«Адская кухня? Где я?»
Осознание того, что нахожусь совсем не в том мире, где должен был оказаться, кузнечным молотом ударило в лоб. Глянув вокруг, лишь вскользь, не цепляясь к фигурам, снующим возле, я понял – это время не было временем Софии.
Меня перебросило в иную параллель. Шум в ушах в одно мгновение перерос в ужасающий свист, все исчезло, и только огни фонарей плавали перед глазами.
«Импала» прочитал я дрожащими от холода губами. Стальной рык под капотом диковинного автомобиля заставил меня отшатнуться.
– Эй, приятель, ты откуда взялся?
– Майки, котик, это какой-то торчок, давай поедем уже!
И снова голоса, мужской и совсем девичий, на заднем фоне играет незнакомая, странная, словно синтетическая музыка.
– Что с тобой приключилось?
В нос ударил запах табака и чего-то кислого, из под круглых очков на меня смотрел длинноволосый, тощий, как спичка парень.
– Эй, я с тобой говорю!
Я отстранился, чувствуя, как сознание вновь теряется, расслаивается и гаснет заблудшим эхом в какофонии нового мира. Еще один переброс, еще одна чужая реалия. Грустные лица прохожих, худой, совсем как очкарик из Импалы, которого я видел секунду назад, мальчишка с листовкой. Двое солдат у стены бакалейной лавки Симмонса. Я почувствовал отголосок чего-то неуловимо знакомого. Заприметив под негнущимися ногами листовку, я встал на четвереньки и подполз ближе, пытаясь рассмотреть написанное. Буквы плясали перед полуослепшим взором, однако я успел прочесть пару слов.
«Сорок первый год… война…»
«А может быть я в аду?» – Подумал я, теряя последние капли рассудка.
***
Уже тогда я понял – что-то пошло не так. Вероятно, после погружения в воду, устройство замкнуло. Я не мог сосчитать количество перемещений, но даты мигали перед глазами, словно ёлочные огни.
1941, 1943, 1992, 1987, 1974…
Я не задерживался – как только моё появление вызывало ажиотаж – устройство, будто предчувствуя неладное, срабатывало снова и я кружился, кружился…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: «МАКФЛАЙ»
Декабрь, 2018 год.
МакФлай
В побитой кружке шипит и пенится холодная кола, на столе остатки пиццы. Настроение на плюсе. На часах без половина десятого утра. Пиликнул мессенджер, прислав оповещение.
от: "Дикий Билл"
"Привет, чувак! Как делишки? Не хочешь опробовать свою новую камеру? Я слышал, ты урвал новенькую GoPro? Призраки ждут тебя в доме старухи Лэйн, бу!"
Я ухмыльнулся, потянулся до хруста в ключице, приложился к кружке.
от: "МакФлай"
"Привет, я только за!"
Подумав немного, добавил:
"Хочешь провести ночь с Мартой Лэйн? ^_^"
О жутком доме на пятой улице давно ходили всякие слухи. Несколько отважных ребят, из тех, что ведут на Youtube свои каналы, лазили в дом полоумной старухи, и под общий гул хейтеров делились впечатлениями. Я слышал легенды о злобном духе Марты Лэйн, что по-прежнему все еще живет в своем доме и пугает незадачливых любознателей своим проявлением. Так это или нет, стоит выяснить!
Взяв камеру я включил запись, скорчил рожу, обвел комнату и подошел к окну. По сонной улочке пригорода пронесся ржавый пикап и исчез вдали. Ничего стоящего… Вдруг (глаза чуть не вылезли из орбит) прямо из воздуха на капот моей машины вывалился некто. Истошно завопила сигнализация. На экране камеры я увидел мужчину, скорчившегося у переднего бампера.
"Что за черт?"
Мои ноги буквально вросли в пол. Сердце вместе с остатками завтрака провалилось в пищевод. Меня буквально распирало от желания выскочить прямо из окна спальни на втором этаже и воочию увидеть пришельца. Я не мог двинуться с места, казалось, стоит мне лишь шелохнуться, как он тут же почует неладное и пропадет.
Незнакомец тем временем поднялся на ноги, пошатывась, как зомби, направился к дому напротив. Я успел хорошо его рассмотреть. Он был одет совершенно не по погоде, брюки, разодранная окровавленная рубашка, прилипшая к телу. Он весь дрожал от холода, словно только секунду назад вывалился прямо из Гудзона.
