Миссионер Руны

– Отойди от него! – Крикнула она на Аню.

– Успокойся. – Мужчина приподнял вверх ладони, чтобы выразить свою доброжелательную позицию.

Мария не обратила на это никакого внимания и сильными толчками в грудь вытолкала его через открытую дверь на крыльцо, где он в последний момент успел обернуться и заметить ступеньки чтобы легонько сбежать вниз. Она в свою очередь не удовлетворилась выставлением его за дверь, и спустившись следом еще раз постаралась с силой оттолкнуть. Но на сей раз он как будто решил не поддаваться и стоял как вкопанный, почти полностью игнорируя ее усилия.

– Это вот так значит ты благодаришь того, кто всеми силами старается тебя спасти? – Его обвинительный тон заставил ее остановиться и отступить на шаг назад.

– Спасти? Меня? – С тяжелым от ярости и приложенных усилий дыханием бросила Мария. – Что ты несешь? Что ты вообще обо мне знаешь?

– Много чего. Как ты, наверное, помнишь, мы с тобой достаточно близко познакомились во время нашего разговора по душам в сырой темной пещере. Тогда ты выглядела более благосклонной ко мне.

– Это был не ты… Тот парень, Роб, вместе с которым мы угодили в приготовленную для нас ловушку не раз спасал нас из безвыходных ситуаций и был тем самым единственным преимуществом, благодаря которому мы смогли перенести все трудности и избежать стопроцентную гибель. К сожалению, наш приятель погиб прямо на наших с Варей глазах. – Мужчина сложил руки на груди и с опущенными глазами слушал наполненные болью слова. – У меня в голове, похоже навсегда останется картина того, как его тело медленно давил танк, в то время как он тянул в нашу сторону руку, словно в попытке что-то сказать. Я сама видела то немногое, что от него впоследствии осталось. – Мария сглотнула и перевела на своего собеседника презрительный суровый взгляд. – Что ты такое? Откуда ты здесь взялся?

– Кем… или, как ты сказала, ЧЕМ бы я не являлся, очевидно же, что я не враг. Так что давай не будем устраивать сцены прямо на глаза у маленьких детишек. – Движением головы Роб указал ей на окно дома, к которому с обратной стороны прилипли любопытные лица девочек.

Маша посмотрела на них и недолго подумала. – Пойдем! – Приказным тоном она сказала Робу и направила его вдоль деревенских домиков в сторону сада, попутно развернувшись и пригрозив детям жестом руки чтобы они не думали идти за ними следом.

Она вела его в сад в той же манере что водят заключенных к их камерам, внимательно отслеживая каждый его шаг и каждое движение, но к счастью он не оправдывал ее подозрений и страхов, совершенно спокойно позволяя себя вести. Довольно странное место для разговора пришло ей в голову, подумалось Робу, а именно среди всех этих многочисленных кустов и деревьев, из которых собственно и состоял весь сквер, и которые представляли из себя просто идеальное укрытие для подкрадывания и подслушивания. Как ни странно, они опять оказались в беседке прямо в центре сада там, где он впервые общался по душам с Варварой.

– Итак, я слушаю… – С нетерпеливым видом сказала Мария едва он поднялся по деревянным ступенькам внутрь миниатюрного домика.

– Что именно?

– Не прикидывайся. Сейчас же объясняй кто… что ты такое! Я не дай бог ты опять заведешь свою пластинку о том, что ты обычный человек!

– Что же меня ожидает в этом случае? – Как назло, спокойным тоном поинтересовался Роб.

– Неприятности.

Мужчина на это лишь рассмеялся.

– Я сказала что-то смешное?!

– Я бы назвал это забавным. Или ты не находишь веселыми такие угрозы в адрес того, кого подозреваешь в не человечности? Ну вот допустим я тот, кого ты так боишься. Что тогда? Сбегаешь за танком чтобы мне противостоять?

