– Командир, наблюдаю приближение «коробочек» с пехотой на них, два здоровенных грузовика и два очередных Хаммера, – после шипения в рации неожиданно раздался голос Каскада.
– Мать! – выругался «старшой», выскочил из своего КП, и быстро добрался до переднего окопа, где он взял бинокль и стал вглядываться в сторону дороги за оврагами. Местность здесь была ровная, так что видно было далеко.
– Что там, Каскад? – нетерпеливо бросил Коротаев в рацию, различая лишь какое-то мельтешение на дороге, т.к. лесополоса – деревья, стоящий с обеих сторон дороги, частично скрывали происходящее на дороге.
– Грузовики остановились, из них пехота высаживается, «коробочки» выезжают в поле, Хаммеры чуть ближе подъехали, но на дороге остались, – как раз со стороны хутора Каскаду были хорошо видны все действий «гостей».
– Блин, отдохнуть спокойно не дадут, – возмутился Паша, слышавший все эти переговоры на общей волне.
– И не говори, – крякнув поднялся Иван, смотря в сторону поля, пытаясь рассмотреть приближающегося врага.
**********
Выполняя приказ Ковальского командиры БМП выдвинулись в сопровождении пехоты в МРАП-ах и двумя Хаммерами в сторону населённого пункта. Где-то метров за восемьсот до моста, был отдан приказ о высадке пехоты из МРАП-ов, а потом БМП начали выезжать в поле, сопровождаемые спешившейся пехотой сзади. Повезло, что была сухая погода, а поле никто не распахивал, так что двигаться можно было без проблем.
Хаммеры дождались, пока БМП и пехота начнёт движение по полю, а потом с такой же скоростью двинулись потихоньку вперёд, страхуя пехоту. МРАП-ы отъехали назад метров на двести, чтобы не подставляться под возможный ответный огонь, ожидая, когда пехота и техника займёт населённый пункт.
Выехавшие на поле БМП расположились бортами друг от друга метрах в пятидесяти, а потом медленно двинулись вперёд.
– Каскад, по возможности, подпусти поближе… Ан нет! Отбой! Пропускай, а потом по моему приказу долбанешь. Как понял? – спросил «старшой».
– Плюс!
Птурщик Каскада быстро разместился у станины станка, спрятанного у самой стены амбара, среди разрытых куч земли, прикрытых дёрном, так что его со стороны не было видно. С учётом того, что после выстрела можно было быстро убежать по окопу, который был прорыт прямо под фундаментом здания, выводя вовнутрь амбара, а потом еще и за него, к другим зданиям.
***********
– Рокот! Я Бастен! Дадим жару москалям?! – радостно сказал в рацию командир БМП – 2, двигавшейся по направлению к занятому москалями посёлку, вырвавшись немного вперед.
– Бастен! Я Рокот! А то ж! – отозвался командир второй машины.
Два молодых парня, имели простые русские фамилии, да и были русскими по крови. Оба родом из Харькова, входили в группу ультрас Харьковского ФК «Металлист». После начала боевых действий на Донбассе, оба вступили в «Черный корпус», который потом стал подразделением «Патрульной полиции особого назначения». И уже потом это подразделение стало стал известно, как батальон «Азов», сформированный в мае 2015 года.
После этого оба активно участвовали во всех действиях своего подразделения, вплоть до разгрома полка «Азов» в Мариуполе. Только вот повезло им гораздом больше, чем тем их товарищам, которых заперли в «Азовстали», а потом те позорно сдались в плен.
Оба еле выскочили тогда из захлопнувшейся ловушки в этом городе, просто не смогли пробиться на «Азовсталь», только потом поняв, как им повезло. Они переоделись в гражданскую одежду и просочившись сквозь порядки русских войск ушли из города. А теперь горели желанием отомстить ненавистным русским, а особенно скрытым сепаратистам, которые посмели принять российскую власть на территории Херсонской области.
С момента пленения большей части полка «Азов» в Мариуполе, оба попали в танковую роту «Азов», 127 часть бригады самообороны Харьковских вооруженных сил, где были обучены на механиков-водителей, а потом стали командирами БМП – 2.
