То было унылое серое утро. Солнце даже не имело возможности пробиться сквозь тяжёлые тучи, которые кое-где расстелились по небу полотном, а кое-где плотно скучились, образовывая целые грязные комья.

Мэриан проснулась сама. Не от будильника, не от того, что её будит младшая сестра. Она просто проснулась, будто кто-то слегка подтолкнул. Тем не менее, самочувствие её было, мягко говоря, не очень.

Она почувствовала себя совершенно вымотанной, будто и не спала.

Мэриан настолько привыкла к своим обычным ритуалам, которые проводила перед сном, что, когда проснулась, не почувствовала себя собой. Странно, конечно, что чтение книжек перед сном, переодевание в одежду для сна и пожелание сладких снов Шегги так влияют на самочувствие Мэриан утром. Впрочем, совсем необязательно, что если Мэриан ночью всё это сделает, то проснётся в хорошем настроении.

Ей плохо спалось сегодня. Её снова мучали кошмары, а она-то думала, что уже отделалась от них.

«Почему Джексон снится мне снова? Суд для него ничего не значил? И неужели даже после смерти он не понял, что виноват сам?» – первые, хоть и очень сонные мысли уже пробрались ей в голову.

«Если он призрак, как в ужастиках, то не должен оставить свою смерть просто так, а должен желать свести тебя в могилу», – недовольно ответила маленькая Мэриан. Что ж, конечно, она тоже плохо спала. Потому что все проблемы большой Мэриан – её проблемы тоже.

«Давай только не будем с утра о всяких Джексонах, ладно?» – нервно потянулась Мэриан, устало зевнув.

«Себе это скажи, ты первая начала», – возразила маленькая Мэриан.

Глаза слипались и не хотели открываться, несмотря на то, что спать больше не было желания.

«Хоть спички меж век вставляй», – посетовала она в мыслях то ли себе, то ли маленькой копии себя.

«Зубочистки, – подсказала маленькая. – Так эффективнее».

«Да ну тебя, – обиделась большая. – Только проснулась, и сразу ты мне всякие гадости говоришь. То с призраком пристаёшь, то с зубочистками. Себе свои советы посоветуй», – огрызнулась большая.

«А я – это кто?» – закатила глаза маленькая.

Большая промолчала, потому что тут и сказать нечего: очевидно всё и так. Этот спор выиграла не она. Ну, как бы она, но и не она, потому что она – это она, а та Мэриан у неё в голове – это немного другое. Наверное.

Мэриан выглянула в окно и тут же отвернулась. Смотреть там явно было не на что.

В животе забурлило, и Мэриан скорчилась не то от неприятных ощущений, не то из-за того, что вспомнила вчерашний конфликт с папой.

«Поешь. Потом почистишь зубы и остальную мутоту сделаешь, а сейчас тебе жизненно необходимо что-то закинуть в себя», – сообщила маленькая Мэриан таким тоном, будто познала жизнь и жизненного опыта у неё больше, чем у настоящей большой.

«Наконец-то что-то путное сказала, – обрадовалась девочка, но тут же её плечи поникли, а воодушевлённая улыбка пропала с лица. – А если я опоздаю в школу?» – заволновалась она, забегав глазами по комнате.

«Поверь, тебе лучше позавтракать, чем расчесать волосы», – едко заметила маленькая, и большая крадучись пошла по второму этажу и лестнице вниз, направляясь прямиком на кухню, сейчас казавшуюся Мэриан не просто кухней, а чем-то, что укажет ей путь в рай.

Несмотря на то, что Мэриан уделила много времени завтраку, она успела полностью собраться в школу – и не спеша, а в комфортном для себя темпе, настолько много времени у неё ещё оставалось впереди.

После завтрака она собралась сама, потом разбудила Мишель, на что сама Мишель очень удивилась, поскольку знала, какая её старшая сестра засоня.

– Это же я тебя всегда бужу! – не понимала Мишель, в сотый раз говоря одну и ту же фразу за то небольшое время, пока Мэриан ей заплетала косички.

– А сегодня я. Что не так? – уже начинала злиться Мэриан.

– Ничего, – удивлённо хлопала ресницами Мишель. – Просто непривычно.

