Последняя фотография

Антонине Селезневой

Проблема не в том, как запомнить,

проблема – как забыть.

Анна Аркан

Вернуть ничего нельзя.

Ничего нельзя исправить.

Иначе все мы были бы святыми. Жизнь

не имела в виду сделать нас совершенными.

Тому, кто совершенен, место в музее.

Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»^[1]

1

Владимир Самойлов, офицер-спасатель, объявил, что три человека должны остаться в лесу. Он вызвался первым и предложил определиться еще двум мужчинам. Руку поднял Иван Литвинов. Увидев этот жест, Мария Захарова, не раздумывая, тотчас последовала его примеру. Капитан Самойлов, неодобрительно покачав головой, нахмурился и уточнил:

– Девушка, я попросил мужчин…

– Я без Ивана не полечу, – не дослушав капитана, выпалила Мария.

– Уважаемая, здесь командую я! Так что…

– Извините, я у вас не работаю! – пожав плечами, снова перебила девушка. – Не надо мною командовать.

– Да поймите же вы, наконец, – повысил голос капитан, – у нас идет спасательная операция, а вы задерживаете взлет…

– Ничего я не задерживаю, – развела руками Мария. – Взлетайте себе на здоровье. Зачем меня спасать? Я просто тут гуляю по лесу. То есть мы гуляем! Правда, Вань?

– Маша. – Иван подошел и взял ее за плечи. – Я прошу тебя…

– И не проси, я никуда без тебя не полечу, – отрезала Мария. – Все!

Самойлов молча наблюдал за парой, затем вздохнул и укоризненным тоном произнес:

– Для вас, барышня, это романтическое приключение, а для меня – ответственная работа. – Он несколько секунд пристально с суровым видом смотрел ей в глаза, затем мрачно спросил: – Девочка, ну скажи, почему ты упираешься?

– Потому что это мой муж, – не задумываясь, ответила Мария. – Я люблю его и не хочу с ним расставаться вот так. – Она раскинула руки в стороны и подняла их к небу, словно пытаясь найти там поддержки у какого-то невидимого хозяина леса. – Для меня это равносильно тому, чтобы оставить близкого человека в беде. Вы это называете романтическим приключением? Тогда я вам сочувствую.

Капитан тяжело вздохнул и воскликнул:

– Мужики! Так что решили-то?

Они молчали.

– Ребята! – закричал спасатель. – У нас такое правило: в первую очередь эвакуируем женщин и детей. Всегда! Это закон!

Ребята молчали.

– Да ну вас на хрен, – махнул рукой командир и, обращаясь к пилоту, крикнул: – Серега, давай, пошел! Ждем тебя.

2

Вертолет, взметнув с поляны несметное количество желто-красных листьев, медленно оторвался от земли, на мгновение завис над деревьями, затем слегка накренился на правый борт и рванул в сторону мегаполиса, оставив в лесу двух мужчин и молодую женщину. Впрочем, несмотря на то, что Марии недавно исполнилось двадцать семь лет, женщиной ее можно было назвать с натяжкой. Она больше походила на девчонку-подростка: худенькая, небольшого роста, неровно подстриженная челка, длинные ресницы, прямой нос, сочные алые губы и большие, невероятно лучистые синие глаза. Казалось, погасни сейчас солнце, никто и не заметит, на поляне так и останется светло и радостно.

Мария, приложив ладонь ко лбу и защищаясь от яркого солнца, следила за «железным птеродактилем» (как обозвал вертолет Иван), пока тот не превратился в крошечную серую точку, а потом и вовсе исчез в облаках.

– Упрямая ты, – покачал головой командир и, обращаясь к Ивану, добавил: – Береги ее, такие бабы не предают.

Мария громко рассмеялась:

– Вас, товарищ командир, не поймешь: то «девушка», то «девочка», и а то вдруг «баба».

– Да я о той бабе, которая и в избу горящую войдет, и коня на скаку остановит, не обижайся, – улыбнулся капитан и спросил: – А что же у вас мужики такие хлипкие?

– Устали, наверное, – пожал плечами Иван.

– Устали? – усмехнулся офицер. – Ну, ладно, положим, что так. Пусть отдыхают.

– Не корите вы их, – сказал Иван. – Страху они тут натерпелись…

Самойлов улыбнулся и с ехидцей спросил:

– А вы, стало быть, такие бесстрашные у нас?