"А если…"
Не успел я додумать, как человек исчез. Растворился в воздухе, словно его никогда и не было; лишь вопила сигнализация, да на капоте моей старой Тойоты красовалась огромная вмятина. Не веря своим глазам я включил запись. Я ожидал чего угодно – помехи, или просто пустынная улица, но вместо этого увидел белую вспышку, и падающего на капот незнакомца.
– Твой счастливый билет, Макфлай. – сказал я и лунной походкой, задом на перед, вплыл в комнату.
Сколько удастся выручить за необыкновенное видео? Я рассчитывал получить не меньше миллиона.
В следующую секунду я уже набирал номер.
– Федеральный канал. – ответили на том конце.
– Добрый день. Мне нужна Вивьен Ньюман.
– Она на съёмке, сэр.
– Хорошо. – Ответил я. – передайте, что звонил Маркус Флай. У меня есть кое что интересное.
Девушка пообещала выполнить поручение, и записала мой номер.
Я не находил себе места. Около двадцати раз сбегал вниз, чтобы осмотреть капот своего авто.
Мятая крышка – пустяк, я даже не стал звонить в страховую. И что я мог бы сказать? Что на мою машину прямо из воздуха грохнулся человек и тут же исчез? Меня сочтут идиотом, а видео в качестве доказательства – глупым розыгрышем. Работники страховой склонны верить во все, кроме призраков и прочей чертовщины.
Я перекинул видео в облако, надёжно зашифровал и я ввёл в поисковик :
"Человек из ниоткуда"
Подумав, стер, исправил на
"Телепортация"
С полсотни ссылок.
Я открывал и закрывал их, пробегая глазами, но одна заметка заставила меня похолодеть –
"Кто он такой и откуда появился? Очевидцы утверждают, что столкнулись с необъяснимым явлением – загадочный человек возник посреди площади просто из воздуха!"
На тусклой черно-белой фотографии я увидел скорчившегося на тротуаре человека… в мокрых брюках и рубахе с пятнами крови. Как две капли воды он был похож на парня снятого мною час назад. Это был один и тот же человек…
Я распечатал заметку, и подписал дату фото – декабрь, 1987 год.
Снова зарылся в поисковик. Вскоре у меня было пять подтверждений – Незнакомец оказался путешественником во времени.
Фото, предоставленные в сети, не оставляли сомнений.
Вивьен позвонила в десятом часу. Черт её подери, она всегда относилась ко мне с пренебрежением.
Теперь уж ты у меня попляшешь, подумал я.
– Отличный сюжет, Ви. – Грин похлопал меня по плечу. – Как паскудышу удался такой качественный монтаж?
– Не думаю, что это монтаж, Сержио. – Ответила я. – Видео прошло десятки экспертиз.
– В таком случае этот Макфлай редкостный фрик. (*в контексте фрик – увлеченный сверх меры человек) Он случайно не гей?
– Понятия не имею. Ты только посмотри я ткнула пальцем в смартфон – не прошло и получаса, а Маркуса уже приглашают десятки каналов. Держу пари, Рой пригласит его в свое шоу.
– Для этого фрику придётся подставить зад.
– За такой сюжет Рой лично подставит зад.
– Если Макфлай натурал, пусть возьмёт для меня телефончик.
Я засмеялась.
– Виви! – Моника вбежала взьерошенная, словно её разбудили выстрелом у уха. – Там на проводе джейсон марш.
– Джейсон Марш? – Одновременно воскликнули мы с Сержио, и словно ошалелые погнали на ресепшн.
– Возьмёшь у него интервью – я отдам тебе шоу «детки, о-о-о». – Полушепотом бросил он, когда я поднесла трубку к уху. – Алло!
– Вивиан Ньюман, – раздался вкрадчивый бархатистый голос. – Мы можем встретиться?
– Куда мы едем?
Он поежился, нервно теребя ремень безопасности. Я промолчал, захваченный Лунной Сонатой. Горлопан краснобай почуял неладное. Его кадык ходил вверх-вниз, точно поршень и я едва поборол искушение хлестнуть по нему ребром ладони. Я живо представил, как этот доморощенный охотник за сенсациями извивается червем, зажав раздробленную трахею, из его пасти сочится серая пена с запахом мятного леденца. Звук, с которым конфета клацала по зубам нервировал. После трюка с исчезновением одного доходяги из Вестника, босс приказал исключить насилие из графы блюда дня.
