Разрыв-трава
Tekst* * *
Напрасно ждала нищая братия своего могучего богатыря, не дождалась и решила, что, видно, с ним что-нибудь недоброе приключилось. Выбрали опять сильного, крепкого да смелого, разудалого, лихого молодца – Любивого. Даром, что молод был Любивый, но в силе его никто не сомневался – ни стар, ни мал; смелость свою он уже доказал не однажды на деле. Человек был жизни хорошей, примерной…
Взял он с собой одну дудочку и смело вошел в лес. Тотчас же, за первыми деревьями, увидел он избушку и, не долго думая, постучал кулаком в окно.
– Кто тут есть? Отзовись-ка! – крикнул он без всякой опаски.
Отодвинулось оконце, выглянуло в него заспанное старушечье лицо и послышался брюзгливый, недовольный голос:
– Эй тебя развозило! Ополоумел, что ли!..
– Скажи-ка мне лучше, – перебил молодец, подбоченившись: – как тут пройти в середину леса к баушке, что живет на свете ровно триста лет и три года?
– Прыток ты, я вижу! Прыток… Да путь-то долог! Смотри, парень! – брюзжала старуха. – Не умаялись бы твои косточки, не изменила бы тебе твоя молодость. Укатали не одного такого бурку, как ты, крутые горки. Знай же: нападет на тебя наша сила лесная, станет пугать тебя…
– Не боюсь я вашей силы лесной… Выходи! Еще поборемся! – промолвил молодец.
– Эх, ты, шустрый какой! – заметила старуха. – Ну, ладно! Не испугаешься ты наших образин лесных… Положим, так! да человек-то ты молодой; не мечом, а тонким волосом, не с побоями, с лаской снимут с тебя голову. Не от темных страхов, не от зелья или какого-нибудь дурмана закружится твоя победная головушка; закружится она оттого, что жизни в тебе много, – вишь, как она в тебе кипит, по жилочкам ходит, переливается… По глазам твоим вижу, что ты ласков, много мягкости в тебе…
Правда, в Любивом жизни было много, – кипела и била она, что твой горный ключ. Правда и то, что он был человек мягкий…
– Не страхом, так соблазном станет донимать тебя наша сила лесная! – шамкала старуха. – Боек ты, а она посильнее тебя… Помни же: не сворачивай с тропинки! Свернешь с нее – прощайся с крещеным миром. Пропадешь! Не дойти тебе до баушки да не найти дороги и назад… Будешь ты блуждать веки вечные в нашем лесу неисходном.
– Не грози! Не испугался! – сказал Любивый, тряхнул своими русыми кудрями и смело пошел вперед, по указанию старухи.
А старуха ему вслед только молча улыбнулась, оскалив свои отвратительные зубы, потом окошечко захлопнула.
Едва Любивый сделал два-три шага в глубь дремучего бора, как вдруг со всех сторон поднялись на него нечистые силы – завыли, заголосили, завизжали, словно тысячи народа живьем жарились на сковороде. Страшилища машут своими темными крыльями, стонут, ревут, – треск и вой расходятся по заколдованным дебрям. Махнул Любивый своей дудочкой и пошел вперед. Мигом все исчезло и по-прежнему тихо стало в лесу. Вокруг немного посветлело…
И видит Любивый: в стороне хатка стоит, а у той хатки, на крылечке, под навесом сидит молодица, такая нарядная да пригожая, что Любивый загляделся на нее. Шаль на молодице расписная, разноцветная; на ножках – сапожки красные сафьяновые; на руках жемчуг, жемчуг на шее, а в ушах драгоценные камни горят…
– Зайди, добрый молодец, ко мне на перепутье! – зазывает его молодица и ласково машет ему рукой. – Зайди! Отдохни немного…
– Не устал! – говорит Любивый.
Тут молодица выбегает к нему на дорогу, раскраснелась вся, как маков цвет, хватает его белой рученькой за рукав и молит:
– Пожалей меня! Ведь я измучилась по тебе… Ночью не спится мне, днем покоя нет… Уж я давно ждала, насилу дождалась тебя, моя радость!.. Да ты хоть в хатку-то ко мне загляни! Посмотри, как в ней привольно. Не найти тебе уголка уютнее, хоть весь свет пройди… Не ходи! Останься! Я буду лелеять тебя, как дитя малое, буду веселить тебя в скучный час, стану петь тебе такие песни, что ты сам от них никуда не уйдешь. Ты не увидишь, как в довольстве, в радости – с верною, покорною женой – твоя жизнь пройдет и тихо закатится, как вечер красный…
Любивый рассказал, по какому делу он идет.
– Сбрехнул старик, а вы и послушались… – возразила молодица. – Ах! тебе предстоит трудный путь, далекий путь… Много опасностей на нем! Для чего гоняться за несчастьем, когда можно счастье взять? Останься!
– Братья меня послали! – твердил Любивый.
– Братья! – передразнила его молодица. – А братья ничуть не пожалеют тебя… Темны у твоих братьев головы… Измучишься ты понапрасну, пропадешь где-нибудь на дороге, лютые звери тебя растерзают, воронье выклюет очи твои светлые, умрешь ты безо времени – без радости, а братья мигом забудут тебя, как будто ты и не жил на свете… Если же ты и не погибнешь, то все-таки не найти тебе баушки; ничего ты не узнаешь о своем деле. С пустыми руками к своим братьям воротишься!.. Они тебя же и обесславят, над тобою же и надругаются. Не стоит умирать за них! А здесь-то, смотри, какое приволье!..
Любивый вырвал у молодицы свой рукав и пошел вперед. Та повалилась ему в ноги.
– На кого же ты покидаешь меня! – слезно взмолилась она. – Сокол мой ясный! Останься! Постой!..
Но Любивый даже не оглянулся. Не хотел он изменять своей нищей братии.
Идет он и видит: на берегу голубого озера, в мягкой густой траве, посреди цветов, под развесистыми деревьями лежит красавица, вся темными волосами, как шелковой волной, позакрылась. Глаза светят из-под бархатных ресниц, как звездочки ясные из-за черных облаков. Губки алые полураскрылись… Смотрит Любивый, дивуется. И во сне-то не приходилось ему видеть таких чудес…
– Иди ко мне! – зовет его красавица. – День жарок, а здесь – прохлада и тень; трава здесь мягка, цветы душисты… Ты устал, а путь далек, пустынен. Приляг, отдохни! Смотри: острые камни тебе все ноги изрезали, колючий кустарник все руки тебе исколол. Лицо твое в крови… Это ветки в лесу так исхлестали тебя! Ты весь в пыли… Иди же сюда! Вот чистое озеро… Выкупайся! А потом отдохни…
И своим чудесным, чарующим голосом красавица тихо поет:
Мы живем здесь без печали —
В тишине лесной…
Красавица, как будто в забытьи, то откидывает свои темные волосы, то снова бросает их на себя. Она манит, зовет Любивого. Она издали обжигает его своими блестящими, огневыми очами и влечет неотступно. Она говорит: