Право семьи на жилище. Учебное пособие

1.3. О делимости жилых помещений

Вопрос о том, является ли то или иное жилое помещение делимым имуществом, напрямую связан с проблемой раздела жилого помещения между сособственниками, не являющимися членами одной семьи. Кроме того, жилые помещения могут находиться не в собственности, а в общем пользовании нескольких лиц, в частности, если они предоставлены по договору социального, коммерческого, специализированного найма или переданы в пользование члену кооператива при неполной выплате паевого взноса.

В соответствии с правилом ст. 133 ГК РФ вещь, раздел которой в натуре невозможен без изменения ее назначения, признается неделимой. В некоторых случаях в законе имеется прямое указание о неделимости того или иного имущества (например, неделимым в силу закона признается общее имущество в многоквартирном доме, общее имущество в коммунальной квартире). Поскольку в законе отсутствует прямое указание на неделимость жилых помещений отдельных видов, жилое помещение признается делимым, если его можно разделить на части, каждая из которых будет соответствовать признакам жилого помещения (изолированность, способность быть объектом гражданских прав, пригодность для постоянного проживания). В противном случае оно считается неделимым.

Бесспорно, комната как минимальная структурная единица многоквартирного или жилого дома должна признаваться неделимой вещью.

Более или менее понятен подход к вопросу делимости жилого дома. Как отмечает О. М. Козырь, по своей природе этот объект следует отнести к делимым, в значительном числе случаев он делим и практически, поэтому правила ст. 252 ГК РФ о разделе и выделе доли применяются к нему в полном объеме⁴⁸.

Такой раздел или выдел допускается, если он не запрещен законом или возможен без несоразмерного ущерба имуществу. В соответствии с пп «а» п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 1980 г. № 4 «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом» (в ред. от 06.02.2007)⁴⁹ выдел участнику общей собственности принадлежащей ему доли означает передачу в собственность истцу определенной изолированной части жилого дома и построек хозяйственного назначения, соответствующих его доле, а также означает утрату им права на эту долю в общем имуществе (ст. 252 ГК РФ). В соответствии с п. 7 Постановления суд при выделе доли в натуре должен передать сособственнику часть жилого дома и нежилых построек, соответствующую по размеру стоимости его доле, если это возможно без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению строений. Под несоразмерным ущербом хозяйственному назначению строения следует понимать существенное ухудшение технического состояния дома, превращение в результате переоборудования жилых помещений в нежилые, предоставление на долю помещений, которые не могут быть использованы под жилье из-за малого размера площади или неудобства пользования ими, и т. п. Пленум рекомендует судам при рассмотрении дел, связанных с разделом жилого дома, назначать судебную экспертизу с целью установления факта возможности разделить дом или выделить из него часть без ущерба его назначению.

В случае невозможности раздела жилого дома или выдела его части в натуре участники общей собственности могут обратиться с требованием об определении порядка пользования жилым домом и хозяйственными постройками, разрешая которое, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из собственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования (п. 8 Постановления). При определении порядка пользования неделимым жилым домом отдельные комнаты предоставляются в индивидуальное пользование участникам общей собственности, в то время как вспомогательные помещения и другое имущество, предназначенное для обслуживания более одной комнаты в доме, остается в совместном владении и пользовании.

Кроме того, при невозможности выдела доли в натуре суд вправе прекратить право общей собственности на дом выделяющегося сособственника и взыскать в его пользу по его требованию денежную компенсацию стоимости его доли с других участников.

Таким образом, жилой дом, в зависимости от его технических характеристик, может быть как делимым, так и неделимым. По мнению А. Е. Тарасовой, при разделе индивидуального дома между сособственниками он трансформируется в многоквартирный дом, подпадающий под определение, содержащееся в Постановлении Правительства РФ от 28.01.2006 № 47. В случае невозможности раздела индивидуального дома на изолированные части (с отдельными выходами на прилегающий земельный участок) он сохраняет статус индивидуального дома, но рассматривается как неделимый объект⁵⁰. Несмотря на логичность указанного вывода о трансформации индивидуального жилого дома в многоквартирный, с ним трудно согласиться, поскольку он не подтверждается правоприменительной практикой. Последняя исходит из формального статуса строения, закрепленного в сведениях ЕГРЮЛ и Государственного кадастра недвижимости, и не признает многоквартирными жилые дома даже в случае их раздела и регистрации отдельных прав на помещения в них.