– Не иронизируй над этим! – Рявкнула Маша. – Надо будет – сбегаю! Но больше эту ложь терпеть я не намерена.

– Ложь? – Обиженным тоном отозвался он.

– А как еще ты все это называешь?! Шуточками, розыгрышами или может простым дурачеством? Ложь – она и в Нокарде ложь!

– Не смей напрасно обвинять меня во лжи, девица! – Роб настолько резко и неожиданно махнул рукой, что она испугавшись сделала шаг назад и приготовилась защищаться, только потом увидев, как он с ядовитым выражением лица грозит ей указательным пальцем. – Я был с вами полностью откровенен.

– Да что ты. Твое тело уничтожено, но вот ты опять спокойно стоишь передо мной. Мне, наверное, показалось, что когда людям открывают головы они имеют тенденцию умирать и больше никогда не возвращаться?

В ответ он отрицательно покачал пальцем и головой. – А я никогда и не говорил, что находился в том теле. Это, – он обеими руками провел сверху вниз вдоль всего своего корпуса, – лишь один из рабочих механизмов, которым я удаленно управляю чтобы исследовать мир и который служит для меня защитой.

Глаза Маши быстро забегали по сторонам в попытке уловить его посыл. – Один из? – С крайней степенью растерянности спросила она. – Таких что, еще много?

– Достаточно. К слову сказать, ты уже видела меня далеко не в одном обличие. Видишь ли, я ниоткуда не возвращался, вместо этого, как и обещал ни на шаг за все это время не отходил от детей, а тот робот что спасал вас из засады в лесу, например, был сильно поврежден, когда сбили его вертолет, и до сих пор скрывается от по-прежнему не покинувших город военных патрулей. Но и его замена была быстро выведена из строя, когда я устраивал отвлекающий маневр чтобы дать вам с Варей время убежать в парк, где уже было наготове подкрепление.

– Но откуда же они все там так вовремя взялись?

– Можешь сказать мне спасибо за предусмотрительность. Я самого начала не собирался терять вас из виду и поэтому всегда держался поблизости. А как только началась заварушка моя Мира стянула к вам всех находившихся поблизости бойцов.

– Чем же мы заслужили такое внимание?

– Не вы, а Варя. По крайней мере изначально.

– Ну хорошо. Варя. Зачем она тебе?

– Тебе не понять, солдат. – В очередной раз в презрительной манере ответил Роб.

После этого он уселся на одну из двух деревянных скамеек. Несмотря на ожидание возражений со стороны Марии не последовало никаких комментариев. Она напротив, неожиданно замолчала и также как он уселась на стоящую напротив лавочку и уткнулась лицом в свои ладони.

Гнетущая тишина быстро активизировала Роба. – Что тебя так озадачило, дорогуша?

– Да вот думаю, какие же мы с ней идиотки. – Она усиленно натирала переносицу пальцами. – Решили поиграть в героев и спасти тебя, а помощь-то оказывается нужна тебе как собаке пятая нога. Вот же дурочки.

– Во-во. – Подбодрил ее собеседник.

– Что, во-во? – Она подняла на него взгляд.

– Да я все думал, как же вас назвать за то, что вы натворили. Ладно если бы вы только не помогли, так вы же еще умудрились и все окончательно испортить. Только благодаря вашему идиотскому решению о помощи одного из моих роботов поймали и выставили его голову как военный трофей.

– Что, что? – С выпученными глазами Маша поднялась со скамьи. – Мне это сейчас не послышалось? Ты осмелился назвать нашу помощь идиотской? – Она постепенно повышала голос. – А тебе не показалось, дружок, что виной всему стала только твоя идиотская манера держать все в секрете? Да если бы ты с самого начала объяснил нам что ты из себя представляешь нам бы ни за что не пришла в голову мысль вытаскивать тебя из этой передряги! Мы бы никогда не пошли против своих собственных товарищей, а вместо этого благополучно вернулись бы домой без клейма предателей!