– Да нет, – возразил Иван, – не в этом дело, но… Да ладно, – махнул он рукой. – Бог им судья.

– Хорошо, забыли, – согласился капитан.

– Товарищ капитан, у вас мобильник есть? – вдруг спросила Мария.

– Есть, как же без мобильника, – ответил Самойлов и полез в карман. – Своим хотите позвонить? – догадался он.

– Ну, да! – улыбнулась Мария. – Бедные, они там с ума, наверное, сходят.

– Да им уже сообщили, не переживайте, – успокоил Самойлов и протянул трубку, – но позвоните, пусть голос услышат, это важно для них.

– Спасибо! – Мария взяла телефон и отошла в сторону. – Выручили очень, – вернувшись через несколько минут, сказала она и повторила: – Большое спасибо! Слава богу, все хорошо, я так переживала за маму.

Самойлов, положив трубку обратно в карман, резко сменил тему:

– Ну так что, герои, подкрепились, сил поднабрались, теперь по чайку? – то ли спросил, то ли предложил он.

– С удовольствием! – радостно воскликнула Мария и, обернувшись к Ивану, спросила: – Ваня, ты будешь чай?

– Не откажусь! – ответил Литвинов.

– Костер ваш совсем затух, собирайте сухие ветки. – Капитан кивнул в сторону леса. – А я пока тут расставлю свои приспособления.

– Так мы его будем варить на костре? – удивилась девушка.

– Ну зачем его варить? – рассмеялся Самойлов. – Вскипятим воду, да заварим…

– Я это и имела в виду, – закивала Мария. – Просто я думала, он у вас уже готовый, в термосе, например…

– Готовый ночью выпили, – сказал капитан и добавил: – Кстати, давайте познакомимся. Меня Владимиром зовут, Владимир Самойлов. Вас вроде как уже слышал, но…

– Меня Маша, а это… – Она наклонила голову к парню.

– Иван! – опередил ее молодой человек.

– Ну да. То есть Иван да Марья? – пошутил Самойлов.

– Выходит так, – кивнул Иван. – Между прочим, сколько раз слышал об этом цветке, а видеть не доводилось.

– Так тебе, брат, повезло. – Владимир похлопал парня по плечу и кивнул на поляну. – Вон они! Смотри, здесь все ими усеяно. Они уже отцветают. Через пару недель отойдут. Так что пользуйся случаем.

– Ой, как здорово! – всплеснула руками Маша. – Я тоже их никогда не видела! Пойдем посмотрим поближе, – добавила она, и, взявшись за руки, молодые люди быстрыми шагами пошли к цветам. Через некоторое время Самойлов напомнил о сухих дровах:

– У меня все готово! А вы все цветы рассматриваете?

Через полчаса «лесники» вдыхали ароматный чай с какими-то совсем необыкновенными травами и запахом дыма от костра.

– Никогда не думала, что от простого чая можно получать такое удовольствие, – поежилась Мария.

– Ну уж совсем простым его трудно назвать, – поправил капитан. – Здесь много чего полезного: кроме чая, еще трав, наверно, с пятнадцать будет. Кстати, тут и ваш тезка присутствует.

– Иван-да-марья? – вздернула брови Мария.

– Ну да, – кивнул Самойлов. – Очень полезный цветок, раны лечит, в том числе и душевные.

– Шутите, – улыбнулась Маша.

– Нет, не шучу, – усмехнулся капитан. – Я, конечно, не специалист, но слышал от стариков, что раньше марьянником – так еще этот цветок называют – лечили болезни сердца. А для вас его полезность в другом…

– В смысле, для нас? – изумленно спросила Мария.

– Ну, для женатых пар! – улыбнулся Владимир.

– Мы еще не успели сходить в ЗАГС! – ответил Иван и подмигнул Марии, та прижалась к нему. – Просто живем вместе, но скоро исправимся. Какое это имеет значение? ЗАГС – это ведь чистая формальность. Как говорят, браки заключаются на небесах!

– Да, часто слышу эти слова, – подтвердила Мария и вдруг выдала: – На небесах-то на небесах, но в церкви нам сказали, что обвенчаться мы сможем только после регистрации в ЗАГСе. Не понимаю я этого…

– Ну, а что тут непонятного? – усмехнулся капитан. – Таковы современные правила.

