Мой двор

Эта книга о приключениях и разгильдяйстве, о том, что бывает, когда ищешь приключения на пятую точку и о том, как быть, если приключения пошли не по плану. Она расскажет вам истории о расплате за приключения и нездоровый образ жизни. Так же я расскажу вам свою историю поиска приключений и о результатах, которых никто не ожидал получить. Еще я поделюсь опытом и знаниями о том, как разгрести последствия приключений, короче читайте….

Предупреждение

В данной книге содержаться сцены употребления табака, алкоголя и наркотиков. Наркотики опасны и вредны для здоровья, незаконны и ведут к смерти или тюрьме. Автор резко осуждает употребление веществ, любую их пропаганду и тем более рапспространение и способы употребления.Употребление и распространение наркотиков преследуется по закону и запрещены.В книге отображены негативные последствия употребления и распространения веществ. ПЕрсонажи употреблявшие что либо в книге либо мертвы,либо мучаются доживая отсатки дней. Сцены употебления в книге являются художественным приемом и не пропагандируют употребление наркотиков и являются литературным вымысло.Пропаганда наркотиков запрещена и преследуется по закону.Берегите себя и своих близких! Автор описывает людей чей образ жизни вреден, осуждаем, несет последствия в плане здоровья и ограничения свободы, с целью показать что это плохо и так делать не надо, иначе будут последствия.

Оправдывая или популизируя наркотики вы становитесь соучастником преступления – не делайте так.

Употребляя вы губите своюб жизнь – не делайте так.

Распространяя нарктотики вы совершаете преступление – не делайте так.

Наркотики – зло,книга рассказывает об этом. Спорные моменты в книге показывают что это так и есть и ничего более – наркотики это зло и преследуются по закону.

Распространение, приоьритение,хранение,перевозка,изготовление,переработка наркотиков, а также их употребление на территории Российской Федерации преследуется по закону. Автор не поддерживает и не пропогандирует никакие из перечисленных деяний.

А у меня во дворе....

Во дворе рядом с домом стоял древний брошенный запорожец, мы были детьми и часто залезали внутрь салона и играли в водителей, лобовое стекло было разбито до нас, так что залезть внутрь не составляло труда. Спустя какое-то время в запорожце поселились бомжи и мы больше не ходили туда, а запорожец месяц спустя сгорел и его увезли на свалку. Слева от моего дома стояли гаражи-ракушки, и мы играли, прыгая по ним, или играли в прятки между ними. Однажды кто-то домой оттуда принес использованный шприц, после чего всем нам запретили строго настрого там гулять. В итоге у нас обстоятельства отняли два самых интересных места для игр, и мы нашли дырку в заборе детского садика напротив моего дома, и играли там на верандах и качелях. Когда наступали будни, нас отводили родители в этот сад на полдня, а затем забирали домой. Большая часть детского садика была более-менее пригодна для игр, а вот дальняя веранда была заселена спящими бомжами и нам туда было запрещено походить, забор садика напоминал решето, через которое свободно пролезали бомжи, ночевавшие под крышей веранды.

Слева и справа от дома были детские площадки, та что слева большая, а та что справа маленькая. На большой площадке всё что было, это большая напоминавшая внешним видом терем деревянная горка, на которой я постоянно зарабатывал занозы и царапины –горка была плохо зашкурена. Со временем кто-то из родителей заплатил кому надо и горку отшлифовали так, что она стала гладкая как стекло, но к тому времени у меня и других детей, друживших со мной уже, пропал интерес к горке, и у нас появилась новая фишка – мы лазили наперегонки и кто выше по деревьям, росшим вокруг детского садика. На маленькой площадке была карусель и пара качелей на которых иногда местные школьники выполняли “солнышко”, но для нас интерес представляла только карусель, на которой мы играли в “пьяниц”-бешено раскручиваясь на ней в течении десяти минут мы потом зигзагами или ползком двигались по площадке пока не отпустит.

Еще правее от дома была огромная детская площадка и ряды “ракушек”, в итоге мы, быстро поняв отсутствие запрета со стороны родителей и выгоду, мигрировали туда познакомившись с местными детьми-так наша “банда” удвоилась. Неподалеку справа от площадки, через дорогу стоит церковь, возле неё в те годы часто останавливались дорогие автомобили немецкого производства, и мы издалека рассматривали топовые на тот момент мерседесы и Бмв, из которых выходили лысые дядьки в кожаных куртках или малиновых пиджаках и заходили в церковь замаливать грехи.