Из динамиков лилось контральто Эми Уайнхаус, но этот кретин снова заголосил, сбив меня с мыслей. Бросив взгляд на маленькую черную коробочку в лапах Рамона, я понемногу успокоился.
Остановив джип под мостом я заглушил мотор и потянулся за сигаретой. Кажется, он все понял, по виску проскользнула прозрачная капелька пота. Он вонял, как вшивый хряк, ведомый на убой из-за рахита.
– Куришь?
– Они узнают! У меня три миллиона подписчиков на ютуб! – заорал он, покрываясь красными пятнами.
– Любишь фокусы? Я и мистер Рамон – иллюзионисты. Знаешь, как-то раз, – я задумался, глядя на вжавшегося в дверь человечка, сглотнул и пустил носом дым. – Кажется, ее звали Лаура, а может Катрин, или Саммер. Не помню, да это и не важно. Знаешь трюк, когда старика Гуддини запихнули в мешок и выкинули в реку?
– Они узнают, – шептал МакФлай и мотал головой так, что мне показалось, будто петушиная шейка сейчас хрустнет. – Узнают.
– Ты знал, что твоя голова может целиком поместиться в мешок для мелочи? Нет? Был один парень, уж прости, имени я не помню, пусть будет Джерри. Джерри тоже не знал. Но мистер Рамон провернул этот фокус, жаль зрителей не было, и не кому подтвердить это, поверь на слово.
Закатав рукава я размял пальцы.
– Мистер Луис, будьте так любезны.
– Они…
Договорить МакФлай не успел, Луис вдавил его череп в спинку сиденья и утопил большой палец под челюстью у основания шеи. Горлопан выдохнул и ослаб, не на долго, я не сомневался в способностях напарника по части своего гибельного ремесла.
– Мистер Рамон?
Тот услужливо протянул мне черную коробочку, где в ряд лежали несколько уже наполненных шприцев.
– Тук-тук, есть кто дома? Меня зовут кэг, и я очень плохой мальчик. Доза такая, что хватит свалить носорога.
Постучав иглой по синему корню вены, я ввел иглу в предплечье горлопана и выжал клапан до упора. Его глаза расширились, он выгнулся дугой, засучив ногами, хрипел и брыкался. Я увеличил громкость. Моцарт затянул сороковую симфонию.
– Тише, тише, слушай, внимай, – шептал я, баюкая исходящего слюной МакФлая, и дирижировал шприцем. – Прекрасная музыка!
Его зрачки превратились в черные дыры, ширясь и пожирая бледную плевру радужки. Он хрипел, пуская слюни в поднятый воротник, и все еще стискивал побелевшими пальцами ручку двери. Стоит отдать ему должное, МакФлай дослушал симфонию до конца.
***
Первого декабря Джейсон Марш сидел за своим рабочим столом, чувствуя, как в нем нарастает небывалое беспокойство. Впервые ему удалось столкнуться с тем, о чем предупреждал дед, а это значило только одно – кто-то создал устройство, способное ускорять время.
Это обнадеживало, ведь сам Джейсон проводил сотни часов в лаборатории, пытаясь создать межпространственную спираль, соединяющую все точки пространства и времени.
Штаб, созданный Маршем, отслеживал все возможные перемещения, однако расследования, проводимые Кэпом никогда не имели положительного результата – никогда до.
«-Проверил. – Говорил Кэп, бросая на стол Марша голубую папку с делом очередного путешественника – время от времени они заявляли о себе каким бы то ни было способом – Пропал без вести в 2004. Я отследил его – два года он провел в Трентоне (* псих больница) , дальше вёл уединенный образ жизни в лесах Мэна.»
Или : «– Ничего стоящего, девчонка пытается привлечь внимание».
Никаких доказательств. Никаких до этого дня.
Утренний выпуск новостей разделил жизнь Джейсона Марша на до и после. Да… Этот Макфлай здорово помог. Придурок. Рассчитывал сорвать куш. До последнего торговался с Кэпом, пока не понял, что единственная награда – убийственная доза кэга. (*героин).
Обычно он расправлялся с нежелательными людьми менее грязным способом – один пшик в лицо жертвы вещества, изобретенного Люсией – смертельного вещества, которое не оставляло следов в организме, приводя судмедэкспертов в замешательство.
