Дорога в ад

Глава первая

В большом белом доме снаружи и внутри горели праздничные огни. Повсюду вокруг были развешаны цветные фонарики. Перед домом, на круглом заснеженном газоне, стояла большая красивая елка. Она была украшена снизу доверху золотыми игрушками. Ее пушистые зеленые ветви слегка покрывал белый легкий снег, который мягко ложился вокруг. В доме играла тихая музыка – «Сладкие грезы» Чайковского, создавая неповторимую атмосферу семейного торжества. Посередине гостиной стоял накрытый круглый стол. Белая скатерть. праздничные свечи за столом служили украшением рождественского ужина. Все было готово к встрече нового года. В доме не осталось никого, кроме хозяйки дома и ее дочери. Все служащие были отпущены на семейное торжество. Недалеко от камина находилась небольшая елочка. Возле нее и стояла красивая молодая женщина в белом вечернем платье и белой меховой накидке. Она и ее маленькая дочь вместе вешала на елочку игрушки.

– Вот, – тихо говорила молодая женщина: – возьми этот шарик, – она протянула дочери елочную игрушку: – и повесь его сюда.

– Вот сюда? – Спросила девочка, и посмотрела на мать большими внимательными глазами.

– Да, – ласково ответила она в ответ: – вот так, – и она показала, как нужно вешать игрушку, повесив ту, что была у нее в руках…

Тут раздался шорох открывающейся двери. Женщина обернулась, и сияющая улыбка озарила ее красивое лицо.

– Папа, папа, – радостно защебетала девочка, подбегая к отцу с открытыми объятиями. Он подхватил девочку и взял на руки. – А мы елочку наряжаем! – восторженно сказала она, показывая на почти украшенную елку.

– Хорошо, – ласково сказал он, спуская ребенка вниз. – Дорогая, это тебе, – обращаясь к жене сказал он, протягивая красивую красную коробочку.

– Спасибо, дорогой, – беря коробочку и целуя его, сказала она…

Все вместе они направились к елке и продолжили ее наряжать. Нарядив елку, семья присела за праздничный стол. Они спокойно поужинали, мило беседуя друг с другом. Время пролетело, незаметно наступила ночь.

– Пора спать, – сказал отец дочери, беря ее на руки.

– Давай туда, – сказала девочка, показывая на диван, который стоял напротив камина, – мама, мама! – Стала она звать мать и жестами показывать, чтобы та села рядом с нею. Вся семья присела на диван. – Сказку хочу, хочу сказку. – Девочка удобно расположилась посередине между отцом и матерью.

– Хорошо, – сказал отец, – я расскажу, – он приобнял ее, и стал рассказывать сказку. Через несколько минут, под тихий и приятный голос отца девочка заснула крепким сном. Таким крепким, каким могут спать только маленькие дети, в жизни которых присутствует полное доверие к своим родителям, дому и к миру в целом…

Внезапно девочку разбудил женский протяжный вопль. Она приоткрыла еще сонные глаза и, сжав кулачок, потерла их. И только сейчас заметила, что ее руки были мокрыми и липкими. Она посмотрела на свои ладони, которые были красными и липкими. Тогда протянув руку к отцу, она подняла свои большие синие глаза, которые в миг стали еще больше, от застывшего в них ужаса. Обычно жизнерадостный, полный сил, с теплыми руками, отец сейчас был холодным и совсем не шевелился. Его голова, лицо, шея и белая рубашка были залиты кровью. Девочка отпрянула и только тогда повернулась, ища глазами мать, и застыла в тот миг, когда она увидела ее. На мертвом лице матери отобразился страх, ее глаза были широко открыты, они застыли в немом вопросе, ее красивое лицо и шея, так же были залиты кровью, как и у отца. Девочка открыла рот, и хотела что-то сказать, но слова застряли, и она в оцепенении так и застыла, отчаяние поглотило ее, слезы горячим ручьем текли по пухлым бледным щекам. Вдруг над ней нависла чья-то тень, она подняла глаза. Знакомое лицо крестного возникло очень близко, как солнце, внезапно осветившее самую темную ночь. Он протянул дрожащую руку и аккуратно закрыл глаза ее матери. Потом он поднял девочку на руки и крепко обнял ее.

– Не бойся, – прошептал он тихо и ласково ей на ухо, прижимая ребенка к себе, – не бойся, – поглаживая ее по спине, успокаивающе приговаривал он, – я буду с тобой.

