Интерьер, в отличие от экстерьера, не такой zahkvarny, есть где развернуться. Под ногами белый мрамор, а всё окружение изобилует красными оттенками, что в приглушенном свете выглядит вполне симпатично.
Нашу koblu уже ждали. На ресепшене стоит грузная низенькая тётка в синем платье. Она фальшиво натягивает smile, придавая слишком много значения таким soplyakam, как мы. Нам было предложено немного почилить и осмотреться, пока обслуживающий персонал заканчивает последние приготовления. В приподнятом настроении я начал клеить одну цыпочку, но она была слишком серьезна, всё время рассуждая только о своём будущем. Мой мысленный стояк и мечты perepihnut’sya в туалете улетучились.
С испорченными мыслями я ретировался изучать портьеры, которые оказались действительно хороши. Глубокий цвет вишни, идеально проглаженные – они отлично здесь смотрелись. «Торжественные занавески» протягивались через свободное пространство по обе стороны открытых лестничных пролётов. На секунду появилось желание потрогать их и понюхать… но вокруг шныряют маленькие человечки, не хочется выглядеть idiotom.
Н. подозвал меня к себе. Его предложение «немножко пригубить из бутылки» мне понравилось. Отошли в закуток ближе к туалетам. Я открыл сумку и, не доставая полностью стекляшку, а только горлышко, отвинтил её. Сделав по несколько глотков, мы одобрительно пожелали друг другу здоровья и переборов мерзкое послевкусие, вернулись в зал.
К этому моменту женщина в синем платье слюнявила микрофон. Она созывала «виновников торжества» занять места за накрытыми столами. Стоит отдать должное – скатерти белоснежные, нет и намёка на кусочки не достиранного govneca. Хотя это первое впечатление сложились по единственно увиденному столу. Возможно, на других я найду место преступления, и тогда в законном праве смогу закричать: «Матерь божья, смотрите, уважаемые присутствующие, здесь есть кусочек kakashki!» Нужно не забыть после пройти проверить.
За каждым столом расселось по шесть душ. Я припарковался с Н., а четыре оставшихся места заняли самые знатные бабищи нашего класса. Сели они только по причине того, что в тайне все хотели otsosat’ Н.. Девочки чуют успех за версту, ей богу, и я не смею их судить за это.
На столе упрощённая сервировка: салфетки, вилка, нож, ложка, хлеб и (her пойми для чего) бокал. У всяких там бокалов и кружек целая система блин, свой мир. Их столько видов, что простым людям pohui. Я видел разные формы для разного предназначения, но этот… подобие утончённого варианта «корыта» для маленьких свиней. Что нальют, то и пей.
Немного загнался. Возможно, я все-таки пьяный. Подняв глаза понимаю, что одна из девиц палит на меня. Я мотаю в её сторону головой (мол, huli надо тебе, царевна?) – она только пожимает плечами.
Первым блюдом заносят картошку с кусочком красной рыбы. Вполне сносно и вкусно, я как раз проголодался. Пока каждый уминал свою порцию, ведущая трещала языком, неся ахинею, возводя всех нас в больших молодцов. За годы практики мой мозг научился фильтровать алмазы от… не алмазов. И сие фекальные умозаключения недалёкого банального человека, зарабатывающего себе на хлеб пустым pizdejom, не касались моих ушей, проскальзывая в уши моих банальных (уже бывших) одноклассников.
В руках у официанток показались бутылки с шампанским. Напиток для сумасшедших, честное слово. Ненавижу. Серьезно. Вся проблема шампанского в том, что оно невкусное. Даже мерзкое. А еще, из-за сильных газов, от него быстро пьянеешь. Сразу отказываюсь зная, что во мне уже прилично водки. Но это ведущее uebihe в синем платье примечает трезвенника, начиная буквально заставлять. Сначала я скромно отказываюсь. Могу поклясться на библии или на чём там клянутся, но эта женщина начала прям серьёзно давить на меня. Вокруг сидящие uyobiha начали долдонить о том, что я должен blyat`, что это моя святая обязанность выпить со всеми. Начинаю с ужасом смекать, от меня не ot`ebutsa, пока я не выпью moshi.