Мэриан проигнорировала это и доплела косичку, случайно дёрнув сестру за волосы.

Надо признаться, Мэриан жутко радовало отсутствие Грейс уже второй день. Это, оказывается, так круто, когда тебя никто не называет «прыщавой» и «Кровавой Мэри». Но, конечно, она понимала, что рано или поздно эта лафа закончится. Закончится во всех смыслах. И в том смысле, что бабушка скоро улетит обратно в Дублин, и в том, что Грейс скоро поправится и вернётся в школу. А значит, совсем немного осталось до конца её прекрасной жизни – жизни без гнёта родителей, хотя, честно говоря, папа, пока бабули нет в комнате, ведёт себя так, как и вёл, а мама пока держится и не решается гнобить Мэриан, пока бабуля где-то поблизости. Но вот-вот та уедет, и снова всё будет как раньше. Снова она станет «Кровавой Мэри» или «прыщавой», а дома её могут невзлюбить ещё больше, чем прежде. Особенно мама, потому что бабушка ей ужасно не нравилась, а ещё больше ей было противно от того, что какая-то бабка учит её, как воспитывать детей.

Мэриан даже казалось, что Грейс каким-то чудесным образом заболела именно из-за того, что к Мэриан прилетела бабушка. Мэриан не знала, как связана Грейс с бабушкой, но, в любом случае, была очень счастлива. И так странно, что бабушка пообещала Мэриан, что всё будет хорошо, будто знала, что Грейс заболеет и не придёт в школу…

Школьный день был лучше вчерашнего. Аманда и Бритни больше не пытались делать накаты на Мэриан, а остальные одноклассницы игнорировали присутствие Мэриан. Просто не замечали её и никак к ней не обращались, будто она вообще в классе не сидела. Но это, конечно, для Мэриан много лучше, чем если бы толпой начали над ней издеваться. Со стороны учителей тоже не было плохого отношения: Мэриан справедливо оценивали и не снижали отметки только из-за того, что она – Мэриан О’Коннор.

После школы Мэриан, Мишель и отец заехали на почту и таки отправили злосчастный сертификат, который она целый день таскала с собой в портфеле.

Конечно, Мэриан решила, что когда придёт домой, то напишет Дориану по электронной почте, что отправила сертификат, но на самом деле она до сих пор была обижена на него. Почему из-за какого-то незнакомого ей человека ей приходится страдать от наказаний? Кто вообще этот Дориан, что он такое, чтобы приносить ей неприятности при том, что она ему ещё и добро делает?

– Как вернёмся домой, напиши своему мальчику, что мы отправили ему его бумажку, – зевнул отец на светофоре.

– Нет, – буркнула Мэриан. – Не напишу.

– Почему? – удивился он, глянув в салонное зеркало заднего вида на старшую дочь.

– Потому что, – пробормотала она, настойчиво не смотря на отца, хоть и чувствовала, что тот ищет встречи взглядом с ней.

Снова дождь. Капельки воды тихо барабанили по стёклам и крыше машины.

Никому в её семье не нравился дождь. Все находили дождливые дни отвратительными, все проклинали погоду и небо в такие дни, и никто не хотел выходить на улицу.

В общем-то, большинство лондонцев так относилось к дождю, а не только старшие О’Конноры и Мишель. К сожалению, даже бабушка не понимала любовь Мэриан к дождю.

Но Мэриан действительно нравилась плохая погода. Чем хуже – тем лучше.

– Я тебя не понимаю, Мэриан, – высказался мужчина. – Ты же так хотела отправить ему сертификат. Сейчас что случилось? Видишь, ты ведёшь себя непредсказуемо, а потом обижаешься, что все к тебе плохо относятся. Может, дело не в нас?

– При чём вообще здесь это? – вспыхнула Мэриан. Её голос потонул в гуде машин вокруг, только поэтому звучал менее грубо.

– Тогда объяснись, – спокойно ответил отец.

Мэриан промолчала на это, но не потому, что ей нечего сказать, а потому что ей не хотелось разговаривать. А зачем вообще с ним разговаривать? Она может говорить всё что угодно, и пусть даже будет права, но отец никогда не признает этого. Он всегда будет считать её глупой своенравной девчонкой, самой себе на уме. Он всегда будет считать её не то что хуже Мишель, а хуже всех на свете и в целом причиной всех проблем в их семье. Нет смысла говорить с человеком, если уже заранее известно, что он не ответит на твои слова положительно.