Роб тоже поднялся и сблизился с ней. – Ах вот оно как, значит это я виноват оказывается, да? А ты, дорогая, стало быть недовольна тем, что я не раскрыл все карты на столе и не поведал вам о каждом своем секрете? Ты похоже очень недовольна тем, что смогла поделиться с генералом столь ограниченными сведениями обо мне? – Ее лицо мгновенно округлилось. – Тебя же хлебом не корми, дай выдать на сторону побольше чужих тайн, не особо заботясь о том, что это за собой повлечет. Но я задаюсь вопросом, зачем же идти подобными окольными путями, если можно было меня просто по-братски попросить самолично явиться к нему на прием чтобы в максимально презентабельной форме предоставить все мои технические новинки?

Мария вначале немного помялась. – Но откуда…

– От хормалюда! – Он с легкостью предвидел ее совершенно очевидный вопрос и не стал дослушивать. – Думаешь у меня нет везде глаз и ушей? Да я запротоколировал каждое слово, которое ты ему про меня сболтнула. И ведь надо же, по первому требованию и всю без исключения правду. Похоже, одному лишь сатане известно, по каким критериям вас отбирают в элитные военные отряды, раз вы такие бесхарактерные.

Она развела в стороны руками. – За эти сведения они дали мне возможность вернуться к жизни! А никого толку от них в результате не получили. Да и вообще, в твои безупречные рассуждения закралась серьезная логическая ошибочка.

– Это какая же?

– Такая, что если бы ты-таки поделился с нами информацией о своем бессмертии, и мы бы как результат могли отталкиваться от реалий, то мы бы не вмешались в заварушку с твоим спасением, улетели бы спокойно домой и никому бы не пришлось выдавать твои чертовы секреты!

– А-а, неужели? – Язвительно протянул Роб. – То есть получается, что ты стащила у меня из ящика питательный элемент вовсе не для того чтобы рассекретить мои разработки? Для чего тогда? Чтобы по ночам класть под подушку и греться? Или это просто такая тренировка в искусстве щипача? Или ты думаешь мне действительно есть хоть какое-то дело кому именно ты собиралась его передать?

– Проклятье, твои разработки могут быть полезны чтобы спасти жизни людей и весь этот мир, если только отдать их в хорошие руки!

– Да плевать я хотел на людей! Плевать я хотел на ваш загнивающий и само-истребляющийся мир! – Он презрительно сплюнул на пол. – Мир воров, предателей, лжецов и убийц. Чьи руки, по-твоему я здесь могу назвать хорошими?

Мария медленно попятилась от него и спиной спустилась по ступенькам. – Ты чудовище. – Дрожащим голосом она прошипела на Роба. – Убирайся туда, откуда пришел. Я не хочу тебя больше видеть и знать.

Уходя, она обернулась чтобы добавить, что не желает и что-либо слушать, хотя его толи безразличное толи насмешливое выражение лица недвусмысленно давало понять, что он не собирается что-то добавлять или перефразировать. Так на печальной нотке и разошлись, Мария убежала в направлении дома, а Роб с постепенно спадающим напряжением провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из вида, оставшись наедине с шелестящими на легком ветерке вишнями. В тяжелых размышлениях он подошел к полукруглому, проходящему почти по всему периметру веранды подоконнику и опершись локтями, облокотился на него почти всем своим весом. Прекрасный цветущий розовый сад, перекрывающий все поле зрения никак не помогал настроиться и ощутить хоть каплю позитива, даже наоборот, немного раздражал своей неуместностью в сложившейся ситуации. Роб некоторое время любовался этим пейзажем совершенно пустыми глазами и никак не мог определиться с направлением своих собственных мыслей. С одной стороны, его терзала ненависть к самому себе за проявленную излишнюю резкость, а с другой, ненависть ко всем остальным за то, что ему вообще приходится оказываться в таком мрачном положении, вместо того чтобы, как и планировал изначально, просто получить все необходимое. Неожиданно, Роб услышал необычный шелест в кустах неподалеку, который явно был спровоцирован не ветром. Он моментально перевел взгляд и обнаружил уже показавшуюся в полный рост Аню, которая сразу направилась медленным шагом в его сторону.

