Не можешь! Что ж я сам, что ли, за тебя работать пойду?
Не могу.
Не можешь? Погоди ж. Эй! давайте сюда прутьев, порите его! (Стражи хватают чертенка и секут его.)
Ой! ой! ой!
Придумал?
Ой! ой! не могу придумать.
Порите еще. (Секут.) Придумал?
Придумал, придумал!
Ну, рассказывай, что придумал?
Придумал такую штуку, что всех в свои руки заберу. Позволь только мне в работники к мужику наняться, а рассказать мне наперед дела нельзя.
Ну, ладно, только помни, что, если ты в три года краюшку не заслужишь, я в святой воде выкупаю тебя.
Через три года все мои будут.
Ну, хорошо. Через три года сам приду посмотреть.
Седьмая.
Сколько четвертей?
Верно 26 четвертей да на 27-ю седьмая мерка.
Не войдет вся, уж полно.
Разгреби хорошенько.
И то. (Уносит мерку.)
Теперь не скоро выйдет. Немножко рога расправить. (Рога расправляются.) Да разуться, а то при нем нельзя. (Вынимает ноги из сапог, видны копыта. Садится на порог).
Вот уж третий год идет. Приходит дело к расчету. Хлеба девать некуда. Только и осталось, что последнюю штуку научить. А тогда приходи сам старшой смотреть. Будет что показать. Заплатит он мне за краюшку.
Здорово!
Здорово!
Где хозяин?
Да пошел разгрести в закроме, не входит вся.
Эка благодать у хозяина твоего. И сыпать некуда. Мы и то дивимся все, какой у твоего хозяина второй год хлеб родится. Как будто ему кто сказывает. То, летось, сухой год – в болото посеял; у людей не родилось, а вы полно гумно наставили. Нынче мочливое лето – догадался же он на горах посеять. У людей попрел, а у вас обломный хлеб. И зерно-то, зерно!
Здорово, кум.
Здорово. Да вот толкую с работником твоим, как угадали вы, где посеять. Весь народ тебе завидует. Хлеба-то, хлеба что набрал. В десять лет не съешь.
Вот спасибо Потапу. (Показывает на работника.) Его счастье. Послал я его летом пахать, а он возьми да в болоте вспаши. Я его ругал. Да уговорил он меня посеять. Посеяли – и вышло к лучшему. А вот и нынче опять угадал, на горах посеял.
Да точно знает, какой год будет. Да, набрал же ты хлебца. (Молчание.) А я вот пришел к тебе осьминку ржицы попросить. Дошел весь, на лето отдам.
Что ж, возьми.
Не давай.
Будет толковать-то, бери.
Спасибо, сбегаю за мешком.
Всё не бросает старую повадку – дает. Не во всем меня слушает. Ну, дай срок, – перестанет скоро давать.
Отчего же доброму человеку не дать?
Дать-то – дашь, да назад не возьмешь. Долги давать – под гору кидать, а собирать – на гору вытягивать. Так-то старики говорят.
Не замай. Хлеба много.
Так что ж, что много?
Не то что до новины, а и на два года хватит. Куда же его?
Как куда? Да из хлеба из этого я тебе такое добро сделаю, что ты и целую жизнь радоваться будешь.
Что ж ты сделаешь?
Да питье сделаю. Такое питье, что если сил нет, силы прибавится; если есть хочется, сыт сделаешься. Если сон не берет, заснешь сейчас; если скучно, весело станет. Если заробел, смелости даст. Вот какое питье сделаю!
Врешь!
Вот то-то врешь! Так же не верил, как я тебе велел хлеб сначала в болоте, а потом на горах сеять. Теперь узнал. Так же и про питье узнаешь.
Да из чего же его делать будешь?
Да вот из самого из хлеба этого.
А не грех это будет?
Вона! Какой же тут грех? Всё на радость человеку дано.
И где ты, Потап, такого ума большого набрался? Смотрю я на тебя, человек ты не мудрененький, работящий. Вот два года живешь, ты и не разувался никак ни разу. А всё-то ты знаешь. Как ты до всего дошел?
Да бывал повсюду.
Так и силы от него, от питья-то, прибудет?
Вот увидишь, – всё от него хорошее.
Так как же делать-то будем?
Делать его не хитро, когда знаешь. Только надо котел достать да чугунов два.
