Остаток пути прошёл спокойно и к середине ночи состав уже стоял на месте, прикрытый от дороги новым одноэтажным торговым центром. Дозорные даже пробежались по дорогам и проверили, что почти ниоткуда состав не виден, только хвост последнего вагона торчал, но совершенно не выделялся на общем фоне.

– Ну что будем перегонять вагон?

– Что говорят разведчики?

– Байкеры всё там же, но сегодня только небольшая их часть гуляет, большинство уже спит. Дозорные не выставлены. Железка немного заворачивает в этом месте, так что напрямую ничего не видно.

– Окей, давайте попробуем. Вагон уже обследовали?

– Да, обычный вагон, пустой, мы пока не решились его отсоединить, но проблем с этим не должно быть.

– Отлично, тогда бери сколько нужно людей и тащите его сюда.

– У нас есть лебёдка с длинной верёвкой…

– Можно, но только натягивайте верёвку в последний момент. И смотрите, чтобы не было лишнего скрипа.

– Хорошо.

Тем временем Дмитрий занимался укреплением позиций: у супермаркета, который прикрывал состав, большая часть крыши была покатая, но имелось три части, в центре и по краям, где сделали декоративные элементы приподнимающие фасад как мини-башенки и плоскую крышу. На крайних поставили по пулемёту, на центральном оборудовали два места для снайперов – конечно такие, чтобы в мирное время их не было бы заметно с дороги. Несколько человек откомандировали вперёд, в здание станции, с наблюдательными обязанностями. Вообще оборону Дмитрий выставлял больше для спокойствия, так как понимал, что долго они не выстоят, максимум позволит отвести основную группу людей подальше.

Подведённый вагон Дмитрий тоже переделал в боевую точку, сделав отверстия в передней стенке. С другой стороны железнодорожного полотна среди молодых деревьев за разваливающимся забором проглядывали ещё более разваливающиеся дома – оттуда опасность никакая не шла. В такие места байкеры даже в туалет не пойдут, но там можно было продумать пути отхода в заводской район. Дмитрий продумывал все варианты развития событий. И вот ещё! Туда нужно спрятать лошадей, чтобы они не выдавали людей ржанием. Пусть там пасутся, травка уже начинает вылезать да и кустов там много.

К утру лагерь был готов, люди распределены по местам по военным порядкам. Готовить еду решили на газе, которого имелось достаточное количество в баллонах. Как раз на такой случай его и тащили. Не сказать, что настроение были радостное, но, во всяком случае, более оптимистичное, чем сутки назад: появилась определённость, людей заняли делами. Всегда лучше, когда есть цель, к которой можно двигаться известным и понятным путём.

Глава 13

Два дня прошли в тишине: состав прятался на станции, общинники беспрепятственно шастали по всему городку, столкновений с байкерами не было. Этого времени оказалось достаточно, чтобы собрать всю необходимую информацию и построить полную диспозицию противника и понять его планы.

Банда байкеров, название прочно закрепилось, не планировала уходить из Гатчины. Каждый день они стаскивали из окрестных домов всё, что могло гореть, а по ночам гуляли и пьянствовали в свете высоких костров, во множестве горевших на площади. Когда они спали – не очень понятно, видимо, каждый отдельно, когда придётся. Жизнь в лагере байкеров кипела круглые сутки. Кто руководил работой – тоже не удалось выяснить. Байкеры собрали большие запасы еды и алкоголя в привокзальных постройках, которые круглые сутки охранялись, правда не лучшим образом – охрана тоже пила. Машины и мотоциклы стояли по кругу вокруг пространства костров, как бы разделяя два мира. Организация выглядела хромающей на обе ноги, но никто из общинников не сомневался, что в случае тревоги, они как один возьмутся за оружие и проявят дисциплинированность. Однако, никто не хотел это проверять.