Но в этом случае дурь была оправдана – мисс Ньюман опровергнет снятый Макфлаем ролик.
А Кэп уже рыщет в поисках. Не пройдёт и месяца – они нападут на след. Кэп профессионал.
В офисе Джейсона Марша я ожидала увидеть сколько угодно сногшибательных блондинок и очень удивилась пустынному холлу – бесконечному холлу, напоминавшему скорее залы лувра, чем штаб-квартиру известного изобретателя.
У входа меня встретил не то охранник, не то помощник – громила, напоминающий голодного гризли.
– Пройдемте, – прорычал он, пропуская меня вперёд.
Я вцепилась в портфель, будто ожидая, что придётся отбиваться от этого медведеподобного типа. Громко цокали каблуки по мраморному полу. Громила пропустил меня в лифт и мы мягко взлетели вверх. Сквозь стеклянные стенки я любовалась полётом над Нью-Йорком. Нельзя сказать что я не нервничала, просто держала себя в руках.
Когда дверь с пиликаньем отворилась, гризли пропустил меня в кабинет Джейсона, а сам незаметно ретировался.
Джейсон Марш был прекрасен, словно Аполлон.
*Джейсон встретил её улыбкой. Казалось, он был в прекрасном расположении духа. На деле же он ощущал себя горнилом, кипящим и алчущим.
– Вы хотели меня видеть? – Спросила Ньюман и Марш не без удовлетворения уловил просительную нотку в голосе.
– Присядьте, Вивиан.
Она послушно села, не сводя с него карих пуговиц. Джейсону не нравились такие женщины – потрепанные плюшевые медвежата – но одно он, пожалуй, оценил. Карьеристка.
– Я хочу, – расстягивая слова начал он, – чтобы вы показали опровержение.
– Я вас не понимаю, – сказала Виви. – Какое вам дело до Макфлая?
Джейсон склонил голову на бок и зацокал языком.
– Вот здесь, – в его пальцах блеснула флешка, – уже отснятый материал. Покажете его в эфире. О, не беспокойтесь. От этого ваш канал только выиграет. Вы будете у всех на устах – только представьте сперва сюжет о путешествиях во времени, и следом – сенсация о смерти блоггера, снявшего фейковое видео.
– Смерти? – Ньюман сглотнула слюну.
– Именно о смерти. – Сказал Марш. – Вскоре его тело обнаружит полиция, а вам стоит лишь дать эфир.
– Хорошо. – Ответила Ньюман, не раздумывая. Она была испугана. – Но… что я получу взамен?
Своего не упустит.
– Всё, что хотите. В пределах разумного.
– Интервью. Честное интервью о вашей жизни.
– Вивиан… – Сказал Марш, восхищенный её жаждой к работе, – я хочу, чтобы мы работали в тандеме. Если вы поможете мне – я помогу вам. А пока держите руку на пульсе.
Вивиан кивнула. Её мозги словно сбили миксером и теперь они были густыми и мягкими.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: «КОФЕ, ТАБАК И ДЫМ ОТ КОСТРА»
Перемещения отнимали много сил.
С громким грохотом я вывалился из воронки прямо на железную крышу какого-то сарая и словно мешок, рухнул вниз, к ногам неопрятного старика. Тот сидел на куче автомобильных шин и ел что-то прямо из консервной банки.
Моё появление вовсе не смутило его. На секунду он замер, а потом пожал плечами, словно ответил на немой вопрос, и продолжил с чмоканьем облизывать ложку.
– Помоги. – прошептал я ледяными губами, судорожно глотая морозный воздух.
– Еще чего! – гаркнул старик и сплюнул под ноги. – Проваливай, или я собаку спущу!
Словно в подтверждение его слов в темноте за дверью сарая послышалась возня и недовольное ворчание животного.
Казалось, холод проник в самое нутро и теперь на сердце, словно на окне, расплылись морозные узоры. Негнущимися пальцами я потянулся к часам. На удивление мне хватило сил расстегнуть застежку и даже удержать ремешок в руке.
– Ха!
Старик заворчал, принимая подарок и недобро нахмурился из под кустистых бровей.
– А что мне мешает снять их с твоего трупа?
Я молча смотрел на него, чувствуя, как медленно превращаюсь в ледяную статую, ботинки, казалось, уже приросли к железным ступеням.