Оба воспринимали себя высшей расой, несмотря на то, что оба были русским, они считали себя «воинам Света», и плевать на то, что они вытворяли, ну никак нельзя было отнести к Свету. У них выпестовали чувство, что им позволено всё для блага нэньки Украины.
Оба с гордостью занесли на свой счет уничтожение нескольких десятков автомобилей и автобусов, которые они расстреляли по дороге сюда, уничтожив несколько десятков ватников. Ну и что, что там были и дети, они такие же клятые москали, которых надо уничтожать. Сейчас им предоставлена возможность уничтожить ещё нескольких ненавистных «орков» и записать их на свой счёт…
**********
– Спокойно, Свист, спокойно… – Каскад находился рядом с их птурщиком, который сейчас выцеливал одну из БМП, прильнув к прицелу «Фагота».
БМП с бредущими за ними украинскими солдатами переехали грунтовую дорогу, ведущую к хутору, оставив его справа от себя, оказавшись между хутором и асфальтированной дорогой, а затем проехав еще метров триста остановились. Из задних люков стали вылезать бойцы, которые находились внутри, а потом стали накапливаться вместе с прошедшими по всему полю бойцами, будто чего-то ожидая.
– Свист, сначала ту которая ближе к мосту, потом сматываешься на другую позицию, – приказал Каскад, а сам быстро убежал в сторону жилого дома по окопу.
**********
– Огонь! – крикнул в рацию Рокот.
Тут же загрохотали две автоматические 30-мм пушки 3А42, выдавая короткими очередями длинные огненные «струи», гулко вгрызающиеся в дома и строения в деревне, с переносом огня с одного объекта на другой. Чаще стреляя из ПКТ (прим. – пулемет Калашникова, танковый) в башне, а пушкой накрывая более опасные места, по мнению наводчиков и командиров.
– Не стрелять! Всем в деревне не стрелять! – раздался грозный голос в эфире Коротаева. – Каскад – это ваша добыча. Мотыль, бди, пока в бой не вступай!
– Вот уроды! – по брустверам и прямо над головами сидящих в окопах неподалеку друг от друга бойцов отделения Ивана с пугающих взвизгом и разрывами стали прилетать 30-ти миллиметровые снаряды.
И это было страшно, т.к. никто из них под таким огнём еще не бывал, а мощь и сила была просто устрашающими. И шелест пулеметных пуль даже не пугал, т.к. мерк по сравнению со взрывающимися снарядами из пушки. Наносящими ужасающие повреждения и выбивая целые куски земли из брустверов окопов.
Рокот специально хотел выявить огневые точки врага и в случае ответного огня тут же подавить их за счёт большей огневой мощи их боевых машин.
Спустя минуты три обстрела и не видя ответного огня из деревни, из командирского люка наполовину вылез Рокот, и приказал жмущихся за его машиной и машиной Бастена «азовцам».
– Давайте вперёд, вместе с Бастеном, – потом в рацию, – Бастен, давай потихоньку вперёд, а я сзади буду прикрывать.
– Понял тебя, – ответил Бастен, это была их обычная тактика, так что он спокойно выполнил приказ. – Механик, вперёд.
Машина Бастена, находившаяся ближе к мосту, рыкнув мотором и выпустив дизельный выхлоп, лязгая траками, потихоньку покатилась вперёд к мосту, продолжал вести огонь из пулемёта, а за ней и чуть по сторонам двигались «азовцы».
Наводчик Рокота продолжал изредка постреливать по деревне, положив пару-тройку снарядов в окна третьего этажа единственного большого дома в деревне.
– От сука! – выругался Мотыль, прячась на втором этаже со своим расчётом, услышав, как в квартиру прямо над ними прилетели три снаряда из пушки, разнеся в дребезги несущую стену. Со страхом ожидая прилёта в квартиру, где они сидели, но обошлось. Командир оказался прав, что запретил им располагаться на третьем этаже.
– Бля, накроют нас тут, – со страхом сказал один из его помощников.
– Заткнись! Если начнём дергаться – увидят, тогда точно хана, – злобно шикнул на него второй номер.