– Некрасиво молчать, Мэриан. Некрасиво… – поругал её отец, но таким доброжелательным голосом, будто сказал что-то хорошее.

– Мне всё равно, – безразлично ответила она, дохнув на окно и написав своё имя на запотевшем стекле. Она с усилием давила в себе желание сказать папе, что он тоже некрасиво себя ведёт по отношению к ней и что донимать её, почему она там кому-то не напишет – не верх приличия.

– Тогда не удивляйся тому, что все плохо к тебе относятся, – ядовито выплюнул отец, крутанув руль. – И потом не жалуйся, что у тебя нет друзей.

– У меня нет друзей и сейчас. У меня никогда их не было, – в тон ему ответила Мэриан, вглядываясь в окна проезжающих мимо машин.

Отец никак не ответил на это.

– Если бы, папа, ты больше интересовался моей жизнью, ты бы знал это, – будто невзначай упрекнула девочка.

Мэриан было уже как-то всё равно на то, оставят её без ужина сегодня или нет. Вечно голодать они не могут её заставить, это же зверство, а лжи в словах Мэриан нет. Рано или поздно они же должны понять, что несправедливо относятся к ней.

«Как жаль, что то, что мой папа успешный бизнесмен, никак не помогает ему в воспитании детей», – вздохнула Мэриан.

«Но к Мишель он, тем не менее, очень хорошо относится. Если бы к тебе относились так же, как к Мишель, как думаешь, ты бы подумала о том, что из твоего папы вышел плохой родитель?» – подколола её собственная маленькая копия.

«Не знаю», – честно призналась большая, не пожелав сознаться даже себе в том, что если бы к ней относились так же, как к младшей сестре, она бы посчитала родителей идеальными.

«Ты знаешь, – подмигнула маленькая. – Ты всё знаешь. Ты ведь только что подумала об этом. О том, что ты бы не посчитала своего папу плохим, если бы к вам с Мишель относились одинаково хорошо».

«Хватит! Я не буду сейчас слушать от тебя то, что не хочу», – отрезала Мэриан.

«Да ну? Ты же прекрасно понимаешь, что я права. И вот только не молчи сейчас так, как молчала в разговоре с папой, ладно? Я не переношу твоего молчания».

Но Мэриан ничего не подумала ей в ответ, или, привычнее сказать, не ответила ей. Потому что не то настроение сейчас, чтобы вести диалоги со всякими несуществующими девочками, да ещё и копиями самой же себя в собственной голове.

Шли дни.

Бабушка всё не уезжала, а Грейс всё не появлялась в школе. Это радовало. Но родители становились всё более напряжёнными, а Дориан всё не писал Мэриан. Конечно, она понимала, что и ей нечего сказать ему, и с его стороны нет ничего такого, что можно было бы рассказать. Они ведь даже не друзья. Так, знакомые…

«Вот придёт ему конверт… – грустно размышляла Мэриан. – Он сухо поблагодарит меня через электронную почту… И всё. Конец. Ни тебе „давай дружить“, ни тебе „я хотел бы с тобой общаться“».

Она понимала, что у них нет общих тем для разговора. Она ведь не мальчик, не гоняет с друзьями в футбол и не смотрит спорт по телевизору. Они даже не в одной стране. О чём они могут говорить?

Ни о чём.

– Америка – это совершенно другой мир, – поучительно говорил папа, покачав головой.

– Почему? – удивилась Мишель.

– Да, почему? – тоже спросила Мэриан.

– Там всё по-другому, – информативно ответил отец.

А что именно «по-другому» – никто из девочек не понял, но спросить не осмелился.

– Может, у них там небо другого цвета? – шепнула Мишель старшей сестре, подтолкнув её локтём.

– Очень может быть, – хихикнула Мэриан, толкая ту в ответ.

– Я думаю, там интересно, – уже громче высказалась Мишель.

– Там интересно, – согласился отец с задумчивым видом. Он смотрел куда-то вверх, будто Америка находится у них на потолке.