В отдалённых районах Гатчины байкеры почти не бывали, удалось даже найти несколько неразграбленных магазинчиков. Там можно спокойно передвигаться, заниматься мародёрством, но жить с таким соседством некомфортно. Хотя кто-то жил: община приняла в свои члены пятерых человек, которые прятались от байкеров всё время их присутствия в городе. Они же рассказали, что это нашествие началось уже давно, пару месяцев назад, приехали они, видимо, из Петербурга.

Вся информация была собрана, больше ждать нечего, нужно принимать решение. Для этого снова собрался совет общины в одном из заброшенных домов, с левой стороны от станции.

– Вот карта, с расположением более-менее постоянных групп байкеров, их машин и складов. Они тут осели надолго, ждать, что они уйдут – нет смысла. Вывод: Гатчина для нас потеряна.

– Потеряна в ближайшее время. В этом году – не думаю, что эта группа переживёт зиму.

– Ну не сидеть же нам тут до зимы!

– Конечно. Нужно выбрать другое место, где можно будет осесть.

– Или вернуться обратно.

– Нет, мы решили, что в Петербурге ближайшее время жить будет плохо. Нужно что-то вроде Гатчины. Ну или совсем деревню.

– Деревни тут рядом есть.

– Может быть в Пушкин? Там тоже дворцы, парки. Или Павловск.

– Интересные варианты, но как мы туда попадём?

– Легко! Вернёмся в Петербург, там по окружной дороге выйдем на витебское направление и вперёд! Это даже ближе, чем до Гатчины.

– А мне, вот, как-то не хочется возвращаться. Как бы это объяснить… мы проделали такой путь, а тут взять и вернуться, обнулить всё сделанное.

– Не согласен. Мы просто потратили время впустую. Ничего мы не достигли, ничего от чего мы откажемся вернувшись. Считай, что мы в самом начале пути, ещё никуда не отъехали.

– Но это же не так…

– Мне тоже не очень хочется возвращаться, одни крысы чего стоят. Хочу держаться подальше от города. И у меня есть предложение. Да, рискованное, но, мне кажется, риск оправдан.

– Какое?

– Дальше по этой ветке железной дороги есть посёлок Сиверский. Он, с одной стороны, прилично отдалён от города, от всех городов, и даже от крупных шоссе, но, с другой стороны, он сам достаточно большой. Там есть и пятиэтажки, и деревенские дома, и шикарные коттеджи, которые должны были сохраниться. В Сиверской есть плотина, которая когда-то была электростанцией – представьте, если её возродить, пусть даже с малой мощностью. У нас будет море электричества! В посёлке есть магазины, в том числе строительные – мы сможем строить. Была промышленность, поищем, что можно будет восстановить, подключить к электричеству от ГЭС. Вокруг есть поля, которые можно будет засеять. Должны были быть животноводческие фермы – может быть выжили коровы, козы. Может есть частники, которые выжили со своим скотом. В Сиверской течёт река, не очень большая, но она длинная, впадает в Лугу – можно освоить водный транспорт. Перспектив огромное количество!

– Ты умеешь завлекать, Андрей! Не посёлок, а рай какой-то!

– Да, примерно так и есть: в округе мало где растут сосны, только в Сиверской.

– И что ты предлагаешь?

– Виктор, я предлагаю прорваться мимо байкеров и доехать до Сиверской. Там не обязательно вставать на виду на основных путях, можно заехать на какой-нибудь завод или склад. Насколько я помню, там довольно много путей.

– Так, Андрей, давай разберём твоё предложение по пунктам. Прорваться. Как ты это себе представляешь?

– Легко, я уже думал над этим вопросом, ещё до того, как подумал про Сиверскую. Мы отвлекаем байкеров, например, устраиваем пожары в паре домов, небольшую перестрелку вдали от железки. Пока они занимаются своими проблемами, мы на всех парах мчим мимо вокзала – нужно проскочить маленький кусочек пути, преследовать нас будет сложно. Вряд ли они рискнут поставить машину на рельсы.

– Между прочим неплохая идея. Ведь наши пути делались с расчётом на это.