Моё лицо краснеет. Повышенное внимание к моей персоне – моя слабость. Я готов разрыдаться от бешенства, но всё же беру ситуацию в руки. Улыбаюсь самой гнусной своей улыбкой, а поле трусливо сдаюсь. Под общий шквал воя и аплодисментов мне наливают в кружкабокалкорыто шампанского. Ряды рук синхронно опрокидывают содержимое в свои рты.
Я знаю, что может произойти. Опыта в алкоголе у меня достаточно. Я пробовал и продолжаю пробовать всё на свете в разных комбинациях. Я также знаю, что нужно не потерять тонкую нить здравого рассудка. Мой рот начинает поглощать много пищи в стремлении «обезвредить» алкоголь. Нужно просто стать немного трезвее, а там глядишь, и пронесёт.
Чувствую давление внизу живота – встаю. Надо в сортир. Изображение смазанное. Звуки выходят на фон. Лицо горячее, кровь приливает к моим ушам. Теперь точно осознаю, насколько же я пьян, но надежда ещё есть.
Справив нужду, возвращаюсь на своё место, удачно изображая трезвость. Н. сразу подмигивает мне, бросая взгляд на сумку. Даю ему глотнуть без палева и тут, дорогие мои присяжные, ваш покорный слуга совершает ошибку. По каким-то непонятным мыслительным сбоям, я тоже глотаю горючего. Причём так основательно. Нектар разливается теплом по глупому телу. Всё дальнейшее – туман.
Вот я пристаю к девчонке. Вот машу бутылкой водки, а Н. просит меня не быть idiotom. Снова прусь в туалет. Помутнение. Держу в руках свой половой орган. Помутнение. Заходит Н. и спрашивает, скоро ли я? Помутнение. Заходит второй раз. Отвечаю, что сейчас буду. Помутнение. Лежу на кафеле в собственной рвоте. Помутнение. Два родителя поднимают меня. Помутнение. Возле толчка все мои одноклассники. Они смотрят на меня и ahuevayut с радостной улыбкой. Zadrotы же смотрят озабочено. Помутнение. Лежу на кожаном диване, куда постелили целлофановые пакеты. Помутнение. Очухиваюсь в машине директора, который везёт меня домой, параллельно допрашивая. Покорно отвечаю на все вопросы. Уже протрезвел. Всё понимаю. Как же мне huevo.
Наутро просыпаюсь с расколотой головой. Впервые у меня такое мерзкое похмелье за чертой фола. Буквально физически врываюсь во взрослую жизнь. С корабля на бал, как говорится.
Родители спрашивают об инциденте, подытоживая стыдом за сыночка. Но по итогу разговор кончается шутками. Самое страшное было обнаружить пропажу личной сумки. Благо, позвонив классной руководительнице, оказалось, что она не какая-то там makroshёlka, а умная женщина, и сумку мою она учтиво прихватила. Надо забрать сегодня.
Жалкое зрелище, ей богу. Мне действительно стыдно за такое der’mo. В своё оправдание хочу напомнить, что не я начал алкосмешение! Что я, как доблестный воин, принял сражение, но потерпел поражение в неравном бою.
Жизнь студента продлилась недолго. С первого раза я поступил в институт на экономический факультет. Родственнички меня поздравляли там, плясали даже. Матушка рассказывала о своём сыне на каждом шагу. Я же пребывал в состоянии меланхолии.
Первые две недели занятий пришлось пропустить. Непонятным чудом у меня образовался свищ на шее. Местные врачи сказали, что эта штука находится на очень пикантном месте моего тела, где проходит куча всяких pizdukov, поэтому на операцию меня повезли в большой город.
По возвращению меня ждали одни проблемы. Первые три дня оставшейся недели мне удалось профилонить, сославшись на слабость после операции. Но с понедельника как штык на учёбу, парень, ей богу.
По мне незаметно, но я действительно очень скромный малый. В толкучке всегда берёт нервяк. Не люблю скопления там себе подобных, не люблю новые имена, как и места. Все эти факторы очень неприятны, но куда деваться?
