Приезжайте: у нас смертельно опасно

Из двери вышел давешний молодой щеголь. Увидев компанию на террасе, он вспыхнул, опустил глаза и проскользнул за угол дома, в сад.

– … еще и этот сумасброд, Джозеф Гилберт! – возмущенно закончила фразу леди Кларк. – По-моему, это какой-то психически неуравновешенный тип, возможно, даже опасный. То запрется у себя в комнате и бубнит что-то, а то пропадает на день или два! А потом приехала эта Барнетт, и началось полнейшее безобразие. Она не вызвала у меня симпатии, но все же я попыталась завязать с ней разговор – люди на курорте обычно общаются друг с другом, не правда ли? Это естественно, и это тоже отдых. Но она абсолютно не умеет себя держать: спросишь ее о чем-нибудь, а она буркнет в ответ что-то невразумительное и убегает. Мой покойный супруг был директором Ост-Индской компании⁶, и я не привыкла к такому обращению!

– Может быть, миссис Барнетт стесняется разговаривать с благородной дамой? – спросил сэр Уильям, незаметно подмигнув племяннице.

– Зато не постеснялась приехать на курорт одна! – сурово припечатала леди Кларк. – Разве это прилично? Что, скажите, можно подумать о женщине, которая путешествует одна? Либо она суфражистка, – она выговорила это слово с отвращением, – либо женщина сомнительного поведения. Не удивлюсь, если она пользуется определенным успехом у мужчин не только в нашей гостинице. Ясно, что она приехала подыскать себе обожателя с толстым кошельком!

Патрисия растерянно ахнула.

– Увы, моя девочка, – скорбно кивнула дама, – такие женщины встречаются, особенно на курортах. К счастью, завтра она нас покинет. Что ж, я обязана была вас предостеречь – и я это сделала. А теперь нам с Реджи пора совершать променад.

С этими словами она встала, выудила из-под стола за поводок своего терьера, подхватила его на руки и удалилась. Сэр Уильям утешительно похлопал племянницу по руке:

– Не расстраивайся, Пат: как мне сказали в агентстве, курортный сезон еще не начался, и мы, если захотим, легко найдем другую гостиницу.

– Какая злая эта леди Кларк! Я не верю в то, что она наговорила о миссис Барнетт!

– Миссис Барнетт – необычная женщина, – задумчиво произнес сэр Уильям. – Однако не принимай все это близко к сердцу, дорогая. Послушай, почему бы тебе сейчас не прокатиться на велосипеде? Это поможет тебе развеяться.

– Отличная идея! – обрадовалась девушка. – Заодно поищу достойные точки. А как же ты?

– Я еще посижу здесь, пока солнце не ушло. Будь добра, попроси нашего хозяина вынести мне плед.

Патрисия побежала к себе, переоделась и с помощью коридорного выкатила свой велосипед. К гостиничному саду примыкал обширный городской парк; туда девушка и направилась.

Патрисия выехала на круглую площадку с клумбой посередине и скамейками по периметру. На одной скамье она увидела леди Кларк, рядом с ней на сиденье дремал Реджи. Девушка проехала мимо. Терьер мгновенно проснулся и вскочил, чтобы облаять непонятное железное чудище на колесах, но узнал Патрисию и, можно сказать, улыбнулся. Его хозяйка при виде девушки содрогнулась всем телом и подалась вперед, ее маленькие глазки округлились, а брови сначала поползли вверх, а затем грозно сдвинулись. Патрисия догадалась, что на даму произвел сильное впечатление ее костюм – короткий жакет и бриджи чуть ниже колен. Она не смогла отказать себе в маленьком удовольствии: медленно объехала вокруг клумбы, чтобы леди Кларк смогла детально ее рассмотреть. Дама оставалась в той же позе и с тем же выражением лица, только в ее руке прибавился лорнет.

Довольная произведенным эффектом, Патрисия помчалась по дорожке прочь. Продолжая улыбаться, она выехала на аллею Инвалидов – ровную широкую тропу, проложенную на холме среди сосен. Девушка лихо славировала между двумя деревьями, которые росли одно за другим прямо на тропе. Слишком поздно она увидела, что тот же маневр ей навстречу совершает другой велосипедист. Она попыталась резко затормозить, но это ей не удалось. Стремясь избежать столкновения, встречный велосипедист вильнул в сторону, промелькнул мимо перепуганной Патрисии – и через секунду позади нее раздался грохот. Девушка наконец остановилась, бросила велосипед и побежала обратно.

