Университетские истории

© Людмила Александровна Грицай, 2022

ISBN 978-5-0059-0545-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие к книге, или «Я старый педагогический волк и не знаю слов любви»

Эту фразу с некоторой грустью произнес на первом для меня курсе один преподаватель лет 50, который казался нам – 17-летним студентам – уже глубоким стариком.

Как замечательно он читал лекции по педагогике! Живые, добрые, с юмором. Кстати, он потом из университета ушел из-за того, что не имел ни ученой степени, ни ученого звания. Просто некогда ему было писать диссертацию, так как работал он и в школе, и в вузе.

Многие преподаватели с высокими научными «титулами» забылись, но его «педагогического волка» я забыть не в силах. Ведь главное в преподавателе – это его личность, тот пример, который остается с тобой потом на всю жизнь.

Поэтому так важно в студенческой жизни встретить достойных наставников!

Впрочем, студенческая жизнь многообразна. В ней находится место всему: и радости молодости, и жажде свершений, и тяге к знаниям, и потребности в самоутверждении, и подработкам, и дружеским вечеринкам.

Студенчество – особая пора, которая помнится потом всю жизнь.

Но в студенческом бытии есть место и забавным историям, и трагикомическим ситуациям, и тому реальному жизненному опыту, который может пригодиться в будущем.

Пусть же эта книга наполнит ваши сердца тихой радостью, заставит улыбнуться и задуматься над таким ярким и незабываемым периодом, как студенческая жизнь!

Часть 1. Студенты шутят, или случай на экзамене. Реальные истории, приключившиеся с теми, кто сегодня грызет гранит науки

История первая. Когда не ведаешь, кто такие славянофилы…

Один вполне себе заслуженный профессор любил в хорошую погоду читать своим студентам лекции… на кладбище. Предпочитал Новодевичье. Там он, нежно переходя от одной могилы к другой, неспешно знакомил подрастающее поколение с выдающимися представителями отечественной культуры.

Иногда мне кажется, что наши гуманитарные предметы в вузе напоминают такое неспешное хождение по кладбищу. «Посмотрите, ребята, вот Пушкин, он умер, а вот это Гоголь – он тоже умер, а это Чайковский, он тоже…».

И студенты, вяло слушая все эти истории, перестают воспринимать, кто есть кто. Ну, подумаешь, какой-то там Толстой или Достоевский. Лично с ними ты незнаком, по телевизору у них интервью не берут, в интернете пишут редко. Поэтому те перлы, которые современные учащиеся высших учебных заведений выдают на экзаменах и зачетах, нужно просто записывать.

Одной из моих коллег сдавали зачет, кажется, по истории культуры. Она поинтересовалась у студентов, кто такие славянофилы и получила ошарашивающий ответ.

Оказалось, что это… люди… так сказать… нетрадиционной ориентации! Естественно, сексуальной.

Моя коллега сначала потеряла дар речи, но когда он к ней вернулся, студенты услышали выдающийся спич о том, что не каждому дано получить высшее образование.

История вторая. Кто же создал азбуку для восточных славян?

Как известно, «от сессии до сессии живут студенты весело». И дел у учащихся много. Поди все успей. А тут еще нужно грызть гранит науки.

Поэтому многие грызут его без должного усердия. Неэффективно.

Однажды такие горе-студенты пришли ко мне пересдавать зачет. Они переводились из другого вуза, вот и нужно им было ликвидировать разницу в дисциплинах. Мой предмет назывался «Русский язык и культура речи».

Пришли они на кафедру вечером, когда мне после насыщенного трудового дня уже и разговаривать ни с кем не хотелось. Однако общаться было нужно. Студенты меня уверили, что все знают и попросили задать им вопросы относительно сути предмета.

Я начала наш диалог и скоро поняла, что ничегошеньки мои собеседники не знают. Однако уходить просто так они не хотели, каждый раз предлагая мне придумать новый вопрос. Наша беседа превратилась в игру-угадайку. Наконец, спросила у них, кто создал азбуку для восточных славян.

Один молодой человек оживился: «Их двое было, мужчины».

«Точно, – ответила я, – двое, кто же это?»