– Да, бл@ди, как же они задолбали, – ругался Паша, сжимаясь в комок на дне окопа. Пару раз в бруствер рядом с ним прилетел 30-мм снаряд, вызвав очень сильные позывы к походу в отхожее место.
Рядом сжались на дне окопа Иван и Олег, испытывающие не менее сильные чувства: испуг и страх умереть прямо тут в любой момент.
– Чего наши ничего не делают? – Олег вжался щекой в стенку окопа, пачкая её землей.
Иван ободряюще улыбнулся ему, стараясь поддержать своего сына, хотя самому ему было страшно, но он старался этого не показывать.
– Значит так надо, не нам спорить с командиром, – хотя сам не мог понять, чего «старшой» медлит.
– Каскад, они втянулись. Жги «коробку» на мосту! – приказал Коротаев, решив, что пора эту вакханалию с обстрелом его людей прекращать.
Свист услышав приказ и прекрасно видя корму БМП, почти въехавшей на мост, зловеще ухмыльнулся и тут же выкрикнул:
– Выстрел!
Откинулись крышки транспортного контейнера-тубуса «Фагота», раздался хлопок, а затем сильный свист и ракета, вырвавшись из контейнера, понеслась на всех парах в бок БМП, почти въехавшего на мост. Теперь Свист понял, что командир явно хочет закупорить мост.
– …Ракета! – заорал Рокот в рацию, увидев, как мимо его машины в сторону Бастена пронёсся огненный комок ракеты.
Бастен услышав крик Рокота, успел крикнул механику: – Ходу!
И тот резко двинул рычагами: машина дернулась влево и назад, пытаясь уйти из-под удара, но не успел…
Ракета врезалась прямо в подставленную беззащитную корму машины: кумулятивная струя прожгла створку задней двери, где у БМП находятся топливные баки, по пути воспламенив дизельное топливо и вошла в боевое отделение.
Командира убило сразу, а наводчик и механик-водитель сильно контуженные, поняв, что их подбили, попытались покинуть машину, но тут с диким грохотом взорвался поврежденный ракетой боекомплект.
– Свист! Ходу, – заорал Каскад, увидев, что башня оставшейся целой БМП начала резкий разворот назад в сторону хутора.
– Тадеуш, от вас на два часа ракетчики, подавите их, – спокойно сказал Якоб, отдавая команду старшему в Хаммерах, наблюдая за происходящим на планшете оператора дрона.
Короткая команда и от Хаммеров в сторону хутора ударили длинные пулеметные очереди из пулемётов Браунинга, кроша стену амбара своими пулями.
Только Свист и его двое подручных, выбросив отработанный контейнер ракеты и прихватив станок, проскользнув под фундаментом амбара уже удирали в сторону одного из жилых домов.
Бам! Бам! Бам! – застрочила пушка из башни БМП.
Рокот не знал, откуда точно был произведен выстрел ПТУР-ом, но кроме как с хутора, больше было неоткуда. Наводчик, не зная точно, быстро переводил ствол пушки с одного здания на другое: амбар, сараи и дома стали покрываться большими пробоинами, полетели осколки камня и древесной щепы.
– Сука! – один из подручных Свиста схватился за руку, упав в окопе, он был последним из смывающихся бойцов с того места, откуда они только что произвели выстрел ракетой.
– Что? Ах ты ж, – Свист увидел, что на плече раненого начала медленно проступать кровь. – Где турникет, где? – он увидел аптечку на груди бойца, открыл клапан и быстро вытащил турникет.
Хорошо то, что Коротаев заставил всех бойцов разместить аптечки с турникетами в одном месте – спереди на груди, так что затруднений с поиском аптечки ни у кого не должно было быть, но в горячке происходящего Свист малость затупил, но быстро исправился.
Рядом с раненым оказался и Каскад, которые хотел помочь, но пока толком не знал, как именно, но наблюдал, как Свист споро наложил турникет выше раны, которая была в районе бицепса.
– Каскад! Можешь добить вторую? – Коротаев пытался понять, сможет его засада заткнуть грозную боевую машину или надо что-то придумывать.
