– Запускай! – Юлька дернула Дениса за рукав. – Ну давай же, Дэн, стартуй, пока нас не засекли!
Большая черная птица взмыла над поляной. Это место в Битцевском лесу с давних пор называли Лысой горой. Возможно, полвека назад гора и была лысой, но с тех пор поросла по опушке высокими лиственными деревьями. В середине ее зияла проплешиной утоптанная поляна с редкой выгоревшей травой, на которой возвышался красный деревянный столб. На верхушке столба безымянный скульптор грубо вырезал лицо какого-то идола.
– Чо за истукан? – поинтересовался Дэн. Он ловко управлял дроном, издалека неотличимым от крупного ворона, и заодно с любопытством разглядывал окрестности. Дэн недавно переехал в Черемушки и еще не успел изучить все прикольные места своего района.
– Не «истукан», а Перун, главный славянский бог, прикинь! – сообщила Юлька и взглянула на приятеля так, словно была завучем, а он первоклашкой.
– Ты гонишь! – не поверил Дэн.
– Говорю же тебе, бог-громовержец! Лет сорок назад этот столб установили тут язычники.
– Во прикол!
– Ну, знаешь, кому что помогает – тот в то и верит. Недаром же говорят, что Москва – новый Вавилон. Сто племен и народов! Язычники приходят сюда по воскресеньям на рассвете и поклоняются Перуну. Утверждают, что заряжаются от него энергией. Как ни странно, эти наши доморощенные «йоги» не препятствовали Институту возобновляемых источников энергии, когда тот решили установить на «их» поляне несколько экспериментальных солнечных батарей и ветряков. Наверное, солнцепоклонники решили, что Перун-громовержец поможет инженерам добывать солнечную энергию, а бог ветра Стрибог «ответит» за электичество, добываемое ветряками. Инженеры назвали этот полигон «Перун & Стрибог». Вскоре это название стало брэндом, и подобные площадки появились во многих парках и скверах столицы. На них ученые ставят эксперимент: может ли наш северный город обойтись без углеводородов, которых на Земле с каждым годом становится все меньше, да и вреда от них хватает.
– А зачем мы дрон запустили? – продолжал допытываться Денис.
– Ну ты даешь! – удивилась Юлька. – Что, по-твоему, вон те мужики делают?
– Какие еще мужики? – продолжал тупить Дэн.
– Видишь, копошатся у солнечной батареи?
– Те, у которых на куртках «ЦентрНефтеГаз» написано?
– Въехал наконец! Разуй глаза, эти гады кабель перерубают!
– Какой кабель?
– Тот, который от солнечных батарей и от ветряков к избушке проложен! Это и есть полевая лаборатория «Перуна & Стрибога». «ЦентрНефтеГаз» прислал сюда своих «опричников», чтобы втихую на выхах ИВИЭ напакостить.
– Пустые хлопоты, – Дэн пожал плечами. – В понедельник придут сотрудники ИВИЭ и все восстановят.
– Надолго ли? Восстание луддитов помнишь? В XIX веке английские рабочие тоже станки ломали. Так вот, ничего у них не вышло! Как пела моя прабабушка: «Фарш невозможно провернуть назад». По семейной легенде, она любила пародировать одну рыжую певицу. Как же ее звали? Горбачева, Собчакова, Волочкова… Вспомнила! Алла Пугачева. Ой, Дэн, нас засекли! Сливаемся!
Денис ловко подхватил подлетевший дрон, выключил аппарат и сунул в рюкзак. Со стороны могло показаться, что парень поймал и спрятал в мешок большую черную птицу
– Быстрей! – торопила Юлька, подпрыгивая от нетерпения. Дэн поднял глаза и залюбовался девушкой. Ей очень шло раннее летнее утро. Солнце просвечивало сквозь короткий белый сарафан, напоминавший греческую тунику, и открывало взгляду скрытые тканью безупречные ножки. Рыжие волосы Юлии развевались на ветру, а решительный взгляд и прямой нос делали ее похожей на Афину-воительницу.
Внезапно от панели солнечной батареи, напоминавшей огромную шоколадку, отделился один из землекопов и быстрым шагом направился в сторону парочки. Дэн издал боевой клич, они с Юлькой одновременно вскочили на скутеры на воздушных подушках и… рабочий застыл посреди поляны с открытым ртом.