Я сошла с электрички, и сильный порыв ветра едва не сбил с ног. Это меня не испугало, наоборот, показалось, что сама жизнь вытолкнула на новый этап. Я не знала, каким он окажется, но очень хотелось верить, что гораздо лучше, чем предыдущий.

Уютный городок на берегу Балтийского моря, где во второй половине осени почти не бывает туристов, только соленый морской запах и промозглый ветер. Меня это вполне устраивало. Новые люди мне сейчас требовались меньше всего, впрочем, как и старые знакомые. Я совсем не хотела никого видеть и ни с кем общаться.

Прямо рядом со станцией я заметила кафе-пекарню. Внутри вкусно пахло хлебом и свежей выпечкой. Я с удовольствием вдохнула этот аромат. Несмотря ни на что, маленькие радости я умела ценить всегда. Сейчас они особенно были мне необходимы, когда я знала, что большого счастья в ближайшее время не предвидится. Купив большой багет и пару круассанов, я вновь оказалась на улице, где завывал ветер.

Недалеко от дома, в котором мне предстояло жить в ближайшие месяцы, я обнаружила продуктовый магазинчик, где решила купить молока и немного сыра. Удивительно, но в этом месте мне удалось обнаружить настоящий швейцарский сыр. Да, чудеса никто не отменял, стоит только быть повнимательнее, и их найдется немало.

Ключ от входной двери я должна была взять в доме по соседству. На небольшой улочке стояло всего несколько домиков в два-три этажа с красными черепичными крышами. На миг мне показалось, что я очутилась в австрийской деревушке. За оградами виднелись аккуратные, ухоженные участки, где-то с забавными фигурками, где-то со скамеечками, беседками и даже качелями. В темноте было никак не разглядеть номера домов, хотя на улице горели фонари, так что мне оставалось лишь гадать, какой из них окажется моим. Также я заметила, что далеко не все окна светились: видимо, многие приезжали сюда только в сезон. Но сначала надо зайти за ключом. Как сказал мне нотариус, ключ был у соседки, которая жила в третьем по счету доме с левой стороны улицы. Его я нашла быстро, во всех окнах горел свет.

Моей будущей соседкой оказалась женщина неопределенного возраста, которой можно дать как пятьдесят лет, так и семьдесят. В ее прихожей свет был такой тусклый, что, если бы его вообще не было, ничего бы не изменилось. Приоткрыв дверь и узнав, что мне нужен ключ от дома, где последние полгода никто не жил, она пригласила меня пройти.

– Нет, спасибо, уже совсем поздно, мне очень хочется отдохнуть с дороги, – попыталась я отказаться.

– Дорогая, я вас долго не задержу, только вспомню, куда ключи положила, да Мефистофеля принесу, вам же его надо забрать.

– Какого Мефистофеля?

– Как какого? Вы что же, ничего не знаете про него?

– Понятия не имею, но вы меня, честно говоря, пугаете.

– Дорогая, не бойтесь, имя-то у него грозное, но сам он вполне себе миролюбивый, на первое время составит вам компанию, все же лучше, чем одной куковать. Или вы не одна сюда пожаловали?

– Одна. Но кто такой Мефистофель?

– Котяра вашего покойного батюшки. Не смогла я его выбросить на улицу. И хотя к нему прикипела, но все же дом его не здесь, – не дожидаясь моего ответа, женщина пошла за котом.

Вот так сюрприз. Я планировала жить в одиночестве, но, видимо, полное одиночество мне все же не грозит. Если честно, я даже обрадовалась – кот, конечно, не человек, но живое существо, а я никогда в жизни не жила одна.

– Вот он, красавец, – будущая соседка вручила мне огромного черного кота.

Кот попытался обнюхать мое лицо, лизнул в нос, а потом расслабился и повис на моих руках, не делая никаких попыток сбежать.

