Loe raamatut: «Вклад в диалог по украинской автокефалии», lehekülg 8

И более того, ожидание другими Православными Церквами суда Вселенского Собора над Патриаршим решением по Украине, а до тех пор безоговорочное с их стороны принятие его, наверняка породит прецедент, который со временем выльется в церковный обычай и далее в искажение содержания преимуществ чести Константинопольского Престола, грозящее всему православному миру непредвиденными последствиями.

XVII. Наконец, какое каноническое обоснование имеет утверждение о том, что «неприятие способа предоставления Патриаршего Томоса об Автокефалии Украине поставит под сомнение автокефалию восьми иных уже существующих автокефальных Церквей, включая и автокефалию Элладской Церкви. Ведь эти автокефалии были предоставляемы одним лишь Вселенским Патриархатом»¹⁵⁹? Разве можно уравнять украинскую «автокефалию» с автокефалиями прочих Церквей? Разве при предоставлении иной автокефалии был прецедент такого пренебрежения к канонической и церковной традиции, как в случае с Украиной?

9. Украинский вопрос: канонический или экклесиологический?

К сожалению, из проблемы канонического порядка украинский церковный вопрос выливается в огромную экклесиологическую проблему, последствия и масштабы которой в данный момент установить нельзя:

Впервые в новейшей церковной истории Вселенский Патриарх придает «преимуществам чести», которые православная традиция за ним, без сомнения, признает, первенство власти на папский манер.

Первенство чести (преимущества чести):

Роль координатора в межправославных отношениях.

Выражает и реализует решения, которые Православные Церкви принимают соборно.

Папское первенство власти:

Папа действует вне юрисдикции, не только в пределах Римского Патриархата, но и во всей Церкви.

Папа принимает решения суверенно и независимо или/и вопреки мнению Поместных Церквей.

Остальные епископы обязаны принимать папское решение.

Папское решение не нуждается в одобрении, его нельзя оспорить и отменить.

Какая из двух вышеописанных [моделей] имела место на Украине? Давайте ответим искренно: напоминают ли действия Вселенского Патриарха «первенство чести» или в точности совпадают с «первенством власти»?

От нас не должен ускользать тот факт, что для того, чтобы дойти до интерпретации первенства чести как первенства власти, была предварительно предпринята попытка дать ему теоретическое обоснование:

Первенство имеет основание в Боге-Троице. Даже папа никогда не дерзал утверждать, что его первенство опирается на Святую Троицу. Он обосновывал его «превосходством» апостола Петра, а Константинополь – «превосходством» Бога-Отца.

Вместо primus inter pares («первый среди равных») Вселенский Патриарх был провозглашен «primus sine paribus» («первым без равных»).

А сейчас предпринимается попытка теоретического «обоснования» неканоничности с помощью следующей аргументации:

Вселенский Патриарх может действовать за пределами своей юрисдикции во Вселенской Православной Церкви даже «по собственной инициативе и по долгу», «не только, когда речь идет о догматах и Священном Предании и канонических церковных положениях или вопросах более общего характера, касающихся всего тела Церкви, но и во всех относительно важных частных вопросах, интересующих ту или иную Поместную Церковь» ¹⁶⁰. Вопрос, а чем этот подход Патриарха Варфоломея отличается от «Диктата Папы» Dictatus Рарае (1075) Григория VII, в котором прописано требование о том, чтобы подавать папе для разрешения все «cause majores» («более значительные дела») пребывающих во вселенной Церквей. Ассоциации можно продолжить, если вспомнить изречения теоретика григорианских реформ Сильвы Кандидского (1053–1054) из его творения «De Sanca Ro-mana Ecclesia» («О Святой Римской Церкви»), что Римская Церковь есть «матерь всех Церквей» (mater omnium ecclesiarum), граница, источник и начало (cardo, fbns et origo), их вершина и основание (vertex et fundamentum)¹⁶¹!

Должны быть упразднены все священные каноны, которые препятствуют Вселенскому Патриарху осуществлять внеюрисдикционную деятельность, чтобы он мог действовать, не связанный канонами и ограничениями, налагаемыми каноническими положениями¹⁶². Разумеется, всегда ради блага Церкви! Излишне напоминать, что именно так действовал Папа Римский.

Решения Вселенского Патриарха в отношении автокефалии не нуждаются в одобрении¹⁶³ церковного сознания всей Церкви.

