Путеводные осколки

© Смирнова О.В., 2023

© ООО ТД «Никея», 2023

Пролог

Весенний шторм для корабля ничем не лучше зимнего. Особенно на Краю земли, где вместо берега стеной стоят утёсы. Ветер играючи швыряет в них огромные волны, а те дробятся, и взлетают в небо, и рушатся вниз с грохотом и рёвом. Если корабль не сможет вовремя уйти в открытое море, они безжалостно разобьют его о скалы.

В такую штормовую ночь в дверь хижины, которая ютилась у подножия башни, громко забарабанили. Старик, уже вернувшийся со своего вечернего дозора, открыл дверь, даже не спросив, кто и зачем к нему пришёл. Он видел с башни сквозь волшебное стекло отчаянный кораблик, который не уплыл от берега с началом бури, а попытался проскользнуть в укромную бухту. Капитан, видно, был искусен, верил в удачу и в свою команду. Он творил чудеса и почти смог завести кораблик в безопасную гавань. Но шальная волна ударила в последний миг с неожиданной стороны. Старику показалось, что она хотела помочь людям и одним махом забросить судно в бухту. Ей это даже удалось, только корабль проехался килем по узкому невидимому рифу и стал тонуть.

К счастью, в укромной бухте ветер стих и волны потеряли силу. Люди добрались до земли, кто вплавь, а кто – схватившись за обломки.

Старик зажёг большой фонарь на своей башне, чтобы его смогли увидеть издали. Спустился в хижину и приготовился встречать гостей. Он развёл в очаге большой огонь и выкатил из погреба бочонок с ромом, чтобы сушить мокрую одежду и согревать спасшихся моряков грогом. Когда измученные люди добрели до порога хижины, их ждал во всех смыслах тёплый приём.

Вскоре уцелевшая команда была уложена на тёплые овчинные одеяла и захрапела богатырским храпом. Старик с капитаном ещё долго сидели за столом и о чём-то говорили. А наутро старик отправил герцогу в Касилию почтового голубя с привязанным к лапке письмом.

Глава 1
Зимние праздники

На Новый год в 4 «А» был карнавал. Тюха оделась «лучшим в мире привидением». Тонкий парашютный шёлк уже утратил запах моря, но по-прежнему напоминал о летних приключениях и далёких друзьях. Костюм оказался очень удачным. Сквозь лёгкую ткань Тюха отлично видела всех окружающих, а её никто не узнавал. Она могла подкрадываться сзади к неосторожным одноклассникам и пугать их жуткими завываниями, а потом вместе с ними смеяться.

Стёпкин костюм сделали её бабушки Нюся и Татуся. Стёпка как раз добралась до «Трёх мушкетёров» и тоже захотела носить шпагу, шляпу с пером и ботфорты. Всё это удалось соорудить, порывшись в старых чемоданах, хранившихся в кладовке. Шпагу Стёпкин папа смастерил из длинной линейки и толстой проволоки. Мама тоже внесла свой вклад в создание из Стёпки мушкетёра. Решив, что локонов, пожалуй, недостаточно, она нарисовала своей дочери усы старинным способом – с помощью жжёной пробки.

Стёпка выглядела воинственно и лихо. Тюхе она напомнила пажа, которого пришлось изображать в шотландском замке. Но Тюха не стала ей об этом говорить. Костюм мушкетёра получил первый приз. И всё-таки, когда праздник закончился, Стёпка выглядела хмурой и озабоченной.

– Нас хотели снова позвать в гости, – сказала Стёпка, – но ничего не выйдет. Вчера выяснилось, что бабушкин дом скоро сломают. Велели собирать вещи. После праздников начнут выдавать смотровые ордера.

– А что это такое? – спросила Тюха.

– Это такое разрешение, чтобы взглянуть на новую квартиру. Им разрешили посмотреть несколько, но велели поскорее выбирать.

Тюха вспомнила трёх Стёпкиных бабушек – Мусю, Нюсю и Татусю – и сочувственно вздохнула:

– Бабушки не хотят переезжать?

– Конечно, не хотят. Во-первых, в новую квартиру не войдёт старая мебель. У Муси поднялось давление, когда буфет решили просто бросить.