– Чьи правила? – удивленно спросил Иван. – Правила церкви?

– Конечно, – подтвердил Самойлов. – А в церкви… священник вам не объяснил, почему у них такие правила?

– Нет, просто сказали, что без свидетельства о браке венчать не будут, я даже расстроился, – сказал Иван.

– Мы с женой после свадьбы прожили семь лет, а потом решили обвенчаться. Тоже свидетельство о браке потребовали. Но нам священник подробно все объяснил и, вы знаете, я с ним согласился. В этом есть своя логика.

– Какая тут логика? – воскликнул Иван. – У нас светское государство, при чем тут венчание и ЗАГС? Где вы тут логику обнаружили? Для нас с Машей, к примеру, не принципиально: надо так надо, пойдем да распишемся. Но, если люди хотят обвенчаться, и при этом не желают идти в ЗАГС, что им делать, зачем их заставлять? Вполне резонно они говорят: «Для нас венчание важнее штампа в паспорте». Правильно?

– Нет, неправильно, меня именно это всегда и удивляло, – широко улыбнулся капитан. – Так и хочется спросить: если для вас штамп в паспорте не имеет никакого значения, то почему вы не хотите признать правила церкви? Разве штамп в паспорте может повлиять на вашу любовь и отношения? Для вас же это чистая формальность.

– Очень любопытно, – произнес Иван, – кто все-таки эти правила придумал – церковь или государство?

– Это современные правила Русской православной церкви. Дело в том, как нам пояснил батюшка, что церковь признает брак, оформленный в ЗАГСе, исходным моментом создания семьи. Это основной аргумент. Православная церковь не отменяет и не нарушает государственных законов, а, наоборот, призывает своих чад проявлять сознательность, гражданское послушание, и регистрировать брак в ЗАГСе. Тут все просто и никаких хитростей нет. Государство делает свое дело, церковь – свое. А разногласия ни тому, ни другой не нужны. Да, и еще один момент, с которым я не мог не согласиться. В первую очередь это делается для того, чтобы убедиться в серьезности намерений молодых людей. Согласитесь, регистрация брака государством предполагает некоторую долю ответственности и серьезности намерения вступить в брак церковный.

– Да, может, это и правильно, – согласилась Мария. – Иван верно сказал: надо так надо. Давайте лучше продолжим наш разговор о цветах, об их полезности. Я имею в виду наш цветок-тезку.

– Хорошо, – согласился Самойлов, – продолжим о цветах. Так вот, люди с давних пор цветы иван-да-марьи наделяли особыми магическими свойствами. Собирали их на Ивана Купалу и верили, что они отводят от дома, от семьи всякую нечистую силу и помогают хранить между супругами хорошие отношения.

– Ничего себе! – восхищенно воскликнула Мария.

– А травы вы сами собираете? – спросил Иван.

– Редко, – ответил офицер. – В основном мой родитель любит это дело. Хотя и меня пристрастил. У меня отец раньше в Сибири жил, давно еще, в молодости. Так вот там он и научился травы отличать и в их свойствах разбираться. Не всякую ведь траву заваришь. Имею в виду просто для чая. Есть такие травы, которые можно заваривать или отваривать только с лечебной целью.

– А эти? – Иван приподнял кружку.

– А эти чисто витаминные, тонизирующие и так, для аромата, они все здесь в малых дозах, – пояснил Владимир и спросил: – Вкусно?

– Очень, – хором ответили Иван и Мария.

Мария вдруг неожиданно сменила тему:

– Ужас! А мы медведя настоящего видели!

– А вы думаете, в лесу бывают еще и ненастоящие медведи? – рассмеялся капитан. – Только вот впервые слышу, чтобы здесь медведи водились. Они очень опасные товарищи.

– Опасные, конечно, но медведя, главное, не раздражать и не провоцировать, – сказал Литвинов. – И все будет хорошо.

– Есть опыт общения? – удивленно спросил Самойлов.

– Есть! – кивнул Иван. – Три раза, если не считать последнего, то есть в этом лесу, случая. Один раз в Красноярском крае встретились на опушке, между нами расстояние было метров пятьдесят. Мы с отцом остановились, косолапый – тоже. Наверное, минут пять изучал нас, развернулся и бегом в лес.