Седок оказался жив – по крайней мере, он стоял прямо и на обеих ногах, только почему-то по другую сторону металлического ограждения.

– Боже мой! Вы целы? – крикнула Патрисия, подбежав.

Велосипедист, спортивного вида молодой человек, не ответив, перелез через загородку. Так же молча он освободил свою машину, застрявшую между стойками, осмотрел ее и повернул к девушке серьезное худое лицо с грустными глазами. Ему было от чего грустить: переднее колесо его велосипеда оказалось безнадежно погнутым, так что спицы выскочили из своих гнезд, цепь соскочила и порвалась, а педали перекосились.

– Не понимаю, как это у меня получилось, – озадаченно пробормотал молодой человек, снял кепку и взъерошил темные волосы.

– Вы не виноваты!

– Я о другом. Каким-то чудом я в последний момент вскочил ногами на седло и перепрыгнул через ограждение. Не думаю, что мне когда-либо еще удастся повторить такой трюк.

Он усмехнулся. Девушка с тревогой спросила:

– Вы не ранены?

– Нет, только царапина. Ему, – он кивнул на свой велосипед, – повезло меньше.

– Я не должна была так лететь, – покаянно произнесла Патрисия.

– Что вы, – возразил молодой человек, – это я не смотрел, куда еду.

– Нет-нет, я знаю, что ехала слишком быстро!

– Нет, это я был неосторожен.

Оба запнулись и вдруг улыбнулись друг другу.

– Послушайте, – волнуясь, заговорила девушка, – я хочу вам помочь, я должна. Я живу в гостинице «Голова оленя», это недалеко. Мы можем пойти туда вместе и узнать, есть ли где-нибудь поблизости мастерская.

Молодой человек, подумав, согласился. Они пошли рядом, придерживая свои велосипеды. По дороге выяснилось, что молодого человека зовут Генри Тонкс и он живет в Лондоне. В Борнмуте он очутился потому, что решил проехать на велосипеде вдоль южного побережья Англии – от Плимута до Дувра. Узнав об этом, Патрисия расстроилась: теперь из-за поломки Тонкс не успеет осуществить свой план. Тот заверил, что все равно собирался остановиться в Борнмуте на один день. Они стали перечислять города, расположенные на его маршруте, и незаметно для себя дошли до гостиницы.

Первой, кого Патрисия и Генри Тонкс увидели на террасе, была леди Кларк – эта дама была поистине вездесущей. Она оглядела обоих с головы до ног и выразительно покачала головой.

Девушка поискала глазами своего дядю, но на его месте оказался только плед. Сам сэр Уильям обнаружился в холле: он выбирал газету на стойке.

– Что случилось? – спросил он, глядя на виноватое лицо племянницы.

Патрисия представила ему своего нового знакомого и рассказала об аварии.

– Ты еще не слишком хорошо катаешься, тебе не следовало так разгоняться! – рассердился пожилой джентльмен. – Прошу, примите мои извинения, мистер Тонкс: моей племяннице бывает сложно обойтись без происшествий. Если они не случаются сами по себе, можно быть уверенным: она их обеспечит. Если под рукой не находится чего-либо обыденного, Пат хватается за велосипед.

– Вам не стоит извиняться, сэр, – вежливо возразил молодой человек. – Мне было приятно увидеть, что теперь и девушкам стал доступен этот вид спорта.

– Благородный ответ, хотя, с учетом ситуации, не совсем уместный, – хмыкнул сэр Уильям. – Однако мне совершенно ясно, что вина целиком наша, и поэтому я, разумеется, оплачу ремонт.

– Об этом не может быть и речи, сэр!

– Прошу не возражать. Это будет справедливо. И советую вам справиться у хозяина насчет комнаты.

Патрисия понуро стояла рядом, заложив руки за спину и разглядывая свои ботинки. Сэр Уильям настаивал. В конце концов Тонкс вынужден был с ним согласиться, отошел к конторке и заговорил с хозяином.

