину дня, – поскольку быстро от этой старушки обычно не удавалось уехать.
Она позвонила в дверь, пока Флинн проверял данные в своем планшете. Когда миссис Кросби открыла, в лицо ударил едкий запах аммиака – Флинн невольно даже отступил на шаг. Они тревожно переглянулись: никто не помогал пожилой женщине убирать за кошками лотки.
Они вошли внутрь и быстро обменялись приветствиями с миссис Кросби.
Она, опираясь на трость, доковыляла до мягкого коричневого кресла в захламленной гостиной и села. На всех горизонтальных поверхностях лежали газеты и разные безделушки. На выцветших обоях висели старые фамильные фотографии.