Когда я зашел в основной корпус – первым делом нужно было узнать расписание. Я не был знаком ни с одним человек из группы. Даже в глаза ни разу никого не видел. Вариант спросить ближнего – отпадает. Я стоял, изучая sarnie каракули, и ничего не мог понять. Написано от руки, а в придачу ужасно отсканировано. Кто, blyat` так делает, скажите мне на милость?! Ладно. Я пытался изучать мандавошек, но так ни черта не понял. Первый день пришлось провести в коридоре. Я залипал в телефоне и никому до меня не было дела.
На второй день настрой был прям боевой. Нашел какую-то чувиху за регистрационным столиком, сунул под нос свой студенческий. Она объяснила мне под каким еврейским номером мне искать свою группу.
Уверенными шагами моя невротическая физиономия вернулась к убогому расписанию. Сегодня вторник. Так. Сейчас начнётся информатика. Номер кабинета «345». Докопавшись до охранника, я узнал, что нужный кабинет находится на первом этаже. Отлично, сегодня день, когда я не заплутаю в пролётах и не начну ловить приступы паники в надежде вырваться на улицу.
Звонок. Немного медлю. Стою в стороне около кабинета. Смотрю на ребят, которые заходят. Все какие-то сальные, честное слово. Примечаю двух симпатичных девчонок. Через минуту врывается ваш верный слуга, ставя финальную точку сбора. Неокрепшие рожицы пристально уставляются на меня. Включаю защитный механизм в виде хищного взгляда. Вроде поуспокоились, отворачиваются. Sosnuli. Сажусь спокойно за свободный стол, включаю компьютер.
Вбегает лысый чёрт, с ним все здороваются. Дядька, в свою очередь, берёт в руки классный журнал, начиная проверять фамилии по списку. Я оказываюсь единственным засранцем, которого не назвали. Pohui. Не обращаю на конфуз внимания. Тут лысик примечает меня, спрашивая ФИО. Приходится повторять три раза, так как hui меня кто нормально выговорит. Неожиданно учитель сообщает, что моя группа разбита на две подгруппы! И как главный счастливчик и везунчик – я не на своей паре. Однозначно не мой день.
Меня сразу бросает в краску от бешенства. Молча негодую. Pizda за регистрационным столиком ничего мне про это не сказала. Ребята смотрят на меня с лёгким флёром издёвки. Молча встаю, прощаюсь с лысым и выметаюсь из этой sranoy богадельни.
До конца недели пришлось усердно притворяться, что езжу на занятия. Ещё целых три дня я садился в автобус, а через несколько остановок вылезал, чтобы сходить попить пива, посидеть на лавке и поплакать над своей судьбой. Да, я твёрдо решил, что не хочу быть экономистом. Какая экономика, алё?! Какое-то тупое der’mo. Учитывая мои наклонности, больше зашли бы уроки химии. Не хочу тратить много времени на то, к чему не лежит сердце. Ну, или, по крайней мере, на что мне откровенно плевать.
С одной стороны, я рад принятому решению. Смелый вот такой выбор, когда решаешь не идти наперекор самому себе; своему внутреннему голосу. С другой стороны, я sraniy совершеннолетний mudak, у которого не будет образования. Куда я пойду? Но самое главное – это мама, да и отец, которые сильно расстроятся, что их сын полнейший dolboeb.
Делать нечего. На выходных собираюсь с духом. Пока отца нет дома – выкладываю по-чесноку маме. Удивительная она женщина. Не думал, что она воспримет моё решение так спокойно.
В ходе конструктивного разговора приходим к выводу, что этот год я проведу за работой, а заодно и пойму, что мне нужно. Вот так вот! Я очень обрадовался. С отцом же эта святая женщина поговорит сама.
В понедельник я и мама едем в институт расторгнуть договор, где нам возвращают большую часть денег. Приехав в свой район, mamanchik покупает мороженое, и мы сидим на лавке, просто болтая на разные темы. Она меня приободрила, сказав о правильности моего поступка. Не стоит жалеть. За это я ей очень благодарен. Один из лучших дней, когда я почувствовал себя не govnom, у которого есть шанс на лучшее будущее.
