Байки-побайки. Серия рассказов из армейской жизни

Иллюстратор Равиль Садыков

© Равиль Садыков, 2021

© Равиль Садыков, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-6034-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Байки – побайки

Уточнение

Некоторые герои, персонажи и события, описанные в этой книге, являются плодом авторской фантазии либо случайными совпадениями.

От автора

Многие те, кто сейчас читает эти строки, уверены, что знают об армейской жизни не понаслышке: как говорится, вживую испытали все тяготы и лишения нелёгкой армейской службы, с которыми нам приходилось сталкиваться на военной службе, но даже спустя годы я убеждён, что многие из нас вспоминают об армии с некоторой грустью. Мы вспоминаем о тех людях, с которыми нас свела в те годы судьба, о пережитых событиях, порой смешных и забавных, а порой грустных и драматичных. Вот из таких воспоминаний и была составлена моя книга, с которой я и хочу вас познакомить.

Вагончик тронется

Но Тихорецкую состав отправится.

Вагончик тронется, перрон останется.

Стена кирпичная, часы вокзальные…

Это слова из песни, которая прозвучала в культовом фильме 80-х годов прошлого столетия режиссёра Эльдара Рязанова¹ – «Ирония судьбы, или с лёгким паром!». Слова песни написал известный поэт Михаил Львовский², а музыку – замечательный композитор Микаэл Таривердиев³.

Не знаю почему, но именно сейчас пришли мне на память эти слова. Возможно, это связано с тем, что для многих из нас наше знакомство с армией начиналось именно с отправления поезда: вагон, заполненный людьми вокзал, теми, которые встречают кого-то или провожают, а может, они сами куда-то едут… Шум, суета, гудки маневровых, носильщики, катящие перед собой тележку с чемоданами: «Посторонись! Поберегись!», женщины, закутанные в бесчисленное количество платков и оттого похожие на кукол-неваляшек со множеством баулов и сумок. Хриплый голос из репродуктора: «…поезд на Воркуту – отправляется с третьего перрона…»

Потом, спустя годы, я часто буду приходить на вокзал, садиться в зале ожидания и часами наблюдать за царящей вокруг меня суетой, людьми, толпящимися у билетных касс в надежде получить заветный билет в плацкарт и спешащими на поезд, и теми, кто уже приехал. Слушать стук колёс, гудки проходящих мимо товарных поездов и вдыхать запах ни с чем не сравнимого «аромата» привокзальной жизни, стук сцепляющихся вагонов, постукивания молоточка обходчика с длинной ручкой, которым он стучит по колёсам, проверяя, нет ли у них дефектов. Сейчас вокзалы стали другими.

Комдив

Был в нашей дивизии замечательный командир, потомственный офицер – генерал-майор Владимир Степанович Краев⁴, человек преданный своему делу и десантным войскам. Про таких у нас говорили: Маргеловский⁵ воспитанник. Как и его наставник – генерал армии и первый командующий ВДВ⁶, Герой Советского Союза, фронтовик, лихой разведчик Василий Филиппович Маргелов, – Владимир Степанович сделал много добрых дел для поднятия престижа воздушно-десантных войск. Был он человеком твердым, но справедливым. О Владимире Степановиче в бытность его комдивом в нашей дивизии ходило множество различных рассказов и легенд. Часть из них была правдой, а часть, возможно, простым вымыслом. Мы частенько окружаем наших героев ареалом героизма и таинственности, приписывая им самые невероятные качества и поступки. Но были и правдивые рассказы. Вот один из таких я вам сейчас и расскажу.

Командовал генерал-майора Краев 7-й ВДД⁷, которая в те далёкие советские годы дислоцировалась в Литве. Тогда же на базе этой дивизии был создан учебный центр для подготовки личного состава десантных войск, куда входили: аэродром, казармы для личного состава, учебные классы, танковый полигон и стрельбище, на котором отрабатывались боевые дневные и ночные стрельбы из всех видов оружия, стоящих на вооружении в воздушных десантных войсках в то время. Учебный центр был любимым детищем генерал-майора Краева, которым он мог по праву гордиться, да и сам Василий Филиппович, командующий, частенько любил навещать учебный центр, чтобы пообщаться со своим любимым воспитанником Владимиром Степановичем Краевым и получить возможность отдохнуть от столичной кутерьмы. Для этого в лесу недалеко от учебного полигона специально был построен охотничий домик, куда Василий Филиппович любил приезжать, чтобы в тамошней тишине на время удалиться от шума и суеты. Мне в свое время и самому довелось служить в этом учебном центре, и я мог сам лично общаться с Василием Филипповичем, но речь сейчас не об этом.