«Минин и Пожарский», – с радостью выпалил мой собеседник.

Я с грустью подумала, что мне придется беседовать с молодыми людьми еще долго.

История третья. Самая лучшая шпаргалка, за которую и «пятерку» поставить не жалко

Эту историю из опыта своей педагогической деятельности любил рассказывать мой коллега – пожилой профессор, всю жизнь читающий в вузе литературу. Он вспоминал о том, как нашел у студента гениальную… шпаргалку!

Принимать ему пришлось экзамен по русской литературе первой половины XIX века. Знаете, наверное, это Жуковский, Пушкин, Грибоедов, Гоголь и иже с ними. Аудиторию составляли представительницы прекрасного пола, часть из которых решили запастись на время экзамена… дополнительными источниками знаний.

И вот наш профессор приходит на экзамен и достаточно быстро определяет тех студентов, которые пользуются шпаргалками.

Вытаскивает у очаровательной девушки скрученную бумажку, открывает и читает:

«Татьяна любит Онегина. Онегин любит Татьяну. Они любят друг друга».

Бедный профессор садится на стул и вдруг понимает, что это самое емкое и мудрое определение сути известного русского романа в стихах. Осознав это, мой коллега взял зачетку и поставил несчастной студентке «пятерку».

Окружающие и она сама смотрели на него с недоумением.

А я думаю, что за дело поставил…

История четвертая. Самый краткий ответ находчивого студента на экзамене по философии

Эту историю рассказала мне одна моя коллега. Она читала лекции по курсу философии, очень любила свой предмет, хорошо в нем разбиралась. Недаром закончила когда-то философский факультет МГУ.

Но студенты ей попадались разные. Были те, кто философию не то, чтобы любили, но стремились полюбить. А были и другие, которые не любили и не стремились…

Но экзамены сдавать приходилось всем.

И вот один из таких студентов однажды вытащил билет. А в нем вопрос: «Вклад Л. Н. Толстого в развитие русской философии».

Студент вздохнул, сел писать свой ответ, однако ничего не написал.

Пошел отвечать, набрал в грудь воздуха и начал:

– Великий писатель Лев Николаевич Толстой родился в глухой деревне. Всю жизнь ходил в одной рубахе и умер на железной дороге.

– Положив голову на рельсы, – съязвила моя коллега в ответ на затянувшуюся паузу.

Как вы понимаете, студенту не единожды пришлось блистать своими знаниями перед преподавателем философии. В итоге сдал он, кажется, с третьего или четвертого раза…

История пятая. Как М. В. Ломоносов в 5 век до нашей эры попал…

Когда эту фразу произнес первый студент, я улыбнулась и стала мягко намекать ему на ошибку. Студент не понял и с уверенностью повторил, что утверждает, что Ломоносов жил в 5 веке ДО НАШЕЙ ЭРЫ.

Я удивилась и предложила молодому человеку уточнить этот вопрос, а потом заглянуть ко мне на зачет.

Дальше сдавали другие ребята, но минут через 30 после первого ту же информацию про Ломоносова повторила девушка-студентка.

Тут мне стало уже дурно.

Девушка вдруг отметила, что про 5 век и Ломоносова сообщила я им сама на лекции.

Страх на секунду объял мое сердце. Но тут же я перехватила его. Провалами памяти пока не страдаю. Такого произнести просто не могла.

Студентка, видя, что ей не верят, бросилась за конспектами, она вытащила пачку отксерокопированных листов с чьей-то тетради и стала мне указывать на один из этих листочков.

Еще через 5 минут мы выяснили, что на той самой лекции не присутствовала добрая половина группы, писала конспект староста. Лекция велась с помощью презентации и представляла собой исторический обзор. Начиналось все от древних греков с 5 века до нашей эры (куда же без них), дальше шла внушительная часть лекции минут на 30, которую староста почему-то пропустила. «Проснулась» она только в 18 столетии, как раз на том моменте, когда я с радостью сообщала слушателям о вкладе М. В. Ломоносова в развитие отечественной науки.