Пожилой джентльмен молча воззрился на свою племянницу. Во время этой неприятной паузы до Патрисии долетали слова Уолтона: «Наша гостиница небольшая… завтрак на открытой террасе… великолепный вид на море… собственный сад…»

– Я тобой недоволен, Пат, – наконец строго сказал сэр Уильям. – Ты повела себя легкомысленно.

В этот момент в холл вступила леди Кларк. Услышав последние слова пожилого джентльмена, она истолковала их по-своему и тут же подключилась к разговору.

– Более чем легкомысленно, сэр! – возмущенно заявила она. – Я вижу, что мое первое впечатление о вас как о достойных людях оказалось, к сожалению, ошибочным. Вы позволяете вашей племяннице разгуливать по городу в столь вызывающем виде – и вот результат! Не успели приехать, как она уже приводит в гостиницу кавалера!

Сэр Уильям мгновенно повернулся к ней. Он не сказал ни слова – лишь посмотрел, слегка подняв брови, но этого почему-то оказалось достаточно, чтобы воинственная дама присмирела. Она отошла в сторону и уселась на диван. Реджи запоздало тявкнул и тут же умолк. Его хозяйка тоже молчала, но продолжала буравить гневным взглядом всю троицу; в ее мощной груди клокотало негодование. Патрисии даже показалось, что леди Кларк на глазах увеличивается в размерах.

Сэр Тобиас Ховард не мог выбрать менее удачного момента, чтобы появиться рядом, но он его выбрал.

– Сэр Уильям! Моя прелестная мисс Кроуфорд! – весело приветствовал он. – О, миледи! Вы, я вижу, тоже ищете общества молодежи. Не правда ли, до чего приятно видеть здесь столь юное и милое лицо?

И тут произошел взрыв.

– Стыдитесь, сэр Тобиас! – прогремела дама. – Что, Барнетт для вас уже недостаточно молода? Не заставляйте меня думать, что вы уже присоединились к отряду старых волокит, которые заглядываются на юных девушек!

Выпустив эту тираду, она встала и с видом победителя вышла на улицу. Ни в чем не повинный сэр Тобиас растерянно открыл рот. Генри Тонкс удивленно оглянулся. Уолтон испустил вздох облегчения: на этот раз гроза обошла его стороной.

– Господи! – отмер наконец старичок. – Что я такого сказал?!

– Вы тут ни при чем, – ответил сэр Уильям, посмеиваясь. – Кажется, я и моя племянница не оправдали ожиданий леди Кларк.     Боюсь, мы даже чем-то ее обидели.

Патрисия приободрилась: дядя улыбается, значит, он больше не сердится.

– И слава богу! – радостно воскликнул сэр Тобиас. – Наконец-то нашелся кто-то, кто смог противостоять этой фурии!

Тут он заметил Генри Тонкса – тот уже получал ключ – и поспешил с ним знакомиться. Оказалось, общительный старичок знал: брат рассыльного работал в мастерской, где ремонтировали все, что имеет колеса, кроме разве что поездов. Уолтон вызвал рассыльного и велел ему проводить Тонкса, и те ушли, прихватив сломанный велосипед.

14 апреля 1887 года, четверг. На фоне роз

Ночью Патрисия часто просыпалась и огорчалась, заново переживая неприятные события прошедшего дня. Наутро она встала поздно и уныло позавтракала в столовой в полном одиночестве. Затем девушка поднялась к себе, надела шляпку, взяла все необходимое для рисования и спустилась в холл. Ей не удастся написать портрет миссис Барнетт, однако не следует забывать о задании на каникулы.

Хозяин гостиницы, увидев ее грустное лицо, приставил к ней мальчишку-коридорного и велел ему отвести молодую леди, куда ей нужно, и вернуться за ней, когда она скажет. Коридорный подхватил этюдник и треногу, и они вместе с Патрисией вышли на террасу.

День выдался солнечным, и сэр Уильям с сэром Тобиасом расположились на террасе за игрой в шахматы. Помимо клетчатой доски, на их столе стояли еще кофейник и графин с ликером – оба пожилых джентльмена отлично проводили время.

Патрисия уже собиралась уходить, как вдруг заметила приближающуюся к гостинице знакомую стройную фигуру в бордовой накидке. Через несколько минут миссис Барнетт поднялась на террасу. Женщина выглядела совсем не так, как вчера – оскорбленной и подавленной, а, напротив, довольной и оживленной.