Генерал Краев был человеком простым и не любил помпезности. Он часто приезжал в учебный центр, так сказать, по-свойски, запросто, чем доставлял немало хлопот своим заместителям.

Бывало, построятся все командиры перед главным въездом в учебный центр, ждут прибытия комдива, нервничают, а тут вдруг у ворот появляется никому не известный бензовоз и начинает сигналить, да так громко и настойчиво, словно не понимает всей важности текущего момента. Тут из строя выбежит какой-нибудь начальник с большими звёздами на погонах и «начнёт на чём свет стоит» крыть водителя бензовоза трехэтажным…

– Ты чего, сукин сын, б… тут рассигналился!

Только он распалится, а тут, глядь, из машины выходит сам генерал. Оказывается, его машина по дороге сломалась, вот он и приехал за рулем бензовоза, а водителя бензовоза попросил помочь водителю своей персональной машины, которая встала на дороге, починить её и пригнать в центр.

В другой раз где-нибудь остановит генерал машину, не доезжая учебного центра.

– Ты поезжай, – говорит водителю. – А я по лесу пройдусь.

Водитель приезжает к КПП, а тут его уже все заместители комдива ждут, волнуются.

– Где генерал? – спрашивают они с озабоченным видом водителя.

– Решил пешком пройтись, – с безразличным видом отвечает водитель.

Что тут начинается…

Все начальники в полном смятении. Поди знай, откуда генерал появится и что он может усмотреть, прогуливаясь пешочком. Краев был в этом отношении глазастым: любую неточность замечал и устраивал своим заместителям головомойку, но делал он это по справедливости. Зазря генерал никого не ругал.

Нужно заметить, что генерал Краев обладал великолепной памятью и всех офицеров, служивших в дивизии, а также прапорщиков и сверхсрочников помнил в лицо и по имени и фамилии. Вечером после службы, бывало, выйдет комдив на берег Немана⁸ прогуляться, глядь, а некоторые военнослужащие его дивизии, уютно устроившись на берегу реки, где-нибудь в кустах, занимаются распитием спиртных напитком. Нет, генерал не был против употребления спиртных напитков в разумных пределах, но исключительно во внеслужебное время, не в военной форме и не в общественных местах, которые могли посещать гражданские лица, соблюдая честь мундира.

Так вот, пройдётся, бывало, генерал вечерком вдоль берега, а утром несколько человек уже стоят перед генералом у него на ковре… И ведь только мельком посмотрел, а уже запомнил.

Теперь сами понимаете, в каком положении оказываются все эти полковники, подполковники, майоры. Мечутся в панике по территории учебного центра, а он огромный, поди угадай, из какого угла генерал проявится, а Владимир Степанович выходит со стороны стрельбища и ягоды кушает. Он пока шёл, полную фуражку ягод набрал, благо в тех краях их произрастало превеликое разнообразие и множество.

Вот такой был генерал Краев.

А случалось и такое: как-то идут два генерала по лесу, Василий Филиппович и Владимир Степанович, и видят, как два солдата пилят двуручной пилой бетонный столб.

– Вы что это тут делаете, сынки? – спрашивает их Василий Филиппович.

Один, который из солдат побойчее, четко рапортует:

– Пилим бетонный столб – товарищ командующий!

Посмотрел Василий Филипович на столб бетонный, на пилу двуручную посмотрел.

– Ну, что же, – сказал командующий. – Продолжайте пилить.

Вы наверняка подумаете, что это выдумка. Что двуручной пилой, которой обычно распиливают брёвна на поленья, невозможно распилить бетонный столб. Ничего подобного. Нет в армии ничего такого, с чем не смог бы справиться солдат.

– Нет такой задачи, с которой не справится советский десантник! – любил говаривать Василий Филиппович Маргелов.

Но это уже совсем другая история.