– Стоило ли удивляться? – Прошептал себе под нос Роб, когда она зашла в беседку. – Такие любопытные создания ни за что не проворонят возможность за нами проследить. И как много ты услышала? – Повернувшись, он обратился к девочке.

– Совсем чуть-чуть. – Прозвучал ответ, и она уселась на лавочку неподалеку.

Он глубоко вздохнул и с тяжестью опустился чтобы сесть к ней плечом к плечу. Его каменный взор был направлен прямо, не позволяя увидеть, как с любопытством его разглядывала маленькая Аня, которая решила привлечь к себе внимание другим способом, взяв в свои крохотные ладоши его опущенную на колено тяжеленую руку, хотя и этот жест прошел без внимания.

– Я не солдат. Скажите мне, почему тетя Варя так важна для вас?

Роб некоторое время не знал, что сказать, вместо этого просто беззвучно закрыл глаза и накрыл ее миниатюрные ручки своей второй теплой ладонью. – Ты еще совсем маленькая и не понимаешь, что порой движет взрослыми людьми. – Он и сам удивился тому, как во внезапном порыве сентиментальности максимально медленно и отрывисто начал свою речь. – Видишь ли, Анюта, для нас существует такое необъяснимое явление как любовь. Ее невозможно предвидеть как, например, солнечное затмение или ураган. Нельзя отчетливо описать, как ясное голубое небо или ярко-красное закатное солнце. – Он продолжал говорить с закрытыми глазами, ласково обняв ее одной рукой. – Это чувство, когда готов ради человека на любой подвиг, даже тот, который тебе в принципе не по силам. Когда готов разделить с человеком все что имеешь и будешь иметь в будущем, совершенно не задумываясь о том, что получишь взамен. Перед ней все равны, и жалкие неудачники, и величайшие умы, хлипкие домоседы и сильнейшие войны, застенчивые девочки и самостоятельные, самоуверенные мужчины…

– Взрослые и дети… – Вместо него закончила фразу Аня.

Роб открыл глаза и с удивлением посмотрел на нее.

– Вы действительно думаете, что я не понимаю, о чем речь?

– Много ли ты знаешь в свои тринадцать?

– Что тут знать-то? По-вашему, я не люблю свою родную младшую сестренку и не пойду ради нее на все? Думаете я не любила своих маму и папу, которые несколько лет назад погибли в автокатастрофе? – Она прикусила губу и хлюпнула носом, но продолжила спокойно говорить. – Ничуть не меньше я люблю и Варю с Машей, которые заменили нам родителей. И совсем напрасно вы так грубо ответили ей на этот вопрос, ведь то, что она солдат, как вы и сами только что сказали, совершенно не означает, что она не испытывает обычные человеческие чувства. – Аня плотнее прижалась своим плечом к крепкому могучему торсу дядьки, прильнув к нему головой, в то время как он внимательно слушал, не шевелясь и не издавая ни единого звука. – Тетя Варя однажды по секрету рассказывала нам историю из их молодости, еще до того, как они оказались в армии. Тетя Маша тогда и не представляла себя в военной форме и не стремилась быть сильной, вместо этого увлеченная своим женихом Домиником. Они долгое время были вместе и даже планировали создать полноценную семью. Но шайка бандитов, которая напала на них во время прогулок по ночному городу убила этого парня, разрушив все ее мечты. Она бы как никто другой поняла вас, если бы вы ей сказали. – Под конец девочка перешла совсем на шепот. – А вы когда-нибудь теряли кого-нибудь любимого? – Спросила она, посмотрев на него снизу.

– Нет. – После длительных размышлений ответил Роб, сильнее прижимая ее к себе.