– Хитрый зверь, – покачал головой капитан. – Понял, что вас двое, не стал рисковать.

– А два раза прямо нос к носу столкнулись. – Иван пропустил шутку капитана мимо ушей. – Оба раза в малиннике. Но в малиннике медведь добрый, сытый. Ему бы на полянке поваляться, не до драки. Обычно он в таких случаях первым убегает. Хотя начни убегать ты, может и погнаться: инстинкт добытчика сработает. Да и зачем убегать? Все равно от него не убежишь, догонит. Так что если он сразу не удрал, лучше стоять или покачиваться из стороны в сторону, вынудив его работать глазами, он быстро устанет и сам убежит.

– Хм, «стоять», – передразнил капитан. – Чтобы стоять перед этой мясорубкой, нужно иметь стальные… – он покосился на Марию и продолжил: – …нервы.

– Да, – подтвердил Иван, – суета и паника в этом случае ни к чему хорошему не приведут.

После легкого перекуса капитан, предварительно подкинув дров в костер, прислонился к дереву и задремал. Иван да Марья решили не мешать спасателю, тихонько встали и, обнявшись, отправились на прогулку.

– Ребята! – крикнул он им вслед. – Вы бы далеко не заходили, а то, не ровен час, снова заблудитесь.

– Нет-нет, – заверила Мария, – мы здесь на поляне, в лес – ни шагу.

Гуляли Иван с Марией недолго. Подул холодный ветер, солнце внезапно спряталось за серую тучу, стало зябко и неуютно, и они решили вернуться к костру.

– Замерзли? – не открывая глаз, спросил Самойлов.

– Есть такое дело, – ответил Иван, протягивая ладони к костру. – Как-то резко похолодало.

– Ну а чего ты хотел, – хмыкнул Владимир. – Осень на дворе. Вам еще повезло, что заморозков не было. Погода последнюю неделю стояла относительно теплая. Вы где ночевали-то? – вдруг спросил Самойлов.

– Здесь, примерно в пятистах метрах от этой поляны, стоит заброшенный охотничий домик, – пояснил Иван, – такой весь перекошенный, скрипучий, но все-таки крыша над головой, и даже стёкла там сохранились. Мы пытались печь разжечь, но не получилось…

– А что так? – спросил Самойлов.

– Она оказалась нерабочей, там у нее внутри все обвалилось. Но выход нашли: возле избушки, метрах в десяти, вырыли неглубокую яму и разожгли в ней костер. Чтобы и погреться, и зверя, если придет в гости, отпугнуть. Ну и по очереди дежурили возле огня.

– Слушайте, – капитан дотянулся до котелка и плеснул в кружку еще чая, – а как получилось, что вы так далеко забрели в глубь леса? Наливайте еще, – предложил он и протянул котелок.

– Сглупили мы, – честно признался Иван. – Мы когда в лес вошли, у всех разом сели телефоны. А у Васьки Ковалева был с собой планшет, но он тоже внезапно сдох.

– Странно как-то, – покачал головой капитан и переспросил: – Одновременно у всех?

– Ну да, – подтвердил Иван.

– И что дальше?

– А что дальше? – усмехнулся Иван. – В этот момент нужно было развернуться и идти обратно, мы еще и километра не прошли, слышали гудки электричек.

– Видимо, приключений захотелось на свои… э… головы, – предположил Самойлов.

– Точно, – улыбаясь, закивал Иван, – и не только на головы. Правда, мы никуда от тропинки далеко не отходили, а тут еще мужик какой-то по дороге нам попался, мы приняли его за грибника. Думаем, фигня какая! Ничего страшного, что связи нет, погуляем, посидим, поужинаем на свежем воздухе – и домой. Мы с собой винца взяли… девчонкам, а себе – кое-что покрепче…

– Ну! Посидели, поели, выпили, или так хорошо стало, что забыли, откуда пришли? – съязвил Самойлов.

– Нет, – ответил Иван, – мы практически все трезвые были. – Ну так, веселенькие.

– А как же тогда заблудились? – удивленно спросил капитан. – Или вы удалились от тропинки?