– А я знаю, что в Нью-Йорке холоднее, чем в Лос-Анджелесе, – заявила Мэриан. – В Лос-Анджелесе пляжи и пальмы.

– Совершенно верно, – без особых эмоций похвалил отец, распрямляя газету, от которой у него посерели пальцы.

– Мэри, ты хотела бы жить в Америке? – вдруг поинтересовалась Мишель, зевая.

– Не могу ответить точно, – пожала плечами Мэриан. – Мне и здесь очень нравится.

– А-а-а… – разочарованно протянула Мишель.

– Но я бы, наверное, хотела побывать там, – поспешно добавила старшая, и Мишель расплылась в милой улыбке.

– Я бы тоже, – поддакнула та.

– Как-нибудь побываете, – пообещал отец и нахмурился, слюнявя палец и переворачивая очередную страницу.

Мэриан старалась не думать о Дориане, потому что тот казался ей ужаснейшим предателем.

«Я же ему такое большое дело сделала, а он…» – тоскливо вспоминала она.

С одной стороны, общаться хотелось. А с другой, общаться не хотелось. Но больше, конечно, хотелось, чем не хотелось. Но хотелось, чтобы они общались по его инициативе. Чтобы он писал ей, спрашивал, как у неё дела, как она проводит дни.

А он молчит.

Это и злило, и расстраивало одновременно.

«А если он знает, что я убила Джексона?! – с ужасом думала Мэриан. От подобных мыслей ей сразу становилось плохо. – Или не знал, а потом узнал? – обеспокоенно размышляла она, меряя свою комнату шагами. – Нет, ну а как бы он узнал-то?» – она пыталась утешить себя тем, чтобы просто не думать об этом, но не думать не получается, и она применяла другие методы привести разум в порядок.

«По новостям», – рассудительно ответила маленькая Мэриан, хотя, конечно, знать этого не могла.

Большая Мэриан почти вздрогнула от осознания.

«Или от кого-то», – предположила маленькая, как-то странно пожав плечами.

«От кого?» – не поняла большая и замерла возле окна.

Птички радостно напевали свою вечернюю мелодию, но Мэриан не становилось веселее от их счастливых трелей.

«Да хоть от кого, – хмыкнула маленькая. – Ты всё-таки у нас известная личность. На всю Британию прогремела, может, и до Штатов дошла», – поддразнила маленькая.

Большой Мэриан иногда казалось, что с ней мысленно разговаривает не её копия, не она сама, только уменьшенная, а какая-нибудь Грейс или Аманда. Но не Бритни. Та какая-то не такая и плохо вписывается в их команду.

«Не думаю, что дошла, – засомневалась Мэриан и тут же покрылась мурашками. Не от сквозняка и прохладного воздуха в комнате, а при одном только представлении лица Дориана, когда он узнал, что отвечает ему по почте вовсе не невинная девочка-подросток, а самая настоящая убийца. – Ты меня успокаивать должна, а ты что?»

«Ты дошла до Америки, будь спокойна», – эта фраза впечатывается в мозг, и она ещё долго слышит, как она эхом раздаётся в коридорах её сознания.

Даже спустя день слышит.

И спустя три дня тоже.

Однажды наступает день, когда бабушке всё же пора улетать. А Мэриан бы так хотелось, чтобы этот день никогда не наступил. Но когда он всё-таки наступил, ей хотелось вцепиться в бабушку, крепко стиснуть её в объятиях и никуда-никуда не отпускать. Или хотя бы дождаться, пока улетит бабушкин самолёт. Пусть бы бабуля осталась жить с ними. Ей, Мэриан, было так хорошо с бабушкой…

Однако, она не смогла даже попросить бабушку остаться. Не смогла не пустить её на самолёт. Какая-то неведомая сила не позволяла ей этого сделать. Она внутри понимала, что бабушка не может остаться и должна уехать, и если Мэриан любит бабушку, это не означает, что бабушка должна жить здесь. Ей нужно вернуться домой, в Дублин.

Сама Мэриан так не думала. Так говорил ей её внутренний голос.

Но всё равно бабушка не сможет быть с ней вечно. Она не сможет всегда оберегать её и защищать. Поэтому Мэриан должна сама научиться это делать, а не надеяться на кого-то, даже на того, кого она так любит. Ничто и никто в мире не вечен. И люди, которых ты любишь, тем более.