В отношении вопроса делимости квартиры позиция законодателя и высших судебных инстанций неоднозначна. С одной стороны, законом допускается существование коммунальных квартир, которые состоят из комнат, признаваемых самостоятельными жилыми помещениями – объектами гражданских и жилищных прав. При этом правовой режим коммунальных квартир содержит элементы режима общей собственности, поскольку общее имущество принадлежит на праве долевой собственности собственникам комнат, а при продаже комнаты остальные собственники комнат в коммунальной квартире имеют преимущественное право ее покупки в порядке, предусмотренном ст. 250 ГК РФ.

С другой стороны, законодатель умалчивает о возможности раздела не коммунальной квартиры, принадлежащей гражданам на праве собственности, занимаемой по договору социального найма или относящейся к специализированному жилищному фонду. Единственная норма, разрешающая такой раздел, это ст. 127 «Раздел жилого помещения в доме жилищного кооператива» ЖК РФ. Такой раздел допускается между лицами, имеющими право на пай, если каждому из них может быть выделено изолированное жилое помещение или имеется техническая возможность переустройства и (или) перепланировки неизолированных помещений в изолированные. Следует заметить, законодатель не уточняет, что подразумевается под изолированными помещениями: комнаты (с превращением квартиры в коммунальную) или изолированные части с отдельным входом и вспомогательными помещениями (что тоже возможно, например, в каких-нибудь пентхаусах или таун-хаусах).

Ю. К. Толстой справедливо отмечает, что отсутствие нормы, предусматривающей раздел жилого помещения, предоставленного в социальный наем, это не пробел, а квалифицированное умолчание, выражающее отрицательное отношение законодателя к образованию коммунальных квартир в результате раздела⁵¹. Эта позиция подтверждается и единообразной судебной практикой, и разъяснением Пленума Верховного Суда РФ, данным в п. 31 Постановления от 02.07.2009 № 14, в соответствии с которым ЖК РФ не содержит норм о праве члена семьи нанимателя требовать от наймодателя заключения с ним отдельного договора социального найма⁵².

Остается неясным отношение законодателя к разделу квартир, находящихся в собственности граждан или организаций. Позиция Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу косвенно выражена в п. 3 Постановления от 02.07.2009 № 14, где указано, что спор об определении порядка пользования жилым помещением (жилым домом или квартирой), связанный со спором о праве собственности на него (в частности, о признании права на долю в общей собственности и ее выделе для владения и пользования), подсуден мировому судье или районному суду в зависимости от цены иска. Исходя из данного разъяснения, – замечает А. Е. Тарасова, – доля в общей собственности на квартиру не может быть выделена в натуре, а только определена для целей владения и пользования жилым помещением⁵³. Таким образом, правоприменительная практика не допускает раздел жилого помещения с образованием коммунальной квартиры, т. е. исходит из принципа неделимости квартиры, не имеющей статуса коммунальной. Заметим, что этот вывод носит косвенный характер.

Но вместе с тем существует еще одно разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, содержащееся в п. 12 Постановления от 24 августа 1993 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами закона РФ “О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации”»⁵⁴, где указано, что выдел участнику общей собственности на приватизированное жилое помещение, представляющее собой отдельную квартиру, принадлежащей ему доли, допустим, если имеется техническая возможность передачи истцу изолированной части не только жилых, но и подсобных помещений (кухни, коридора, санузла и др.), оборудования отдельного входа. При отсутствии такой возможности суд вправе по просьбе истца определить порядок пользования квартирой. Исходя из этого разъяснения можно сделать вывод, что квартира признается делимой только при наличии возможности образования из нее изолированных жилых помещений, соответствующих понятию квартиры. Раздел приватизированной квартиры (находящейся в общей собственности) с образованием коммунальной квартиры правоприменителем не допускается.