– У меня трехостый, один из расчёта ранен, – бросил в рацию Каскад, уже помогая Свисту усадить раненого в окопе на землю.
– Б@я! Как не вовремя. Мотыль, охолони коробочку и этих… на Хаммерах, – выругался Коротаев.
– Давно бы так, – Мотыль приложился к оптическому прицелу и навел перекрестье на изрыгающую огонь башню БМП, повернутую к нему тыльной стороной.
Хотя его учили работать с «Утесом», но это машинка ему понравилась гораздо больше, чем прежний пулемёт, будучи гораздо легче и мощнее…
– Дуду-дух! Дуду-дух! Дуду-дух!
– Еб! – испуганно вскрикнул Рокот, когда по башне и корпусу застучали пули крупнокалиберного пулемёта.
Расстояние не позволяло пробить башню БМП, но у Мотыля каждый третий патрон в ленте был бронебойным. Да и сам пулемёт «Корд» был сделан в том числе именно для возможности уничтожения легкобронированной техники.
– Механик, валим отсюда, – заорал Рокот, кожей ощущая дыхание смерти.
Тот испуганный не меньше командира, резко дернул рычаги: машина резко развернулась и понеслась в противоположном направлении от деревни. В результате этого кульбита ствол башни оказался развернутым в сторону деревни и наводчик открыл неприцельный огонь из пушки в направлении деревни.
Мотыль в этот момент «провожал» уходящую машину хлёсткими и короткими очередями по корме и башне, высекая искры из брони. Но ему пришлось срочно отвлечься, т.к. пулемётчики Хаммеров увидев огонь из «хрущевки» стали нащупывать его позицию, хлеща очередями по зданию.
– Курва, – выкрикнул прятавшийся за одним из Хаммеров поляков, внимательно смотрящий на происходящее сражение, как его лицо и шею вдруг окропило чем-то мокрым и вязким.
Он бросил взгляд на место стрелка на крыше и опять выругался.
Крупнокалиберная пуля из «Корда» не оставила ни одного шанса пулеметчику, стреляющему из пулеметной турели из «Браунинга», – разнеся ему голову в клочья, забрызгав машину и вокруг неё кровью и мозгами.
Стрелок на второй машине увидев смерть своего напарника истерично нажал на гашетку: пулемёт выдал одну неприцельную и длинную заполошную очередь в сторону крупнокалиберного пулемёта русских, но внезапно заткнулся – перекосило патрон.
– Огонь! Уничтожить пехоту противника, – приказал в рацию Коротаев, увидев, что основная боевая мощь противника улепетывает в другую сторону.
И тут деревня буквально «ожила»: плотный автоматный и пулемётный огонь накрыл наступающих, часть из которых даже успела добраться до моста, воодушевленные тем, что до этого в них никто не стрелял, а также уверенные в том, что БМП подавят любое сопротивление, если таковое будет.
Но тут взрыв БМП, в результате которого двое были ранены, а потом резкое и быстрое отступление второй машины, которая при этом снесла и проехала прямо по одному из бойцов, превратив того в лепешку. И плотный огонь со сторону деревни ошеломил атаковавших, заставив их в срочном порядке залечь и начать отстреливаться.
– Отходим! Отходим! – заорал один из командиров «азовцев».
Мотыль в этот момент, не видя вспышек выстрелов со стороны Хаммеров, тем не менее, продолжил долбить по тому месту короткими очередями, где в последний раз видел вспышки от выстрелов из пулемёта, боясь, что следующие очереди со стороны противника достанутся ему и его расчёту.
Скорее всего, и второго стрелка из «Браунинга» на Хаммере бы постигла участь первого невезучего – безголового, но сидевший за рулем водитель совершенно не хотел умирать, понимая, что пули крупнокалиберного пулемёта пробьют броню Хаммера на раз… А звук пролетающих рядом и над крышей крупнокалиберных пуль был хорошо слышен даже в салоне бронированной машины.
Он резко включил заднюю скорость и споро дал по газам. Машина буквально прыгнула назад, так что пулеметчик с воплем свалился в салон, а она стала вилять по дороге, чтобы пулемётчику русских было затруднительно попасть в машину.