– Не думаю, что байкеры это знают, и что они будут это делать в ночи, чтобы нас преследовать.

– Да, но мы можем так делать, чтобы быстро передвигаться по железным дорогам. Это будет значительно быстрее, чем на этой черепахе.

– Можем, но мы отвлеклись. Андрей рассказывал про свою идею.

– Да, мы прорываемся с минимальным столкновением. Затем проезжаем 20 километров – и всё, мы на месте.

– А если случится так, что там свои байкеры?

– Согласен, такое может быть, но маловероятно. Там значительно меньше притягательно, чем в Гатчине.

– А если там остались местные и они не гостеприимны.

– То их можно понять, но можно и убедить в нашей полезности. Или поделить посёлок, он растянутый вдоль реки, места много. Предполагаю, что их там следовые количества, примерно как в Гатчине, так что они с радостью к нам присоединятся.

– То есть самое сложное – это проехать мимо байкеров.

– Конечно, но и самое быстрое.

– Ну не скажи, нужна грамотная подготовка. Расстановка сил. Вот, например, кто будет отвлекать? И как они догонят основную группу, состав?

– Можно сделать длинный фитиль или дистанционный взрыватель.

– Или посадить их на лошадей. У нас две лошадки уже почти пришли в себя, набрали в весе. Думаю, их завтра обкатать. Далеко, конечно, не увезут, но чтобы уйти от погони по полям – сгодятся.

– Не полями, а через парк. И встретиться где-нибудь за парком, там есть какой-то тупичок, там где наши пути пересекаются с окружной железной дорогой.

– Как вариант.

– Я готов поехать. У меня большой опыт езды.

– Хорошо, Виктор. Кто ещё?

– Игорь, вроде, с лошадьми много занимается, должен и ездить нормально.

– Окей, тогда вдвоём и поедете. Маршрут мы вам продумаем. И что делать – тоже.

Таким образом серьёзного сопротивления план Андрея не встретил. Никто не хотел брать на себя ответственность и предлагать другой вариант, ведь в случае провала его все будут обвинять, что из-за него отказались от такого блестящего плана Андрея. Хотя сейчас никто не был уверен в его блеске и даже просто выполнимости. Но решение принято и нужно действовать.

Когда? Планирование и подготовка займёт минимум сутки, лошадей нужно объездить, проверить можно ли на них положиться. Дмитрий послал четверых лазутчиков проверить можно ли проехать по путям после вокзала – если на них стоит поезд или где-нибудь полотно разрушено, завалено, то можно сразу же отказаться от плана. Конечно, был ещё запасной вариант свернуть на другую ветку и вернуться на север к Петербургу и попробовать удачу в Красном селе, но это уже в черте города, ближе, чем хотелось бы Андрею.

Он наблюдал, как лагерь вновь ожил после двухдневного ожидания. Все готовились, собирали вещи, которые разбрелись по всему лагерю. Кто-то даже укреплял вагоны, создавал пусть видимость, но защиту от предполагаемого обстрела – мало кто верил, что проскочить получится без стрельбы. И, уже не в первый раз, он почувствовал себя без дела в самый разгар жизни общины. Он распределил роли, раздал задания и осталось просто ждать, когда всё будет готово. Андрей работал не в фазу со всеми остальными: он напряжённо думал, планировал в то время, когда большинство валялось в вагонах или рядом с газовыми горелками в заброшенных домах. Сейчас же у него появилось свободное время и возможность немного прогуляться.

Небольшая улица отходила перпендикулярно железной дороге – знакомый для Андрея путь, по ней он неоднократно ходил, приезжая в Гатчину. Улица, сплошь засаженная деревьями и всегда пустынная, – потому Андрей почти что вернулся в прошлое, во времена до карантина. Тёплым летним утром здесь можно было идти и за всю дорогу до парка встретить буквально трёх-четырёх человек. Сейчас и их не было, но это не портило иллюзию прошедшего времени. Узкие тротуары, широкие газоны, под одним деревом кто-то оставил велосипед – вряд ли за ним вернётся. Кстати, тоже хорошее средство перемещения, подумал Андрей, не хуже, чем лошади, и кормить не нужно. Обязательно обзаведёмся парком велосипедов, когда осядем где-нибудь.