А. Е. Тарасова замечает, что в итоге сложился двойственный подход к определению правового режима жилого помещения: гражданское законодательство исходит из понимания жилого помещения как единой, неделимой вещи, напротив, жилищное законодательство рассматривает его в одних случаях как неделимый объект, а в других – как делимый, закрепляя комнаты и части квартир в числе видов жилых помещений⁵⁵.

В литературе неоднократно высказывалась мысль, что в законодательстве и практике его применения наблюдается тенденция к постепенному отказу от коммунальных квартир (ч. 6 ст. 42, ст. 59, ч. 1 ст. 82 ЖК РФ). В связи с этим режим коммунальных квартир закреплен в ЖК РФ временно, для регулирования отношений по поводу уже существующих объектов. Впоследствии комната, вероятно, утратит свое значение как объект права собственности и останется лишь как объект права пользования (при определении порядка пользования жилым помещением или как объект пользования в общежитии).

Таким образом, правоприменительная практика сформулировала правила, которые необходимо закрепить в законодательстве.

1) Жилое помещения признается делимым, если оно состоит из частей, каждое из которых образует изолированное жилое помещение, имеющее отдельный вход и пригодное для постоянного проживания граждан, или если имеется техническая возможность создать такие изолированные помещения в результате переустройства и (или) перепланировки.

2) Комната является неделимым имуществом.

3) Квартира по общему правилу признается неделимым имуществом. Исключение составляют коммунальные квартиры, состоящие из комнат, являющихся самостоятельными объектами гражданских и жилищных прав. Также может признаваться делимой квартира, если ее можно разделить на части, каждая их которых состоит из одной или нескольких комнат и помещений вспомогательного использования (кухня, санузел, коридор) и имеет отдельный вход.

Глава 2. Семья: субъект права на жилище или участник жилищных правоотношений?

2.1. О правовом понятии семьи и о правосубъектности семьи в жилищном праве

Семья – одна из ключевых категорий жилищного права, и в то же время жилище – одна из ключевых категорий семьи как социального института и социальной группы. Социологи, как и многие правоведы, считают совместное проживание лиц (как элемент общности жизни) существенным признаком семьи как малой социальной группы. Например, В. Н. Лавриненко определяет семью как малую социальную группу, основанную на родственных связях и регулирующую отношения между супругами, родителями и детьми, а также ближайшими родственниками, отличающуюся совместным ведением домашнего хозяйства⁵⁶. А. М. Яковлев предлагает определять семью как относительно постоянную группу людей, объединенных общими предками, которые живут вместе, образуют экономическую ячейку, и старшие берут на себя ответственность за младших⁵⁷. А. И. Кравченко также полагает, что одним из признаков, характеризующих семью, является домохозяйство (совместный быт, проживание и ведение хозяйства)⁵⁸. С точки зрения социологии стабильный внебрачный союз (сожительство, фактический брак), с детьми или без детей, который характеризуется общностью повседневной жизни, ориентированной на семейную модель организации быта, – одна из правомерных разновидностей современной семьи⁵⁹. Однополые союзы, которые занимают определенную нишу в современном обществе и в ряде стран, уже приобрели легальный статус⁶⁰, также базируются на совместном проживании. Справедливости ради необходимо заметить, что в современной реальности признаки совместного проживания и ведения общего хозяйства в определении семьи не носят абсолютного характера, поскольку существуют и приобрели распространенный характер такие альтернативные варианты семьи, как «гостевой брак», «брак без объединения домашних хозяйств» и т. п.⁶¹ Однако, по нашему мнению, совместное проживание и ведение семьей общего хозяйства все еще остается социальной нормой.

