Он облизнулся, и стал с закрытыми глазами идти на запах.
Комната Ярика стала вращаться и очень быстро, как по волшебству, стала наполняться предметами, которые ровно, без повреждений, очень аккуратно приземлялись. Такое Ярик видел впервые и от удивления раскрыл рот. Первым появился большой телевизор с приставкой для игр, на стене появлялись стеллажи с различными рыболовными снастями, в середину комнаты плюхнулся ящик с кучей сладостей, которых он еще никогда не встречал на Земле. Ярик подбежал и стал разворачивать и жадно проглатывать, всё это оказалось невероятно вкусным. Комната напомнила ему комнату мечты. После этого он подбежал к стеллажам и стал разматывать удочки, и перебирать все приборы и предметы, здесь даже был барометр, он знал, что с помощью него можно определять давление, важная штуковина для удачного клева, которую он очень давно хотел. От этого он радостно присвистнул. Рядом со стеллажами появился огромный шкаф, в нём оказались сотни тысяч игрушек, игровых бластеров, конструкторов, и самых различных головоломок. Он не успевал всё это разглядеть и бежал из одного конца в другой, чтобы всё это потрогать, посмотреть.
У Мишки дела обстояли тоже хорошо, он уже доедал третью вязанку колбасы, вкуснее которой, как он понял, ещё не встречал. Облизнувшись, он поблагодарил пространство за прекрасный то ли ужин, то ли обед, и радостно заявил сам себе, что это было «просто космически вкусно». Пол был мягкий, как тысячи перин, в которые можно зарыться, или подпрыгнуть до потолка. А что ещё для счастья надо собаке? Вкусная колбаса и прыгучая постель, тёплая и мягкая…И тут неожиданно заиграла французская мелодия. Да, да, наш Мишка мечтал о Париже. Он стал подпевать на французском. Появилась целая тарелка пирожного, на стене картина Поля Сезана, чтобы для атмосферности любоваться искусством. Он, как и дед, считал, что для развития чувства вкуса надо обязательно хотя бы один раз в день смотреть на что– то прекрасное.
На Мишке оказался берет и шарф. Ох, мечты, мечты, куда они приводят. У него расплылась довольная улыбка от уха до уха, и в животе пролетела стая тысяч бабочек – махаонов. И ему хотелось летать, он подпрыгнул на перине прям до потолка. Таким довольным он себя ощущал, и тут он хотел вспомнить, когда… И словил себя на мысли, что он только сейчас себя почувствовал таким счастливым, в моменте.
Комната, где оказалась Соня, окрасилась в розовый вперемежку с изумрудным цветом, у нее всегда было очень хорошее чувство вкуса и цвета, на стене красовались джунгли, как будто с живыми листьями и деревьями, недалеко шумел водопад и птицы запели так сладко и красиво, что у Сони приятно съёжилось всё внутри, и она ступила на землю как будто босыми ногами и ощутила прохладу. Другая стена заполнилась тысячами книг, рядом появилось кресло – качалка. Другая стена была полностью из огромного шкафа и из него выглядывали сотни красивых нарядов, полки и вешалки с одеждой и обувью уходили далеко вглубь в бесконечность.
Открылась дверь и вошла мама.
– Ты здесь, моё солнышко? – ласково спросила она.
– Мама, – от неожиданности воскликнула Соня, – как ты тут оказалась?
– Я тут давно, ты думаешь, почему мы так долго не виделись, – ну иди сюда, обниму.
Соня подошла, и не понимала, сон это или явь. Но она обняла её, мама была какой – то непривычно холодной. Она ничего не почувствовала. Обычно, когда обнимала мама, внутри так всё согревалось, и потом ещё долго ощущалась лёгкость во всем теле. А снаружи всегда чувствовалась мягкость как от больших нежных крыльев, и создавалось всегда ощущение, что ты в полной безопасности. Но сейчас этого не произошло.
– Тебе нравится здесь? Теперь это твоя комната. Ты всегда мечтала о такой, теперь она у тебя есть. – прочеканила женщина как заученный искусственный текст.
– А Ярик где?
– Зачем он тебе, теперь мы будем жить здесь с тобой, ты же всё – равно никогда не хотела, чтобы он жил с нами, теперь тебе его не нужно будет терпеть и делить с ним всё, и тем более он нытик, от него столько проблем, и особенно от его пса. Я решила что мы теперь будем вдвоём, – и мама странно засмеялась.
Соня посмотрела и не понимала, что она такое говорит.