– Какая прелестная погода! – улыбнулась она всем присутствующим. – О, мисс Кроуфорд, я смотрю, вы во всеоружии? Если вы не передумали, то я буду готова через пять минут – только занесу покупки к себе в комнату.

– Конечно! – воскликнула Патрисия. – Я так рада!

Шахматисты прервали игру и посмотрели на миссис Барнетт с одобрением.

– Значит, вы решили остаться, мэм? – спросил старичок. – И правильно сделали! Не стоит идти на поводу у всяких…

Он испуганно замолк, потому что на террасе неожиданно возникла леди Кларк.

– Вы раздумали уезжать, миссис Барнетт? – с подозрением спросила она.

– Совершенно верно, миледи, – спокойно подтвердила та. – Здесь так чудесно! Я решила, что мне незачем лишать себя удовольствия.

– Вижу, вы легко меняете свои решения!

– Можете считать, как вам угодно, миледи. А сейчас прошу извинить, я спешу: у меня договоренность с мисс Кроуфорд.

Женщина кивнула Патрисии и скрылась за дверью гостиницы. Постояв в некотором оцепенении, леди Кларк последовала за ней, прошипев:

– Ноги моей больше не будет в этом притоне!

Сэр Уильям, сэр Тобиас и Патрисия весело переглянулись: такая перспектива их совсем не огорчила.

До них донеслись громовые раскаты: это леди Кларк требовала, чтобы ей подготовили счет и купили билет на поезд.

Дождавшись миссис Барнетт, Патрисия увела ее в дальний уголок сада. Это место она приметила еще вчера, потому что оно было одновременно и укромным, и красивым: по словам горничной, обычно там никто не гулял, а ухоженный розарий мистера Уолтона создавал подходящий фон. На фоне роз девушка и усадила свою модель.

Патрисия с удивлением отметила, что поведение женщины резко изменилось: она шевелилась, вздрагивала и часто оглядывалась по сторонам. Девушка решила, что она просто чувствует себя неуютно: не каждому ведь может понравиться, когда его рассматривают во всех подробностях. Она постаралась развлечь миссис Барнетт беседой, чтобы та перестала быть такой напряженной. Однако женщине явно не хотелось ни разговаривать, ни сидеть спокойно. Тогда Патрисия дала ей посмотреть свой альбом с рисунками. Та увлеклась и постепенно расслабилась, даже стала расспрашивать о том, что изучают в художественной школе.

У Патрисии не особенно получались портреты, но этот явно удавался. Возможно, ей облегчало задачу то, что модель была идеально похожа на гипсовые копии древнегреческих скульптур, которых в Школе было великое множество.

Неожиданно откуда-то со стороны живой изгороди, отделяющей сад от городского парка, послышался хруст. Миссис Барнетт вскочила, уронив альбом, и воскликнула испуганно:

– Что это?! Кто здесь?!

Патрисия попыталась ее успокоить:

– Здесь никого нет, только мы с вами.

– Но вы слышали? Слышали?

– Да. Наверно, это кролик.

– Не думаю, что здесь водятся кролики.

– Тогда, может быть, птица?

В этот момент из кустов действительно с треском вылетела какая-то птица. Женщина облегченно вздохнула, однако от дальнейшего позирования отказалась:

– Простите меня, мисс Кроуфорд, я немного устала. Наверное, с непривычки.

– Конечно, – согласилась Патрисия. – Спасибо вам.

Она постаралась не показать, как ей досадно, что она не успела закончить портрет. Очевидно, ей это плохо удалось, потому что миссис Барнетт предложила:

– Мы можем продолжить завтра, прямо с утра. Хотите?

Девушка просияла и кивнула.

В холле гостиницы миссис Барнетт и Патрисию окликнул сэр Уильям:

– Как прошел ваш сеанс?

– Отлично! – сказала Патрисия. – А ваш?

– Два – один в мою пользу.

– Поздравляю. А где разгромленный сэр Тобиас? Неужели обиделся и ушел?

– Нет, потребовал реванша, мы условились на завтра. Он взял зонтик и отправился совершать моцион. Между прочим, он оказался человеком с чрезвычайно широким кругозором. Вы, например, знали, мэм, что он увлекается астрономией?