– Немного корма я вам дам, прикупила только на днях. Честно говоря, я не любительница кормить животных этой гадостью, но иногда она здорово выручает. Меня, кстати, Евгения Васильевна зовут, можно просто Женя, так меня ваш отец звал. Чего-то мы сразу не познакомились, видимо, совсем я растерялась. Вы же Лиза? Можно я вас так буду называть?

– Да, конечно, – улыбнулась я. – Очень приятно, Евгения Васильевна. Петр Константинович сказал, как вас зовут.

Евгения Васильевна на пару секунд замолчала, с интересом глядя на меня. Как вдруг, словно о чём-то вспомнив, всплеснула руками и вновь затараторила:

– Вам же, наверное, есть нечего! Хотите немного продуктов дам? Крупы какой, яиц, чтобы хотя бы было чем поужинать и позавтракать. Завтра покажу, где основные магазины находятся.

– Спасибо, я заглянула тут в магазин неподалеку, купила немного продуктов. На ужин мне хватит.

– Туда лучше не ходить, мы живем в курортной части городка, здесь в магазинах все очень дорого, лучше ходить в другие магазины. Большой супермаркет прямо у въезда в городок. Если вы приехали на автобусе, то могли его видеть по дороге.

– Хорошо, спасибо за совет, буду знать. Я пойду, а то устала с дороги.

– Давайте я вас провожу, заодно кота помогу донести, а то у вас сумка, да еще и чемодан, только чего-то маленький какой-то. Вы надолго в наши края?

– На ближайшие пару месяцев.

– А дальше?

– Дальше я пока не заглядываю, предпочитаю жить сегодняшним днем.

– Вы не подумайте, я не любопытная, но за кота переживаю, он быстро привязывается к людям, как это ни странно для котов, да и магазин пора открывать, он же был местной достопримечательностью, до сих пор люди спрашивают, почему закрылся и когда откроется. Здесь развлечений немного, особенно в межсезонье, книги всегда выручали.

– Я пока ничего не знаю.

– А семья ваша когда подъедет? —женщина не унималась. Да, скоро обо мне будет знать весь городок.

– Моя дочь в ближайшее время приехать не сможет, – эти слова мне нелегко дались, но я должна была их произнести, причем произнести так, чтобы больше никто никогда мне не задавал вопросов про мою семью.

– А как же? – начала было снова Евгения Васильевна, но осеклась, поймав мой взгляд.

Не знаю, что она там смогла прочитать, но расспросы прекратились.

– Пойдемте, я отведу вас в дом и покажу, что там и к чему, – она взяла мою сумку, а кот так и остался у меня, одной рукой я держала его, а другой везла чемодан.

На улице в это время суток было ненамного светлее, чем в самом доме, но я сумела разглядеть свою новую соседку уже гораздо лучше. Она была слегка полновата, с карими глазами и каштановыми волосами до плеч, и скорее ей можно было дать около шестидесяти, нежели больше или меньше, как я подумала сначала. Я пока не могла определить, что почувствовала к ней, однако явной симпатии или антипатии не было. Непонятно, как могут сложиться наши отношения. Но почему я об этом думаю?

– На своего отца вы не очень похожи, – сказала вдруг Евгения Васильевна, – он-то темный был, а у вас волосы светлые. А вот глаза как у Лидии Николаевны. Точно. Я сразу это увидела, когда вы вошли, даже оторопела от неожиданности. Взгляд только гораздо мягче.

И снова я не могла определить, приятны или неприятны мне ее слова.

– Я больше похожа на маму, – спокойно произнесла я, хотя о маме говорить хотелось еще меньше, чем об отце.

– Молодо выглядите, фигурка стройная, – продолжала между тем Евгения Васильевна, шустро семеня по улице. – Мне думалось, вы старше по возрасту будете.

Я облегченно вздохнула, что дальнейших вопросов про маму не последовало.