– Значит мы знаем гораздо больше чем вы. А вам, если не хотите познать это чувство горя и утраты, нужно слушать что говорит тетя Маша. Тем более вы и сами говорили, что она сможет помочь в спасении из плена тети Вари. – Аня немного подождала, но так и не увидела желаемой реакции. – Дядюшка Роб, вы ведь спасете ее, правда?

– Не знаю. В одиночку – не знаю.

– Но тетя Маша говорит, что ваши технологии настолько сильны, что могут даже повлиять на ход войны.

– Она ошибается. На ход этой войны ничего не может повлиять, по крайней мере в лучшую сторону. Это только в кино войну можно выиграть, просто устранив одного плохого парня, а в жизни такого не бывает. Никакие технологии не могут заставить всех людей на свете в одночасье набраться ума и поменять свое воинственное мировоззрение.

– Но ведь раньше такого не было.

– Было. В том то и дело, что такое положение вещей в мире было всегда. Сколько знает себя история, кровавые конфликты сопровождали каждый век, каждую эпоху и обычно даже каждое десятилетие. Люди всегда искали и успешно находили поводы чтобы истреблять себе подобных, будь то желание расширить границы своих владений вплоть до мирового господства, страх, провоцирующий яростную агрессию в ответ на несуществующие угрозы, или же банальная жадность вкупе с непомерным вожделением всех роскошей на белом свете. То же, что творится сейчас, уникальным становится как раз-таки из-за высоких технологий, позволяющих людям уничтожать друг друга с неведомой доселе эффективностью, одним ударом стирая с лица земли целые города. И именно поэтому, Анюта, я не хочу ни с кем делиться своими открытиями, которые как пить дать только обострят ситуацию, обеспечив вам скоропостижное тотальное вымирание.

– Но получается, что даже если мы переживем эту войну и продолжим дальше развиваться, то все равно рано или поздно наступит момент, когда мы сможем обеспечить себе окончательное истребление?

– Очевидно, да. И лишь на руинах, что вы оставите позади себя впоследствии смогут создать новое общество те немногие, кому может посчастливится это пережить. Такова ваша судьба.

– Не может такого быть. Я не верю, что все так плохо. Ведь нас окружает столько всего хорошего. Посмотри хотя бы на этот сад… – Она заставила Роб оторвать безжизненный взгляд от пола и еще раз бегло осмотреться вокруг. – Находятся же трудолюбивые люди, которые создают такую красоту и ухаживают за ней. Когда мы с Мири были маленькие нас родители часто возили в город, водили по театрам и музеям, показывали столько всего интересного, что было создано талантливыми людьми и их усердным трудом. На свете так много всего прекрасного, не может такого быть, что все это было обречено.

– Каждая цивилизация на земле жившая до нас имела ничуть не меньшее количество достопримечательностей и гениальных умов, некоторые притчи которых докатились даже до наших дней. Но много ли было толку, раз их жизнь мы теперь изучаем на уроках истории потому, что они почти без остатка исчезли? Что от них осталось, кроме оборванных книжных страниц, до которых еще не добралась немилостивая погода да фрагменты их деятельности, с помощью которых мы постепенно и приоткрываем завесу тайн прошлого? Десятки совершенно разных народов в конечном счете нашли абсолютно одинаковую судьбу.

– То, что так было раньше не значит, что так будет продолжаться. Мы же стали намного умнее, чтобы наступать на те же грабли, что и народы, жившие за тысячи лет до нас. Мы должны разорвать этот порочный круг.

Роб посмотрел вниз на Аню и улыбнулся, одновременно погладив рукой по голове. – Как же ты мне напоминаешь мою младшую сестру в юности. Она тоже была одержима идеей мира во всем мире, всеобщего достатка и благополучия.

– И что же с ней случилось?

– Повзрослела. Как бы печально это не звучало.

– Не правда. Может быть, она просто на словах согласилась с большинством, а на самом деле по-прежнему мечтает, что однажды все наладится? Может именно на вас она и надеется, зная то, как многого вы уже смогли добиться. Может она, как и мы все, рассчитывает на то, что именно такой умный человек как вы будет способен спаси мир?