– Нет, – ответила женщина, – мы почти не разговаривали. Извините, я…

– Он сказал, что в это время года можно наблюдать звездопад, – продолжал сэр Уильям, словно не замечая, что она торопится. – Кажется, Лириды… или Леониды…⁷ Впрочем, неважно. Важно то, что их удобно наблюдать с этой террасы. Правда, пик еще не начался, но если повезет, все же можно увидеть несколько метеоров. Я собираюсь насладиться этим представлением сегодня же вечером. А ты, Пат?

– Еще бы! Конечно!

– А вы, мэм, к нам не присоединитесь?

– Благодарю, сэр, но я не смогу, – вежливо отказалась та. – Я уже договорилась о встрече на этот вечер.

– Понимаю.

– Простите, мне нужно идти.

– Конечно, мэм.

Миссис Барнетт ушла к себе, а сэр Уильям предложил племяннице прогуляться вдоль моря. Патрисия прихватила с собой альбом и карандаши, чтобы выполнить вторую часть задания – наброски людей. Пока сэр Уильям прохаживался по пирсу, жмурясь от отблесков заходящего солнца, играющих на поверхности моря, девушка сидела на деревянной скамье и рисовала, благо людей на пляже оказалось довольно много. Заполнив три листа, она решила, что на сегодня потрудилась достаточно, и догнала своего дядю. Они еще немного погуляли и вернулись в гостиницу, предвкушая предстоящее ночное зрелище.

Однако им не довелось полюбоваться падающими звездами – ни Лиридами, ни Леонидами, рано как и обыкновенными, не падающими: когда начало темнеть, небо затянула плотная мгла. Позже прошел дождь, однако облачность так и не рассеялась. Было решено перенести мероприятие на следующий раз.

15 апреля 1887 года, пятница. Происшествие

Утром небо по-прежнему оставалось затянутым белесыми облаками, и легкий ветер был не в силах их разогнать. Из-за такой неопределенной погоды завтрак был накрыт внутри, в столовой. Патрисия с нетерпением ждала, когда появится ее модель, но ее все не было.

– Странно, – сказала она своему дяде, – мы же договорились.

– Может быть, она завтракает у себя в комнате, – предположил тот, неторопливо выбирая кусочки сахара из сахарницы. – Кстати, я не вижу и сэра Тобиаса. Это тоже может показаться странным: ведь старики обычно встают рано. Однако мы знакомы всего пару дней и не знаем их привычек.

В столовую вошел Генри Тонкс. Поздоровавшись с сэром Уильямом и Патрисией, он поставил возле соседнего стола армейский рюкзак и направился к буфету. Положив на тарелку яичницу и горку бекона, молодой человек уселся за стол.

– Как ваш велосипед, мистер Тонкс? – спросил пожилой джентльмен.

Патрисии стало стыдно: вчера за весь день она ни разу не вспомнила о новом знакомом.

– Благодарю, сэр, почти все в порядке, – отозвался тот. – Педали и цепь мне починили сразу. С колесом, правда, получается немного сложнее: его нужно заказывать. Но мне обещали все закончить к воскресенью.

Сэр Уильям укоризненно посмотрел на племянницу, и та пролепетала:

– Какая неприятная задержка! Это может сильно испортить ваши планы?

– Боюсь, мне не удастся в этом году доехать до Дувра.

– О, мне так жаль!

– Не расстраивайтесь так, мисс Кроуфорд, я же не расстраиваюсь. Ничего страшного, доеду на будущий год.

Голос Тонкса был бодрым, однако лицо сохраняло серьезное выражение, и Патрисия подумала, что он неискренен.

– К тому же оказалось, что в Борнмуте есть чем заняться, – добавил молодой человек. – Вчера я посетил замок Крайстчерч – вернее то, что от него осталось. Это, кстати, оказалось совсем недалеко – около пяти миль. Я дошел туда пешком за полтора часа.

– Как интересно! – сказал сэр Уильям. – Может быть, Пат, нам с тобой тоже стоит посетить это место?

Патрисия в этот момент мучилась мыслью, что на велосипеде до замка можно было бы добраться в несколько раз быстрее, и не ответила.

