Печаль, отвага и любовь порой сворачивают кровь… Сборник стихотворений

© Ольга Сергеевна Холодова, 2020

ISBN 978-5-4483-1867-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О селе

Матрена

 
– В чём совесть нас упрямо упрекает?
Когда не видим в смерти мы урона? —
С таких вопросов часто начинает
Своё повествование Матрёна.
 
 
Сегодня она бодро потянулась
Достала из стола свою тетрадь,
Вздохнула глубоко и улыбнулась,
Небрежно, принялась тетрадь листать:
 
 
«Поведаю сегодня вам детишки
Ни тайну, а историю простую.
Внимательно прислушайтесь мальчишки
Запомните печаль души немую».
 
 
Мы все притихли, а Матрёна прошептала:
«Случилось это в старой деревушке.
Семью Наумовых сама я плохо знала
С их дочкой встретилась случайно на опушке.
 
 
Девчушка добрая с глазами голубыми
Лекарственные травы собирала,
Черты лица её казались мне немыми,
Что с ней случилось я, потом узнала.
 
 
К ней ближе подошла – она к осине,
Упала на колени, зарыдала,
Сказала тихо: «Вязну я в пучине». —
И обо всем подробно рассказала.
 
 
Тревожный голосок её печально
Пронизывал и сковывал мне душу.
Она сказала: «Я совсем случайно
Вчера у дома встретила Ванюшу.
 
 
Он был в крови, шатался, но шагал,
В глаза мне посмотрел и у ворот
На камни колкие упал и застонал,
Руками трогая пораненный живот.
 
 
Его я в нашей бане уложила,
Промыла рану, ночь сидела рядом.
Он утром попросил, чтоб всё забыла,
Прищурив глаз, окинул грубым взглядом.
 
 
В ответ кивнула и пошла к сараю,
Он быстро зашагал к большим воротам.
Матрена милая, люблю его скучаю
И время отдаю иным заботам.
 
 
Ещё вчера Иван шептал, что я красива
Дарил мне поцелуи и объятья
Я думала, что буду с ним счастлива,
А получила только лишь проклятья.
 
 
Иду на встречу – он шагает мимо,
Глаза отводит, будто не заметил
Всё это для меня не выносимо
Другую девушку, наверно, в жизни встретил.
 
 
Матрена, горечь сердце накопилась,
Прошу тебя, не выдай мой секрет», —
Заплакала, к осине наклонилась
И попросила у меня совет.
 
 
Что посоветовать могла я той девчушке?
Сочувствие к бедняжке проявила
И отнеслась к ней, как к былой подружке,
Её печаль в душе своей хранила.
 
 
В деревне все семью их не любили
Отца и мать призреньем наделяли.
Они же, как родители учили,
Работе жизнь и силы отдавали.
 
 
Нажили дом, совсем чуть-чуть земли
Всем обездоленным в округе помогали,
Когда же к власти «красные»¹ пришли
Против Наумовых в деревне все восстали.
 
 
Иван стал атаманом и главой
Всем говорил, что голыми руками,
За грудь возьмёт и в петлю с головой,
Сам расквитается с любыми кулаками.
 
 
Однажды, вечером привёл он свой отряд
К Наумовым, чтобы забрать зерно.
Хозяин был гостям таким не рад
И незаметно выпрыгнул в окно.
 
 
Поджег амбар и подошел к крыльцу
Сказал: «Иван, уйди я не кулак».
У парня пот струился по лицу
И он сказал: «Какой же ты дурак!»
 
 
Иван с призрением вилы в руки взял
И шёл к Наумову с озлобленным лицом,
Свой взгляд на дочку кулака поднял.
Она закрыла путь перед отцом.
 
 
– Мне не мешай! Уйди! – Иван кричал.
Упрямо шаг он мерил не спеша.
Отец стоял, смотрел на них, молчал.
Иван сказал: «Умри кулацкая душа!»
 
 
Дрожала девушка. Боль сковывала дух.
Рукой погладила проколотый живот.
С трудом она рассказывала в слух,
Как Ваню повстречала у ворот.
 
 
Ивану прошептала чуть дыша:
«Люблю тебя, но тяжелей всего,
Что погубил со мною малыша,
Ты заколол ребенка своего».
 
 
Иван в ответ ни слова не сказал
Лишь отвернулся и закрыл глаза,
Стоял он молча, головой качал,
А по щеке катилась горькая слеза.
 
 
За кладбищем девчонку схоронили
Травой её могила заросла.
Наумовых сослали и забыли —
Уж больно ладной жизнь у них была.
 
 
В чём совесть нас упрямо упрекает?
Когда не видим в смерти мы урона?» —
Такими мыслями порою завершает
Свое повествование Матрена.