Работа нашла меня только к началу зимы. Pizdyuk без образования, да ещё в маленьком sranom городке – сложная история. Найти каторгу при таком раскладе своими силами не так просто. Пришлось встать на биржу труда с падшими людьми и маргиналами, метящими на пособие. Кого я только не повидал, пока ошивался в очередях.
Весь контингент люмпенов и социально-опустившихся людей. Единственный человек, которого мне было действительно жалко, парнишка с ДЦП. Он был весь деформирован, пришел с мамой. Его руки постоянно тряслись. Он был ни в чем не виноват. Просто так бывает. В подобные моменты меня охватывает злоба и обида. Я ещё раз убеждаюсь в том, что если бы существовала высшая справедливость, то она бы никогда не допустила подобного зла.
Сегодня пятое декабря. Я иду в рассадник фриков в последний раз. Мне позвонила тётка (мой куратор по безработице), предложив отличный вариант подсобного рабочего. Сразу скажу, что я ни черта не в восторге от должности, но понимаю своё положение. «Почему отличный вариант?» – спросите вы. Всё просто как день. Работа располагалась через дорогу от моего дома. Я смогу просыпаться за sranyh десять минут до начала, а затем спокойным шагом добираться вовремя. Поэтому, когда я услышал адрес – сразу сорвался с места.
Получить такую шакальную должность не составило труда. Меня приняли на первом же собеседовании. Зарплата, разумеется, с hui азиата, но это лучше, чем ничего.
На следующий день мне выдали фирменную робу, познакомили с коллегами, показали основные четыре склада и выделили шкафчик для одежды…
Первый рабочий день на первой работе. Звучит волнительно, не правда ли? Я проснулся за час, чтобы спокойно принять душ, позавтракать и собраться с мыслями.
В рот особо ничего не лезло, но было решено пересилить тошнотворный спазм, закинув два бутерброда. Вышел немного пораньше. Неспешно пройтись и подышать воздухом – самое то при волнении. Матушка пожелала мне удачи и спросила, во сколько я вернусь. Мой рабочий день заканчивается в 18 часов. Звучит безобидно, если взять в расчёт приличный пласт населения, который ebahit до самой ночи.
У нас, подсобных рабочих, своя каморка. Располагается организация на территории больничного городка, которая занимается обеспечением всех корпусов необходимым, начиная от ручек и заканчивая серьёзным медицинским оборудованием. Наша небольшая команда рабов занимается примитивными функциями из разряда «возьми – положи – принеси – отдыхай». Проще и придумать нельзя.
К слову, о «небольшой команде». Думаю, стоит представить местных героев, учитывая, что каждый достаточно колоритен. За кратчайший срок ваш блистательный слуга провёл анализ болотных троллей.
И. – младший на побегушках. На год старше меня. Причёска горшком. Добродушный. Глаза узковаты, а веки припухшие. Похож на жалкую пародию монгола. Смеётся любым шуткам, пытаясь добавить что-то своё, но у него плохо получается.
Дядя С. – самый древний персонаж. Ему около 65. Он культурный, остроумный. Он алкоголик. Самая выразительная черта – его длинный плотный нос, как у крысы. Да он в целом на неё и похож.
Дядя Т. занимает вторую строчку чарта по дряхлости. Похож на персонажа мультика. Достаточно бесформенный, лицо круглое со складками. Много заикается, много курит, достаточно бесхарактерен. Он алкоголик без чувства меры.
И наконец С. – бугор. Главный шизик заведения. Ему 32. У него нет бровей. Он что-то среднее между свиньей и человеком. Достаточно дерзкий, властный, завистливый. В целом неплохой мужик, но есть одно НО: он алкоголик. И когда он напьется, то звереет с риском для здоровья близких.
Вот с такой командой мне предстоит коротать долгие часы моей единственной и неповторимой жизни за сущие гроши.