– Сегодня я собираюсь дойти до Хайклиффа⁸, – сообщил молодой человек и несмело предложил: – Не желаете ли составить мне компанию? Правда, это подальше – миль восемь или девять.

– Боюсь, мой дорогой мистер Тонкс, на такие подвиги я уже не способен, – усмехнулся сэр Уильям. – И к тому же на сегодня у нас уже есть некие договоренности. Но мы меня заинтересовали. Если бы только можно было перенести этот план на завтра и добраться туда, хм, менее трудоемким способом…

– В соседнем квартале я видел туристическое агентство, – сказал Тонкс. – Я могу узнать: возможно, они организуют туда поездки.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны. Что скажешь, Пат? Несомненно, в Хайклиффе очень живописно, и ты сможешь там порисовать.

– Вы художница, мисс Кроуфорд? – живо спросил Тонкс.

– Я пока еще студентка, – рассеянно откликнулась девушка. Она снова вспомнила про незаконченный портрет, почему-то начала волноваться и быстро проговорила: – Да-да, мистер Тонкс, мы согласны. Правда, дядя? Прошу меня простить, мне нужно идти…

Патрисия поднялась на второй этаж. На ее стук из комнаты никто не ответил. Девушка постучала еще раз, погромче, и прислушалась.

– Вы ищете миссис Барнетт? – окликнула ее горничная, катившая перед собой тележку со стопками белья. – Ее нет.

– Как – нет? Она куда-то ушла?

– Не знаю, мисс.

Горничная поколебалась – говорить или не говорить – и не удержалась:

– Если и ушла, то еще вчера. Ее постель не тронута.

– Неужели она все же уехала? – пробормотала Патрисия. – А ее вещи на месте?

– Мы не шарим по шкафам гостей, мисс, – с достоинством ответила горничная.

– Но хоть какие-нибудь ее вещи в комнате вы видели?

– Миссис Барнетт не разбрасывает свои вещи.

– Как вы думаете, Фанни… Вас ведь зовут Фанни?

– Да, мисс.

– Фанни, если бы миссис Барнетт собралась съехать, она бы, наверно, кого-нибудь предупредила?

– Ну, уж точно не меня, мисс! Спросите лучше хозяина.

Мистер Уолтон, как обычно, находился за своей конторкой.

– Что вам угодно, мисс Кроуфорд? – приветливо спросил он.

– Скажите, миссис Барнетт уехала? Она рассчиталась?

– Она собиралась, как вы знаете, но передумала. Ее комната забронирована еще на две недели.

– Значит, она пропала! – взволнованно воскликнула девушка.

Раздался шлепок – словно на пол упала книга или журнал. Патрисия оглянулась и обнаружила, что они с хозяином в холле не одни: возле стойки с рекламными буклетами и газетами стоял джентльмен в светлом костюме, которого она уже видела вчера. Он с извиняющейся улыбкой поднял с пола буклет и продолжил его изучать.

Уолтон наклонился к Патрисии и, понизив голос, попросил:

– Пожалуйста, говорите не так громко!

– Миссис Барнетт пропала, – повторила та, уже тише.

– Бог с вами, мисс Кроуфорд! – прошептал хозяин. – Как – пропала?!

– Мы должны были встретиться сегодня утром, но она не пришла. И за завтраком ее не было. А ваша горничная сказала, что она и не ночевала.

Уолтон недобро пошевелил усиками и поинтересовался:

– Которая из горничных вам это сказала?

– Какое это имеет значение? – не выдала Патрисия.

– Я так и знала, что до этого дойдет! – прогремело рядом с ними.

Это была, разумеется, леди Кларк – она вновь продемонстрировала поразительную способность подкрадываться незаметно. По хищному выражению ее лица было ясно, что на одной реплике она не остановится.

– Чего еще можно было ожидать от этой распутной особы? А вы, мистер Уолтон? Вам не совестно? Вот до чего довела ваша неразборчивость!

– Миледи, умоляю, не стоит так преувеличивать! – воззвал к ней несчастный хозяин. – Отсутствию миссис Барнетт может быть самое простое объяснение.

– Какое же? – ядовито поинтересовалась леди Кларк.

Хозяин подумал и предположил:

– Ну, например, вчера вечером миссис Барнетт встретила друзей…

– Любовника, – поправила дама.