Слева начался сквер, тоже зелёный и, казалось, неизменный, не заметивший пандемии. Только детей нет на детских площадках, стоит звенящая тишина. Но вот ещё чуть-чуть и снова Андрей попадает в настоящее – широкая улица, одна из центральных, раньше тут всегда был шумно, запружено машинами и людьми. Он свернул в сквер и подошёл к бюсту Ленина. Тот стоял на гранитной стелле и смотрел на всех свысока. Дедушка Ленин, подумал Андрей, всё ещё тут, смотрит на мир как и прежде. Что ты пережил? На сколько переломных моментов смотрел ты со своего каменного пьедестала? Живее всех живых – от большинства не осталось и следа, а про тебя ещё долго будут спрашивать: "Мама, мама, а кто такой Л-е-н-и-н? Тут на камушке написано."

Но что это? Как будто прошлое возвращается мощной волной, захлёстывает настоящее и накрывает тех, кто не успел спрятаться. Байкеры! Интересно, куда это они едут? Может повезло и они решили уехать из Гатчины насовсем. Или просто поехали в рейд? Это тоже хорошо, меньше будет на базе, проще будет прошмыгнуть под их носом. Андрей спрятался за Ленина.

В этот раз колонны не было, только пара легковушек и полдюжины мотоциклов. Похоже, просто развлекаются, с какими-то флагами, с песнями, полуголыми девушками на задних сиденьях. Нет, с такими точно не нужно иметь дело, ничего общего не хочу с ними иметь. Они вот так вот пролетают и ничего после себя не оставляют. Кроме тишины.

А мы лучше? Есть ли у нас перспективы? Есть цели, мечты, но реальны ли они? Реализуемы ли? Может быть мы строим замок на песке, сарайчик из того, что есть, на песке горной реки, которая в любой момент может захлестнуть холодной водой, пройтись, вот как байкеры сейчас, уничтожить всё построенное и даже не заметить? Андрея снова поглотила пучина вечных вопросов, которые не дают ему покоя с самого начала. Но если не верить в мечту, то что делать, зачем жить? А зачем верить в полную ерунду? Мысли снова пошли по кругу, по цепочке плотно связанных нервных клеток, протоптанными, а значит устойчивыми, нейронными путями. Из такого замкнутого кольца вопросов очень сложно выбраться. Андрей мотнул головой – пора возвращаться, проверять насколько успешно идут сборы и подготовка.

В итоге решили, что нужно не просто что-то поджечь и взорвать, но немного пострелять, мелькнуть перед взорами байкеров. Потому обоим всадникам сделали по шесть бутылок с коктейлем Молотова – смесь, прошедшая многолетнюю проверку. Можно сказать даже многотысячелетнюю, так как общий принцип сохранился ещё со времён греческого огня. Состав коктейля сделали практически классический – ничего другого просто не было: мазут с железной дороги, бензин из канистр, найденных в гаражах, керосин из магазина для садоводов. Смешать, но не взбалтывать. Взрывателей не было, использовали древний способ затыкания бутылки куском ткани, пропитанной бензином. Мазут отлично прилипал к поверхностям и давал такой чёрный дым, что через него будет не увидеть двух худосочных всадников.

Один недостаток – не было возможности попрактиковаться в кидании: слишком много чёрного дыма, могли заметить. Надежда, что двое взрослых опытных мужиков справятся. Им требовалось поджечь пару строений, а потом дождаться байкеров, которые обязательно явятся посмотреть, что это происходит на их территории, закидать их остатками коктейля и ускакать в парк, туда, где нет дорог для автомобилей, где такие канавы, что мотоцикл завязнет – уходить будут через такие дебри, где только лошадь и пройдёт.