Во всём представленном мракобесии есть и хорошие моменты, а именно: три дивана, где можно валяться, телевизор, плита, холодильник. У нас целая мини-квартира, где можно недурно так расслабиться. А ещё работы не так много. Ходить на просьбы будет нужно по очереди, либо по маленьким группам. Редко когда мы будем нужны все сразу.
В первый рабочий день меня особо не напрягают. Ходил вот с каждым персонажем по мелким задачкам и смотрел, что-где находится. Парочку раз помог расставить прибывший на склад товар. Большую же часть времени мы сидели бандой в коморке, ничего не делая. С. всё время предлагал поиграть в дурака, а младший ему шестерил.
Вообще, дорогие присяжные, скажу вам честно, я очень сильно впал в уныние своего несовершенного духа. Почувствовал, так сказать, настоящую сломленность. Весь мой задор пропал. Единственное, что хоть как-то начало спасать патовую ситуацию – литература. Я начал читать буквально всё подряд. Подсел на слова, как на иглу, ей богу! Благо деньги начали водиться, и можно было позволить покупать книги.
Своё свободное рабочее время я начал тратить на чтение. Иногда местные клоуны интересовались о чём та или иная книга. Максимально коротко без энтузиазма приходилось пояснять без лишних вздохов раздражения. И каждый раз в ответ раздавалось ebanoe: «оооо…», а С. и вовсе только цыкал языком.
Сам того не замечая, я вдруг начал писать полноценные стихи. Приют в них смогла найти моя искренняя тоска. Иногда я их перечитываю, где-то поправляю косяки, каждый раз улучшая звучание. Чувствую, как становлюсь другим. Словно змея, начинаю линять, обновляя кожу. Но почему эти изменения так болезненны? Кого я из себя решил возомнить?
Из-за работы почти не вижусь с Р. и Б.. Мы как бы слегка раскорешились. И если с Р. я пересекался хотя-бы раз в неделю, то Б. совсем пропал с линии горизонта. А ещё теперь всё моё свободное время занимает Л. – моя новая девушка.
Уже как восемь месяцев мы вместе. Она простая и задорная. У неё есть две особенности: родимое пятно (шрам на лице, который смотрится даже мило). А ещё она боится trahat’sya в писю, но при этом даёт в попу. Я человек взрослый, мне pohui. С другой стороны, даже интересно. Но я не пойму, неужели ей не хочется адекватности? Ох уж эти проблемы белых людей. Кроме Л. и занятием с ней грязными делишками, я увлёкся рисованием. Рисовал-то я со школы, но это было всё баловство. А сейчас купил вот несколько книг-самоучителей. Чекаю там всякие перспективы, свет-тень, и прочую муть. Достаточно интересное der`mo.
Жизнь понемногу наполнилась чем-то приятным. Свободных минут почти не оставалось. Я встал на путь интеллектуальной прокачки. Появился чёткий график с переменными: «работа – чтение – ужин – рисование. Работа – чтение – поугарать с Р. – рисование. Выходной – чтение – eblya с Л. – рисование».
На днях твёрдо решил вот, что хочу поступить на художественный факультет. Сказал о своём решении матушке – она была очень рада. Она призналась, что уже давно заметила изменения, которые произошли со мной, и всё не могла нарадоваться, что её любимый сыночек встал на путь развития.
Ещё не так давно случилось презабавное совпадение. По обычаю мои родители отправились погулять вечерком. Воздух там свежий и всё такое. А когда вернулись, то сунули под нос номер с именем. Оказывается, при своём обыденном ногашлёпанье, из кустов выбежал длинноволосый дедуля, который походил на sranuyu t`ёlku. Он спросил, куда вообще заплутал, пояснив свой дезориентир побегом со свадьбы одной заказчицы, так как одна богатая гостья начала домогаться дедулю, а он, видите ли, человек женатый. Подытожил он свой отчёт, пояснив свой род деятельности: «Видите ли, мадмуазель и сеньоре, я HUIдожник».
Мои родители разговорились с ним, не забыв рассказать про вашего верного слугу. Этот мистер старый художник сказал, что может стать мне репетитором. И вот теперь передо мной лежала бумажка с его именем и номером.