Девочка продолжала молчать, только крепко обняла его за шею и долго не отпускала, уткнувшись лицом в его плечо. В такой позе, с нею на руках он дождался милицию. Чтобы рассказать о том, как рано утром прибыл к дому своего друга, чтобы поздравить его семью с Новым годом. Но его встретила рыдающая служанка, которая, придя на работу и обнаружила убитыми своего хозяина и его жену. Давая показания, молодой человек был спокоен и тверд, на его руках по-прежнему была девочка, крепко держащая его за шею.

– Я являюсь близким другом семьи – сказал он, закончив с показаниями, – и крестным девочки, – добавил он уверенно, – она сейчас напугана, я заберу ее. Бумаги оформим позже, как надо…

Она так крепко держала его, что никому из присутствующих и в голову не пришло забрать ее. Да и он был вторым человеком в этом городе, после ее отца. Поэтому никто бы не посмел выразить свои недовольства, даже если бы они у них были. Их бизнес охватывал все сферы жизни этого города, поэтому все главы государственных структур трепетали перед ними, так как их финансовая поддержка была единственно возможной в этом городе. Так он спокойно забрал девочку, а впоследствии оформил ее и все активы ее родителей на себя. И так он стал полноправным хозяином всего бизнеса и города.

Когда он привел девочку домой, она еще долго не приходила в себя. Ему удалось снять ее с шеи, лишь когда она крепко уснула. Он положил ее на кровать и нежно провел рукой по лбу, убирая с лица светлый кудрявый локон. Он внимательно смотрел на ее маленькое лицо, которое отдаленно напоминало ему лицо возлюбленной. Он тяжело вздохнул, и укрыв девочку одеялом, тихонько встал и вышел из комнаты.

ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

В большом светлом зале, украшенном зеркалами и золотыми инкрустациями, на мраморном полу стояло золотое фортепиано, которое отражалось в зеркальном потолке. Свет хрустальной люстры мерцал в зеркалах, и отражаясь от всех поверхностей создавал неповторимую мерцающую атмасферу. Красивый молодой человек в черной шелковой пижаме с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами до самой груди, сидел за фортепиано. Его длинные пальцы легко скользили по клавишам, извлекая безупречную мелодию. Игриво глядя в глаза синеглазой красавицы, что стояла рядом, он пел нежным бархатным голосом песню, в которой звучал призыв для нее ответить на его любовь. Изящная белокурая девушка в маленьком белом платье неподвижно стояла у фортепиано. Ее тонкие пальцы одной руки держали бокал с вином, а другой она перебирала бусы из маленьких сверкающих жемчужин. Ее красивые синие глаза смотрели поверх бокала, как будто проникая ему в душу, но при этом они были спокойны, глубоки и холодны, напоминая глубину океана, в них невозможно было увидеть никаких чувств ни одной ее мысли, они казались недостижимыми, как и ее сердце. На ее губах играла легкая улыбка. Молодой человек закончил петь, взял бокал вина, стоящий рядом, и поднес его к губам.

– Влас, продолжай, – умоляюще попросила она, – мне нравится слушать, как ты поешь.

– Хорошо, дорогая, – сказал он довольно. – Ради тебя хоть весь день буду петь! – Он поставил бокал и положил руки на клавиатуру.

– Дорогая! – В комнату вошел элегантный, молодой, ухоженный юноша в темно-синем облегающем костюме. Его чистая ухоженная кожа, прическа и недавно сделанный маникюр делали его образ изящным и немного похожим на нежную девушку. – Здравствуй, дорогая, – обнимая ее за плечи и целуя в щечку, нежно говорил он. – Посмотри на него! – И он изящно взмахнул рукой в сторону соперника. – Она уже провела с тобой все утро! – Дерзко сказал он молодому человеку за фортепьяно. И в мгновении ока изменив свой настрой обращаясь к девушке, нежно добавил: – Гари, мы идем на выставку! Только сегодня открылась. Наверняка, – говорил он увлеченно, – там будет много интересных людей и произведений, – продолжал он загадочно улыбаясь.

– Хорошо, – просто сказала девушка, – я иду! – И обращаясь к молодому человеку за фортепиано добавила: – Влас ты с нами?