Жилищное законодательство нередко оперирует понятиями «семья» и «член семьи», например, в ст. 31 ЖК РФ (члены семьи собственника жилого помещения), ст. 49, 51 ЖК РФ (нормы, регулирующие порядок принятия на учет граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий), ст. 69–72, 76, 80–83, 85, 88–91 ЖК РФ (члены семьи нанимателя), ст. 126, 128, 131, 133 ЖК РФ (члены семьи члена жилищного кооператива), в ст. 159 ЖК РФ, регулирующей предоставление субсидий на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, используются понятия «совокупный доход семьи», «среднедушевой доход семьи». А в нормативных правовых актах различных уровней, регулирующих порядок предоставления субсидий на приобретение или строительство жилья молодым или многодетным семьям, понятие «семья» является базовым.

Вместе с тем жилищное законодательство, как, впрочем, и семейное, традиционно не содержит определения этих понятий. В настоящее время в федеральном законодательстве понятие семьи закреплено лишь в Законе от 24.10.1997 № 134-ФЗ «О прожиточном минимуме в Российской Федерации», в ст. 1 которого определено что «семья – это лица, совместно проживающие и ведущие общее хозяйство». Очевидно, что данное определение предназначено лишь для целей указанного закона и не содержит всех существенных признаков понятия, что неоднократно подчеркивалось в литературе⁶². Однако региональное законодательство, в частности, ст. 8 Закона Республики Адыгея от 28.09.1994 № 117–1 «Об охране семьи, материнства, отцовства и детства», ст. 12 одноименного закона Республики Башкортостан от 05.11.1993 № ВС-21/19, ст. 6 одноименного закона Кабардино-Балкарской Республики, содержит дефиниции этого понятия, причем более развитые и совершенные: «Семья – это объединение двух и более лиц, основанное на браке, родстве, усыновлении и иных формах принятия детей на воспитание, связанное общностью жизни (ведением общего хозяйства, заботой друг о друге, воспитанием детей), а также личными и имущественными правами и обязанностями». Как отмечает Н. Н. Тарусина, «если изъять из скобок формулу “воспитание детей”, поскольку по умолчанию это очевидно как из общности жизни, так и из комплекса семейных прав и обязанностей, получаем дефиницию, близкую к идеальной»⁶³.

Определения семьи содержатся в семейном законодательстве государств – бывших союзных республик, в частности, Республики Казахстан, Украины, Беларуси. В соответствии со ст. 1 Закона Республики Казахстан «семья – круг лиц, связанных имущественными и личными правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы принятия детей на воспитание и призванных способствовать укреплению и развитию семейных отношений». Согласно ст. 59 Кодекса о браке и семье Республики Беларусь «семья – это объединение лиц, связанных между собой моральной и материальной общностью и поддержкой, ведением общего хозяйства, правами и обязанностями, вытекающими из брака, близкого родства, усыновления». Близким родством по белорусскому законодательству считаются отношения, вытекающие из кровного родства между родителями и детьми, родными братьями и сестрами, дедом, бабкой и внуками (ст. 60 Кодекса), а в судебном порядке могут быть признаны членами семьи и другие родственники супругов, нетрудоспособные иждивенцы, а в исключительных случаях и иные лица, если они проживают совместно и ведут общее хозяйство (п. 2 ст. 59)⁶⁴. Очевидно, что определение круга членов семьи в КоБС Республики Беларусь созвучно Жилищному кодексу РФ, и, кроме того, в нем содержится предпосылка к наделению фактических супругов семейными правами и обязанностями.