Виктор с Игорем держались уверенно и слегка навеселе. Все признавали, что риск есть и адреналин в крови вызывал похожее на опьянение состояние.

– Можете выпить перед началом. Только немного. Особенно ты, Виктор, не забудь – немного. У вас очень ответственное дело. Пара глотков для силы и всё.

– А лошадям можно глотнуть?

– Ну если ты сможешь их убедить глотнуть, то почему бы и нет. Но тоже – чуть-чуть.

– Конечно!

Основная часть общинников должна будет охранять поезд и толкать его. Вагон, который пригнали для прикрытия, сделали такой боевой точкой, которую можно быстро покинуть. Один из вариантов предусматривал завалить вагон на переезде, так что бы он полность перекрыл проезд автомобилей, но не загораживал нужный железнодорожный путь. Но это только при необходимости. Важнее всего на старте набрать скорость, чтобы максимально быстро проскочить площадь, выскочив из-за здания вокзала – дальше шёл пустырь, куда на машинах не попасть. Цистерна с топливом неудачно шла последней – отличная цель по уходящему составу, если взорвётся, то мало не покажется. Потому её сзади покрыли металлическими листами – защита так себе, но лучше чем ничего. Витала надежда, что всадники достаточно отвлекут байкеров, чтобы им было не до корявого состава, натужно как бегемот несущегося мимо их лагеря. В ином случае, община могла ответить стройным залпом. Но не долгом, так что важно было продумать когда кому и сколько стрелять. К счастью, над этим Андрею не приходилось думать – эта область принадлежала полностью Дмитрию, который вечером уверенно расставил людей и распределил оружие и патроны. Всё готово к следующему утру.

Лагерь постепенно успокаивался и засыпал. Немного нервная ночь, многие спят в обнимку с оружием и в полглаза. А кто-то и не спит.

– Андрей, ты чего не спишь?

– Думаю, не забыли ли мы что-нибудь. Проверяю – вроде всё правильно, но есть ощущение, что что-то забыли.

– Не мучай себя, всё отлично вы продумали. Не беспокойся, лучше поспи.

– Хорошо, Мира, попробую вздремнуть.

– Ты завтра где будешь?

– Пойду вперёд, буду смотреть на лагерь байкеров.

– Будешь сам давать команду к выдвижению?

– Да, скорее всего. Если не понадоблюсь где-то ещё.

– Милый, не лезь в пекло. Завтра обязательно где-то будет жарко, я не хочу, чтобы ты туда лез.

– Мира, как же иначе?

– Для этого есть Дмитрий, он лучше управляется с военными действиями, чем ты. Ты и сам это знаешь. Наблюдай, контролируй, но со стороны, из безопасного места.

– Это не всегда возможно… Посмотрим, как будут развиваться события. А ты где будешь?

– Тут, в вагоне, где же ещё.

– Может быть пойдёшь в дрезину? Там защита надёжнее.

– Нет, моё место тут. Если будут стрелять, найду как укрыться. Зато смогу помогать раненым.

– Ладно, действительно, давай спать.

Засыпая Андрей снова прокручивал в голове завтрашний день. Что мы упустили? Что готовит нам новый день, который вот-вот начнёт разгораться.

Глава 14

Чёрное небо. Бездонное чёрное небо, куда хочется упасть. Чёрное бескрайнее небо, покрытое бесконечным количеством звёзд. Холодный, честный и справедливый свет без этих беглых опущенных взглядов, замолкших разговоров. Лучше честное небо, чем разговоры за спиной.

Андрей лежал на крыше вагона и смотрел на звёзды, на Млечный путь, протянувшийся через всё небо. Это было лучше, чем думать. Отвлекало от боли в правой руке и груди. Лучше смотреть на звёзды, чем прислушиваться к разговорам в лагере вокруг состава.

Поезд проскочил Гатчину и вырвался на простор, но этот небольшой отрезок пути дался непросто. С самого начала операция не задалась.

