Loe raamatut: «Веди меня», lehekülg 3
Две кошки сидели на спинке дивана, обтянутого тканью в клетку, три крутились вокруг ее ног на потертом ворсистом ковре, одна запрыгнула старушке на колени, а еще одна злобно смотрела с подоконника эркера. Габби мысленно пересчитала их всех и взглянула на Флинна.
– Миссис Кросби, у вас появилась еще одна кошка?
– Ой, да, милая. Вот эта – Пушинка. – Она погладила белого с серым котенка у себя на коленях. Скрюченные от ревматоидного артрита костяшки пальцев выглядели хуже, чем во время их прошлого визита. А волосы, причесанные и чистые, казались длиннее обычного.
Габби вздохнула и подумала, что, возможно, лет через сорок она будет выглядеть точно так же. Одинокой старой женщиной, подбирающей бездомных кошек, чтобы заполнить пустоту в своей жизни. Соседи начнут называть ее сумасшедшей кошатницей, но она к тому времени впадет в маразм и даже не узнает об этом.
Но, если отбросить шутки в сторону, Габби было очень жалко миссис Кросби. Она положила сумку и жестами сообщила Флинну, что собирается убрать лотки, а потом приступить к осмотру. Это не входило в их услуги, но было очевидно, что сын редко навещал миссис Кросби.
Габби прошла через крошечную, старомодно обставленную кухню в кладовку и невольно покачала головой. Лотки оказались такими грязными, что, похоже, кошки уже начали их избегать. Она достала из кармана медицинского костюма перчатки и нашла под раковиной мешок для мусора.
Выбросив старый наполнитель для кошачьего туалета и протерев лотки, Габби наполнила их чистым наполнителем и насыпала сверху немного соды, чтобы убрать запах мочи.
Затем проверила запасы кошачьей еды, а также наличие воды, обратив внимание, что с этим все было в порядке. Открыла окно на кухне, чтобы проветрить, достала бутылку с освежителем для белья, побрызгала его на мебель и занавески. А также посыпала соду на ковры и быстро их пропылесосила. Выбросила из холодильника и чулана просроченные продукты и вытряхнула мусорное ведро.
Со всем Габби управилась минут за тридцать. И она не могла найти никаких оправданий для сына, который не заботился о своей матери. Плохо, что миссис Кросби приходилось жить в таких условиях.
Вымыв руки и надев чистые перчатки, Габби вернулась в гостиную, где Флинн осматривал одну из кошек.
– Справляешься?
Он кивнул и поставил кошку на пол.
Двух Флинн уже осмотрел. Никаких проблем со здоровьем. Всем шестерым нужно будет сделать прививки.
Она принесла мини-холодильник с вакцинами. Придется подождать, пока Флинн закончит осмотр, чтобы не тревожить лишний раз животных. Габби помогла ему с обследованием – достала стетоскоп, стала прослушивать сердце, кишечник и легкие у тех кошек, с которыми он уже закончил.
Так они осмотрели еще четырех кошек и перешли к пополнению. Шерсть на спине у Пушинки встала дыбом, едва Флинн приблизился к ней. Он немного помедлил с осмотром, чтобы не пугать котенка. Габби перевела миссис Кросби его вопросы, потом взяла маленький меховой комочек и держала его, пока Флинн проводил обследование.
Девочка. Примерно десять недель. На передних лапах нет когтей. Показатели в норме. Живот мягкий. Уши чистые.
– Выглядит замечательно, миссис Кросби. Только сделаем прививки, и все будет в порядке.
– Чудесно, милая.
Порядок действий был отточен до мелочей. Флинн держал кошек, а Габби делала инъекции и выбрасывала использованные шприцы в контейнер для биологических отходов. А затем, пока Флинн отвлекал кошек, давала им таблетку от гельминтов и обрабатывала от блох и клещей.
Новую кошечку все эти процедуры не обрадовали, и она все время тихо ворчала. Габби знала, что затягивать с процедурой нельзя, поэтому подождала, пока Флинн ее зафиксирует, и быстро сделала укол.
Флинн отпустил кошку, думая, что та спрыгнет вниз, но вместо этого она зашипела и, обнажив зубы, бросилась на Габби. Перед глазами мелькнул серо-белый меховой комочек, и не успела она опомниться, как котенок расцарапал ей бедро, укусил за левую руку и умчался в коридор.