– Анюта, я, дьявол меня задери, не могу спасти даже единственного дорогого мне человека. О каком таком спасении мира ты говоришь? Да весь мой пресловутый ум прямо здесь и заканчивается, на банальном незнании как теперь наладить отношения с Машей и просить ее о помощи в освобождении ее подруги.

– А никто и не говорил, что вы должны делать все в одиночку. – Раздался голос вошедшей к ним в беседку Миранды, которая очевидно уже некоторое время слушала их разговор стоя снаружи. – В разговоре с тетей Машей, например, можете рассчитывать на нашу помощь. Ну и других помощников, думаю найти вполне реально. – Она уселась с другой стороны от Роба, дождавшись пока тот обнимет второй рукой и ее.

– Точно. – Согласилась Аня. – Мы поможем вам наладить отношения с тетей Машей. Она поможет вам вернуть обратно тетю Варю, а потом вы вместе уже сможете преодолеть и любые другие трудности.

Мужчина поочередно посмотрел на девочек, в то время как они улыбались и подмигивали. – Вы это все серьезно, не так ли? – Спросил он, продолжая крутить головой в ожидании ответа.

– Конечно. – синхронно отозвались они. – Маленькие, мы всегда мирили наших родителей во время ссор. – Первая внесла ясность Миранда. – Так что и с вами как-нибудь управимся.

– Что ж, – воодушевленно произнес Роб, прижимая к себе обеих девочек. – В таком случае, я в очень опытных и надежных руках.

– Еще бы. Слушайте нас внимательно и не пропадете.

– Как скажете, юные дамы. Только один вопрос прежде чем мы начнем… Что это у меня во рту такое горькое? Мне все никак не избавиться от этого странно привкуса.

– Так это же вы продемонстрировали как легко можете на спор скушать ложку этой приправы, как она называется… – Она усиленно вспоминала название. – А во, васаби.

После услышанного, Роб плотно стиснул зубы и губы, закрыл глаза и с выражением злости помотал в разные стороны опущенной головой.

– Так вам же вроде даже вначале понравилось…

– Похоже… Я распробовал… – Сквозь зубы процедил Роб в ответ.

– Только сейчас? – С нескрываемым смехом спросила Аня. – Уже, наверное, час прошел.

– Да, что то-то до меня медленно доходило. Но больше я такой ошибки не совершу. Надеюсь, что я хотя бы выиграл что-то весомое.

– Ничего вы не выиграли. Мы просто сказали, что вы точно не сможете, а вы решили доказать обратное. – Улыбаясь, Аня пригрозила указательным пальцем. – Ни о каких наградах мы не договаривались.

– Да-а. Все со мной понятно…

– Да бросьте, с кем не бывает. Давайте лучше приступим к обучению, а то скоро уже ночь наступит.

В предвкушении серьезных умственных и моральных испытаний Роб надул щеки и сделал глубокий тяжелый выдох. – Не торопитесь девочки, в этих вопросах я просто безнадежный ученик…

* * *

6

Месть – не что иное, как отсроченная сдача.