– Это все, что у меня есть, – прохрипел я вздрагивая на каждом выдохе. Перед глазами расплывались черные круги, становясь все шире и шире. Очевидно смерть решила, что сегодня я останусь с ней. – От отца… больше… ничего… нет…
Он взял часы; они тут же исчезли в бездонном кармане поношенного пальто.
– Бо! Тащи сюда свою задницу.
И прежде чем мир исчез в темноте, прежде чем я отрубился, дверь открылась, наружу высунулось одутловатое лицо человека по имени Боб и двое мужчин втянули меня внутрь.
Голоса то таяли, то прорывались сквозь гул в ушах. Я вдруг явно представил как мое сердце покрывшись ледяной коркой, начинает замедлять бег, не в силах разогнать по венам мерзлую кровь. Боль где-то под черепом сделалась невыносимой, И пока бездомные тащили меня к костру разведенного прямо посреди заброшенного амбара, я непрестанно взывал то к Богу, то к дьяволу.
– Тяжелый поросенок! – пыхтел старик, а Боб лишь промычал что-то нечленораздельное. – Пит, помоги!
Кто-то содрал с меня примерзшую к телу рубаху, чьи-то руки снимали обледенелые ботинки, следом за ними я лишился брюк и исподнего.
– Ну дела! – присвистнул невысокий мальчишка, по всей видимости Пит, поднося к костру мои брюки, не потерявшие формы, точно кто-то окунул их в цемент да так и оставил.
Старик накинул на меня какое-то покрывало, словно фокусник. Бо уложил меня на деревянный поддон, накрыв сверху своим пальто.
Пит свистнул, подзывая пса и мне вдруг сделалось смешно. Передо мной оказался самый обыкновенный золотистый ретривер, без передней лапы.
"Это тобой старый пройдоха хотел меня напугать?"
Подумал я, улыбнувшись. Пёс нерешительно наклонил голову на бок и заскулил, глядя мне прямо в глаза. Подошел поближе, лизнул мой нос и вдохнув новый, незнакомый еще запах чужака тявкнул, обернувшись к мальчишке.
– Грей! – прошептал Питер, пытаясь подвесить мои брюки на тонкий шнур над костром. От одежды валил пар.
Пес словно по мановению волшебной палочки боднул меня в подбородок и улегся рядом. Обхватив пса дрожащей рукой, я зарылся лицом в тёплую шерсть и закрыл глаза.
Питер разворошил угли и подкинул в пламя несколько досок.
– Мааа! – обратился Боб к мальчишке, тыча пальцем в мою сторону.
Тот взволнованно прокричал в темноту за спиной.
– Мик!
– Ну чего еще?
Ворчащий старик проявился на фоне костра, точно призрак. Тени путались в густой бороде, добавив бездомному еще пару сотен лет.
– А, очнулся все же! А я знал, такого крепыша никакой мороз не свалит.
Мик присел рядом, почесывая грязными пальцами пса и засмеялся.
– Ну что, малыш, видимо обойдешься без завтрака.
Проследив за мной, Мик разгладил бороду и хохотнул
– Да шучу я, мы не едим человечину.
– Спасибо, – прошептал я, пытаясь принять вертикальное положение. Все тело ломило, а принюхавшись, я почувствовал запах алкоголя – по всей видимости они растерли меня спиртом.
Мик вздохнул, выудил из закатанного рукава сигаретную пачку и прошамкал, обводя друзей туманным взглядом
– Нам проблемы не нужны, да и мы не ищем.
– Спасибо вам.
Я не узнал собственный голос, таким глухим и хриплым он был. Наверное, так может говорить лишь абсолютный мертвец, вернувшийся к жизни благодаря высшим силам – отчасти так и было.
– Куришь?
Я принял сигарету, а темнокожий Боб услужливо поднес горящую палку. Глубоко затянувшись я закрыл глаза, пропуская дым в растопленное нутро.
Мик крякнул, кашлянул и пробормотал что-то Бобу на ухо. Тот кивнул и подтягивая безразмерные штаны тут же исчез в темноте. Мальчик шмыгнул носом, потянулся, хрустнув пальцами, зевнул.
– Когда уже Майя придет?
– Придет, – пробасил Мик, ткнув меня локтем в бок. – А тебя то как зовут, утопыш?
– Мэтью.
– И откуда же ты свалился на нашу голову, Мэтью?
Выдохнув в пол клубок сизого дыма, я усмехнулся.
– Расскажу, не поверишь.