Проблеме легальной дефиниции семьи посвящено немало трудов ученых – цивилистов и семейноведов, причем мнения о возможности и необходимости такой дефиниции разделились. В науке весьма распространена точка зрения о невозможности сформулировать легальное определение семьи, единое для всех отраслей права, поскольку понятие «член семьи» вариативно для различных отраслей и институтов права и законодательства⁶⁵. О. Ю. Ильина обосновывает точку зрения, что легального определения семьи быть и не должно, поскольку в праве понятие «семья» является юридической фикцией, к которой законодатель прибегает для закрепления в семейном праве приоритета публичных интересов. По мнению ученого, для СК РФ характерна подмена понятия «семья» понятием «брак» (в качестве обоснования приводятся нормы п. 1 ст. 22, п. 1 ст. 27 СК РФ – «брак расторгается, если судом установлено, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможны»; брак признается недействительным, если супруги заключили его без намерения создать семью). Такой подход, полагает О. Ю. Ильина, свидетельствует о своеобразном поглощении интересов супругов интересами семьи, хотя интересы супругов имеют частноправовое содержание и не могут преобразовываться в публичные интересы семьи. Аргументом в подтверждение идеи семьи как юридической фикции указывается также и то, что иногда семейными правами и обязанностями наделяются субъекты, которые членами семьи в социологическом смысле не являются (суррогатная мать по отношению к ребенку, отчим и мачеха по отношению к пасынку или падчерице). И наконец, в отличие от общественных отношений, семья не является субъектом правоотношений⁶⁶. По нашим представлениям, такая точка зрения отражает взгляд на интересы семьи только как на публичные, во многом совпадающие с интересами государства и общества, в то время как семья – это еще и малая группа (коллектив, сообщество), являющаяся носителем частных интересов. Заключая брак, супруги преследуют цель создания семьи (общности, коллектива), пусть и не всегда с полным набором ее социальных функций. А позиция законодателя и ряда ученых, отказывающих семье в правосубъектности, весьма спорна сама по себе и, следовательно, является ненадежным аргументом тезиса о семье как правовой фикции.

Иного взгляда на необходимость и возможность законодательного закрепления понятия семьи, который разделяет и автор настоящего исследования, придерживаются Е. М. Ворожейкин, О. Ю. Косова, Р. П. Мананкова, А. М. Нечаева, П. И. Седугин, Н. Н. Тарусина, Т. В. Шершень и ряд других ученых. В частности, П. И. Седугин, автор трудов и учебников в области жилищного права, является приверженцем точки зрения необходимости законодательного закрепления понятия «семья», которое имело бы общеотраслевое значение. Он предлагает определить семью как общность людей, построенную (основанную) на браке, родстве или свойстве, совместно проживающую, как правило, в одном жилище, и ведущую с собственником (нанимателем) этого помещения совместное хозяйство⁶⁷. Как видим, для дефиниции автор использует родовое понятие «общность людей», а существенными признаками полагает брак, родство или свойство как основание семьи, совместное проживание в одном помещении (по общему правилу) и ведение совместного хозяйства с собственником (нанимателем) помещения.

Р. П. Мананкова обосновывает позицию, что с точки зрения формальной логики не может быть различных определений понятия семьи в отдельных отраслях и институтах законодательства, поскольку это были бы уже разные понятия, которые и обозначаться должны соответственно разными терминами. Понятиея «семьи» одно и должно быть общим не только для всех отраслей права, но и для всех областей знаний. Автор предлагает родовое понятие «малая социальная группа» («объединение лиц», «общность лиц», «союз», «малый коллектив») и выделяет следующие существенные признаки: 1) основание, т. е. указанные в законе обстоятельства, обусловливающие ее возникновение, – родство (брак); 2) общность жизни (включающая совместное проживание, ведение совместного хозяйства, воспитание детей); 3) правовая связанность ее членов. Р. П. Мананкова формулирует следующее определение понятия «семья», универсальное для всех областей знаний: «Семья – это малая социальная группа (объединение, союз лиц), основанная на браке, родстве, усыновлении, иных формах принятия детей на воспитание, связанная общностью жизни, а также – семейными правами и обязанностями»⁶⁸.

Н. Н. Тарусина также полагает, что при дефинировании семьи следует использовать в качестве родового понятия либо «малую группу» либо «объединение» (частного типа); к ее конститутивным признакам следует относить общность жизни (общность быта), проявляющуюся, как правило, в совместном проживании и ведении общего хозяйства, но не сводящуюся к ним во всех случаях (возможна общность жизни и при раздельном проживании членов семьи, обусловленном уважительными причинами); основу семьи составляют брак и/или родство, свойство, принятие детей на воспитание, принятие лиц на иждивение (в качестве членов семьи, а не по гражданско-правовому договору); членство в семье порождает специфические права и обязанности. Обобщив все существенные признаки понятия семьи, Н. Н. Тарусина предлагает законодателю следующую формулировку для закрепления в СК РФ: «Семья – это объединение (группа) лиц (людей), основанное на браке и/или родстве, свойстве, принятии детей на воспитание или нуждающихся лиц на иждивение, связанных общностью жизни (совместным проживанием, ведением общего хозяйства и т. п.) и взаимными правами и обязанностями»⁶⁹.