Идти нам было недалеко, это меня очень обрадовало. Мой будущий дом располагался прямо напротив дома Евгении Васильевны. Он был, пожалуй, меньше всех на этой улице. Соседка открыла калитку, и мы прошли по короткой тропинке, выложенной плиткой. В темноте было не разглядеть, какого цвета фасад, а крыша, скорее всего, была такой же красной, как и у всех остальных домов. На первом этаже когда-то горела надпись «Книжная лавка», но сейчас я, скорее, догадалась, что на ней было написано. Завтра обязательно рассмотрю все получше.

– Вывеска включается кнопкой за дверью, – произнесла Евгения Васильевна, словно читая мои мысли, – она работает, я сегодня утром проверяла. Будете включать ее, когда снова магазин откроете. Так-то здесь все в неплохом состоянии. Сейчас почти зима, делать ничего не надо. Весной, может, подкрасите беседку и цветов посадите, будет красиво.

Уверенно открыв входную дверь, словно делала это много раз, соседка дала мне первой войти внутрь. Кот выпрыгнул из моих рук и через несколько секунд куда-то скрылся.

– На кухню, должно быть, побежал, он еще тот любитель поесть, но вы его не перекормите, разжиреет еще, и так уже в такого огромного превратился.

Через минуту Евгения Васильевна уже вовсю инструктировала меня, словно я собиралась гостить у нее, а не приехала в собственный дом, пусть и никогда здесь раньше не жила. Я понимала, что все было совсем не так, но с ощущением ничего сделать не могла. Мне скорее хотелось остаться одной.

– Воду откроете, она в подвале перекрыта, газ привозной, баллон на кухне, тоже открыть надо. Отопление здесь автономное, я его утром включила, Петр Константинович меня предупредил, что вы приедете к вечеру. Все должно было уже прогреться. Постельное белье в шкафу в маленькой комнате.

– А вы тут хорошо ориентируетесь, – не смогла удержаться я от замечания.

– А как же! В последние полгода жизни вашего отца, когда ему уже совсем худо стало, два раза в день заходила. До этого в гостях бывала, наши матушки соседскую дружбу поддерживали. Вам неужели не хотелось никогда приехать сюда и повидаться, особенно, когда жить ему оставалось совсем недолго?

– Не знала, – бросила я. Меньше всего мне хотелось сейчас оправдываться. Честно говоря, я вообще никогда не планировала сюда приезжать и тем более жить. Но жизнь распорядилась иначе.

– Вам что же никто ничего не сказал? – соседка смотрела на меня с удивлением и плохо скрываемым любопытством.

– Простите, но я действительно очень устала.

– Да-да, конечно, все разговоры потом. Я много чего могу рассказать вам про вашего отца, да и про бабушку тоже.

Я неопределенно пожала плечами. Сейчас я ничего не хотела знать, мне просто нужно было остаться одной, с котом, то есть, но без людей. Сутки в плацкартном вагоне вконец лишили меня всяких сил. Хотя в поезде никто и не пытался со мной заговорить, большую часть пути я просто лежала, отвернувшись к стенке на своей верхней полке, делая вид, что сплю. И пусть мне хотелось плакать, даже выть, но в тот момент я не могла себе этого позволить. Я мечтала, что смогу это сделать в самое ближайшее время и не могла дождаться, когда моя разговорчивая соседка оставит меня в покое.

– Ладно, Лиза, я пойду, если что звоните. Надеюсь, у нас с вами еще будет много времени для совместных чаепитий. Тем более, что ваш Мефистофель привык уж к обществу моей Матильды. Это кошка моя, – пояснила она, хотя мне было все равно, кто такая Матильда.

Через полчаса я наконец-то осталась одна внутри своего нового дома и смогла свободно все осмотреть без посторонних глаз. Дом был небольшой, две комнаты и кухня наверху, а внизу книжный магазин. По завещанию отца, я не могла переоборудовать книжный магазин во что-то другое, зато сам магазин могла открыть хоть завтра. Когда я только зашла в это помещение, то мне показалось, словно его закрыли всего пару часов назад. Книжные стеллажи, заполненные многочисленными книгами. Касса и вазочка с конфетами около нее. Была даже кофе-машина. Оставалось только смахнуть пыль, и завтра магазинчик был бы готов к открытию.