– Да я уж понял, что с того света. А, впрочем, не рассказывай.
Боб вернулся с закоптелой банкой, в таких обычно хранят консервированные ананасы или персики, и протянул мне.
– Мааа!
– Кофе, ты пей, не стесняйся, остыл правда, – прошамкал Мик, и кряхтя встал с поддона. – Ты уж извини, парень, но сахара и сливок у нас нет. Не часто к нам гости захаживают. И кофе тоже бывает не часто.
Я взял банку, и тут же осушил ее в три глотка. Кофе в любом виде хорош, а в сложившихся обстоятельствах по-особенному. Чувствуя, как терпкий напиток заполняет пустой желудок, я вдруг осознал – именно так пахнет жизнь, кофе, табаком и дымом от костра. И я был благодарен этим людям, за второй шанс.
Глядя на Боба, Мика и мальчишку, игравшегося с псом, я мысленно пририсовал каждому нимб.
"А может это и есть рай?"
– Ага! – расхохотался Мик, ставя на огонь котелок. – Самый что ни на есть!
– Я это вслух сказал?
Не успел Мик ответить, как в дверь за моей спиной кто-то постучал, три раза, потом еще два и снова три.
Пит сорвался с места, радостно улюлюкая.
– Майя!
Из разверстой пасти ночи в свет шагнула худенькая фигурка, съежившаяся от холода. Питер повис на шее девушки, закутанной в аляповатый красный шарф.
– Привет.
По голосу я понял, что это девочка-подросток.
– Как раз к ужину поспела! – гаркнул Мик, подзывая ее пальцем. – У нас гость!
Майя замерла, вперив в меня взгляд.
– Кто это?
– Утопыш, не бойся, он не кусается.
– Что это значит?
В голосе девушки чувствовалась сталь, не смотря на уверения Питера, она не подошла к костру.
– Ты кто такой?
Не успел я ответить, как она живо сверкнула глазами и закрыла собой мальчика.
– У меня есть пушка.
Я поднял руки вверх и прыснул от смеха, за эту выходку тело тут же наградило меня жуткой болью. Мик похлопал ее по плечу и проговорил:
– Она не особо доверяет незнакомцам, видишь ли.
– Я уйду, если причиняю вам неудобства, – проговорил я, кутаясь в покрывало и стараясь сесть поудобней, лишь бы отбитые ребра не дали о себе знать. – Вы и вправду сделали для меня очень многое.
– Вот и вали! – сухо сказала Майя, и прошла в тень, где по всей видимости располагалась ее резиденция.
Пит подсел ко мне и словно извиняясь прошептал:
– Она всегда такая. Но ты не бойся, никакой пушки у неё нет.
– Я лучше и вправду пойду.
– И куда ты пойдешь, без штанов, умник?
Мик расплылся в самой доброй улыбке, которую я видел в жизни и ткнул пальцем в висящие над кострищем брюки.
Я вдруг вспомнил нечто очень важное
– В моем кармане… серебряная штука… где она?
– На месте твоя серебряная штука.
– Какой сейчас год?
Мик рассмеялся.
– Здорово тебя перелопатило.
– Две тысячи восемнадцатый, – буркнула Майя
***
Устройство я нашел в груде вещей, принадлежащих бездомным. При первом же взгляде понял – дело дрянь. Через весь корпус шла заметная трещина, Красная кнопка вырвана с мясом, изнутри торчат обугленные проводки. Я сел, закурил, не обращая внимания на увещевания Питера поберечь легкие, и поднес устройство к огню.
– Ма?
– И не спрашивай, друг, – пробормотал я, не глядя на Бо, – вижу.
– А вы, смотрю, спелись?
Появившаяся из ниоткуда Майя присела рядом.
– Дай.
Не успел я что-либо возразить, как она вырывала устройство из моих рук, и принялась вертеть цепкими пальцами.
– Что это такое?
– Дай сюда!
Она посмотрела мне в глаза, нахмурилась и молча вернула.
– И на будущее, никогда так не делай, – проговорил я, чуть ли не по слогам.
– Вот еще, не очень то и хотелось!
Она сжала губы в нить и отвернулась.
– Лучше не трогать эту штуку. – Мягко сказал я.
– И все же, что это? Бомба?
– Мой билет домой, – прошептал я, глядя на стопку тлеющих в бочке журналов и изъеденных плесенью книг.