Следовательно, велика будет ответственность всех тех, кто примет в этом участие или молчанием даст возможность закрепления в Православной Церкви этих воззрений и практик. Наши епископы, которые давали клятву соблюдать священные каноны и церковный порядок, вполне осознают свою огромную ответственность перед Богом и Его народом.

Возможное попустительство будет вменено в совместную вину.

Приложение I
Когда профессор В. Фидас «пророчествовал» о последствиях украинской «автокефалии»

«Попранием канонической традиции она разъедает и раскалывает связанное правой верой и любовью единство Церкви».

История повторяется, и потому ее добросовестному исследователю не трудно предсказать, что произойдет в будущем, потому что он умеет читать его не с помощью магического стекла, а опираясь на источники.

Эти мысли пришли ко мне, когда я знакомился с кратким, но содержательным и аргументированным, основанным на опыте исследованием профессора В. Фидаса «Автокефалия’ и Автономия’ в Православной Церкви», изданном в Иерусалиме в 1979 году, объемом 30 страниц. Хотя оно было опубликовано сорок лет назад, складывается ощущение, что написано оно для того, чтобы дать историко-каноническую оценку решению о предоставлении, использованной процедуре и, наконец, самому дарованию «автокефалии» «церкви» Украины.

Взгляды профессора, опубликованные в этой работе, отличаются исключительной серьезностью, потому что:

а) научная подготовка и вклад профессора в такую науку, как церковная история, бесспорны;

б) публикация вышла в то время, которое не вызывает подозрений, и никто не может обвинить автора в тенденциозности (кроме того, я не могу даже представить, чтобы такого уровня и авторитета ученый позволил бы когда-нибудь опровергнуть самого себя как историка, обслуживая какие-либо цели);

в) профессор является важным ответственным работником и ближайшим сотрудником Вселенского Патриархата¹⁶⁴;

г) как уже и отмечалось, это исследование было написано по просьбе Иерусалимского Патриархата, получило одобрение Священного Синода этого Патриархата и предложено «в качестве вклада» в секретариат по подготовке Святого и Великого собора¹⁶⁵.

Итак, в своей работе ««‘Автокефалия’ и ‘автономия’ в Православной Церкви» профессор В. Фидас пишет¹⁶⁶:

1. «Предоставление «Патриаршего права» какому-либо престолу было, согласно канонической традиции Церкви, каноническим правом Вселенского Собора или результатом единогласного, по крайней мере, деяния Патриарших престолов».

2. «Эта попытка самовольного и одностороннего провозглашения автокефалии какой-либо Церковью была единственной в период Вселенских Соборов¹⁶⁷ и продиктована чуждыми канонической традиции причинами, а потому быстро оставлена. С канонической точки зрения важно отметить, что во время провозглашения автокефалии Церкви Азиатского диоцеза было проигнорировано и выраженное на Ефесском соборе согласное мнение епископов Азиатского диоцеза, потому что, с одной стороны, эта попытка была односторонне спровоцирована только одним и к тому же патриархом-еретиком, действовавшим по наущению государства, а с другой, поскольку с этим не согласился осуществлявший свою каноническую административную юрисдикцию над епархиями Азиатского диоцеза Патриарх Константинопольский. Таковое самовольное или спровоцированное извне провозглашение автокефалии какой-либо Церкви, противоречащее древней канонической традиции Церкви, является с самого начала неканоническим, а потому и все деяния являются неканоническими и требующими канонического врачевания. Вселенский Собор или единодушное согласие всех Патриарших престолов являются каноническим органом провозглашения автокефалии или автономии какой-либо Церкви, а всякая иная процедура – неканонична и не только не служит единству, но, напротив, попранием канонической традиции разъедает и раскалывает связанное правой верой и любовью единство Церкви».

3. «Административная «автокефалия» некой Поместной Церкви служит единству Церкви, потому что ее административный глава становится каноническим проводником в каждую Поместную Церковь обоюдного движения свидетельства об идентичности переживаемого в Божественной Евхаристии опыта во Христе. Следовательно, и автокефалия какой-либо Церкви преследует исключительную цель – служение поместному и вселенскому единству Церкви, в противном случае, ради иных целей преследуемая, она становится самоцелью, будучи чуждой цели всего церковного управления».

4. «Так под председательством Вселенского Патриарха домашние Соборы («Ένδημοϋσαι Σύνοδοι»), выражающие образ мыслей патриарших престолов Востока, могли провозглашать какую-либо Церковь автокефальной или и предоставлять только по имени патриаршую честь».