Конечно, в ближайшее время еще предстояло зарегистрироваться в налоговой, если я, действительно, планировала стать владелицей книжного магазина. Но пока еще не решила. Денег у меня немного, но на пару месяцев скромной жизни хватить должно.

Я поставила чемодан в маленькую комнату, которую определила как свою, потому что там были нежно-зеленые обои в мелкий розовый цветочек, а в другой соседней – строгие синие. В комнате с цветочными обоями стояли двуспальная кровать с одним матрасом, темно-коричневый шкаф и кресло, обитое зеленым бархатом. Больше там ничего не было, да, наверно, и не уместилось бы. Даже шторы на окнах отсутствовали, видимо, потому что окна мансардные. Другая комната была центральной и более просторной, с двумя большими окнами. В ней располагались диван, шкаф и комод, на котором стоял небольшой телевизор. Скорее всего, комната, которую выбрала я для себя, была бабушкиной, а другая – папиной.

Вещи я пока раскладывать не стала, словно не решила, надолго я здесь или нет, хотя идти мне было не к кому и некуда. На самом деле вещей у меня почти не имелось, только необходимое нижнее белье, вторые джинсы, которые я купила перед самым отъездом, и пара свитеров, тоже новых. Из прежней жизни я ничего не взяла. Та одежда принадлежала другой женщине. Женщине, которой уже нет. К чему мне носить чужие вещи? Да и не хотелось вообще одеваться как-то особенно. Мне надо выжить. Для этого не нужна нарядная одежда. Она нужна для жизни, не для выживания.

Пока же я села на кухне, расположенной напротив моей комнаты, за небольшой столик. Кот тут же нарисовался рядом, стал тереться о мои ноги и громко мурлыкать. Неужели он так просто меняет своих хозяев? Я открыла бутылку молока и налила себе в большую красную кружку с белыми горошками, которую обнаружила в кухонном шкафу, отломила кусок свежего багета и стала с большим аппетитом есть. Багет был хорош, с хрустящей корочкой и нежной мякотью. Коту положила сухой корм, тот, что предупредительно оставила моя соседка. Хотелось и моему пушистому компаньону налить молока, но где-то я слышала, что кошачьи взрослые молока не пьют.

За небольшим мансардным окном дождь бился в стекло, недалеко от дома могучая ель гнулась под порывами ветра, но мне было очень уютно и, наконец-то, спокойно. Впервые у меня возникло ощущение, что я приняла правильное решение, приехав сюда. Кстати, плакать совершенно не хотелось, несмотря на все то печальное прошлое, которое я оставила за своей спиной. Да, жизнь никогда не будет прежней. Я больше не допущу, чтобы меня предали.

Глава 2

На следующее утро мне предстояла встреча с нотариусом. Были определенные условия, и лишь при их соблюдении я могла получить наследство от своего отца. Отца, которого никогда не видела в своей жизни. Но сначала я хотела рассмотреть мой дом снаружи. Территория, его окружавшая, была небольшая, но я увидела места, где можно в будущем посадить цветы и кое-какую зелень, а за самим домом обнаружила беседку, о которой говорила Евгения Васильевна. Остатки прошлогодней травы свидетельствовали о том, что ее регулярно подстригали, несколько узких, выложенных плиткой дорожек, тоже были в очень хорошем состоянии. Около забора на заднем дворе росли рядком молодые пихтовые деревья, уже создававшие впечатление живой изгороди с характерным ароматом. Дом оказался светлого бежевого цвета с красной крышей, как я и предполагала.

Я представляла, как вечером созвонюсь с Верой по скайпу и покажу ей, где сейчас живу, какое наследство мне досталось. Честно говоря, я так быстро собралась и уехала, что даже не успела сказать дочери, куда уезжаю и почему, но обещала это сделать в самое ближайшее время.