– … встретила друзей, и они пригласили ее к себе. Она осталась у них ночевать, потому что, – он вдохновенно щелкнул в воздухе пальцами, – потому что было уже поздно и начался дождь!

Патрисия подумала, что это, пожалуй, вполне вероятно.

– По этой же причине она не смогла никого предупредить, – все более уверенно продолжал Уолтон. – Да и не обязана была! А мы – респектабельная гостиница и уважаем частную жизнь наших гостей!

– Я очень сильно сомневаюсь и в том, и в другом, – пробурчала леди Кларк.

– Вот увидите, – умильно сложив руки, сказал хозяин, – мы очень скоро узнаем, что все в порядке! Нужно просто немного подождать!

– Я не собираюсь никого ждать, я уезжаю, – гордо заявила дама. – Я всегда держу свое слово. Вы подготовили мой счет, мистер Уолтон?

– Миледи, может быть, вы все-таки…

– А билет на поезд?

– Миледи…

Патрисия не стала дожидаться, чем кончатся переговоры, и отправилась искать своего дядю.

Сэр Уильям находился у себя в комнате и разгадывал кроссворд. Выслушав сбивчивый рассказ племянницы, он профессионально выделил из него самую суть:

– Что ж, версия нашего хозяина вполне правдоподобна.

– Все равно мне как-то неспокойно, – призналась девушка. – А вдруг с миссис Барнетт что-то случилось?

– По-моему, пока нет причин волноваться. Я уверен, она скоро объявится. Сэр Тобиас тоже, кстати, запаздывает. Очевидно, на курорте люди расслабляются и забывают о времени.

– Ты думаешь?

– Наверное, так. Здесь ведь некуда торопиться. Послушай, а тебе не приходило в голову, что миссис Барнетт уже, возможно, ждет тебя в саду?

Патрисия назвала дядю величайшим разгадывателем кроссвордов, поцеловала в лоб и выпорхнула из комнаты.

Приближаясь к розарию, Патрисия увидела впереди на дорожке человека, который, наклонившись вперед, разглядывал что-то среди кустов. Человек обернулся и выпрямился: это был тот самый незнакомец в светлом костюме. Он был красив, а взгляд у него был встревоженным.

– Не подходите сюда, мисс, – хрипло сказал красивый джентльмен. – Это не для ваших глаз.

Разумеется, после этих слов Патрисия не подошла – подбежала, а подбежав, ахнула: между кустами роз распростерлось неподвижное тело. Человек лежал ничком, но голова была слегка повернута. На затылке расплылось зловещее багровое пятно.

– Боже мой! – в ужасе воскликнула девушка. – Это же сэр Тобиас! Что с ним?

– Кажется, он мертв, – растерянно произнес красавец. – Он спохватился: – Простите, мы не были представлены… Я живу в этой гостинице. Меня зовут Адам Таннер. А вы…?

– Патрисия Кроуфорд, – пролепетала девушка, не в силах отвести взгляд от кровавого пятна.

– Мисс Кроуфорд, я останусь здесь, – Таннер взял себя в руки, – а вы, пожалуйста, скорее идите и сообщите мистеру Уолтону.

Патрисия кивнула и понеслась обратно в гостиницу.

Щегольские усики хозяина встревоженно затрепетали. Он отправил рассыльного в полицейский участок и попросил Патрисию пока никому ничего не говорить. Она и не сказала – разве что, конечно, своему дяде. Тем не менее очень скоро возле тела бедного сэра Тобиаса уже толпились зрители: Адам Таннер, хозяин, Патрисия, сэр Уильям, леди Кларк со своим терьером и персонал гостиницы почти в полном составе. А еще через четверть часа послышался начальственный голос:

– Прошу посторониться, леди и джентльмены! Сержант Бейли, полиция Борнмута. Не сочтите за труд: сделайте все два шага назад!

Все расступились, пропуская полицейского сержанта и констебля. Реджи сопроводил их передвижение яростным лаем и рычанием.

– Что тут у нас? – спросил сержант, худой долговязый мужчина, на лице которого застыло такое выражение, словно он давно уже не ждал от жизни ничего хорошего.

Он неторопливо подошел к неподвижному телу, нагнулся и потрогал его запястье.