Второй водитель не сразу сообразил, почему перестал стрелять его пулемётчик, но увидев, что вторая машина резко поехала назад, тут же сориентировался и резво начала разворачиваться, а в этот момент двое поляков, бывших снаружи, заполошно запрыгнули в двигающуюся машину. После чего она понеслась за так и движущимся задним ходом вторым Хаммером.
БМП и Хаммеры скрылись из виду, а вот пехота оказалась оставленной на растерзание шквальному огню со стороны Журавок, да тут ещё Каскад, разобравшись со своим раненым, перевязал и спрятав его в блиндаж, взялся со своими бойцами за автоматы и ударили в тыл пятящейся и отползающей назад пехоте врага.
– Курва! – Якоб в этот момент наблюдал на планшете, который держал в руках оператор, как их бойцов безжалостно уничтожают.
– Уроды! Ничего им доверить нельзя, – ругнулся Ковальски, недавно зашедший и смотрящий на планшет вместо с Возняком.
– На! На! – запальчиво кричал Паша, строча длинными очередями по залегшим и пытающимся отступать врагам.
– Паша, блин! Не мочи очередями! – ругался Иван, который короткими очередями стрелял в сторону врагов, а Олег не отставал от него, строча экономными очередями по пять-шесть патронов.
Азовцы окончательно прекратили передвижения по полю, когда их зажали автоматным огнём с двух сторон и только как-то слабо огрызались. С каждой секундой отстреливающихся становилось всё меньше и меньше.
– Мотыль! Добавь жару, – Коротаев активно участвовавший в бою, решил поскорее закончить происходящее, чтобы его бойцы не пострадали.
И по отстреливающимся и лежавшим украинцам ударил тяжелый пулемёт…
– Прекратить огонь! – приказал Коротаев в рацию, наблюдая, что со стороны противника уже несколько минут нет ответного огня.
Еще пару-тройку секунд раздавались выстрелы со стороны впавших в раж, а потом они затихли, над полем повисла относительная тишина, после громкой и заполошной перестрелки.
– Не стреляйте, мы сдаёмся, – вдруг над полем разнёсся крик со стороны залёгших врагов.
– Посматривай, но не стреляй, – Иван положил руку на плечо Олега, который успел расстрелять первый короб пулемёта, перезарядил, а теперь активно водил по своему сектору обстрела стволом.
Тот вздрогнул, но кивнул головой, бросив короткий взгляд на лицо внешне спокойного отца, хотя того пробирал внутренний озноб после боя.
– Командир, чего делаем? – обратился Иван к «старшому».
– Сходите, посмотрите, кто там сдаётся. Только осторожно, – приказал Коротаев. – С Вистом, как вас учил.
– Понял. – Иван быстро сказал: – Олег, Паша, со мной. Ребята, прикрывайте, – приказал он другим свои бойцам. – Вист! – крикнул он через дорогу. – Как обычно, мы слева, вы – справа.
– Понял тебя, – ответил Вист.
– Олег, пулемёт оставь, возьми автомат, – Иван кивнул одному из своих бойцов, тот отдал свой автомат Олегу, а сам лёг за пулемёт. – Олег, пойдешь за мной, чуть сзади и слева, Паша, чуть сзади – и справа, – приказал он, когда они очень осторожно вылезли из окопа на дорогу,
Они медленно прижав приклады автоматов к плечам и пригнувшись и согнув немного ноги в коленях (так учили), вышли на мост – придерживаясь левой стороны, с интервалом в два-три метра друг от друга. Вист и его два бойца в таком же порядке двигались по правой стороне моста. Можно было бы Олега оставить, но это было бы не совсем хорошо по отношению к другим бойцам, так что Иван рискнул…
– Паша, останься на мосту, – в это время Вист поступил «зеркально», послав двух бойцов вперёд, а сам решил проверит что там под мостом.
– Понял, – Паша остановился и стал быстро, но осторожно заглядывать под мост, резко высовывая и убирая голову, ожидая выстрела снизу. Вист в этот момент прикрывал его со стороны, сам стараясь заглянуть под мост с другого ракурса.