– Ох… – только и сказала Тюха.

– А во-вторых, квартиры будут предлагать где-нибудь далеко от центра, в новостройках. И как Нюся с Татусей будут ездить оттуда на работу? В переполненных автобусах, которые нужно брать с боем?

– Может быть, эту новую квартиру удастся поменять опять на старую, но в центре? – робко предположила Тюха. – Вы же сумели поменяться.

– Да. Только это было очень трудно, – мрачно ответила Стёпка. – И очень долго. А бабушки ведь уже старые.

Тюха грустно кивнула. А что тут скажешь?

В новогодние праздники друзья ходят друг к другу в гости. Сначала собрались у Стрешневых. У них было, конечно, тесновато для троих детей и шестерых взрослых. В гости пришли Стёпкины мама с папой и Тося с дядей Лёшей. Валины родители вежливо поблагодарили, но прийти отказались: поехали навещать родственников.

Стёпкин папа оказался очень большим и громким весёлым человеком, к тому же заядлым путешественником. В этом они с дядей Лёшей были родственными душами. Весь вечер оба вспоминали интересные истории из своих дальних странствий, и время пролетело незаметно.

Девочкам, правда, негде было толком поиграть, зато они могли глядеть, как отражалась в зеркале старого гардероба ёлка, подмигивая им разноцветными огнями и таинственно поблескивая игрушками. Ёлка по ту сторону зеркала выглядела загадочной. Тюху так и тянуло заглянуть в окружавшее её зазеркальное пространство. Но она знала, что такое путешествие может оказаться опасным. В него нельзя брать Стёпку, и едва ли удастся перевести через зеркальное стекло Валю. Уже не говоря о том, что уходить в другой мир на глазах у родителей явно не стоит.

Зато под ёлкой, что стояла в комнате, вдруг обнаружились подарки. Никто из девочек этого не ожидал. Все они уже получили «от Деда Мороза» то, чего им давно хотелось. Валя – костюм для репетиций: трико и лёгкую юбочку. Стёпка – фигурные коньки, а Тюха – альбом в красивом переплёте и набор разноцветных шариковых ручек (вдобавок интересную книгу про путешествия).

Теперь под ёлкой обнаружились три конверта из коричневой упаковочной бумаги, запечатанные настоящим сургучом. Конверты были адресованы привидению, балерине и мушкетёру, причём адрес написали лиловыми чернилами, по-английски, и в конце для убедительности стояла клякса.

Вскрыв конверты, девочки обнаружили в них нарисованные тушью карты – все с разными пометками.

– Надо искать какой-то клад, – деловито сказала Стёпка.

Тюха и Валя с нею согласились.

Клад искали во дворе. Определяли, где север и юг – больше по расположению домов на картах, чем по звёздам. Отсчитывали шаги. Рылись в сугробах. И наконец добыли из-под снега по мешку, сшитому из настоящей грубой мешковины и завязанному настоящей верёвкой.

– Что там? – спросила Валя с восторженным испугом в голосе.

– Какие-то сокровища, – предположила Стёпка.

– Пиастры! Пиастры! Пиастры! – поддержала её Тюха.

Это и в самом деле оказались полновесные пиастры – шоколадные, в плотной золотой фольге.

Праздник запомнился надолго. Но пиастры однажды, конечно, закончились. Замечательный мешок с верёвкой Тюха упрятала в рундук, а карту положила в папку с грифом «Совершенно секретно».

Потом ходили в гости к Стёпиным. Их дом был не такой кривой и старый, как у бабушек, но тоже с высокими потолками, паркетным полом и старинной мебелью.

Особенно поразили Тюху и Валю «каминные» (как их назвала Стёпкина мама) часы. Они стояли на комоде – чёрные, в резном деревянном футляре, с ажурными стрелками и римскими цифрами на белом эмалевом циферблате, который от старости пошёл тонкими трещинками. Сделали их очень давно, ещё в начале XIX века, но часы шли, только слегка спешили. Самым же поразительным оказался их бой. Каждые четверть часа они просыпались и перезванивались сами с собой удивительно молодым, весёлым, звонким голосом. А каждый час отбивали обстоятельно, но тоже звонко и почти задорно.