5. «Своей административной канонической властью домашний Собор мог воспользоваться в принципе и даже для наделения какой-либо Церкви патриаршей честью и достоинством и для «сопричисления» ее древним патриаршим престолам, но в этом случае требовался предварительный особый канонический консенсус всех патриарших престолов Востока».

6. «Однако канонический орган провозглашения какой-либо Церкви автокефальной без предоставления ей одновременно патриаршего достоинства предполагает не только предварительное всеправославное содействие, потому что в данном случае важное принципиальное значение имеет и тот престол, от которого отделяется стремящаяся к автокефалии церковно-административная область, а затем по данному вопросу формулируется решающая по своему авторитету всеправославная каноническая позиция».

7. «Возбуждение канонической процедуры провозглашения какой-либо Церкви автокефальной принадлежит тому, кто имеет по решениям Вселенских Соборов первые по порядку канонические преимущества чести, потому что такое каноническое установление, как преимущества чести, как институт автокефалии, служат сохранению объединенному правой верой и любовью единству Церкви».

8. «Провозглашение автокефалии какой-либо Церкви предполагает в целом строгое соблюдение канонического права Православной Церкви, а потому в отношении Церкви, провозглашаемой в качестве автокефальной: в) такое провозглашение не должно противоречить букве или духу авторитетной церковной традиции, попирая соответствующие священные каноны Церкви, как, например, неканоническое самовольное провозглашение автокефалии или в превышение действующей канонической традиции одностороннее провозглашение или использование неканонических критериев при провозглашении (этнофилетизм, дух мирского господства какого-либо престола, подчинение честолюбивым стремлениям светской власти при нарушении священных канонов.). Современный опыт Православной Церкви ясно указывает на болезненные для единства Церкви последствия любого уклонения от соответствующей канонической традиции (административная проблема диаспоры, «автокефалия» так называемой Македонской Церкви, напряжение в отношениях Православных автокефальных Церквей)».

И завершает свою работу профессор В. Фидас следующим резюме:

9. «ВЫВОДЫ

9а. «2. В православной канонической традиции «автокефалия», равно как и все административное устройство Церкви, признается как служащий единству Церкви институт, а потому он не может быть использован для удовлетворения иных, не чисто канонических целей (этнофилетизм, политические честолюбивые замыслы, гегемонизм; мы бы добавили: месть, наказание, шантаж – прим, автора).

96. «3. Канонический административный принцип «автокефалии» может быть применен Церковью только тогда, когда он не противоречит другому или другим основополагающим каноническим принципам церковного устройства Церкви, как, напр., принципу существования одного административного «главы» в провозглашаемой в качестве автокефальной Церкви или принципу существования в одной епархии одного епископа.

9 в. «5) Провозглашение «автокефалии» должно гарантировать не только вселенское единство Православной Церкви, но и поместное единство провозглашаемой в качестве автокефальной Поместной Церкви, не только в отношении самой себя, но и в отношении к другим автокефальным Православным Церквам».

9 г. «7. Провозглашение «автокефалии» какой-либо Церкви должно происходить на основе всей канонической традиции и особенно утвержденных Вселенскими Соборами и многовековой церковной практикой критериев, потому что только такое провозглашение будет каноничным. А критерии эти таковы:

а) Вся Православная Церковь с точки зрения своего административно-канонического устройства провозглашает какую-либо Поместную Церковь автокефальной, а потому самовольное, по личному усмотрению или группой автокефальных Православных Церквей одностороннее провозглашение, не служащее единству Православной Церкви и противоречащее ее канонической традиции, является неканоническим.

б) Компетентным с канонической точки зрения для провозглашения «автокефалии» органом является Вселенский Собор, а для Православной Церкви, соответственно, Всеправославный Собор, который, следуя канонической традиции и, в частности, вышеуказанным критериям, путем канонической процедуры приступает к провозглашению.

в) Согласно канонической традиции Православной Церкви, каноническая процедура возбуждается имеющим преимущества чести Вселенским Престолом, который во всем координирует каноническое разрешение вопроса на всеправославной основе.

г) В исключительных случаях в принципе возможно провозглашение какой-либо Церкви автокефальной единогласным выражением образа мыслей автокефальных Православных Церквей, но в принципе таковое путем применения церковной икономии провозглашение совершается только решением Всеправославного

Собора.