С возвращением бабушки домой всё возвращается на круги своя. Иронично, правда? Ведь когда говорят «на круги своя» – подразумевают, что всё стало так же хорошо и спокойно, как прежде. Но у Мэриан почти никогда не бывает хорошо и спокойно, а постоянные нервы из-за, мягко сказать, не самых лучших отношений с родителями – её рутина и обычное состояние.

Исчезла бабушка – исчезло и спокойствие Мэриан. Бабушка вернулась домой – вернулась и Грейс в школу.

Поэтому Мэриан всерьёз задумалась над тем, чтобы переехать к бабушке в Ирландию. Но что от этого изменится? Вряд ли много что. Она только избавится от проблем в семье. А в школе не факт, что будет лучше. Всё-таки о ней правда услышала вся Великобритания, а не только Англия. В Дублине ей придётся привыкать к новому коллективу, и нет никакой гарантии, что там её примут и что у неё появится хоть одна подруга. Кто знает, может, в Дублине всё будет ещё хуже, чем здесь… Поэтому Мэриан, вздохнув, приняла решение остаться тут. У неё нет выбора, переезд в Дублин был бы очень болезнен. К тому же, хоть Мишель и противная, но Мэриан не хотелось оставлять её одну. Иногда Вермишель бывает довольно милой, особенно тогда, когда не вредничает. Да и с родителями тоже жалко расставаться, всё-таки это её родные мама и папа. И Мэриан как-нибудь постарается наладить с ними отношения.

Дориан так и не писал. Почта шла долго, и Мэриан уже начинала считать, что голубиной почтой было бы быстрее, а если бы голубю ещё бы и на его голубином языке объяснили, что и куда отправлять, шанс на успех в разы повысился бы.

«Наверное, нужно будет открыть голубиную почту с дрессированными и обученными голубями, когда вырасту», – лениво подумала Мэриан, болтая свешенными с кровати ногами. Она листала страницы новой, непрочитанной книги и заглядывала в конец.

«Не смотри в конец, – зевнула маленькая Мэриан. – Узнаешь развязку – и зачем тогда читать всю книгу, если уже знаешь, чем закончится?»

«Если там смерть героя, я успею морально подготовиться», – смело аргументировала большая Мэриан.

«Как глупо. Всё равно будет больно прощаться с ним и принимать факт его смерти, а за книгу ты успеешь не морально подготовиться, а полюбить его», – цокнула её копия и закатила далеко глаза.

«Как правило, мне всегда больше нравились второстепенные персонажи», – облизнулась Мэриан и проверила уголок обложки, насколько он острый, аккуратно проводя по нему подушечкой большого пальца.

«Так сказала, будто я не знаю», – скривилась маленькая.

«Второстепенные герои интересно смотрятся на фоне скучных протагонистов», – с какой-то непонятной улыбкой и пустотой в глазах пояснила большая.

«И жду не дождусь, когда ты усвоишь урок, что по статистике второстепенные герои в книгах умирают в несколько десятков раз чаще, чем главные. Главные на то и главные, чтобы оставаться живыми в конце, даже если они бесят многих читателей своей правильностью».

«Но второстепенный герой может остаться в живых!» – возразила Мэриан, нахмурившись. Она не успела хорошенько разобраться в конце, поэтому и не поняла ещё, кому уже заранее начинать ставить свечки за упокой.

«А может и нет», – без улыбки смеётся маленькая.

«А может и нет», – согласилась Мэриан, твёрдо решив прочитать конец не прямо сейчас, а тогда, когда она до него дойдёт. Ведь так интереснее.

Болезнь никак не повлияла на внутреннее состояние Грейс. Более того, она только ещё больше возненавидела Мэриан, действительно считая, что именно из-за гадкой О’Коннор она простудилась.

– Это из-за неё я попала под дождь! – противно визжала Грейс так, что, кажется, если она повизжит ещё три секунды, у всех лопнут перепонки, но все, кроме Мэриан, старательно делали вид, что жалеют, всячески соболезнуют ей и как ещё больше им стала омерзительна Мэриан.

– Бедная Грейс, – вздыхала Бритни, гладя подругу по спине.