На наш взгляд, подобное определение семьи действительно универсально и в целом вполне приемлемо и для жилищного законодательства. Однако нормы ст. 31 и 69 ЖК РФ предусматривают возможность признания в исключительных случаях членами семьи собственника или нанимателя жилого помещения «иных лиц», т. е. не являющихся для собственника (нанимателя) ни супругами, ни родственниками, ни иждивенцами. В судебной практике данные нормы закона применяются чаще всего для признания права пользования жилым помещением за фактическим супругом собственника или нанимателя⁷⁰. Очевидно, что жилищное законодательство более прогрессивно в части признания прав фактических супругов и защиты их интересов, чем семейное. В семейно-правовых исследованиях уже давно содержатся настойчивые призывы к законодателю о легализации фактического брака⁷¹. Поэтому в перспективе к существенным признакам – основаниям возникновения семьи следует добавить «фактические брачные отношения» и/или соглашение (договор) о совместной жизни (партнерстве) без регистрации брака, в зависимости от того, в какой форме законодатель предоставит правовую охрану фактическому брачному союзу.

Следует согласиться с учеными, полагающими, что универсальное понятие или критерии семьи должны определяться нормами семейного права, а затем уже использоваться иными отраслями права и законодательства⁷².

Как уже отмечалось, российский законодатель, в отличие от белорусского, не относит семью к субъектам правоотношений. Так, Гражданский кодекс РФ не причисляет семью как группу лиц к объединениям граждан (физических лиц), не наделяет ее статусом юридического лица. В Семейном кодексе РФ семья в качестве субъекта семейных правоотношений также не упоминается. В юридической науке семья традиционно рассматривается не как субъект права, а как объект правовой охраны. Принято считать, что интересы семьи осуществляются и защищаются опосредованно, через защиту прав и законных интересов ее членов⁷³. Тем не менее отдельные ученые предпринимают попытки обосновать точку зрения, что семья должна иметь правосубъектность⁷⁴. Как отмечает Ю. А. Королев, одним из первых поставивший эту проблему, семья практически занимает промежуточное положение между физическим и юридическим лицами. Не будучи юридическим лицом, семья выступает в гражданском обороте как единое целое, например, в вопросах жилищных, пенсионных, при получении льгот или преимуществ непосредственно на всю семью (размер квартплаты, пенсии, пособия). Особое положение во всех этих вопросах занимает одинокая мать с ребенком (без алиментов), поскольку при несовершеннолетии ребенка все функции семьи осуществляются только матерью как представительницей ребенка (с дедом, бабушкой по поводу наследства и пр.), пока он не приобретет дееспособности. Кроме того, ученый замечает, что в последнее время семья во многих случаях организует коммерческий или творческий коллектив или другие формы объединений с общей ответственностью по имуществу, фирму, банк, торговую точку и т. д. Здесь семья очень сближается по своим характеристикам с юридическим лицом, приобретая статус субъекта права⁷⁵.

Н. Н. Тарусина обращает внимание на то, что ключевым аргументом против наличия у семьи правосубъектности является соображение о том, что носителями и реализаторами соответствующих юридических возможностей выступает конкретный член (члены) семьи, у нее же юридического лица нет. Данный аргумент автор опровергает тем, что не для всех общественных объединений граждан необходима юридическая личность. Кроме того, крестьянское (фермерское) хозяйство, которое строится на семейной основе, также не требует образования юридического лица. В связи с указанным выше возможно предположить схожий статус и для семьи, члены которой в этом случае рассматриваются не как персональные обладатели определенных прав и обязанностей, а как законные представители семьи⁷⁶. Более того, как справедливо замечает Н. Н. Тарусина, правосубъектность семьи имеет сходство с правосубъектностью малолетнего ребенка, чьи права реализуются и защищаются законными представителями, а также с правосубъектностью юридического лица, правоспособность которого реализуется через деятельность уполномоченных органов⁷⁷.