Так и «попал» Михаил Васильевич в 5 век до нашей эры. А вы говорите «машина времени», новые технологии…

Но меня пугает другое. Почему студенты, которые готовились к зачету, не заметили этой чудовищной нестыковки. Ну какой Ломоносов в данный отрезок истории? Там даже о наших предках – праславянах много информации не соберешь.

Как можно, имея хоть самое слабое представление об истории, не заметить этого? Последнее тревожит чрезвычайно…

История шестая. Неожиданная трактовка студентами образа Давида Микеланджело

Каждый образованный человек может с уверенностью узнать хотя бы несколько наиболее знаменитых работ «титанов Возрождения». Например, статую Давида Микеланджело, Джоконду Леонардо да Винчи или одну из Мадонн Рафаэля.

Так думал один мой коллега – пожилой профессор, когда собирался на лекцию к студентам.

Студенты, обучающиеся на филологическом факультете, встретили его шумным весельем и привычной погруженностью в гаджеты.

Профессор начал лекцию, с удовольствием рассказывая о необыкновенном взлете искусства в эпоху итальянского Ренессанса. С радостью он перелистывал слайды презентации, и о каждом шедевре того или иного мастера говорил добрых минут 10—15.

Наконец, очередь дошла до любимого профессором образа – скульптуры Микеланджело «Давид». Развернув перед учащимися слайд с фотографией, профессор решил уточнить у аудитории, что в руках у смелого юноши и куда он собрался.

Однако у молодых людей такой легкий вопрос вызвал недоумение.

Невдомек было ребятам, что Давид – это тот самый ветхозаветный юноша-пастух, который ударом пращи убил страшного великана Голиафа. Эту историю они просто не знали.

А незнание породило множество догадок.

Студенты после недолгих размышлений смело ответили профессору следующее: «Давид собрался в баню, а в руках у него мыло и мочалка».

Бедный профессор ожидал все, что угодно, но не такого ответа. Он вздохнул. И начал рассказывать собравшимся о той самой библейской истории.

А что ему еще было делать?

История седьмая. Александр Невский победил! То-то радости у студентов было!

Что ни говори, сегодняшняя система образования серьезно отличается от советской. Речь идет просто о разных системах. А ведь сегодня нет цензуры, можно пользоваться любыми источниками, есть великий и могучий Интернет.

Но все равно уровень образования современных выпускников школ падает.

Совсем недавно довелось мне прочитать лекцию по истории, связанную с татаро-монгольским завоеванием Древней Руси, а также деятельностью Александра Невского.

По виду моих слушателей я поняла, что само имя Александра Невского им в целом ни о чем не говорит.

Уже ощущая приступ горечи о того, что ребята незнакомы со столь значимым для меня деятелем русской истории, я эмоционально и подробно стала рассказывать им о победах Александра, о его судьбе, о его решении отказаться от помощи западных стран в борьбе с татаро-монголами взамен на принятие католичества.

Особенно студентам понравился рассказ о победе Александра над шведами на Неве и немецкими рыцарями на Чудском озере.

Я видела по лицам студентов, что мое повествование им интересно, хотя большинство из них слышат о событиях впервые. Они даже отмечали, что Александр поступил очень мудро, воспользовавшись военной хитростью и загнав немецких рыцарей на лед.

Но после лекции все равно осталось тягостное ощущение.

Просто не я должна была рассказывать ребятам эту историю.

О ней они должны были узнать еще в школе, а не в вузе. Невозможно за краткий курс вузовской дисциплины «объять необъятное». Нельзя рассказать обо всей русской истории, обо всех перипетиях всемирного исторического процесса.

Эти зерна-знания должны ложиться в уже подготовленную почву.

А этого нет.

Вот и получается, что по бумагам и отчетам в нашем образовании «все в порядке».

А на деле ситуация очень тревожная.

А мы сами себя утешаем, повторяя, как мантру, слова из популярной песенки: «Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!»

История восьмая. Что мне ответили студенты на вопрос: «Какая страна первой создала aтoмную бoмбу?»

Кто-то из мудрых преподавателей говорил, что читать лекции – это удовольствие, проводить практические занятия – работа, а вот принимать экзамены – кaтopга.