– Они вам не мешают спать? – спросил озадаченно Тюхин папа.

– Нет, мы привыкли, – ответил папа Стёпки. – Без них было бы скучно.

В просторной «большой» комнате Стёпкин папа устроил соревнования на меткость. Установил пробковую мишень и показал, как бросать оперённые стрелки-дротики. Бросали все, попадали в яблочко в основном папы, но никто при этом не огорчался.

Потом случайно выяснилось, что девочки не умеют играть в шарады. Родители немедленно взялись их учить и заигрались так, что не заметили, как пролетело время. Когда часы пробили девять, все очень удивились. Но делать нечего, гостям пришлось прощаться и отправляться по домам.

Кроме того, ходили на ёлку в Лужники (билеты раздобыла Нюся) и как-то раз поехали туда же на каток. Стёпка – обновить подаренные коньки, Тюха – ещё разок покататься на старых, из которых почти выросла, прежде чем коньки с ботинками передадут следующему поколению. А Вале взяли коньки напрокат и учили её кататься, поддерживая с двух сторон – но только на первых порах. У неё оказался талант не только к танцам, но и к конькам тоже. Мамы стояли у бортика, топали ногами, чтобы не замёрзнуть, и время от времени отлучались погреться в теплушку, где можно было выпить горячего чаю.

Это были отличные каникулы. Но внезапно они закончились. И началась третья четверть – самая долгая и трудная в году. Похожая, наверно, на полярную ночь.

Глава 2
Ожидание весны

Зима в этом году тянулась бесконечно. Казалось, снег никогда не начнёт таять. Наоборот, он сыпался, падал, ложился новыми пластами поверх слежавшихся сугробов. Жители Тюхиного двора по очереди расчищали большой лопатой дорожки от дверей – на косогор и дальше, вплоть до пожарной части. На пустыре залили каток, но он вышел неровным, и кататься на нём не было никакого удовольствия. Зато мальчишки из окрестных дворов каждый вечер играли там в хоккей, расчищая площадку всё той же большой лопатой. Их такой лёд вполне устраивал.

Тюха старалась о весне не думать: если чего-то очень ждёшь, то время словно останавливается. Каждое утро она говорила себе, просыпаясь: «У нас зима. И она будет ещё очень-очень долго». Поэтому Тюха сначала не поверила своим ушам, услышав от Натальи Николаевны почти невероятные слова:

– В сентябре вы писали сочинение про то, как к нам приходит осень. А теперь мы напишем про то, как приходит весна. С сегодняшнего дня вы заведёте себе блокноты, тетрадки или записные книжки и будете записывать в них всё, что заметите весеннего.

Завести такой блокнот было, конечно, делом интересным. Но что туда записывать, когда даже февраль ещё не кончился? Что сосульки днём заплакали на солнце? Так зато по ночам вернулся такой холод, что к утру на окнах появились морозные узоры. В новых домах их не бывает, но Тюхин дом был старым, с двойными деревянными рамами, которые ещё осенью заклеили по всем швам бумагой, тщательно законопатив щели ватой. И всё равно морозный иней проникал в дом и намерзал на стёкла, а заодно и на бумагу, которой окна утепляли.

Почти до середины марта записывать было нечего. За оттепелью следовал мороз, за капелью – снегопад. А потом стали пробиваться первые ручьи. Тюха внимательно следила, как они текли сначала в ледяных желобках по снегу, потом добрались до промёрзшей, закаменелой за зиму земли, потом заставили её слегка раскиснуть под почерневшим зернистым снегом и наконец потекли по асфальту. От водосточных труб поперёк тротуаров, всё ещё норовя замёрзнуть по ночам. И вот они уже бежали потоками к решёткам водостоков, неся с собой песок, мелкие камушки и прочий мусор.

Пытаясь отыскать первые признаки весны, Тюха не поняла, как оказалось, что двор вдруг стал непроходимым из-за талых вод. И там, где раньше чистили дорожки, теперь пришлось положить кирпичи, а на них – доски, чтобы выбраться хотя бы на пригорок, не промочив ног.