Живые, красочные и реалистичные сны порой очень затягивают в свой мир. Мир, в котором фантастические иллюзии способны переплетаться с реальными воспоминаниями и переживаниями, формируя таким образом нечто умопомрачительное, нечто такое, за чем бесконечно приятно наблюдать даже в том случае, если образы по своей сути не очень-то и приятны. Чаще всего такой интересный опыт сновидений можно получить ближе к утру, когда мозг уже вроде бы как выспался и отдохнул, и активизировавшись, желает вернуться и погрузиться в более привычное реальное окружение, но в силу каких-либо обстоятельств вынужден пребывать в состоянии дремы. Именно в такие моменты и открывается возможность увидеть то, как исполняются и самые заветные мечты, и самые потаенные страхи. И именно в такое состояние пришлось погрузиться Варваре Павловне после того как ее закутали в плед и оставили без присмотра на неопределенный срок. Ночь уже давно миновала, а новый день преподнес крайне мрачную погоду и вместо того чтобы залить все помещение ярким солнечным светом подарил девушке звуки непрекращающегося ливня и регулярные вспышки молний в незанавешенных и даже слегка приоткрытых окнах. С момента пробуждения и осмотра комнаты, ее не переставала покидать мысль о совершении побега при помощи условий, как будто специально для этого и созданных. Складывалось такое ощущение, что либо о ее существовании просто благополучно забыли, либо же оказались абсолютно уверенными что такой трюк ей не по зубам. И это не было лишено смысла, поскольку после получения хоть и не опасных для жизни, но весьма многочисленных травм ей очень не хотелось даже просто подниматься с дивана, не то чтобы пытаться покинуть здание через окно, скорее всего не первого этажа. Эта чудовищная лень тем не менее не мешала ей детально продумывать в голове бесчисленное количество вариантов осуществления этой дерзкой затеи, в чем ей активно помогало разбушевавшееся полусонное воображение. Но временами, на смену таким сказочным планам приходили воспоминания о близких людях, которые, быть может, еще не забыли про нее. Лучшая подруга Маша предпочла не разделять с ней участь пленницы и в первые же часы заключения выторговала свободу в обмен на какую-то информацию. Одно из объяснений подобному поведению было вполне разумным и не бросало на нее черной тени, ведь Мария, в отличие от своей напарницы не знала многих подробностей об их новом приятеле Робе, которыми он предпочитал делиться с ней приватно. А в таком случае она попросту и не могла выдать каких бы то ни было важных секретов и поступила достаточно хитро, выменяв свободу в обмен на пустышку. Тем более, Варя была уверена, что подруга непременно воспользуется таким удачным стечением обстоятельств и получив свободу, примет меры по ее спасению. Конечно, сама по себе такая затея казалась совершенно абсурдной, особенно если вспомнить, что они были обвинены в предательстве и теперь обе в немилости у своей собственной страны. Но после того как подаренный ей брелок неожиданно ожил и до последнего момента малюсенькая золотая птичка постоянно держалась к ней поближе, надежда и не думала ее покидать. Что мог придумать такой удивительно талантливый человек, с которым ей довелось познакомиться? Мало ли у него остались в рукаве какие-то козыри, которыми он не поделился потому, что опасался, как раз вот таких ситуаций с поимкой? Увы, но придумать реальные объяснения Варе не представлялось возможным.

Все эти мысли переплетались в ее голове и сочленялись в причудливые образы, пока в один прекрасный момент ей окончательно не надоело это сонное состояние, и она не попыталась подняться. Пронизывающая все тело боль не позволила ей сделать многого, а лишь через силу перевести себя в сидячее положение, после, накинув на плечи плед. Очевидно о ней все-таки не позабыли, потому что недалеко от своего диванчика она обнаружила низкий передвижной столик с заботливо приготовленной, но к сожалению, уже давно остывшей едой. С явным трудом она наклонилась и протянула руку к столику, чтобы подтянуть его к себе без необходимости вставать. Поначалу получалось только доставать кончиками пальцев, но позже, приложив все усилия по удержанию тела практически на весу все, же удалось подцепить низкий бортик и перетянуть заветное угощение к себе. Дикий аппетит и отсутствие так надоевших за последние дни наблюдателей заставили ее буквально набросится на лакомство.

Тем временем, по-прежнему озадаченный непрекращающейся чередой валящихся на него и не дающих времени на отдых проблем, генерал Аарон направился в лазарет, небольшое помещение в цокольном этаже с всего-навсего двумя кроватями для больных. Несколько врачей по его просьбе покинули кабинет и оставили его наедине с расположившимся на койке Конрадом.

– Как самочувствие? – Обратился он к теперь уже, наверное, бывшему командующему полицией.