– Здесь, конечно, очень хорошо, но я …– сказала Соня и она как – будто не понимала кто она, и зачем сюда пришла, и стала вспоминать, что она должна делать.
Голос этой мамы был такой монотонный, и от него ей хотелось спать.
Мама еще раз подошла и стала ей говорить как теперь будет здорово.
– Ярик нам нужен, он мой брат, я его люблю. – с этими словами Соня провалилась в сон.
Ярик, наевшись до отвала, сел на мягкое кресло, похожее на большой пушистый мешок, и на экране пошли кадры: появилась Соня и мама, и они вместе смеялись и говорили о том, что он им не нужен, что они его оставят, и больше никогда не будут вспоминать о нём. И тут включилась перемотка, слова повторялись так внушительно снова и снова, и он не мог поверить, что они могли вообще это сказать. В последнем кадре прозвучало маминым голосом: «Ты можешь остаться здесь навсегда. Выбирай, у тебя будет здесь прекрасная жизнь». У Ярика от слёз заболели глаза, и он закрыл их. От приторной сладости конфет и от слёз, его всего сковало, он сумел выдавить из себя только это:
– Так не бывает, мама любит нас обоих, она говорила, мама нас любит…-он зажмурился и уснул.
Мишка опустился на перины, протолкнул кусочек от последнего пирожного, издал рычащий звук, такой исходит всегда от переедания. И немного удивился от того, куда это всё поместилось и посмотрел на свой живот, который надулся как футбольный мячик, и его глаза стали закрываться, он сладко зевнул. В этот момент на экране пошли кадры из его детства, как мама Сони и Ярика принесла его совсем крохой, это были первые минуты его знакомства с ними, Мишка прослезился, дальше произошло искажение кадра и шипение звука, и появилась на экране Соня и мама, они смеялись и говорили о том, что сдадут Мишку в приют для бездомных, а Ярика оставят здесь, и что они им больше не нужны, Мишка открыл глаза от удивления , он не мог поверить в это, но слова с экрана звучали так внушительно и убедительно.
– Нет, нет, – с криком он вскочил и подбежал к экрану, но живот был настолько тяжелым, что он плюхнулся в эти перины, как на волнах его закачало, последнее что он произнёс, – а как же чудеса? мы ещё столько всего должны сделать! , – и он провалился в глубокий сон.
– Космик! – с криком подорвался Ярик, и боль в животе была такая сильная, что у него не оказалось сил встать. – Вот, говорили мне мама и Соня всегда, что много сладкого вредно. Мама и Соня, – он грустно повторил, и тут он вспомнил их слова с экрана, но потом он посмотрел вокруг, комната была всё та же, но только какая – то унылая. Где же Мишка и Соня, подумал Ярик, и от этого, и от боли внутри запекло. Надо их отыскать.
И он стал искать дверь.
– Где – то она должна быть, всегда есть выход. Они не могли так сказать, я не верю. Я им нужен. Слышите Тьмусиусы, я не верю вам, Соня и мама любят меня! Точно, Космик предупреждал, что они могут обмануть! – И он изо всех радостно крикнул – Мишка! Соня! Я здесь!
У Мишки заурчало в животе от всего съеденного так громко, что он проснулся от испуга, что в комнате зарычал лев и тигр. Он осторожно открыл глаза и осмотрелся.
В комнате было тихо, и такой скукотой потянуло. Так бывает, когда до желаемого рукой подать, а рядом нет близких, чтобы поделиться этой радостью с ними. И он стал тихонько напевать: «Чудо – чудесааа, рядом с тобой», и тут его как – будто озарило.
– Точно! Чудеса! Как в песне, сделай чудо сам и будь самим собой. Они не могут меня оставить здесь, я им нужен, они любят меня, я не верю, это же всё Тьмусиусы, они хотят нас разлучить, чтобы мы не спасли Космика, – и он закричал радостно, – Ярик, Соня, я здесь, нам нельзя им верить. Это все обман.
И стена между комнатами Ярика и Мишки растворилась, и они увидели друг друга и побежали навстречу. Радостно обнялись и закружились.
– Но, где Соня, – спросил испуганно Ярик, и они из всех сил принялись кричать её имя.
Соня сквозь сон услышала мамин голос:
– Просыпайся, Соня, нам пора идти, ты готова?
Соня открыла глаза и посмотрела на женщину, которая представилась мамой, и еле шевеля губами ответила:
– Без Ярика я никуда с тобой не пойду, спой мне нашу песню!
– Песню? – удивилась женщина, – ну какая ещё песня, времени нет на песни, нам пора, – с сердитой улыбкой ответила она.