Пару раз возле церкви стояло очень много дорогих тачек и дорогущий катафалк Линкольн – видимо кому-то из лысых дядек “не повезло”, но нам до них не было особого дела, мы с открытыми ртами стояли неподалеку и рассматривали с восхищением дорогие автомобили. Со временем я как и все пошел в школу, двор мой неоднократно перестраивался, перекапывался, преображался и расширялся за счет новых знакомств и детских игр. Вокруг детского сада наконец то возвели нормальный забор, отреставрировали веранды, а бомжей разогнали. Мы уже не заходили на территорию садика, у нас в распоряжении были школьные дворы, а когда мы прогуливали уроки, мы часто пролезали сквозь дырявые заборы чужих школ и прикидываясь учениками этих школ угарали над их учителями на уроках которые срывали.

Так же в моем распоряжении был школьный двор, где я играл в футбол защитником и играл в вышибалы или “козла”. Когда мы играли в “козла” и били мячем об стену оставляя отпечатки мяча, на нас ругался злобный школьный дворник, которого мы начинали дразнить пока он не взбесится и не начнет за нами гоняться. Неподалеку от моего дома сгорел четырехэтажный дом, он стал через месяц штаб квартирой бомжей и других сомнительных личностей на долгие годы, и мы так и не смогли полазить по развалинам в поисках безделушек и артефактов. Нашу изначальную банду раскидало по разным школам и другим дворам-так, что контактов не осталось. Деревянную горку и старые качели заменили на пластиковую горку-трубу и на современные прочные качели и шведские стенки всех цветов радуги. Я немного завидовал малышам-у них площадки стали явно лучше, чем те на которых играл я, плюс они уже не знали, что такое “асфальтовая болезнь”, так как покрытие на новых площадках было резиновым, а не асфальтово-щебеночным. Пока я не пошел в школу, все подъезды считались территорией для игр и продолжением двора. Затем везде поставили кнопочные замки и доступ на какое-то время пропал, но, когда кнопки достаточно затерлись и почернели, пароли к ним стали очевидны всем и доступ возобновился, а я пошел в школу и классу к шестому знал коды от всех подъездов в районе. Когда везде начали ставить цифровые домофоны ситуация изменилась и доступ опять пропал на какое-то время, но со временем появились друзья которые знали цифровые комбинации к каждому подъезду и мы продолжили шариться по подъездам. Очень выгодно знать пароль от пары подъездов, когда на дворе девяностые и начало двухтысячных, это помогает спрятаться от разбуженного на лавочке бомжа или алкаша, погнавшегося за тобой в порыве гнева. Кстати лавочки были местами где кипели страсти круглые сутки, шла война между двумя группировками: пенсионеров против алкашей, спавших утром на лавочках после бурной ночи. Со временем обе группировки вымерли по естественным причинам и лавочки оккупировала молодежь всех возрастов. Изредка на лавочках ночевали пришлые с трех вокзалов бомжи, но их всегда прогоняла молодежь. В моём подъезде на восьмом этаже торговали героином, так что я с детства наблюдал сомнительных личностей в подъезде и у себя во дворе. Торговцы в итоге сели в тюрьму, а их покупателей еще долгие годы хоронили одного за другим по всему району, а с парой я даже успел пообщаться, когда был в старших классах школы. Слева от дома стоял магазин, с пожилой продавщицей которого у моей мамы, была договоренность о том, что я предъявляю ей дневник с пятеркой, а мне выдают шоколадку на выбор за каждую пятерку, а мама потом вечером рассчитывалась с ней. Со временем я стал хуже учиться, а продавщицу поменяли на веселую толстушку лет тридцати пяти. Мы долго ходили накуренными в этот магазин, когда уже отучились в школах, однажды мы убились с другом так, что всё что мы смогли выдавить из себя это “дайте нам вот это и вон то!” и нам дали, несмотря на то что мы не показывали, что нам нужно – продавщице было не в первой и она понимала наш язык в таком состоянии.

В двухтысячные выяснилось, что магазинчик стоит там незаконно и в итоге его снесли, сейчас там красивая клумба, высаженная жильцами и главной по дому.