– Я сам до сих пор не могу понять, что случилось, – зацокал языком Литвинов. – Вот хоть убей, не могу понять – и все. Мы расположились справа от просеки, провели там примерно часа три – четыре. Играли в бадминтон, орали песни, ели, пили – иными словами, отдыхали на природе, как все люди.

– А от железнодорожной платформы вы далеко ушли? В смысле до привала?

– В том-то и дело, максимум три километра, ну, в крайнем случае, – махнул рукой Иван, – пусть четыре, пусть пять. Но разве это расстояние? Вечером засветло вышли на ту же просеку и, повернув налево, пошли к железной дороге. А куда нужно было поворачивать, если мы зашли в лес и остановились справа от тропинки?

– Ну конечно, налево, – согласился капитан и добавил: – Если это была та тропинка, по которой вы пришли.

– Да та, та! – воскликнул Иван. – Других там и не было.

– Хорошо, – сказал капитан, – и куда вас привела «та» тропинка?

– Туда, – ухмыльнулся Литвинов, – куда Макар телят не гонял. Но самое главное, что мы поначалу слышали шум поездов. А пройдя почти два часа и не выйдя к железной дороге, переполошились. Стало смеркаться, небо заволокло облаками – ни звезд тебе, ни ориентира. В общем, народ запаниковал… Выхода не было, причем и в прямом, и в переносном смысле, потому и приняли решение заночевать в лесу. Ну, а на следующий день стали и вовсе блукать…

– А питались чем?

– Черникой, брусникой, грибы варили. В это время в лесу не пожируешь, но и с голоду не помрешь…

3

Неожиданно громко звякнул телефон. Рука Ивана невольно потянулась за трубкой, но тут он вспомнил, что телефон-то выключен. Однако через мгновение, почувствовав на груди вибрацию, вынул его и раскрыл от удивления рот: тот работал как ни в чем не бывало.

– Мистика какая-то. – Иван пожал плечами. – Ни с того ни с сего включился… Зарядка – восемьдесят процентов.

– Ну-ка открой фотку, которую Ирина сделала на твой телефон при входе в лес, – попросила Мария.

Иван открыл фотогалерею. Фотография была на месте – вот он, улыбается во весь рот, за ним просека, а вдоль нее деревья в яркой осенней листве, но…

– Ну вот, как я и предполагала, смотри! – воскликнула Мария. – Никакого грибника на фото нет. Ирина с первых шагов начала фантазировать.

– Это не она фантазировала, – вздохнул Иван, – а совесть ее, хотя… А, ладно. – Иван махнул рукой. – Устал я от всего этого.

– У вас что-то случилось? – спросил капитан.

– Случилось! – кивнул Иван. – Много чего случилось…

– Серьезное?

– Извините, Владимир, сейчас не хочется говорить на эту тему. Нужно еще все тщательно обдумать.

– Да я и не настаиваю, – понимающе кивнул Самойлов.

Иван закрыл фотографию и, раскрыв рот от удивления, едва не выронил телефон из рук: в галерее после якобы последней фотографии был еще один снимок.

– Что за чертовщина! – удивленно воскликнул Литвинов. – Этого не может быть. После этой фотографии телефон выключился… Вернее, все наши телефоны отключились. Как сюда попал еще один снимок? Какое-то прямо «Очевидное – невероятное». С ума сойти! – сокрушался Иван.

– А ну, что там? Увеличь ее! – потребовала Мария, и они вместе с Иваном принялись рассматривать фотографию.

Самойлов посмотрел на них и рассмеялся:

– А говорите, были просто веселенькими! Ох, ребята, лукавите вы, видимо, хорошенько там повеселились в тот вечер…

– Да нет же! – Иван вскочил с бревна, на котором сидел. – Я за весь вечер выпил немного виски. Вы не поверите, но даже не почувствовал ничего. Мне это все сразу не понравилось.

– Что именно? – пристально посмотрев на собеседника, спросил Самойлов.

– Да вся эта вакханалия с телефонами.

– А почему же не повернули назад, если сразу не понравилось? – спросил капитан.

– Так предлагал, – хмыкнул Иван. – Никто даже слушать не захотел, тем более погода была просто изумительной.

– Ага, и полная сумка напиточков.

– Да что вы, Владимир, заладили: «напиточки, напиточки»…

– Хорошо, допустим, я тебе верю…

– Ну почему «допустим»? – раздраженно произнес Иван и повторил: – Почему сразу «допустим»?