– Ты не моя мама, она любит меня и Ярика, а ты даже не знаешь нашу песню, и у тебя глаза голубые, а у нашей мамы зеленые! Они придут за мной, я верю! – И Соня начала через силу петь песню про «Чудеса».
В этот момент женщина стекла на пол черной липкой жидкостью, и зашипела:
– Всё – равно они не найдут тебя, – жидкость принимала разные формы и пыталась дотронуться до Сони, но ее костюм был защищён, поэтому жидкость начала бурлить от злости.
В этот момент стена между Яриком, Мишкой и Соней исчезла, они подбежали к сестре и помогли подняться ей. У всех было ощущение ватных ног, и тяжести в голове.
– Спасибо, вам, я верила, что вы придёте! Я вас так люблю, – и они так крепко обнялись до слёз, как никогда.– И ни на что я вас не променяю. – и они все засмеялись, и запели громко припев песни про «Чудеса». Чёрная жидкость исчезла и комнаты растворились, появился снова серый коридор.
– Задание пройдено. И всё – таки так хорошо, когда мы все вместе. Только интересно, сколько времени мы потеряли, и где нам искать Космика – сказал Ярик. Все промолчали, они понимали, что времени остается совсем мало, плохого думать они и вовсе не хотели, они просто шли, они доверились своим чувствам, и всё им подсказывало, что Космик жив. Так всегда бывает, когда идёшь в незнакомом направлении и не знаешь правильно ли ты движешься, вот здесь самое главное суметь услышать свой голос, который чаще всего подсказывает правильные ответы, так и сейчас ребята доверились интуиции. И, как сказал Мишка, что он доверяет своему собачьему чутью, и они на верном пути, он так в книжке с дедом читал.
Впереди они увидели свет, он был похож на свет их маяка, они бросились вперед. Приблизившись, они увидели Космика, он лежал на полу, от него исходило это свечение, но оно прерывалось, и уже готово было совсем потухнуть. Дети подбежали к нему, и стали осматривать его:
– Что они с тобой сделали? – спросила Соня.
Космик еле прошептал, когда увидел ребят.
– Вы всё – таки пришли, я верил, я знал, что вы придёте, я уже оброс снова шерстью, но мои силы меня скоро покинут…Они выкачали всю мою энергию, у меня нет больше сил.
– Мы друзья, а ещё мы семья, поэтому мы здесь, – сказал Ярик.
– Отвернитесь, вам не стоит это видеть – и Космик вырвал из себя шар с цветком, – им нужен не я, а это, только вы сможете спасти мой цветок, если вы здесь, значит вы именно те, – и он упал без сознания.
Алое пятно засочилось на теле у Космика.
Мишка подбежал и начал лизать ему лицо, чтобы хоть как – то привести в чувства. Его белая шерсть стала серой, и потеряла свой свет, антенна заискрилась и перестала переливаться цветами.
– Что нам делать, Соня, они могут быть рядом, –слышишь какие – то шаги.
Они стали вслушиваться, топот сотен тысяч шагов приближался.
– Нам до конца надо верить, мы дадим задачу цветку, чтобы он оживил Космика, он спасёт его, я верю, слышишь, надо вместе, держи шар. Думай только о хорошем.
Соня и Ярик зажмурили глаза и подняли руки вверх с цветком, и он засветился.
И комната залилась светом, дверь открылась.
Это было спасение.
Ребята открыли глаза – перед ними стоял сам Белоктиус – огромный Космик.
– У вас в руках оказалась самая настоящая волшебная палочка – и вы могли завладеть всем миром, землей, и даже космосом, но вы выбрали жизнь друга.
– Вы ему поможете, не дослушав его спросила Соня.
– Вы ему уже помогли, спасибо вам. Вы прошли такие испытания, что не каждому по плечу, Тьмусиусы исчезли, и наша планета спасена, как и ваша Земля, вы в полной безопасности. – и Большой Космик сильно обнял ребят. Видимо такое ощущение бывает, когда обнимает папа, но они не знали как это, но им показалось, что это именно так.
Белоктиус и другие белые существа подошли к Космику и аккуратно вложили шар обратно на место, и цветок стал ярко красным с фиолетовым отливом.
– Что это значит? – спросил Ярик.
– Это значит, что он познал настоящую дружбу и любовь. Ему надо отдохнуть немного. Проводите наших героев в их комнату.
И ребят повели по коридору. Когда дверь открылась, перед ними была их комната.
– Это же наша, – взвизгнула Соня.
Это была комната точно такая же, когда они жили с мамой.