Огонь лениво, нехотя лизал старый, потрепанный учебник по физике. И тут меня осенило.
Запустив руку в пламя я выцарапал учебник и отшвырнул его на пол.
– Что ты делаешь? – вскрикнула Майя, Пит с интересом наблюдал за всем со стороны.
– Ма?
– Ага, – ответил я, притаптывая книжку, – Но один я не справлюсь.
Я понятия не имел, что и как должен делать, но символизм обугленного учебника уловил сразу. В любом случае сидеть и ничего не делать хуже, чем попытаться. За работу я взялся этим же вечером.
Пит был у меня подручным, Мик сощурившись зачищал проводки, а Майя, ворча, готовила на ужин яичницу.
– Ешьте, – буркнула она, поставив на деревянный ящик, служивший столом, чугунную сковороду.
Колючая, словно кактус, она была чиста душой, как и эти сирые парни.
Работа шла медленно. Благодаря усилиям Пита я разжился фонарем, а Майя принесла откуда-то ящик с инструментами.
Разобрав корпус устройства, я принялся за изучение. Как оказалось, Мик кое-что смыслил в электронике. Осторожно соскабливая с обугленных проводков нагар, я поймал себя на мысли, что занимаюсь починкой машины времени на заброшенном складе при помощи тупого ножа и маникюрных щипцов. Ирония жизни.
Я работал в дальнем углу пакгауза, подальше от кухни, но меня не покидала мысль, что при любом неверном действии эта штука может рвануть или перенести куда-то в космос половину Нью Йорка.
По словам Мика мне повезло, и платы в порядке, нужно было лишь подвести питание к спуску, но проще сказать, чем сделать.
С рассветом Майя и Мик ушли. Немой Бо с мальчишкой остались за главных. Я сидел, тупо глядя в одну точку и размышляя. Вдруг мне не осуществить задуманное? Ник Роджерс – гений, прелюбопытнейший ум; я – доморощенный боксер с трижды сломанным носом.
Ретривер, словно услышал мои мысли, недовольно тявкнул и лизнул меня в нос.
– Хороший мальчик, – пробормотал я, поглаживая пса по лохматому загривку.
– Его зовут Аксель, – сказал Пит, протягивая мне кипящее варево в грубой жестянке, – доброе утро.
Горячий кофе обжигал нёбо, но я был только рад. Ночные купания в Гудзоне даром не пройдут – я чувствовал в легких слабое бульканье, но старался не придавать этому значения. На боку, под грубой стяжкой из старых тряпок я обнаружил лиловый синяк. Каждое прикосновение вызывало резкую боль. Наверняка, трещина в ребрах.
– Мааа, – промычал Бо, тыча в мою сторону тлеющей палкой.
– Он говорит, плохи дела.
Пит шмыгнул носом и уселся по-хозяйски у костра.
– Заживет, – пробормотал я и подмигнул Бо.
Мальчик подозвал пса. Аксель завилял хвостом и припал к земле, положив морду на переднюю лапу заскулил.
– Майя тебе не доверяет, она вообще чужих не любит, но Акселю ты понравился.
– Она твоя сестра?
Пит посмотрел на меня поверх пламени. В его серых глазах отражался танец искр.
– Нет.
Я промолчал. Перед мысленным взором возник образ Тары.
***
За работой я провел без малого месяц. Ел с проржавевших мисок, спал на картонных коробках, укрываясь старыми, пропавшими мочой и мышами лоскутными одеялами.
К шестой неделе Бо довольно промычал, глядя на желтый синяк и похлопал меня по плечу. В переводе я не нуждался – боль отступала. Питт и Майя давно уснули, а мы с Миком и Бо сидели у костра, время от времени подкармливая пламя.
В последнее время я стал замечать, что Мик часто кашляет. Он сгибался пополам и долго с надрывом кашлял в грязный кулак. Как-то раз я заметил, бурое пятно на внутренней стороне перчатки, которой он зажимал рот, дабы не разбудить детей.
– Давно? – спросил я, глядя поверх огня на Пита, спящего в обнимку с псом.
– Им знать совсем не обязательно, – хрипя покачал головой Мик, и размазал бурую мокроту по штанине.
– Ты обращался к врачу?
Он хохотнул и тут же сморщился, прижав ладонь к груди.
– Скажешь тоже. – Он поскреб затылок, и растёр что-то подушечками пальцев.
«Вши».