Потом на асфальте появились сухие островки, на которых кто-то тут же нацарапал мелом или обломком кирпича сетку для «классиков». Тюха поняла, что пора заводить биту. Странное дело: биты для «классиков» Тюхе хватало ровно на один сезон. Весной добывалась круглая жестянка из-под обувного крема. В холодных ручьях вылавливались камушки подходящего размера, чтобы наполнить биту и придать ей правильный вес. Потом бита лежала в разных карманах – от пальто до шорт – или просто где-нибудь под рукой. А осенью бесследно исчезала.

Тюха на всякий случай проверила свои карманы, порылась в закромах, вздохнула и стала искать жестянку для новой биты. К большому сожалению всех, кто играет в «классики», обувной крем стали всё чаще продавать в тюбиках. Классические жестяные баночки грозили исчезнуть вслед за легендарным гуталином. У Стрешневых жестянки не нашлось – ни полной, ни пустой. У тети Кати тоже. Зато у Вали неожиданно обнаружилась целая коллекция самых что ни на есть правильных баночек. Она с гордостью показала Тюхе штук пять пустых и даже чистых, почти готовых бит и предложила выбирать любую.

– Крем в баночках дешевле, чем в тюбиках, – сказала Валя взрослым рассудительным тоном. – А биты часто теряются.

Тюха поблагодарила Валю за щедрое предложение. Она знала, что Валин папа хочет накопить денег на машину и поэтому семья Кудряшовых экономит на всём. Валя и танцами-то могла заниматься, скорее всего, только потому, что студия в Доме культуры была бесплатной. Тюха выбрала жестянку с коричневой наклейкой и чёрным силуэтом башмака на крышке. Теперь осталось набрать камушков – и можно открывать сезон.

Впрочем, не тут-то было. На город вновь набросилась метель, ручьи опять замёрзли, так что будущая бита осталась лежать в кармане Тюхиного ранца до лучших времён. А в блокнот Тюха опять вписала более чем сомнительный весенний знак: соседи со второго этажа наконец разобрали и выбросили новогоднюю ёлку. Точнее, совсем уже осыпавшийся ёлочный скелетик с обрывками серебряного дождя.

И всё-таки Тюха продолжала выискивать признаки близящейся весны – главным образом, глядя под ноги. И потому заметила груду странных кристаллов, блестевшую там, где переулок впадал в ровную асфальтовую площадку у ворот пожарного депо.

Тюха сроду не видала таких стекляшек – если, конечно, эти сверкающие многогранники были стекляшками. Размером чуть крупнее леденцов-монпансье и, как леденцы, разноцветные: жёлтые, красные, оранжевые. Но больше всего было просто прозрачных, сверкавших, как кусочки горного хрусталя. Тюха видела такой хрусталь на полке в кабинете географии, куда ей удалось однажды заглянуть.

Кристалликов было не так уж много, причём все они лежали в одном месте, и нигде больше таких стекляшек не валялось. Пока Тюха рассматривала свою находку, к ней подошёл один из пожарных, возившихся на площадке со своей красной машиной. Нагнулся, посмотрел на кристаллы, сказал задумчиво:

– Странные осколки. Может, кому-нибудь разбили фару?

– А тут была авария? – спросила Тюха.

– Нет, вроде не было… Я не видал, – пожал плечами пожарный. Но тут его окликнули, и он вернулся к машине.

А Тюха набрала горсть осколков, чтобы наполнить свою новую биту, и ссыпала их в карман пальто. Потом подумала, что такое сокровище может на многое сгодиться. Набрала ещё горсть. Поняла, что карманы лучше поберечь, и побежала домой, за мешком из-под пиастров. Но, вернувшись, не нашла ни осколков, ни красной машины, ни пожарных. «Наверно, замели стекло и выбросили», – подумала Тюха. Пожарные не терпели мусора на своей площадке.

Того, что Тюха успела собрать, с лихвой хватило, чтобы наполнить биту. Кристаллы оказались довольно тяжёлыми, как раз такими, как требовалось. К тому же они таинственно шуршали и позвякивали, когда биту трясли. И это придавало ей дополнительную ценность. Оставшиеся стекляшки Тюха ссыпала в мешок из-под сокровищ и спрятала его в рундук. Авось когда-нибудь да пригодятся.