– Пошли, – Иван медленно посеменил вперёд, пригнувшись и направляя автомат в сторону нескольких лежащих тел украинцев. Олег чуть сместился вправо и двигался за ним. Двое бойцов из отделения Виста шли правее них в таком же порядке.
По пути они осторожно обошли несколько тел убитых, лежавших на мосту, сраженных огнём. Прошедший в общем-то недлинный бой обошелся дорого – смертельно дорого для «азовцев»: тела были просто истерзаны пулями, вызывая нехорошие чувства в желудках…
Затем осторожно обошли горящую БМП, которая догорала, вокруг неё был виден расплавленный белый алюминий брони.
В поле перед мостом тела убитых лежали, если можно так сказать, более кучно. Сгрудившись за БМП, они представляли прекрасную мишень для пулемётчиков, чем те и воспользовались в полной мере.
– Кто тут сдаётся? – выкрикнул Иван, присев на одно колено, чтобы уменьшить для любого выжившего врага свой силуэт на фоне догорающий боевой машины.
– Я! Не стреляйте, я сдаюсь, – раздался надрывный голос из кучи тел, в количестве человек пяти-шести, лежавших вповалку друг с другом.
Их явно снесло одной очередью, когда они кучей перлись в атаку, надеясь на огневую мощь с их стороны. Да и вокруг этого небольшого филиала ада было много тел.
ГЛАВА 10
– Бах!
Неожиданной для Ивана и Олег сзади раздался одиночный выстрел…
– Бойся! – вдруг раздался крик Виста сзади, а ещё до его крика, после выстрела все упали на землю, а через пару секунд раздался взрыв гранаты, а затем еще один.
Иван, несмотря на дикое желание повернуться в сторону произошедшего, помнил учёбу, – упал в сторону поля, а вот Олег падая извернулся и свалился так, что ствол его автомата был направлен в сторону потенциальной угрозы со стороны моста. Бойцы Виста не сориентировались – оба упав в сторону моста, оставив свой тыл неприкрытым.
– Дуду-дух! Дуду-дух!
Мотыль, контролирующий продвижение своих товарищей, услышал выстрел, а потом увидел, что один из бойцов резко откинув голову назад упал плашмя на мост. И не видя, что под мостом, тем не менее, решил ударить по тем, кого он прекрасно видел, как раз по сдающимся, ожидая от них подлянки.
– Мать, – упавший Иван буквально кожей ощутил, как над его головой полетели пули из пулемёта Мотыля, попадав в кучу, откуда кричал сдающийся, сразу отрывая куски тел и конечностей…
– Прекратить огонь, мать вашу, – рявкнул в эфире Коротаев, затем осмотрел поле боя, понял, что вряд ли там остались живые и уже спокойно сказал в рацию. – Инженер, контроль! Каскад! Тащите своего, как Инженер «законтролит»!
Иван с Олегом быстро осмотрели убитых, поняв, что живых, особенно после Мотыля, на поле боя никого не осталось. Их учили жестко: проверить все тела на предмет наличия живых, чтобы не получить пулю в спину, так что как бы не хотелось, но сначала контроль, а потом уже узнавать, что там сзади случилось.
– Чисто! – сказал в рацию Иван.
Тут же со стороны хутора показалось двое, которые быстро тащили третьего, закинув одну его руку на плечо сопровождающему, а второй придерживал раненого за туловище.
– Олег, помоги довести, – Иван кивнул сыну, которого начало немного потряхивать. Тот кивнул и вместе с одним из бойцов Виста помогли доставившим раненого, подхватив того за ноги и быстро потащили его в сторону медпункта вчетвером.
– Сука, живой?! – Иван наконец обратил внимание, что Паша валяется на спине на мосту, а рядом с ним суетиться Вист, быстро подбежал к ним.
Паша, очумело поводил глазами по сторонам, Вист удивленными глазами смотрел на него.
– Куда попали? – пытался понять Иван. – Где ранение?
– Вот ведь… Никогда бы не поверил, пока сам не увидел, – Вист, крутил в руках каску Паши. – Ты смотри! – он протянул её Ивану, который всё пытался обнаружить ранения у Паши.