Пока я думал, мама всё жужжала: «это судьба, судьба, судьба». Я так не думаю, разумеется. В судьбу верят наивные люди, но всё же интересное совпадение, которое мотивирует рискнуть малым.
Уже со следующей недели (каждую среду после работы) меня ожидало два часа занятий. Признаюсь, господа присяжные, всегда кажется невероятно трудным любое начинание.
В.И. оказался весёлым и очень умным дядькой. Он резко взялся за мою думалку, обучая анализировать по красоте грамотно во всём; начал приводить мои мысли в порядок. В.И. всегда требует невозможного, чтобы получить максимум. Очень скоро я начал ощущать результат не только в рисунках и этюдах, но и в повседневной жизни.
Можете смеяться надо мной сколько влезет, но я действительно начал чувствовать некую особенность и силу. Ко мне вернулся жизненный азарт, только приправленный мудростью и знанием. Если так можно выразиться, то личной философией, что ли, которая сложилась из фрагментов объёмного пласта информации. Моя жизнь набирала обороты, и грядущим летом я собирался поступать в художественное заведение. А пока лето было ещё за горами, то приходилось каждое утро протирать глаза и топать на работу в надежде отделаться минимальными усилиями.
Моей начальнице за сорок, но даже в таком возрасте мужики её хотят, я-то уж точно. Эта девчонка точно следит за собой. У неё упругая подкаченная попка, талия, короче, всё при ней. Сегодня мы опять удачно пересекаемся у ворот, перекидываемся типа парой фраз. Затем она идёт к себе в офис, а я поднимаюсь по крутой наружке в нашу с парнями помойку.
Пока скучно, вот что вспомнил! На днях одна складная работница брала меня и С. на мини-склад ненужного барахла. На вид это sraniy вагон без колёс, что стоит в трёхстах метрах от офиса. Там мы типа крайне редко должны заниматься пересчётом пыльных единиц. По факту – никто этим govnom не собирается пользоваться, зато для бухгалтерии было жизненно важно знать: не spizdil ли кто какой ржавый винтик? В общем, скука.
Когда мы дошли до забытой группы деревянных коробок, то оказалось, что в них лежит куча смесителей. Мы открывали каждую коробку и пересчитывали их, складируя смесители в новые большие мешки (для экономии места). На это у меня и С. ушло почти полтора часа. Женщина со склада поставила последний плюсик, сказав, что теперь к этим смесителям не вернутся ещё лет пять. Ahuennaya информация, спасибо!
Вытаптываемся из вагона. С. закрывает склад, и мы медленно волочимся на обед. Я закуриваю, С. стреляет сигарету. Вдруг от него прилетает вопрос: «Тебе бабки нужны?». Конечно, мне нужны бабки, толстый ты mudila! Скажи лучше, кому они не нужны? Если уж жирным ubludkam, которые возглавляют список миллиардеров – бабки нужны, то… ай, blyat`, ладно. Просто отвечаю положительно. Перед дурачком ещё раскошеливаться на ядовитость…
С. начинает пояснять мне, что это олдовые смесители. В них что-то там zaebatoe такое есть, очень прилично стоит. А ещё, у него есть кореш, который может такое spizjennoe добро купить. Так как С. нищий huilan, да ещё и алкаш, то ясное дело он ищет любой способ заработать.
Дурачок говорит, что хочет без палева загнать это der’mo. Он предлагает мне стать соучастником, ведь в свои две трясущиеся руки будет тяжело провернуть дельце. Что мне оставалось ответить? Жадно подписываюсь на уголовное дело. К тому же, красть ключи будет С.. На этой счастливой ноте мы доходим до базы, где И. и дядя С. разгружают машину с металлическими прутьями. Ребята предлагают нам помочь, и я уже дергаюсь в их сторону, но С. Хватает за плечо героя, отвечая, что пусть они идут nahui, мы своё отработали. Покорно слушаюсь, учитывая, что после такого дубака типа хочется посидеть в тепле.