Справа от дома, не доходя до огромной площадки возле тротуара, в тени трансформаторной будки, расположенной рядом с домом, стояла палатка эпического долбоеба Алика, он торговал алкоголем и сигаретами. Алик пребывал в двух состояниях продавца: его нет или он спит. Вторым его состоянием пользовались все школьники, проходившие мимо и открывавшие холодильник с пивом. Первым состоянием Алика, возникавшим если он просыпался во время кражи из холодильника, пользовался второй отряд школоты и выждав момент обносил всю палатку в его отсутствие, пока он гонялся за первым отрядом. Спустя два года Алик стал близок к разорению из-за постоянных набегов диких старшеклассников и решил тоже поторговать веществами чтобы восполнить свой баланс, но быстро попался на продаже наркотиков и в итоге палатка исчезла бесследно, а сейчас на её месте просто тротуар. За всё это время Алик так и не догадался поставить замки на холодильники, чем все и пользовались пока палатка, не исчезла. Слева через дом от моего, в здании была аптека, в которую мне нравилось заходить и вдыхать ароматы лекарств – в наши дни аптеки уже не имеют тех запахов что были раньше. Сейчас вместо аптеки там находится красный сетевой магазин, как плесень разросшийся по всей стране. Еще через дом находился социальный магазин “булочная” запомнившийся качественными дешевыми товарами, кондитерскими изделиями и всегда вкусным, теплым, мягким и свежим заводским хлебом-не то что в сетевых помойках, где хлеб всегда сухой, а овощи отталкивают внешним видом и ценой. Сейчас вместо этого чудесного магазинчика стоит еще один красный сетевой алкомаркет –бездушный, как и другие ему подобные. Не доходя до аптеки стояла палатка с сомнительной шаурмой и пережаренной курицей гриль, она разорилась не сразу – спиртное помогало ей держаться на плаву до великого истребления палаток Собяниным.

Сзади моего дома стоит до сих пор мрачное серое здание с прожекторами на крышах-гараж ФСО, я бывал в нем, когда был маленьким и видел крутые внедорожники, квадроциклы и почему-то лодку или яхту на прицепе, мой отец работал там и провел мне экскурсию по гаражу. Справа от гаража стоял автосервис и шиномонтаж, в двухтысячные я подрабатывал в нем на каникулах, менял колеса и масло в двигателях-платили копейки, но на пиво хватало. В последствии автосервис сгорел однажды утром – до сих пор не известно был ли это пожар или происки конкурентов, сейчас на его месте огороженный пустырь, поросший травой.

За детским садом стояла школа, а справа от неё находился теннисный корт, и детская площадка на которой до конца нулевых не появлялось ни одного ребёнка, ни в коляске ни пешком. Этот дворик с кортом стал пристанищем всех трудных подростков из трех школ мещанского района: двести девяноста второй, школы двенадцать восемнадцать и восемнадцать сорок. Я родился на обломках советской империи, рос и взрослел во время финансовых кризисов и двух чеченских воин навязанных стране, а также наблюдал разложение всех сфер жизни, происходившее в то время до середины нулевых. Моим родителям и родителям моих друзей некогда было воспитывать нас, так как они пахали как проклятые и выживали в царившем на тот момент повсеместном пиздеце, так что мы выросли во дворе без особого присмотра и в процессе творили всякую дичь поднимая градус безумия и неадеквата того времени.

Несколько разных поколений подростков играли на теннисном корте корте без сетки в футбол, дрались по поводу и без, а потом нажирались как свиньи стыренным или купленным, но больше стыренным у Алика алкоголем после школы. Окружавшие детскую площадку гаражи были исписаны граффити и ругательствами, а подъезд номер два в соседнем здании напротив корта был излюбленным местом всех, кто курил гашиш, среди общей массы школьников.

Во всех дворах тусовались школьники, антифашисты и футбольные фанаты постарше.