Виктор и Игорь, всадники с коктейлем Молотова, попались на глаза байкерам слишком рано, когда те ещё не успели поджечь все здания, которые планировали. Им пришлось поджигать за собой дорогу, чтобы скрыться в парке. Они закинули бутылки в четыре здания, огонь ещё не успел разгореться, дыма почти не было, но их заметил патруль, некстати проезжавший параллельной улицей. Предпоследнюю бутылку кинули на лобовое стекло первой машины, последнюю – на середину проезжей части узкой улицы, что прилично задержало всех остальных.

В целом отвлекающий манёвр удался, поднялся шум, выстрелы грохотали, началась масштабная погоня на машинах с мигалками, которые благополучно отстали, но в парк всё же проехало несколько человек на мотоциклах и наездникам пришлось разбежаться в разные стороны, чтобы запутать преследователей. В итоге в точку сбора – в заброшенном углу железных дорог за забытыми гаражами – доехал только Виктор. Игоря ждали до последнего, но пришла только его взмыленная лошадь с пустым седлом. Один бок лошади оказался окровавлен, но не её кровью. Вика, жена Игоря, рвалась отомстить, но её удержали и заперли в вагоне, хотя в душе хотели к ней присоединиться.

Это была уже не первая потеря. Когда состав проходил мимо вокзала, там на посту около склада оказались слишком ответственные дежурные, не присоединившиеся к погоне, завязалась перестрелка. Байкеры на посту растерялись и стали стрелять слишком поздно да и вооружены были легко – пули не пробивали стенки вагонов, но некоторые побежали вдогонку, что и закончилось плачевно. Один из них успел ухватится за вагон и стал карабкаться к открытым дверям. Марина, жена Виктора, который в этот момент уходил от погони на лошади через парк, высунулась из вагона с длинной палкой, чтобы столкнуть мужчину под колёса поезда. И ей это удалось сделать, правда потеряв палку. Под радостные возгласы она резким движением подалась назад в вагон, но тут же опёрлась на дверь и начала оседать. Шальная пуля попала ей прямо в висок. Судя по силе, сначала отрекошетив от металлической балки вагона. Мира оказалась ближе всех и пыталась помочь, но пуля и осколки черепа попали в мозг – Марина быстро угасала. Обильное кровотечение ускоряло процесс, женщина почти сразу потеряла сознание. Андрей узнал об этом уже потом, после всего, ему рассказала, плача, Мира, всё ещё в той же окровавленной одежде, свидетельствующей о случившемся не хуже обрывистых слов.

В связи с этим встреча всадников не планировалась особенно радостной, а то, что вернулся только один, лишь усугубило ситуацию. Кто-то даже подумал, что лучше бы вернулся один Игорь – меньше было бы горя. Но, конечно же, промолчал. Смерти близких сломили многих, они не были психологически готовы к такому повороту событий. Это совсем не тоже самое, что терять родственников где-то далеко в больнице.

Не радостно прошла ночь проезда через Гатчину. Убитых пока только двое, но есть тяжёлые раненые, которые могут не дожить до следующего дня. Раненых много, слишком много.

Вагон, который спереди прикрывал состав, удалось взрывом завалить на переезде, так чтобы перекрыть автомобильный проезд, но никто не подумал о том, что дальше по пути следования над железной дорогой проходит мост окружной дороги вокруг Гатчины, куда на автомобилях доехать значительно быстрее, чем на натужно пыхтящей дрезине, подталкиваемой ещё здоровыми людьми. А вот байкеры догадались о такой возможности отомстить за наглость нежданных гостей.

Два станковых пулемёта, снятых с автомобилей, поливали поезд всё время, пока он подходил к мосту. Его пули пробивали почти любую защиту. К счастью, дрезина была защищена надёжнее всего, дизель и мотор не пострадали, состав не остановился, но оставалась цистерна с топливом в хвосте, которая пока серьёзно не пострадала.