– Хорошо-хорошо! – Капитан поднял руки вверх. – Без всяких «допустим», я тебе верю. Тогда как ты объяснишь происхождение последней фотографии у тебя в телефоне? Ты же понимаешь, чтобы она там появилась, ее нужно было либо сделать, либо в крайнем случае прислать тебе на телефон. Согласен?

– Согласен! – кивнул Иван.

– Ну а теперь давай рассуждать логически, – предложил Самойлов. – Чтобы ее прислать, твой телефон должен быть включенным. Верно?

– Верно, – согласился Иван. – Хорошо, я подумаю. Может, что вспомню.

– Ваня, Ванечка, смотри. – Мария поднесла телефон к его лицу. – Видишь? Это же наше первое утро, помнишь? Смотри, это вот на пенечке сидит… Ирина. Вспомнил?

Иван долго рассматривал фотографию и наконец подтвердил слова Марии:

– Да, это место. Но кто мог сделать фотографию?

4

Лидия Гладкова позвонила Ивану Литвинову за несколько дней до похода в лес.

– Ваняша, узнал? – вместо приветствия произнесла бывшая сокурсница.

– Кто это? – спросил Иван. – Извините, не могу вспомнить.

– Ура! Ура! – закричала в трубку девушка. – Богатой буду!

– Лидка, ты что ли? – сообразил Иван.

– А вот это уже не считается! Со второго раза не считается! Не узнал, не узнал, не узнал!

– Привет! Какими судьбами? – удивленно спросил Ваняша. Так его называли в институте студенты-однокурсники. А все началось с того, что он оказался на их курсе самым молодым студентом. Прозвище Ваняша прилипло сразу и основательно. Но парень не обижался: бабушка, наверное, с самого рождения ни разу не назвала его полным именем, так что ему было не привыкать. Правда, девчонкам-сокурсницам показалось мало одного прозвища, они придумали вариант «Ванятка». Так до конца учебы Иван и проходил в Ваняшах-Ванятках.

– Слушай, – затараторила в трубку Лидия, – мы тут с нашими решили повторить поход в лес. Помнишь, пять лет назад мы как-то ходили в Горный лес, ты тогда еще прогулял…

– Помню конечно, – ухмыльнулся Иван. – Только я тогда не прогулял, а…

– Да ладно, Вань, это сейчас неважно, прогулял – не прогулял, я пошутила. Так вот, мы собираемся той же компанией поехать на этот раз в Хрустальный лес, слышал о таком?

– Слышал! – сказал Иван. – Это где-то на востоке.

– Я не знаю, восток или запад, электричка довезет. Веня бывал там, говорит, очень красиво. Он похож на Горный, но еще красивее. Да и хочется повидаться. Мы тогда после института через год встретились, и на этом все. Ты не забыл, что в этом году пять лет, как мы получили дипломы? Время летит – кошмар какой-то…

– А ты думала, всю жизнь в студентах будем ходить? – пошутил Иван.

– Такие дураки мы! То школу торопились окончить, то институт… И что? Окончили! Дальше что? Ты, кстати, кем работаешь?

– Давай на эту тему потом поговорим, – уклонился от ответа Литвинов.

– Ну ладно. Так что? Едем, или опять будешь искать оправдания?

– Хочется поехать! – сказал Иван. – А какого числа?

– Поступило предложение ехать в эту субботу. Во-первых, выходной, во-вторых, если что, в воскресенье можно отоспаться… Ну как?

– Хорошо! – согласился Иван. – Были кое-какие планы на субботу, но ради такого дела поменяю. А кто будет еще, сколько человек?

– Смотри: из девчонок – я, Ирка Бахтурина и Никифорова Галя. А из парней будут Веня Роднянских, Саша Черноудин, Вася Ковалев и ты – в общем, нас трое, и вас четверо.

– Стоп! – Иван на несколько секунд задумался. – Вспомнил: а Серега где, который Крылюк?

– Я бы тоже хотела знать. Но ты знаешь, он как ушел после института в армию, так больше и не объявлялся. Никто не знает ни адреса его, ни телефона. Так что Сереги не будет, гуляем всемером.

– Ввосьмером, – поправил Иван.

– Ввосьмером? – изумленно переспросила Лида. – А восьмой-то кто?