Когда приезжала милиция, школота испарялась со двора и материализовывалась в соседнем дворе под навесом первого подъезда соседнего дома, и так по кругу пока милиция не перестала реагировать на звонки слишком активных граждан. Когда я был уже в восьмом классе, во всем районе было несколько дворов на подобие “корта”: это “сова”, “настроение” и “пьяный”, так что все мы курсировали из двора во двор заёбывая своими криками, пьянками и дымом всё живое, милиция редко ловила нас, за счет того, что пока она едет мы уже кочуем в соседний двор, а на смену нам приходили незадачливые алкаши которых заставала милиция вместо нас. У подъезда номер один мы прогуливали школу и прятались от Алика. А “настроение” было расположено у дома возле огромной детской площадки. В последнем подъезде этого дома был расположен опорный пункт милиции, никогда не реагировавший на тусующихся вокруг дома или в подъездах дома малолеток, разрисовывавших стены подъездов и в наглую употреблявших алкоголь на улице, а вещества в подъездах. Разогнали всех оттуда, когда опорный пункт ощетинился камерами видеонаблюдения, а милиция стала полицией. ”Сова” был так прозван из за криповой деревянной совы стоявшей возле одной из песочниц, находился он возле школы восемнадцать сорок и мы часто снимали там видео с трюками скейтеров, или пили пиво после уроков. “Пьяный” находился через дом от корта, рядом с Проспектом Мира, а название своё он получил из-за огромного количества агрессивных алкашей буквально нерестившихся к этому месту по вечерам, поэтому чтобы с ними не пересекаться мы тусовались там днем.

Сову со временем облагородили и переделали- теперь это одна из лучших площадок в районе. Корт тоже переоборудовали – там теперь есть сетка и резиновое покрытие, а гаражи вокруг обновленной детской площадки, оборудованной тренажерами снесли. Вечернее и ночное население Пьяного спилось и вымерло, а двор преобразился до неузнаваемости. “Настроение” нынче пустует и там стоят новые лавочки, которые меняют каждый год.

Недалеко от церкви, через дорогу расположена станция печально известная станция метро Рижская, в 2004 году возле неё взорвалась смертница. В наши дни у Рижской появилась вторая станция с переходом- Ржевская. После взрыва на Рижской на следующий день, первого сентября возле каждой школы Москвы дежурила милиция и Собр.

Сгоревшее здание где жили бомжи, снесли и на его месте стоит административное здание, там часто в актовом зале танцуют самбу пенсионеры и люди с ограниченными возможностями бесплатно, магазин “Утконос” там почему-то не прижился. В радиусе километра вокруг моего дома все площадки обновились, тротуары расширились и в некоторых местах покрылись плиткой. За двести девяносто второй школой стоит Московская Областная Дума на Проспекте Мира все годы сколько я себя помню, я успел поработать там полгода поваром в депутатской столовой, я готовил и стоял на раздаче. Не доходя до Думы рядом с двести девяносто второй стоит художественная школа- красное кирпичное четырехэтажное здание. Рядом с ней стояли вездесущие “ракушки” в наши дни, замененные на компактную детскую площадку и мини парковку. В пятидесяти метрах от “художки” стоит общежитие вьетнамцев, когда я был совсем малой, я с другими детьми пролезал с большой площадки расположенной слева от моего дома сквозь забор и мы качались на качелях стоявших на территории вьетнамцев изредка играя с местными. Из-за языкового барьера это было втройне забавно, но мы были детьми и быстро сообразили, что язык жестов у детей универсален и не имеет разделения на регионы и не имеет акцента-так что дипломатия была налажена.

Сейчас на месте тех качелей парковка, а все дыры в заборах исчезли вместе с международным детским общением. За этим общежитием всё время стояла школа 1297, как ни странно ни с кем из её учеников ни я ни мои друзья так и не пересеклись, хотя в детстве я часто насквозь проходил через двор их школы насквозь к зданию, оккупированному бомжами и маргиналами. Забора у этой школы практически не было и через её двор ходили все насквозь. Единственный раз, когда я побывал внутри этой школы, это когда моя мама привела меня на ознакомительное занятие по каратэ проводившееся вечером в спортзале этой школы, каратистом мне быть не захотелось в итоге.