Согласна с его мнением. Я не люблю принимать экзамены. Во-первых, потому что нужно ставить оценку, а писать «зачтено», а, во-вторых, судить других трудно, особенно когда сама не являешься всезнающим гуру.

Так или иначе, пришлось принимать мне однажды экзамен по предмету БЖД.

Группа студентов была небольшая, все очаровательные девушки. Для них это был первый экзамен в первой в жизни сессии.

Третья по счету студентка стала отвечать достаточно бодро, ее вопрос касался современного оружия массового уничтожения. Я посмотрела на ее ухоженные руки, на исписанный лист ответа и решила долго девушку не мучить. И спросила самое простое: то, о чем долго рассказывала на лекции.

«Вы отметили, что к opужию мaccoвoго уничтoжeния относится aтoмнoе opужие. А не скажите, кто и когда произвел aтoмную бoмбу в промышленном плане, в какой стране находилась эта лаборатория, где она была впервые применена?», – спросила я.

Этот вопрос ввел студентку в ступор. Она замолчала и стала нервно теребить своими красивыми руками края исписанного листочка.

Я пожалела о том, что спросила, но деваться было уже некуда. Стала задавать наводящие вопросы, но девушка могла только рассеянно кивать головой.

С трудом мы выяснили, что в середине 20 века была Втoрaя миpoвая вoйна, с большим усилием определили главных участников этой вoйны.

Я вздохнула с облегчением и решила уточнить: кто же произвел aтoмную бoмбу? Причем предложила выбрать как на ЕГЭ из трех стран: СССР, США, Германия.

Ответ студентки меня поразил.

– Германия это, – уверенно сказала она.

– Да, – не выдержала я, – а где же эту бoмбу примeнили?

– Не знаю, – честно отозвалась студентка, – но, наверное, бомбанули где-нибудь очень сильно.

– Вы знаете, если бы у Гитлера была aтoмнaя бoмба, то мы вряд ли с вами здесь сегодня разговаривали, – с грустью отозвалась я.

Она ушла со своей зачеткой и, кажется, так меня и не поняла.

История девятая. Как поссорились между собой монах и ученый

Эту историю я знаю со слов очевидцев, но называть реальных имен действовавших лиц не буду. Не нужно это, да и случиться подобное может в любом из уголков нашей необъятной Родины.

А началось все с того, что в начале 2000-х годов в одном из вузов страны открылась кафедра теологии. Заведовать кафедрой пригласили молодого монаха. Был он человеком образованным, но вышел из театральной среды, поэтому и закончил в свое время очень известный в России театральный вуз.

Монах этот любил ходить по коридорам университета, своим необычным видом привлекая внимание окружающих. А посмотреть было на что: студенты и преподаватели с интересом изучали человека высокого роста в длинной черной одежде и развивающейся мантии, с яркими голубыми глазами, светло-русой бородой и красиво лежащими по плечам кудрями.

Настоящий воин Христов.

Новоиспеченный завкафедрой к тому же умел весьма красноречиво говорить, привлекая к себе на всевозможных университетских выступлениях дополнительное внимание.

Все это не понравилось другому заведующему кафедрой, а именно кафедрой физики, который был человеком уже глубоко пожилым, что называется «советской» закалки, атеистических убеждений и сам вид монашествующего в стенах его родного университета вызывал у него раздражение. Но если бы тот еще смиренный был, тихий, а этот священник пытался донести до каждого значение евангельских истин.

В общем, началась у двух «завкафедр» между собой настоящая словесная война. Суть спора заключалась в самом существовании Господнем, вопрос был для каждого настолько принципиальным, что не позволял отвлекаться на посторонние темы, такие, как учебный процесс, документация кафедры, выполнение нагрузки или успеваемость студентов.

Если ученый и монах встречались в стенах университета, например, во время конференции, то вся суть ее сводилась только их возбужденному диалогу. Сначала студенты и другие преподаватели наблюдали за спорщиками с любопытством, но постепенно бесконечные дебаты стали утомлять всех, включая и руководство вуза.

Вероятнее всего, ректор решил попросить вести себя потише именно монаха, однако тот воспринял его слова по-своему. Вся натура его требовала широкого театрального жеста, и он решился на кардинальные меры перевоспитания старого профессора-атеиста.

