‒ Илья (я знаю твоё имя), ты пришёл сюда, чтобы удостовериться, что я существую, и изучить «мои причуды». Я тебе всё расскажу. Я расскажу не потому, что я хочу, чтобы обо мне узнал весь свет, это меня не интересует, всё равно через 60 лет обо мне забудут. Я расскажу потому, что тебе я интересен как личность, потому что я помогу тебе понять, понять, что такое жизнь. И это знание, я знаю, поможет далёким потомкам в далёком будущем. Теперь ложись спать.
‒ Хорошо, ‒ ответил Илья, который был совершенно запутан.
‒ Кстати, я добавил в твой компот снотворное, так что не волнуйся из-за подозрительных симптомов.
Илья доверял этому человеку на все сто, поэтому не задавал дополнительных, необязательных вопросов, а выполнял всё сразу.
Старец соврал в том, что поможет понять жизнь. Соврал он специально: чтобы отрезать лишние вопросы – ненужные вопросы – ведь они никак не продвинут ход диалога, только застопорят его. К тому же, отшельник сам не мог её понять. Не потому, что не пытался, а потому, что не смог.
Живая ночь окутала землю, буквально живая. Порывы ветра, гул животных создавали невероятную атмосферу. Симбиоз всех этих, на первое время незначимых, звуков, создавали симфонию; в союзе они были идеальны – они несли гармонию и пойкой.
Илья, записав все произошедшее за сегодняшний день в дневник, быстро уснул. Не только из-за снотворного – оно сделало меньшую часть, а скорее из-за атмосферы царившей вокруг.
Тихое утро, завтрак, несколько часов в доме – события Ильи, которые прошли в одиночку. Видимо мудрец доверял страннику, раз он оставил его одного у себя дома без присмотра – так записал Ермаков в то утро. Путешественник явно волновался встречаться с магистром, хотя он и был в полной безопасности, как он думал, всё равно считал, что здесь неуютно и как-то подозрительно. Илья никак не мог понять, как мудрец угадал информацию о нём.
‒ Я родился в 1870 году, – начал старец, сидя за столом напротив гостя, – мне нет смысла врать. Жил в обычной семье, получил среднее образование и устроился работать. Я был парень задорный, пытливый, любознательный, и немного избалованным. Потом пошёл на службу в армию. Мне всегда было всего не достаточно. Я часто задумывался. Но понял, что в этом смысла нет. Я пахал, трудился, видел смерти, очень много смертей, на службе. Потом война с Японией. Потеря товарищей, родителей из-за болезни. О них остались только моё воспоминание и больше ничего. Как доказать, что они существовали? – никак. Теперь всё только в моей голове. И даже текста, очерки и портреты не помогут помочь узнать кто они. И вот теперь главный вопрос: существовало ли когда-нибудь прошлое? На первый взгляд ответ очевиден – конечно, было. Но, если, например, выдумать историю человека, никогда не существовавшего; и он получится, в глазах незнакомого человека, таким же, как и когда-то существовавший. Тоже самое и с событиями. Может прошлое, которое мы знаем, никогда не существовало – всё выдумка. Ведь единственные воспоминания о нём в нашей памяти, которой нельзя полностью доверять. Прошлого не существует, оно только существовало. Значит, как мы можем его проверить, если нет доказательств, подлинных доказательств, которые можно рассмотреть прямо сейчас. Всё в нашей голове. Но и наша голова не вечная, поэтому ближайшее прошлое для нас, не будет существовать для наших дальних потомках. Оно будет для них, как для нас сейчас времена за несколько тысяч лет назад, где мы примерно знаем, когда построили первое колесо, но не знаем самого времени, момента, как именно это произошло. Итак, я прошёл войну. После неё я начал переосмысливать вещи, обыденные для меня, стал искать новые смыслы, признаки и причины. За два года до первой мировой я ушёл в монастырь. Их образ жизни там был так убог, бессмыслен. Уже во время гражданской войны я начал скитаться. Я не хотел помогать моему народу, не потому, что я трус, а потому, что мне было достаточно смертей, которые я повидал. К тому же, я понимал, что на многое я не повлияю. В одной из подобной нынешней глуши, я медитировал (это я практиковал уже несколько лет), и вдруг: я прозрел. Точно меня по голове ударили. Мозг гудел, – как будто раскололся на две части. Моя концепция мира сменилась. В последующую неделю моё тело кардинально изменилось: наросли мышцы, выпали все волосы, я начал ощущать голод раз в день, и то, мой организм отвергал вредную пищу, – я перешёл на растительность, ‒ внутри тела я тоже чувствовал какие-то преобразования. Через несколько месяцев медитации я начал получать странные видения. В итоге, я нашёл это прекрасное место и поселился здесь, дальше век моей жизни был однотипный. Завтра продолжим разговор.
‒ Вы сверхчеловек или обогоподобились? – мгновенно задал вопрос Илья. Его руки дрожали, пот тёк рекой, ноги немели.
‒ Во-первых, мой ответ ничего не поменяет; во-вторых, завтра.