– Бедняжка, – вторила ей Аманда.

– Не переживай, Грейс, мы зададим О’Коннор, – вступилась за старосту одна девочка. Страшная тихоня, удивительно, что она подала голос тогда, когда её не спрашивали.

– Ничего, что я тут стою? – кашлянула Мэриан.

– Тебя здесь нет, – отрезала Аманда.

– Ты не пустила меня домой! – завопила Грейс, взмахнув руками. – Как ты могла? Я же принесла тебе домашнее задание, как можно было не пустить меня домой, если я стою под дождём? Ты и правда монстр! Тебе совсем не было меня жаль!

Мэриан неосознанно попятилась при этих словах.

– Пустить домой человека, из-за которого у меня нет друзей все те годы, что я здесь учусь? – вскинула брови Мэриан. – Ты слышишь себя?

– Это не из-за меня у тебя нет друзей, – покачала головой Грейс, прищурившись.

– Ты просто нам не нравишься, – послышался голос из толпы. Мэриан не видела девочку, сказавшую это, но это и не требовалось, потому что её одноклассница говорила за всех. Каждая здесь была на стороне Грейс.

– Да, – с весьма спокойным видом подтвердила староста. – Так ведь? – спросила она толпу, сделав паузу.

Кто-то кивнул, кто-то вслух согласился. Но, тем не менее, все они сейчас поддерживали Грейс. А Мэриан – никто. Против троих-то тяжело, а против всех… невозможно.

– Вот видишь, – криво усмехнулась Грейс.

– И ты даже сейчас всё ещё настаиваешь на том, что мне необходимо было тебя пустить домой? – уточнила Мэриан, пытаясь поставить Грейс этим вопросом в тупик.

Мэриан не любила оскорблять никого. Ей не нравилось обзывать людей, не приводя им совершенно никаких аргументов. Это как-то низко, неумно. Намного лучше, когда ты просто приведёшь такие аргументы, исходя из которых человек сам поймёт всё про себя. Но, как правило, никто же и никогда не хочет думать, что проблема заключается в нём самом, а не в окружающих.

– А ты хотела, чтобы я намокла под дождём? – язвительно произнесла Грейс. – Что ж. Я и правда намокла под ним, – пожала плечами она, чуть поморщившись. – Но, слушайте, девочки, – обратилась она ко всем, повернувшись к Мэриан спиной и пробежавшись взглядом по толпе. – Вообще, что мы хотим от убийцы, правда же? Если она так жестоко убила человека, то что ей стоит просто закрыть передо мной дверь, а? Это же самый безобидный вариант, как считаете?

Конечно, все были согласны.

«Что ты слушаешь их, лохушка?! – непонимающе воскликнула маленькая Мэриан в голове у большой. – Живо ответь им! Над тобой же открыто смеются, а ты что, как терпила какая-то?» – с досадой присвистнула она.

«Точно» – с некой обидой согласилась в мыслях большая Мэриан.

– Кстати, ты права, Грейс, – вкрадчиво и медленно ответила Мэриан, протягивая гласные буквы. Ей хотелось улыбаться, но эту зловещую улыбку она приберегла на момент эпичнее.

– М? – переспросила Грейс. Её губы изогнулись в отвратительной ухмылке. – Наконец-то у кое-кого появился мозг, чтобы это осознать, – с пафосом возрадовалась она и заправила длинную чёрную прядь волос за ухо.

– Но, слушайте, девочки, – обратилась к одноклассницам Мэриан, пародируя Грейс, стараясь максимально скопировать голос и даже тон. – Ведь и правда, оставить под ливнем – самое меньшее, что я могу сделать тебе, – шепнула Мэриан в ухо Грейс, наклоняясь ближе.

Грейс рефлекторно увернулась.

Мэриан говорила шёпотом, но это был очень демонстративный шёпот. Потому что ей нужно, чтобы её слышали все.

– Это же самый безобидный вариант, как считаете? – и вот теперь она широко улыбнулась, её светлые серо-голубые глаза загадочно заблестели. По выражению лица девочки неясно, шутила она или всерьёз говорила, но никто не решился возразить или сказать что-то против.