Габби втянула воздух через сжатые зубы и поморщилась. Руку обожгла резкая боль, так что на глаза навернулись слезы. Она осмотрела повреждение. Кошка прокусила перчатку, и рана немного кровоточила. Замечательно. В пасти у кошек множество бактерий – легко можно занести инфекцию.
Флинн взял ее за руку и покачала головой. Они решили обработать рану, когда сядут в машину.
Габби написала записку для сына миссис Кросби – на этот раз намного быстрее, чем обычно, – и прикрепила ее магнитом к холодильнику. Затем помыла руки и попрощалась с миссис Кросби.
Когда она вышла из дома, то увидела открытый багажник и аптечку в нем. Флинн тревожно хмурился, так что между бровей залегла глубокая складка.
Дай посмотреть.
Она положила свою сумку в машину.
– Миссис Кросби ничего не заметила. Я не хотела ее беспокоить.
Он с пониманием кивнул и осмотрел место укуса. На мизинце было четыре прокола. Достаточно глубоких. Мышц в этой части руки немного, поэтому зубы могли легко добраться до кости. Кожа уже покраснела.
Флинн недовольно хмыкнул и обработал ранку санитайзером. Быстрым уверенным движением он сжал проколы, обработал перекисью водорода, нанес антисептик и так сильно замотал ей руку бинтом, что она стала похожа на боксерскую перчатку.
Как ты? – спросил он одними губами.
Жгло очень сильно.
– Это же просто укус. Далеко не первый.
И не последний.
Судя по взгляду Флинна, он был с ней не согласен. Продолжая держать ее руку в своей широкой мозолистой ладони, он провел большим пальцем по нежной коже, отчего по ее телу пробежала легкая дрожь. Флинн поджал губы и, словно в трансе, следил за движением своих пальцев, но взгляд его оставался рассеянным и встревоженным.
Солнечные лучи падали на его золотистые волосы. Хвойные запах лосьона после бритья, такой знакомый и успокаивающий, что она почти не замечала его, смешивался с запахами мокрой земли и влажного весеннего воздуха. Он стоял совсем близко, всего в нескольких дюймах от нее. Достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела, сосчитать все длинные светлые ресницы, обрамлявшие искренние зеленовато-карие глаза. У него были потрясающе правильные черты лица. Высокие скулы, широкий подбородок.
Ее сердце бешено стучало. Она посмотрела на темно-синюю рубашку его медицинского костюма, облегавшую поджарое мускулистое тело, и подумала: каково почувствовать эти твердые мускулы под своей ладонью. Габби уже так давно ни с кем не имела близких отношений. Прохладный ветерок проник между ними, и в эту минуту ей захотелось зарыться в его теплые объятия, и чтобы весь остальной мир просто исчез. Чтобы к ней прикоснулся тот, кому она была небезразлична.
Боже. Нет. Плохо. Плохо, Габби!
Флинн как будто почувствовал ее мысли и нервно сглотнул. А потом еще раз. И еще.
Она чуть не спросила, все ли с ним в порядке, но он внезапно отпрянул. Затем оглянулся, покачал головой, обогнул машину и нырнул на пассажирское место.
Потрясенная Габби проглотила для профилактики антибиотик, который они всегда брали с собой на случай укусов, убрала сумку в багажник и села за руль.
Глава 5
Флинн уже раз в десятый смотрел на часы. Габби обычно не опаздывала на работу. Он сидел в своем кабинете и раздумывал, не написать ли ей. Она задерживалась всего на десять минут, и в этот день в клинике не было большой загруженности, но он не мог вспомнить, чтобы Габби хоть раз не приходила вовремя.
Может быть, решила взять больничный? Но вчера она чувствовала себя хорошо. И Габби почти не отпрашивалась. Даже когда два года назад заболела пневмонией, ее пришлось силой выпроваживать домой. Она тогда устроила настоящий скандал.
Внутри поселилось нехорошее чувство тревоги. Флинн покачал головой, подвинул телефон поближе и набрал текст сообщения. Возможно, просто застряла в пробке. Но когда прошло еще десять минут, а от Габби все еще не было вестей, он встал и направился в приемную. Она всегда отвечала на его сообщения. В любое время и в любых обстоятельствах. Всегда.
Он подождал, пока Эйвери закончит оформлять очередного пациента, а затем спросил у нее жестами:
Габби заболела?
Эйвери удивленно нахмурила лоб и взглянула на автоответчик.
– Нет. Она не приехала?
Флинн покачал головой, в висках у него застучало.
– Ты пытался позвонить ей?