В один прекрасный день профессор, сидящий в своей лаборатории, услышал в коридоре какой-то шум, дверь отворилась, и на пороге показался наш монах, широко окропляющий все окружающие его предметы святой водой и поющий молитвы. Цель его визита заключалась, скорее всего, в необходимости освятить таким образом самого профессора, но тот к предстоящему ему неожиданному купанию отнесся с ужасом.

Профессор, забыв о своем почтенном возрасте, буквально бросился защищать грудью бесценное оборудование своей лаборатории. Прикрывая приборы от падающих капель, он истошно кричал: «Товарищи, товарищи, помогите!»

Но монах, до конца не понимая причины его крика, продолжал неистово кропить святой водой все, что попадалось под руку.

Молоденькая лаборантка профессора сначала замерла в углу, потом побеждала в коридор, также прося о помощи.

Впрочем, помощь не понадобилась. Спустя еще несколько минут монах, решив, что его миссия выполнена, из лаборатории удалился.

Эту историю потом еще долго обсуждали в университете и преподаватели, и студенты. А ученый и монах с тех пор больше не разговаривали, даже здороваться друг с другом перестали.

История десятая. «Ты почему мальчика не воскресила?» – кричал на меня преподаватель…

У многих из нас есть забавные истории из студенческой жизни. Ведь у каждого эта жизнь была насыщена событиями: веселыми, грустными, добрыми и смешными.

Мои студенческие годы пришлись на самое начало 2000-х годов. Время это для высшей школы было трудное. После массового обнищания в 90-е годы большая часть преподавателей влачила жалкое существование. При этом само высшее образование получало много студентов, однако большинство делало это не по зову ума или души, а «для галочки»: авось в будущем пригодится.

Преподаватели это понимали и открыто говорили, что по профессии нам работать вряд ли доведется.

При этом находились «преподы», которые на своих занятиях от души веселились.

А что им было еще делать?

Так вот один из таких «веселых доцентов» лет 65 от роду вел у нас предмет, который назывался «Основы медицинских знаний и здорового образа жизни».

Вел свои занятия он очень забавно. Любил пофилософствовать, попутно сообщая слушателям, что все они больные люди, правда, болеют каждый чем-то особенным.

Но любимым занятием этого преподавателя был обряд «воскрешения мальчика».

Заключался он в том, что пластмассового манекена нужно было оживить, сделав ему искусственное дыхание. Если процесс «оживления» проходил удачно, то у манекена загоралась на голове лампочка, которая свидетельствовала об успехе операции.

«Мальчик» был весьма потрепанный, поэтому механизм его барахлил. И вот если кому-то из студентов (вернее, студенток, в нашей группе было всего 2 молодых человека, остальные 22 – это представительницы прекрасного пола) не мог «воскресить мальчика», то выслушивал целую отповедь от преподавателя, которая была посвящена его безграмотности.

В тот день «мальчик» воскресал у всех хорошо, но когда подошла моя очередь, то, сколько я ни дула в его пластмассовые губы, заветная лампочка не загоралась.

Преподаватель почувствовал, что этот случай можно превратить в пламенный спич, поэтому уже был готов высказать все, что обо мне думает.

Когда я поднялась обессиленная, а «мальчик» так и не ожил, он произнес примерно следующее: «Ты почему мальчика не воскресила? Ага, не можешь ничего. А представь себе, что у тебя в классе ребенку станет плохо. Что тогда будешь делать? Караул кричать? Нет, милочка, будет уже поздно».

Он говорил еще минут 5, а я смотрела на него грустными глазами и думала о том, что вряд ли буду когда-нибудь работать в школе, а тем более, с детьми…

Между прочим, в школе мне поработать довелось. И вообще я всю жизнь в педагогике. Хотя и устала от своей деятельности больше некуда.

Кстати, делать искусственное дыхание мне, слава Богу, никому из детей или взрослых не пришлось…

А сегодня раз в 2—3 года я хожу на курсы повышения квалификации и «воскрешаю там разных мальчиков», каждый раз вспоминая своего веселого преподавателя…

Я тогда на него обижалась, а теперь вспоминаю по-доброму….