О. В. Романовская приводит иные примеры (кроме крестьянского-фермерского хозяйства), когда в основе появления самостоятельного субъекта права – объединения граждан лежат кровно-родственные связи. Это община малочисленных народов Российской Федерации, а также качазьи общества⁷⁸.

По мнению В. И. Иванова и Ю. С. Харитоновой, семья должна признаваться субъектом права, поскольку она представляет собой объединение граждан, участвующее в семейных, имущественных, налоговых, бюджетных и иных правоотношениях. В частности, Федеральный закон «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» устанавливает правило предоставления помощи именно семье, а не супругам, а учет величины прожиточного минимума осуществляется исходя из среднедушевого дохода семьи⁷⁹.

На наш взгляд, следует согласиться с авторами, которые полагают, что семья как коллектив (объединение) людей является полноценным (и очень важным) субъектом общественных отношений и должна признаваться субъектом правоотношений, возникающих между семьей как единым целым и третьими лицами, в том числе государством. Сказанное тем более справедливо в отношении жилищно-правового статуса семьи, поскольку, как уже отмечалось, признак совместного проживания и ведения общего хозяйства является одним из существенных для определения общенаучного и легального понятия семьи. Поэтому именно в жилищных правоотношениях семья нередко может выступать как единое целое.

Например, правило ч. 2 ст. 31 ЖК РФ устанавливает для членов семьи собственника жилого помещения равные с ним права и обязанности, а нормой ч. 3 ст. 31 ЖК РФ предусмотрена солидарная ответственность собственника и всех дееспособных и ограниченно дееспособных членов его семьи по обязательствам, вытекающим из пользования данным жилым помещением. Таким образом, любой из дееспособных или ограниченно дееспособных членов семьи собственника несет обязанности перед третьими лицами за всю семью, включая недееспособных и несовершеннолетних ее членов, в частности, по оплате содержания и ремонта жилья, коммунальных услуг, по деликтным и другим обязательствам. Аналогичные правила содержатся в ч. 2 ст. 69 ЖК РФ для членов семьи нанимателя по договору социального найма, причем при прекращении семейных отношений с нанимателем бывшие члены его семьи самостоятельно отвечают по всем обязательствам, вытекающим из договора.

В соответствии со ст. 70, 76, 80 ЖК РФ правом на вселение в жилое помещение новых членов семьи, поднанимателей, временных жильцов наделяется наниматель, однако он не может осуществить свое право без согласия всех остальных членов своей семьи. Таким образом, в отношениях со вселяемыми им лицами наниматель действует от лица семьи как ее представитель.

При прекращении права собственности на жилое помещение право пользования им утрачивает вся семья бывшего собственника (п. 2 ст. 292 ГК РФ, ч. 5 ст. 31 ЖК РФ); при расторжении (прекращении) договора социального найма по основаниям, предусмотренным ст. 83 ЖК РФ, из жилого помещения выселяется вся семья нанимателя, а при прекращении членства в жилищном кооперативе в соответствии со ст. 133 ЖК РФ из жилого помещения также подлежит выселению вся семья бывшего члена кооператива. И хотя в случае возникновения судебного спора о выселении, взыскании задолженности по плате за содержание, ремонт жилья и коммунальные услуги, взыскании возмещения вреда и другого, все члены семьи привлекаются к участию в деле как самостоятельные субъекты правоотношений, фактически мы можем наблюдать своеобразное единство (тождество) прав и обязанностей всех членов семьи по отношению к третьим лицам. Однако такого единства нет в спорах по требованиям одних членов семьи к другим. Поэтому можно предположить, что в случае единства (тождества) прав и интересов членов семьи в отношениях с третьими лицами эти права и интересы принадлежат именно семье как группе (коллективному субъекту), а отдельные члены семьи их лишь представляют, осуществляют и защищают, т. е. восполняют отсутствие дееспособности семьи своими действиями.