За автосервисом возле моего дома располагается длинная улица Пантелеевская дублирующая Большую Переяславскую улицу. Вдоль Пантелеевской располагались гаражные кооперативы, за которыми располагается огромная железнодорожная развязка, ведущая к трем вокзалам, гаражи в наши дни снесены и там идет полным ходом стройка чего то. Я редко гулял по Пантелеевской – там страшно было и днем, и ночью из-за обилия бомжей и остовов сгоревших автомобилей, обстановка напоминала фильм ужасов. В доме где располагалась аптека находится библиотека имени Грибоедова, в школе я брал там какие-то книги почитать, а потом вернул-честное слово. В библиотеку по моим наблюдениям стали в наши дни заходить чаще чем в годы моего детства. Через дорогу от библиотеки стоит желтый четырехэтажный дом, в котором с девяностых сменились сотни организаций, банков, кафе и ресторанов – любой местный житель скажет, что тут плохое место для ведения бизнеса из-за самой низкой проходимости в районе, но желающие прогореть находятся, а я в одном таком заведении успел поработать пару месяцев поваром. Beerbank держался на плаву за счет того что к нему подвозили китайских туристов на автобусах, но когда поток туристов иссяк, бар агонизировал еще полгода до своего закрытия без клиентов. Там были неплохие мясные тарелки, свиные рульки и шикарная пивная карта, но место было неудачное. Справа от этого бара-ресторана на торце здания в глубине дворика с парковкой сменилось несколько клубов за последние двадцать лет, там были и ретро-диско клубы, и клуб с современной музыкой, и клуб одного известного эстрадного гея для таких же пративных как и он, так что по ночам там изредка можно было наблюдать различных персонажей разной степени неадекватности и моды. Еще правей от этого дворика-парковки стоит огромная котельная имеющая четыре высоких трубы коптящих небо. Её территория всегда была огорожена бетонным забором с колючей проволокой – так что если ты не работаешь там, то тебе остается только догадываться как там всё выглядит изнутри. Дальше вправо от котельной вдоль Большой Переяславской стоит налоговая недавно преобразившаяся внешне из мрачного серого здания в кремового цвета здание напоминающее современноые офисные. Под зданием налоговой расположена арка с выходом на Пантелеевскую, пройдя через которую упираешься в высокое здание издающее электронный гул – там полно различных организаций, предоставляющих доступ в интернет и другие компании чье назначение мне неведомо. Справа от гудящего здания в ста метрах стоит четырёхэтажное здание с полком ДПС внутри, а пройди еще двадцать метров дальше и увидишь психоневрологический центр имени Соловьева – тут можно обследоваться и подлечить котелок без радикальных вмешательств. Правее центра Соловьева стоял пустырь с заброшенными автомобилями советского образца, я с пацанами после школы которая расположена напротив пустыря, громил остатки автомобилей –школа раздражала так, что вандализм был закономерной разрядкой и отдушиной после занятий. Сейчас на месте пустыря территория огорожена и там стоянка техники коммунальщиков.

Большинство школ сейчас обзавелись пропускной системой, вменяемой охраной, камерами видеонаблюдения и нормальными заборами, через которые ничего не видно извращенцам и через которые они не могут проникнуть внутрь, но и учеников современных школ не осталось вариантов свалить с занятий через щель в заборе. В мое время щели были и через них просачивались как диверсанты целые классы в одну сторону, а с другой стороны лезли сомнительные личности и бомжи с трех вокзалов. На территории моей первой школы №1218 стояли заброшенные строительные вагончики без колес с какой-то стройки и в них часто селились бомжи от чего воняло мочой и дерьмом неимоверно. Школьники типа меня к пятому классу были уже настолько озверевшими от жизни, что бомжи и прочие персонажи, проникавшие на территорию, ничего не могли нам сделать – они просто опасались за свою жизнь, когда их окружала непредсказуемая толпа с палками на перемене в школьном дворе. Сейчас на месте вагончиков стоят шикарные площадки для баскетбола и футбола, а также для соревнований по бегу. Так же в наши дни проблема бомжей по Москве решается предоставлением им бесплатных ночлежек, где они могут получить медпомощь, питание, одежду и возможность подработать, так что встречаются эти ребята гораздо реже.

Через дорогу стоит другая школа №1840, когда меня перевели в неё, в её дворе стояла площадка на подобие шведских стенок с брусьями-вся ржавая и погнутая вандалами, но по ней было прикольно лазить на перемене и висеть вниз головой на перекладинах. Еще на школьном дворе стояла деревянная хоккейная коробка которую никогда не заливали, состояние коробки было следующим: убитые деревянные стены с которых слезли остатки краски, ворота без сетки опасно шатавшиеся от любого прикосновения и тем более от ударов в штангу мячём, осколки пивных бутылок и окурки щедро рассыпанные по углам поля, а водной части стены была прореха в которую просто спихивали пакеты из под чипсов и использованные шприцы наркоманы обитавшие тут по вечерам и ночевавшие здесь. Мы часто дрались и катались на скейтах во дворе, драки никто не разнимал, но как только во дворе начинали кататься на скейтах, “смелый” охранник школы выходил во двор и ничего не мог с этим поделать, грозившись при этом что нам наваляет если поймает.