– Давай отцепим цистерну! – Кричал Марат в грохоте пуль и рикошетов. – Когда будет выезжать из-под моста она будет ближе всего к ним, окажется просто отличной целью, они не промажут. И тогда нам конец!

– Да, нужно отцепить! Я смогу это сделать!

– Хорошо, Дима. Когда дрезина заедет под мост, беги назад, отцепляй так, чтобы цистерна осталась под мостом.

– Мы её взорвём сами! Точно! – Обрадовался Марат.

– Хорошо, я постараюсь успеть. – Дмитрий уже прикидывал, когда бежать, что нужно для операции. – Взрывчатку я прикреплю, у меня осталась парочка кусков с дистанционными взрывателями.

– Отлично! Пора!

Взрыв прозвучал немного слишком рано, но Дмитрий не хотел ждать: байкеры перенесли пулемёты на другую сторону и поливали поезд свинцом – прямо по жилому вагону. Эффект превзошёл ожидания: рвануло так, что мост разлетелся на части, загоревшиеся машины были похожи на падающие звёзды. После этого их больше никто не преследовал. Возможно, они ликвидировали байкеров, всю банду, но возвращаться и проверять никто не хотел – слишком много боли теперь ассоциировалось с Гатчиной. Нет, спасибо, мы как-нибудь без неё – так могли бы думать многие в общине.

Осколками Дмитрия ранило, но даже не обратил на это внимание, главное – дело сделано. Но последнее ли дело? Впереди был ещё один переезд – с бывшей военной дорогой, широким полукольцом окружавшей Петербург на расстоянии примерно 50 км от границ города. Долгое время это была закрытая бетонка, но после развала СССР её открыли и покрыли асфальтом – теперь и там встречаются пробки. Встречались, до пандемии. Правда ехать туда из Гатчины значительно дольше и, есть надежда, что некому. Догадка оказалась правильной – переезд проскочили легко, никого не заметив.

Остановились в чистом поле, сразу за мостом через речушку Пижму, так чтобы никто не мог подъехать. Излишняя предосторожность, но после такой ночи никто не подумал, что они излишняя. Нужно было зализывать раны, а тут можно удобно расположиться лагерем и под рукой много воды для промывки ран. Так и провели весь день – ремонтируя тела и вагоны, проверяя оружие и боеприпасы. Андрея тоже ранило, первый раз ещё в Гатчине, второй – осколками, но оба раза несильно, по касательной.

Андрей чувствовал вину за своё решение, хотя разумом понимал, что нет том вины, что он предложил этот вариант: никто не знал, что так всё сложится, никто не мог сказать, что другие варианты кончились бы лучше. Но он принял на себя ответственность, решил за других – хотя это какой-то детский сад, что значит решил за других, они дети, что ли, или были против его решения? Всё равно руководитель принимающий решение, пусть и с согласия других, несёт больше ответственности. Или же нет? Или каждый несёт ответственность за свои поступки? Ведь это ответственность других, что они приняли решение идти за ним, что признали в нём своего лидера? Их не заставляли принимать такое решение – это их ответственность. Получается, что Андрей ответственен только за свои поступки, что на его совести нет смертей Игоря и Марины. Это были их собственные решение и они должны были принять ответственность на себя. Андрей так пытался убедить себя, но получалось плохо. К тому же он замечал, или ему казалось, что на него стали как-то иначе смотреть, как будто винят в смертях, ранениях, потери цистерны, пробитых вагонах. Но в чём он виноват-то?

Кто виноват и что делать – извечные русские вопросы. И второй всегда полезнее, конструктивнее, подумал Андрей, надо к нему переходить. Что же делать дальше? Похоронить Марину тут, близь реки, чтобы потом легко найти место. Взять раненых и двинуться туда, куда они и направлялись – в Сиверскую. Сейчас отступать точно некуда. И пути под мостом разрушены, мелькнула мысль. Ну это не беда, там маленький кусочек, восстановление не будет проблемой. Нужно быстрее добраться до места и осесть, занять людей рутиной, обустройством постоянного места жизни. Хорошие места, приятные новости вытеснят из памяти людей дорожные проблемы, они начнут новую жизнь. Ведь на их совести не лежат смерти двух друзей.