– Жить буду…, надеюсь. Сказали, что внутренние органы не пострадали, а просто переломаны ребра.

– Хорошо… – Качая головой, ответил Аарон, после чего прикусил губу и стал в раздумьях ходить перед ним.

– А что случилось? Могу чем-то помочь?

– Вообще-то да. Но для начала скажи, ты ведь не читал ту записку, что принес?

– Нет. Хотя признаюсь, желание узнать из-за чего сыр-бор меня не покидало.

– Ясно. – Равнодушно отреагировал он. – Вот что. Мне, возможно, придется лично встретится с твоим обидчиком. И я бы не отказался узнать как можно больше об этом таинственном неприятеле до того, как оказываться с ним наедине.

Конрад вздохнул с явно довольным выражением лица. – Но я ведь уже говорил, что…

– Знаю, знаю, тебе нельзя упоминать о нем, ведь в противном случае нас всех ожидает заслуженная неумолимая кара. Но вот что я тебе скажу, в доставленном тобой сообщение он указывает свое местоположение и предлагает встречу на взаимовыгодных условиях. А раз он итак собирается предстать предо мной, то какой смысл утаивать от меня такую информацию? Я почти уверен, что данный запрет не должен распространяться на меня.

– Почти…

– Абсолютная уверенность, естественно, недостижима. Но ведь наш приятель явно не из дурачков, а значит просто обязан понимать, что я соглашусь на подобную авантюру только если получу представление о том, с кем имею дело.

– Разумно, но что, если он такое не учел?

– Тогда он прямо сейчас об этом узнает при помощи тех же методов, которые он использует чтобы выяснить что ты проболтался.

– Логично…

– Само собой. Так что можешь сказать, приятель? С кем, или быть может вернее сказать, С ЧЕМ нас свела нелегкая судьба?

Полковник некоторое время помялся, но суровый и требовательный взгляд Аарона все-таки смог развязать ему язык. – Не знаю…

– Не понял. – Раздраженно перебил его генерал. – Опять за свое?

– Я говорю, что сам не знаю, что, или кто это такой. Вполне возможно, что он даже не один.

– Поясняй.

– В общем, я видел лишь одного, почти полностью закамуфлированного. Он невидим для обычного зрения до тех пор, пока не начнет двигаться, потому что накрыт чем-то похожим на тряпку, которая проецирует изображение позади. Он устроил нам засаду и легко вывел меня из строя, а к тому моменту, когда я смог прийти в себя, собраться с силами и направиться к своим парням, было уже поздно. Все они были уже мертвы. И будь я проклят, если подобное можно учинить в одиночку. Невозможно всего за несколько минут перебить три полностью боеспособных подразделения, да еще и находящихся в разных местах здания.

– Невидимка значит. Робот-невидимка, – Аарон покачал головой, – что-то новенькое.

– Угу. – Промычал Конрад и с закрытыми глазами откинулся на подушку.

– Что еще можешь о нем сказать?

– А что тут еще можно добавить? Он невероятно быстр и проворен, так что способен скакать по крышам домов как мартышка по деревьям. Он очень многое знает, раз смог выцепить меня для осуществления своего плана и точно знать ваше местоположение чтобы сказать куда я должен его доставить. Вот, собственно, и все, что могу сказать. Мы с ним, знаете ли, по душам там не общались.

– А жаль. – С этими словами генерал развернулся и приготовился уходить. – Ладно, боец, поправляйся. И да, этого разговора не было.

– Еще кое-что. – Конрад остановил его в дверях. – Если ты действительно собираешься с ним встретится, то учти, он – безжалостный убийца. Встреча с ним – чистой воды самоубийство, если только не взять с собой в сопровождение пару тысяч солдат и десяток танков.

– Посмотрим…

Генерал покинул лазарет и направился к лифту, попутно сигнализировав врачам о том, что можно возвращаться к себе. Недолго дожидаясь появления кабинки, он с удивлением обнаружил внутри своего ближайшего помощника Тома.