Я до сих пор не могла поверить, что уже живу в другом месте и начинаю новую жизнь. О наследстве я узнала совершенно случайно. Сначала думала, что все это какая-то глупая шутка. Как-то я обнаружила в своем почтовом ящике заказное письмо от нотариуса из городка, название которого никогда не слышала. Но не пошла получать его на почту. Я вообще тогда никуда не выходила. Какое мне дело было до какого-то письма, когда мне казалось, будто вся моя жизнь разрушена? Но потом пришли документы о разводе, мне волей-неволей пришлось тащиться на почту и получать их, и вдобавок к документам работник почты выдал письмо от нотариуса.

Так в день, когда я стала свободным человеком, вдруг выяснилось, что несколько месяцев назад умер мой отец. Мы с ним не были знакомы, и я считала его давно умершим. Он оставил мне наследство в своем родном городке на берегу моря, недалеко от того места, где когда-то родилась я и которое покинула, будучи совсем маленькой. Я была так раздавлена разводом, что почти никак не отреагировала на то, что отец на самом деле был жив и совсем недавно умер уже по-настоящему. Я ничего не хотела от него, а в письме извещалось о том, что, если не вступить в наследство в течение определенного времени, начнет действовать вторая часть завещания, о которой мне ничего не сообщалось.

Я помню тот день, когда приняла решение уехать в городок моего отца, как бежала домой и молилась о том, чтобы дата вступления в наследство ещё не была пропущена. На мое счастье, оставалось всего несколько дней до последнего срока. Я позвонила по телефону, указанному в письме. Мужчина, представившийся нотариусом, сказал, что ключи от дома я могу взять у соседки, он предупредит ее о моем приезде, но обязательно на следующий день после приезда я должна буду явиться к нему в контору, узнать полный текст завещания. Он кратко упомянул о книжном магазине моего отца на первом этаже дома, и о том, что магазин также наследуется мною, причем наследуется именно как книжный магазин, и ничего другого из него я сделать не смогу.

На следующий день я купила билет на поезд. Почему-то идея купить билет на самолет мне не пришла в голову, хотя он стоил даже дешевле. Наверно, мне требовалась эта дорога длиною в сутки, чтобы медленно, но безвозвратно покинуть свою прошлую жизнь, а не преодолеть расстояние в тысячу двести километров за час с небольшим, почти не осознав, что уехала оттуда, куда возвращаться не собиралась. И вот, спустя несколько дней после того, как я узнала о завещании, я входила в кабинет нотариуса с целью узнать подробности о своем наследстве.

Нотариуса звали Петр Константинович. Это был мужчина в летах, довольно приятной наружности, который, как он заявил, раньше приятельствовал с моим отцом. Отметив, как и Евгения Васильевна, что я мало похожа на отца, Петр Константинович принялся зачитывать завещание. Я села на стул и начала слушать. Текст оказался небольшой. Дом со всем содержимым в нем, а также магазин переходили ко мне только в том случае, если я проживу в доме и буду работать в книжном магазине целый год. После этого я могу продать дом и магазин или поступить с ними, как пожелаю. Если условия не будут выполнены, то вступит вторая часть завещания, она будет оглашена в случае нарушения мною условий наследования. В течение года на мой счет будет ежемесячно поступать определенная сумма, которая позволит содержать дом и обеспечивать необходимый прожиточный минимум лично для меня. Еще мне предстояла определенная бумажная волокита для вступления в наследство, но Петр Константинович обещал со всем помочь.

– Я бы посоветовал вам устроиться на какую-то работу, помимо магазина, цены в нашем городке, особенно в курортный сезон, весьма высоки, а в областной центр каждый день не наездишься, – заметил Петр Константинович.

– А как же работа в магазине?