Он кивнул, с трудом подавив желание сорвать раздражение на Эйвери. Она не виновата в том, что он едва держал себя в руках. Просто… Габби никогда еще так не поступала.
Эйвери подняла вверх указательный палец, попросив его подождать, и взяла трубку стационарного телефона. Через несколько мгновений она повесила ее, набрала номер и снова взяла трубку.
– Она не отвечает ни по домашнему, ни по мобильному. – Эйвери отъехала в своем кресле назад к шкафчику и достала оттуда папку. Пролистала какие-то бумаги, похожие на истории болезней пациентов, и снова сняла трубку.
Финн наблюдал за движением ее губ, пытаясь понять смысл сказанного, но она говорила слишком быстро. Не зная, чем заняться во время ожидания, он стал рассматривать забавные рисунки мультяшных собак и кошек, которые вели себя как люди. Зоуи расписала этими рисунками стены, когда они делали в клинике ремонт. Затем окинул взглядом приемную – посетителей собралось немного, большинство пришли к Кейду или на операции к Дрейку.
Эйвери вскочила.
– Что? – Ее карие глаза в панике уставились на Флинна. – Хорошо, спасибо. – Она повесила трубку и, крепко сжав пальцы, проговорила с тяжелым вздохом: – Я дозвонилась до ее мамы. Габби в больнице. У нее какая-то инфекция.
Внутри у Флинна все упало. Черт. Вчера ее укусила кошка. Он думал, что хорошо обработал рану, к тому же Габби приняла антибиотик для профилактики, но кожа была повреждена. Флинн хотел позвонить ей вечером, спросить, как дела, однако чувствовал себя неловко после того, что произошло около дома миссис Кросби, и не хотел ей навязываться.
Он показал на дверь, давая понять, что собирается уйти.
Перенесешь моих сегодняшних пациентов?
Эйвери кивнула.
– Напиши, когда доедешь. Держи в курсе.
Флинн поехал через весь город в соседний округ до ближайшей больницы. В Редвуд-Ридже было отделение скорой помощи, но в более серьезных случаях приходилось ездить в крупные города. Однако до некоторых пор Флинна это совершенно не тревожило.
Инфекция сама по себе серьезная штука, но, войдя в больницу, он немного успокоился от мысли, что Габби обратилась за помощью при первых признаках проблемы. Флинн надеялся, что госпитализация – всего лишь для профилактики.
Сестра в регистратуре не понимала язык жестов, поэтому он написал на листке бумаги имя Габби и дату ее рождения, чтобы она смогла выяснить, в какой палате та лежит.
– Вы член семьи?
Флинн замер, испугавшись, что Габби положили в отделение интенсивной терапии. Обычно подобный вопрос задавали только в таких случаях. Он хорошо знал принятые в медицине бюрократические требования, поэтому солгал.
Когда сестра сказала Флинну номер палаты, тот с облегчение вздохнул и пошел по коридору. В палате он обнаружил сестру Габби – Рейчел. Та сидела в углу и со скучающим видом листала журнал. Заметив его, она удивленно выпучила глаза.
Габби и Рейчел были настолько непохожи, что даже удивительно, как у этих двух совершенно разных женщин могла быть одна и та же ДНК. Рейчел унаследовала от отца темные волосы и смуглую кожу, Габби была светловолосой, как мать. Рейчел грубая и самолюбивая. Габби отличалась необыкновенной тактичностью и мягкостью.
Рейчел зашлепала губами, но Флинну никогда не удавалось ничего по ним прочитать. Она как будто поняла, как его это раздражает, поскольку улыбнулась и посмотрела на него так, словно считала не столько глухим, сколько тупым.
Флинн сосредоточил все свое внимание на спящей Габби. Ее щеки казались слишком румяными, но в остальном она выглядела как обычно. К правой руке шла капельница. Левая была перевязана… и распухла от кончиков пальцев до локтя. Боже. Похоже, она тяжело перенесла укус. Судя по данным на мониторе, жизненные показатели в норме. Он посмотрел на капельницу. Всего лишь физраствор с сильным антибиотиком.
Веки Габби задрожали и открылись, на губах появилась слабая улыбка.
– Привет.
Его глупое сердце радостно застучало. Флинн бросил взгляд на ее разметавшиеся по подушке волосы цвета карамели, а затем взглянул в голубые глаза, еще немного затуманенные от сна.
Как ты?
Она забылась и дернула рукой, чтобы ответить, но поморщилась. Ее щеки немного побледнели.