На дембель на лыжах

Был у нас в полку один начальник штаба. Если кто не знает, в армии есть такое место, которое называется штаб⁹ – это такое здание, где есть много комнат – кабинетов, в которых с важным видом сидят большие начальники: командир полка и все его замы, помощники, писаря¹⁰ и решают важные стратегические задачи. Еще там хранят полковое знамя – величайшую святыню полка – у которого денно и нощно дежурит солдат, охраняющий это самое знамя, есть секретная комната с секретными документами и финансовая часть, где сидит начальник финансовой службы полка, комната, где хранится оружие. Вообще много чего есть в штабе – всего и не перечислишь.

И если есть штаб, то должен, стало быть, у этого штаба быть и свой начальник. Нужно же кому-то следить за порядком в штабе. Вот и у нас в полку был свой штаб и был у этого штаба начальник. Скажем прямо, хороший начальник – грамотный боевой офицер. Не карьерист, не выскочка, службу знал и с подчиненными умел правильно общаться. И были у начальника в штабе писари – это те, кто всякие бумажки пишет – солдаты и гражданские. У солдат-писарей служба, надо сказать вам, была не слишком тяжелая, но ответственная. Сиди себе в штабе и заполняй разные бумажки, ни тебе нарядов, ни тебе дежурств, «тепло, светло, и мухи не кусают», только умей писать красиво, без помарок и грамотно, одно только плохо – очень скучно. Но всё это компенсировалось тем, что у писарей были в полку и свои привилегии, ну, скажем, в столовой лишнюю «порцайку¹¹» получить (хотя «порцайка» никогда лишней не бывает), внеочередное увольнение получить, в отпуск домой к маме съездить и другие разные вольности, которые не воспрещались уставом. Короче, возможностей у штабных писарей было гораздо больше, чем у тех солдат, кто тянул лямку в ротах¹². Вся заковырка была в том, что в штабные писцы набирали не абы кого. Нет, в писари брали исключительно тех, кто умел красиво и грамотно писать, без помарок, а такие люди были в Советской армии на вес золота. Были такие и в нашем полку.

И вот среди этих самых писарей был один солдат, назовем его рядовым Пупкиным, который имел исключительно красивый почерк и писал ровнее и аккуратнее других, но были у этого солдата и свои отрицательные стороны – уж больно он был недисциплинированным и систематически нарушал устав. Что только с ним начальник штаба ни делал, чем его только ни стращал: и на губу¹³ сажал – это там, где отбывают наказания провинившиеся солдаты; и увольнительных ему не давал, но солдат всё продолжает нарушать дисциплину. А выгнать его из писарей начальник штаба не может, хотел бы, да никак не получается – очень уж этот солдат красиво пишет, напишет какой-нибудь график на куске большого ватмана: любо-дорого на него посмотреть, так всё аккуратно и ладно у него выходило – буква к буковке, и все линии такие ровные, не придерешься.

А вот со службой у него была прямо настоящая беда. В общем, мучился с ним наш начальник штаба вплоть до того момента, когда этот солдат должен был уходить на дембель¹⁴ – увольняться со службы.

Следует добавить, что начальник штаба был человеком умным и волевым, а главное – терпеливым, если он так долго терпел выходки этого солдата. Но и на старуху бывает проруха – говорится в одной мудрости. Однажды не выдержал начальник штаба и вспылил. Да так сильно, что в сердцах пообещал солдату припомнить все его злодеяния. Так прямо и сказал: «Отольются мышке – кошкины слезы». И выполнил свое обещание.

Случилось это под самый Новый год, и было это так.

В Советской армии существовало правило: после публикации в центральной советской прессе приказа министра обороны о демобилизации издавался приказ по части, в котором указывалась очерёдность увольнения личного состава. На основании этого приказа в ротах и в отдельных взводах составлялись списки, на основании которых и происходило увольнение из рядов вооружённых сил. В первую очередь увольнялись те, кто, по мнению командиров, заслуживал это право своим ратным трудом и сумел доказать, что он этого достоин.

С момента издания приказа и до момента демобилизации могло пройти не менее двух, а то и трёх месяцев. Для солдат – это был самый тяжёлый период: период ожидания… Хотя командир по собственному желанию не мог удерживать солдата больше положенного по закону срока, если солдат не совершал никаких противоправных действий, он был обязан уволить солдата, выдав ему все необходимые документы: билет до места назначения, суточные и воинское предписание¹⁵, где черным по белому указывалось, что солдат отслужил положенный ему срок и уволен в запас, что он обязан в течение N-го количества времени явиться в военкомат по месту жительства и встать на учет согласно существующему закону.