С. ставит чайник. Начинает звонить своему корешу. На слове «смеситель» и «вывести» болван специально снижает громкость голоса, хотя никто не услышит его и так, даже если он говорил бы на повышенных тонах. Спустя две минуты бубнежа, С. вешает трубку и сообщает мне: «операция намечена на послезавтра». Киваю. Отвечаю что-то типа «принял – понял». Мы довольно улыбаемся в предвкушении скорого обогащения.
Через время поднимается дядя Т.. К нему подскакивает С., уламывая сгонять до ближайшей табачки, купить сигарет и пару фуриков. Дядя Т. немного ломается, пытаясь отмазаться тем, что он устал, так как был в отделении онкологии и в одиночку двигал шкафы главврачу. Но по итогу, всё равно соглашается, ведь в списке покупок есть слово «фурик», а для таких опустившихся uebkov этого вполне достаточно, чтобы свернуть целые горы.
Дядя Т. покорно ретируется в магазин, а на сцену врывается обиженная парочка. Остаток рабочего дня три беса накатывают свой дикий спирт, И. просто спит, ну а я читаю великих, мать их, гениев.
Наступает день грабежа. Я нервничаю, всё-таки светит уголовка, если спалят, но желание нажиться стоит куда выше страха. Операция должна произойти в обеденный час. Время, когда нас не смеют беспокоить.
С утра пришлось потаскать приехавшие мешки с цементом. Я хоть и перестал ходить в качалку, но не перестал быть мощным. Таскаю мешки в одно рыло. С. делает так же, не уступая. А вот дядя Т. с И. тягают цемент вдвоём. Один слишком старый и немощный, второй просто слабак. Ей богу, они всё время вместе. Еще немного, и я начну приписывать им романтические отношения. После разминки ничего не предвещается, поэтому мы усаживаемся играть в карты.
Настаёт час обеда. С. мотает головой в сторону выхода. Самый старый чертяга интересуется, куда мы это вдруг собрались, на что был послан nahui. Вы не подумайте, подобная грязь говорится по-дружески, по взаимному согласию. Я и С. оказываемся посланными в ответ.
Спускаемся. С. говорит ждать его у ворот, а сам двигает на склад, где сидят женщины-кладовщики. Успеваю сделать не больше десяти тяжек, как толстяк возвращается, шурша в кармане ключом от склада. Полдела сделано. Осталось самое нервяковое.
Подходим к вагону. Красный пикап уже на месте. Водитель выходит и здоровается. С. быстро открывает двери склада. Не сбавляя темпа, начинаем перекидывать мешки со смесителями. Ах, моё первое воровство! Всё как во сне. Через раз озираюсь по сторонам, высматривая какого-нибудь начальника или служащего, который мог заинтересоваться в происходящем, по итогу накрыв лавочку, но ничего такого не происходит.
Да, дорогие присяжные, накал страстей в подобных сценах бывает только в кино. А вот в жизни вполне и более гнусные вещи проходят очень гладко и хорошо. Мы спокойно перекидываем все смесители. Уже в машине водитель ещё раз их пересчитывает, затем отсчитывая достаточно много купюр из кожаного кошелька.
Нас никто не видел, всё прошло идеально. С. вытаскивает несколько купюр и всучивает мне. Доля составила три с половинной тонны. Я видел, толстому ублюдку заплатили гораздо больше, но спорить нет смысла, всё-таки основной риск на нём. Если что, то я со спокойной душой сдам его. И дело тут даже не в том, что я крыса (хотя кто знает, человеческая подлость неисповедима), а в том, что это действительно его идея. Ему тюрьма к лицу, а я слишком молод. По итогу bolvan нажирается от счастья. А большего таким и не надо.
Март. Ещё прилично так холодно. Местами лежит снег, но солнце обещает в скором времени исправить оплошность. У меня отличное настроение. Через два месяца я должен уволиться, посвятив весь июнь финальной подготовке перед вступительными экзаменами.
На работе меня не было две недели. Ваш слуга мирно провёл свой законный отпуск на воле, играя в компьютерные игры, занимаясь ebley в oсhko, чтением и рисованием.