– Нет, дорогая, – спокойно и уверенно произнес он, закрывая фортепиано, – у меня концерт через пару часов, – продолжал он, вставая. И подойдя к ней по ближе он протянул руку вперед, и как бы придержав ее за плечо, он нагнулся и легким поцелуем прикоснулся на прощание в ямочку на ее щеке. – Увидимся вечером, – добавил он тихо, сделав шаг назад, он до конца смотрел ей в след как бы провожая ее.

Выйдя из дома, Гари и Марк спустились по белым ступеням, и направились к машине, которая стояла неподалеку. Красная Bugatti была припаркована почти у самого крыльца. Марк прошел вперед к машине, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и протянул руку Гари.

– Дорогая, прошу, – с заботой пригласил он ее. Она положила свою маленькую ручку в его протянутую открытую ладонь. Он помог ей присесть в машину и закрыл дверцу.

Присев, Гари посмотрела в боковое окно и поймала на себе взгляд Власа, их глаза встретились, они смотрели друг на друга, пока машина не скрылась прочь, выехав за ворота. Влас все еще стоял у окна, положив руки в карманы пижамы.

– Гари! – Послышался мужской зов с лестницы. – Где Гари? – С любопытством спросил красивый крепкий парень, спортивного телосложения. Спускаясь по лестнице, он на ходу застегивал манжеты белой рубашки. Спустившись, он огляделся вокруг, ища глазами девушку.

– Утречка, Алекс, – все так же спокойно произнес Влас, отходя от окна, – она отправилась с Марком на выставку, – продолжил он, кивая головой в сторону ворот.

– Хорошо, – протяжно ответил Алекс, – я к ним присоединюсь.

Он быстро отправился в гараж, где оседлал черный, с красным салоном Rolls-Royce Phantom I Jonckheere Coupe, и выехав с парковки, направился в сторону предполагаемой выставки. По дороге он с легкостью обогнал машину Марка, ловко припарковался. Выскочив из машины, он быстрыми шагами направился к машине Марка, который только что припарковался. Алекс открыл дверцу со сторону пассажирского сиденья, где сидела Гари, и протянул руку.

– Дорогая, прошу, – сказал он игриво.

– Утречка, Алекс, – сказала она, протягивая свою ручку и вкладывая в его. – Как ты здесь оказался раньше нас, а? Неужели гнал опять? – Как бы волнуясь за него укоризненно произнесла она.

– Ну что ты, – ответил он, шутя, – просто моя крошка быстрее, чем его черепашка, – в его голосе прозвучала насмешка. – Ну, ребята, давайте, идем веселиться. – И Алекс взял Гари под руку, и они вместе отправились на выставку. Марк следовал за ними в гордом одиночестве. Хотя он планировал провести этот день совсем по-другому, но Алекс вмешался в его дела, и спутал все его планы. Сейчас ему ничего не оставалось, как просто наблюдать, как Алекс бережно держит Гари под руку и уверенно ведет ее вперед, а она послушно и доверчиво идет вместе с ним. Глядя им в след, Марк думал о том, что это он должен быть на месте Алекса и вести Гари. Его мысли путались, и из-за этого он был немного расстроен. Они вошли в большой зал. Просторное большое помещение, с хорошим освещением со всех сторон. Сама выставка была оформлена в черно-белых тонах, частично с красными вкраплениями. Людей присутствовало совсем немного. Выставленные картины и скульптуры имели определенный, нестандартный смысл, и казались странными. Скульптуры представляли собой части тела белого цвета, окрашенные красным только места, имитирующие отсечения. Они были хаотично разбросаны по всему помещению, куда бы присутствующие не посмотрели их взгляд все равно падал бы на ту или иную скульптуру. На картинах, которые были на стене и некоторых ширмах, были изображены люди застывшие в момент смерти в различных позах. Гарри задержалась на одной из них, где было представлено белое тело, голова которого была закрыта мешком туго обвязано на шее. Оглядевшись, она поняла, что все картины были именно с таким содержанием. Некоторые тела имели черные отверстия разной формы, это были следы полученных смертельных ран. Гари более внимательно присмотрелась и через какое-то время осознав, что все представленные картины были фото с отрисовкой, какие-то тела были более белые, чтобы на их фоне кровь и черные раны были четко видны. Глядя на все это ей стало не по себе. Она огляделась, Марка и Алекса не было видно рядом. Тогда она быстро выпила бокал шампанского, предложенный ей еще у входа, и уверенно направилась к выходу.