С момента выхода приказа (по неофициальной армейской «табели о рангах»¹⁶) солдат становится «дедушкой» – старослужащим, который не слишком-то обременял себя службой, нарядами¹⁷ и работой, за исключением так называемых аккордных работ¹⁸: построить баню на даче командира или забор починить, стены покрасить и всякое другое, что, как правило, в большинстве своём не относилось непосредственно к военной службе. Но аккордные работы когда-то тоже заканчиваются, и вот уже все дембеля разъехались по домам, а наш писарь ходит по полку – один-одинешенек, держа руки в карманах (что вообще-то не положено по уставу), словно неприкаянный.

Как я уже писал, случилось все это под самый Новый год – 31 декабря. Дольше этого срока командир не имеет права удерживать военнослужащего в части. Наш штабной писарь, как говорится, попал под раздачу. Все его сослуживцы, его одногодки, с которыми он призывался, уже давно гуляли на гражданке со своими подругами, держа их нежно за талию, а он всё еще находился в части.

И вот 31 декабря, ровно в 21.30, начальник штаба строит полк на «вечернюю зарю»¹⁹ – с исполнением торжественного марша полковым оркестром и гимна нашей великой страны – была когда-то такая, Советским Союзом называлась.

После того как отзвучали фанфары²⁰, начальник штаба от имени командования части и от себя лично поздравил всех военнослужащих полка с наступающим Новым годом и пожелать им и их семьям счастья и здоровья в будущем году. В самый канун Нового года командир полка отправился с семьёй в отпуск – здоровье поправить, и ВрИО командира части был назначен начальник штаба. Зима в тот год выдалась не совсем новогодняя – шёл моросящий дождь и абсолютно не было снега. Но разве дождь солдату помеха?

Закончив с поздравительной речью, начальник штаба уже было собрался отдать приказ дежурному по полку вернуть личный состав в расположения рот, как вдруг вспомнил о том самом солдате – писаре. Либо просто сделал вид, что запамятовал – поди узнай.

Он подошёл к дежурному, что-то тихо сказал ему на ухо, и тот, сойдя с трибуны, стал быстро удаляться в сторону штаба, а сам начальник штаба обратился к солдатам со следующими словами:

– Товарищи военнослужащие! Сегодня, в канун наступающего Нового года, я рад сообщить вам еще одну замечательную новость. Сегодня наш товарищ (далее следовали имя и фамилия солдата), отслужив положенный ему по закону срок, согласно приказу министра обороны и командира части, увольняется с действительной военной службы и отправляется в запас. Рядовой Пупкин, выйти из строя! – скомандовал начальник штаба.

Отчеканив положенные в таких случаях три строевых шага, рядовой Пупкин вышел из строя и повернулся лицом к своему подразделению.

– Полк – в каре²¹! – скомандовал начальник штаба громким и зычным голосом. – Рядовой Пупкин, поднимитесь на трибуну.

Солдат, как ему и было приказано, бегом поднялся на трибуну и встал рядом с начальником штаба.

– Прошу любить и жаловать, товарищи! Это наш боевой товарищ, который отслужил положенные ему по закону два года и теперь с чистой совестью и чувством исполненного перед родиной долга отправляется домой.

Начальник штаба повернулся к солдату и пожал ему руку, да так сильно пожал, что у солдата кончики пальцев стали белыми и он чуть не вскрикнул от боли, а затем начальник штаба притянул солдата поближе к себе, обнял за плечи и так тихо, так, чтобы никто не слышал, сказал ему на ухо:

– Если не наденешь лыжи, то документы не получишь.

Солдат не сразу уловил смысл в словах начальник штаба, пока не увидел бегущего к трибуне с парой деревянных лыж и лыжными палками дежурного по части. И тут в его голове начали копошиться разные нехорошие мысли, взгляд его потускнел, а выражение лица изменилось.