Флинн осторожно взял Габби за руку и постучал пальцем по губам, показывая, чтобы она просто говорила.
– Со мной все в порядке. Немного болит рука, и я устала.
Когда тебя привезли сюда?
Почему она не позвонила ему?
Габби немного подвинулась и поерзала бедром по матрасу. Флинн послушно присел на краешек.
– Где-то к полуночи у меня стала распухать рука. И началась лихорадка. Я поехала в отделение скорой помощи.
От тревоги у него сжало горло.
Значит, инфекция попала в кровь?
Если это так, то дела плохи. Очень плохи.
Габби покачала головой.
– Анализы хорошие. Если температура больше не будет подниматься, меня отпустят домой уже сегодня днем. – Она взглянула через его плечо на Рейчел, та нахмурила брови. – Я же говорила, что тебе не нужно здесь оставаться. Моя машина на парковке. Я сама доберусь.
Пусть даже не думает! Флинн повернулся к Рейчел, которая отмахнулась от него и что-то быстро затараторила. Он покачала головой и снова сосредоточил внимание на Габби.
Что такое?
Ее нахмуренный от раздражения лоб разгладился.
– Мама привезла Рейчел утром. Ей пришлось отпроситься с работы, чтобы посидеть со мной. – Она бросила на сестру многозначительный взгляд. – Но тебе совершенно не нужно было этого делать. Возьми мою машину и поезжай на работу. Все в порядке.
Ладонь Габби под его рукой сжалась в кулак, глаза сощурились.
– Ты прекрасно понимаешь почему. Потому что ему приходится читать только по моим губам.
Вероятно, Рейчел спросила у сестры, почему та говорила медленнее, чем обычно. Из-за препирательств с Рейчел пульс Габби участился, это отразилось на мониторе.
Скажи ей – пусть уходит, иначе я сам выгоню ее отсюда. Честное слово! Я посижу с тобой и отвезу домой, когда тебя выпишут.
Она внимательно посмотрела на Флинна и проглотила комок в горле.
– А как же твои пациенты?
Сегодня не особо загруженный день. Их перенесли.
Судя по взгляду Габби, она все еще сомневалась, однако ее грудь поднялась, а затем опустилась, когда она глубоко вздохнула.
Габби перевела взгляд на Рейчел.
– Флинн сегодня отпросился. Возьми мою машину и поезжай на работу. Завтра я ее заберу. – Она закрыла глаза, словно пытаясь не сорваться. – Передай маме, я скоро позвоню. И спасибо, что посидела со мной.
Флинн дождался, пока Рейчел выйдет из палаты, а затем смерил Габби пристальным взглядом.
Когда ты не приехала на работу, я испугался. Эйвери тоже забеспокоилась. Ты должна была позвонить.
Ее хорошенькие розовые губы приоткрылись.
– Прости. Я…
Он вел себя как последний засранец. Флинн быстро покачал головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее остатки раздражения.
Все хорошо. Это не так уж и важно.
– Тебе правда не нужно здесь оставаться.
Флинн улыбнулся.
Помолчи.
– Я серьезно. Это же больница. И мне не нужна сиделка…
Габби.
– Да?
Тебе сейчас не стоит разговаривать.
Его улыбка стала еще шире, когда Габби со вздохом потянулась здоровой рукой за пультом от телевизора. Пальцы неуклюже сжали его, и пульт немного запутался в системе капельницы.
Флинн написал Эйвери и рассказал про обстановку.
А затем Габби включила в телевизоре субтитры. Для него. Потому что она всегда занималась этой ерундой. Для него. А Флинн даже не обращал на это внимания, пока Брент однажды не напомнил. Но теперь он все замечал. Как и вчера, когда Габби включала на дисплее тексты песен, звучащих по радио. Он был готов поспорить на все свои деньги, что изначально в их машине такой функции не было.
Внутри все сжалось, как будто его сильно ударили в живот. Он много лет воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся. Да что там много лет, почти всю жизнь. У Габби были друзья за пределами их компании. Как и у него. Но они проводили очень много времени вместе, и Флинн все время задавался вопросом, почему Габби до сих пор не нашла себе пары. Возможно, Брент прав.
Он должен придумать, как держаться от нее на расстоянии, но сделать это незаметно. В конце концов какой-нибудь парень поймет, какой чудесный она человек, какая она… незаменимая. А Флинну придется думать, как ему жить дальше без ее поддержки.