– Ага, труп! – заключил он с мрачным удовлетворением и достал из кармана блокнот и карандаш. – Так… Мужчина семидесяти–семидесяти пяти лет, одетый… в твидовое пальто поверх, хм, пижамы. На затылке рана. Врача, наверно, не стоит дожидаться… Кто-нибудь может его опознать?

– Это сэр Тобиас Ховард, – печально ответил хозяин гостиницы, – мой постоялец.

– Отлично! Стало быть, у вас, вероятно, есть его адрес. Кто обнаружил тело?

– Я, – волнуясь, отозвался мистер Таннер. – Я вышел погулять и… нашел его. Наверно, он тоже вышел погулять и…

– … нашел вас, – подсказал сержант.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, просто пошутил. Останьтесь со мной, сэр, я запишу ваши показания. А остальных попрошу освободить место происшествия.

Зрители, взволнованно переговариваясь, начали расходиться.

– Что случилось? – раздался голос над ухом Патрисии.

Девушка обернулась и всхлипнула:

– Мистер Тонкс! Сэр Тобиас… умер…

Генри Тонкс решительно отодвинул констебля, подошел к лежащему без движения старику, пригляделся, затем быстро опустился рядом с ним на колени и приложил пальцы к его шее. Вдруг он перевернул тело и приоткрыл ему веки.

– Эй! Эй! – возмущенно крикнул сержант. – Что это вы делаете?! Не трогайте труп!

– Какой, к черту, труп?! – сердито ответил молодой человек, вставая. – Он жив!

– А вы в этом что-нибудь понимаете? – удивился Бейли. – Вы что – доктор?

– Да, я доктор. Не теряйте время – старика нужно немедленно доставить в больницу.

– Да, да, сейчас! К счастью, мы приехали в экипаже… А вы поедете с нами, сэр?

– Конечно.

Генри Тонкс с констеблем подхватили сэра Тобиаса и понесли. Сержант Бейли бежал впереди, суетливо оглядываясь.

Вернувшись в гостиницу, служащие разошлись по своим делам. Мистер Уолтон, подрагивая усиками, занял свое место за конторкой. Сэр Уильям с Патрисией и леди Кларк расположились в холле. Дядя и племянница тихо переговаривались, жалея бедного сэра Тобиаса. Дама молчала, не спуская уничижительного взгляда с бледного хозяина. Тот старательно делал вид, будто этого не замечает, однако его руки дрожали, когда он без всякой нужды перелистывал журнал регистрации и перекладывал с места на место какие-то бумаги. Дождавшись, когда Уолтон, не выдержав, уронил папку, дама громко произнесла, словно бы ни к кому не обращаясь:

– Какое неприятное происшествие!

Никто не откликнулся, и она продолжила:

– Чрезвычайно неприятное! Впрочем, удивляться нечему, если приличная гостиница превратилась в вертеп.

– Я вас умоляю, миледи! – Уолтон страдальчески сложил руки. – Несчастный случай может произойти в любой гостинице.

– Не спорю. Но произошел-то именно в вашей.

– Мистер Уолтон, вы думаете, это несчастный случай? – спросил сэр Уильям.

– Конечно, а что же еще, сэр? – вздохнув, сказал тот. – Очевидно, сэр Тобиас вышел прогуляться, почувствовал себя нехорошо – голова закружилась или сердце прихватило. Он ведь немолод. Или нет – он споткнулся и упал! А упав, ударился головой о какой-нибудь корень.

– Или камень, – одобрительно кивнула леди Кларк.

– Но в таком случае он бы, скорее всего, ударился бы лбом или виском, – возразил сэр Уильям. – А рана у него сзади, на затылке.

– Значит, он пятился! – категорически заявила дама. – И ударился о толстый сук.

– Да-да, именно так! – возбужденно подхватил мистер Уолтон.

Он выскочил из-за конторки и стал изображать, как это произошло:

– Сэр Тобиас шел, шел… вдруг прямо перед ним из куста вылетела птица – фрррр! – он взмахнул руками. – Естественно, он резко попятился, очень резко – прямо отшатнулся, ударился головой о сук… Удар был настолько сильным, что он потерял сознание. Колени у него подогнулись – вот так, – и он рухнул на землю. Лицом вниз.

Терьер леди Кларк пришел от этого представления в восторг, затявкал и завилял хвостом.