Сейчас вокруг школы стоит шикарный забор без дыр, площадка оснащена тренажерами, во дворе стоит скейт рампа – что в каком-то смысле победа над системой, а коробку переделали в футбольный стадиончик со скамейками для зрителей. Неподалеку от школы пройдя мимо двух многоэтажек, упираешься в поликлинику где работала моя мама медсестрой. Я часто таскал с переломами своих одноклассников туда – футбол иногда был травма опасен. Сейчас поликлиника закрыта на ремонт, а мама давно на пенсии. Не доходя до поликлиники располагалась знаменитая “Сова” , где мы прогуливали школу и пили пиво купленное в магазине рядом со школой , либо в палатке рядом с поликлиникой. Чел который держал палатку был знаменит тем, что продавал сигареты поштучно – полтора рубля штука. Сейчас малым не продают сигареты и бухло, но бывает случается – школьники сейчас все акселераты и очень изобретательны, но как и мы равняются на старших в плохом смысле.

Если от поликлиники пройти метров двести в сторону моего дома мимо детского сада, посольства Эфиопии и пары зданий напротив посольства, можно увидеть что одно из зданий имеет внешние лифты выходящие на улицу.

Здесь до середины нулевых стоял легендарный среди школоты и алкашей магазин “Овен” ,торговавший сомнительными алкогольными коктейлями кислотных цветов Prince.

По всему району покупатели “Овна” превращались в единорогов и блевали радугой круглосуточно и много – коктейль продавался в пластиковой полторашке и имел ядовитые цвета, был крепостью в десять процентов и имел очень низкую цену. Сейчас там уже ничего нет на месте магазина, а с другого бока здания появился зоомагазин. Вместе с “Овном” пропали радужные лужицы с сильным запахом киви или цитрусовых на улицах района, видимо единороги исчезли вместе с магазином. Через перекрёсток от магазина располагается школа, которую местные прозвали почему-то ШД или школа дураков, хотя она является гимназией. Возле школы или гимназии располагается хоккейная коробка, являвшаяся до середины нулевых местом пьянок и разборок футбольных фанатов. Сейчас коробка перестроена в баскетбольную площадку и на ней играют мирные люди и дети.

В пятидесяти метрах от коробки расположен пятиэтажный дом в подвале которого раньше располагался центр “Содружество” с невнятной программой по работе с молодежью, мы ходили туда только ради бесплатной качалки и худо-бедно обустроенного компьютерного класса, где за деньги играли в Counter Strike,Carmagedon,Warcraft 3, и первую DOTA или Diablo2 –больше там тупо нечего было делать после школы. Сейчас там центр по работе с населением и диспетчерская коммунальных служб в которой работает моя соседка по даче. Напротив, дома с подвалом стоит детская площадка, а за ней дорога, перейдя которую мы возвращаемся к дому с библиотекой, слева от которого в огороженном здании находился до середины двадцатых банк Зенит, на территорию которого, когда я был совсем мелкий мы проникали и дразнили грозных секьюрити, которые выгоняли нас обратно за дырявый забор во двор детской площадки расположенной рядом. Сейчас банк перехал и на его месте кофейня, никто не помнит как однажды один “гений” воспользовался нашим детским лазом в заборе и спёр пустую сумку во время инкассации, но злые секьюрити схватили его и он стал легендой просравшей жизнь и свободу за просто так. Естественно сейчас там глухой забор, а детская площадка неоднократно перестраивалась и утратила всё что могло напоминать те времена. Мой двор был не просто площадью возле дома, а совокупностью разрозненных площадей, раскиданных по району Мещанский и некоторым другим не связанным географически точкам. Немного пройдясь по малой части “Двора” где проходили мои детство и юность “на грани”, вы примерно представляете условия того времени и причины следующих историй, многими из которых я не горжусь и тем более не призываю повторять. А истории некоторых персонажей, которых я опишу в книге, возможно чему-то научат или хотя бы наведут вас на дельные мысли. Некоторые из них еще живы, некоторые увы нет, кто-то губит себя и по сей день являясь примером того как жить не стоит, а с кем-то знакомство напоминает быстро промелькнувший за окном автомобиль, который удалось рассмотреть, но не проследить его дальнейший маршрут.