По крыше вагона рядом с Андреем цокнул камушек.

– Эй, Андрей, ты там? Спускайся, ты нам нужен. Виктор нашёл заначенную бутылку водки, напился с горя и теперь буянит, не хочет никого слушать.

Вот она! Андрей уже узнавал практические родные места. Распад, на дне течёт небольшой ручей, это место можно назвать началом Сиверской, после него пути разветвляются, уходят в стороны – промышленность. Заросшие склоны радуют свежей зеленью. Вот-вот появятся заводские постройки, склады лесопилки, но их закрыли вагоны – на отходящих путях стояли грузовые поезда. Интересно, есть тут люди?

– Смотри! Вон там, справа, заправка видна! – Крикнул Марат.

– Да, заводская заправка, должно быть, там есть бензин. – Андрей чувствовал себя хозяином, показывающим достопримечательности гостям или туристам.

– Круто, заживём! – Марат по-юношески быстро забывал неприятности и умел почти сразу радоваться жизни.

– В этих поездах много полезного, – Дмитрий рассматривал надписи на вагонах, – вот там удобрения, а вот сырая нефть, тут – что-то непонятное, а вот стройматериалы везут.

– А вот на том трактора стоят – новенькие!

– А вон там, на складе, видны доски.

– Это ещё что. Там, за дорогой, огромный строймагазин, где продаётся всё необходимое для дачи, включая металлические сваи, бетонные кольца для колодца. Не думаю, что их кто-то растащил. Рядом – мебельный магазин.

– Тут есть куда развернуться…

– Ещё бы коров найти, хотя бы десяток.

– Может местные выжили, в естественном карантине.

– Скорее всего, надо будет проехаться по округе. Заодно поля подходящие подыскать, посадки сделать. Ещё бы найти, что сажать.

– А больница тут есть?

– Да, но довольно далеко от железки. Мне интереснее, сохранилась ли газовая станция и баллоны – нам этого газа несколько лет хватило бы.

– Чего тут только нет! – Дмитрий продолжал изучать вагоны, мимо которых они не спеша проезжали. – 20 тонн зерна!

– Оно испортилось, скорее всего, стоит-то давно.

– Если сохранился хотя бы один процент, то нам хватит, чтобы восстановить культуру. Центнером пшеницы мы можем засеять гектар и осенью получить в 10-20 раз больше. Через пару лет уже сможем себя полностью обеспечивать зерном.

Вокруг стояла неестественная тишина, но не было ощущения покинутости, заброшенности, как в Петербурге, скорее всего потому, что тут, около железной дороги, никогда не было такого порядка и чистоты. Скорее просто ощущение, что люди ушли куда-то, на праздник, например, и скоро вернутся к привычным делам на привычные места, появится привычный рабочий шум. Достаточно крикнуть и тебе ответят – людей просто, случайно, не видно. Или просто так сложились обстоятельства и через минуту из-за поворота появится прогнивший тарахтящий жигуль с чёрным выхлопом до неба – и всё вернётся на место. Обманчивое ощущение, но приятное.

Народ в вагонах почувствовал приезд в цивилизацию и начал постепенно выходить из вагонов, осматриваться кругом, знакомиться с местностью. Сказалась привычка всегда и везде искать то, что может пригодится. Кто-то увидел зады продуктового магазина и ринулся туда, чтобы обновить ассортимент продуктов.

– Переезд.

– Прямо за ним станция, там и остановимся. Как приличные люди.

– Стрелка, на какой нам путь?

– Все свободные? Давай на самый левый, чтобы на крайнюю платформу, там тупиковая ветка для сиверских электричек.

Двое парней спрыгнули с дрезины и побежали вперёд, обгоняя поезд, переключать стрелку.