– Да уж, – Иван увидел, что в передней части каски Паши на уровне лба имеется входное отверстие от пули, а чуть сверху каски видно выходное: торчащие на три-четыре сантиметра в разные стороны лохматящиеся нити кевлара.
Он просунул руку внутрь каски и ощупал: внутри в районе лба было легкое вздутие, идущее от входного отверстия до самого выхода пули.
– Счастливчик вы, дядя Паша, – хмыкнул Олег, подошедший к ним, сразу поняв, что случилось.
– И не говори, – облегченно вздохнул Иван, присаживаясь рядом с Пашей на лбу которого набухала небольшая шишка, а потом открыл вторую основную аптечку, которая у него была сзади на спине и нащупав достал пузырёк: – Нюхни!
– Апчхи! Бля, иди ты в жопу… – Паша, нюхнув пузырёк, еще больше выпучил глаза от дикого запаха нашатыря, который ударил ему в ноздри, резко отдернул голову и вращал вытаращенными глазами.
Его подтащили к ограждению моста и прислонили к нему спиной, чтобы он пришел в себя.
– Я дальше стоял, – тут ожил Вист, – успел увидеть, когда глянул под мост, что прямо в сторону Паши один из этих уродов ствол навел, – он кивнул на одно из тел, которое лежало рядом с опорой, которое сейчас рассматривал Иван, – а потом выстрел. Я думал всё, отжил своё Паша. А ещё один урод в другую сторону автомат навёл, а в руке гранату держит. Ну я им гранатку свою подбросил, баранам.
Иван рассматривал пять тел, лежавшие рядом с опорами под мостом: трое упали под мост уже убитыми или тяжелоранеными, судя по положению их тел. Ну а двое, которые почти подстрелили Пашу, находились метрах в пяти от погибших, и явно намеревались продать свою жизнь подороже. Но теперь их тела были изорваны осколками гранат. Видимо сначала граната Виста взорвалась, а потом раненый или убитый украинец выронил гранату и произошел второй взрыв…
– Оружие собирайте, потом на склад его, – приказал Коротаев, осматривая поле боя и убитых.
Оружие быстро собрали, морщась от запаха крови, а потом постарались побыстрее скрыться в укрытиях, поглядывая в небо, где пока не было видно до этого висевшего над ними коптера. У него просто закончился заряд.
– Осколок от снаряда пробил бицепс, судя по всему, на излете, но ничего страшного, артерии не задело, но лучше его в госпиталь отправить, – доложила Вера Павловна старшему лейтенанту, осмотрев раненого бойца из отделения Каскада.
– Чёрт! Не было печали. Хотя живой, уже хорошо, – нахмурился Коротаев, а потом вышел из медпункта и прошел к себе:
– База, я Омут! – он держал рацию в руке.
– Я База! Докладывайте! – раздалось из рации.
– Был атакован «азовцами» с тяжелой техникой и крупнокалиберным оружием. В ходе боестолкновения уничтожена одна «коробочка» – БМП-2, у противника больше сорока двухсотых, пытались взять нас штурмом. Есть раненые, нужен транспорт в госпиталь.
– Молодцы! Омут! Постараемся быстрее решить с транспортом и выслать вам его.
– Когда ожидать?
– Пока не могу точно сказать. Много людей эвакуируется.
– Понял вас, – Коротаев был совсем не рад таким новостям.
– Тогда конец связи, – майор закончил разговор.
– Мать его, – «старшой» положил рацию, а потом обратился к Ивану, который как раз пришел доложить: – Там всё собрали с убитых?
– Да, перетащили в склад, – кивнул Иван.
– Если есть что стоящее, то пусть бойцы разберут.
– Есть!
Часть оружия погибших «азовцев» была повреждена, но часть находилась в хорошем состоянии. Даже четыре бронежилета были в нормальном виде т.к. пули поразили их владельцев в головы. Ну и амуниции, в основном иностранного производства и хорошего качества, было немалое количество.
**********
Херсон, штаб 7-ой гвардейской десантно-штурмовой дивизии
– М-да, действительно молодцы эти мобилизованные, – сказал майор.