Начальник штаба, продолжая удерживать руку солдата, чтобы тот ненароком не сбежал, обратился уже ко всему полку и продолжил:

– Рядовой Пупкин за отличную службу и примерное поведение на протяжении всего срока службы от имени командования полка и от меня лично награждается лыжами. И сейчас, рядовой Пупкин, продемонстрируйте всему полку, чему вы научилась за годы службы в армии.

В этот самый момент дежурный по части вручил солдату эти самые злополучные лыжи, и весь полк дружно разразился хохотом, а в эту самую минуту начальник штаба, снова приблизившись к солдату, прошептал ему на ухо:

– Документы получишь на КПП²². Надевай лыжи и катись. И чтобы я тебя в полку больше не видел. Увижу – арестую, и будешь ты еще десять суток сидеть на гауптвахте. Ты меня понял?

Солдат понял, что на этот раз начальник штаба не шутит и обязательно исполнит свою угрозу. Ему не оставалось ничего другого, как надеть эти самые злосчастные лыжи и катиться по мокрому от дождя асфальтированному плацу в направлении КПП. Но лыжи катиться не хотели, и ему пришлось бежать, высоко и смешно задирая ноги, словно цапля, под несмолкаемый оглушительный хохот всего личного состава полка.

Больше его в полку никто не видел. Поговаривают, что он даже за парадкой²³ своей не вернулся. А дембель без парадки – сами понимаете…

Вот такая история случилась у нас в полку в самый канун Нового года.

«Фантомас»

(Человек-фантом – персонаж, созданный французскими писателями Марселем Алленом и Пьером Сувестром.)

Был когда-то такой знаменитый французский фильм «Фантомас» – человек-фантом, загадочный злодей. В начале это была серия романов из 32 книг, а потом по ним сняли фильм. В Советском Союзе выход этого фильма на экраны отечественных кинотеатров был сродни всеобщему помешательству. Все мальчишки просто с ума сходили, сбегали с уроков, чтобы посмотреть этот фильм. Буквально на каждом заборе, или стене жилого дома, либо в подъездах можно было прочитать надпись – «Фантомас» или «Фантомас разбушевался». Каждый мальчишка непременно хотел походить на этого загадочного героя-злодея в исполнении знаменитого французского артиста-красавца Жана Море²⁴, от которого была без ума большая часть женского населения нашей планеты и, как потом выяснилось, не только женской.

Но в нашем рассказе речь пойдет не о фильме и не о знаменитом актере, а о самом обыкновенном человеке, ничем, казалось бы, не выделяющемся гражданине. Разве что звали его, как и злодея-героя из фильма – Фантомас, точнее это было его прозвище. Общим между этими двумя персонажами было только отсутствие волос на голове, а во всем остальном наш Фантомас был вполне обычным человеком. Не знаю уже, кому пришла в голову идея назвать его Фантомасом, но он постепенно привык к этому прозвищу и стал даже со временем на него откликаться.

Работал наш Фантомас самым обыкновенным сварщиком – сваривал²⁵ трубы и разные железяки. Хотя тут следует оговориться, что был Фантомас не совсем уж простым сварщиком, он был специалистом и мастером – золотые руки, Кулибин²⁶, как принято было называть в свое время таких людей. Фантомас мог найти выход из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций. Случись что: ну, там, труба потечёт, кран закапает – кого нужно позвать? Фантомаса – он всё починит, и всё заварит, и всё исправит.

Чаще всего его вызывали, если где-то случалась течь, к примеру, труба в канализационных и дренажных колодцах прохудилась и нужно её срочно починить, поставить чеку²⁷ – специальное приспособление, чтобы устранить течь. А текли трубы в Советской стране очень часто.

Вот как-то раз вызвали нашего Фантомаса срочно устранить течь в трубе. Труба эта находилась в жилом районе – в городке рядом с воинской частью. Жили в этом городке по большей части семьи военнослужащих означенной воинской части. И связывала городок с этой частью не только повседневная жизнь его обитателей – служба, но и разветвленная система канализационных колодцев, которая брала свое начало в недрах этой самой войсковой части, проходила под городком, а затем устремляла свои стоки к реке, куда и сбрасывались все вытекающие из этой самой канализационной системы отходы человеческой и не только человеческой жизнедеятельности. Как говорится, просто и надежно, без всяких изысков.

Была у Фантомаса одна не совсем здоровая привычка, скорее даже не привычка, а традиция – прежде чем начать какую-то работу, он должен был обязательно перекурить.