Сегодня у меня первый рабочий день. Радостный и отдохнувший захожу в каморку с получасовым опозданием. Ребята вяло здороваются со мной (всегда тяжело видеть счастливого и отдохнувшего товарища), мой взгляд не находит дядю Т.. Тут С. сообщает, что оказывается, у этого морщинистого мудака обнаружили туберкулез в какой-то запущенной стадии. Причём он им болел относительно давно, просто забивал hui. Теперь он на знаменитой горе в диспансере. Ещё С. сообщает, что я вовремя вышел, так как сегодня мы все идём сдавать флюорографию. Нужно выяснить, не зацепил ли своей заразой этот мудила кого-то ещё.
Zaebis`. Я почему-то не удивлён. По телу проходят мурашки. Не то, чтобы я такой славный очкун, просто подобные болезни вызывают во мне отвращение. Туберкулез – это что-то грязное, мерзкое. Такое же отвратительное, как и тараканы или комары.
Работы, как и почти всегда, нет. Каждый сидит и занимается своими делам. Дядя С. куда-то пропадает, возвращаясь с двумя победными фуриками. Он говорит С. «чтобы никакая зараза нас не взяла». Разливает der’mo, бадяжа водой из-под крана. Собственно, звучит это иронично, учитывая тот факт, что с точки зрения здорового общества – именно эти два персонажа представляются в формате зараз и болезней. А вот вам ещё ирония в квадрате – спирт в таких количествах мудачков и убивает. Ухмыляюсь своему замечанию (хотя в глубине понимаю, что дурачок здесь я, который не особо далеко ушел от огрызков), но ничего не говорю.
Дядя С. снова уходит. Нам уже скоро выдвигаться, а старый пропал. Выходим на улицу. Начальница стоит внизу, болтает. Ждём bolvana. Мало кто заметит, но дядя С. прилично так пьяненький. Привыкшая к подобному секси-начальница начинает отчитывать его и угрожать увольнением. Затем мы все pizduem в главный корпус «книжку» – его так называют по причине разветвления конструкции в разные стороны под острым углом, из-за чего создаётся впечатление, словно это большая раскрытая книга.
В кабинет нас запускают сразу. Пока сидим на стульях, начинаю понимать, что тут воняет живым govnom. Серьезно. Сначала мне кажется, будто я вступил в der’mo на улице. Проверив подошву, понимаю, несёт не от меня. Начинаю мотать головой, выискивая виновника. С., как и И. – тоже почуяли неладное. Наравне со мной головы крутятся, принюхиваются типа. Единственный, кто абсолютно ничего не замечает и не чувствует – дядя С.. Он сидит со своим огромным крысиным носом, не чуя очевидного pizdeca. Начинаем обсуждать феномен kakashki, который витает в кабинете рентгенолога. Женщина-врач подозрительно смотрит на нас, изучая на предмет аварии нашу обувь. У всех всё чисто. Подключаем в дискуссию и её.
Дядя С. начинает раздеваться со словами: «Ну раз вы такие бездельники, то я первый на плаху. Мне вон туда вставать спиной?» – спрашивает старый mudak, расстегивая лямки своего комбинезона. Вонь усиливается, и когда он поворачивается к нам спиной мы видим огромную, размазанную кучу kala на синей ткани и спине. Готов поклясться, меня чуть ли не вырвало, но благо приступ смеха оказался сильнее. Все начинаем дико орать с такого поворота. Боже, какой позор, дядя С.! Ты напился, обосрав в туалете себе комбинезон.
Считаю это лучшей поучительной историей для тех, кто сидит и гадит в позе орла, особенно если на нём неудобный комбинезон. Остерегайтесь коварной kakashki.
После пережитого, С. начал пересказывать историю каждому работнику, который встречался на его пути. Вскоре произошел масонский заговор, и весь медгородок начинал улыбаться, завидев на горизонте дядю С.. Я потом как-то слышал, что ему дали банальную кличку «Старый засранец» и вроде она прижилась. Со снимками всё оказалось хорошо, мы были здоровы, каждый по своим возможностям.