Глава XV

Отчаявшись, она перестаёт проверять электронную почту. Сначала заходит меньше трёх раз в сутки. Отсутствие письма огорчает её, и теперь она проверяет почту один раз и только вечером. Но, вконец разочаровавшись, и вовсе бросает это дело, проклиная Дориана и мальчишек в целом самыми последними словами.

Ей обидно.

Ведь она столько сделала для того, чтобы к Дориану вернулся его сертификат, а ему сложно просто написать ей. Содержание возможного письма от Дориана её совершенно не беспокоило, потому что ей важен сам факт того, что он должен написать ей первым, а говорить они могли бы о чём угодно, учитывая то, что Мэриан в силу своей начитанности может поддержать разговор на любую тему.

Она не могла разобраться в себе и понять причину странного желания общаться с этим мальчиком, но, правда, и не пыталась понять этого, поскольку просто не хотела. Собственная резкая смена поведения тоже удивляла, но Мэриан не желала думать обо всём этом. Ей просто хотелось послушать про Статую Свободы, про американцев, про штаты, в которых уже успел побывать Дориан и так далее. Узнавать новое – прекрасно, правда же? Но, быть может, Статуя Свободы, американцы и штаты – всего лишь предлог для общения с Дорианом?

Быть может, но Мэриан считала это запретной темой для размышлений.

Однажды, где-то через месяц, за завтраком в выходной день отец ненавязчиво намекнул ей, что там кое-что пришло по почте.

– Это неправда! – сначала вскрикнула Мэриан, до конца не веря в только что услышанное. Она подскочила на стуле и чуть не расплеснула чай.

– Тиш-ш-ше, – недовольно прошипел отец.

– Да-да, – быстро исправилась девочка и поудобнее перехватила чашку. Она так и замерла, ожидая продолжения фразы папы. Чай уже казался не таким горячим, хоть от него и шел пар, поэтому Мэриан осторожно сделала глоток, тихий и маленький. Она чувствовала, как горьковатая тёмная жидкость лилась по горлу, и чуть поморщилась от терпкого вкуса. У них дома закончилось молоко, а чёрный чай без молока пить невкусно.

«Лучше вообще не пить чай, чем пить просто чёрный чай или чёрный чай, в котором мало молока», – тихо вздохнула Мэриан в то время, когда отец молчал, набирая воздух в лёгкие для продолжения диалога.

– Сегодня я проверял почту, там что-то от твоего Дориана. Я не стал читать, письмо же тебе. Потом прочитаешь и скажешь, что там твой мальчик написал, – небрежно бросил он наконец.

Мужчине всё равно на это, а вот у Мэриан уже тряслись руки от волнения, беспокойства, смущения и нетерпения; от всех этих чувств, переполняющих её, Мэриан хотелось визжать и радостно кричать, но в Лондоне вообще не положено быть эмоциональным, так что она, едва сдерживая дрожь, просто кивнула.

– Ладно, скажешь, только если там что-то про сертификат. А если какая-то ерунда вроде «привет, как дела?», лучше не трогай меня, – передумал отец.

– Хорошо, – хихикнула Мэриан. Она с громким стуком поставила чашку с недопитым чаем на стол, со скрипом отодвинулась на стуле, встала, разгладила платье и мигом отправилась к компьютеру, на повороте в комнату чуть не вписавшись в дверной косяк.

«Доброго времени суток (потому что я не знаю, в который час ты читаешь это). Извини, что не писал тебе. У меня были дела, а ещё мне только сейчас пришёл сертификат. Спасибо тебе, Мэриан, за то, что отправила мне его. Я очень обязан тебе. Теперь я смогу стать участником того спортивного клуба, как и мечтал. Спасибо ещё раз за то, что помогла моей мечте сбыться.

Расскажи мне, как у тебя дела, что у тебя нового? Да, я ничего не знаю о тебе, но хотел бы узнать. Мне правда интересно узнать о человеке, который помог мне. Я думаю, ты хорошая. Плохой человек не стал бы помогать незнакомцу.

Ты не против познакомиться со мной ближе? Я бы рассказал о себе, а ты о себе :)»

У Мэриан ёкнуло сердце, но она так и не поняла, из-за чего именно, даже перечитав письмо три раза. Она не знала, что вызвало у неё больше эмоций: предложение познакомиться или столько комплиментов и благодарностей за раз.