– И не говори, тут большая часть контрактников отступает, а эти ещё и технику умудряются жечь, – согласно кивнул полковник, которому только что Сивов рассказал о произошедшем бое в Журавках.
К сожалению, некоторые мотострелковые подразделения, состоящие из контрактников, просто откатывались назад, не принимая боя, поддавшись какой-то общей панике, что их обходят со всех сторон. Лишь десантники и спецподразделения отходили к Херсону с боями. А тут какие-то мобилизованные отбили атаку, пожгли технику, да ещё и несколько десятков «азовцев» уничтожили. Жалко только то, что стоящее перед ними подразделение из контрактников прекратило отвечать на запросы. Либо они ушли в другую сторону, чтобы отойти в Херсон, либо их уничтожили, к сожалению…
**********
– Матка Боска, дебилы! – ругался Ковальски, разъяренный уничтожением его нескольких десятков бойцов. – И как с такими идиотами воевать? Почему хутор не зачистили перед атакой деревни? Где это баран на БМП, который удрал, бросив своих бойцов?
– Самогон хлещет! – хмыкнул Якоб.
– Что? Да я его под расстрел… Зови сюда это быдло! – буквально заклокотал от ярости Ковальски…
Мало того, что на глазах Рокота был сожжен его друг с его экипажем, так ещё и пулемётный обстрел крупняком не прошел даром: одна из последних очередей «крупняка» по корпусу прошлась по ранее нанесённым пулевым повреждениям. В имеющееся углубление в корпусе от первой бронебойной пули – точно вошла следующая бронебойная. Она убила наводчика на месте. Рокот не сразу понял, что рядом с ним сидит труп с развороченной грудной клеткой. И под ним весь пол отделения машины, залитый кровью, а вытекло её ну очень много.
И еще повезло, что пуля, пробив броню, потеряла большую часть убойной силы – убив только наводчика, а не разорвав его тело «пошла гулять» по внутреннему пространству БМП…
Спустя пять минут к майору привели пьяного в дупель Рокота, который успел вылакать почти пол-литра самогона, как только приехал на хутор. Вылез из люка и наплевав на всё, бросил механика вытаскивать труп наводчика, а потом зашел в дом, где расположились рядовые и младший состав, где из своего загашника достал пятилитровую бутыль с мутной самогонкой, которую отобрали у хозяев хутора.
Он что-то пытался отвечать на вопросы Ковальски, но тот поняв, что от него ничего путного не добиться, врезал тому по морде, а потом приказал запереть в подвале, чтобы тот протрезвел.
Анджею Ковальски было плевать на погибших – его злили потери, которые уменьшали боеспособность его подразделения, да и эта задержка бесила донельзя…
– Капитан! Вас вызывает «Титан», – Анджей выругался про себя, услышав от Возняка этот позывной.
– Да, слушаю, – он взял спутниковый телефон, который ему протянул Якоб, – специальную разработку из недр технических служб ЦРУ, которое самым активным образом участвовало в украинском конфликте, в особенности плотно с 2014 года.
– Орлан! Почему вы до сих пор не в пригороде Херсона? – раздался голос Титана, полковника польской армии по фамилии Домбровский. В настоящий момент официальный представитель объединенных штабов НАТО, но фактически занимающийся совершенно другой деятельностью.
Полковник был куратором польских военных, которые участвовали в боевых действиях под видом украинских военных, волонтёров и наёмников. Также являлся одним из разработчиков той операции, которая должна была дать возможность ВСУ вытеснить или уничтожить российские войска в Херсонской области. Командовал напрямую отрядами спецназначения «Grom», раскиданных по разным украинским подразделениям.
В общем, следующие десять минут Ковальски ставили в разные эротические позы, т.к. только его группа так надолго застряла на этом направлении. В отличии от других подобных групп, которые с разной степенью успеха, но продвигались к Херсону, выдавливая и заставляя отходить русскую армию, а где-то уничтожая небольшие российские военные подразделения подчистую.
Недовольный Титан закончив разговор, потребовал немедленно решить эту проблему: взять деревню в кратчайшие сроки, а потом выйти на оперативный простор.