А на вкус-то она приятная?
Сладкая, как мед. Отведаешь разок, ты с ней век не расстанешься.
Ой ли? Пойду к куму, у него котел был. Надо попытать.
Ну, хозяин, готово.
Вот штука-то! Из теста вода пошла. Что ж это ты воду прежде спускаешь?
Это не вода, это она самая и есть.
Что же светлая? Я думал, она будет красная, как пиво. А эта ровно вода.
Да ты понюхай дух-то.
Ух, духовитая! Ну-ка, ну-ка, как она во рту-то будет, дай отведать. (Рвет из рук.)
Погоди, прольешь. (Завертывает кран, сам пьет, пощелкивает языком.) Поспела! На, пей.
Ну-ка еще. С малости вкуса не разберешь.
Аль полюбилось? (Наливает еще.)
Ну, штука! Надо бабу позвать. Эй, Марья, иди. Готова! Иди, иди, что ль!
Ну, чего? Что орешь?
Да ты вот отведай, чего мы накурили. (Подает.) Понюхай, чем пахнет.
Вишь ты!
Пей!
Как бы чего от нее не было?
Пей, дура!
И то хороша!
То-то хороша. Да ты погоди, что будет. Потап сказывал, что от нее вся усталь из тела выходит. Молодые старыми сделаются… то, бишь, старые молодыми сделаются. Вот я всего два стаканчика выпил, и то все кости расправились. (Куражится.) Видишь? Погоди, мы с тобой, как каждый день ее пить станем, опять молодые будем. Ну, Машенька! (Обнимает ее.)
Ну тебя! Ты и то одурел от нее.
А, то-то! Говорила, что мы с Потапом хлеб губим, а мы какую штуку спроворили. А? Говори, хороша?
Да как же не хороша, коли старых на молодых переделывает. Вишь ты какой веселый стал! И мне весело стало. Подтягивай! И… и… и… (Поет.)
То-то. Все молодые, все веселые будем.
Надо свекровь звать, а то она всё ругается да скучает. И ее переделать. Она помолодеет, добрее будет.
Зови мать, зови сюда. Эй, ты, Машка! Беги, бабку зови да и деду вели итти. Скажи, я велю, чтобы слезал с печи. Что он валяется! Молодым сделаем. Ну, живо! Чтобы одна нога здесь, другая там. Стреляй! (Девчонка бежит.)
Ну-ка еще по стаканчику!
То сверху помолодила, в языке, потом в руки прошла. Теперь до ног дошла. Чую, ноги помолодели. Вишь, сами пошли. (Начинает выплясывать.)
Ну-ка, ты мастер, Потапушка, заиграй! (Потап берет балалайку, играет. Мужик и баба пляшут.)
Заплатишь мне за краюшку; готовы молодцы – не отвертятся. Пускай посмотрит.
Что вы, очумели, что ли? Люди работают, а они плясать.
Их, их, их! (Припевает.) Согрешила перед Богом. Один Бог без грехов!
Ах, ты, паскудница! Печь не убрана, а она плясать!
Ты, матушка, погоди. Что у нас тут сделалось! Старых на молодых переделываем. Вот, на! Выпей только! (Подает.)
Воды-то и в колодце много. (Нюхает.) Чего же ты туда напустил? Вишь, дух-то какой!
Да ты выпей!
Ишь ты! А не помрешь от нее?
Вовсе оживешь. Совсем молодая станешь.
Ну! (Пьет.) А хороша! Лучше пива. Ну-ка, батюшка, покушай и ты.
Оставьте его. А вот бабушке еще стаканчик надо. (Подносит бабушке.)
Как бы чего не сделалось? Ой, жжет она! А тянет.
Выпей. Почуешь, как она по жилам пойдет.
Ну уж, видно, попытать. (Выпивает.)
Что, дошла до ног-то?
И то доходит. Вот она, тута! И то легость от нее. Ну-ка еще! (Выпивает еще.) Важно! И то совсем молодая стала.
Я тебе и говорил.
Эх, старика моего нет! Поглядел бы он еще разок, какая я молодая была.
Разве так пляшут? Я вот покажу. (Пляшет.) Вот как. Еще этак да вот так. Видали?
Что ж ты это, злодей, наделал? Добро такое упустил! Ах, ты, старый хрен! (Толкает его и подставляет стакан.) Всё упустил.