Она тут же начала набирать ему ответ.

«Что, так быстро растаяла?» – кисло спросила маленькая Мэриан, но большая отмахивается от неё.

«Не до тебя сейчас», – она вскинула брови, задумавшись над тем, что написать.

«Ты уже простила его, так ведь? Он даже неискренне извинился, – грустно рассмеялась маленькая. – Очнись».

«Он искренне!» – зло отвергла это возражение Мэриан. Ей сейчас не до искренности, потому что слишком долго она ждала его письма.

«Нет. Искренность – она другая».

«Слушай, почему ты просто не хочешь порадоваться вместе со мной. Разве ты – не я?» – недоумевала Мэриан.

Конечно, мысли большой и маленькой Мэриан часто могли расходиться, но не настолько же. Маленькая Мэриан проигнорировала этот вопрос:

«И что, сейчас ты напишешь ему что-то вроде „да, Дориан, я тебя прощаю. Ничего, что ты не писал мне, я понимаю“? Так? Не будь собачкой, которая ждёт хозяина, чтобы тот кинул ей палку. Пожалуйста!» – жалобно просила она, сложив руки в умоляющем жесте.

«Да при чём здесь собаки, палки и хозяева? Может, он правда был занят, а ты всё утрируешь. Тебе не нужно беспокоиться за меня. За себя, в смысле. Тебе не нужно беспокоиться за нас. Всё будет хорошо. Если он будет плохо себя вести со мной, я так ему и скажу, обещаю», – вздохнула Мэриан. Её пальцы замерли над клавиатурой, ожидая разрешения от своей маленькой копии.

«Интересно, разговор с самой собой же, но не с собой, а человеком-копией себя считается монологом или всё же диалогом? Нужно подумать на эту тему», – эта мысль быстро проскочила у неё в голове, не застряв в рыжих кудряшках.

«Мэри, – рвано выдохнула маленькая. – Ради нас. Ради нас не доверяй ты ему так сразу. Он ещё ничего не сделал, чтобы заслужить наше доверие».

«Но он ещё ничего не сделал, чтобы и заслужить наше недоверие», – возразила Мэриан. – Или не заслужить наше доверие».

«Мыслишь весьма здраво, но я бы на твоём месте так сразу бы не кидалась на него. Хотя разве я не на твоём месте? Разве ты – не я?»

«Понятия не имею, почему наши мнения прямо сейчас так расходятся. Это странно, что один человек может думать так по-разному, и при этом каждая сторона этого человека на все сто процентов уверена в том, что именно она права», – пожала плечами большая Мэриан и, дождавшись, когда маленькой стало нечего отвечать, она начала быстро стучать пальцами по клавиатуре папиного компьютера, хоть ей и всегда говорили, что нажимать на буквы нужно мягко и осторожно.

«Привет, я вовсе не сержусь на тебя. Я была рада помочь тебе с сертификатом. И да, я совсем не против познакомиться», – печатала она, одновременно с этим раздумывая над его словами.

Эти его улыбочки всегда смешили её. А ещё она не использовала их до него. Теперь будет.

«Мне тринадцать, из хобби у меня в основном чтение. Наверное, что-то ещё, но пока больше в голову ничего не приходит. Возможно, потом что-то напишу ещё о своих увлечениях», – написала она и поставила точку.

«Подожди!» – остановила её маленькая Мэриан, выглядя чрезвычайно напуганной.

«Что ещё?» – устало вопросила большая.

«Так он не знает?!» – глаза маленькой Мэриан стали похожи на два блюдца.

«Видимо, нет, – чуть помолчав и подумав, ответила большая. – А хотелось бы знать наверняка».

«Хотелось бы, – с тоской повторила маленькая. – Слушай, так мы можем спросить у него это!» – озарило её, и она от радости даже подпрыгнула на месте.

«Ты что? – фыркнула большая. – Вот иногда ты умнее меня, но сейчас не тот случай. Мы не будем у него это спрашивать. Он может что-то заподозрить и поспрашивать у кого-нибудь насчёт меня. И тогда точно узнает. Я не стану узнавать это, а просто буду радоваться тому, что хоть кто-то хочет со мной познакомиться, хоть даже дурацкий интернетный мальчик».