Флинн встал, подтащил к кровати стул, на котором раньше сидела Рейчел, и плюхнулся на него.
Габби протянула ему желе в стаканчике и потрясла им, когда он не стал его брать.
Мне кажется, тебе лучше съесть это самой.
– Ненавижу желе. Если съешь ты, они решат, что я сама его съела, и, может быть, отпустят меня пораньше. Аппетита совсем нет.
После всего, что она для него сделала, это был такой пустяк, поэтому он взял у нее желе. Прежде чем приступить, Флинн открыл для нее баночку с яблочным пюре и кивнул ей.
Габби зачерпнула ложку и перевела взгляд на экран телевизора. Съев еще две ложки, она отодвинула пюре и переключила с какой-то слезливой мелодрамы на канал Дискавери. Если чтение или просмотр телевизора могли настроить кого-нибудь на романтический лад, то Габби была как раз таким человеком.
Флинн не сдержался и с подозрением взглянул на нее.
Она встретилась с ним взглядом.
– Что? – Габби приподняла брови и кивнула в сторону телевизора. – Тебе ведь интереснее смотреть «Смертельный улов», чем какую-нибудь слезодавительную киношку?
Ну вот. В этом и заключалась проблема. Он готов был поклясться, что Габби переключила канал даже не задумываясь, пока он сам не указал ей на это. Черт. А ведь это она лежала в больнице, а не он.
Флинн забрал у нее пульт, переключил обратно на фильм и положил пульт так, чтобы она не смогла до него дотянуться. Все буквально съежилось от количества эстрогена на экране. Не обращая внимания на ее попытки привлечь к себе его внимание, Флинн положил в рот кусочек желе. Грудь сдавило от чувства вины, а желудок не хотел принимать пищу, но он все равно съел весь стаканчик.
Через час в палату вошел врач – молодой человек лет тридцати, который выглядел так, словно только что явился со съемок «Анатомии страсти». Флинн знал про этот сериал только потому, что он нравился Габби. Доктор не сводил с Габби своих ярко-голубых глаз. Он улыбнулся ей очаровательной улыбкой, от которой Флинну вдруг захотелось яростно зарычать. В груди все заклокотало, и, когда Габби с недоумением посмотрела на него, Флинн осознал, что и в самом деле рычит. Громко. Опаньки!
Доктор снова перевел взгляд на свою пациентку.
– Как вы себя чувствуете?
Она ответила ему ослепительной улыбкой.
– Хорошо. Видите? Я поела.
Доктор «Заноза в заднице» положил ладонь ей на плечо и осмотрел руку. Затем взглянул на монитор.
– Думаю, вас можно отпустить домой. Как только закончится капельница. Я выпишу антибиотики, будете принимать их перорально. Через семь дней приедете, и вам снимут швы.
Швы? Какие еще швы?
– Если снова поднимется температура, сразу же возвращайтесь. Вам выписать больничный на ближайшие пару недель?
Она покачала головой.
– Нет. Это мой босс.
Босс. Не друг. Флинн постарался не обижаться, ведь Габби просто старалась отсеивать лишнюю информацию, но в висках все равно снова застучало.
Доктор засмеялся и слегка сжал ее плечо, всем своим видом давая понять, что осмотр закончился и ему пора уходить.
– Понял. Ну хорошо, поправляйтесь.
Когда он ушел, Флинн прищурился и посмотрел на Габби.
Что еще за швы?
Она подняла поврежденную руку, показывая три черных стежка на нежной коже ее подмышечной впадины.
– Ночью мне вставляли дренажную трубку, а утром ее вытащили.
Это еще что за дела? Если ей поставили дренажную трубку, значит, все обстояло намного хуже, чем она утверждала. В ее руке, которая и теперь выглядела слегка отекшей, вероятно, находилось много избыточной жидкости, когда она только поступила в больницу. Боже, еще час, и у нее началось бы заражение крови!
– Дыши.
Что?
– Ты не дышишь. Со мной все хорошо. Поэтому просто дыши.
Несмотря на все возмущение, Флинн подчинился, набрал в легкие побольше воздуха и вытащил из шкафчика ее одежду. Через два часа он привез Габби домой, усадил в кресло, укутал одеялом и оставил на столике рядом с ней горячее какао и тарелку супа, а в руку вложил пульт от телевизора.
Он проигнорировал предложение Габби остаться и, стараясь не смотреть на ее очаровательное и растерянное лицо, вышел за дверь. Необходимо сохранять дистанцию между ними.
С сегодняшнего дня.