– Насколько я знаю, магазин приносил совсем небольшую прибыль, он, скорее, был увлечением вашего отца. В завещании не указано, какой график работы должен быть у вас в магазине, вы можете там работать всего несколько часов в неделю, смотря как дело пойдет. Вы кто по профессии?

– Я – филолог.

– Сейчас в санатории есть вакансия библиотекаря на полставки, никто не идет, они уже и требования снизили.

– Зарплата маленькая?

– Зарплата, действительно, невелика, но и работать всего четыре часа в день.

– Я подумаю.

– Думайте, но работа позволит вам быстрее адаптироваться на новом месте, да и лишняя копейка не помешает. Мефистофель, гляди, прожорливый? – улыбнулся нотариус. – Есть еще вакансия в продуктовом магазине, но сразу два магазина – это будет для вас слишком, так я думаю.

– А вы так хорошо осведомлены о вакансиях в городке? – полюбопытствовала я.

– Да, ко мне много людей приходят, то доверенность оформить, то посоветоваться по юридическим вопросам, за второе я денег не беру, но не отказываю. А еще жена у меня в местном пенсионном фонде работает, многое от нее узнаю, – засмеялся он. – Нет, я не сплетник, не хочу хвастаться, но порой знаю больше нашего мэра, однако же молчу, мне нельзя болтать. Иначе, сами понимаете, доверия не будет. А про свободные вакансии чего не сказать? К тому же отец ваш просил немного о вас позаботиться. Нет-нет, настаивать я не буду, – сказал он, видя мои удивленные глаза. – Я вижу, вы женщина самостоятельная, сами справитесь. Но, если что, готов прийти на помощь. Свои люди никогда не помешают.

– Чаек будете? – Петр Константинович тепло улыбнулся мне и поднялся с кресла, чтобы включить чайник.

– Нет, спасибо, – я покачала головой.

– А я не могу без чая. Кофе врачи пить запретили, так я полностью на чай перешел. С Евгений Васильевной познакомились? – между тем продолжил он. – Тоже свой человек, ей доверять можно. А вообще городок у нас чудный, я ведь тут в санатории отдыхал, а потом переехал, когда место нотариуса освободилось. Не смог без него, без городка этого и особого воздуха из смеси сосен и моря. Прикипаешь. До сих пор не перестаю удивляться, что есть такие места на свете. Волшебные. Туристов бы только поменьше, в последнее время очень шумно стало. Но они и развивают городок, без них он бы загнулся. Ну ладно, не буду больше вас задерживать, сами скоро в него влюбитесь, не сможете расстаться. Потом еще внуки будут к вам приезжать на все лето.

– А как в библиотеку устроиться?

– Сейчас телефончик дам, – порывшись в ящике стола, Петр Константинович протянул мне визитку. – Сразу главному врачу звоните, он там решения принимает. Иван Николаевич его зовут. Да, чуть не забыл сказать, на первых порах вам будет помогать вести дела в магазине бухгалтер вашего отца. Он заглянет к вам на днях.

К обеду меня уже приняли на работу, а после обеда я отправилась изучать городок, хотя и так уже прошла по нему немало, когда сначала ходила к нотариусу, а потом устраивалась на работу в санаторий. Городок, действительно, очаровывал. Он был не таким уж и маленьким, но уютным. Почти везде в курортной части, действительно, пахло морем и соснами. Пляж находился внизу, к нему можно было спуститься по канатной дороге, рядом с железнодорожной станцией, и прогуляться по длинному променаду. Пляж был узкий, волны порой касались каменной набережной. Я решила, что буду гулять здесь при первой же возможности.

Наверху расположилось несколько ресторанчиков: рыбный, итальянский, с русской кухней. Имелись французская булочная, блинная, кондитерский магазин и магазин разнообразных чаев и кофе, молочная лавка и рыбный павильончик. Всюду встречались сувенирные лавки, но они меня привлекали гораздо меньше.