Я старался не думать о булькающем хрипе по ночам, доносившимся из груди Мика, гнал мысли о детях. Что с ними будет? Майя и Пит едва читают, но с ловкостью фокусников таскают кошельки и продукты из супермаркета.
Они рады огню и черствым сухарям. Всякий раз, когда Майя покидала убежище, я видел в ее глазах пламя. Всякий раз она просыпались с надеждой все изменить.
Они были нищими, но подарили мне бесценный подарок. Эти люди подарили мне второй шанс, спасли от смерти, глупо растрачивать их дар попусту. Я работал не покладая рук, ложился позже остальных, и вставал первым, едва лишь утренний мороз заползал в пакгауз и кусал бока.
– Готово.
Поместив хлипкую конструкцию в корпус я затянул винты и на всякий случай обмотал пульт клейкой лентой.
– Должно сработать.
У меня пересохло в горле. Палец скользнул по шершавой кнопке и я вдруг осознал – получилось! Устройство завибрировало в моих руках.
– Далеко собрался? – кашлянул Мик.
– Домой.
Он засуетился, сел, хлопнув по шее грязной ручищей, и посмотрел на меня, в глазах плясало тусклое пламя костра.
– Погоди.
Выудив из кармана часы, он подкинул их на ладони и протянул мне.
– Возьми.
Я мотнул головой, но Мик замер, как истукан, лицо цвета обожженного кирпича, сделалось суровым в отблесках пламени. В кустистой бороде путались тени.
– Это твое, как ты сказал, подарок отца.
Он не дал мне заговорить, оборвав на полуслове.
– Ты хороший человек, Броуди, да и мелочь, – он склонил голову на бок, указывая на спящих детей, – к тебе прикипели.
– Еще немного и я расплачусь, – пробормотал я улыбнувшись, и сел перед стариком.
Мик гаркнул в кулак, и я уже пожалел о шутке, не стоило лишний раз тревожить эту пакость у него в груди.
– Далеко от сюда до Статен Айленд?
Мик прикинул что-то в уме, чмокнул губами и поглаживая бороду изрек:
– Не то чтобы очень, мы в южной части Бруклина, добраться до острова не проблема. Но где ты найдешь машину, умник? Два ночи, и от тебя воняет до небес.
Я усмехнулся и с грустью подумал о Софи.
Я не мог больше ждать ни секунды. Сжав устройство в кулаке, я вышел со склада, осторожно притворив за собой дверь. Оскальзываясь в обледенелой каше, я подошел к парапету, за которым тихо плескались воды Гудзона и посмотрел на устройство. Вот он, мой билет домой.
Чувство тревоги было раздавлено непоколебимой решительностью.
"Будь, что будет"
Я живо представил, как разлечусь на мелкие кусочки, едва лишь устройство сработает. Но сработает ли?
– Во всяком случае, те, кто не пытаются, не живут вовсе, так ведь? – пробормотал я, мысленно обращаясь к Нику.
Позади раздался приглушенный снегопадом возглас. Майя стояла на пороге богадельни и потирала руками заспанные глаза.
– Чего не спишь?
– А ты?
Она кивнула, указывая на устройство.
– Починил?
– Стой, где стоишь, – тихо проговорил я, – Надеюсь получится, но лучше бы тебе уйти подальше.
Майя закатила глаза. Устало вздохнув, девочка прищурилась и скрестив руки на груди с сомнением пробормотала:
– Я надеюсь, сработает. Знаешь, не очень то хочется потом отскребать тебя со стен.
– Спасибо за все, береги Пита и стариков.
– Вали уже, – пробормотала она, но я уловил, как дрогнул ее голос.
Собравшись с духом, я вдавил пальцем красную кнопку.
По началу ничего не произошло, но прежде, чем по спине пробежал холодок, я увидел яркую вспышку. Голубая молния ударила в землю, я почувствовал, как тело становится невесомым, очертания Майи таяли в белесой дымке. Разверстая пасть туннеля втянула меня точно песчинку.
Тишина. Где-то в темноте тикали часы. Открыв глаза, я осмотрелся. Видавший виды, старый промятый диван, задернутые наглухо шторы, сквозь которые едва пробивался свет уличных фонарей, шкаф, зеркало с трещиной по середине.
"Дома"
Я расхохотался, лежа на полу собственной квартиры. Я не мог остановиться и затих, лишь когда бок пронзила тупая боль.