– Я буду со своей девушкой, – сказал Иван. – Вернее, с женой.

– Вау! – воскликнула Лидия. – Вот это новость! Ты женат?

– Живем вместе, она наша ровесница, так что все будет в тему, она у меня психолог, с людьми быстро общий язык находит…

– Ну и отлично! Если не ревнивая, приезжайте вместе. А то… ты же знаешь, как мы любим подурачиться.

– Нет, с этим все нормально. Ноу проблем!

– Ты знаешь, я еле-еле твой номер нашла, у всех новые телефоны, контакты порастеряли, – ужас. Ты знаешь, Галка наша замужем, а Ирка говорит, что выходила, – Лидия рассмеялась, – но потом «вернулась».

– Смешная шутка, – сказал Иван и добавил: – Запутала ты меня совсем! Значит, Ира будет без мужа?

– Муж объелся груш, – рассмеялась Лидия. – Говорю же, «вернулась». По ее словам, они прожили два месяца и разбежались.

– Да, семейная жизнь быстро все это выправляет, – саркастически заметил Иван. – А Галя с кем?

– Тоже одна. Говорит, муж у нее по походам не ходит. Волков боится. А если серьезно, в субботу будет очень занят, отпустил Галку одну.

– Смелый мужик! – съязвил Иван.

– Галя говорит, они друг другу доверяют, – сказала Лидия и спросила: – Слушай, Вань, а ты со своей девушкой давно живешь?

– Третий год уже, – сказал Иван.

– О! – удивилась Лида. – Солидно. Можно уже и свадьбу играть. Когда ждать приглашения?

– Лид, я пока точно не знаю, лично мне этот штамп в паспорте по барабану.

– Ты чего? А о женщине подумал?

– Да она тоже как-то не рвется сильно замуж…

– Ага, – возразила Лида, – может, она деликатная просто и не настаивает, но любая девушка мечтает надеть белое свадебное платье, фату и…

– Ну, началось, – рассмеялся Иван. – Короче, мы подумаем. Пригласим обязательно, не сомневайся.

– Спасибо, – радостно сказала Лидия. – В общем, телефон у тебя мой определился? Сохрани его, в пятницу вечером созвон. В субботу часиков в восемь – девять выезжаем. Одевайтесь потеплее, все-таки сентябрь наступил. Да, еще: покупать вскладчину ничего не будем, жрачку, воду, выпивку каждый берет для себя на свое усмотрение.

– Договорились!

Вечером, дождавшись Марию с работы, Иван объявил:

– В субботу мы идем в поход.

– Кто это «мы»? – с удивлением спросила Мария. – И куда?

– Мы – это ты и я. А еще мои бывшие однокашники из института. Решили таким образом отметить пятилетие окончания вуза.

– И что, все будут с женами и мужьями? – язвительно спросила Мария.

– Нет, я один отличился.

– Ты хочешь сказать, что из вашей группы никто еще не обзавелся семьей?

– Ты так говоришь, – улыбнулся Иван, – словно нам всем по сорок лет. За всю группу не скажу, но в нашей компании вроде как Галя Никифорова замужем, но она будет одна, без мужа.

5

В субботу однокашники встретились на вокзале, долго обнимались, целовались, удивлялись переменам: кто-то похудел, кто-то, напротив, поправился. Веня, как показалось Ивану, вытянулся, Сашка Черноудин «раскабанел». Впрочем, он всегда любил поесть – из «Макдональдса» не вылезал. Васька как-то осунулся, лицом повзрослел не по годам. Ходили слухи, что его арестовывали, но вроде все обошлось. Правда, довелось посидеть несколько месяцев в следственном изоляторе.

Девчонки, Лида и Галя, остались такими же болтушками-хохотушками, хотя в их смех вкралась какая-то то ли нарочитость, то ли театральность. Да и Ирина Бахтурина смеялась как-то наигранно, а глаза были печальными.

«Ирка совсем сдала. Наверное, замужество далось ей нелегко, – подумал Иван, – счастье не сложилось. А несчастье, как известно, всегда прячется в глазах».

Пять лет – срок, казалось бы, небольшой, но и он основательно меняет людей. Иной раз и за год человек может так измениться, что пройдешь мимо и не узнаешь.