Вечером по скайпу я вывалила все свои новости на ошарашенную дочь. Вера смотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами, время от времени вставляя:

– Мама, ну ты даешь…

На самом деле я сама торопилась обо всем ей сообщить, чтобы она не задала ни одного вопроса. Последние несколько дней были настолько насыщенными, что я могла расплакаться от самого простого уточнения – настолько морально истощенной себя чувствовала. У меня было ощущение, словно я, пытаясь обрести равновесие, иду по подвесному качающемуся мостику из одной своей жизни в другую и от одного неловкого движения или порыва ветра рискую упасть вниз.

– Верочка, я позвоню тебе потом, ладно. Извини, что ничего сейчас не спрашиваю про тебя саму, просто очень устала. У тебя ведь все хорошо? – я все-таки позволила себе один вопрос.

– Мама, все хорошо. Но…

– Вера, не сейчас, – пришлось оборвать ее на полуслове. – Дай я приду в себя, отдохну, и потом мы поговорим с тобой подольше. Сейчас я просто хотела тебе сообщить, что со мной все в порядке.

– Мама, ну ты меня удивила! Не ожидала я от тебя такого. А…

– Пока, целую, – я снова ее прервала и закрыла ноутбук.

Я надеялась позвонить ей в самое ближайшее время, но сделала это значительно позже, чем планировала. Удивительно, но почти впервые с тех пор, как у меня родилась Вера, я чувствовала, что хочу, наконец, жить своей жизнью, а не жизнью дочери.

С Денисом я познакомилась через пару дней после приезда, он был бухгалтером моего отца и работал у него с самого открытия магазинчика. Денис оказался неожиданно моложе, чем я его себе представляла. Какой-то нескладный и худощавый, к тому же в старомодных очках с толстыми стеклами. Совсем не в моем вкусе. И почему я сразу начала оценивать его, как мужчину? Ведь он всего лишь папин работник, а теперь и мой. Работник, на оплату труда которого у меня нет денег, о чем я ему сказала, едва он успел представиться.

– Денис, я вынуждена вас сразу предупредить, что платить мне абсолютно нечем. Не представляю, конечно, как я сама буду вести бухгалтерию, я в ней ничего не понимаю, но мне не хочется вас обманывать и тянуть с оплатой.

Он посмотрел на меня внимательно и смешливо своими голубыми глазами, которые из-за очков казались еще больше, чем были на самом деле.

– Ничего не надо. Ваш папа обо всем позаботился. Вы не должны мне платить ровно год. Через год вы поднимаете магазин или попрощаетесь с ним. До этой поры я работаю за те деньги, что мне заплатил прежний владелец книжной лавки, то есть ваш отец.

Я удивилась и обрадовалась. Хоть какое-то облегчение.

– Здорово! Спасибо! Вы прямо мне груз с плеч сняли.

Он улыбнулся, похоже, ему были приятны мои слова.

– Работы здесь немного, я буду появляться нечасто. Раз в несколько месяцев, когда отчетность надо сдавать. Тем более сейчас все можно делать удаленно.

– Будете меня контролировать? – этот вопрос у меня возник сразу, как только я узнала о бухгалтере отца и не смогла удержаться от того, чтобы его не задать. Я ненавидела контроль. В санатории его было в избытке, я уже успела это почувствовать. А я была натурой творческой, хотя и давно забыла об этой своей стороне.

– Зачем? – усмехнулся он.

– Александр Павлович, должно быть, попросил, – в моем голосе сквозило легкое раздражение. Отец меня совсем не знал, не удивлюсь, если он решил, что мне нужен надсмотрщик.

– Он попросил помочь, а не контролировать. Это разные вещи.

– Хорошо, простите, я не хотела вас обидеть.

– Почему вы подумали, что я обиделся?

Его слова вызвали у меня растерянность.

– Сама не знаю.

– Я подготовлю вам документы для открытия ИП в самое ближайшее время. Магазин сможете открыть примерно через неделю. Хорошо, что сейчас туристов немного, и вы почти ничего не теряете.