Глава 3
Заманчивое предложение

К концу третьей четверти всем уже стало очевидно, что весна всё-таки пришла. И только Тюхе что-то мешало с этим согласиться. Что именно, выяснилось особенно тёплым днём, когда Тюха с мамой ждали троллейбуса на остановке возле железнодорожного моста. К мосту, как и положено, вела высокая насыпь, огороженная решёткой. А там, на ржавом, каменистом, но хорошо прогретом солнышком откосе, из земли вытянулись столбики мать-и-мачехи. «Вот здесь действительно уже весна, – подумала Тюха. – Хоть что-то уже ожило и начало расти».

Но Тюхин двор, располагавшийся в низине, весне пока не поддавался. Особенно много снега скопилось между сараями и возле голубятни. Там ноздреватые сугробы с чёрными разводами всё ещё были высотою по колено. И никакая зелень не решалась прорасти в мёрзлой земле. А значит, Рик и Том ещё не могли развести свой костёр за тополями.

Это было особенно грустно, потому что начались весенние каникулы. Самое время пуститься в какое-нибудь приключение. Но не получалось даже просто сходить в гости к Стёпке или позвать её к себе. Старинные часы пробили роковой час – так сообщила Стёпка с торжественным и мрачным видом. Бабушки выбрали себе квартиры.

Сначала они наотрез отказались смотреть жильё в новом районе, который раньше назывался Зюзино, а теперь – Чертаново. Татуся твёрдо заявила, что жить в местах с такими названиями не собирается. Тогда им, так и быть, предложили не очень новое жильё на какой-то двузначной Парковой улице – не то 13-й, не то 16-й, возле Измайловского парка. На это они скрепя сердце согласились. И теперь вся семья Стёпиных помогала им упаковывать, перевозить и заново разбирать вещи.

В первый день каникул Тюха всё-таки отправилась во двор. Она ещё оглядывала невесёлым взглядом свои владения, как из дверей флигеля вышла Валя. Она поднялась к Тюхе на пригорок и бодро предложила:

– Пойдём попрыгаем в «классики». Пожарные ведь разрешают рисовать на асфальте?

Пожарные, конечно, разрешали: сетка для «классиков» – это не мусор. Тюхина бита лежала в ранце, но предусмотрительная Валя вышла во двор, не забыв положить в карман свою биту – надо сказать, очень удобную и правильного веса. Однако не успели девочки отпрыгать первый кон, как рядом возник незнакомый мальчишка – по виду их ровесник. Он подошёл деловитой походкой, дождался паузы в игре и спросил:

– Вы в том дворе живёте? Под горой?

– Да. А что? – спросила Валя.

– А мы с ребятами – в том, за пожарным садом. У нас к вам предложение.

– Какое? – спросила Тюха.

Разговор становился интересным.

– Вы знаете, что вашу территорию хотят захватить? – спросил в ответ мальчишка.

– Как – захватить? – удивилась Валя.

– Кто? – уточнила Тюха.

– Ребята из большого дома. Уличные.

Тюха понимающе кивнула. Там, где переулок, начинавшийся у пожарного депо, выходил на улицу, стоял большой кирпичный дом. Возле него был двор, но тесный и скучный, заасфальтированный, с лавочками, песочницей и низкой вертушкой-каруселью для малышей. Ребятам постарше там негде было толком поиграть.

Валя посмотрела на мальчишку недоверчиво.

– К нам оттуда приходят ребята, играют с нашими в хоккей, а летом – в волейбол. Они хотят захватить пустырь?

– Да нет, это большие, – нетерпеливо отмахнулся мальчишка. – Пустырь никто захватывать не хочет. Нам с уличными нужна территория, чтобы играть в казаки-разбойники. Возле сараев – самое оно.