д) Провозглашение «автокефалии» или/и «автономии» какой-либо Поместной Церкви предполагает согласие того престола, от юрисдикции которого будет отделяться конкретная церковная область, географические границы которой можно ясно описать. Без согласия того престола, который обладает [над ней] административной юрисдикцией, какое-либо провозглашение является неканоническим, потому что, с одной стороны, оно не единогласное и противоречит канонической традиции, а с другой, вызывает раскол единства Православной Церкви».

Текст профессора абсолютно ясен, и его важность заключается в том, что опирается он на церковную практику и каноническую традицию, на которую часто ссылается. Сравнивая то, что произошло в отношении украинской «автокефалии» (решение, процедура и само предоставление), мы без труда убеждаемся в том, что все канонические условия, которые профессор приводит в качестве необходимых для дарования автокефалии, не выполнены:

Украинская Церковь (девяносто епископов, двенадцать тысяч приходов, пять тысяч монашествующих) не просила о предоставлении автокефалии. Но, напротив, в своем меморандуме, направленном во Вселенский Патриархат, она просила не предоставлять автокефалию. Церковь свободна выражать собственную волю или нет? Или это неканонично?

Не было согласия «престола, который обладает [над ней] административной юрисдикцией», то есть Московского Патриархата¹⁶⁸. В отношении прав престола, которому подчиняется Украина (то есть Россия), профессор подчеркивает: «В данном случае важное принципиальное значение имеет и тот престол, от которого отделяется стремящаяся к автокефалии церковно-административная область». Следовательно, по словам профессора В. Фидаса: «Без согласия того престола, который обладает [над ней] административной юрисдикцией, какое-либо провозглашение является неканоничным, потому что, с одной стороны, оно не единогласное и противоречит канонической традиции, а с другой, поскольку вызывает раскол единства Православной Церкви».

Наконец, не было применено и положение, которое предусмотрено церковной традицией, как это указывает профессор, «единодушное согласие всех патриарших престолов» и «канонический орган провозглашения какой-либо Церкви в качестве автокефальной… предполагает не только предварительное всеправославное содействие… а затем по данному вопросу формулируется решающая по своему авторитету всеправославная каноническая позиция». Напротив, все Православные Церкви без какого-либо исключения, а некоторые твердо и не терпящим возражений образом потребовали не предоставлять автокефалию.

Поскольку не было выполнено ни одного из условий церковной традиции в отношении дарования «автокефалии» на Украине, здесь абсолютно применимы приводимые ниже негативные замечания профессора:

Провозглашение автокефалии… противоречит… букве или духу авторитетной церковной традиции, попирая соответствующие священные каноны Церкви, как, например, неканоническое самовольное провозглашение автокефалии или в превышение действующей канонической традиции одностороннее провозглашение или использование неканонических критериев при провозглашении (этнофилетизм, дух мирского господства какого-либо престола, подчинение честолюбивым стремлениям светской власти при нарушении священных канонов)».

Кто не согласен с тем, что к Украине с точностью относятся слова профессора о произволе Александрийского патриарха-монофизита Тимофея Элура, что автокефалия «была самовольно инициирована только одним… патриархом, действовавшим по наущению государства, а с другой, поскольку с этим не согласился тот, кто осуществляет свою каноническую административную юрисдикцию (имеется в виду Московский Патриархат – прим, пер.)»'!

Упоминаемый профессором «современный опыт Православной Церкви ясно указывает на болезненные для единства Церкви последствия любого уклонения от соответствующей канонической традиции (административная проблема диаспоры, «автокефалия» так называемой Македонской Церкви, напряжение в отношениях Православных автокефальных Церквей)», к сожалению, должен быть дополнен и украинской «автокефалией».

Вывод: профессор очень удачно за сорок лет до этого «предвидел» и в отношении украинской «автокефалии», что «эта процедура неканонична и не только не служит единству, но, напротив, попирая каноническую традицию, разъедает и раскалывает связанное правой верой и любовью единство Церкви». Именно это и произошло, потому что в случае с украинской «автокефалией» не было необходимой экклесиологической основы, согласно которой «автокефалия какой-либо Церкви преследует исключительную цель – служение поместному и вселенскому единству Церкви, в противном случае, ради иных целей преследуемая, она становится самоцелью, будучи чужда цели всего церковного устройства».