Время было злое, безработица, разгул преступности, развал страны эхом раздавался во всех сферах жизни общества. К тому же мой район распологался между четыремя вокзалами – Рижским, Ярославским, Казанским и Ленинградским из-за чего маргиналы, алкоголики, гопники и бомжи были частым явлением на районе. Была также и проблема безпризорников гнездившихся на чердоках домов и промышлявших мелким хулиганством, клеем и воровством. Помню что в детстве застал уже полные полки в продуктовых магазинах но нищета проглядывалась во всем.Помню детский сад через 20 метров от дома и как я первое время не хотел ходить туда, но потом влился и начал паолучать от этого удовольствие.

По тем временам недостатка в чем бы то ни было я не испытывал, только ссоры родителей на повышенных тонах пугали меня. Ребенком я был обычным, любил гулять, играть,драться,мультики везде лазить по деревьям и туда куда возможно залезть или влезть,из-за последних двух пунктов мама сильно волновалась. Строители дорожных служб на районе знали меня и мою маму, благодаря чему я в отличие от других детей катался на катках и асфальтоукладчиках на халяву.Мама у меня заботливая, адекватная и является хорошим родителем, но в школьные годы она не справлялась со мной совсем, к тому же работала медсестрой по массажу и у неё просто не оставалось сил на меня после работы, так что её вины в том что я творил нет.

Она маленького меня брала на работу, благодаря чему я знал кучу лекарств и умел пользоваться микроскопом и умел отличить Тромбоцит от Эритроцита в крови под микроскопом, с которым мне давали поиграть в лаборатории поликлиники.

Уже в школьные годы я приходил к ней на работу прогуливать школу, к которой потерял всякий интерес, хоть она и ругалась но поделать со мной уже ничего не могла.

Мой двор тем временем полнился всё новыми веществами и дельцами, на улицах лазили непонятные неадекватные личности, а знакомые знакомых умерали от чего ни будь либо садились в тюрьму.

О Рижской ребята с других районов говорили так:1)отсюда трудно уехать трезвым2) хочется остаться и одновременно свалить отсюда3) если всё же тут застрял то минимум на три дня веселья.

Окруженный несколькими парками и клубами район впитывал в себя людей на веселе, маргиналов, самых стойких после вечеринки,и все они если знали кого ни будь с района оставались у него на ночлег и автерпати. Иногда эти лица просто вламывались в подъезды домов и ночевали там толпой, мешая спать жильцам громким наркоманским смехом. Были и есть в моем дворе и нормальные люди, далекие от пагубного время препровождения.

Тут тебе и профессор математики-древний старичок, которому однажды поплохело в подъезде и мы его поднимали с пола с рассечонной бровью, всё обошлось и он дожил до девяноста лет. Тут тебе и сотрудник НИИ разрабатывавший исскуственную почку отечественного производства, и медики всех мастей,и префекты, и военные, и банкиры, и рабочие, и целая прорва специалистов разного профиля.

И все они, особенно сотрудник НИИ выгоняли меня с друзьями из подъезда за шум и странно пахнущий дым стоявший коромыслом в подъезде....

Тут тебе и девушка хирург с большой буквы, и просто красотки жившие в нашем доме, к которым часто приезжали кавалеры на дорогих авто, и учителя английского и немецкого, и все они дышали нашим дымом не от сигарет, читали нам нотации, от чего мы пропитывались культурой, а они нашим дымом в процессе....

Все они знали мою маму, но подумать что я занимаюсь чем то плохим не могли, но постоянно жаловались ей что в подъезде накуренно, либо жаловались мне что кто то курит в подъезде)))

Иногда во дворе проходили фестивали под выборы, и до самого вечера играла музыка сомнительного качества. На перекрестке возле дома часто сталкивались автомобили, пока не поставили нормальный светофор. Так как рядом с домами расположена железная дорога ведущая к трем вокзалам, зимой воздух сизый от дыма от нагревателей воды в поездах стоявших в отстойнике. На крестовско переулке расположены многоэтажки рядом со школой 292, вот в них то я с друзьями и пропадал в подъездах вместо уроков, вместе с ребятами из 292ой школы. Кучковались мы быстро, а расходились под вечер. Всегда ресурсы для тусовки соберались в складчину- кто принесет сигареты, кто жрачку, кто футбольный мяч, те кто выглядят постарше внешне покупают алкоголь в магазине. Иногда в школьную тусовку вливались знакомые взрослые, мы либо просили их купить алкоголь, либо они угощали своим и рассказывали анекдоты, смешные истории и порой защищали нас от гопников, гастролировавших по району в поисках легкой добычи. Сирень на районе цвела повсеместно, по этому всегда была дешевым источником букетов для мам и девчонок одноклассниц.