Тюха опять кивнула. С давних пор, когда в домах ещё топили печки настоящими дровами, у каждой семьи имелся свой собственный сарай. У кого-то – деревянная развалюха, а у кого-то – солидное строение с железными воротами. Хранили в них всякую всячину: кто старое корыто со стиральной доской, а кто новенький велосипед или даже мотоцикл. Лишь в одном владельцы сараев были единодушны. Они ревностно охраняли крыши от ребячьей беготни. Это было обидно. Лабиринт сараев зарос по краям кустами и деревьями: ольхой, рябиной, черёмухой, сиренью. Кое-где ветки нависали над крышами так, что под их шатром можно было бы отлично спрятаться. Но стоило кому-нибудь залезть на крышу, как в одном из домов открывалось окно (или форточка – по сезону), откуда высовывалась голова тётеньки, дяденьки или старушки и раздавался грозный крик: «А ну слезай! Вот расскажу родителям!» Родители, как ни прискорбно, были на стороне бдительных стражей. От детской беготни, по общему мнению, крыши могли прохудиться. А чинить их – расходы и морока.

– По крышам бегать запрещают, – сказала Тюха. – Но вообще там есть, где спрятаться. Вы приходите и играйте. Вас много?

– Как раз две команды: садовые и уличные, – объяснил мальчишка. – Но получается нечестно: нас трое, а их пятеро.

– И вы возьмёте нас в команду? – обрадовалась Тюха.

Мальчишка ответил – как-то не очень охотно:

– У них в команде тоже есть девчонки. Это они предложили вас позвать. Только они там… ну… нормальные такие. Умеют бегать, лазить… – Тут он покосился на Валю. Наверно, её красивая коса вызвала у него сомнения.

– Мы тоже умеем, – заверила Тюха. – Как тебя зовут?

– Антон, – сказал мальчишка. Он был серьёзный, белобрысый, обстоятельный, с веснушками на носу. – Я атаман нашей команды. А вас я знаю. Ты Настя, – кивнул он в сторону Тюхи, – а ты Валя.

Тюха чувствовала, что в предложении Антона кроется что-то ещё, пока не высказанное и очень важное. Но как спросить неведомо о чём?

– А у них атаманша Нинка. Она уже в шестом классе, – подумав, сообщил Антон. – Это она придумала, что надо устроить большую игру. Спрятать клад и искать по карте. Одна команда ищет, а другая ей мешает.

Тюха подумала, что это хорошая игра. По-настоящему прятаться в мокром, грязном дворе не получится. А прятать какую-нибудь вещь – совсем другое дело.

– У вас уже есть клад? – спросила Тюха.

– Пока нет. Мы хотим сегодня собраться и обсудить условия. В четыре возле голубятни.

Теперь Валя кивнула, а Тюха замотала головой. Нет, только не у голубятни. Это место принадлежало ей и принцам, а больше никому.

– Не можешь в четыре? – уточнил Антон.

– В четыре могу. У голубятни собираться нельзя. Там ещё снегу много.

По виду Антона Тюха поняла, что этот довод его не убедил, и пустила в ход неотразимый аргумент:

– И это дяди-Лёшина голубятня. Он нас оттуда знаешь как погонит? Его даже большие ребята боятся, – сказала Тюха озабоченным тоном. И подумала, что это тоже правда: дядя Лёша совсем не обрадуется толпе мальчишек возле своей любимой голубятни. Антон взвесил её слова и согласился:

– Ну да. Мы не подумали. Конечно, он прогонит.

– Давайте встретимся возле пожарного бревна, – предложила Валя. – На него всем разрешают забираться.

Это была отличная идея. Недалеко от входа в сад имелась площадка, на которой пожарные проводили свои тренировки: бегали, разматывали брезентовые шланги, забрасывали лестницы с крючьями на стену с проёмами окон и взбегали на высокое, на врытых в землю основаниях бревно по наклонным доскам. Стена с пустыми окнами была запретной и всё равно недосягаемой: окна там начинались на высоте второго этажа, а лестницы пожарные всегда уносили. Зато взбегать на бревно и ходить по нему могли все желающие – конечно, когда не было учений. К тому же бревно располагалось на краю Тюхиного двора, и подходить к нему девочкам всегда разрешали.

Антону Валино предложение тоже понравилось. Он взялся сообщить о месте встречи своим и «уличным» и ушёл.

Валя с Тюхой ещё попрыгали: не зря же они чертили сетку? Между делом обсудили предложение Антона и пришли к выводу, что, если всё получится, каникулы пройдут нескучно. Потом разошлись по домам – обедать и готовиться к переговорам.