– Любое важное дело нужно начинать с перекура, – любил философствовать Фантомас. – Как говаривал нам Ленин²⁸, вождь мирового пролетариата²⁹: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». А наиважнейшим из всех дел является – перекур.

Собственно говоря, наш Фантомас не был исключением, в Советской стране перекур всегда оставался наиважнейшим элементом любого трудового процесса, любое, пусть даже самое незначительное, дело – всегда начиналось с большого перекура.

Пришёл, стало быть, Фантомас к этому колодцу, снимает крышку и заглядывает внутрь. Видит, что труба течёт.

– Нужно ставить чеку, – говорит он. – Сейчас перекурю и полезу в колодец.

Многим хорошо известно выражение: «Курение вредит вашему здоровью». Я бы добавил, что не только вредит, но и опасно для здоровья, в чём Фантомас и смог убедиться через некоторое время на своём личном опыте.

Сняв крышку люка, он сел на край колодца, опустив в колодец ноги, закурил сигарету и глубоко затянулся. Он курил неспеша, получая наслаждение от каждой порции вдыхаемого им табачного дыма, который медленно растекался по его легким. Вдыхаемый им никотин проникал глубоко в кровь, затем вместе с кровотоком попадал в мозг, вызывая слабое пьянящее ощущение. Покончив с сигаретой, когда от неё остался небольшой огарок, обжигающий его пожелтевшие от никотина пальцы, он бросил его в колодец. И тут произошло то, чего никто не ожидал…

Накануне в полку случилось ЧП³⁰ – неприятная ситуация, точнее не в самом полку, а в парке военной техники, где в специальных бетонных боксах-хранилищах³¹ находилась вся колесная и гусеничная боевая техника полка: машины и танки. Возможно, что это была чья-то халатная оплошность, а возможно, и преднамеренное вредительство, кто знает? Но факт остается фактом – в топливе, которым должны были заправляться машины и танки, оказалась вода. Такое время от времени происходило в Советской стране: пока товар доходил до потребителя, он значительно уменьшался в размере и весе, а недостающую часть заменяли чем-то более дешёвым, в данном случае водой. Скандал, а если это станет известно там, наверху, в дивизии³², а возможно, и до округа³³ может дойти, а там и до Москвы³⁴ недалеко… «И не сносить тогда головы некоторым командирам и лишиться погон». Сами понимаете.

Причём воды в топливе было очень много, видать, его не раз разбавляли, пока оно пришло в часть, да и самого топлива было несколько тонн – целая цистерна³⁵. Если такое топливо залить в боевые машины, то не миновать беды, а если случится, не приведи Бог, война и в самый ответственный момент вся эта техника встанет? Тогда дело может закончиться и трибуналом³⁶. Не найдя ничего более умного, начальник ГСМ³⁷ с подачи заместителя командира полка по тылу отдал приказ слить всё это топливо в канализационную систему. Спрятать концы в воду. Несколько десятков тонн недоброкачественного горючего материала – солярки – были слиты «в трубу» – и в прямом, и в переносном смысле. И всё было бы шито-крыто, если бы не одно но… Часть топлива ушла по канализационной системе в реку, а часть его скопилась в канализационных коллекторах и в образовавшихся низинах канализационной системы. Дело было летом. Как и накануне, так и в этот день светило яркое солнце и день выдался очень жарким. Топливо начало нагреваться, испаряться, стали образовываться пары, которые начали скапливаться во всей канализационной системе. Брошенный в колодец окурок сработал как детонатор. Взрыв распространился по всей канализационной системе с молниеносной быстротой как в самом полку, так и по всему городку. И в воздух почти одновременно взмыли все канализационные люки. Когда Фантомас очнулся, он лежал за несколько метров от злосчастного колодца. Взрывом его подбросило вверх и отшвырнуло далеко в сторону. К счастью, в этом инциденте обошлось без жертв, не считая почти насмерть перепуганных мамаш и детишек, а также собак и кошек и сильно морально пострадавшего Фантомаса, который с той самой поры на всю оставшуюся жизнь зарекся перекуривать перед открытым канализационным люком. А какое наказание получили начальник ГСМ и заместитель командира полка по тылу, о том история умалчивает.

Вот такая вот случилась история.