Иван представил однокашникам свою супругу – так он назвал ее. Ляпнув, заметил, как Мария слегка скривила рот. Иван и сам не мог бы объяснить, как это у него вырвалось, ведь знал же прекрасно, что она не любит это слово. «Ну сказал бы просто – моя жена. Так нет же, нужно было выпендриться», – мысленно ругал он себя. Выбрав мгновение, он шепнул ей на ухо:

– Маш, прости, выскочило как-то само.

– Хорошо, супруг! – ехидно ответила Мария.

– Ну ладно тебе! – обнял Иван ее. – Не обижайся.

– Ваня, ты же знаешь, психологи не умеют обижаться, – рассмеялась Мария.

– Ага, – кивнул Иван, – а то я не знаю. – И поцеловал свою спутницу в щеку.

Веня взял с собой гитару, хотя, как кто-то подметил, из него гитарист, как из декана – космонавт. Декана в эту поговорку включили из-за его чрезмерного веса и неповоротливости. Скорее всего, Роднянских и сам так считал, ибо играть, а тем более петь под гитару Вениамин решался исключительно в подпитии: все знали, на трезвую голову «музыкант» не начнет бренчать даже под дулом автомата, стесняется. После двух – трех стопок любого сорокаградусного напитка все стеснения улетучивались, и Веня начинал петь. Репертуар состоял в основном из золотого фонда радио «Шансон». Голос его никак не вязался с этим жанром, но что было делать? Других певцов и гитаристов в компании не было, потому коллектив с энтузиазмом аплодировал единственному артисту. Как говорится, «не стреляйте в пианиста – он играет, как умеет».

«Разогреваться» туристы начали прямо в электричке, а потому в скором времени сольный концерт Вениамина Роднянских пришлось слушать всем пассажирам вагона. Выступление увенчалось успехом: уже на третьей песне артисту стала подпевать старушка с соседней лавки. И им аплодировали уже обоим. К удивлению молодежи, бабуля знала все песни наизусть и перед выходом призналась компании, что очень любит, как она смешно выразилась, «шансоновые песни».

6

В глазах рябило от осеннего многоцветья, и лес пьянил выбравшихся на природу людей необыкновенными терпкими запахами.

– «Уж небо осенью дышало…» – продекламировала Галя Никифорова и воскликнула: – Ребята, вы чувствуете, какой здесь воздух?

– Веня, ты прав! – сказала Лидия. – Здесь гораздо круче. Хоть бери палитру и картины пиши. Мне кажется, Левитан здесь и работал.

Прямо по курсу повисло облако в виде большого дымчатого сердца. Иван торопливо, чтобы не упустить такой необычный кадр, вынул из кармана куртки смартфон и протянул его Ирине:

– Ир, на, сфоткай меня на фоне этой красоты!

Ирина направила объектив камеры так, чтобы захватить лицо Ивана, тропинку, уходящую в глубь леса, и ту часть неба, где «нарисовалось» сердце. Когда кадр был сделан, метрах в пятидесяти от них из леса вышел человек и стал переходить дорогу. Издали трудно было определить, мужчина это или женщина, поскольку одет он был в плащ-палатку с капюшоном на голове. В руках человек держал берестяной кузовок.

– Ну елки-палки, – досадливо произнесла Ирина, – надо же было этому грибнику выпереться на дорогу, испортил всю фотографию.

Мария взяла у Ирины смартфон, но не успела ничего увидеть: в этот момент он внезапно отключился.

– У тебя батарейка села, – сказала Мария и протянула трубку Ивану.

– Не может быть, – ответил тот. – Была почти полная зарядка.

Он попытался несколько раз включить телефон – все было тщетно. Раздались голоса:

– И у меня телефон не работает.

– Что за чертовщина? И у меня тоже!

Через несколько минут выяснилось, что отключились все телефоны. Василий нырнул в свою походную сумку, выудил из нее планшет, но и он оказался нерабочим.

– Это полная ерунда какая-то, – выпятив губу, произнес Василий. – Он у меня всю ночь простоял на зарядке, а с утра я его еще не включал. Что это значит?

– Мы, видимо, попали в какую-то зону электромагнитного излучения. Может, тут какие-то секретные военные объекты? – предположил Вениамин. – Вы слышали, как наши армейцы отключили целый натовский авианосец? Может, это из той же оперы?